История победы

 

Стюарт рассказывает своими словами, как он спас сыну жизнь. Он начал воплощать этот план, когда его сын перешел в старшие классы. Это было замечательное путешествие, которое дает надежду другим. Сегодня Стивен являет собой воплощение мужественности и гетеросексуальности. Это доказывает вне всяких сомнений, что никто не рождается геем и что изменения возможны.

 

Когда Стивен сказал мне, что он гей, я думал, что это не моя вина, а во всем виновата генетика. Я думал, что был хорошим отцом. В начале я ничего не сказал ему. Я рассказал своей жене об этом, и следующие несколько ночей она засыпала в слезах.

 

Большинство отцов могут видеть эту проблему таким образом: 1) забыть об этом и считать, что все пройдет само собой, 2) смириться и вступить в PFLAG (Родители и Друзья Лесбиянок и Геев), 3) выгнать ребенка из дома, 4) найти способ помочь своему ребенку понять, что такое гомосексуальность, ее причины и как решить проблему с любовью и заботой, чтобы не потерять своего ребенка

 

Несколько лет спустя я все это увидел. Я разговаривал с родителями в тихих школьных классах, на заднем дворе на барбекю и сидя на скамейках и наблюдая за поющими и танцующими сыновьями и дочками. Все они внутренне действительно знают, что гомосексуальность не врожденная, но никто не знает, что с этим делать. Я был таким же, как они вначале. Я искал ответ. Что я хорошо умею делать, так это планировать. До того, как начать планировать, мы с женой сделали некоторые исследования.

 

Мы залезли в интернет, пошли в библиотеку, мы договорились, что будем любить своего сына, но не будем одобрять гомосексуальность и гомосексуальную практику.

 

Я купил все книги о преодолении гомосексуальности, я сделал закладки на всех веб страницах и я пошел на прием к психиатру. Не Стивен, я. Я нашел врача, практиковавшего репаративную терапию. Д-р Франк был пожилой джентльмен, с которым мы провели три сессии, что бы я научился, как понимать своего сына. Он рассказал мне, что он советовал делать другим родителям, и он посоветовал мне разобраться со своими собственными чувствами, что я и сделал.

 

После всего этого, вооруженный книгами, брошюрами, распечатками и самое главное молитвой, я составил план помощи нашему сыну.

 

Я был плохим христианином, я прочитал тонны книг, но моя вера была слаба. Мы с женой снова стали ходить в церковь. Мы изучали Библию и показывали нашему сыну, что вера это часть того, чтобы быть человеком и часть того, чтобы быть семьей.

 

Вот так было дело. Я прочитал все книги о ВСП, какие смог найти, мы все обговорили с женой. Я молился и благодарил Бога за своего прекрасного сына и семью. Я разговаривал со старшим братом Стивена и получил информацию от него. Я стал воплощать в жизнь систематический план по возвращению своего сына. И это получилось!

 

После двух лет воплощения этого плана, мой сын больше не проводит по 30 минут перед зеркалом, которому нужна одежда из определенных магазинов, который теперь топает и ведет себя как подросток в поисках независимости, а не как угрюмый необщительный подросток. Он играет в мяч с ребятами и ходит на свидания с девушками. Настоящие свидания, а не шопинг с девочками, как раньше. Он даже злится на девушек и говорит: «я не понимаю, она ведет себя так странно». Он и дома помогает, стрижет лужайку, меняет масло в машине и помогает мне вешать полки и делать шашлыки.

 

Как мы это сделали? В основе плана лежало несколько вещей:

 

Маме придется отправиться на заднее сидение и положиться на папу. Это возможно самая трудная часть плана. У меня сильная и волевая жена. Она была у нас главой семьи, но была готова сойти с трона. Это легче сказать, чем сделать. Но она начала говорить: «Спроси сначала у папы, если он скажет можно, тогда можно». Она поддерживала мои решения, когда раньше я говорил: «Нет», Стивен шел к маме, и она говорила «Да». Теперь стало: «Папа сказал нет – значит, у него есть для этого причины. Ты его спросил, почему он сказал нет? Стивену пришлось обращаться ко мне, и мое слово стало окончательным. «Нет» стало «нет», а «да» стало «да». Когда Стивен хотел что-то сделать, он приходил ко мне, объяснял свои причины, и мы разговаривали. Чаще всего я говорил «Да», потому что он ответственный человек, и я всегда знал где и с кем он был.

 

Я попросил Стивена простить меня, за все те разы, когда я не включал его, в то, что делал, и “не принимал в свою игру». Он простил меня, и мы оба пролили много слез. Нелегко.

 

Я сократил свою рабочую неделю с 60 до 45 часов. Я трудоголик и я люблю побыть в тишине вдали от всех. Я люблю уехать на природу. Мне пришлось сократить свои занятия, уменьшить время на работу и найти Стивену работу в компании, в которой я работал, так чтобы я мог побыть с ним по дороге на работу и обратно. В течение двух лет летом мы ездили на работу вместе…и регулярно разговаривали

 

Вскоре я дал Стивену информацию, чтобы противодействовать GSA и лжи о “врожденности и неизменимости». Я начал со слов: «Знаешь, гомосексуальность это не генетика, а окружающая среда». Потом я посоветовал ему сайт. Через некоторое время спросил его: «Что ты думаешь?» Обычно он говорил: «Интересно». А потом чуть больше: «Ты думаешь это возможно?» Я ответил: «Да» и дал ему сайты, где были задокументированы

исследования о преодолении.

 

Такие разговоры у нас получались пару раз в месяц, не каждый день. Другими словами гомосексуальность не была единственной темой наших разговоров. Я должен был построить заново отношения с сыном. Кроме этого я отвозил сына на его вокальные уроки, а он забирал меня в рыболовном магазине, где я проводил этот час. У меня там хороший друг, которому я рассказал о ВСП Стивена, и он согласился мне помочь. Вот когда Стивен заходил, это человек-медведь наваливался на него со своими объятиями и спрашивал, как прошел урок пения. Он тоже любил петь. Стивен вначале чувствовал себя неудобно, но мой друг не сдавался и фактически пригласил Стивена посидеть с его сыном. Он был первым взрослым мужиком, который хлопнул его по заднице, кажется, за хорошие отметки. Таким образом, я привлекал друзей, чтобы они дали ему чувство принадлежности к мужчинам.

 

Я также привлек его брата, который стал звонить ему и разговаривать с ним. Обычные мужские разговоры. Он также стал брать его с собой в разные места, такие как бейсбол или ролики. Все это было частью моего плана привлечь родных и друзей на помощь сыну.

 

Вначале Стивен общался с ребятами из GSA. Если они звонили, я не звал его к телефону. (Здесь я вел себя как подлец, но у Стивена было много уроков в школе, других обязанностей и работа. Мы продолжали загружать его, чтобы у него не было свободного времени. У него нет его до сих пор). Я не запрещал ему гулять с этими ребятами, группы ровесников могут быть очень веселыми, и я знал, что если скажу ему: «Эти ребята плохая компания», он, возможно, продолжал бы с ними общаться. Поэтому я брал трубку и говорил, что его нет дома. Мы поощряли его общение со старыми друзьями, которые не были геями и чьи семьи я знал много лет. Я просил отцов тех мальчиков говорить со Стивеном и т.д. Я никогда не говорил им, что Стивен думает, что он гей. Я просто говорил «Привет, Боб. Ты как бухгалтер должен поговорить со Стивом. Он выбирает, кем быть, и может его заинтересует то, что ты делаешь» Таким образом, я поощрял многих мужчин общаться со Стивеном.

 

Физические отношения тоже были важны. Я начал обнимать его и целовать, когда подвозил в школу. Мне помогла книга Сoming Out Straight разобраться как и когда уместно это делать. Сначала Стивен немного сторонился. Теперь он многих ребят обнимает, когда прощается с ними, и это все гетеро ребята. Он также освоился в игре в мяч, и хотя я бы хотел, чтобы он увлекся рыбалкой, я могу подождать (я заядлый рыболов).

 

Теперь он ищет меня, чтобы обнять и поцеловать на ночь. Как будто он хочет убедиться, что это нормально между отцом и сыном. Я также хлопаю его по спине, и мы время от времени переворачиваем весь дом. Они с братом борются, когда старший приезжает домой. И все это с удовольствием. И все это важно. Я кричу на них и требую прекратить, пока они не разгромили всю гостиную. Или выйти на улицу, если они всерьез собрались драться. Моя жена в это время сидит тихо и потом ворчит, но понимает, как все это важно.

 

Однажды жена сказала мне, что она чувствует, что я давлю на сына, и она попросила меня снизить обороты. Я сказал ей, что лучше будет ему самому мне об этом сказать. До сего дня он так и не сказал мне о том, что я залезаю на его территорию. Он рассказывает мне о том, о чем говорил с кем-то, посвящает меня в свои чувства, до некоторой степени. У нас в семье не особо принято говорить о чувствах, но мы часто говорим о моральном выборе. Об абсолютных законах Бога. Мы любим обсуждать разные вопросы и говорить о том, как делать правильный выбор.

 

Сделать все это было нелегко: попросить жену занять заднее место, меньше работать и железно посвящать больше времени сыну, восстановить отношения с ним, и рассчитывать на помощь друзей. Я допустил ошибку, когда попросил девушку, которой Стивен открылся, что он гей, поговорить со мной об этом, потому что я считал, что она могла помочь Стивену стать гетеросексуальным. Она сказала, что никогда не будет никому помогать стать гетеро вместо гея, так это может ему повредить, а она поддерживает все формы сексуальности^[7]

 

 

На что я ответил ей довольно резко: «Это включает в себя педофилию, скотоложство и другие ненормальные формы сексуального поведения?» Потом я извинился и сказал, что больше не буду говорить с ней об этом. Кроме того, я извинился перед Стивеном, рассказал ему, что произошло, и попросил простить меня. Об этом я хочу предупредить всех родителей. Осторожно выбирайте, с кем вы разговариваете и, если возможно, никогда не говорите об этом с другими подростками. Не рекомендую делать этого, кроме того случая, когда вы действительно можете полностью доверять какому-то конкретному подростку.

 

Я пользовался всем, чему научился у своих наставников. Я учил Стивена работать инструментами, работать руками, стричь лужайку, чинить кран, вешать полки. Я всегда был для него свободен. Я держал свои обещания и поддерживал его увлечения, чтобы показать, что мужчина может петь и танцевать и быть при этом мужчиной. Я поддерживал его в попытках бросать и бить по бейсбольному мячу. Как раз в этом году мы вместе смотрели бейсбольный матч. Это было замечательно. Мы ходим в скобяную лавку и покупаем болты и гайки для маленьких проектов. Я научил его делать навесы и многое другое. Я поделился с ним тем, что умел сам. Но я так и не увлек его рыбалкой! Думаю, что это из-за мамы, которая годами пилила меня за мою рыбалку,…может быть, он все еще думает, что мама будет недовольна.

 

Итак. Что же произошло за эти два с половиной года? Стивен больше не гей. Он это сказал. Вся гей литература исчезла из дома. Не звонят друзья геи. Он сам решил, что не будет участвовать в пьесах и шоу, говорит, что ему не нужно. Он также сказал, что ему нравятся девушки, но не так, как они нравятся Тиму. Тим это его друг, возможно ведущий активную сексуальную жизнь и имеющий прочные отношения с девушкой, с которой они ездил этим летом в Калифорнию. У Стивена есть девушка, которая ему нравится. Но он не хочет более серьезных отношений. Он знает, что такое морально правильные, Христианские отношения, и мы поддерживаем его решение не заходить слишком далеко. Он теперь не изнеженный. Он носит синие рваные джинсы, иногда выражается, утратил свою девичью походку. Называет GSA группу опасным сборищем и хорошо учится в школе. Его старший брат говорит: «Папа, не волнуйся. Все идет по плану. С ним все будет в порядке». Брат заходит к нему в колледж, регулярно ему звонит и присылает ему время от времени подарки. Стивен ходит в церковь, в колледже он отвечает за социальную помощь, а его новые соседи по комнате все чем-то увлекаются, от баскетбола до гребли. У него есть три гетеро приятеля, которые хлопают его по плечу, а он хлопает их. Его старые приятели бывают у нас дома, Стивен играет с ними в мяч, или они ходят вместе гулять.

 

Моей жене теперь нравится, что я главный. Мне тоже нравится. Все стало более целостным с тех пор, как мы начали воплощать наш план. Бывает нелегко. Нужна любовь и преданность, и вы чувствуете как всего себя отдаете этому ребенку. А на самом деле вы отдаете ему то, что ему нужно, отца, мужское присутствие, чувство порядка, мужественность, вы помогаете сотворить нового мужчину, и это меняем вас самого как человека. Часть их «сладости» стирается об вас, а ваша мужественность перетекает в них

 

Должен признать, что он стал другим человеком по сравнению с двумя с половиной годами назад. Он разваливается на мебели, он создает ощущение доминирующего мужчины в доме, он больше не такой сладкий и приятный и, честно говоря, …иногда мне не хватает того «милого» ребенка. Его матери хочется иногда его отшлепать, а мы с ним временами ссоримся. Он частенько ленится убирать свою комнату и одежду и разбрасывает все вокруг. Бросается в меня мячом из гостиной в столовую, одевается как беженец у старьевщика и не носит ботинки, если только может себе это позволить. Вместо них у него старые шлепанцы. Мокрые полотенца бросает на пол и сидя в трусах по субботам, смотрит утренние мультфильмы или играет в игры.

 

Да, это было интересное время. Потрясающее время для мамы и папы, и у нас есть наш сын. Господь благословил нашу семью, потому что мы уповали на Бога своими ежедневными молитвами и надеждами, и прося других молиться за Стивена. Я знаю, что чудеса есть, и это одно из них. Господь отвечает на молитвы разными путями, но думаю, он вознаграждает упорный труд, перемены в сердце и любящую семью