Конец 80-х годов для региона Ближнего и Среднего Востока прошел под знаком очевидного спада напряженности, что было связано, прежде всего, с прекращением ирано-иракской войны. В июне 1988 года руководство Исламской Республики Иран (ИРИ) заявляет о своем принятии резолюции 598 Совета Безопасности ООН от 20 июля 1987 г., требовавшей прекращения огня от участников конфликта. До этого почти в течение целого года оно отказывалось это сделать на том основании, что в резолюции Ирак не был осужден как агрессор. На протяжении этого года иранская армия готовилась к "решающему" наступлению. Оно началось в марте 1988 г., но, несмотря на первоначальные успехи, закончилось крупной неудачей.
Руководство ИРИ еще раз убедилось в том, что рассчитывать на военную победу невозможно в условиях, когда Ирак получает массированную финансовую поддержку от Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и крупномасштабные поставки современной военной техники из СССР, Западной Европы и США. Все эти государства не могли допустить реализации идей лидера ИРИ имама Хомейни о распространении "исламской революции" на весь Ближний и Средний Восток, а в перспективе - на весь мир.
20 августа 1988 г. начались ирано-иракские переговоры о заключении мирного договора. Они проходили в Женеве и Нью-Йорке. Состоялось 15 раундов, но стороны так и не смогли прийти к соглашению. В августе 1990 г. они были прерваны. Таким образом, ирано-иракский конфликт оказался фактически замороженным на протяжении всего последующего десятилетия. Боевые действия больше не возобновлялись.
Смерть в 1989 г. имама Хомейни позволила новым, более прагматичным лидерам ИРИ сконцентрировать основное внимание на решении достаточно сложных внутренних проблем страны, а также разработать более гибкую стратегию продвижения "исламской революции" как на юг, так и на северо-восток после распада СССР. Основная ставка была сделана не только на военные, но и на политические и пропагандистские средства, причем за образец были взяты структура и деятельность Коминтерна.
Иран постепенно укрепляет свои геополитические позиции на Ближнем и Среднем Востоке, в Средней Азии, в России и начинает налаживать контакты с Западом. В декабре 1997 г. в Тегеране прошло Восьмое совещание в верхах государств – членов организации Исламская конференция, нормализовавшее отношения Ирана с арабскими странами, которые со времени свержения проамериканского режима шахиншаха Мохаммеда Реза Пехлеви в ходе революции 1979 г. видели в персидском соседе источник экспорта радикального ислама пуританского толка.
Кроме того, один из первых руководителей Ирана на этом совещании в интервью американской компании CNN дал ясно понять, что «используя разумный диалог (с США), мы можем приблизиться к миру, безопасности и спокойствию». Улучшение отношений Ирана с ближайшими и дальними странами говорит об отказе от идеологизации внешней политики. Какие векторы ее развития предпочтет наш южный сосед? Это далеко не праздный вопрос. Объективно геополитическое положение двух стран толкает их навстречу друг другу. Но комбинаций построения геополитических сил в важнейшем геостратегическом регионе планеты может быть очень много. Это понимают как ближние соседи, так и Запад. Со стороны США делаются постоянные попытки перехватить инициативу. Американцы реально мыслят и понимают, что в XXI в. Иран будет лидером в Северо-Западной Азии, включающей Ближний и Средний Восток, Афганистан и Пакистан, Центральную Азию. Другие политики видят Иран как новый полюс силы, протянувшейся на огромной территории: от бывшей советской Центральной Азии (Таджикистан, Узбекистан) до Северного Афганистана, т.е. от Тебриза на западе и до Карачи на востоке.
К концу XX в. международная ситуация сложилась таким образом, что все главные геополитические фигуры на Ближнем и Среднем Востоке: Иран, Пакистан, Афганистан, Ирак, Израиль и Турция находятся на перепутье — ни мира, ни войны. В результате сложного действия различных сил отношения Ирана с Турцией и США к концу XX в. улучшились, а с Израилем и Ираком ухудшились, Турция и Израиль отдалились от Москвы, а Ирак и Иран с ней сблизились. Итак, видно, что Иран объективно притягивает интересы России и США. Но у России в этой сложной игре есть явные преимущества: она не строит свою политику исходя из идеологических соображений, не ставит ее в зависимость от тонкостей внутриполитической борьбы в Тегеране.
Как показала жизнь, геополитическая риторика и деятельность президента США Буша-младшего по отношению ко многим странам Ближнего и Среднего Востока вообще, а к Ирану в частности стала более агрессивной, чем при прежней администрации. Естественно, что это полностью относится и к Каспийскому региону, который Вашингтон после разрушения СССР объявил зоной своих стратегических интересов. Безусловно, политика США на Каспии будет направлена против России и Ирана. Это обстоятельство в первую очередь вынуждает Москву и Тегеран объединиться против американской экспансии на Каспии.
В начале 2001 г. Россия предприняла ряд энергичных шагов для сближения с Азербайджаном, чтобы «отбить» его у США и Турции. Если тенденция сближения сохранится, то это позволит Москве укрепить свои позиции на Каспии и в Закавказье, а в дальнейшем ей будет легче найти общий язык с Ираном. Свои разногласия с Тегераном по Каспию Москва с лихвой может компенсировать тесным военным сотрудничеством, что служит интересам обоих государств. Иран активно поддерживает позицию России по вопросу сохранения Договора по противоракетной обороне 1977 г., Соглашения о сокращении стратегических наступательных вооружений, а также против продвижения НАТО на Восток, особенно в Грузию, Казахстан, страны Центральной Азии. Если Москве удастся переориентировать Баку на Россию, то в ближайшем будущем может быть создана ось Москва — Баку — Тегеран.
В марте 2001 г. Россия возобновила военно-техническое сотрудничество с Ираном: был заключен Договор об основах взаимоотношений между Россией и Ираном и в совместных заявлениях по вопросам терроризма, стратегической стабильности урегулирования обстановки в Афганистане, укрепления безопасности в Центральной Азии, на Кавказе и в Каспийском регионе. По оценкам российских экспертов, Москва от военно-технического сотрудничества с Ираном будет получать как минимум 300 млн. долл. в год. Программа перевооружения Иранской армии оценивается ими в 25 млрд. долл. В ней предусмотрено приобретение российских самолетов, бронетехники, новейших средств связи, военно-транспортных и ударных вертолетов, тактических ракетных систем, дизельных подводных лодок и другого вооружения. Кроме того, во время визита президента Ирана речь шла о подготовке военных специалистов для этой страны в вузах России. Реализация новых военных контрактов между Москвой и Тегераном началась летом 2001 г.
А укреплять геополитическую дружбу с персами нам надо в силу объективных причин. Благодаря умелому применению идей Мэхена, Спайкмена и др., в частности стратегии «анаконды», США отсекли от Хартленда прилегающие к нему моря и береговые территории «внутреннего полумесяца». Американцы свели к минимуму выходы России к Черному и Балтийскому морям, далеко отбросили от Индийского океана, загнали в глубь континент. Современное геополитическое положение государств Центральной Азии и Закавказья очень нестабильно, направленность их внешней политики неясна. Объясняется это в немалой степени этническим разнообразием устремлений этих государств.
Россия и Ирак.
Прямо противоположный политический курс, хотя и не сразу, был избран президентом Ирака Саддамом Хусейном. Первоначально он предполагал, что накопившиеся за время войны Ираном социальные и экономические проблемы страны ему удастся решить в короткие сроки, опираясь на помощь арабских стран, которые встали на его сторону в ходе войны. Однако очень скоро стало очевидным, что никто не собирается прощать ему крупного долга (60 млрд. долл.), а тем более продолжать безвозмездную финансовую помощь.
Переход к мирному строительству неизбежно потребовал бы от Саддама Хусейна резкого сокращения численности гигантских по масштабам Ирака вооруженных сил, которые рассматривались им как наиболее эффективный инструмент превращения Ирака в "центр силы в арабском мире". Вторым таким инструментом была, как он неоднократно заявлял, нефть, т. е. контроль над основными нефтяными источниками региона. Поскольку они находятся на территории его прежнего основного союзника в войне - стран ССАГПЗ, то у него стал оформляться замысел экспансии именно против них.
Для реализации этого замысла требовалось найти новых арабских союзников, и 16 февраля 1989 г. по инициативе Саддама Хусейна в Багдаде было подписано соглашение о создании новой региональной организации - Совета арабского сотрудничества, в который вошли Ирак, Иордания, Йемен и Египет. Последний вошел в нее в основном с целью окончательно снять тот бойкот, которому он подвергся после подписания мирного договора с Израилем. Тогда же, чтобы не вызывать беспокойства у стран ССАГПЗ, в Багдад приглашается король Саудовской Аравии, и во время его визита подписывается иракско-саудовский договор о ненападении. Получилось, что Ирак, устанавливая союзнические отношения с двумя арабскими странами, имеющими традиционные территориальные претензии к Саудовской Аравии, одновременно дает ей гарантию безопасности. При этом она как бы выделяется из числа других членов ССАГПЗ. Они (исключая Бахрейн), и в первую очередь непосредственно граничащий с Ираком Кувейт, такой гарантии не получают.
Стремясь всячески избежать разрастания конфликта, правительство Кувейта заявляет о своей готовности обсудить все спорные вопросы и выделить Ираку займ в размере 9 млрд. долл. Однако решение уже принято, и в ночь с 1 на 2 августа 1990 г. 150-тысячная иракская армия вторгается в Кувейт. Небольшая, двадцатитысячная кувейтская армия не могла противостоять вторжению. Ее сопротивление продолжалось несколько часов, но за это время кувейтское правительство и члены правящей династии смогли покинуть страну. Захватив Кувейт, иракские войска подвергли его полному разграблению.
Уже 2 августа Совет Безопасности ООН принимает резолюцию 660, в которой осуждаются агрессивные действия Ирака и содержится требование о немедленном и безоговорочном выводе иракских войск из Кувейта. Поскольку Ирак отказался выполнить эту резолюцию, то 6 августа принимается резолюция 661, предусматривавшая введение системы санкций против Ирака. Их применение означало полную экономическую блокаду Ирака, для обеспечения соблюдения которой была создана специальная комиссия. Инициатором принятия этих резолюций были США, которые с самого начала объявили Персидский залив "зоной жизненно важных интересов США".
Было принято решение дать немедленный военный ответ на агрессию, чтобы не допустить вторжения иракских войск в Саудовскую Аравию. 7 августа подписан приказ о переброске в Восточную провинцию Саудовской Аравии крупного контингента американских войска, который был поддержан в регионе Залива мощной эскадрой, насчитывавшей 80 боевых кораблей.
На чрезвычайных сессиях Совета ЛАГ, проводившихся в Каире 2 и 10 августа не удалось добиться единодушного осуждения агрессии. Только 12 из 21 члена ЛАГ безоговорочно ее осудили. Что касается неарабских стран региона, то Турция полностью поддержала позицию США, а Иран первоначально объявил о своем нейтралитете в конфликте, но затем стал поддерживать Ирак, особенно после того, как Саддам Хусейн объявил 15 августа о своей готовности принять все иранские условия для заключения мира.
12 августа он заявил, что предварительным условием вывода иракских войск из Кувейта является отвод израильских войск со всех оккупированных территорий. Это была попытка увязать кувейтскую проблему с палестинской. Более того, сама аннексия Кувейта квалифицировалась им как необходимая мера, призванная мобилизовать "ресурсы арабской нации" для борьбы с "сионистскими бандами". В этом контексте Саддам Хусейн выступал как защитник интересов всех арабов и мусульман. По существу, он обращался к радикальному крылу исламского движения с тем, чтобы оно начало террористическую войну против США и их союзников. Однако "джихад" не состоялся.
Открыто поддержал Саддама Хусейна лишь лидер ООП Я. Арафат, который не только одобрил аннексию Кувейта и призвал находившихся там палестинцев сотрудничать с иракскими оккупационными властями, но и обратился к народам стран ССАГПЗ с призывом начать восстание с целью свержения "реакционных режимов".
Несмотря на то, что Россия и Китай проголосовали за принятие резолюций 660 и 661, они отнюдь не были сторонниками "военного решения" кувейтского кризиса. Советское руководство вообще попыталось сыграть роль посредника между Ираком и США, однако поиски компромиссного решения были заведомо обречены на провал. 29 ноября Совет Безопасности принимает резолюцию 678, санкционирующую использование военной силы для освобождения Кувейта. Ираку был предъявлен ультиматум, согласно которому все иракские войска должны быть выведены из Кувейта к 15 января 1991 г. Саддам Хусейн его отверг. 17 января многонациональные силы начинают операцию по освобождению Кувейта под кодовым названием "Буря в пустыне". Она продолжалась 42 дня (наземные действия - 100 часов) и завершилась полным разгромом противостоящей многонациональным силам 547-тысячной группировки иракских войск.
26 февраля Саддам Хусейн заявил о признании всех резолюций Совета Безопасности. 28 февраля боевые действия прекратились. Кувейт освободили, но режим Саддама Хусейна уцелел. Он был поставлен под жесткий контроль, и система санкций сохранялась.
В течение длительного периода между Советским Союзом и Ираком существовали самые тесные и дружеские отношения. Эта страна была нашим главным партнером на Ближнем Востоке. Руками советских специалистов в ней создано 70% всех промышленных объектов, построены электростанции, гидростанции, железные дороги и многое другое. Однако после того как СССР в ходе войны 1991 г. фактически встал на сторону США и их союзников, произошло охлаждение в советско-иракских отношениях.
За годы, прошедшие с введения санкций, от голода и нехватки медикаментов в стране умерло более 1 млн. человек. В 1997—2000 гг. ежедневно умирало 475 детей. США навязали Совету Безопасности ООН резолюцию, которая держит Ирак в экономической блокаде с 1992 г. Кроме экономической, против Ирака проводится планомерная информационная война.
Позиция Ирака находила понимание у России, Китая, Франции. Они справедливо отмечалти что дальнейшее применение санкций против Ирака носит откровенно антигуманный характер. Ирак открыто выступил против бесцеремонного навязывания всему миру, а не только ему, чужих интересов, мировоззрения и образа жизни, вступил в борьбу во имя самобытности и индивидуальности каждого народа.
До 2003 года Россия, хотя и робко, корректировала свой курс по отношению к Ближнему Востоку. Италия потихоньку внедряется в Ближневосточный регион, ставший за последние два десятка лет зоной влияния американских нефтедобывающих гигантов. Мощные нефтяные резервы Ирака привлекали и бизнесменов Франции. Руку помощи соседу готова протянуть Сирия.
В 20 марта 2003 года США напали на Ирак. Чем же отличалась эта война от большинства предыдущих? США искали обоснование для нападения, и этим обоснованием стало наличие оружие массового поражения, разработкой которого якобы занимался Хусейн. Для этого на территорию Ирака были приглашены международные (в том числе и ООНовские) наблюдатели. Именно они обнаружили у американских представителей доказательства виновности правительства Ирака, которые и надо было «найти» и «обнародовать». Так как США взяли за руку в этом случае, они пошли до конца и объявили войну Ираку в одностороннем порядке вопреки мнению международного сообщества.
Что же толкнуло США на такой «благородный поступок»? Забота о демократических правах жителей Ирака? Борьба с международным терроризмом? Ответ прост, лежит на поверхности и является основной причиной всех войн, когда-либо развязанных на этой планете: ресурсы. В данном случае – богатые запасы нефти. Корпорация «Эксон» сделала на этой войне огромной состояние. «Вритиш Ретролеум» нервно курит в стороне и лихорадочно ищет способ обойти американских конкурентов с помощью новых технологий.
США официально выиграли эту войну, тем не менее их нельзя назвать выигравшей стороной. Теракты на территории Ирака происходят с регулярностью 1 раз в 1-2 недели, потери американских военных постоянно растут. В США назревает политический кризис и обычные люди уже устали от военных действий. Да, война это здорово, если ты в ней не участвуешь…
Россия — Турция.
История отношений России и Османской империи — это в большей части история продолжительных войн и перемирий. Отсчет надо вести с того момента, когда погибла Византия и ее герб был передан Москве во время княжения Ивана III. С тех пор две страны-соседки и стали «злейшими друзьями». Были походы Петра I, Суворова, Потемкина, осада Севастополя войсками Турции, Англии, Франции.
В 20-х гг. XX в. Антанта, без России, «заставила подписать османского султана Мудросское перемирие, которое разделило Османскую империю между союзниками». В районе Анкары Кемаль-паша объявил о начале борьбы турецких националистов против Антанты и войск султана. В Турции в те годы столкнулись геополитические интересы России и США. Американский генерал Харбод, изучавший Турцию, в 1919 г. впервые высказал мысль о подчинении Анкары диктату США. Американцы сразу же «прибрали к рукам» турецкие нефтяной, табачный и автомобильный рынки.В январе 1924 г. войска Кемаль-паши вошли в Константинополь и сразу же он порывает с Советской Россией, но не с американцами, и основным тезисом пантюркизма становится: «Социализм — да, русские — нет!» Американцы удержались в Турции, так как к 1924 г. овладели ее сырьем и рынком сбыта, навязали ей свою политическую линию. В 90-х гг. XX в. пантюркизм приобрел более радикальный характер. В частности, на свет появился проект создания «государства великого Турана», включающего в себя население всех тюркоязычных стран. Великий Туран должен объединить балкарцев, карачаевцев, кумыков, ногайцев, чеченцев, ингушей, аварцев, лезгин, т.е. весь Северный Кавказ плюс население государств Центральной Азии (туркмены, узбеки, казахи, киргизы, уйгуры и др.), а также Татарию, Башкирию и Якутию.
Нельзя недооценивать опасность таких идей: в РФ проживает более 20 млн. мусульман. Эти идеи усиленно обсуждались в 1992— 1994 гг. лидерами государств Центральной Азии. Например, в 1995 г. в Бишкеке состоялось празднование тысячелетия киргизского эпоса «Манас», где идеи «Турана» подавались для обсуждения, но не нашли должной поддержки и понимания.
Причин тому несколько. Во-первых, во внутренней политике Турция переживает время неопределенности, которое вызвано запрещением под давлением военных популярной Исламской партии благоденствия. Во-вторых, не спадает напряженность в ее отношениях с Грецией из-за Кипра. Это напряжение усилилось после продажи Россией Никосии партии самых современных комплексов ракет-перехватчиков, способных поражать даже низколетящие цели. В-третьих, в силу ряда причин Турцию не считают полноправным членом Европы, НАТО.
Кроме того, из-за активного участия в играх атлантистов против Ирана, Ирака и вследствие постоянного вмешательства в дела Азербайджана, Армении, Северного Кавказа, а особенно из-за активной поддержки чеченских сепаратистов, у Анкары ухудшились отношения с Москвой. Турция предложила сценарий создания «санитарного кордона» вокруг России из тюркоязычных народов. Но представители тюркоязычных элит почувствовали вкус власти и делиться ею ни с кем не хотят. Анкара не располагает достаточно мощными экономическими, финансовыми, техническими и другими рычагами для проникновения пространства Центральной Азии.
Этническая картина государств Центральной Азии, как и Северного Кавказа, чрезвычайно пестра и не совмещается ни с пантюркизмом, ни в целом с панисламизмом. На практике этнический сепаратизм этих регионов и субрегионов ставит серьезные препятствия на пути развития радикального ислама и пантюркизма. Другой фактор, препятствующий широкому распространению пантюркизма и ислама в Средней Азии и на Северном Кавказе,— социально-экономический. Например, страны Средней Азии входят в число 25 «внутриконтинентальных» государств — самых слаборазвитых в мире. Никакая экономика Турции или Ирана просто не в состоянии вытянуть их из нищеты.
Кроме того, Анкара вынуждена бросать большие силы (военные, финансовые и др.) на решение внутренних проблем, включая гражданскую войну с курдами, и на противодействие исламскому фундаментализму в самой Турции.
Одни ученые предполагают, что необходимо воздействовать на турецко-курдские отношения, обостряя их и создавая очаг напряженности в стране, держать ее под контролем. Другие специалисты по Среднему Востоку полагают, что турецко-курдские отношения — внутреннее дело Турции и неразумно нынешней дышащей на ладан России вмешиваться в сложные политико-военные игры. С позиций сегодняшних либерал-демократов, пытающихся втащить за волосы Россию уже не в коммунизм, а в число цивилизованных стран, это кажется абсолютно бесспорной истиной. С точки зрения геополитика, мыслящего материками,— это позиция страуса.
Тегеран, как и Москва, заинтересован в создании на Кавказе транспортного коридора с севера на юг, связанного с Туркменией. Анкара при поддержке США стремится направить основные торговые, нефтяные, газовые и другие потоки с востока на запад. Для России очень важно иметь несколько конкурирующих проектов транспортировки нефти и газа. Самое главное, чтобы нефть из Черного моря направлялась не через Черноморские проливы, контролируемые Турцией. Если победит проект прокладки нефтепровода в турецкий Джейхан, а не по маршруту Баку Новороссийск, то его реализация существенно подорвет влияние России в Закавказье и позволит Турции реализовать многие геополитические и геостратегические интересы.
