Эпизод исхода 1944-го: так ли гуманен Запад, как его малюют?

 

В самом конце 1944 Красная армия, продолжая гнать гитлеровцев на Запад, завершала освобождение Польши. Русские взяли Быдгош, переименованный немцами в Бромберг. Там и произошла история, о которой поведала военный переводчик Елена Ржевская в книге «Берлин, май 1945-го». (Издана в 1975 г. московским издательством ДОСААФ).

Наш патруль задержал в городе молодого немецкого солдата в шинели до пят с головой, замотанной дамским шарфом. Но когда шинель оказалась снятой, то выяснилось — не солдатик молодой перед нашими, а молодая женщина в вызывающе смелом платье. Проститутка Марта Катценмайер из армейского публичного дома. И Ржевская тогда с потрясением узнала трагическую биографию немки.

Родилась она в самом конце Первой мировой. Мать рано умерла, а отец, военный инвалид и пьяница, женившись вторично, отдал дочку в сиротский приют. Выходила из него она уже при Гитлере, в тридцатых. По нацистским законам ее подвергли экзамену. Ей задавали вопросы. Когда родился Адольф Гитлер? Когда родились его отец и мать? Какова разница меж столом и стулом? Когда открыли Америку? Вопросов было много, девушка стала путаться, сбиваться. Ей назначили переэкзаменовку. Она ее тоже провалила. Ведомство по определению здоровой наследственности (эрбгезундхайтсамт) сочло ее неполноценной. Марту стерилизовали, навсегда лишив способности иметь детей — дабы не было порчи для расы. И замуж она могла выйти лишь за мужчину старше сорока пяти лет, также обеспложенного…

Вы скажете, что сей эпизод — история из практики Третьего рейха. А он, стало быть, есть уродливая мутация истории, не имеющая ничего общего с гуманным, человеколюбивым и политкорректным Западом, краем свободы и демократии, уважения к правам человека и т.д.

Позвольте с вами не согласиться, друг читатель. Дело в том, что в те же годы стерилизация неполноценных (равно как и официальное деление людей на чистых и нечистых) было обычной практикой в жизни самых свободных и демократических США. И вообще Гитлер только воплотил то, что начало развиваться в Америке и на Западе вообще. То есть, стремление поделить людей на сорта и касты коренится в западных цивилизациях, европейской и американской. И вообще Гитлер — не отдельная ветвь эволюция, а выражение глубинных тенденций западной культуры. И пусть там не делают вид, будто нацизм пришел откуда-то извне. Он — плоть от плоти Запада. Более того, как мы написали в «Третьем проекте», в основе гитлеризма и современного глобализма лежит один и тот же текст-матрица: роман «Грядущая раса» лорда Бульвер-Литтона. Мы же знаем: если в «генотипе» некой цивилизации есть гены жестокости, то они непременно проявятся. Если они проявились в тридцатые и сороковые годы ХХ столетия, то неминуемо проснутся и в этом веке.

Да, внешне на Западе — полная политкорректность. Не дай Бог публично заикнуться о существовании неполноценного населения, пройтись по поводу педерастов и лесбиянок, назвать негра негром. Моментально похоронишь свою карьеру. Внешне на Западе всех любят. Но…

На то же Западе существует двойная мораль. Да, политкорректность и права человека существуют для большинства народа и для части элиты. Они в провозглашенные принципы свято верят. Но часть западных элит скрыто жестока и крайне цинична. Они входят в иную цивилизацию — Сообщество Тени, в Античеловечество. И вот там существуют неписаные законы о делении сапиенсов на полноценных и неполноценных. Это доказывается делами. Большой бизнес в Европе и США уже считает своих небогатых соотечественников бесполезным балластом. А еще в войнах и политике нашего времени четко проявился «постиндустриальный», ультралиберальный фашизм. Те, мол, кто принадлежит сообществу богатых, западных стран, по шкале о рангах стоят намного выше тех, чьи страны считаются «нецивилизованными». То, что вправе делать люди первого сорта, строжайше запрещено низшим народам.

Нам показали, что сербы — существа второго сорта, например. Что их можно бомбить и вырезать под корень. К неполноценным отнесли иракцев, великороссов, белорусов. Если высшим можно наносить тяжелые удары по другим странам, бомбить базы боевиков и уничтожать сепаратистов, то «второсортных» за это жестоко наказывают. Так, если бы какие-нибудь индейцы попробовали бы изгонять белых американцев из какого-нибудь штата, как это делали албанцы с косовскими сербами, то американские войска безжалостно расправились бы с такими борцами за права малых народов. А вот сербов за это разбомбили.

Таким образом, на Западе есть сильнейшая (не на словах, а на деле) фашистская тенденция. И она неминуемо усилится по мере вползания человечества в полосу глобального кризиса!

Давайте исследуем истоки западного человеконенавистничества. Посмторим, как зарождалась и развивалась евгеника — первое учение об уничтожении неполноценных человеческих особей и отборе лучших сапиенсов.

 

К истокам евгеники

 

В 1530 году от рождества Христова папа римский Клемент VII отказал королю Англии Генриху VIII в праве на развод с Екатериной Арагонской. В ярости король приказал аннексировать все имущество церквей и монастырей своей страны. С церковным имуществом к государству отошли церковные богадельни и дома призрения, а с ними и обязанности благотворительности, тяготы которых до сих пор католическая церковь несла в одиночестве. Несмотря на отчаянные многолетние попытки государства представить хотя бы часть нищих и бродяг королевства как отчаянных преступников, расходы казны на благотворительность год от года только росли. В 1572 ввели особый дополнительный налог «на бедность», средства от сбора которого направлялись на нужды благотворительности. Еще одно налоговое ярмо для многих оказалось невыносимым. С этого момента более успешная часть общества начала все более противопоставлять себя менее удачливой его части.

Нагрузка на английское общество все увеличивалась, достигнув у середине 1800-х годов внушительной суммы в 125 000 тогдашних фунтов стерлингов (примерно миллиарда полтора нынешних долларов). Столько требовалось уже тогда для поддержания существования 10 000 нищих и бродяг, обивавших пороги и топтавших дороги Великобритании. Под давлением неприглядной реальности в недрах общества стали вызревать новые веяния, отразившиеся в создании радикальной социальной философии.

В 1798 г. английский экономист, пастор Томас Мальтус сделал достоянием публики «теорию бедности». Он считал, что естественные ресурсы Земли ограничены по самой природе своей, а народонаселение растет в геометрической прогрессии, что неминуемо приведет (и уже приводит, как он считал) к дефициту самых насущных средств существования. Он призвал к смене социальной системы на более справедливую и к ограничению деторождения. Последний из тезисов был услышан обществом куда лучше первого.

Обычно нам втемяшивают в голову, будто русские всегда были прирожденными рабами, а вот англосаксы, дескать — сплошь дети свободы, поборники прав человека и прочая. Нам всегда говорят: «У вас в России испокон веку существовала азиатская деспотия, а вот Англия стала колыбелью парламентаризма и демократии». Господи, и столько людей до сих пор верят в подобную штампованно-пропагандистскую чушь! Наоборот: именно Великобритания дала ярчайшие примеры рабства — с образованием как бы двух народов, а то и рас. Расы имущих-капиталистов и неимущих-рабов. Это было в девятнадцатом веке.

После избирательной реформы 1832 года в Англии власть их рук землевладельцев переходит в руки промышленников и финансистов. В 1834 г. британское правительство либералов-вигов во главе с Чарльзом Греем принимает «Закон о бедных». Он отменил старый елизаветинский порядок шестнадцатого столетия, по которому церковные приходы должны были заботиться о впавших в нищету согражданах. По новым правилам бедняки силой загонялись в специальные приюты, практически неотличимые от рабских мастерских-эргастериев, каторжных тюрем или ГУЛАГа. Мужей разлучали с женами, детей — с родителями. Всех сажали за отупляющую, монотонную работу вроде дробления камней или развеивания канатов на пеньку. За каторжный труд не платили ни гроша, давая заключенным приютом только скверную еду и постель. Немудрено, что бедные предпочитали бродяжничать в трущобах и промышлять криминалом, нежели идти в подобные «приюты». Вы можете прочесть об этом в книге В.Н.Виноградова «Бенджамен Дизраэли и Фея на престоле». (Москва, «Наука», 2004 г.)

В «колыбели свободы, парламентаризма и прав человека» богатые либеральные капиталисты вели себя подобно особой расе, господствующей над стадом двуногих животных. На ткацких фабриках труд детей до девяти лет (!) ограничивался 10,5 часами. На шахтах по штрекам ползали пятилетние малыши, очищая их от пыли. В 1845 году будущий премьер Дизраэли написал роман «Сибилла», где прямо обрисовал распад английского народа на две отдельных нации «внизу» и «вверху»:

«…Младенец, появляющийся на свет здесь, «внизу», тотчас после рождения познает нужду. Матери некогда заниматься дитятей — ее зовет фабричный гудок! В возрасте двух недель ребенка вместе с десятком других отдают на попечение старухи, которая, чтобы с ними не возиться, пичкает их настойкой опия — ничего, что половина умирает! Выжившие продолжают «воспитание» на улице, подкрепляясь отбросами вместе с собаками. Если они и после этого выживают, то их в пять-шесть лет отправляют на завод или в шахту. И кто посмеет бросить камень в родителей? «О, матери Англии, — восклицает Дизраэли, — можно ли удивляться чудовищной вульгарности их языка, памятуя о диких условиях жизни! Обнаженная до пояса, с железной цепью, прикрепленной к ремню и пропущенной между ногами, одетая в хлопчатобумажные штаны, английская девушка 12, а порой и 16 часов в день спеша тянет за собой вагонетку с углем с сырых подземных выработках…»

Железная пята торжествующего капитала разорила и растоптала Англию так, как не снилось рыцарям Вильяма Завоевателя…» (В.Н.Виноградов, указ. соч., с. 62).

Торжествующий либерализм по-англосаксонски не знал пощады к слабым. Ведь не только на фабриках творилось такое. На английском флоте также служили «лично свободные» рабы-матросы. Им доставались душные кубрики, изнурительные вахты, скверное питание и телесные наказания. Если вы прочтете «Дети капитана Гранта» Жюля Верна, то узнаете, что и в 1860-х годах британских матросов наказывали плетью-семихвосткой.

Англосаксонский индустриальный капитализм смотрел на бедных как на обузу. В 1850 г. британский философ-агностик Герберт Спенсер публикует свою знаменитую «Социальную статику», где впервые отчеканивает термин «выживание сильнейших». Подчеркивая, что общество, в своем эволюционном развитии следует вовсе не велениям «вседобрейшего» и «всемилостивейшего» Бога, а холодным и безжалостным законам объективной науки, он утверждал, что роль «сильных» состоит в неуклонном совершенствовании общества, на долю же «слабых» и «неприспособленных», вполне объективно, остаются лишь страдания и смерть. Сама природа, как он считал, обрекла таких на постепенную деградацию, вырождение и гибель.

Наконец, в 1859 г., подводя итог многолетним наблюдениям, Чарльз Дарвин публикует «Происхождение видов», где вводит понятие «естественного отбора», уничтожения слабых сильными и более приспособленными. Пройдет совсем немного времени и, под влиянием всех этих идей в головах ведущих мыслителей мира созреет концепция, известная под именем «социал-дарвинизм». И если, поддаваясь веянию времени, «сумрачный германский гений» Фридрих Ницше в своих «Заратустре» и «Воле к власти» провозгласит скорое пришествие «белокурой бестии» и утверждение на Земле власти новой расы сверхлюдей, то энергичный практицизм, процветавший в «мастерской мира», индустриальной Великобритании, приведет к замыслам несколько иного рода.

Будучи не столько философом, сколько дипломированным врачом, заинтересованным в приложении математики к вопросам здоровья нации и «улучшении качества» народа, в 1883 г. англичанин Френсис Гальтон издает работу «Исследование состава населения и развитие общества», где впервые употребляет термин «евгеника», скомбинированный из греческих слов «хорошо» и «рожденный». В последующих работах, опираясь на известные уже к тому времени законы генетики Менделя, он выводит ряд математических уравнений, описывающих наследование признаков человека, к которым он относит не только физические характеристики, такие как цвет глаз или рост, но и характеристики темперамента и умственные способности индивида.

Из статистических уравнений наследования Гальтона вытекало, что в отсутствие естественного отбора порода человека портится. Мол, случайное скрещивание особей может приводить лишь к прогрессивному ухудшению наследственности. Несмотря на суровую критику этих уравнений с позиций современности, они были всего лишь одним из прозрачных следствий хорошо известных соотношений математической статистики, показывающих, что число «неудачных» сочетаний (генов или чего бы то ни было) всегда, в конце концов, значительно превышает число сочетаний, которые могут быть изначально признаны «удачными» — какой бы критерий «удачи» не применялся. В физике, скажем, та же фундаментальная закономерность известна под названием «второго закона термодинамики» или закона роста меры хаоса, «энтропии». Грубо говоря, хаос, беспорядок возникает сам по себе. Если же кто-то хочет добиться некоего улучшения ситуации, какого-то «порядка», для этого всегда требуются дополнительные усилия — и зачастую немалые. Евгеника, как писал Гальтон, есть «исследование всех факторов социального контроля и улучшения качества человеческой расы».

Вы скажете, что приведенные примеры устарели, относясь к реалиям полуторавековой давности? Не спешите с выводами. Ничто не проходит бесследно. Если в какой-то цивилизации нечто уже случалось, то можно с уверенностью сказать: то же самое может повториться десятилетия, а то и века спустя. У каждой цивилизации есть некие «спящие гены», время от времени просыпающиеся. К примеру, в начале 1990-х годов в России появилась «элита», в точности копирующая отношение к народу со стороны свиней-дворян полуторастолетней давности. Хотя сами новые «аристократы» не связаны никакими фамильными узами с ноздревыми, чичиковыми или собакевичами времен Гоголя. Произошел какой-то информационный перенос поведенческих матриц и ролей. То же самое можно сказать и об англосаксонской элите: коль она когда-то устраивала работные дома-приюты и каторгу для неимущих, то это повторится и в будущем. Впрочем, почему «повторится»? С 1979 года на Западе расцветает неолиберализм или «турбокапитализм», апеллирующий к ценностям неограниченного рынка девятнадцатого века. Уже размонтируются механизмы социальной поддержки неимущих. Уже зазвучали речи о том, что всеобщее избирательное право мешает развитию эффективного и конкурентоспособного бизнеса времен глобализации! Так что все возвращается.

Но мы, читатель, несколько забежали вперед. Итак, наука о совершенствовании человеческого рода была создана в англосасонской «колыбели демократии и прав человека» более ста лет тому назад. Практика не заставила себя долго ждать.