Франка Варэзи и Карла Таволино

 

— Сеньор Варэзи подтвердил бы, что это полный бред! — сказала сеньора Варэзи.

 

— Вы не можете этого знать, милочка, — сказала сеньора Таволино, отхлебнув капучино. — Это случилось еще до того, как скончался сеньор Таволино. И уж конечно, до того, как скончался уважаемый сеньор Варэзи.

 

Обе всплакнули.

 

— Откуда же вам это известно? — спросила сеньора Варэзи.

 

— Ну, просто я подумала, что у каждого приличного сеньора должна быть молоденькая любовница. Вы же считали своего супруга приличным сеньором?

 

— Это да… — вздохнула сеньора Варэзи.

 

Сеньора Таволино хитро подмигнула и отхлебнула капучино.

 

* * *

 

— Франка Варэзи! Ваша кошка залезла в мой холодильник и украла двести граммов бекона. — Сеньора Таволино картинно размахивала ложечкой.

 

— Карла, дорогая, этого не может быть! Миччола не ест бекон. И не умеет открывать холодильник. К тому же она проспала на веранде все утро.

 

— Вы знаете, Франка, что я на строгой капучиновой диете?

 

— Вы говорили мне, Карла. — Сеньора Варэзи смотрела, как оседает пенка в чашке.

 

— Вы знаете, Франка, что я никогда не нарушаю свое слово?

 

— Вы говорили мне, Карла. — Сеньора Варэзи потрогала пенку пальчиком.

 

— Разве не логично, что я не могла съесть двести граммов бекона, а ваша кошка, наоборот, могла?

 

— Это да… — вздохнула сеньора Варэзи.

 

Сеньора Таволино удовлетворенно кивнула и отхлебнула капучино.

 

* * *

 

— Как вы думаете, Карла, мне пойдет зеленая шляпка с кружевной оборкой и ромашками на полях?

 

— Вы купили новую шляпку, Франка? — Сеньора Таволино постучала ногтиком по чашке.

 

Сеньора Варэзи кивнула.

 

Обе помолчали.

 

— Франка Варэзи, вы когда-нибудь видели меня в зеленой шляпке с оборкой и ромашками? — спросила сеньора Таволино.

 

Сеньора Варэзи опустила глаза.

 

— И как вы думаете почему?

 

— Почему? — спросила сеньора Варэзи шепотом.

 

— Потому что ни одна уважающая себя сеньора не выйдет из дому в зеленой шляпке с дурацкой оборкой и пошлыми ромашками на полях!

 

— Это да… — вздохнула сеньора Варэзи.

 

Сеньора Таволино торжествующе улыбнулась и отхлебнула капучино.

 

* * *

 

— Ах, можете не утруждать себя походом в магазин, Франка. То маленькое черное платье вам не подойдет. — Сеньора Таволино помешивала сахар в чашке.

 

— Я все-таки схожу примерю. — Сеньора Варэзи слизнула с ложечки пенку.

 

— А я говорю, вам не подойдет! Я примеряла — мне оно мало!

 

— Но я ведь тоньше в талии и стройнее в бедрах… и оно мне так нравится… — Сеньора Варэзи мечтательно закатила глазки.

 

— Вы знаете, Франка, что я на строгой капучиновой диете?

 

— Вы говорили мне, Карла.

 

— Вы знаете, что кое-кто садится на диету, чтобы другой кое-кто не думал, что он самый стройный и может влезть в любое платье?

 

Сеньора Варэзи поперхнулась пенкой и закашлялась.

 

— И знаете ли вы, — продолжала сеньора Таволино, — что каждая благородная сеньора всегда ставит дружбу выше маленького черного платья?

 

— Это да… — вздохнула сеньора Варэзи.

 

Сеньора Таволино гордо вздернула носик и подумала о второй чашечке капучино.

 

* * *

 

— Если бы сеньор Таволино был жив… — сказала сеньора Таволино.

 

— И если бы сеньор Варэзи был жив… — подхватила сеньора Варэзи.

 

Обе всплакнули.

 

— То я каждое утро носила бы ему в постель капучино! — сказала сеньора Таволино.

 

— И я! — подхватила сеньора Варэзи.

 

— Франка, что вы говорите? Разве вы когда-нибудь носили капучино супругу в постель? — удивилась сеньора Таволино.

 

— Нет, — смутилась сеньора Варэзи. — Но ведь и вы, Карла, никогда не носили.

 

— Но я ведь первая придумала!

 

— Это да… — вздохнула сеньора Варэзи.

 

Сеньора Таволино довольно хмыкнула и отхлебнула капучино.

 

* * *

 

— Доброе утро, Карла, — сказала сеньора Варэзи. — Как пахнет капучино!

 

Сеньора Таволино отхлебнула из чашки и ничего не ответила.

 

— Вам не здоровится, Карла?

 

Сеньора Таволино отхлебнула еще и снова не ответила.

 

Сеньора Варэзи вздохнула и подвинула к себе сахарницу.

 

— Настоящие подруги так не поступают! — пробубнила сеньора Таволино. — Я всю ночь мучилась бессонницей, а вам хоть бы что!

 

— Но я не знала, Карла, я же не знала…

 

— Вот-вот! А если бы вы были настоящей подругой, вы бы мне что-нибудь почитали. Или даже сварили бы чашечку капучино!

 

— Это да… — вздохнула сеньора Варэзи.

Сеньора Таволино отхлебнула капучино и обиженно поджала губки.

 

* * *

— Вы знаете, Франка, что натворила ваша кошка? — Сеньора Таволино размахивала ложечкой.

 

— Что? — испугалась сеньора Варэзи.

 

— Она выпила мой утренний капучино!

 

— Этого не может быть, Карла! Она же кошка.

 

— Вот именно! Но вы ей все прощаете! Ей позволено гораздо больше, чем мне! — Сеньора Таволино уронила слезу в пустую чашку.

 

— Не плачьте, Карла, я сварю вам новый капучино, — сказала сеньора Варэзи.

 

И подумала: «Да пропади ты пропадом, Карла!»

 

И в ту же секунду Карла Таволино пропала пропадом.

 

Сеньора Варези немножко подождала, пока остынет капучино, отпила полчашки, а потом еще чуть-чуть, надела зеленую шляпку с кружевной оборкой и ромашками на полях… и пошла покупать маленькое черное платье.

 

— Завтра сочиню ее получше, — думала сеньора Варэзи. — Чуть менее капризной и чуть более тактичной! Может, придумать ей какую-то зверюшку? Птичку, например? Или рыбку? И обязательно тонкую талию!.. Это да…

 

Приготовление капучино в домашних условиях

На две порции:

кофе молотый — 7 ст. ложка (для приготовления капучино лучше использовать кофе тонкого помола)

вода — 2,5 чашки

холодное молоко 2-процентной жирности — 0,5 чашки

тертый шоколад или корица (или и то и другое) — щепотка

сахар — 2 кусочка (по желанию)

1. Сварить кофе в джезве, снимать с огня несколько раз, не доводя до кипения.

2. Нагреть молоко на огне в металлической кружке, взбивая миксером или венчиком. Снять с огня, когда образуется однородная пена без больших пузырей.

3. Разлить кофе в чашки и аккуратно переложить в него пену.

Последний штрих — присыпать пену корицей или тертым шоколадом.

 

 

Дора

 

Когда утром я надеваю синее платье — я немая Дора.

 

Я иду через двор, киваю дворнику, перепрыгиваю через лужу у ворот.

 

В синем платье я Дора-почтальонка. Я несу большую сумку и пою песни в своей голове.

 

Мне не нужно нигде останавливаться надолго, чтобы поболтать.

 

 

Когда днем я надеваю белое платье — я веселая танцовщица Дотти.

 

Я хожу в балетную школу и тяну носок у станка.

 

Мне нравится, как шуршат крахмальные пачки.

 

Я немая Дотти. но я не глухая. Я слышу, как шепчутся за моей спиной, и тяну носок еще сильнее.

 

 

Когда вечером я надеваю красное платье — я малышка Додо.

 

Я любовница директора балетной школы, старого развратника Джулио. Немая счастливица Додо, засыпанная цветами и подарками.

 

И даже жена Джулио относится ко мне с пониманием.

 

Быть немой в красном платье — горше всего.

 

 

Когда ночью я надеваю черное платье — я просто немая Долорес.

 

Я мелю крупные зерна арабики и варю кофе. Черный, как твои глаза, горький, как моя любовь.

 

Я сажусь писать тебе письма и беззвучно плачу.

 

Я пишу тебе обо всем, о чем молчала за день: о Доре в синем, о Дотти в белом, о Додо в красном.

 

Я кричу, как большая рыба, и, заламывая плавники, уплываю к утру в немые сны.

 

 

Завтра я пойду и куплю себе желтое платье, радостное желтое платье!

 

Я надену его и отправлю тебе все письма сразу.

 

Целый отряд почтальонов с огромными сумками постучит в твою дверь.

 

Ты будешь читать долго-долго, перебирая буквы, как зерна арабики.

 

И если в конце концов ты не онемеешь, значит, нет справедливости на свете.

 

Традиционный кофе из стопроцентной арабики

На одну порцию:

одна чашка воды

одна чайная ложка молотого кофе

В джезву залить воду, довести до кипения. Снять с огня, всыпать в кипяток молотый кофе, осторожно перемешать ложкой до образования пены и поставить на медленный огонь. Как только шапка пены поднимется, джезву снять с огня, влить туда одну чайную ложку холодной воды и тут же разлить по чашкам.

 

 

А давай так…

 

— Вы думаете, это из-за недостатка внимания? — Женщина на лавочке нервно поправляет очки и вопросительно смотрит на свою собеседницу.

 

Та пожимает плечами, переворачивает страницу и говорит как бы сама себе:

 

— Не знаю… мы еще с этим не сталкивались… нам только три месяца…

 

Рядом в коляске спит детка, и женщина с книжкой время от времени то покачивает коляску, то поправляет одеяльце. Тогда она чуть склоняет голову набок, и лицо ее освещает тихая нежная радость.

 

— Мальчик, девочка? — спрашивает женщина в очках и вытягивает шею, чтобы увидеть детку. В этот момент она становится похожа на серьезную гусыню, высматривающую утят.

 

— Девочка, — улыбается молодая мама. И добавляет нараспев: — Настенька…

 

— Вот и у меня девочка, — вздыхает женщина в очках и втягивает шею. Теперь она похожа на грустную черепаху. — В три месяца они все девочки… А теперь вон, посмотрите!

 

Женщина с книжкой выпрямляется и смотрит поверх коляски. По ту сторону аллеи, рядом с невысокой клумбой, сидит на корточках девочка лет шести. Ее действительно трудно принять за девочку, а со спины и вовсе никак. Волосы убраны под панамку, шорты на лямках, коленка в зеленке, майка закатилась, обнажив часть худой спины с торчащими позвонками…

 

Девочка сосредоточенно перебирает руками комки земли, словно выискивая в них что-то, перетирает землю в пальцах, высыпает обратно.

 

— Антонина, немедленно прекрати пачкаться! — неожиданно высоким голосом кричит ей женщина в очках.

 

— Я не пачкаюсь, — спокойно говорит девочка, поднимаясь и вытирая руки о шорты. — Я просеиваю грунт, чтобы червякам было легче дышать.

 

— Каким червякам, что ты выдумываешь? Ты не можешь играть как все нормальные дети? — женщина в очках снова переходит на крик.

 

Ребенок в коляске просыпается и начинает плакать.

 

— Ой, извините, ради бога, — говорит женщина шепотом, поправляет очки и виновато улыбается. — Видишь, — обращается она к девочке, — из-за тебя ребенок плачет. А все потому, что надо вести себя как следует!.. Куда ты пошла?.. Антонина, вернись, я сказала! Антонина!

 

Девочка идет не оглядываясь. Женщина в очках со словами «извините, извините еще раз» покидает лавочку и идет за девочкой в сторону детской площадки.

 

* * *

 

— Как тебя зовут? — Девочка с двумя жидкими косичками и большими бантами прижимает к себе большую куклу в платье, очень похожем на ее собственное.

 

— Тоня. А тебя?

 

— Меня — Люда. А это Каролина — моя дочка! — Девочка в платье торжественно поворачивает куклу лицом к Антонине. — Мне папа купил!

 

Тоня бросает взгляд на куклу, хмыкает и говорит:

 

— Давай так: ты как будто прилетаешь на космическом корабле на Марс, а я как будто марсианин, и мы налаживаем межпланетный контакт!

 

— Ты не видишь, что ли, я играю с куклой? Хочешь с нами в «дочки-матери»?

 

— Тогда давай так: кукла — это как будто робот, а мы должны поменять ей программу и спасти планету! — Тоня берет куклу за руку.

 

— Не трогай! — Люда вырывает куклу и отворачивается. — У тебя руки грязные! Я с тобой не играю!

 

На верхней ступеньке горки, сделанной в виде ракеты, сидит мальчик с пластмассовым мечом и наблюдает за всей сценой, свесив ноги. Время от времени он прижимается к бортику, чтобы дать протиснуться кому-то из малышей, которые поднимаются по лесенке. Иногда он выставляет меч, как шлагбаум, и говорит:

 

— Предъявите ваш билетик?

 

Тогда малыши делают жест, словно вкладывают ему в руку невидимый билетик.

 

— Проходите! — говорит мальчик, поднимая меч.

 

Малыши смеются.

 

Чуть поодаль двое мальчишек постарше играют в мушкетеров. Они фехтуют длинными прутьями, стараясь выдержать правильную позу: одна нога в выпаде впереди, свободная рука поднята и отведена назад. Получается красиво.

 

Тоня подходит ближе и садится на траву. Через какое-то время мальчишки замечают ее и опускают прутья.

 

— Что надо? Иди отсюда!

 

— А давайте так: вы как будто великаны и сражаетесь с драконом, а я как будто знаю тайное заклинание, но меня заточили в подземелье!

 

— Мы в такую фигню не играем. Не мешай нам тут!

 

— Или давайте тогда так: вы пускай мушкетеры, а я колдунья и перенесла вас в будущее!

 

— Ты не поняла? Иди отсюда! — Один из мальчишек замахивается прутом.

 

— Антонина! — кричит женщина с лавочки. — Немедленно иди сюда, я сказала!

 

Мальчишки поспешно уходят на другую сторону площадки.

 

 

Тоня поднимается, отряхивает шорты и идет к лавочке.

 

На минутку она останавливается у песочницы. Там две девочки, очень похожие между собой (но одна маленькая, другая постарше), играют с детской посудой.

 

— Теперь я буду варить кофе, — говорит та, что постарше, и загребает песок маленькой белой ложечкой в аккуратную белую кастрюльку.

 

— И я! Оля, и я! — подхватывает младшая и, порывшись в ведерке, выуживает такую же ложечку.

 

— Ты еще маленькая! Ты вари компот. Тебе кофе нельзя. Ты от него можешь умереть! — Девочка Оля делает большие глаза.

 

Младшая испуганно бросает ложечку.

 

— Я не умею компот, — растерянно говорит она.

 

— Ничего-то ты не умеешь, — по-взрослому качает головой Оля. — Тогда сиди и смотри!

 

— А давайте так: вы как будто сварили кофе, а я как будто гадалка, — Тоня присаживается на корточки, — я буду гадать на кофейной гуще и расскажу вам будущее.

 

— Нет! — говорит старшая девочка и отворачивается, заслоняя собой игрушки.

 

— А тогда давайте так…

 

— Нет! — с нажимом повторяет девочка.

 

— Нет! — звонко подхватывает маленькая.

 

Тоня вздыхает, еще минутку смотрит, как Оля крошит в кастрюльку несколько травинок, и идет к лавочке.

 

— Садись, я хочу с тобой поговорить. — Женщина поправляет очки, делает серьезное лицо, и между бровей у нее появляются две глубокие морщины.

 

 

* * *

 

Тоня сидит на лавочке и болтает ногами, прочерчивая в земле бороздки. В сандалии забивается песок, но она не обращает внимания. Мама говорит и говорит.

 

— Вот почему ты не поиграешь с той девочкой? Как ее зовут? — спрашивает она.

 

— Люда, — говорит Тоня.

 

— Хочешь, я попрошу Людочку, и она с тобой поиграет?

 

— Не хочу.

 

— А вон те две хорошенькие сестрички? Смотри, какая у них посудка.

 

Тоня молчит.

 

— Перестань болтать ногами, когда я с тобой разговариваю! Покажи руки.

 

Тоня перестает болтать ногами и показывает руки.

 

— Господи! Что за наказание? Мы же только вышли из дома! Ты можешь вести себя по-человечески? — с надрывом говорит женщина и снимает очки. И снова надевает.

 

— Могу, — говорит девочка, встает с лавочки и добавляет шепотом: — Наверное.

 

Тем временем мальчик с пластмассовым мечом спрыгивает с горки и прогуливается вокруг песочницы, поддевая ногой камешки.

 

Он подходит к Тоне и говорит:

 

— Давай так: ты как будто умеешь дышать под водой, а я водолаз и ищу затонувший корабль.

 

Тоня удивленно смотрит на мальчика. В ее глазах одновременно — и любопытство, и недоверие.

 

— Лучше давай так, — говорит она, — ты как будто водолаз, а я как будто призрак на корабле и не пускаю водолазов к сокровищам.

 

— Хорошо. А я как будто особенный водолаз и могу вернуть твой дух в тело! Тогда ты оживешь! — предлагает мальчик.

 

— Здорово! Только для этого тебе надо найти тайную книгу в затонувшем корабле, — оживляется девочка.

 

— Давай так: как будто в книге написано твое имя, которое надо произнести вслух! А сама ты не можешь, ты же призрак!

 

— А еще давай так…

 

— А еще лучше…

 

Когда женщина в очках спохватывается, мальчик с девочкой уже почти вышли из сквера. Они удаляются, держась за руки, и что-то оживленно обсуждают.

 

— Антонина, куда ты пошла? Вернись немедленно, я сказала! Антонина! — Женщина поправляет очки и бегом пересекает детскую площадку.

 

Две сестры в песочнице, забыв про кастрюльку с кофе, шумно делят пластмассовый меч.

 

Детский кофе от старшей сестры

Посуда имеет особое значение.

Она должна быть миниатюрной и выполненной из легких материалов.

Цвет предпочтительно белый.

Кофе готовится в маленькой двуручной кастрюльке.

Засыпать 6–8 ложечек песка, стараясь, чтобы в кастрюльку не попали стеклышки, мелкие камни и твердые комки земли.

Несколько травинок одинаковой длины мелко покрошить руками и всыпать, аккуратно помешивая.

Влить полчашечки воды из ближайшей лужи (при условии, что лужа образовалась не ранее вчерашнего вечера).

При желании можно украсить пухом одуванчика и накрыть блюдцем.

Настаивать на бортике песочницы до полной потери интереса.