Оно требует, – по крайней мере в первый раз, – пассивного чтения. Лишь вслед за этим следует чтение с проработкой. Если вы, читая стихотворение, в то же время анализируете его – это будет очень умное, может быть, препровождение времени, но не восприятие произведения искусства. Надо вспомнить, повторяю, как мы читаем любимые стихи любимого поэта. Мы отдаемся им, мы переживаем, мы впиваем их. Как только начался анализ – началась совершенно иная деятельность, конечно не только полезная, но и необходимая. Но разбор на части, критика, выяснение плана не есть восприятие произведения искусства.
Восприятие крупных по размерам произведений, например «Войны и мира» или вообще какого-либо романа, не может не сопровождаться перерывами, во время которых, само собою, иногда возникает обсуждение, оценка. Далее, пассивность чтения не может поддерживаться на одной высоте. Возникают в иных местах невольные мысли по поводу читаемого, одобрения, неодобрения, заметки, особенно у людей, уже привыкших к анализу и критике подобного рода произведений. Но сознательно вызывать их не следует. И нужно помнить, что мы переживаем лучше всего художественные произведения лишь тогда, когда читаем вполне пассивно. Только тогда мы в состоянии вполне вчувствоваться в них, воплотить в свое воображение, пережить то, что пережито автором.
Роль воображения
Здесь больше, чем где-либо, навяэывается та аналогия с музыкой, о которой я уже говорил выше. Как в музыке нужны два художника – композитор и исполнитель, так и в чтении произведений искусства нужны автор и читатель. Как исполнитель великого музыкального произведения часто бывает не на высоте его, а иногда соната Бетховена под варварской рукой обращается в какое-то жалкое бренчание, так и в сознании плохого читателя самое великое произведение искусства может отразиться самым неполным, искаженным, уродливым образом. Конечно, и этом случае, как и у исполнителя музыкальных произведений, очень много зависит от врожденных и развитых способностей. Читатель-художник есть, конечно, своего pода талант. Но всякий из нас обязан использовать данные ему способности самым лучшим образом.
Здесь считаю нужным еще папомнить правило: пyскайте, где надо, cвoе воображение «вовсю». В этом ключ ко многому. Если вы не делали этого, попробуйте. Когда дело пойдет удачно – точно какое-нибудь колдовство совершится: произведение искусства оживет, заговорит, расцветет тысячью не замеченных ранее цветов. Пользуйтесь всеми видами воображения – и зрительными, и слуховыми, и осязательными, и обонятельными образами. Тогда, читая, например, известное по хрестоматии описание «Поездки на долгих» Л. Толстого, вы, сидя в своей комнате, переживете и поездку, и бурю; будете видеть блеск молний, чувствовать порыв ветра, слышать величественные удары грома, переживете все впечатления юного Иртеньева. Когда воображение коснется людей, изображаемых в романе, они облекутся для вас в плоть и в кровь и оживут, вы будете их и видеть, и слышать. Стоит поработать для развития навыка к этому. Для такого чтения, по крайней мере первый раз, нужна работа. Чтобы ярко и отчетливо вообразить себе картину, рисуемую автором, личность, им изображаемую, необходимо по большей части перечитать описание не раз, иногда несколько раз. Необходимо сделать усилие, иногда значительное, чтобы ярко представить, связать в один образ и дополнить отдельные черты набросанные художником. Это работа иногда нелегкая, но удивительная по результатам и увлекательная.
Перечитывание
Иногда приходится слышать, что искусство имеет главной целью «эстетическое наслаждение». Конечно, это глубочайшая ошибка. Задачи его крайне многосторонни, многогранны. Искусство поэзии (в широком смысле слова), между прочим, дает при правильном пользовании им необъятное расширение человеческого опыта в области чувствования, и в области желаний, и в области наблюдений и мыслей. Мы как бы сливаемся с мыслями и чувствами автора и его героев: становимся в их положение, переживаем то, что они переживали; смотрим на мир их глазами, оцениваем их оценкой. Свой маленький индивидуальный опыт мы расширяем и проверяем опытом других людей, выдающихся, талантливых, иногда великих. Переживаем в одной жизни жизнь многих. Нельзя достаточно оценить, эту пользу. Но для того, чтобы как следует понять и «пережить» крупное произведение искусства, надо его перечитывать, и не раз. Помимо разных других условий, вызывающих эту необходимость, надо помнить, что читаемое первый раз произведение имеет для нас огромный интерес новизны, интересует фабула и т. д. При перечитывании этот интерес отпадает, взамен мы обращаем внимание на другие стороны, более существенные. Настоящее переживание и понимание художественного произведения возможно только при перечитывании.
Чтение критики
Критику на читаемое произведение искусства (если оно читается с целью самообразования) не следует брать в руки раньше прочтения самой книги. Это ослабляет, иногда убивает самодеятельность, заставляя невольно смотреть на книгу через чужие очки. Только прочитав книгу, проработав ее своими силами, произведя лично посильный ее анализ и оценку, мы можем с пользой прочесть хорошую критику ее. Тогда мы увидим, что в критике согласно с нашими выводами, что не согласно, сознаем свои ошибки; сравним свой подход к книге с подходом критики; получим наглядный урок искусства критики.
Но, конечно, если книга читается не в целях самообразования, часто приходится и необходимо идти обратным путем. При самообразовании мы читаем заранее выбранные другими лучшие книги, так что с общей оценкой их уже знакомы. При других задачах чтения мы сталкиваемся с совершенно новыми или совершенно неизвестными книгами. Тут приходится решить вопрос: стоит избрать такую-то книгу или нет? И в этом случае мы часто обращаемся сперва к рецензии или к библиографической заметке о книге, или даже к критике.
