Единственная и неповторимая 1 страница

 

Знаете ли вы, как можно смертельно обидеть женщину? – Сказать ей: «Ты – дура!» Да, обидно, но все же большинство женщин довольно спокойно переживают недооценку своих умственных способностей. Тогда, может, сказать: «Ты – уродина!» Да, это конечно, покруче. Недооценка внешних достоинств воспринимается женщинами гораздо болезненней, чем недооценка способностей умственных. И все‑таки нет.

Чтобы обидеть женщину по‑настоящему, надо сказать ей совсем другое – всего лишь фразу «Ты – как все женщины!» И все. И достаточно. И женщина туг же взовьется под потолок. «Не смей сравнивать меня со всеми! Меня не интересуют эти твои все! Они – это они, а я – это только я!» И поехало, и понеслось...

О женщинах я писал немало. И надеюсь, с пониманием предмета. Но на этот раз я не уверен, что толком понимаю проблему. Даже наоборот, я не понимаю совершенно, почему каждая женщина так упорно, так фанатично, я бы сказал, так безумно желает быть единственной. И практически неповторимой. Почему? Ну почему?

Как, например, отвечает мужчина на излюбленный женский тезис «Все мужчины – подлецы»? Он недоумевает, он возражает: «Чего это я подлец? Ничего я не подлец. Разве я сделал то‑то? Нет, я совсем не делал того‑то...» То есть мужчина не пускается в абстрактные рассуждения, а пытается ответить на конкретное обвинение. Но попробуйте сказать женщине самое невинное, ну к примеру: «Все женщины – кокетки». Думаете, она станет доказывать, что лично она вовсе не кокетка, то есть постарается опровергнуть конкретное утверждение в отношении конкретно себя? Ничего подобного. Она просто издаст абстрактный вопль: «Не смей меня путать со всеми женщинами!»

Обратимся к фольклору, концентрированной народной мудрости. В популярной сказке женщина задает волшебному зеркалу не естественный вопрос: «Как я выгляжу? Хороша ли я собой?», а интересуется: «Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?» Зеркальце пробует ее урезонить: «Ты прекрасна, спору нет!» Но женщине этого мало. Она таки добивается от зеркальца информации о еще более хорошенькой сопернице, и начинается криминал с отравленным яблочком, ну, в общем, дальше все известно.

Возьмем два варианта любовных треугольников. Первый – он, она и ее муж. Второй – она, он и его жена. В первом случае мужчину мало волнует наличие мужа у его любовницы. Муж им воспринимается просто как досадный факт, как неудобное препятствие для свиданий с дамой сердца. А в остальном – ну муж и муж – объелся груш. Но во втором случае наличие жены у любовника волнует женщину чрезвычайно. Причем гораздо меньше как препятствие для свиданий, это как раз для женщины дело второе. А первое дело то, что, раз есть жена, значит, она (любовница) уже для мужчины не единственная. И это женщину точит, мучит, корежит.

Другая ситуация: мужчина и женщина в театре. Мужчина смотрит на сцену. Женщина косит глазом в зал. И если мужчина не только не обратит особого внимания, но даже не заметит вокруг других мужчин в практически одинаковых двубортных костюмах, то женщина, обнаружив в зале еще один какой‑нибудь бантик или рюшечку, схожие с бантиком или рюшечкой на ее платье, впадет в такой транс и стресс, который не преодолеет вся лучшая мировая драматургия.

Нынче модно составлять «горячие десятки» песенных хитов сезона. И если попытаться определить рейтинг песен, которые по сердцу женщинам во все времена и сезоны, то не знаю, как распределились бы места шлягеров «Ты самая красивая», «Три года ты мне снилась», «Ты любовь моя последняя», «Ты моя летняя зима, мое зимнее лето» и даже «Ты моя банька, я твой тазик», но я точно знаю, что самое первое место в такой «горячей десятке» заняла бы простенькая бардовская песенка «Ты у меня одна, словно в ночи луна».

Это только неразумный мужчина мог додуматься до песенного текста «Мне тебя сравнить бы надо с первою красавицей...» Какие могут быть сравнения! Хоть с первой красавицей, хоть с двадцать первой! Даже если это сравнение окажется в ее пользу, все равно сама мысль о возможности сравнения – уже оскорбление! Если вы хотите сделать женщине приятное, принесите ей цветы. И женщине будет приятно. Если вы хотите женщину порадовать, подарите ей духи. И женщина обрадуется. Но если вы хотите женщину осчастливить, скажите ей: «Ты – моя единственная». И женщина будет счастлива! Просто бред какой‑то.

Впрочем, все это, возможно, относится только к женщинам западноевропейского менталитета, а у южно‑восточных женщин все иначе. Там женщины изначально нацелены на более скромное и даже коллективное понимание своей роли в жизни мужчины. Незабвенная Гюльчатай определяла это просто: «Одна жена обед готовит, другая жена детей моет, третья жена мужа любит...» И все, и никаких проблем. Хотя, возможно, это только кино, художественный вымысел. А на самом деле у них в гареме, может быть, не все так идеально, и когда по утрам евнух командует: «Все на зарядку!», какая‑нибудь младшая любимая жена поднимает дикий визг: «Не смей меня ставить в один ряд со всеми!» Не знаю, не знаю...

Когда‑то друг моей юности, навстречавшись со многими женщинами, упорно желавшими быть единственными и неповторимыми, тоскливо признался мне, что мечтает встретить такую, которая хоть однажды согласилась бы с тем, что она, в общем‑то, такая же, как и все женщины. «И вот она‑то, – восклицал мой друг, – та, которая скажет, что она такая же, как все, и будет единственной и неповторимой!» Я спросил: «Предположим, ты встретишь такую. И что?» Он ответил: «Как что? На ней я и женюсь!» Другу моей юности скоро на пенсию. Но он до сих пор холост...

 

Женщина и женщины

 

Для каждой женщины сама она – «женщина», а все остальные – «бабы». То есть о себе они говорят, к примеру: «Научись обращаться с женщиной!» или «Вам не стыдно сидеть, когда женщина стоит?» А вот про других – «Вчера видела Тюлькина с новой бабой» или «Вася, тебе звонит какая‑то баба!»

Спектр женщин, окружающих женщину, весьма разнообразен: соученицы и сослуживицы, соседки, приятельницы, родственницы и вовсе незнакомки. Самые близкие называются подруги. С ними делятся радостями и печалями, сердечными и служебными тайнами, они выслушивают, спасают, однако... женская мудрость гласит: «Не родись красивой, а имей страшненькую подругу!»

Любопытно, что в разные периоды жизни женщины успевают побывать в диаметрально противоположных ипостасях: дочь и мать, любовница и жена, невестка и свекровь... Еще любопытнее, что взгляды одной и той же женщины, окажись она в той или иной ипостаси, тоже меняются на диаметрально противоположные. Возьмем тандем «жена – любовница». Женщина‑жена глубоко верит в священность уз Гименея, любовницу мужа именует унизительными именами существительными с непременной приставкой «эта»: эта дрянь, эта тварь... и далее по мере фантазии и воспитания. И та же женщина, оказавшись в роли любовницы, убеждена, что узы Гименея – всего лишь ржавые кандалы, а жену любовника тоже именует исключительно с приставочкой «эта»: эта мегера, эта клуша... и опять далее по вкусу и воспитанию.

Конечно, случается в жизни и по‑иному, а славная певица Алена Апина вообще излагает телефонный диалог жены с любовницей в идиллических тонах: «Не молчи, не молчи, моя соперница, и давай по‑бабьи поболтаем...» Но тут уж, как говорится, разрешите позволить вам не поверить!

Естественно, женщины знают о других женщинах все. И с удовольствием делятся этими знаниями с мужчинами. Доверчивым наивным мужчинам, восхищающимся чьим‑то натуральным солнечным загаром и нежной кожей, всезнающие женщины не преминут сообщить про ультрафиолетовую лампу и следы трех подтяжек на шее. Попробуйте поставить эксперимент – скажите женщине про другую женщину что‑нибудь вроде:

– О, какая блондинка!

Женщина усмехнется:

– Крашеная!

– А какая улыбка!

– Тридцать два куска пластмассы!

– Но какой прикид – все от Диора!

Женщина уточнит:

– С барахолки в Коньково!

Впрочем, этот эксперимент не совсем чист, так как в нем болтается мужчина. Гораздо чище и нагляднее он выглядит, когда женщины встречаются один на один, в смысле одна на одну.

– Сколько лет, милочка, сколько зим! О‑о, у тебя седина? Прелестно! Что за краска?

– Это мои собственные.

– Твои?! Но, милочка, тогда надо срочно покраситься!

Совершенно особое и практически неописуемое явление – взгляд одной женщины на другую. Но так как я тысячекратно наблюдал это, рискну попытаться описать. Итак, женщина идет по улице, а навстречу ей идет другая. За несколько шагов до сближения взгляд женщины напрягается, четко фокусируясь на встречной. Затем ее глаза производят мгновенное объемное фотографирование, не упуская ни единой детали фигуры и одежды. Потом в ее глазах начинается экспресс‑анализ увиденного. И вот в них запечатляется результат анализа: явная зависть, торжествующее превосходство или (гораздо реже) спокойное равнодушие.

Надо ли уточнять, что эта глазоскопия производится не только на улице, но и в театре, в магазине, в транспорте – где угодно. И уж вовсе не надо уточнять, что описанную процедуру совершает не только взгляд рассматриваемой нами женщины, но и взгляд встречной по отношению к рассматриваемой.

И, наконец, сколько ни тяни, а придется сказать о главном. До сих пор я иллюстрировал единичный случай – женщина и другая женщина. Но неизбежно приходит пора рассмотреть и случай множественный – женщина и другие женщины. А это уже женский коллектив, это уже просто беда, это катастрофа, описать которую я даже не берусь, потому что мое скромное дарование пасует там, где бессилен даже могучий талант. Скажу лишь одно: если бы Лев Толстой попал в женский коллектив, то он бы превратился в Салтыкова‑Щедрина.

И все, я умолкаю. Потому, что невольно задеваю честь и достоинство женского коллектива редакции Cosmopolitan, где (в порядке исключения) царят мир, согласие и взаимопонимание. А во‑вторых, я умолкаю потому, что не понимаю, чего вообще я привязался к женщинам – этим милым, невинным и практически беззащитным созданиям? Смотрят они не так, говорят не то, делают не это... Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, как говорится, оборотиться? А оборотившись на себя, мы, мужчины, возможно, увидим такое, в сравнении с чем все женщины мира – братья! Вернее, конечно, сестры.

 

Она устала

 

Есть у женщин одна фраза, для мужчин невыносимая. То есть невыносимых женских фраз не одна, а множество, но одна невыносима особенно. Это когда женщина вдруг, почему‑то чаще всего именно вдруг, совершенно ни с того, казалось бы, ни с сего, произносит: «Я устала!»

Конечно, женщине, да еще нашей российской, есть от чего устать – работа, хозяйство, магазины, дети, а у некоторых и того хуже – муж. Но, произнося сакраментальное «я устала», женщина имеет в виду вовсе не то, что она днем таскала шпалы, а вечером пахала по дому – нет! Речь идет вообще не об усталости физической, а о какой‑то иной – я даже не могу понять, а следовательно, и объяснить. Пожалуй, квинтэссенция этого явления выражена в известной песне‑вопле нашей суперзвезды «Устала Алла!» Но у нее‑то, понятно, хватает причин для усталости – гастроли, овации, фанаты, диеты, клипы. А всем прочим‑то женщинам от чего?

Честно говоря, у меня долго складывалось и, наконец, сложилось ощущение, что женщина сообщает об усталости не от чего‑то конкретного, частного, а как бы в целом – от жизни. Иначе чем же объяснить такое: еще ни трудов, ни забот, еще только солнце взошло, еще женщина только проснулась, с трудом открыла «сомкнуты негой взоры» – и тут же, устремив их куда‑то в пространство, вздыхает: «Боже, как я устала!»

Вот это мужчину и бесит. Что ей на это ответить? Сказать: «Я тоже устал»? Не советую. Ибо такого наслушаешься про то, от чего устают эти козлы‑мужики, что даже если ты действительно устал, то после ее монолога усталость как рукой снимет! А может, в ответ на ее программное заявление взять и промолчать? Просто как бы принять к сведению – мол, устала и устала? Нет, тоже не рекомендую. Ибо не для того женщина это произносила, чтобы мужчина промолчал!

Следует еще заметить, что скорбное заявление об усталости женщина делает не только в самый неожиданный момент, но и в самых неподходящих местах. Например, не за штурвалом комбайна или у ткацкого станка (что было бы вполне понятно), а, скажем, средь шумного бала или на солнечном пляже, что вовсе не объяснимо. И потому приводит мужчину в ярость. Все веселятся, все отдыхают, а она, видите ли, устала! От чего? Дай ответ! Не дает ответа... Ну, сказала бы: «Я устала ходить на работу!» Ну, объяснила бы: «Я устала бегать по магазинам!» Ну, растолковала бы: «Я устала кормить целую ораву!»

Но в том‑то и дело, что женщина ничего не говорит, не объясняет, не растолковывает. А лишь тяжко вздыхает: «О, как я устала!» Вернее, сообщает – с душевным надрывом, драматическим надломом и трагическим накалом. Это у женщины какая‑то универсально‑исчерпывающая формулировка. Вместо четких и понятных описаний своего состояния («я больна», «я грустна», «я одинока»), женщина произносит свое глобальное «я устала». И полагает, что всем все ясно. Но ясно не всем. Да простят меня милые дамы, но этот их душераздирающий текст по абсурду смахивает на популярно‑уголовную татуировку «они устали» на ногах.

Между прочим, хотя мы беседуем о российской женщине, объективности ради надо признать, что это не ее изобретение. Взять любую «мыльную оперу» или серьезный зарубежный фильм – та же картина. Исчерпав все претензии к мужчине и не зная, что бы еще ему предъявить, француженка стонет: «Я устала, Пьер!», англичанка плачет: «Я так устала, Питер!», латино‑американка рыдает: «Как же я устала, Педро Хулио Альберто!»

Скажем прямо: мужчина тоже может устать. Конкретно – нарубив дров, натаскав воды, набросав угольку в топку... Но неконкретная усталость женщины буквально доканывает мужчину! Ведь скажи она: «Я устала носить картошку», он бы ей эту картошку принес (может быть). Признайся она: «Я устала убирать квартиру», он бы ей пропылесосил (возможно). А заяви она: «Я устала торчать у плиты», он бы ей сделал бутерброд (вероятно).

Но что ответить на совершенно абстрактное и абсолютно немотивированное сообщение женщины, мужчина не знает. Во всяком случае, я точно не знаю. Могу лишь поделиться скромным личным опытом. Когда я слышу эту бессмысленно краткую фразу, я считаю в уме до десяти, набираю в легкие воздуха и отвечаю столь же кратко и бессмысленно: «Устала? Отдохни!»

 

Женитьба (Данила Маслов)

 

Женитьба – еще один, и очень существенный, момент, на который мы с женщинами смотрим ну очень по‑разному. Она считает, что два любящих друг друга существа, которым так хорошо вместе, должны пойти в ЗАГС. И любить потом друг друга вечно. С ее точки зрения, это разумное, похвальное, да и вообще единственно возможное поведение. Он считает немножко по‑другому. Он опасается – не слишком ли это поспешное решение?

Она пытается встать на его точку зрения и мыслит следующим образом: «Он любит меня, но, возможно, он не уверен в моих чувствах. Может быть, он боится раскрыться передо мной полностью, не хочет покориться моей власти, потому что я могу разбить его сердце... А может быть, он не хочет иметь детей? Дети требуют ответственности, они переключают на себя все внимание матери, и муж тогда может чувствовать себя покинутым, одиноким... милый, я никогда не брошу тебя!»

А он боится другого. Он боится, что они поженятся, проживут вместе долгую и счастливую жизнь, заведут прекрасных детей и внуков, и когда на пятидесятилетие своей свадьбы они поедут в круиз и будут идти с женой, держась за руки, по залитому солнцем пляжу, рассуждая о том, как восхитительно сложился их брак, из‑за ближайшего бархана появится чернокожая топ‑модель с последней обложки «Harper's Bazaar». И предложит ему немедленно заняться сексом с нею и с пятнадцатью ее подружками. А он не сможет. Поскольку уже будет женат!

Налицо непреодолимый конфликт интересов. Настолько непреодолимый, что непонятно, как еще ухитряются держаться на плаву производители обручальных колец и подвенечных платьев. Но сложнее всего, что мы не только по‑разному смотрим на вещи. Это было бы еще полбеды. Проблема в том, что мы по‑разному о них думаем. Ход мыслительного мужского процесса похож на женский меньше, чем мировоззрение устрицы на моральный кодекс канарейки.

Думаю, моя мысль будет понятней в проиллюстрированном виде. В качестве иллюстрации возьмем машину, которую ведет мужчина по имени, допустим, Андрюха. Рядом с ним сидит женщина, скажем, Алена.

– А знаешь, – говорит Алена, – сегодня ровно шесть месяцев со дня нашего знакомства.

– Правда? – отвечает Андрюха.

После чего в машине воцаряется молчание. Алена и Андрюха начинают размышлять.

Алена думает: Какое у него лицо сделалось серьезное... Наверное, он считает, что я это не просто так сказала. А со смыслом. Дескать, мы уже шесть месяцев вместе. А вдруг он думает, что я таким образом намекаю на то, что наши отношения уже переросли стадию простого, легковесного романа. Что, интересно, я буду делать, если он сейчас остановится и попросит меня выйти за него замуж? А ведь он может... вон какой у него вид сосредоточенный... наверное, пытается облечь свои чувства в слова. Не знаю, готова ли я на решительный шаг...

Андрюха думает: Шесть месяцев, м‑да‑а‑а. Точно, это как раз в феврале, после последнего техосмотра... Получается, это я шесть месяцев уже масла не менял. Ну полный аут! Надо будет завтра заехать в сервис...

Алена думает:...наверное, не готова. В конце концов, что я о нем знаю? Мы часто встречаемся, иногда спим вместе, я знакома с его друзьями, он с моими, но ведь, если разобраться, мы совершенно чужие друг другу люди. Есть ли у нас та духовная близость, то доверие друг к другу, которое необходимо для создания семьи?..

Андрюха думает: И тогда уж нужно попросить, чтобы сменили и колодки... да, заодно и вмятину на двери выправили. Так, во сколько же мне все это хозяйство обойдется?

Алена думает: Боже, какая же я идиотка, что ему это сказала. А вдруг он решил, что я покушаюсь на его свободу, навязываю ему себя... больно надо! Да таких как он – на рынке пучок пятачок в базарный день. Видишь, надутый сидит... Эгоист бесчувственный!

Андрюха думает: Вот махнуть на все рукой и взять вместо этой новую тачку. Ну, залезу в долги, зато не нужно будет деньги на ремонт этой швырять. Сбагрю ее Петровичу...

Алена думает: Вот так жизнь и проходит мимо. Ты ждешь прекрасного принца на белом коне, а тем временем молодость день за днем, час за часом уходит... Все потому, что принца не ждать нужно, а делать самой. Из того, что есть под рукой. Что я на Андрюшу вот сейчас взъелась? Он ведь хороший, веселый, апельсины мне возил, когда я простудилась... смешной такой... Переживает, видимо, из‑за дурацкой фразы... не знает, как отреагировать.

Андрюха думает: Все, решено. Завтра поеду прицениться к этой «Тойоте».

– Прости меня, – говорит Алена. – Я просто дура.

– Почему? – ошалело спрашивает Андрюха.

– Потому что мне не нужен никакой белый конь. Глупости это все.

Единственная разумная вещь, которую может сделать сейчас Андрюха, это затормозить, расцеловаться с уже готовой разрыдаться от чувств Аленой и ехать дальше, не пытаясь выяснить у нее, что она, собственно говоря, имеет в виду. Пусть это навсегда останется для него тайной – одной из тех, на которые стала так богата его жизнь в последние шесть месяцев. Если же он начнет спрашивать у Алены, давно ли она планировала завести себе коня, где намеревалась его держать и сколько он, по прикидкам, может сожрать на сто километров, то ничего хорошего из этого не получится. Взаимонепонимание усугубится до критической стадии.

Просто не нужно пытаться понять женщин. А тем более их перевоспитывать. Занятие это трудоемкое, малорезультативное да и небезопасное для твоего собственного душевного здоровья. Давай будем принимать их такими, какие они есть. А когда она в очередной раз заявит: «Ты меня не понимаешь!» – честно отвечай: «Да, абсолютно. И это‑то как раз самое интересное...» Так что скучно ни тебе, ни ей не будет – это точно.

 

 

Любовь и дружба  

 

Кто хотел бы подружиться с женщиной – чертовски привлекательной, с большой грудью, длинными ногами и чувственным ртом? И никогда не заниматься с ней сексом? И наслаждаться чисто приятельскими отношениями?.. Желающие могут не отягощать себя дальнейшим чтением. Это написано для тех, кто готов умереть от разочарования, когда предмет их обожания заявляет в конце вечера: «Давай будем хорошими, очень хорошими друзьями». Что звучит примерно так: «Ну не нравишься ты мне, хоть тресни!»

Ты знаком с ней уже неделю (месяц, год, всю сознательную жизнь). Она всерьез полагает (или делает вид), что вы друзья, а тебе не хотелось бы низводить до панибратской посиделки то, что призвано стать чем‑то большим, ты хочешь отношений покрепче. Не надо формальностей: просто сделай вид, что ты понимаешь, где находишься – на свидании. А свидание не ограничивается горячим рукопожатием. После того, как ты обнаружишь свои намерения, она будет смотреть на тебя либо как на своего следующего парня, либо как на приставучего хмыря, каких она в гробу видала. Оба случая честнее, естественнее и привлекательнее, нежели деланное дружбанство.

Словом, программируй свой мозг на свидание. И, встречаясь с женщиной, не разыгрывай из себя старого приятеля, а следуй кодексу пылкого любовника. Для сравнения посмотрим, как это заведено у друзей и у любовников (или готовящихся ими стать).

 

Друзья или любовники?

 

Договариваемся о встрече.

Друзья (Д): Как друзья договариваются о встрече? «Ну да, давай как‑нибудь увидимся на неделе. Я тебе звякну где‑нибудь в районе воскресенья, и мы что‑нибудь придумаем. Созвонимся... Пересечемся...» Любовники (Л): Прояви инициативу. Не мямли и не запинайся – эти приемы из арсенала неудачников. Наберись мужества и заяви: «Я хотел бы увидеть тебя на этой неделе. Как насчет воскресенья в шесть часов под нашим деревом?» Чем конкретнее, тем лучше. Выставь себя весьма решительным парнем (очень выгодное – и редкое! – мужское качество).

Планы на свидание.

Друзья (Д): Стиль друга – примирительный и пассивный. Никаких конкретных мыслей насчет сегодняшнего вечера.

Любовники (Л): Женщина любит чувствовать, что ты хоть чуть‑чуть включаешь голову, когда хочешь ее куда‑нибудь вывести. От тебя, в принципе, требуется немногое. Просто держи в уме названия нескольких хороших ресторанчиков. А если уж ты позаботишься и зарезервируешь столик, то произведешь неизгладимое впечатление компетентного человека (еще одно исчезающее мужское качество). Просто скажи ей: «Я знаю неподалеку один итальянский ресторанчик... Ах, тебе не нравится итальянская кухня! А как насчет французов? Тут бистро открылось в двух шагах от моего дома – говорят, неплохое. Я закажу столик».

Твой стиль.

Друзья (Д): Когда женщина тебе друг, допускается определенная небрежность: старые джинсы, безбожно растянутый свитер, рубашка без пуговиц – как говорится, «из‑под пятницы суббота».

Любовники (Л): Не будь свиньей. Никто не заставляет тебя облачаться в строгую тройку, но одежда должна выгодно отличаться от той, что ты носишь обычно. Главное, чтобы она это заметила. Чистое белье только приветствуется. Аккуратно заправь рубашку, причешись, и сделай вид, что ты действительно готовился к этой встрече.

Пунктуальность.

Друзья (Д): Приходи, когда хочешь. Допустим, ты опоздал на пятьдесят пять минут и твой друг почему‑то недоволен. Что ты ему скажешь? Правильно: «Да ладно, не бери ты в голову. Подумаешь, полчасика!»

Любовники (Л): Ничто так не бесит женщину, как одинокое сидение за столиком в переполненном ресторане, поэтому лучше приди пораньше. Приучись появляться за десять минут до условленного времени. Так ты успеешь сесть, успокоиться и полюбоваться на нее, грациозно входящую в ресторан. Да, и еще: когда она приблизится, встань и сообщи ей, что она просто потрясающе выглядит.

О чем говорить.

Друзья (Д): Тебе, конечно, есть о чем с ней поговорить: авралы на работе, нехватка денег, проблемы со здоровьем и пр. Друг тебя поймет и не осудит – просто потому, что, как только ты выговоришься, она обрушит на тебя ответный поток жалоб.

Любовники (Л): Не болтай о своих проблемах и не слушай про ее бывших любовников! Задача не в том, чтобы усыпить ее или прослыть самым скучным человеком на земле, да к тому же еще и неудачником. Девушка может строить уморительные гримаски, призванные изобразить искреннейшее сострадание, но на самом деле она прикидывает, как живописно будет смотреться на твоей голове содержимое тарелки с грибным супом... Говори с ней о местах, где был, книгах, которые прочитал. Еще лучше – поспрашивай о местах, где она была, книгах, которые прочитала. Когда девушка помянет своего бывшего, быстро смени тему. Быстро! Иначе ее уже не остановить. Ибо, выслушав более двух предложений о ее экс‑бойфренде, ты переводишься из разряда отзывчивого слушателя в доверенное лицо. А это еще хуже друга. Поэтому предложи ей сразу: «Давай не будем ворошить прошлое».

Секреты в отношениях.

Друзья (Д): У друзей нет секретов как между собой, так и в отношениях с другими людьми.

Любовники (Л): Полная секретность любой интимной связи! Миллионы половых актов в день не состоялись и не состоятся на нашей Земле по причине непонимания многими мужчинами этого важнейшего правила. А все по той простой причине, что ты становишься опасным для девушки, и за связь с тобой ей придется чем‑то платить – своей свободой, безопасностью, репутацией, семейным благополучием, какими‑то волнениями и тревогами. Если же ты на самом деле любишь людей, любишь женщин, то в тебе должно четко сидеть понятие о полной тайне вкладов. То, что ты встречаешься с конкретной девушкой, касается только тебя и ее, и никак не касается всех остальных. Поэтому все, что происходит между вами, не должно быть известно от тебя кому‑то еще. А уж если она сама заводит об этом речь, ты должен максимально убедительно ей объяснить, что конфиденциальность – одно из твоих вторых имен. Так же, кстати, и в личной переписке, никогда нельзя выставлять на всеобщее обозрение даже фрагменты писем, адресованных лично тебе. Это важнейшее правило, несоблюдение тобой которого всегда обернется против тебя. А если она тебя просит рассказать о твоем прошлом, то единственный действительно подходящий вариант – уйти от прямого ответа, а лучше всего – отшутиться. Например, сказать: «Я встречаюсь со многими замечательными и умными девушками, о чем никому никогда не рассказываю. И тебе не скажу!» Или: "Не помню... У меня четыре сотрясения мозга... Впрочем, я только в бар какой‑нибудь захожу, или по улице иду – так сразу девушки подбегают, кидаются на шею с поцелуями. А я им говорю: «В очередь, в очередь, сукины дети!»

Расплата.

Друзья (Д): Приятели делят счет пополам или платят попунктно.

Любовники (Л): Плати по счету. Подсчет того, кто сколько выпил, – конец всему! Если хочешь произвести благоприятное впечатление, оплати – правильно! – весь счет. Она может настаивать на своем участии. Почему? Не потому что лишние двести рублей жгут ей карман. Учти, что девушка рассуждает так: заплатив за нее, ты можешь вообразить, что она тебе что‑то должна. Ей не хочется быть обязанной. Нежно попроси ее убрать кошелек с глаз долой и скажи: «Предоставь это мне. Я знаю, что это старомодно, но ничего не поделаешь – так уж я воспитан». Это развеет ее страхи.

Провожание.

Друзья (Д): Проводи ее до машины. Либо поймай такси.

Любовники (Л): Усади ее в машину. То же самое, но с удвоенной нежностью и заботой. Шепни ей, что в такси следует садиться только на заднее сиденье. А самое лучшее – проводи ее домой.

Поцелуй на прощание.

Друзья (Д): Друзья потрутся щеками, пожмут руки, хлопнут по плечу. В общем, друзья не целуются – по определению.

Любовники (Л): Целуй ее в губы. Поцелуй проводит окончательную границу между будущим любовником‑победителем и растяпой, которого следует забыть как можно скорее. Для начала скажи ей: «Это был прекрасный вечер!» Потом положи руку ей на бедро (да‑да, ты не ослышался, на бедро!), наклонись к ней и уверенно поцелуй ее в губы (только сделай одолжение, держи свой язык при себе). Идея поцелуя заключается в том, чтобы окончательно обнаружить свои намерения. Так что, если она намерена и дальше молоть свою дружескую чушь, нужно заткнуть ей рот поцелуем. Можно, конечно, заработать пощечину. Не падай духом! Это еще ничего не значит – может быть, ты просто поторопился. А она решила, что ты принимаешь ее не за ту. Конечно, если она затвердит, плача: «Ты мне отвратителен!», тогда можешь не сомневаться – второго свидания не будет. Но как бы там ни было, тебе больше нечего скрывать. И теперь ей будет ох как непросто считать тебя «просто другом».