Скрытое управление войсками: как оно осуществлялось

 

После боя к нам пришло распоряжение завтра штурм повторить, но без имитации. Приказ дали по открытому каналу связи. Удивительно, что «наверху» никто не додумался о необходимости засекретить переговоры в эфире. На своем участке мы с десантниками, которые были справа от меня, и с пехотной ротой (это громкое название носили 17 мотострелков) слева собрались и продумали элементарную программу связи: с какого по какое время на каких частотах работаем, сигналы перехода на запасную частоту и т. д. Приставка засекреченной связи «Историк», стоящая на Р‑159, нас очень выручала. Мы указывали на открытость связи Стыцине, а он в свою очередь докладывал руководству о необходимости скрытого управления, особенно на этапе подготовки операции. Но за все время операции руководство частоту ни разу таки не сменило. Все уточнение задач на следующий день – когда, куда и как будет наноситься удар артиллерией, кто будет, а кто не будет штурмовать и где – делалось по открытым каналам связи. После этого стоит ли удивляться по поводу всего остального.

 

Нашего полку прибыло

 

Вначале у меня в отряде было 39 человек, но, потеряв на штурме четверых, я стал подумывать о пополнении, особенно видя, что задачи, которые ставятся войскам, одна бредовее другой. В это время из Ханкалы прилетела еще одна наша группа, 24 человека. Им поставили задачу, абсурднее которой слышать мне не приходилось: физическая охрана бойцов «Альфы» во время штурма. Кажется, каждому «альфисту» должно было придаваться по четверо наших. Узнав про это, я связался с руководством и попросил отдать мне вновь прибывших для восполнения потерь, которые я нарочно преувеличил. Сработало! Нас свели в один отряд.

 

Перед прорывом

 

17‑го были пробные заходы Су‑25 на село и пробные пуски «Града» – психологическое воздействие на боевиков. Вот что из этого вышло.

По все тем же открытым каналам связи мне поставили задачу на корректировку огня реактивной артиллерии. Войскам приказали отойти на километр‑полтора от села, дабы их не зацепили огнем. Я сразу сообразил, что если мы сейчас отойдем, то духи, которые эту команду наверняка слышали, сделают рывок и окажутся в наших окопах, а мы – в чистом поле. Уговорил соседей справа и слева не отходить, тем более, мы прикинули, что от своего огня вряд ли пострадаем. «Град» делает первый залп. Два снаряда ложатся в село, четыре в поле и четыре по пехоте. Досталось 136‑й бригаде. Докладываю результаты стрельбы и даю корректировку. С огневых сообщают: «Все поняли, вводим поправки. Наблюдай повтор!». Наблюдаю. Та же картина: два снаряда – в село, четыре – в поле и четыре – по нашим. Снова доложил на огневые. Оттуда доложили, что поняли, на чем все заглохло.

Эти артиллерийские упражнения выполнялись примерно во время обеда, а затем до глубокого вечера по открытым каналам шло согласование и уточнение задач завтрашнего штурма. Без всяких проблем можно было узнать, кто, куда и какими силами будет наступать, с кем взаимодействовать, позывные и время начала штурма. Прекрасно сознавая, что не только у нас есть радиостанции, я решил в эту ночь уделить безопасности отряда больше внимания. Обычно я выставлял вперед секреты. А в эту ночь прикинул, что наиболее удобное место, по которому можно незаметно подойти к нашим позициям, канал. Вот на нем‑то и выставил засаду, которая находилась там до двух часов ночи. В два они вернулись. Уходя, поставили мины ОЗМ‑72, которые впоследствии все сработали. На позициях находилась треть личного состава, которая вела наблюдение, остальные отдыхали.

 

Прорыв

 

Примерно в 15.00 от наблюдателей начали поступать доклады: «Вижу 10 человек», «Вижу 20 человек», «Вижу 30 человек». А потом: «Е‑ть! Да сколько же их тут?!».

Я тут же отдал команду: «К бою!». Заработал АГС на правом фланге, буквально с 80 метров. Радуевцы в ответ нанесли огневой удар по нашим позициям из всего, что у них имелось. Работали и крупнокалиберные пулеметы, и гранатометы. Весь огонь был сосредоточен на насыпи, где находились наши позиции.

Как же смогли радуевцы подойти так близко? Ночь и моросящий дождь сводили возможность наблюдения даже в ночной бинокль БН‑2 к видимости 40‑50 метров. Перед нами располагалась такая же насыпь, за которой под покровом ночи противник и сосредоточился. Прорыв был организован достаточно грамотно. Вначале подгруппа огневого обеспечения нанесла улар. Наши позиции подсветили. Нашей же подсветки не было с 23.00, хотя каждую предыдущую ночь в воздухе висели и осветительные мины, и снаряды, и ФАБы. Сколько мы ни просили артиллерию возобновить подсветку, дальше обещаний дело не пошло.

Потом штурмовая подгруппа осуществила атаку. За ней шла третья подгруппа – ядро, в которое входил и сам Радуев со своими приближенными, раненые и заложники. Штурмовая группа практически вся была в состоянии наркотическою опьянения. В атаку эти люди не бежали, а шли как зомби, а в сумках у многих потом оказалось очень мною наркотических веществ. Несмотря на то, что атакующих расстреливали практически в упор, они не пытались залечь, перебегать или переползать, как это делает нормальный солдат под огнем. Они просто шли на пули, заменяя павших в первых рядах. Именно эта группа натолкнулась на плотный огонь бойцов В. Скороходова. Не сумев преодолеть огонь, боевики стали смещаться в сторону своего левого фланга. Интересно, что команды им отдавали по‑русски, так же по‑русски они их передавали дальше: «Уходим влево! Уходим влево!». Направление прорыва сместилось в сторону центра, где находилась группа А. Зарипова.

Огонь чеченской подгруппы огневого обеспечения был такой силы, что на момент изменения направления атаки в живых в этой группе осталось лишь три человека. Зарипов получил тяжелое ранение. В результате в нашей обороне образовалась брешь метров 30, в которую и просочились радуевцы.

Кто действительно бежал, так это третья подгруппа, то есть ядро. Еще когда мы строили оборону, то разыгрывали варианты прорыва и отражения нападения. Это вполне объяснимо: мы были на направлении, по которому можно было кратчайшим путем достигнуть Чечни. Поэтому, когда радуевцы пробились через порядки Зарипова, я дал команду на отход, и мои правый и левый фланги раскрылись как створки ворот, отойдя к пехоте и десантникам, одновременно обрушивая огонь на фланги прорывающихся. Но даже в этой ситуации, когда мы били из РПГ, из АГС‑17 и огнеметов «Шмель», штурмовая группа ни разу не ускорила шаг и не залегла.

Весь прорыв длился не более получаса.

В самом начале боя взрывом разнесло мою радиостанцию, и все управление я осуществлял голосом. Но в той ситуации это было, на мой взгляд, более оперативно и доходчиво, так как не терялся контакт командира с подчиненными. Повеление командира в этой ситуации сильно влияет на подразделение, и если бойцы видят, что управление не потеряно, они способны держаться, даже перейдя предел человеческих возможностей.

Положили мы духов немало, однако Радуеву удалось уйти.

 

Запоздалые рассуждения

 

Безусловно, описанную выше ситуацию можно было предотвратить, создав оперативный резерв, который смог бы своевременно подскочить к нам, тем более что участок вероятного прорыва вычислять долго не требовалось. Прямо за нашими позициями находился дюкер метра полтора в диаметре – трубопровод, снабженный трапом с перилами и соединявший правый и левый берег Терека. Кратчайшая и удобнейшая дорога в Чечню и в небольшой лес, в котором легко раствориться. Я вынужден был оттягивать часть сил для прикрытия своего тыла, опасаясь подхода из Чечни Басаева или Масхадова. С нашей стороны я заминировал и подходы к дюкеру, и сам дюкер, но это не остановило фанатиков. Сыграла свою роль и нерасторопность соседей, которых я просил вывести их технику в мои боевые порядки для работы во фланг прорывающихся, что было сделано лишь часам к 7 утра.

Конечно, Радуев действовал грамотно, осуществив прорыв. Но, в сущности, ему ничего другого и не оставалось. Поняв, что 18‑го начнется штурм села всеми имеющимися силами и средствами, что в этот раз будет работать и штурмовая авиация – а это не шутки, – ему некуда было деваться, как попробовать прорваться. В противном случае его ждали или смерть, или позорное пленение. Ему это было ясно как божий день, жаль, что этого не смогли просчитать на нашем командном пункте люди, руководившие операцией.

 

В. Колосков. Питие определяет сознание (врезка)

 

Люди, находящиеся на КП, не могли просчитать многие простые моменты операции по одной тривиальной российской причине – в буквальном смысле пропили ее. Полковник Стыцина, начальник разведки армии, сбежал с КП в расположение бойцов аксайской бригады спецназа, для того чтобы отдохнуть от обязанностей посыльного за водкой. По его словам, пьянки на КП не прекращались с самого первого дня.

Так возникло и сообщение о том, что группа прорыва для скорости бега разулась. Это по снегу‑то и мерзлой пахоте? В действительности трупы разули наши солдаты, обувь которых пришла в негодность. А начальники ничего умнее не придумали (и потом озвучили на пресс‑конференции), что чеченцы очень быстро бежали именно потому, что были в носках, а не в ботинках. Не будешь же объяснять генералам, почему солдаты вынуждены разувать покойников!

 

 

С. Козлов

Спецоперация «Захват». 2

 

«В старом городе Абдулу надо было через дымоход брать...»

 

Материал «Захват» (часть Третья этой книги) читали ныне действующие старшие офицеры ГРУ, обладающие богатым боевым опытом и признали его полезным. В то же время они высказали сожаление о том, что материал не вышел года на четыре раньше.

Действительно, давайте представим, что при взятии, например, Бамута, руководители операцией пользовались материалом «Захват». Как бы тогда было осуществлено взятие данного укрепленного района? Примерная диспозиция противника известна и показана на схеме. Что же можно противопоставить банальному штурму в лоб? Предположим, что планирование операции поручено одному из подразделений (ооСпН) или соединений (обрСпН) специального назначения ГРУ.

 

Этап подготовки

 

В этой ситуации командир бригады (отдельного отряда), получив задачу на взятие укрепленного района Бамут должен поставить задачу начальнику штаба (НШ) на проведение разведки объекта и планирование операции по его захвату. Тот, в свою очередь, ставит задачу начальнику разведывательного отделения на сбор информации по объекту «Бамут». Офицеры разведотделения, получив задачу, осуществляют:

– сбор агентурной информации об объекте по линии ГРУ, ФСБ, МВД;

– разработку и последующие мероприятия по оперативной маскировке;

– аэрофотосъемку объекта и подступов к нему.

– вывод групп СпН в интересующие районы, для детализации информации.

Количество групп, их цели и задачи следует осветить более подробно.

Исходя из условий местности и первичной информации о противнике, следовало бы вывести наземным способом, то есть пешим порядком две группы в районы разведки:

а) горный массив западнее населенного пункта Бамут

б) горный массив восточнее населенного пункта Бамут

С задачей:

а) уточнить дислокацию противника, места оборонительных укреплений в горах и на подступах к Бамуту, расположение живой силы и техники в самом населенном пункте, выявить местонахождение штаба в населенном пункте;

б) подобрать посадочные площадки для вертолетного десанта или площадки десантирования с зависания;

в) подобрать место для командного пункта;

г) выбрать места для оборудования господствующих позиций в горах;

д) выбрать места для организации засад подгруппами блокирования и обеспечения, а так же места постановки минных полей.

Обобщение разведданных об объекте и передачу их НШ.

Начальник штаба на основании полученных разведданных ставит задачу планирующему органу штаба на разработку операции захват.

Планирующий орган разрабатывает замысел операции, производит расчет своих сил и средств, расчет привлеченных сил и средств (пехота, десант, артиллерия, армейская и штурмовая авиация, силы и средства радиоэлектронной разведки) порядок и последовательность выполнения задачи, временной график операции, разрабатывает решение и представляет НШ и командиру на утверждение.

 

Расчет сил

 

Итак, что мы имеем и что мы хотим иметь для проведения операции.

Допустим, что операцию проводит и планирует отдельный отряд специального назначения. Так сказать, рассчитываем по минимуму.

Своими силами он может укомплектовать:

2 группы наблюдения, функции которых возьмут на себя группы, заранее выведенные в район.

Исходя из того, что групп нападения должно быть, как минимум, столько, сколько объектов нападения, а в данном случае это две позиции на северном склоне западного горного массива, одна позиция в районе отметки 444, 4 и две позиции в горах восточного массива: отм. 629 и позиция юго‑западнее, – возможно предположить, что групп нападения должно быть пять.

Для воспрепятствования подхода боевиков с направления Аршты следует расположить на этой дороге группу обеспечения. Чтобы противник, с началом боевых действий, не смог отойти на юг, блокирующую группу расположить в районе первого моста через р. Фартанга. Оба моста необходимо заминировать или взорвать.

Отряд не располагает своими силами и средствами для создания групп захвата и уничтожения, доставки и огневого обеспечения, огневого подавления, радиоэлектронной разведки и борьбы, зачистки и фильтрации, а также резерва.

Необходимы для укомплектования:

– группы захвата и уничтожения – пдб или дшб;

– группы доставки и боевого обеспечения – эскадрилья вертолетов Ми‑8мт и эскадрилья Ми‑24;

– для укомплектования группы огневого подавления: два звена штурмовиков Су‑25, артдивизион гаубиц Д‑30, батарею РСЗО «Град»;

– группы РЭР и РЭБ – силы и средства из состава соединения РЭР окружного подчинения и подразделений РЭБ.

Чтобы предотвратить отход боевиков в северном направлении необходимо создать мощную блокирующую группу. Для этого достаточно сил двух мсб. А для наращивания усилий и обеспечения тыла группы захвата потребуется еще один мсб и батальон ВВ.

Командир отряда на основании произведенного расчета сил и средств должен запросить в штабе Группировки передачу в его распоряжение на время проведения операции следующих подразделений: мсп‑1, дшб‑1, батальон ВВ‑1, адн‑1, ребатрБМ‑21‑1, эскадрилья Ми‑8мт‑1, эскадрилья.