по Истории Славянских Церквей

Конспект лекций

 

IV курс Академии

2-е полугодие

 

Распечатка магнитофонной записи лекций

 

Санкт-Петербург

2000 год

 

01.02.2000

1. Введение

Накануне ХХ века Владимир Соловьев, оценивая ситуацию на Балканах, сказал совершенно уникальную фразу, которая говорит не только о его философской, но и об историко-политической проницательности: "Все эти страны и народы, которые в результате распада блестящей Таманской империи получают независимость, только и ждут, чтобы схлестнуться в смертельной схватке между собой". Действительно, Балканы - это кипящий котел Европы, и Косово - это только первые цветочки на этом букете. Что принесет XXI век в отношении Балкан, абсолютно непонятно, потому что Косово - не единственная проблема тех славянских народов, которые там обитают, это не единственная проблема противостояния славянского менталитета, там процветающего, той западной системе ценностей, которая всё более и более завоевывает себе место под европейским солнцем. Это одна проблема, с которой нам предстоит столкнуться при изучении истории Славянских Церквей, одна из составляющих и церковно-политического, и исторического процесса на Балканах.

Вторая проблема была отмечена в 1856 году знаменитым церковным археологом 4-м по времени начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалима архимандритом Капустиным, который в этом году путешествует на Афон, осматривает афонские славянские и греческие монастыри и произносит одну знаменитую фразу (а мы помним, что 60-е годы - это ещё до начала Болгарской схизмы, до начала Балканских войн), которая станет, наверное, эпиграфом к последующей истории Православных Церквей на Балканском полуострове: "Я прозреваю битву двух гигантов: панэллинизма и панславизма, гигантов несуществующих, но веруемых".

Ещё одна очень интересная его мысль, что не только конфликт между эллинством и славянством в рамках Православной Церкви станет в ближайшем времени основным событием церковной истории на Балканах, но и то, что эти мифологемы вымышлены. Это искусственное порождение тех ненормальных политических условий, в которых оказались славянские и греческие православные народы.

Исходя из этих двух оценок ситуации на православных Балканах, нам и предстоит задуматься о важности изучения истории Славянских Церквей может быть именно здесь, на заключительном этапе вашего обучения в Духовных школах.

Речь идет о том, что мы слишком много говорим о православном единстве, забывая подчас о тех реальных препятствиях, которые здесь есть.

Напомню, что, когда в 1912 году во время Балканских войн, когда на Афоне высаживается греческий десант, то та дюжина турецких чиновников, которая олицетворяла собой власть высокой Порты на Афоне, прячется от греческих солдатов не где-нибудь, а в русском Пантелеимоновском монастыре. Они реально оценивали ту степень различия, противостояния между греками и русскими, греками и славянами, русскими и славянами, которая имело место тогда, в начале ХХ века, и умело использовали её для собственного блага. К не уму наших монахов, которые действительно думали, что с началом греческого господства на Афоне начнется эра нового его возрождения, мы тут же выдали этих турков греческим военным властям, и так закончилась эпоха турецкого господства на Афоне. О том, как дальше складывалась судьба Афона и о том, какое усилие греческое правительство и греческий Синод прилагают к тому, чтобы огречить Афон, вытравить оттуда русский и славянский дух, мы об этом знаем по тому живому миру слухов, в котором мы живем в Русской Церкви, хотя большой и серьезный труд на эту тему ещё не написан. Севрские соглашения 1922 года, согласно которым монашеская автономия Афона и культурная автономия монастырей в рамках этой монашеской республики признаны европейским законодательством и мировым авторитетом - это всё для греков остается в значительной степени пустым звуком, а политика эллинизации Афона, на самом деле, продолжается.

Как бы то ни было, знание реальной истории наших взаимоотношений, которое подчас бывает гораздо значимее для нашего настоящего, чем действительные сиюминутные политические и культурные интересы, могут нас избавить в дальнейшем от тех ошибок, которые мы совершаем в отношениях к славянским Церквам. И это ошибки не личного характера, связанные с тем, что, например, в разговоре с болгарином абсолютно необязательно искать его сочувствия по отношению к разгромленной натовцами в 1999 году Сербии - болгары сербов никогда не любили и на самом деле та пронатовская позиция Болгарии в этом конфликте связана не столько с желанием и надеждой полноправно вступить в НАТО, сколько с исторической и культурной неприязнью к Сербии. Вместе с тем, это абсолютно не означает, что отдельные личности или даже отдельные группы болгар могут сочувствовать сербам в европейско-сербском конфликте.

Есть факт, по которому общественность не услышала никакого официального заявления со стороны Святейшего Патриарха или Священного Синода - признание со стороны КП автокефалии Церкви Чешских земель и Словакии 27 августа 1998 года, хотя это происшествие - здоровая оплеуха всем нам и нашим отношениям со славянскими Церквами Восточной Европы. Общеизвестно, что на территории Чехословацкой республики в 20-е годы была юрисдикция сербских приходов, и именно в сербской юрисдикции находился впоследствии расстрелянный нацистами епископ Горазд. Однако, в 1929 году Вселенский престол рукополагает некоего Савватия во епископы с юрисдикционным пространством на территории Чехии и Словакии, и это событие носит название "Савватианского раскола" в Церкви Чешских земель и Словакии. В 1945 году ни в Чехии, ни в Словакии не было практически ни одного православного священника, и отношения Чистого переулка с церковной Прагой строились как отношения Кремля с Пражским градом. Товарищ Сталин дарил странам народной демократии не только своих маршалов (до 1956 года министром обороны Польши был тов. Рокоссовский - поляк по происхождению, но советский генерал, состоявший в то самое время на советской военной службе, только события октября 1956 года, когда Варшавский пленум ЦК ПОРП принял решение дистанцироваться от Москвы в результате тех народных волнений, которые там были осенью 1956 года, что было вызвано Венгерскими событиями; Рокоссовский в ответ на это двинул на Варшаву танковые части, что привело к тому, что Рокоссовского выслали из страны по соглашению с Хрущевым), он ещё им дарил своих архиереев. Первым главой независимой Чехословацкой Церкви в 1951 году стал митрополит Елевферий (Воронцов), будущий Ленинградский Ладожский, похороненный в крипте Александро-Невской Лавры. С одной стороны, это было абсолютно понятно: отсутствие собственное иерархии и обращение клира и мирян к МП естественным образом повлекло за собой восстановление церковной иерархии, как это имело место, например, в Албании на протяжении 1990-92 года, когда в Албанию в качестве экзарха был отправлен от имени Вселенского престола бывший архиерей Александрийской Церкви архиеп. Анастасий. Однако, сам факт обращения именно в Москву, а не в Белград, был продиктован чисто политическими соображениями: когда в стране стоят советские танки, то в другое место обращаться бессмысленно. Этот момент уже сам по себе был спорным с канонической точки зрения, тем более, что КП никогда не забывал о хиротонии архимандрита Савватия в 1929 году и всё время вплоть до 1998 года рассматривал Церковь Чешских земель и Словакии как автономную Церковь в составе Вселенского Патриархата. По этому поводу мы тоже никогда никаких заявлений не делали и делали вид, что все нормально.

Более того, как вы догадываетесь, т.н. Совещание глав и представителей Автокефальных Церквей в Москве в 1948 году, посвященное 500-летию автокефалии Русской Церкви - это был достаточно определенно спланированный политический акт, который с точки зрения церковной политики и канонов был более чем спорным. Начнем с того, что события 1448 года, в результате которых м. Иона был избран на Киевскую кафедру, произошли без санкции КП, что в условиях тогдашнего канонического права было незаконно, и никакие ссылки на нарушение КП-м верности Православию, соответственно на возможность действовать русским по 15-му правилу Двукратного Собора 861 г., который предусматривает автокефалию в случае отпадения первоиерарха в ересь, здесь не действует, к этому времени уния и фактически, и юридически на территории Византии была ликвидирована.

Вплоть до 1561 года, пока не приходит официальная грамота Вселенского Патриарха о призвании за Иваном Грозным царского титула, Московская и Вселенская Церкви находились в состоянии раскола. Это факт, который русская церковная история вспоминать не любит, но это факт, и по этому поводу есть масса документальных источников, когда, например, п. Дионисий, преемник п. Геннадия (Схолария), ученик св. Марка Ефесского, пишет м. Григорию Литовскому, что он ни Иону, ни его преемников за митрополитов не считает (70-е годы XV века). Примерно тем же временем датирована грамота Ивана Великого (Иоанна III) по поводу того, "мы же того Патриарха имеем чужда и отреченна" - раскол был признан фактом обеими сторонами конфликта. В любом случае, празднование автокефалии был явный вызов, брошенный Вселенскому престолу, тем более, что факт созыва по сути дела Вселенского Собора (попытка эта провалилась, потому что восточные патриархи не приняли приглашение приехать в Москву) - это тоже вызов авторитету Вселенского Патриарха. Как бы то ни было, мы прекрасно знаем силу наших позиций в стране и в мире, мы знаем слабость позиции Вселенского престола, но каноны, связанные с первенством чести Вселенского патриарха и с обязанностью определенного совета во всех церковных делах с авторитетом Вселенского престола, никто не отменял. Надо учитывать и то, что собрание 1948 года было в значительной степени создано для выражения в рамках советской политики, когда попытка объединить страны Восточной Европы, вставшие на путь "народной демократии", вокруг Москвы, должна была сопровождаться ещё и соответствующей политикой в области церковных отношений. Ведь помимо чисто общественно-политической скрепы Варшавского договора, возникшего позднее, запланировано было скрепить эти страны ещё церковно. В принципе, все Православные Церкви из славянских стран, входящие в орбиту тогдашнего Советского Союза, присутствовали на этом совещании.

Принято считать, что до конца правления Сталина продолжалась политика благожелательного отношения к Русской Церкви, которая началась с 1942-43 годов. На самом деле уже в начале 50-х годов (может быть даже еще в 49-м) сталинские идеологи поняли, что попытка использовать Православную Церковь в своих внешнеполитических планах не приводит к тем результатам, которые ожидались. Не получилось переключить авторитет Вселенского Православия с Фанара на Чистый переулок, и уже в последние годы сталинского правления наблюдается значительное охлаждение взаимных отношений между МП и Кремлем. Это тоже не надо забывать особенно сейчас, когда нам пытаются рассказать, какой хороший был Сталин.

Как бы то ни было, на фоне всей этой анти-КП-й политики надо расценивать и дарование автокефалии Польше, и дарование автокефалии Чехам. Польская ограниченная автокефалия, связанная с получением мvра из КП, была дарована митрополиту Дионисию в Польше еще в 1923 году, но в связи с началом коммунистического правления в Польше, в связи с достаточно спорной позицией м. Дионисия по отношению к новому строю, он полудобровольно полупринудительно подает в отставку, и тогда польские архиереи обращаются, во-первых, к МП с просьбой предоставить автокефалию, а во-вторых, предоставить и нового главу Польской Церкви, которым становится архиепископ Макарий (Оксиюк), бывший профессор КДА.

Тогда же в 1951 году автокефалия даруется и Церкви Чешских земель и Словакии, причем, и в том, и в другом случае последовали достаточно серьезные протесты со стороны Вселенского престола по отношению к нашим действиям. В одном случае было указано, что автокефалия Польше уже была предоставлена в 1923 году, а в отношении Церкви Чешских земель и Словакии было сказано, что это автономная Церковь в рамках Вселенского Патриархата, и за ними остается право предоставлять или не предоставлять чехам автокефалию. Как бы то ни было, вразумительной канонической реакции на определения Вселенского Патриархата (ВП) сделано не было, и мы в течение 40 лет жили в ситуации своеобразной канонической иллюзии, что с нами всё нормально.

Такая же ситуация была с Эстонской и Латышской Церковью, которые, начиная с 1922-23 годов, в диптихе ВП значатся как автономные, а Латышская епархия до сих пор таковой значится, и на самом деле КП только ждет изменения политической ситуации для того, чтобы заявить свои претензии и на Рижскую епархию.

А мы делали вид, что на самом деле ничего не происходит, хотя в тех условиях, когда можно было использовать и советскую дипломатическую машину для того, чтобы добиться ряда результатов хотя бы через то, чтобы надавить на ВП через турецкое правительство, мы это не использовали, делая вид, что всё нормально, и наши действия по представлению автокефалии и по включению отдельных епархий обратно в состав Русской Церкви признаны мировым церковным сообществом. Как только ситуация в Восточной Европе изменилась, изменились и отношения в этой области.

Несмотря на то, что мы предоставили в свое время автокефалию чехам и американцам, эти 2 Церкви не входили в диптихи Поместных Церквей, которых придерживались Восточные Патриархи и близкая с ними Элладская Церковь. Мы опять сделали вид, что всё нормально. По отношению к американцам ещё будет целый ряд серьезных проблем, а по отношению к чехам в 1998 году ситуация изменилась следующим образом. Митрополит Дорофей тоже из бывших советских граждан, родился в такое время на Западной Украине - в 50-е годы это была территория СССР, он был гражданином СССР, учился в ЛДА, и лишь потом получил от МП отпускную грамоту, чтобы перейти в Церковь Чешских земель и Словакии. В июне 1998 года эта ситуация настолько надоела самой Чешской Церкви, что м. Дорофей обращается в Фанар к п. Варфоломею с тем, чтобы те, наконец-то, даровали Церкви Чешских земель и Словакии законную автокефалию. Вопрос был абсолютно не согласован ни с ОВЦС, ни с МП. Если даже какие-то переговоры по этому поводу велись, то мы тоже прикрыли на это глаза. В ответ на данную просьбу 27 августа 1998 года последовал синодальный и патриарший томос о даровании Церкви Чешских земель и Словакии просимой автокефалии. С одной стороны, греки de juro признали то, что давно уже существовало de facto. С другой стороны, это достаточно серьезная каноническая оплеуха МП. С третьей стороны, здесь создается вполне определенный экклезиологический казус: формально законная автокефалия предоставлена ВП, т.е. канонически данная автокефалия зависит от Фанара, но сакраменталогически от Москвы, потому что мvро для своей автокефальной Церкви они в 1951 году получили из Чистого переулка.

Как бы то ни было, представляется, что игнорировать какие-то исторически сложившиеся связи между славянскими Православными Церквами и канонические предпочтения, исторические недоразумения, вообще достаточно сложную и трудную историю славянства при построении и личных отношений с представителями этих Церквей, и при построении межцерковных отношений всю эту специфику игнорировать нельзя, а иногда надо по крайней мере иметь представление, что за этим скрывается определенная проблема. Можно об этом не знать в деталях, в конце концов есть Институт Славяноведения и Балканистики - можно вызвать кого-то из специалистов и получить более-менее исчерпывающую консультацию, но иметь представление о том, что славяне - это большая-большая проблема, надо иметь постоянное представление.

Марксисты, как и все непорядочные люди, двуручные, а их последователи ещё хуже. Одна цитата позволяет увидеть, насколько марксистская, а за ней и европейская общественно-политическая мысль не ценила и презирала славянский элемент в истории. У Маркса есть работа, которая при советской власти никогда не публиковалась: "Очерки тайной дипломатии XVIII века", где было много экскурсов в историю, и очень много неприятных и неприличных для России замечаний. Только поэтому советские коммунисты не могли опубликовать эту работу. Они эту работу любили цитировать, но не полностью. В частности, там Карл Маркс и Фридрих Энгельс полностью поддерживали т.н. норманнскую версию в происхождении древнерусского государства, причем в её примитивном, неисторическом варианте. На современном этапе исторического изучения норманнский элемент в русской истории считается закономерным включением, очень важная, хотя и не основная, роль варягов в создании русской государственности доказана, но у Маркса это было на уровне пещерного антиславянизма, пещерного норманизма. То, что я хотел сказать, связано с оценкой Карлом Марксом монголо-татарского ига. Эта фраза очень часто печаталась в разных учебниках по русской истории, правда такая: монголо-татарское иго не только давило и оскорбляло, оно ещё иссушало душу народа, ставшего его жертвой. Здесь у советских цитатчиков стоит точка, а у Маркса следует затем пассаж: "с тех пор русская душа сочетает исконное славянское раболепие с азиатское претензией на мировое господство". Так он нас с вами любил!

Как бы то ни было, и наши внутриславянские проблемы, и наше взаимоотношение с европейскими этносами и сейчас, и в истории - это предмет самостоятельного и достаточно пристального изучения (по крайней мере должен быть таковым).

2. История славяноведения в России. История изучения славянских Церквей в СПбДА

Самое любопытное, что, казалось бы, такой политизированный предмет как славяноведение, особенно в XIX веке, не явился прямой функцией политического заказа. Более того, государь император Николай I прекрасно понимал, что пристальное внимание русских ученых к славянской проблематике может быть неверно истолковано на Западе, и поэтому всячески ограничивал степень русского участия в изучении славянской истории и культуры на Балканах. Мы ни в коем случае не можем сказать, что интерес к славяноведению в России в XIX веке связан с политическим заказом Российской Империи. Всплеск славяноведения в середине XIX века связан с двумя вещами: во-первых, с созданием "критической массы" знаний по этому вопросу, а во-вторых, это следствие славянского возрождение на Балканах.

Под славяноведением понимается комплекс научных дисциплин с определенным внутренним единством, которые включают в себе лингвистику, литературоведение, историю, изучающие общественную жизнь славянских народов, их взаимные отношения и процесс общения с другими неславянскими этносами.

С самого начала нужно оговориться, славяноведение в России - это, прежде всего, филология, потом культура, и очень мало собственно история.

Василий Никитич Татищев - первый по сути историк в России - коснулся всех тем. В частности, речь идет о зачатках славяноведения в России. Его интересовали, прежде всего, проблемы происхождения славян в контексте начальной русской летописи - "Повести временных лет".

Михаил Васильевич Ломоносов впервые задумался над языковыми проблемами, связанными со славяноведением.

Священник Петр Алексеев (1727-1801) с 1771 года был протоиереем Архангельского собора в Московском кремле. Член Московской Духовной Консистории. В 1738-52 годах преподавал в Московской Славяно-Греко-Латинской Академии. Тот труд, который вышел из под его пера, был им написан и издан между 1773 и 1779 годами и назывался "Церковный словарь или Истолкование славянских речений древних". Словарь носил этимологический, историко-филологический и этнографический характер, а также отмечал диалектные различия в употреблении славянскими языками одних и тех же церковных слов. Он не знал ни слова "этимология", ни слова "филология", ни слова "этнография", но по сути своей научной работы он заложил основы всего этого, и уже сейчас, когда в ХХ веке РАН издавала этимологический словарь, связанный со славянскими диалектами, в основу был положен подход и в значительной мере словник, составленный отцом Петром Алексеевым.

Второй всплеск славяноведения в России начинается в 1860-70-е годы и непосредственно связан со славянским возрождением и национально-освободительным движением на Балканах.

В 1835 году издается новый университетский устав, согласно которому возникают кафедры истории и литературы славянских наречий - опять языковая проблематика оказывается на первом плане - при философских факультетах в СПб., М., Казани и Харькове.

Уже тогда буквально через 10 лет в 1847 году от имени тогдашнего Министра образования графа Сергея Уварова исходит особый циркуляр, предостерегающий исследователей этих кафедр от панславизма. С одной стороны, это была нормальная политическая страховка от подозрений со стороны европейских держав по поводу проникновения России на Балканы, а с другой стороны, это была нормальная забота о научном характере исследований, потому что, как только начинается политиканство или общественная поза, то научность отходит на второй план. Однако, поводом послужили именно панславистские настроения, в частности со стороны славянофилов и их идеализирование славянской общины: в "колхозе" они видели идеал соборности.

В 1863 году выходит новый университетский устав, гораздо более либеральный, чем устав 35 года, согласно которому возникает сразу 2 кафедры, связанных со славянами.

А. Кафедра славянской филологии при историко-филологических факультетах, в обязанности которой входило изучение:

1. славянского наречия;

2. истории славянской литературы;

3. славянских древностей.

Б. Кафедра славянского законодательства при юридических факультетах. Это было наиболее перспективное исследование, потому что рецепция римского права, византийских канонов на Руси происходила не непосредственно от Византии, а через правовые канонические сборники, которые уже ранее были опробованы на славянской общественной жизни. Процесс сложения правовой базы, правового сознания Древней Руси был во многом обусловлен именно тем, что это право уже переварилось, как бы адаптировалось к славянскому менталитету на территории славянских стран.

Согласно уставу 1884 года кафедры славянского законодательства были ликвидированы, а кафедрам славянской филологии было вменено в обязанность заниматься лингвистикой вместо того широкого культурно-исторического объема, который предполагался по уставу 1863 года.

Именно на фоне этих организационных моментов, связанных с оформлением славяноведения как науки, происходит оформление славяноведения в России как отдельного научного направления.

Уже в 30-40 годы, когда только начинается процесс становления славяноведческих кафедр при Российских университетах, целая группа будущих выдающихся славистов России, как Бодянский, Прейс, Срезневский и Григорович отправляются в Австрию и Германию для знакомства с опытом преподавания славяноведческих дисциплин и с составлением особого курса. В России в качестве лидеров славяноведческой проблематики остались такие историки и филологи как Погодин, Шевырев и Ф.И. Буслаев.

На базе знакомства с европейским опытом, в 60-70 годы XIX складываются филологические школы в России, прежде всего на основе славянской филологии. В Москве эта школа связана с именем Фортунатова, который, прежде всего, обращал внимание на фонетические законы развития языка, этим законам обычно давалось физиологическое обоснование.

Вторая по величине школа - Казанская, связанная с именем поляка из французов - Бодуэн де Куртенэ, сын французского офицера, оставшийся в Польше, затем переехавший в Россию. Он также занимался фонетикой славянского языка, но его заслуга - это обращение внимание на морфологию языка. Один из главных моментов, на которых его школа строила свое исследование - это разграничение фонетической и морфологической членимости слова. Он обращал внимание на историю языка и на смысловую сторону употребления языковых выражений.

Ещё одна школа возникла в Харькове, она была близка к Казанской школе и была связана с именем Потебни,. Для Харьковской школы было характерно соотнесение таких явлений как мышление и язык.

На основе этого филологического изучения славянских языков закладывается будущий интерес к славянской литературе и истории.

05.02.2000

Итак, не политиканством Российской империи был пробужден интерес к славянским Церквам, наоборот, были предостережения от панславизма. Это не значит, что политика вообще не влияла на славяноведение. Но настоящая наука возникает помимо славянофильского движения, что было ясно показано.

В 80-е годы окончательно формируются основные направления славяноведческих исследований в России.

Веселовский не просто занялся славянской филологией, но историей славянской литературой. Характерно, что очень часто славяноведческая проблематика поднималась чаще на русских материалах в контексте поиска общеславянских связей. Здесь во многом продвинули науку исследователи северных русских былин.

Гильфердинг и Елпидифор Васильевич Барсов работали над этим. Только на русском севере они сохранились во всей полноте, а на юге не сохранилось это на момент начала исследований, ибо русский север не затронуло монголо-татарское нашествие, русская народная культура там приобретает более консервативный характер, что и обусловило, что в Олонецком крае и Архангельской губернии культура устного фольклора сохранилась и в 60-е 80-е годы была записана стараниями двух вышеупомянутых людей.

Барсов (1836-1917) - один из основоположников, которые начали изучать фольклор русского севера во всеславянском контексте. Вывод: фольклор русского севера сохраняет древние славянские традиции.

В 1857 году закончил Олонецкую Семинарию, затем СПбДА. После окончания Академии возвращается в Петрозаводск для преподавания в Духовной Семинарии в Петрозаводск (Олонецкая Семинария). Переезжает затем в Москву и участвует в деятельности общества (1870) Истории....., также он - один из хранителей рукописей Румянцевского музея.

1867-9 годах занимается собиранием и изданием труда "Причитания северного края". Эти архаичные плачи по усопшему для него - образец славянского плача. Следующий пласт (1872-1880) - работа с двумя сказителями былин в заонежском крае: Федосова и Тимофей Рябинин - знали почти все былины и знали их наизусть. Род Рябининых сохранил традицию художественного рассказа былин с мелодической строкой, передавалось исключительно устно.

В 80-е годы начинают заниматься и историей славян, вместе с развитием византиноведения в России: Феодор Иванович Успенский и Кондаков Никодим Павлович. Последний скорее искусствовед, чем историк, но его обобщения в области византийского искусства настолько хорошо погружены в контекст, что памятники искусства впервые начинают казаться историческими источниками. В 1925 году Кондаков умирает в Праге, основав Seminarium Kondakoianum. Кондаков был не единственным, кто трудился на византиноведении в России.

2 важных события.

1. Образование Византийского Временника (1888-94) - важно, что написанный текст, нормальный научный журнал - наука может существовать только в написанном виде. Возрожден в 1947 году.

2. Создание РАИК: Российский Археол. Институт в КП (1894-1914). БТ №27 архим. Августин (Никитин) - статья про РАИК. Басаргина Екатерина Юрьевна также написала книгу по истории РАИК. У истоков института стояли Кондаков и Успенский. Это было при поддержке посла России в Стамбуле Неидова. В значительной степени после войн 1977 года наши интересы были более политизированы. Ссориться с Европой при Николае I не хотели, а при Николае II такой проблемы уже не было, и развитие исследований на территории Турции соприкасалось с нашими политическими интересами в этом регионе.

Первый бессменный директор Успенский. 1845-1928. 1866 - Костромская ДС. М.б. в Костромской ДС или одном из уездных училищ был кто-нибудь, кто прививал интерес к истории, ибо еп. Порфирий (Успенский), Н.В. Покровский, А.П. Голубцов, Н.И. Петров - все из Костромы - почему эта земля обильно родила таких выдающихся людей. Потом СПб Университет, где в 1867-72 годах учится, пишет работу о Никите Хониате (визант. историк). В 1879 году докторская об образовании 2-го болгарского царства в конце XII века (династии Асеней). Петр и его брат Асень подымают восстание против византийцев и организуют собственную династию. 1874-94 годах Ф.И. Успенский - доцент Новороссийского Университета (в Одессе). За счет питательной византийской среды там была плодотворная атмосфера для византиноведческих исследований. Там был Кондаков, туда же уезжает из Казанской ДА Н.Ф. Красносельцев (стал со временем одним из крупнейших литургистов России - в 1899 году скончался). Все они способствовали тому, что исследования были на высшем уровне. По предложению этой группы в 1894 году был создан РАИК.

Но исследования были не только в самом Стамбуле и территориях Малой Азии, но и на уже в освободившихся молодых славянских странах. Почти ежегодно издавались "Известия РАИК" - вышло 16 томов на протяжении 1896-1913 года. С началом 1-й мировой войны, и Турция была как всегда в антироссийской коалиции, богатейший институт был разграблен; к моменту 1914 года там была коллекция древних рукописей и археолог-х находок, только небольшое число через третьи страны вывезли на территорию России - сейчас в Эрмитаже, основная же часть погибла или была разграблена турецкими или немецкими музеями. В 1916 году наши войска взяли город Трапезунд, был столицей Трапезундской Империи в XIII веке (латинское королевство), там уникальные памятники, связанные с византийской культурой, и специалисты РАИК были включены в состав оккупационной администрации, и т.о. они с помощью солдат провели там достаточно обширные раскопки.

В 1900 году Успенский - Академик. Любопытно, что этот его статус и директорство в РАИК привели к специфическому интересу: история славянской общины в Византии и проблематика социально-экономических отношений - работы по византийскому феодализму. Начиная с VI века византиноведение являет собой ответвление славистики, сказал он (перегнул). Верно же подмечено, что славянская община играла там значительную роль. Успенский: феномен византинизма покоится на трех основных китах:

- монархия;

- наследство греко-римской культуры;

- славянская сельская община, которая:

а) дала основу налоговой организации Византии

б) военную организацию.

Сейчас эти выводы устарели его "История Византийской Империи" также, но он прав, что до столкновения со славянами зарождение феодальных отношений шло чрезвычайно медленно. Основная административно-терр. реформа 284-6 годах - Диоклетиан, страна поделена на 4 префектуры, 13 диоцезов и 86 провинций. Просуществовало до VII-VIII веков, пока не появилась фемная система (слав. "тьма" - 1000). Реформа эта оказала влияние и на церковную структуру. Система патриархатов, экзархатов и митрополий возникла в результате диоклетиановых реформ, и новая реформа привела к "кризису соборного строя" (В.В. Болотов). Центры митрополий были перенесены в новые города, привычные связи нарушились.

Пересмотрел Успенский оценку императоров-иконоборцев в истории. Их роль всячески замалчивалась, а она была достаточно велика. Константин Копроним - не благозвучное прозвище (возникло позже). Исаврийская династия была удачлива в плане внешней и внутренней политики. Правовая реформа (Эклога Льва Исавра), и военная реформа, и успехи исаврийцев на восточном и северном фронтах сделали династию любимой в империи, и с ностальгией по исаврийцам связано возрождение второго периода иконоборчества. Болотов: оригинальное исследование на основе списков Соборов 754 и 781 гг.: во 2-м списке было намного больше имен "Константин" и "Лев". Лев Исавр, кстати, остановил арабов в Малой Азии на пути в Византию.

Библиография Успенского опубликована в ВВ ("Визант. Временник") в 1947 году (т.1).

Он был и удачным археологом, раскопал древнюю Болгарскую столицу Абобу (Плиска).

Другой основной блок работ у Успенского связан со славянской эпиграфикой. Найден список протоболгарских ханов, серия надписей царей Симеона и Самуила, которые рассказывали о первых шагах христианства в Болгарии. Важный акт - Отвод земли монастырю Божией Матери на реке Струмице.

Харистикариат. К концу Х века у монастыре складывается много земли и недвижимости, которые не используются на 100%, а крепостного права в Византии не было. Возникает церковная аренда, когда эти земли отдавались в аренду милостникам - харистикариям. Но правовое обеспечение харистикариата было на низком уровне, и эти владения перешли в полную собственность к харистикариям, и первоначальные церковные собственники получали самый минимум. Очень часто на территории монастырей возникали корчмы, постоялые дворы с соответствующей инфраструктурой и т.д., всё это не способстствовало нормальной монашеской жизни, поэтому в XI-XII веке в Византии был ряд Соборов, где явление харистикариата осуждалось.

Успенский был не чужд и общественной жизни. У него был целый ряд статей по балканским войнам.

В 1948 году возникает институт славяноведения как институт АН. С 1967 года переименован в Институт славяноведения и балканистики. Издавался журнал "Советское славяноведение" (теперь просто "Славяноведение"). Церковно-исторической проблематикой занимаются мало. Директор - проф. Волков. Ежегодная конференция "Славяне и их соседи" - известный нам продукт их деятельности.

Кирилло-мефодиевская проблематика в XIX веке, особенное внимание Паннонским житиям, над ними работали Голубинский и Малышевский.

Работали и по этногенезу славян: акад. Ломанский, Соболевский и Шахматов.

Вопросами права у славян занимался Владимирский-Буданов.

Проблемами искусства и культуры Кондаков, Стасов и Фоминицин.

Возникло и направление, связанное с культурой и этнографий (Хорузин) - культура Боснии и Герцеговины и Сербской Краины.

Многие из славяноведов обладали семинарским и академическим образованием.

В.Н. Бенешевич (1874-1937) (расстрелян в Ленинграде, но в справке, выданной его вдове, был год смерти 1942). Закончил юридический факультет СПб Университета. Становится в 1909 году профессором там же, позже становится профессором Канонического Права в СПбДА. 1908-1913 годах выходил особый сборник "Обозрение трудов по славяноведению, и Бенешевич - редактор. Основная работа по славянскому праву - "Номоканон 14-ти титулов как основа славянской Ефремовской Кормчей" (1905). Ефремовская Кормчая - древнейший славянский список номоканона 14-ти титулов (рукопись XI-XII вв.).

3. О славяноведении в Российских Духовных школах

До 1885 года не было обязательного курса, но были труды, особенно Е.Е. Голубинский: История Церквей Болгарской, Сербской и Румынской. Труд устаревший (например, считал, что болгарский компонент не тюркский, а финно-угорский), но сохранил значимость, ибо более интересных версий, связанных со списками церковных иерархий Болгарской Церкви до сих пор нет. Будилович в Журнале Мин. Нар. Прос. №1 1872 опубликовал рецензию.

С середины 80-х годов начинается славяноведение, когда И.Е. Троицкий настоял, и начали читать курс Истории Славянских Церквей - Иван Саввич Пальмов. Считается, что кафедра учреждена в 1885 году - введен только пробный курс, а в 1887 году создана кафедра, и Пальмов был утвержден (30 янв. 1856 - 28 ноя. 1920). Из семьи священника, с Рязанщины. 1881 году магистерская о литургических проблемах гуситского движения (одна из любимых тем, что гуситы хотели причащаться из чаши, значит - православные - одна из основных его ошибок, на которую ему указывали, ибо этого для православия этого недостаточно). 81-3 годах путешествует в Европе, собирает материал для истории Славянских Церквей.

1887 год - профессор. 1913 году Член. Кор. АН, 1916 накануне революции - Академик. Был членом разных славянских обществ, чешской АН. Публикуется в разных журналах.

Основные темы: гуситское движение, критика славянофильства, кирилло-мефодиевская проблематика, ключевые моменты истории славянских Церквей.

Последний ректор СПбДА - епископ Анастасий (Александров) (1861-1918). До пострижения был одним из крупнейших специалистов-славистов по сравнительному языкознанию. Занимался и историей Литовского языка. Из священнической семьи, Казанской губернии, Казанский Университет, учится у Куртене и Крушевского, преподает в 83-86 году. 86 - приват-доцент в Харьковском университете, затем возвращается на историческую родину. 93-5 годах первое путешествие на Балканы, в его интересы начинает входить история Церкви. В связи с кончиной супруги принимает монашеский постриг, становится иеромонахом, игуменом, архимандритом и в Казанской ДА. Становится епископом, ректором КДА, 1913 ректор СПбДА с титулом Ямбургского епископа.

19.02.2000

4. Глотогенез и этногенез. Схема Трегера и Смита

Отталкиваясь от этой историографической базы, попробуем проследить развитие основных гипотез, которые касаются происхождения славянского этноса. Напомню, что процесс сложения этноса, как и наука об этом процессе, носит название "этногенеза". Этногенез возможно проследить по целому ряду направлений, что мы попробуем сделать, предложив вам несколько версий происхождения славян. На какой из них вы остановитесь, это ваше право. В основном я буду придерживаться того взгляда, который сам считают правильным.

"Глотогенез" - процесс формирования языка. Отчасти, этногенез и глотогенез - совпадающие процессы, потому что язык является средством самовыражения нации, в котором отражены все основные параметры национального менталитета. Это достаточно оправданная позиция, что этногенез по сути дела тождественен глотогенезу, хотя и не совсем так.

Хотел бы обратить ваше внимание на ту в настоящее время самую распространенную и базовую теорию о происхождении славянского языка, которая связана с именами двух американцев: Трегер и Смит, она называется "схема Трегера и Смита". Впоследствии я уделю достаточно большое время археологической версии славянского этногенеза, но может быть абсолютно правильно начать именно со глотогенетического вопроса.

Славянский язык принадлежит к индоевропейской группе, однако это чисто теоретические рассуждения лингвистов, потому что ни реальный индоевропейский праязык, общий для целого ряда европейских народов, ни вопросы индоевропейской прародины до конца не выяснены. В частности, наиболее современная и наиболее обоснованная теория происхождения индоевропейцев принадлежит двум авторам. Оба автора - москвичи: Гамкрелидзе и Вячеслав Иванов - два выдающихся лидера современной лингвистики. Они в качестве индоевропейской прародины полагают т.н. регион Армянского нагорья (стык Армении, Азербайджана, Ирана и Турции), где формирование индоевропейской языковой этнической общности происходит до начала 4 тыс. до Р.Х. Дальше в течение 3 и 2 тысячелетий происходит освоение индоевропейцами восточно-европейской равнины и далее Западной Европы. Они полагают, что это освоение имело место в виде постоянных пульсирующих волн, связанных с расселением кочевнических народов. Все эти волны к Востоку от Каспийского моря выплескивались первоначально в причерноморские степи (Нижнее Поволжье и Северное Причерноморье), где этногенез проходил свои следующие необходимые стадии. На рубеже 3 и 2 тысячелетия там окончательно формируется индоевропейская языковая общность.

Очевидно, истоками такой теории послужили наши знания о смене этнических составляющих среди населения Северного Причерноморья в 1-м тысячелетии, потому что эти волны народов, проходящие из районов Центральной Азии, сначала киммерийцы, потом скифы и т.д., - это тот механизм переселения народов, который действовал в Восточной Европе на всем протяжении существования этого географического пространства. Это отчасти схоже с такой теорией, которая существует в номадистике (область знания, занимающаяся изучением кочевых народов и культур), и которая получила название "теории пульсирующей степи". Внутренняя структура жизни кочевых степных народов очень четко проработана, там есть своё неписанное право, которого все кочевые группы придерживались. Они кочуют в меридиональном направлении: летом на север, зимой на юг; у каждой племенной группы - свой маршрут, любопытно построена организация стада, которое они пасут: сначала идет мелкий рогатый скот, который съедает верхушку травы, далее идут более серьезные рогатые силы, которые потребляют середину стебля, а потом уже крупный рогатый скот, который сметает то, что остается. Всё было бы ничего, если бы время от времени в степи не возникали серьезные катаклизмы, связанные с образованием наста и обледенением травяного покрова, за счет которого стадо питается. Только в этой ситуации, когда под угрозу поставлен сам факт существования данной кочевой общности, привычные маршруты начинают путаться, пересекаться, народы ищут более удобного, более приемлемого способа питания своих стад, и это приводит к массовым военным столкновениям. В результате этого образуются разного рода кочевые кланы. В конце концов побеждает сильнейшая группировка, и образуются кочевые империи, которые в качестве самореализации в виде агрессии выходят в Восточную и Западную Европу. Именно по этой схеме происходило образование всех кочевых азиатских империй. Азиатские набегов из степи проходили волнами, отсюда и название "теория пульсирующей степи" - ритмическое выталкивание этих кочевых орд очень четко фиксируется в письменных источниках на всем протяжении известной нам европейской истории: киммерийцев сменяют скифы, скифов сменяют сарматы, сарматов сменяют гунны, за гуннами приходят авары, хазары, болгары, печенеги, аланы, половцы, Золотая Орда. У нас есть такое представление: монголы пришли на Русь в XIII веке и оттуда не уходили, а на самом деле внутренняя история Орды представляет собой точно такую же пульсирующую картину, когда приход новых племен приводил к династическим сумятицам в Орде, смене правителей и т.д. Последние такие переселения - это по сути дела уже история имперской России. Одно из последних переселений имело место в XVIII веке, когда часть казахских племен переселилось на правый берег Волги и с этим можно считать, что с пульсирующей степью на какое-то время покончено.

Итак, вернемся к заявленной нами в качестве основной теме языковой схемы Трегера и Смита. Принято считать, что первый период распада общей индоевропейской языковой общности заключался в отделении собственно индоиранских языков от языков аттолийских. Это приходится на то же самое время 3-го тысячелетия до Р.Х. Позднее происходит следующее разделение в языковых группах, как это видят американцы.

Языковая схема

2000 до Р.Х.

 

 

греки

др. европейцы

 

1800-1500 до Р.Х.

 

 

южн.+западные.

 

северные

800-500 до Р.Х.

 

балто-славяне

герм.

200-400 по Р.Х.

 

 

балты

славяне

 

Теория балто-славянской языковой общности признаётся далеко не всеми. В частности, её отрицают такие видные лингвисты, как Трубачев и Филин. Это авторитеты в лингвистической науке, но их мнения не достаточно для того, чтобы эту теорию опровергнуть. Строится она на принципиальных языковых, морфологических и структурных совпадениях в балтийских языках (прежде всего в литовском) и в языках славянских. С точки зрения современной лингвистики, наличие общих черт в языках указывает на существование некоего времени, когда народы-носители этих языков имели совместное проживание. Разделение балто-славянской языковой группы на собственно балтов и славян, очевидно, происходит в 1-м тысячелетии по Р.Х. и может быть датировано 200-400 годом.

С точки зрения этой схемы славянский язык и соответственно славянский этнос не является этносом древним. Здесь мы сталкиваемся с проблемой восприятия этого факта массовым народным сознанием. Принято считать, что, чем древнее народ, тем лучше. Факт молодости славянского этноса очень многими "балаганными патриотами" (выражение императора Александра III - о. А), в том числе ученых и псевдоученых, воспринимается "в штыки". Это явный признак мифологизации сегодняшнего общественного сознания, потому что ссылки на древность как на доказательства истины характерны для архаичных культур. Даже ещё в период античности и средневековья эти ссылки воспринимались как достаточно серьезными, чтобы отстаивать право того или иного народа. Для православной аудитории, которая тоже подвержена подобной мифологеме, не надо доказывать, что древность не является основанием истинности, по этому поводу ещё св. Киприан Карфагенский говорил, что обычай без истины - всего лишь древнее заблуждение, а не сама истина. Можно вспомнить историософскую теорию м. Иллариона Киевского, выраженную в его Слове о законе и благодати о том, что Господь специально избирает новые молодые народы для принятия ими евангельского Откровения, потому что новое вино не вливают в мехи ветхие (Мф. 9,17).

Как бы то ни было, я думаю, что если вы встанете на теорию сравнительно недавнего происхождения славянского этноса, в какой-то момент времени придется столкнуться с мифотворческой оппозицией, которая будет настаивать на том, что славяне - очень древний народ.

Как в историографии находил отражение вопрос, связанный с проблемой славянской прародины? Одно дело, определить, когда происходит разделение балто-славянской группы и выпадение отдельного славянского наречия, и совсем другое, определить, на какой территории, в каких географических координатах этот процесс происходил.

В настоящее время есть 3 основные теории славянской прародины:

- висло-одерская гипотеза;

- среднеднепровская гипотеза;

- дунайская гипотеза.

Иногда среднеднепровскую называют ещё "припятской" по имени знаменитой реки Припять, на которой стоит славный град Чернобыль.

4.1 Дунайская гипотеза

Начнем с гипотезы, которая мне кажется более правильной. Она не снимает вопросов о времени пребывания и формах славянской жизни до того, как история славян вступает в силу, но она ставит всё на свои места. Эта гипотеза для нас имеет авторитет церковного предания, потому что главный и важнейший для нас источник - это "Повесть временных лет" прп. Нестора Летописца. У Повести было 3 редакции. Все три редакции принадлежат к 10-м годам XII века: обычно первую редакцию датируют 1113 годом, она связана с именем самого преподобного Нестора (см. Киево-Печерский Патерик и Хлебниковская летопись XVI века); вторая редакция датируется 1116 годом и связана с именем игумена Выдубецкого монастыря (в Киеве) Сильвестра (см. Лаврентьевскую летопись - 1377 - суздальский монах Лаврентий переписал для Нижегородского князя Дмитрия Константиновича); третья редакция - 1118 года, связана с книжниками из окружения князя Мстислава Владимировича (сохранилась в Ипатьевской летописи, которая так названа по месту находки - Ипатьевский монастырь в Костроме, датируется примерно началом XV века). Все эти редакции выделены на основе текстологической работы Академика Шахматова, который тоже придерживался Дунайской теории происхождения славян. В первой датированной редакции летописец упоминает о времени кончина князя Святополка Изяславича (1113). Однако, начиная с 1110 года в Лаврентьевском списке сообщения практически обрываются, и после обрыва сообщений 1110 года идет знаменитая запись игумена Сильвестра, по которой удается вычленить вторую редакцию и найти её автора. Шахматов делает вывод о том, что первоначально Повесть была продолжена как минимум для 1113 года, поскольку автору известная дата кончины Святополка, а впоследствии в 1116 году Сильвестр редактирует текст, убирая сообщения после 1110 года и добавляя собственную летописную запись о себе самом. Так же текстологически можно выделить в составе Ипатьевской летописи третью редакцию Повести временных лет, потому что там летописные статьи после 1110 года носят гораздо более полный характер, а в 1118 году характер сообщений резко меняется; меняется сам стиль летописного изложения. Поэтому делается непосредственный вывод, что в 1118 году третья редакция была закончена, и над Ипатьевской летописью начинает трудиться иной летописец, поэтому дата четко фиксируется, а гипотеза о том, что третья редакция связана с окружением Мстислава Владимировича, зиждется на очень интересном факте - на уникальных сообщениях Ипатьевской летописи о том, что происходило в XI - нач. XII века в Новгороде и Старой Ладоге. До 1118 года Новгородским князем был Мстислав Владимирович, который в 1118 году переезжает в Южную Русь, и очевидно, именно его книжники запомнили эти известия новгородской истории, запомнили староладожские легенды и включили их в состав Повести временных лет, в частности, уникальное и абсолютно достоверное сообщение о том, что первоначально Рюрик был приглашен княжить не в Новгород, а в Ладогу. Действительно, археологически контекст этого сообщения выглядит безупречным, потому что никакого Новгорода в 862 году не было, реально Новгород возникает на столетие позже. Рюриково городище, будущая княжеская резиденция, с которой и мог быть связанным первоначальный этап пребывания Рюрика в Северной Руси, появляется только во второй половине IX века и является социально-археологическим результатом призвания варягов. Реально единственный город на севере Руси, который мог претендовать на то, чтобы быть чьей-то резиденцией и культурно-политическим центром, была Старая Ладога, которая возникает примерно за 100 лет до приглашения варягов. Так что к сообщениям Ипатьевской летописи к уникальным известиям, касающимся истории Древней Руси, необходимо подходить очень взвешенно. Именно в Повести временных лет сообщается факт о том, что собственно первоначально славянские племена обитают на Балканах - в области, которую летописец называет "Но,рик" (что-то вроде "Иллирия"), а через некоторое время славяне "садятся по Дунаю". Именно факт пребывания славян на Дунае является ключевым в этой гипотезе. По окончании какого-то времени летописец записывает: "волохом бо нашедшим на славены дунайские" - некие "волохи" вступают в вооруженный конфликт со славянами, в результате которых славяне должны с Дуная уйти. Волохи всегда вызывали дискуссию в истории славянского народа, потому что первое, что приходит на ум - это сопоставить имя волохов со средневековым названием Молдавии - "Валахия". Однако, такая интерполяция средневековых данных на раннее средневековье не является оправданной. Шахматов же предлагает считать волохами романо-язычное войско Франкского королевства. То, что волохами называли потомков римлян, по крайней мере людей латинской культуры, прослеживается ещё на ряде средневековых памятников. Очевидно, в такой косвенной форме летописец отражает сам факт натиска империи Меровингов и Каролингов на Восток, что и приводит к славянскому расселению по всей Восточной Европе.

Летописец скрупулезно фиксирует в тексте летописи, кто где расселяется. Но самое главное, что он впоследствии пишет, что собственно славянами называются лишь те племена, которые пришли с Дуная. Для автора летописи именно Дунай является славянской прародиной. Он не отрицает предысторию славянства до поселения на Дунай, но она в его глазах представляется малозначащей именно потому, что главные события, связанные со славянским этногенезом, всё таки, происходят непосредственно на Дунае. Шахматов (1864-1920) один из первых в русской науке выдвинул эту теорию.

Шахматов придерживался теории двух прародин:

- дунайская (между Прутом и Днестром)

- бассейн Одера и Эльбы (после расселения с Дуная - территория современной Польши и Восточной Германии)

Современным сторонником Дунайской теории является Олег Николаевич Трубачев, уже упомянутый нами лингвист-историк, который, правда, отрицает сам факт балто-славянского языкового единства. Можно называть книгу Трубачева "К истокам Руси", М., 1993, подзаголовком которой является "Наблюдения лингвиста". Он основывается на данных этимологии ряда ключевых для этногенеза славянских слов и на ономастике - том корпусе славянских имен, который характерен для славянских наречий.

Он базируется на следующих фундаментальных положениях.

1. Факт пребывания индоевропейцев в Европе очень древний (даты не сообщается).

2. Никакой балто-славянской стадии развития языков не было.

3. Славянский язык формируется в III-II веках до Р.Х.

4. Ареал происхождения славян - среднее Подунавье и Паннония (здесь он придерживается летописного текста).

5. Интерпретация летописного сообщения о нашествии волохов на славян. В середине 1-го тысячелетия в Европе известна массовая миграция кельтов, которая продолжается и в III-II веках. В археологии данная миграция четко зафиксирована появлением культуры типа "Латен" - Латенская культура. Именно миграция кельтов и вынуждает славян переселиться к северу от Дуная (район севернее Карпат и район "Повисленья", т.е. район Вислы). Так это видится О.Н. Трубачеву.

4.2 Висло-Одрская теория.

Её окончательное формирование связано с рядом имен и, прежде всего, это поляк Косташевский и один чех Фи,лин. Они не только лингвисты, но и археологи, поэтому они обращают главное внимание на археологические реалии, которые могли бы соответствовать ранним славянам. Ранних славян они отождествляют с т.н. Лу,жицкой культурой (2 тыс. до Р.Х.), территория которой простирается от Эльбы до Вислы. Они указывали на то, что якобы в Лужицкой культуре были характерные этнографические черты, которые роднят Лужицкую культуру с современной славянской этнографией, а также единство место поселения Лужицкой культуры и чисто славянских культур VIII-X веков на территории между Эльбой и Вислой. Они утверждают этот факт, несмотря на то, что четко фиксированного археологического преемства в славянской культуре и в культуре Лужицкого типа на самом деле нет.

Гораздо более обоснованной является теория другого поляка - строгого лингвиста - Лер-Сплавински (1891-1965). Его взгляд на славянскую прародину - "комплексный подход". Он полагал, что до 2000 до Р.Х. в Северной и Северо-восточной Европе проживали преимущественно финно-угорские племена, однако именно в это время происходит расселение индоевропейцев на территории Восточной Европы, и в качестве археологического соответствия расселению индоевропейцев он считает возможным видеть это соответствие в т.н. "культурах шнуровой керамики" (без использования гончарного круга, изготавливается длинный жгут из глины и кольцами навивается, формируя форму будущего сосуда) - археологические культуры, которые в это время активно распространяются в Восточной Европе. Очевидно в период с 2000 по 1500 год происходит складывание балто-славянского языкового единства в контексте финно-угорского окружения, которое тоже накладывает свой след на языковую ситуацию в балто-славянском мире. Около 1500-1300 года балто-славянская общность расселяется между Вислой и Одером - пространство, которой и будет в последствии славянской прародиной. И Лер-Сплавински предполагает, что археологическим соответствием этому расселению и была Лужицкая культура.

Около 500 года происходит окончательное оформление славянского этноса, что прослеживается в формировании т.н. Поморской культуры из остатков культуры Лужицкой. Он как бы полагает, что район Вислы, который, по его мнению, имеет массу архаичных славянских гидро,нимов. Висла входит в число этих гидронимов, а это термины типа "Vid, vied". Именно обилие названий водных объектов в этом регионе по Леру-Стравински указывает на то, что это и есть славянская прародина.

4.3 Среднеднепровская теория

Была наиболее распространенной в советской России среди советских ученых. Иногда выступала в чистом виде, иногда комбинировалась с иными теориями. Просто догадаться, почему среднеднепровская теория была распространена в советской России - по соображениям политической целесообразности. В рамках такой науки, как этногенез, господствуют две основные теории: теория миграционизма и теория автохтонизма. С теорией миграционизма всё ясно: народы формируются в другом месте, а только потом приходят на то место обитания, которое они занимают до сих пор. С автохтонизмом тоже всё будет ясно, если подразумевать, что это контр-теория к миграционизму: где народы живут до сих пор, там они жили, рождались, взрослели и умирали. Как вы догадываетесь, в период "холодной войны" теория миграционизма была практически запрещена в советской науке, потому что якобы оправдывала империалистическую агрессию, потому что якобы сказать, что какой-то народ имел прародину в другом месте, на территории другого государства - это заявить претензию на эту территорию.

Один из наиболее ярких представителей среднеднепровской теории - чешский славист, историк, археолог Любомир Ни,дерле (1865-1944). Он полагал, что единый пра-индоевропейский язык распался во 2-м тысячелетии до Р.Х. на балто-славянскую языковую общность. В 1-м тысячелетии до Р.Х. из балто-славянского языка выделяется праславянский. Нидерле выступал против дунайско-балканской прародины славян и полагал, что пра-славяне уже упомянуты у отца истории Геродота в V веке до Р.Х. под именем "невров", "буддинов" и "скифов-пахарей". Славянскую прародину он рисовал как достаточно обширную территорию к северу от Карпат до среднего Днепра на Востоке, а на Западе до верховья реки Варты (Польша).

Эта теория, впервые сформулированная Нидерле, в том или ином виде дожила и до конца ХХ века. В России её поддерживал такой выдающийся славист как Макс Фасмер. Он более конкретно локализовал место славянской прародины, считая, что прародиной был регион среднего Поднепровья и бассейн реки Припять. При этом, Фасмер опирался на данные лингвистики и топонимики, полагая, что архаичные славянские топонимы и гидронимы более всего характерны именно для припятского и среднеднепровского региона. При этом, он достаточно справедливо указывал, что гидронимия Западной Европы не знает славянизмов, и соответственно там речь о славянской прародине идти не может, а сравнительное языкознание четко указывает, что главными "спонсорами" славянского языка были балты и иранцы, а именно среднее Поднепровье и Припять являются контактной зоной, где два этих языковых влияния вполне могли влиться в славянский язык. Общеславянским периодом он называет эпоху с 400 года до Р.Х. до 400 года по Р.Х.

Среднеднепровскую теорию поддерживал в свое время такой ведущий славист-немец из ГДР как Иоханн Хэррман. Не знаю, как сейчас сложилась его судьба в объединенной Германии, но тогда он был президентом Немецкой Академии Наук.

Необходимо упомянуть и об обосновании среднеднепровской теории происхождения славян со стороны Филина, которого я уже упоминал как человека, отрицающего факт дунайской прародины. Он строит свою теорию исключительно на лингвистических данных, какое-либо значение археологических источников для истории славянского этногенеза он отрицает. Исследуя славянскую лексику, он указывает на следующие факты, что наиболее архаичные топонимы, гидронимы и вообще лексика, связанная с географическим пространством, указывает, что формирование языка происходило вдали от моря в лесной равнинной зоне. Эта зона им очерчивается как междуречье Западного Буга и Днепра. При этом, единственное нелингвистическое доказательство, которое он видел - это т.н. "Ботаническая теория" Ростафинского (ботаник). Термин "бук" - германское слово, которое в славянском является заимствованием. На начальном этапе своего развития славяне этих буков не видели. Соответственно, прародина славян находится к Востоку от основного ареала распространения этого дерева.

Филин также отрицал и балто-славянское языковое единство и считал, что

- до конца 1-го тысячелетия до Р.Х. - эпоха начальной стадии славянского языка;

- 1-е тыс. - 3-4 вв. до Р.Х. - эпоха формирования современных славянских языков (в частности, главными лингвистическими процессами он считал т.н. первую и вторую палатализацию - процесс, когда одни согласные в словах заменяются другими. Ярчайший пример второй палатализации - это так часто употребляемое нами в церковном быту слово "ду,ши", которое соответственно в архаике до палатализации должно было произноситься как "дуси". Переход с "ш" - это и есть пример вторичной палатализации. Второй главный процесс - устранение дифтонгов. В V-VII веках появлялись отдельные диалекты, из которых вырастали современные славянские языки.

Вот в общих чертах основные гипотезы и основные мнения "за" и "против" указанных теорий.

22.02.2000

Говорить о том, что кто-то сильнее другого в деле определения славянской прародины, не приходится. Тут работают стереотипы тех или иных предпочтений. Но мы отметили те основные моменты, связанные с построением гипотез:

- автохтонизм большинства из них;

- теория языковых влияний, на основании которых строится круг народов, окружавших славян;

- архаичная славянская гидронимия;

- сравнительное языкознание тоже может дать некоторую информацию (напр. ботаническая теория).

Единственным слабым местом является схоластичность этих теорий, которые придерживаются либо жесткого миграционизма, либо автохтонизма, а если эта схоластичность преодолевается, то через механическое соединение этих двух теорий. Главный вопрос: что считать моментом рождения этноса? Даже для человека не ясно: час зачатия или час рождения? Мы привыкли к тому, что час рождения, но многие психические и физиологические процессы, которые свойственны зрелой личности, начинаются ещё до рождения. Итак, что важнее: язык, который мог родиться раньше, или особое самосознание, которое складывается на основе владения этим языком, отличающим данную этническую группу от других. В этом смысле все лингвистические, филологические, топонимические теории славянской прародины - они лишены конкретного источникового материала, синхронного той эпохе, которую они пытаются изучать. Это общие рассуждения, основанные на сложных методиках, которые препарируют не памятники прошлого, а особый пласт истории, который сохранился в виде данных языка. А это источник весьма сомнительный. Поэтому, на мой взгляд, для выводов о славянском этногенезе очень важны археологические данные. По крайней мере, это предметный мир, который можно потрогать, который можно сравнить с предшествующими и последующими археологическими культурами на предмет окончательного умозаключения об исторической преемственности с тем или иным культурно-археологическим миром.

5. Об археологии

Археология, как термин, впервые появляется у великого Платона в его диалоге Hippius major (285D), где говорится, что жители Пелопоннеса ни в чем другом не проводили время как в слышании рассказах о древних богах, древних городах - о всем том, что называется археологией. Здесь четко возникает наше представление о разнице между археологией и историей. "Истори,я" и "и,стор" - это не "рассказ" и "рассказчик", а это "свидетельство" и "свидетель". Археология от истории в классическом понимании, которое было свойственно эпохе Платона, отличается как древняя история и новая история, т.е. история как таковая - это то, что произошло на протяжении 1-2 поколений до описанных событий: история - свидетельство о тех событиях, свидетели которого сохранились и они сами его видели. Археология - тоже история, но история о тех временах, живых свидетелей о которой не сохранилось. У нас есть деление: Древняя, Средневековая, Новая, Новейшая История, но оно не очень приживается в нашей науке. Для классического периода археология - это "протоистория".

Однако, нынешнее представление об этой науке абсолютно другое. История - общая дисциплина, занимающаяся всеми событиями, связанными с жизнедеятельностью человека прошлого в системе общественных связей, хотя есть такое негласное представление об истории, что история преимущественно занимается изучением письменных памятников. Что такое археология, не знает никто. И в этом смысле весьма показательна статья "Археология" в словаре Брокгауза и Ефрона, где написано, что четкого определения не