Юриспруденция в Византии IV-VI вв. 15 страница

Главным компонентом политической системы ДВР являлось государство диктатуры народа в форме демократической республики. Политическая система ДВР включала различные общественные организации. Статья 18 Конституции объявляла свободу «возникновения и существования союзов и обществ». В Основном законе ДВР отсутствовала статья о руководящей роли РКП(б) или какой-либо политической партии.

Конституция Республики закрепляла принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную. Высшим законодательным органом ДВР являлось однопалатное собрание, избираемое на два года гражданами Республики.

Функции коллективного президента исполняло правительство, которое избиралось Народным собранием на два года в количестве семи человек. Высшая исполнительно-распорядительная власть принадлежала Совету Министров, назначаемому правительством. Высшую судебную власть осуществлял Политический кассационный суд, члены которого назначались правительством. Конституция ДВР вводила механизм «сдержек и противовесов» властей. Так, Народное собрание осуществляло контроль за законотворческой деятельностью правительства, и последнее имело право промульгации (обнародование) законов, принятых высшим представительным органом власти Республики. Чтобы не допустить усиления одних органов власти по отношению к другим, наблюдение за законностью деятельности всех органов власти Республики, государственных, общественных, частных предприятий и организаций вел Народный контроль. Все проекты законов и ведомственные акты подлежали рассмотрению и утверждению органами народного контроля.

Дальневосточная Республика – унитарное государство. В национально-государственном устройстве Республики областная автономия сочеталась с культурной автономией. В Забайкалье, где компактно были расселены буряты и монголы, была создана бурят-монгольская автономная область. Другим малочисленным народам была предоставлена культурно-национальная автономия, которая основывалась на народовластии и национальном самоуправлении. Местные органы власти строились на основах демократии. Их система состояла из правительственных органов государственной власти на основе соединения государственных органов (собрания уполномоченных) с их исполнительно-распорядительными учреждениями (управления и нарревкомы) и эмиссаров (уполномоченных) областных управлений, нарревкомов в уездах. Эта система предусматривала единство центральной и местной власти на основе соединения государственных органов и самоуправления, которые, в отличие от муниципалитетов, были наделены государственно-властными полномочиями.

Оценивая в целом Основной закон Дальневосточной Республики, необходимо отметить, что он появился в переломное время и должен был стать фундаментом будущего демократического правового государства. Этот документ по праву занимает особое место в конституционной истории страны.

Вместе с тем первую и единственную дальневосточную конституцию нельзя идеализировать. Это был документ своего времени. Не случайно газета «Вечер» 7 мая 1921 г. писала о том, что Конституция ДВР далека от совершенства, в ней много пробелов. Однако этот исторический документ содержит ряд оригинальных юридических решений и в некоторых своих положениях не потерял актуальности и в Ваше время.

26 мая 1921 г. белогвардейцы при поддержке японских войск свергли в Приморье власть ДВР. В этот же день было провозглашено образование «независимого» Приамурского государства и сформировано Временное правительство во главе с С. Меркуловым – известным предпринимателем юристом, и общественным деятелем Дальнего Востока.

Конституцией Приамурского государства был ряд указов и положений, изданных Временным правительством. К их числу относились: Указ от 26 мая 1921 г. «Об исполнительных органах государственной власти», «Положение об учреждении Совета управляющих ведомствами Временного Приамурского правительства» от 5 мая июля 1921 г., «Положение о Приамурском народном собрании» от 8 июля 1921 г и некоторые другие. Данные конституционные акты юридически закрепили структуру государственной власти.

После разгона Народного собрания ДВР в Приморье меркуловское правительство планировало создать послушный своей воле законодательный орган. 14 июня 1921 г. оно издало «Положение о выборах в Приамурское народное собрание». Согласно «Положению» вводилось всеобщее избирательное право. Активным избирательным правом наделялись русские граждане обоего пола с 21 года, пассивным с 25 лет, фактически избирательное право не было всеобщим, поскольку в нем действовали многочисленные ограничения (цензы), отстраняющие от участия в выборах значительную часть населения. Эти ограничения сводились к следующим:

1. Сравнительно высокий возрастной ценз отстранял от участия в выборах молодежь до 21 года.

2. Право избирать и быть избранным в Народное собрание по ст. 29 указанного «Положения»лишались лица, принадлежащие к «антигосударственным партиям» (коммунисты, анархисты и др.). Обращает на себя внимание ст. 29 (часть 2), которая гласит, что избирательного права лишаются лица, не являющиеся членами данной партии, но «разделяющие и осуществляющие их политическую я социальную программу». Когда критерии, определяющие соответствие или несоответствие того или иного лица данному положению, при его широком толковании властями, были недостаточно ясны, то от участия в выборах могли быть отстранены широкие демократические массы, и прежде всего рабочие и крестьяне.

Для того чтобы граждане могли участвовать в голосовании, мало было удовлетворять избирательным цензам. Необходимо было еще быть включенным в списки избирателей. Регистрация в списках производилась по инициативе самого избирателя. Регистратору вменялось в обязанность лишь не допускать к участию в выборах лиц, не имеющих, согласно установленным цензам, права голоса. Лица, не внесшие себя в избирательные списки, подлежали наказанию по постановлению районной избирательной комиссии (по ст. 24 штрафу до 50 руб. золотом). Эта административная санкция была направлена против тех, кто бойкотировал выборы, и ложилась тяжелым бременем на малоимущую часть населения.

Каждый избиратель имел один голос. Все избиратели голосовали на одинаковых основаниях, составляли как бы единую избирательную коллегию. Выборы объявлялись прямыми при тайном голосовании. В «Положении» ничего не было сказано о норме представительства (числе жителей, представленных одним депутатом), в соответствии с которой правительству надлежало образовывать избирательные районы. Не объясняя, из каких расчетов оно исходит, правительство устанавливало весьма странную избирательную географию. В «Положении» сказано, что Приморская область будет представлена в Народном собрании 140 депутатами, а Сахалинская и Камчатская – 5 депутатами каждая. Безусловным являлось то, что избирательные районы не были равными по числу жителей, следовательно, и избирателей. Например, городские избирательные районы Приморской области должны были избирать 74 депутата, а сельские –688. Своеобразна была вводимая «Положением» избирательная система. Даже в мировой практике редко встречается такое явление, когда избирательная система строится в зависимости от избирательной географии. В сельской местности «Положение» устанавливало следующую избирательную систему. При системе относительного большинства избранным по району считался тот кандидат, который собрал больше действительных голосов, чем любой другой кандидат, баллотировавшийся в том же районе.

В городах Приморья применялась пропорциональная система выборов, при которой депутатские мандаты распределялись между участвующими в выборах политическими партиями пропорционально количеству голосов, поданных за их кандидатов.

Применение смешанной избирательной системы обеспечивало победу буржуазии и ее партиям на выборах. В выборной кампании приняли участие различные буржуазные партии и организации: от монархических организаций и партий кадетов до «демократического союза» и эсеров. В состав Народного собрания были избраны представители крупного промышленного и финансового капитала, генералитета, церкви, зажиточного крестьянства, казачества.

В указе № 13 от 14 июля 1921 г. меркуловское правительство объявило Народное собрание продуктом «Подлинной воли всего народа» и приняло ряд актов, закрепляющих правовое положение высших органов государственной власти и управления.

Правовой статус Народного собрания определяется специальным «Положением о Приамурском Народном собрании», изданным правительством 8 июля 1921 года.

Согласно «Положению» высшая законодательная власть принадлежала однопалатному Народному собранию, избираемому на вышеуказанных основах сроком 1 год. Право созыва и роспуска Народного собрания принадлежало по ст.9 «Положений» Приамурскому правительству, которое издавало для этого специальный указ. Народное собрание действовало в сессионном порядке (очередные и чрезвычайные сессии). Внеочередные сессии созывались по требованию правительства или по требованию не менее 50 членов Народного собрания (ст. 10). Продолжительность сессии законом не ограничивалась. Народное собрание обладало следующими полномочиями:

1. Полномочия законодательного характера: согласно «Положению» ни один закон не мог быть издан, если он не был рассмотрен и одобрен Народным собранием, ст. 2.

2. Финансовые полномочия: утверждение государственного бюджета.

3. Полномочия, связанные с утверждением и рассмотрением международно-правовых договоров с иностранными державами.

В «Положении» ничего не было сказано о других полномочиях Народного собрания, присущих парламентам стран Запада: о полномочиях по контролю над деятельностью правительства, полномочиях, связанных с формированием органов государства, и др. Интересен пункт «д» ст.13, который содержал общую и непосредственную установку о том, что рассмотрению Народного собрания подлежат все другие вопросы, которые специальным законодательным актом будут предоставлены Народному собранию учредительным съездом. Более того, будущий учредительный съезд, по «Положению», уже реально ограничивал сферу полномочий фактически существующего Народного собрания. Так, пункт «а» ст.13 гласил, что Народное собрание не может законодательствовать по вопросам, относящимся к общественному и государственному устройству Приморья, к политическим и гражданским правам граждан. Это также относилось к компетенции будущего учредительного съезда. Так, в своеобразной форме меркуловское правительство ограничивало роль высшего законодательного органа. Законодательные полномочия Народное собрание осуществляло в соответствии с процедурой, установленной регламентом. Первой стадией законодательного процесса являлось внесение законопроекта (законодательная инициатива). Для того чтобы обязать Народное собрание принять к своему рассмотрению законопроект, необходимо было обладать правом законодательной инициативы. Субъектами права законодательной инициативы могли быть: 1) члены Народного собрания; 2) правительство; 3) Совет управляющих ведомствами. Законодательная инициатива избирателей отсутствовала. Право законодательной инициативы членов Народного собрания было ограничено. Так, вносить законопроект на рассмотрение парламента могли только группы депутатов, насчитывающие не менее 10 человек (ст.3 «Примечание»).

Наиболее важное значение имела на практике правительственная законодательная инициатива. Внесенные законопроекты подвергались обсуждению в комиссиях и на заседании Народного собрания. Народное собрание, согласно регламенту, трижды обсуждало законопроект. Каждое такое обсуждение составляло особую стадию законодательной процедуры, называемой чтением законопроекта. Первое чтение законопроекта проводилось без его обсуждения по существу и являлось простой формальностью. Законодательная практика Народного собрания показывала, что если правительство не желало допустить детального обсуждения того или иного законопроекта, то по его указанию вносилось предложение о прекращении прений. Важное место в деятельности Народного собрания занимало утверждение государственного бюджета (роспись доходов и расходов) путем принятия соответствующего закона. Проект государственного бюджета вносился на рассмотрение Народного собрания правительством. Исключительное положение в системе высших органов власти занимало правительство. Специального акта, определяющего правовые основы деятельности правительства, не существовало. Но анализ различных документов позволяет сделать вывод, что меркуловское правительство фактически осуществляло полномочия, которые в других капиталистических государствах формально предоставлены главе государства, главе правительства и отдельным министрам. Правительство по ст. 1 «Положения о Народном собрании», осуществляло законодательную власть совместно с Приамурским народным собранием. По ст. 2 данного «Положения» ни один закон не мог войти в силу без одобрения его правительством.

В период между сессиями Народного собрания правительство издавало нормативные акты, имеющие силу закона, с последующим их утверждением Народным собранием. Кроме того, правительство, как мы отмечали выше, играло важную роль в законодательной деятельности Народного собрания. Правительство осуществляло непосредственное руководство всей работой госаппарата и принимало решения по разнообразнейшим вопросам внутренней и внешней политики, действовало в обход Народного собрания и при проведении внешней политики. Меркуловское правительство начало без уведомления и согласия Народного собрания военные действия против ДВР. Меркуловское правительство не информировало Народное собрание о переговорах с другими странами. Ответственность правительства перед Народным собранием отсутствовала.

В условиях обострения гражданской войны Меркуловское правительство присвоило себе чрезвычайные полномочия. Содержание этих чрезвычайных полномочий было разнообразным: своими актами оно отменило действующие законы, запрещало всякую политическую деятельность. Милиция получила право производить аресты и применять оружие без соблюдения действующих правовых норм и т.п.

Важнейшим органом административного управления Приамурского государства являлся Совет управляющих ведомствами. Согласно «Положению об учреждении Совета управляющих ведомствами», разработанному и утвержденному правительством 5 июля 1921 г., это был исполнительно-распорядительный орган, ответственный в своей деятельности перед Народным собранием и правительством.

Совет управляющих ведомствами состоял из председателя и членов, которые назначались и смещались правительством. Решения Совет принимал коллегиально, простым большинством голосов. Присутствие управляющего, к ведомству которого относился рассматриваемый вопрос, был обязательным. В заседаниях Совета с правом совещательного голоса участвовали представитель государственного контроля и специалисты.

Совет осуществлял на территории Приморья высшую исполнительно-распорядительную власть, направляя и объединяя деятельность всех государственных ведомств.

На основе Указа правительства № 1 от 26 мая 1921 г. были созданы следующие государственные ведомства с соответствующими внутренними подразделениями:

1) Ведомство внутренних дел.

2) Финансово-экономическое ведомство.

3) Ведомство юстиции.

В Приамурском государстве не существовало четкой и единообразной системы местного управления.

После переворота 26 мая Меркуловское правительство назначило в уезды правительственных уполномоченных, обладающих всей полнотой административной власти и имеющих право контроля за деятельностью земств.

Стремление правительства свести деятельность земств исключительно к разрешению местных хозяйственных вопросов вызвало недовольство и протесты последних. В условиях неустойчивости своего положения Приамурское правительство вынуждено было пойти на временную уступку земскому самоуправлению и объявило 17 июня 1921 г об организации при ведомстве внутренних дел специального совещания по вопросу о разграничении функций правительственных учреждений и органов местного самоуправления. В состав указанной комиссии, помимо чиновников ведомства внутренних дел, вошло 6 представителей местного самоуправления.

Комиссия не добилась существенных результатов. Представители самоуправления заявили, что они не желают отходить от больших и ответственных государственных дел, порученных им еще в 1917 г. Правительством Керенского, законами которого они руководствуются. В ответ на это последовало официальное выступление в печати управляющего ведомством внутренних дел Б.П. Разумова. Он обвинил земства в том, что своим сотрудничеством с РКП(б) до событий 26 мая они предали идеалы демократии правительства Керенского. Управляющий отметил, что деятельность самоуправления привела к развалу хозяйства, культуры, к отрыву земств от населения и т.п. От имени правительства он объявил о необходимости срочно ввести на местах «единообразные формы» административно-хозяйственного аппарата. Ссылаясь на положительный опыт царских крестьянских начальников, В.П. Разумов предложил ввести институт старшин и старост, которые будут содержаться за счет местных средств.

Исходя из этих политических идей, ведомства внутренних дел разработало и ввело в действие «временное положение о личных правах и управлении сельских обывателей». В этом акте указывалось, что под «сельским обывателем» понимается сельский житель как носитель гражданских и политических прав.

Каждый обыватель являлся членом сельского общества поселка или деревни.

Сельское общественное управление состояло из сельского схода и старосты. Сельский сход составляли совершеннолетние сельские обыватели-домохозяева, как мужчины, так и женщины. Сход мог решать вопросы при явке 50% его членов. Староста собирал и распускал сход, наблюдая за цельностью межевых знаков на землю, находящихся в собственности сельских обывателей, наблюдал за исправным содержанием дорог, мостов, сбором налогов и недоимок по ним, следил за общественным порядком и т.д. Волостное правление во главе со старшиной.

В состав волостного правления входили сельские старосты, члены волостного правления, а также лица, избираемые из числа сельских обывателей.

Собрание волостных старшин составляло уездный съезд. Председателем съезда являлся управляющий, который назначался правительством и был перед ним ответственен.

Управляющий уездом осуществлял функции, которые при царизме принадлежали предводителю дворянства и уездному исправнику. Крестьяне восприняли введение этой системы управления как возврат к царской административной практике. Сельское население в подавляющем большинстве бойкотировало выборы в эти органы управления. План введения нового местного административного управления провалился. Тогда правительство решило «в своем духе возродить» деятельность местного земского и городского самоуправления. В январе 1922 г. правительство через своих уполномоченных отдало указание о выборах в органы местного самоуправления.

Приамурское правительство отменило соответствующие законоположения о земстве Временного правительства Керенского и издало новые «Временные правила для производства выборов волостных, уездных и губернских земских гласных».

Согласно «Временным правилам» земские гласные должны были быть избраны на три года (1922-1925 гг.).

Число гласных устанавливалось земским собранием в зависимости от численности населения. Каждая волость (город) образовала избирательный округ, который делился на избирательные участки.

Активным и пассивным избирательным правом данной местности обладали российские граждане, достигшие 21 года, проживающие в данной местности более года и имеющие недвижимую собственность. Данное положение устраняло от участия в выборах неимущие слои населения.

Таким образом. Дальний Восток России на завершающем этапе гражданской войны и интервенции прошел интересный, содержательный и своеобразный путь Конституционного строительства. Три оригинальные Конституционные модели Дальнего Востока не имели аналогов в истории конституционного права и представляют значительный теоретический и практический интерес.

 

ЛЕКЦИЯ VI. СТАНОВЛЕИЕИРАЗВИТИЕПРАВОВЫХ СИСТЕМВ XVII-XIX вв.

ТЕМА 1. БУРЖУАЗНЫЕ РЕВОЛЮЦИИИСТАНОВЛЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ СИСТЕМ ПРАВА

Буржуазные революции XVII-XIX вв. привели к кардинальным изменениям в области социально-экономических и политических отношений, к образованию конституционализма и права нового типа, которое способствовало развитию капитализма.

Буржуазное право возникло как логическое и фактическое продолжение существовавших ранее систем рабовладельческого и феодального права. Оно, так же как и предшествующее право, функционировало в обществе, построенном на частной собственности, имущественном неравенстве и социальных противоречиях. Отрицание феодального права в ходе буржуазных революций и в последующие периоды происходило главным образом в той его части, которая противоречила экономическим и политическим интересам буржуазии. При конструировании нового правового порядка буржуазия смогла сохранить не только многие дореволюционные правовые нормы, но и целый ряд правовых принципов и институтов, форм и методов правового регулирования, которые давно уже были испытаны временем. Степень правопреемства буржуазного и предшествовавшего ему права была столь велика, что, в сущности, нигде дореволюционные правовые системы не были уничтожены до конца, значительная их часть вошла в буржуазное право.

В ходе революций буржуазия проявила большую активность не только в борьбе за государственную власть, но и в сфере законодательства, с помощью которого она ослабляла или разрушала устои феодализма: феодальную собственность, сословное деление людей и т. п.

Буржуазное право в противовес феодальному с присущими последнему правовым партикуляризмом, конфессионализмом во всех странах рождалось в виде национальных правовых систем. Такое явление в истории права связано с тем, что именно капитализм, ломающий все и всякие сословные и иные перегородки, привел к возникновению наций и национальных государств.

В отличие от средневекового права, закреплявшего феодально-сословный корпоративизм или крестьянско-общинный коллективизм, буржуазное право базировалось на позициях индивидуализма, раскрепощало личность, освобождало ее от многочисленных феодальных уз. В центр буржуазных правовых систем была поставлена именно личность, а не коллектив. Права человека провозглашались как неотчуждаемые и священные, подкреплялись целой совокупностью прав гражданина в публичной и частнособственнической сферах.

В индивидуалистической трактовке личности отражалась вся совокупность буржуазных экономических и иных общественных отношений, присущая раннему капитализму. Не случайно среди принципов буржуазного права важнейшее место было отведено равенству. Одним из основных условий функционирования капиталистической системы хозяйства является юридическое равенство всех участников общественных отношений.

Важным принципом буржуазного права является свобода, ибо она необходима для капиталиста не только как выражение общечеловеческого гуманистического идеала, но и как составная часть свободы предпринимательства, торговли, конкуренции и т. д. В противовес феодализму, для которого были характерны открытый произвол и жестокость, буржуазия стремилась к созданию общества, основанного на правопорядке и законности в сфере экономического оборота.

Сам процесс становления буржуазных систем права протекал медленнее и был значительно более длинным, чем процесс утверждения буржуазии у власти и создания новой государственности.

Пределы вторжения буржуазии в дореволюционное право, темпы обновления и переустройства правовой системы во многом зависели и от конкретных исторических условий разных стран, от характера самих буржуазных революций. Там, где конфликт между интересами капиталистов и феодальным правом принял наиболее острые формы, где в борьбу с отжившим феодальным правопорядком активно включались народные массы, смена средневековой правовой системы буржуазным правом произошла более быстро. Там, где революции не привели непосредственно к политическому господству буржуазии, где последняя шла к власти долгим путем - серией компромиссов с земельными собственниками, буржуазное право в большей степени было проникнуто духом старины, долгое время сохраняло элементы дореволюционной правовой системы.

Одной из специфических черт английской революции было то, что буржуазия, тесно связанная с джентри, выступала не против старого права в целом, а лишь против определенных аспектов законодательной и судебной политики короля. В ходе революции в Долгом парламенте неоднократно ставился вопрос о реформе права. Но пришедшие к власти классы не были заинтересованы в пересмотре традиционной системы права, основанной прежде всего на судебном прецеденте. Правовая система Англии в это время подверглась изменениям лишь в том направлении, в каком этого требовали интересы буржуазии и лендлордов.

Компромиссный характер английской революции определил преемственность судебных прецедентов и сохранение феодальных правовых форм, которые в течение двух последующих столетий постепенно приспосабливались к условиям капиталистического общества. Но за архаичными формами английского права, в частности за его традиционными источниками – «общим правом», «правом справедливости», статутным правом, стояло уже вполне буржуазное, отвечающее потребностям английского капитализма право, ставшее более гибким и рациональным.

Для судебного права Англии, которое в послереволюционный период сохранило ведущую роль во всей правовой системе, по-прежнему характерно было сочетание судебного правотворчества, обеспечивающего гибкость и развитие права, с судебным прецедентом, придающим ему необходимую стабильность. Для «общего права» XVIII в. были свойственны отход от жесткого принципа прецедента и выработка целого ряда новых и более современных судебных доктрин. Иначе развивалось «право справедливости», которое с конца XVII в. стало в большей степени ориентироваться на принцип законности, опираться на предшествующие прецеденты. Но и в XVIII и XIX вв. оно продолжало развиваться за счет более активного внедрения в него новых судебных доктрин, построенных на буржуазных принципах. К последней четверти XIX в. окончательно завершился процесс формирования правовой системы на буржуазной основе. Важную роль сыграла в этом судебная реформа 1873-1875 гг., приведшая к объединению общей системы королевских судов с судом лорда-канцлера в единый Высокий суд, который мог в равной мере применять нормы как «общего права», так и «права справедливости».

В связи с развитием буржуазного парламентаризма началась модернизация и английского статутного права. С целью упорядочения законодательства была проведена частичная реформа уголовного права, которая объединила в 4 закона 300 старых статутов. Широко консолидация статутов стала применяться в конце XIX в., но и консолидированные акты, создававшиеся на базе старого архаичного законодательства, были громоздкими и противоречивыми.

Новые потребности, возникающие в процессе развития буржуазного общества, стали причиной проведения специальных кодификационных работ, но лишь по отдельным, хотя и важным, институтам права. Так была принята серия так называемых кодифицированных актов: Акт о товариществах 1890 г., Акт о продаже товаров 1893 г. и др. Но в целом английское право осталось не кодифицированным. Официальные публикации сборников статутов Англии, осуществленные в XIX в., представляли собой хронологические издания и не привели к систематизации английского права. Почти не испытавшее на себе влияние римского права английское буржуазное право не знало деления на публичное и частное.

Глубокое вторжение Французской революции в сферу права объясняется конкретными историческими условиями, острым противоречием между феодальным правом и насущными потребностями капиталистического развития. В отличие от Англии во Франции накануне революции правовая система мало соответствовала требованиям буржуазии, препятствовала глубоким социальным переменам.

Сокрушительная критика устоев феодального права в работах французских просветителей XVIII в., которые могли уже оценивать и опыт правового развития буржуазной Англии, еще до революции идейно подготовила ликвидацию правовой системы. Требования коренной перестройки права, в частности создания национальной правовой системы, содержались в многочисленных наказах депутатам Генеральных штатов в мае 1789 г. Конституционное и текущее законодательство французской революции (в отличие от английского) активно вторгалось в самые различные стороны жизни общества, освобождало его от пут феодального права. За короткий срок своей деятельности Учредительное собрание приняло 2557 законов, Законодательное собрание – 1172, Конвент – 11210. С развитием революции в законодательстве все больше проступала его антифеодальная направленность, все более четко формулировались цели и принципы нового буржуазного по своей сущности права.

Французская революция способствовала дальнейшему росту авторитета закона и превращению его в основной источник буржуазного права Франции. Для победившей буржуазии именно закон, а не обычаи или судебная практика стал наиболее эффективным средством упразднения старых феодальных институтов и выработки новой правовой системы, которая строилась в соответствии с естественным правом.

Поэтому любое решение суда должно основываться, в отличие от Англии, на писаном праве (на законе), а не на предшествующей практике (прецеденте).

Создавая свою правовую систему в соответствии с новыми принципами и целями, французская буржуазия с самого начала стремилась придать ей систематизированный вид. Уже Конституция 1791 г. предусмотрела принятие гражданского и уголовного кодексов, хотя в силу бурного развития революции был принят только последний (УК 1791 г.). Именно революция XVIII в. и подготовила необходимую почву для того, чтобы с установлением стабильного правительства Наполеона в интересах прежде всего буржуазии была проведена широкомасштабная кодификация французского права. За короткий отрезок времени (с 1804 по 1810 гг.), благодаря участию самого Наполеона, было создано 5 кодексов, охвативших все основные для того времени отрасли права (гражданский, торговый, уголовный, гражданско-процессуальный, уголовно-процессуальный кодексы).