НЕСТИНАРЦЫ‑ОГНЕХОДЦЫ 3 страница

Этот съемочный аппарат ни на мгновение не остается неподвижным, никогда не бывает холодно бесстрастен и неразборчив в отношении предметов съемки. Его движет к объекту, настраивает фокус объектива, включает затвор, вращает пленку мощный побудительный стимул – эмоция, влечение, потребность. Вначале эти стимулы предельно просты, но затем, когда ребенок обучается речи, в словах закрепляется, становится осознанным его растущий жизненный опыт.е.о познание мира, картина все больше и больше усложняется и проясняется.

Все активнее становится познавательная деятельность человеческого мозга, более избирательным и осознанным отношение к предметам действительности, к людям, обществу, самому себе. Усложняются побудительные мотивы. Теперь это уже не примитивные потребности и влечения, а все более сложные эмоции и интересы. Но и на этом, более высоком уровне, когда съемочная камера мозга фиксирует все новые предметы и явления действительности, на пленку продолжает попадать и то, что находится вне фокуса сознания, то есть огромное количество неосознаваемых воздействий мира.

Часть зафиксированного в «фильмах» мозга «озвучена», осознана, запечатлена, закреплена в слове, в языке. Здесь и отдельные связи этих изображений между собой, и многостепенные разносторонние отношения самих связей друг с другом. Но, думается, еще большая часть хранящейся в нас беспрерывно пополняемой и изменяющейся фильмотеки остается неосознанной, недостаточно ясно осмысленной.

Однако осознанные или неосознанные впечатления, закрепленные в матрицах нашей памяти, почерпнуты из одного источника – из окружающего нас мира природы, мира людей.

И какие бы длительные и изнуряющие усилия уйти в себя, оторваться от суеты этого мира ни прилагали те, кто ищет сокровенных истин о сознании, душе и бытии в общении с воображаемым миром иным, как бы ни старались они убить в себе разум и чувства, закрыть все двери стучащейся в их сознание действительности, никогда не отрешиться им от мира сего. Ибо уже с первого момента рождения действительность властно проникает в каждого из нас, ее жизненные соки мы впитываем с каждым нашим движением, информация впечатывается в живые клетки мозга. Там, в его глубинах, в динамике взаимодействия нервных клеток и волокон, – не только личный, индивидуальный опыт человека, там – грандиозный опыт человеческих поколений и даже отраженный в мозговых врожденных структурах опыт истории наших далеких животных предков. И когда мистик погружается в состояние отрешенности от того, что происходит вокруг него, в его суженном сознании распаленная эмоция возжигает, высвечивает только одно – впечатанное земное, посюстороннее.

В состоянии близкого к гипнозу суженного сознания, в которое впадают под влиянием определенных условий люди с повышенной нервно‑психической возбудимостью, могут иногда производиться в памяти и впечатления, полностью забытые, и те, которые были восприняты некогда, не будучи ясно осознанными.

Это подтверждается и тем, что у людей, погруженных в состояние гипноза, можно соответствующим внушением воспроизвести в памяти последовательность и обстановку давным‑давно пережитых ими событий, описание таких их деталей и подробностей, о которых они в состоянии бодрствования не могут ничего вспомнить. Если загипнотизированному взрослому человеку внушить, что он – ученик первого класса, он во всех подробностях опишет помещение школы, комнату, где когда‑то учился, расскажет о своих учителях, их привычках, внешности. Совсем недавно внимание ученых привлек случай с 60‑летним каменщиком, который, будучи погруженным в состояние гипноза, сумел описать шероховатости и углубления на кирпичах стены, выложенной им 35 лет назад. Рассказанное при проверке подтвердилось.

Эти данные убедительно говорят о том, что величина информационной емкости запоминающих устройств нашего мозга далеко еще не исследована.

Усилия ученых – психологов, физиологов, биохимиков, кибернетиков – направлены сегодня на то, чтобы наиболее всесторонне и полно выявить условия, благоприятные для плодотворной деятельности мозга, как можно глубже познать таящиеся в нем и далеко еще не до конца раскрытые возможности.

Человеческому мозгу – великолепному, сложному и тонкому инструменту, с помощью которого мы воспринимаем и познаем мир, – наука старается обеспечить наилучшие условия для работы, чтобы наше мышление и сознание стали шире и острее, а чувства – выше и лучше.

Последователи мистики видят единственный путь к счастью и познанию высших истин в отрешении от реального мира, в слиянии с силами мира потустороннего. Все их старания направлены к тому, чтобы, заглушив в себе голос разума и убив все чувства, погрузиться в состояние, в котором, как им кажется, эта цель достигается. В ход пускается обширный арсенал приемов и средств, в которых действительно заключены все условия, необходимые для того, чтобы ввергнуть наше сознание в болезненное состояние, когда страстно желаемое принимается за действительное, иллюзия обретает облик реальности.

Хотя возникающие при этом состояния искаженного, суженного сознания носят обычно временный, преходящий характер, весьма нередки случаи, когда и в этот недолгий момент оно достигает степени, граничащей с душевным помешательством. Психиатрии известно немало случаев, когда дошедшие до таких состояний исступленные фанатики совершали тяжелые преступления, убивали себя или других. Бывает, что такие временные состояния суженного сознания в конце концов приводят к полному разрушению личности, к тяжелому психическому расстройству.

Примером губительного действия средств, вызывающих экстатические «видения», могут служить наркотики. Злоупотребление ими приобрело в капиталистическом мире массовый характер. Причин тому много. И конечно, первая – это глубокая неудовлетворенность жизнью, рождающая в неустойчивых людях желание забыться в искусственно вызванных грезах. Из других причин можно назвать душевную нищету и опустошенность, а также интерес к наркотикам, искусственно разжигаемый с помощью рекламы, и т.п.

Начиная с 1962 года с невиданной силой вспыхнуло увлечение химическими путешествиями в мир «потустороннего экстаза» среди американской молодежи и некоторых кругов интеллигенции. Роль масла, подлитого в огонь, сыграл тот дифирамб мескалину, которым стала книга Олдоса Хаксли «Врата восприятия». Последствия не заставили себя ждать…

Уже в 1963 году в журнале «Рипортер» появилась статья о серьезных бедах, приносимых этой манией. Стало известно о ряде попыток самоубийства после приема наркотиков и о том, что у некоторых лиц возникли психические заболевания, припадки которых повторялись даже через два года после приема наркотика. Эта судьба уже постигла некоторых молодых людей в районе Кембриджа, и, по сообщению доктора Фарнсуорта, в результате приема наркотиков многие студенты стали пациентами медслужбы Гарвардского университета. Печать сообщала, что в 1966 году в одном только Нью‑Йорке родилось 800 детей, унаследовавших неодолимую потребность в наркотиках от своих матерей‑наркоманок.

В последнее время в США стали говорить о наркотике ЛСД как о подлинной «национальной одержимости», принявшей столь угрожающие размеры, что пришлось даже создать специальную комиссию сената. Польский журналист В. Сливка‑Щербиц в статье «Охота на дракона» приводит примеры трагической гибели людей после приема ЛСД: «Один выпрыгнул из окна десятого этажа, решив, что у него выросли крылья. Другой бросился под машину, так как ему почудилось, что он „сильнее“ ее. Третий очутился в психиатрической больнице».

Опасное увлечение перебросилось и в Англию. Оно нашло себе приверженцев в среде модного течения молодежи – так называемых «детей цветов» («flower children»). В печатном органе, пропагандирующем взгляды «детей цветов», даже отведена специальная колонка для обмена информацией между потребителями наркотиков.

Сугавара, автор книги «Япония – царство наркотиков», пишет, что в этой стране свирепствует злоупотребление героином (наркотик более сильный, чем опиум и морфий), калечащим двести тысяч жизней в год. В одном из крупнейших японских портов Иокогаме (за которым установилась дурная репутация центра тайной торговли наркотиками) имеется квартал, где почти каждая невзрачная лавчонка, харчевня или прачечная служит местом приюта наркоманов. Японцы тратят на наркотики ежегодно 90 миллионов иен…

Щупальца наркотика сначала быстро затягивают, а затем цепко держат захваченную жертву. Если наркоман не получит очередную дозу привычной отравы, его корчит мучительная судорога боли и он готов на все, чтобы добыть желаемое.

Ни для кого не секрет, что тайная торговля наркотиками приносит баснословные барыши одним, гибель – другим. В номере газеты «Фольксштимме» ее собственный корреспондент сообщает из Вены о трагических последствиях наркомании. Посмотрев американский фильм о тайной торговле наркотиками в Нью‑Йорке, 19‑летний Фридрих Плапперт и его друг Петер Утц отправились в ресторан, в подвале которого всегда можно достать порцию наркотика. Накурившись опиума, лежа в постелях, они внезапно сильно ослабли. Вызванный на место происшествия врач установил, что Петер Утц умер. А оставшийся в живых Фридрих Плапперт был помещен в психиатрическую больницу.

Многочисленные исследования, проведенные врачами различных стран, с неопровержимой убедительностью показали чрезвычайный вред, приносимый наркотиками всем физиологическим системам и органам человека. Прием марихуаны, мескалина, ЛСД‑25, героина и других им подобных средств ведет к быстрому изнашиванию организма. Разрушаются самые жизненно важные органы – у мужчин наступает половое бессилие, у молодых женщин – бесплодие, выпадают волосы, истончается и сморщивается кожа. Особенно тяжело страдает мозг, психика: ухудшается память, утрачивается острота мышления, развиваются различные нервно‑психические расстройства, в конце концов приводящие к полному разрушению личности.

Вот к чему приводят химические средства ухода в «мир иной».

Впрочем, и обычная, «древняя» мистическая техника достижения «врат истины» не лучше. Как бы на первый взгляд ни были чуть ли не сверхъестественны состояния, в которые погружается человек в момент религиозного экстаза, «озарения», «видения», транса, «священного сна», как бы ни были различны по своему содержанию испытываемые в это время переживания, все они по своей природе едины. Разгадки этих состояний – в особенностях работы человеческого мозга, в явлениях гипноза, внушения и самовнушения.

Долгим и трудным путем шла наука к раскрытию природы гипноза и внушения, но теперь они уже достаточно хорошо изучены. И хотя многое предстоит еще узнать и выяснить, естественная материальная природа как известного, так и неизвестного тут давно уже не подлежит никакому сомнению.

В руках врачей и ученых гипноз и внушение используются не во вред, а на благо человеку, служат его здоровью и счастью. Сегодня, как никогда прежде, эти явления находят все более широкое применение в медицине, используются с успехом при лечении многих заболеваний. Открываются широкие перспективы для применения гипноза, внушения и других методов психотерапии в педагогике, искусстве, космической медицине, в спорте. А метод самовнушения раскрывает свои возможности как действенное средство борьбы с нервным перенапряжением, сознательного управления своим самочувствием и настроением.

Да, сила слова велика! Перефразируя известное выражение, можно с полным правом сказать: «Слово горами движет!» Но сила слова – обоюдоострое оружие. Злокозненное слово, злонамеренное внушение порой способны принести огромный вред.

Давно уже установлено, что сила внушения возрастает в коллективе. Это значит, что действенность внушения тем более разительна, чем к большему количеству лиц оно одновременно обращено. Здесь сказывается рефлекс подражания и то взаимовлияние, которое, распространяясь от одного человека к другому, повышает их обоюдную внушаемость. Такое свойство человеческой психики лежит в основе методических приемов современной коллективной психотерапии. Она в значительной мере базируется на индуцирующем воздействии входящих в группу больных. Оно имеет значение не только для медицины. В педагогике, искусстве и в других сферах деятельности, где приходится иметь дело с человеческой психологией, в той или иной мере наряду с рассудочным, рациональным мышлением дает о себе знать влияние коллективного внушения.

Но сила коллективного внушения использовалась нередко во зло людям. И делали это в первую очередь церковники и мистики. Здесь мы входим в область так называемых психических эпидемий.

…Роковая дата 5 декабря 1484 года. Папа Иннокентий VIII выпускает в свет буллу «Summis desiderantes», которой передает в руки двух немецких богословов‑фанатиков Генриха Инститориса и Якова Шпренгера неограниченную власть в целях физического истребления «слуг дьявола», «ведьм и колдунов» всех мастей и оттенков. Прославившиеся уже до этого своим рвением в преследовании «нечистой силы» монахи Инститорис и Шпренгер, обретя поддержку и благословение самого папы, с неистовством, доходящим до психического умоисступления, обрушиваются на мирные села и города и производят такое опустошение, которого не чинила ни одна вражеская армия.

Для облегчения задачи тотального искоренения «бесовской ереси» и пресечения в корне сатанинского племени «ведьм и колдунов» одержимые изуверы издают специальную книгу «Молот ведьм», которая отныне становится пособием для инквизиторов по выявлению, допросу, пыткам и уничтожению «слуг дьявола».

Эта книга – «самая страшная и омерзительная в истории человечества», как назвал ее М.Горький, – за два столетия выдержала 29 изданий (цифра для средневековья совершенно беспрецедентная!) и буквально наводнила всю Европу, сыграв значительную роль в разжигании массовой эпидемии демономании, свирепствовавшей почти три столетия и обошедшейся человечеству, по скромным подсчетам, в 12 миллионов безвинно загубленных жизней.

Массовый психоз охватил население целых стран. Мужья доносили на жен, братья – на сестер, родители – на детей, дети – на родителей. Каждый подозревал каждого; вокруг виделись одни слуги дьявола. А инквизиторские подземелья до отказа набивались все новыми и новыми жертвами. Чадом костров, запахом горелого мяса дышала вся Европа. В своей неуемной охоте за «ведьмами и колдунами» мракобесы дошли до того, что в целых округах не находили потом ни одной женщины: от малолетних девочек до глубоких старух все были сожжены как продавшиеся дьяволу. Об этом мрачном периоде один современник писал: «Некого любить, некому рожать и воспитывать детей – все сожжены!»

Страх перед кошмарными пытками и мучительной смертью на костре, уверенность, что кругом одни слуги дьявола, силе и коварству которого никто и ничто не в состоянии противостоять, доводили людей до крайних степеней истерического психоза. В этой патологической атмосфере массовый характер приняли самооговоры и признания в будто бы имевших место действительных сношениях с дьяволом. Болезненное внушение и самовнушение порождало массовые психические иллюзии и галлюцинации. Причем эпицентрами вспышек этих переживаний часто становились женские монастыри.

В качестве примера расскажем об одной из бесчисленных таких эпидемий – эпидемии луденских урсулинок, разыгравшейся в 1631 году. По утверждению монахинь из этой обители, их якобы стали внезапно по ночам посещать демоны: Асмодей, Астарот, Левиафан, Бегемот и др. Монахини «реально» ощущали их присутствие, видели их страшные «звероподобные морды», чувствовали, как к ним прикасались «мерзкие, когтистые лапы». От этого у них начинались конвульсии, они бились в судорогах, впадали в летаргическое омертвение, в столь распространенную во время больших истерических припадков каталепсию. Затем наступали бурные судорожные разряды: монахини катались по полу с дикими воплями, изрыгали брань и проклятия в адрес бога. Расследовавшие это дело инквизиторы признали виновником всего происходящего священника Урбана Грандье, который давно подозревался в связи с дьяволом, а теперь замыслил погубить в угоду своему хозяину и благочестивых монахинь‑урсулинок. После длительных нечеловеческих пыток несчастный Грандье был сожжен. Казнили его публично, при огромном скоплении народа. Зрелище сжигаемого «колдуна» в свою очередь усилило общую атмосферу демономании, царившую в городе, довело ее до последней стадии массового истерического психоза.

В конце XV столетия во Флоренции доминиканский монах Джироламо Савонарола разжег психическую эпидемию, запугивая людей карами, которые якобы ждут их в страшном суде за не праведную жизнь. Спасением, по мнению этого фанатика, могло явиться только полное отречение от земных радостей, презрение и ненависть к наукам, к произведениям литературы и искусства. Дабы спастись, надо предать огню «суеты и анафемы» – так Савонарола называл книги, статуи, картины, музыкальные инструменты – творения человеческого гения.

Для обнаружения «сует и анафем» изувер создал «священное воинство» из детей и подростков, одел их в белые одежды монашеского покроя, вооружил алыми крестами и послал опустошать библиотеки, картинные галереи, художественные мастерские. В наивном невежестве, подогретые проповедями монаха, поучавшего, что «истина глаголет устами младенцев» и что только невинные дети способны спасти взрослое население грешного города от кары господней, маленькие вандалы тащили в огромный костер, сложенный на площади Синьории, все лучшее, чем Флоренция – город искусства и литературы – славилась уже не одно столетие.

А когда костер размером с целый дом подожгли, монахи, взявшись за руки, пошли вкруговую, все ускоряя темп пляски, пока не закружились в сбивающем с ног вихре. У смотрящих на них кружилась голова, и скоро старые и малые – все включились в этот сумасшедший пляс. На площади сквозь клубы дыма и снопы разлетавшихся во все стороны искр в неистовстве кружились тысячи и тысячи людей, и в небо вместе с пеплом неповторимых произведений несся исступленный гимн монахов:

 

Опьяненные любовью

К истекающему кровью

Сыну бога на кресте,

Дики, радостны и шумны –

Мы безумны, мы безумны,

Мы безумны во Христе!

 

Как видим, поставленное на службу ложной цели использование религией и мистикой гипноза и внушения делало эти явления орудием, причинявшим людям зло. Наука, раскрывающая подлинную природу этих явлений и считающая своей задачей служить человеческому счастью, превращает их в инструмент добра.

Пребывание в течение долгих веков в роли пособника разного рода «чудотворцев» окружило гипноз в глазах сведущих людей ореолом таинственности и сверхъестественности. Но издавна им занимались и серьезные ученые, и врачи.

В настоящее время во всем мире проявляется живой интерес к изучению теории и практики гипноза, к его использованию в прикладных целях. Исследования последних лет позволили лучше понять природу гипноза, прежде всего его третьей, самой глубокой и наиболее интересной стадии.

Здесь надо пояснить, что гипноз – это особое психофизиологическое состояние, возникающее под влиянием психологического, главным образом словесного воздействия на человека. В результате загипнотизированный активно реагирует на то, что внушает ему экспериментатор.

Большинство исследователей выделяют три стадии гипноза. Первая характеризуется легкой дремотой и общей мышечной расслабленностью. Второй стадии свойственна так называемая восковидная гибкость мышц, которая позволяет телу человека подолгу сохранять, не утомляясь, ту или иную позу. Наконец, третья, наиболее глубокая стадия (гипноз в собственном смысле слова) отличается качественно иным по сравнению с бодрствованием и сном состоянием психической деятельности. Мир ощущений и переживаний загипнотизированного теперь ограничивается лишь той информацией, которая вводится посредством словесного воздействия. Третья стадия как раз и позволяет получить наиболее удивительные феномены гипноза, которые представляют собой неоценимое средство для экспериментального проникновения в тайны работы мозга, раскрытия интимных законов психической деятельности.

Растут и области чисто прикладного использования гипноза. На одно из первых мест здесь следует поставить применение его в медицине. В этом смысле гипноз – один из наиболее распространенных, ведущих методов так называемой психотерапии, т.е. системы врачевания болезненных состояний, при которой воздействие врача на психику больного становится главным, а лекарства и другие лечебные средства выполняют дополнительную, вспомогательную роль. Психотерапия применима при самых различных болезнях, но наиболее эффективна для борьбы с неврологическими нарушениями и срывами в нервно‑психической сфере, навязчивыми страхами перед лицом несуществующих болезней.

Весьма большую помощь гипноз оказывает лицам, которые неумеренным употреблением спиртных напитков настолько ослабили волю и разрушили организм, что не в состоянии самостоятельно выбраться из засосавшей их трясины. Особенно результативно, как позывает многолетний опыт, применение эмоционально‑стрессовой методики, специально разработанной для лечения групп алкоголиков. Больных погружают в гипнотический сон и в этом состоянии с помощью внушения вырабатывают у них непереносимость к вкусу, запаху, виду спиртных напитков.

Почетная роль принадлежит психотерапии в спорте. Уже применяемые методики (аутогенные тренировки, психическая саморегуляция) вносят немалый вклад в достижение высоких спортивных результатов. Гипноз же как таковой – для успокоения, восстановления сил, для полного и скорейшего отдыха – таит в себе далеко еще не использованные резервы.

В последнее время техника гипноза проникает все в новые сферы. В частности, ее пытаются применять для повышения уровня усвоения материала в процессе обучения, особенно иностранных языков. Не вдаваясь в детали проблемы и ведущихся вокруг нее споров, отметим одну несомненную особенность гипноза – увеличивать концентрацию внимания на заданных представлениях и тем самым повышать в известном смысле интеллектуальную продуктивность и работоспособность.

Исследования, выполняемые в последнее время, важны не только для решения тех или иных конкретных задач, но и для окончательного материалистического объяснения так называемых загадочных явлений человеческой психики…

Какие механизмы, говорит профессор В.Н.Бахур, лежат в основе произвольного влияния йогов на функции внутренних органов – те ли, о которых шла речь, или какие‑либо иные? Исследования, проведенные в последние годы, показали, что эти механизмы и способы весьма разнообразны. Расскажем о некоторых из них.

Особое внимание ученых уже давно привлекают заявления некоторых йогов об их способности останавливать свое сердце. Действительно, что можно сказать, увидев следующее: вот йог делает несколько специальных упражнений, после которых пульс на его руке не прощупывается, артериальное давление не определяется, сердечные тоны не выслушиваются. Так что – сердце действительно остановилось?

Первым врачом‑кардиологом, попытавшимся применить для обследования такого йога современную медицинскую технику, была француженка Тереза Броссе. В 1935 году при помощи портативного электрокардиографа она обследовала йога Криш‑намахарья из Мадраса. Электрокардиограмма записывалась в одном отведении. И вот что зафиксировала Тереза Броссе: во время опыта у йога не только не определялся пульс на руке и не выслушивались тоны сердца, но и электрокардиограмма представляла собой прямую линию, что говорило об остановке деятельности сердечной мышцы…

В 1961 году индийские врачи из Нью‑Дели уже более тщательно обследовали трех йогов, заявлявших о своей способности останавливать сердце. На этот раз электрокардиограмма записывалась в нескольких отведениях и более совершенным аппаратом, велось также и рентгеновское исследование сердца. И что же? Оказалось, что хотя во время опыта пульс и кровяное давление у йогов действительно не прощупывались, а сердечные тоны не прослушивались, однако электрокардиограф писал практически нормальные кривые. Рентген отмечал некоторое уменьшение поперечника сердца, но показывал его сокращение. Значит, сердце не останавливалось, изменялась лишь его деятельность в такой мере и форме, что это сказывалось на ряде внешних ее проявлений.

Наблюдая за методикой, которую применяли йоги во время своих опытов, врачи раскрыли механизм этих изменений. Двое из йогов, несколько раз интенсивно вдохнув, задерживали затем дыхание на стадии глубокого вдоха или выдоха, сильно напрягая при этом мышцы глотки, груди, живота. Этим способом они резко повышали давление в грудной полости, из‑за чего значительно снижалось поступление венозной крови к сердцу. В результате сердечные полости недостаточно наполнялись кровью и сердечные сокращения оказывались неполноценными: пульс на периферических артериях не прощупывался, артериальное давление на них не определялось, а сердечные тоны были настолько ослабленными, что полностью маскировались шумом, исходящим от напряженных мышц грудной клетки.

Весь этот механизм оказался идентичным хорошо знакомому врачам и физиологам феномену Вальсальвы, только в значительно более выраженной форме. Проба Вальсальвы, предложенная выдающимся итальянским хирургом и анатомом Антонио Вальсаль‑вой (1666‑1723) для исследования проходимости евстахиевых труб при ушных заболеваниях, стала в последующем применяться врачами для определения функционального состояния системы кровообращения у человека. Принцип ее заключается в том, что усиленное натуживание при задержке дыхания повышает внутригрудное давление, что препятствует притоку крови к сердцу. В результате уменьшается объем сердечных сокращений, снижается артериальное давление, рентгенологически отмечается уменьшение размеров сердца. На основании степени этих изменений и судят о функциональных способностях сердца у обследуемого человека.

Многолетняя тренировка указанного механизма (естественно, найденного йогами эмпирическим путем) позволила обследованным йогам добиться таких результатов, которые для нетренированных людей недостижимы и недопустимы, ибо приведут к обмороку или даже к смерти.

Третий йог применил для «остановки сердца» несколько иной механизм: он резко втягивал живот, поднимал вверх диафрагму. Электрокардиограмма у него изменялась более значительно, резко замедлялся пульс, но сердечная деятельность также не прекращалась. По‑видимому, этим методом йогу удавалось резко повысить тонус блуждающего нерва, который, как уже говорилось, замедляет сердечную деятельность.

Но вот что особенно интересно: эти же врачи нашли и обследовали йога Кришнамахарья, демонстрировавшего в 1935 году «остановку сердца» Терезе Броссе. Теперь ему было 67 лет. Он согласился продемонстрировать способ, какой он применял в присутствии Терезы Броссе, но заявил, что слишком стар, чтобы делать это без предварительной месячной тренировки. И оказалось, что это тот же способ с повышением внутригрудното давления. Наблюдения дали основания врачам из Нью‑Дели считать, что прямая линия на электрокардиограмме, полученной Терезой Броссе в 1935 году, – результат всего лишь каких‑то технических погрешностей.

Итак, индийские врачи показали, что остановка сердца йогами – миф, речь идет лишь о хорошо оттренированных давно известных медицине феноменах.

Подверглись обследованию современными клиническими методами и йоги, способные переносить многодневное пребывание в «могиле».

Наиболее тщательные исследования в этом отношении были проведены в 1968 году, когда обследовались один йог‑профессионал, один здоровый мужчина, тренировавшийся в течение трех лет по системе дыхания йога (пранаяма), и два здоровых человека, не имеющих никакой практики в специальных дыхательных упражнениях. (Кстати, следует отметить, что снижение уровня кислорода не играет такой отрицательной роли, как повышение уровня углекислоты. Многие физиологи вообще считают, что снижение кислорода в воздухе почти до 12%, а по некоторым данным даже до 9% не вызывает очень больших нарушений в организме. Так что находящемуся в яме, вырытой в грунте, и засыпанному землей обычно не грозит удушье – именно от недостатка кислорода, ибо он в определенном количестве проникает в яму через поры грунта.)

Йог пробыл в яме 18 часов, контрольные испытуемые – около 14 часов. Исследования показали, что у всех испытуемых, а не только у йога‑профессионала, потребление кислорода снизилось по сравнению с нормальными условиями. Более того, человек, тренировавший свое дыхание по системе пранаяма, показал более высокую акклиматизацию к «условиям ямы», чем йог‑профессионал!

В чем же тут дело? Уже давно физиологам было известно, что если человеку давать дышать воздухом с повышенным содержанием углекислоты, то наступает угнетение корковых и подкорковых структур мозга, которые ведают мышечным тонусом, активностью внутренних органов и желез внутренней секреции. А это, в свою очередь, приводит к снижению потребления организмом кислорода. Поэтому ученые и считают, что снижение потребления кислорода организмом в условиях «ямы» является нормальным физиологическим явлением, обусловленным повышением в ней концентрации углекислоты. Такое объяснение подтверждается и тем фактом, что подвергавшийся исследованию йог не смог продемонстрировать такое же снижение потребления кислорода, находясь вне ямы. Различие же в степени потребления кислорода между йогами и «простыми людьми» зависит в основном лишь от разной тренированности дыхательной системы.

Ряд других исследований, проведенных в последние 15– 20 лет в Индии на йогах, а также в Японии на некоторых представителях каты дзен‑буддизма, которые тоже славятся своими «чудесами», показал, что в стадии глубокого сосредоточения, самоуглубления (ее называют глубокой стадией медитации) в их организме наблюдаются довольно значительные изменения. У них не только снижаются обменные процессы, но снижается чувствительность кожи к электрическим раздражениям. В это же время обнаруживаются очень интересные изменения на электроэнцефалограмме: развивается преобладание альфа‑ритма во всех отведенных и особенно в лобных и центральных областях, где он обычно мало выражен, несколько снижается его частота, появляются еще более редкие колебания – так называемый тета‑ритм. Йог сидит напряженно‑сосредоточенный, глаза его открыты, а электрические колебания в мозгу у него такие, словно он лежит спокойно с закрытыми глазами и готовится перейти ко сну… Ту же картину наблюдали американские врачи, когда в 1972 году они очень тщательно обследовали 36 человек, занимающихся в США по получившей там широкое распространение особой йогической системе – так называемой системе трансцендентальной медитации.