Дело о хищении авиационных деталей

 

В 1997 – 2001 годах следователями УВД г. Рыбинска Ярославской области было проведено расследование по ряду уголовных дел, связанных с хищениями продукции Рыбинского авиамоторного завода. Следствием было установлено, что в период с середины 1997 года на ОАО «Рыбинские моторы» действовали несколько взаимосвязанных между собой организованных преступных групп, участники которых по сговору с представителями авиационных компаний Москвы и Новосибирска, систематически совершали хищения деталей для авиадвигателей на ОАО «Рыбинские моторы». Впоследствии путем оформления подложных документов похищенные детали реализовывались в авиакомпании «Внуковский авиаремонтный завод – 400», аэропорт «Домодедово» г. Москвы, авиакомпанию «Сибирь» г. Новосибирска.

За указанный период участниками организованных преступных групп на ОАО «Рыбинские моторы» были совершены хищения авиационных деталей на общую сумму шесть миллионов 149 тысяч рублей.

Судебное разбирательство по делу длилось более двух с половиной месяцев, с 13 августа по 2 ноября 2001 года. Дело в суде рассматривалось в отношении двадцати семи подсудимых, которые обвинялись в хищении деталей и узлов к авиационным двигателям, произведенным на ОАО «Рыбинские моторы». Подсудимым инкриминировалось совершение хищений в крупном размере, организованной группой (Пункты «а, б» части 3 статьи 160 УК РФ – наказание от 5 до 10 лет лишения свободы).

Большая часть подсудимых – это жители г. Рыбинска, работники ОАО «Рыбинские моторы». Подсудимые Плотников и Ольшевский, которых защищал адвокат Черноусов, проживали в г. Москве и работали инженерами во Внуковском авиационно-ремонтном заводе. Определенная сложность защиты этих подсудимых в суде заключалась в том, что вопреки какой-либо доказательственной базы, предварительное расследование в отношении Плотникова и Ольшевского по указанию руководства ОАО «Рыбинские моторы» было проведено следователями г. Рыбинска предвзято, поскольку они являлись работниками ОАО «ВАРЗ-400», то есть конкурирующим с ОАО «Рыбинские моторы» предприятием на рынке ремонта авиационных двигателей.

В ходе судебного разбирательства были попытки оказания воздействия на адвоката и его подзащитных со стороны криминальных структур.

Благодаря согласованным и активным действиям четырнадцати адвокатов, правильно определивших позицию защиты, заключающуюся, в первую очередь в том, что в ходе предварительного следствия следователями не были добыты достоверные доказательства, свидетельствовавшие бы о причиненном ущербе ОАО «Рыбинские моторы», уголовное дело к концу судебного разбирательства полностью «развалилось».

Немаловажную роль в этом сыграло то, что с самого начала судебного процесса адвокатом Черноусовым неоднократно заявлялись обоснованные ходатайства о назначении судом независимой экспертизы по определению реальной стоимости похищенных деталей и узлов, а также о предоставлении в суд результатов аудиторских проверок на ОАО «Рыбинские моторы» за 1977 –2000 годы. После неоднократных отклонений в удовлетворении ходатайств адвоката суд, в конечном итоге, все-таки вынужден был снизить в несколько раз сумму причиненного ущерба.

Кроме того, адвокат Черноусов с помощью неоднократно заявленных ходатайств добился от суда проведения в судебном заседании осмотра приобщенных к материалам уголовного дела похищенных деталей, признанных следствием вещественными доказательствами. В результате обозрения вещественных доказательств участниками процесса (27 подсудимых, 14 адвокатов, судья, народные заседатели, государственный обвинитель, секретарь суда – всего 46 человек) выяснилось, что некоторых деталей нет в наличии, тем самым защитникам и их доверителям удалось уменьшить сумму причиненного ущерба и исключить из обвинения некоторые эпизоды.

Суд вынужден был вынести оправдательный приговор в отношении пятерых подсудимых и переквалифицировать деяния остальных подсудимых на менее тяжкие составы преступления, исключив при этом из обвинения некоторые необоснованно вмененные следствием эпизоды преступной деятельности. В конечном результате суд назначил остальным подсудимым минимальные сроки наказания в соответствии со ст. 73 УК РФ условно и они были освобождены от наказания по амнистии от 26 мая 2000 года.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Ярославского областного суда данный приговор оставлен без изменения.

 

Ваша Честь!

Уважаемые участники судебного процесса!

 

Как известно, сформулированное при производстве по уголовному делу предварительного расследования обвинение разрешается в суде первой инстанции на основе всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств конкретного дела. В первую очередь мне хотелось бы отметить, что данным составом суда были исследованы в должной мере все обстоятельства дела и имеющиеся фактические данные. Полагаю, что к этому составу суда вполне можно отнести высказывание известного дореволюционного присяжного поверенного (адвоката) Сергея Аркадьевича Андреевского (1847-1919). С. А. Андреевский. Избранные труды и речи. Автограф, Тула – 2000 г., из его речи - ДЕЛО МИРОВЫХ СУДЕЙ ЛАГОФЕТА И ЕВСКОГО: «Наши русские судьи честны, и, отметим в них с гордостью эту национальную черту, они - человечны. Их труд тяжелый, их жизнь небогатая. Первоначальный достаток, который им желал обеспечить законодатель, в настоящее время не существует, но высокие предания передаются преемственно. Мы видим наших судей за поздними огнями: они работают в душных помещениях, и все это не из-за отличий, которых им не полагается, а из уважения к нашим несчастьям, для помощи в наших столкновениях. Сердечное им спасибо (С. 41)».

Уважаемый суд! Уважаемые народные заседатели!

Я прошу вас внимательно и терпеливо выслушать мои соображения как защитника подсудимых Плотникова и Ольшевского, поскольку желаю помочь суду в справедливом разрешении всех вопросов этого необычного по своей сути и большого по объему дела. В судебном заседании не раз говорилось о просчетах и нарушениях, допущенных следствием при расследовании упомянутого уголовного дела. Были зафиксированы существенные нарушения закона, приводились факты необъективного и неполного расследования дела. Вынужден подчеркнуть – судебный процесс со всей очевидностью подтвердил, что Плотников и Ольшевский не похищали путем присвоения имущество Рыбинских моторов, они никогда не были членами организованной преступной группы, деяниями Плотникова и Ольшевского не причинен крупный имущественный ущерб указанному предприятию.

УВД г. Рыбинска через средства массовой информации пыталось убедить население не только Рыбинска, но и Ярославской области, о том, что органы милиции г. Рыбинска, наконец-то сработали профессионально, изобличив многочисленную организованную преступную группу, участниками которой якобы был причинен существенный имущественный ущерб акционерному обществу «Рыбинские моторы».

Еще недавно рассматриваемое в суде уголовное дело было предметом нескрываемого любопытства и напряжения жителей г. Рыбинска, города имеющего двухвековую историю, одного из крупных промышленных и культурных центров Верхневольжья. И не удивительно, что данное дело буквально приковало к себе внимание многих людей – ведь более трети населения города Рыбинска – это моторостроители, следовательно, в большинстве семей кто-то из родственников работает на этом предприятии. Следователями и руководителями УВД г. Рыбинска в период следствия неоднократно давались интервью местным и центральным СМИ, в которых приводились жуткие данные об ожидаемых в ближайшее время многочисленных падениях самолетов, причем не всех, а которые обслуживались на ОАО «ВАРЗ-400», расположенного территориально в г. Москве. И вот народ, как говорится, наконец-то дождался финала этой шумной истории. Настало время, когда уголовное дело стало предметом судебного рассмотрения. Большинству предполагалось, что суду необходимо только подтвердить то, что зафиксировало следствие, и вынести суровое наказание всем членам организованной преступной группы, а в особенности ее организаторам. Но события в суде с самого начала стали развиваться по совершенно противоположному сценарию.

Итак, с первого дня судебного процесса участникам судебного разбирательства стало ясно, что изложенные в деле эпизоды преступной деятельности, мягко говоря, не соответствует действительности. Первое, что нужно отметить в рассматриваемом деле, – это процессуально неоправданное соединение в нем совершенно не связанных между собой дел в одно производство, что несомненно затруднило задачу его судебного разбирательства. Второе – следствием искусственно была создана значительность и групповой характер этого дела.

В суде обнаружилось, что в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства того, что действиями Плотникова, Ольшевского, да и других подсудимых в реальности был причинен какой-либо материальный ущерб предприятию ОАО «Рыбинские моторы». По большинству эпизодов, изложенных в обвинительном заключении, обвинение строилось в основном на показаниях самих подсудимых, в большинстве случаев, не подкрепленных другими доказательствами. Кроме того, в период предварительного следствия также в большинстве случаев не были изъяты и приобщены к уголовному делу в качестве вещественных доказательств предметы преступных посягательств, то есть детали и узлы к авиационным двигателям, которые якобы были похищены из производственных фондов Рыбинских моторов.

Подготовленное следствием обвинительное заключение, интервью, показы по телевидению о совершенных крупных многомиллионных хищениях организованной преступной группой на указанном предприятии – все это с каждым новым днем судебного разбирательства все больше превращалось в миф, вымысел следствия. Уже ни о каком проявленном профессионализме рыбинских оперуполномоченных ОБЭП и следователей никто не вспоминал.

В чем тут причина? Ответ ясен как божий день: сшитое белыми нитками уголовное дело стало рассыпаться. Да и как не развалиться делу, если следователями для устрашения в отношении нескольких обвиняемых повторно по два раза незаконно оформлялись протоколы задержания в порядке ст. 122 УПК РСФСР. Задерживались в качестве подозреваемых даже свидетели. Это уже не смешно. Не волей накатывают воспоминания минувших лет, а точнее известных всем тридцатых годов, когда людей задерживали и бросали в камеры без каких-либо законных оснований. Очень странно, что такое происходило в реальности совсем рядом со столицей России. Удивительно также то, что со стороны прокуратуры на предварительном следствии не было сделано никакой попытки надлежащего прокурорского реагирования на грубые процессуальные дефекты следствия. Наоборот, было сделано все, чтобы эти дефекты оправдать.

О каком объективном следствии может идти речь, если моих подзащитных Плотникова и Ольшевского задерживали в г. Москве, не составляя при этом протоколов задержания, а затем доставляли в здание, принадлежащее одной из сторон, а именно: гражданскому истцу (ОАО «Рыбинские моторы»), а затем доставляли этих задержанных не на милицейских автомашинах, а на автотранспорте ОАО «Рыбинские моторы» в г. Рыбинск. Это все делалось следствием для того, чтобы Плотникова и Ольшевского поставить в такие незаконные и жесткие рамки, чтобы они давали выгодные и нужные следствию показания. И это на первоначальном этапе следствия было достигнуто. Не случайно первоначальный протокол допроса Плотникова в качестве свидетеля судом был признан, как полученный с нарушением закона и не имеющий юридической силы.

В суде председательствующим задавались вопросы Плотникову и Ольшевскому: «А как отразились все эти нарушения закона, допущенные следствием, на правдивости данных на следствии показаний?». Утверждаю, что допущенные следствием в отношении моих подзащитных нарушения конституционного и уголовно-процессуального законодательства являются ни чем иным, как притеснением, запугиваем их. Это следствием было достигнуто. После двойного незаконного задержания следователем Найденовой по вымышленной фабуле о якобы совершенной краже втулок с территории Рыбинских моторов Растегаевым, Плотниковым и Ольшевским было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела, а затем по тому же не существующему преступлению составлено, а вернее сфабриковано постановление об избрании в отношении Плотникова и Ольшевского меры пресечения – содержание под стражей. Об этом можно сейчас говорить уверенно, ибо в ходе судебного следствия точно установлено, что никакой кражи втулок с территории указанного предприятия в названное следствием время мои доверители не совершали. Этот факт, еще раз подчеркиваю, является фальсификацией материалов уголовного дела.

Доказательством совершенного следствием нарушения уголовно-процессуального закона, является то обстоятельство, что Рыбинский городской суд, рассматривая жалобу Плотникова и Ольшевскогов в порядке ст. 220 УПК РСФСР, определил: мера пресечения - содержание под стражей, избранная следствием в отношении Плотникова и Ольшевского является незаконной и необоснованной и изменил им меру пресечения с ареста на залог. В этой связи мне бы хотелось согласиться с мнением суда, что данные случаи незаконного задержания и ареста Плотникова, Ольшевского и других действительно не входят в предмет судебного разбирательства данного уголовного дела. Это дело прокуратуры. Вместе с тем хотелось бы подчеркнуть следующее.Целью задержания является проверки причастности подозреваемого к преступлению и решение вопроса о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу. Применение задержания в иных целях не допускается. Генеральный прокурор РФ в своем приказе № 141 от 13 ноября 2000 года «Об усилении прокурорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан» потребовал бескомпромиссно, вплоть до возбуждения уголовного дела, реагировать на случаи задержания граждан с целью получения угодных следствию показаний, признания в совершении преступления» Журнал «Российский судья». 2001 г., № 7 с. 32.

Кроме того, незаконные методы расследования не позволили в ходе следствия обвиняемым Плотникову и Ольшевскому добиться от следствия полного соблюдения своих прав. Следователь Найденова не зафиксировала в протоколах и не предоставила возможности собственноручно записать обвиняемым Плотникову и Ольшевскому показания, касающиеся мотива приобретения ими деталей у Растегаева. На самом деле мотив правонарушения заключается в том, что Плотников и Ольшевский вынуждены были прибегнуть к не официальным способам приобретения деталей, так как руководство ОАО «Рыбинские моторы» создали умышленно такую ситуацию, при которой изготовленные из металла «ВАРЗ-400» болты преднамеренно не были поставлены на это предприятие, были аналогичные сбои в поставке втулок, фильтров и других деталей. Поэтому Плотников и Ольшевский как снабженцы вынуждены были приобретать незаконным путем эти детали, а затем каким-то образом их оприходовать. Следствие же скрыло указанный мотив и представило дело, таким образом, что якобы Плотников и Ольшевский действовали не из производственной необходимости, а только из корыстных побуждений.

Следственно-оперативная группа из г. Рыбинска под видом выемки произвела на самом деле обыски из складских помещениях ОАО «ВАРЗ-400» и незаконно и необоснованно изъяла не проходящие по делу детали и узлы, которые никак не являются предметами преступных посягательств. Зададимся вопросом: «А нужно ли заострять на этом факте внимание суда, каким образом выемкой или обыском были изъяты детали из ОАО «ВАРЗ-400?». Ответ: «Разница между двумя упомянутыми процессуальными действиями заключается в том, что для проведения обыска необходима санкция прокурора или, в исключительном случае, после обыска следствию нужно было в течение суток уведомить прокурора о проведенном обыске, а для производства выемки санкции прокурора не требуется».

Вот в чем заключалась уловка следствия, вот поэтому эти протоколы выемки должны быть судом исключены из совокупности доказательств, как недопустимые доказательства и полученные с нарушениями ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР. Причем в ходе так называемых проведенных выемок не было изъято ни одного якобы похищенного с ОАО «РМ» болта, втулки и фильтра. В таком случае возникает закономерный вопрос: «Зачем было произведена выемка не относящихся к материалам уголовного дела деталей и узлов с «ВАРЗ-400»?

Ответ, на мой взгляд, должен быть таким: «Выемки проведены для того, чтобы услужить руководству Рыбинских моторов, выборочно изъять из производственного цикла ВАРЗа детали и узлы и отдать их на ОАО «РМ». Что и было сделано впоследствии следователями. Правда, в ходе судебного разбирательства выяснилось, что рыбинские милиционеры не только не обеспечили сохранность изъятых вещественных доказательств, но в стадии осмотра этих вещественных доказательств, кто-то из них подменил сопловой аппарат стоимостью свыше 870 тысяч рублей. Остается только сожалеть, что суд не пожелал выяснять, кто же подменил сопловой аппарат. Здесь уже нужно говорить о совершении должностного преступления.

Каждое обвинение можно сравнить с узлом, завязанным вокруг подсудимого. Но есть узлы нерасторжимые и узлы с фокусом. Если защита стремиться распутать правдивое обвинение, то можно наблюдать, что, несмотря на все усилия, узел крепко держится на подсудимом. Иное дело, если узел с фокусом. Тогда стоит только поймать, секретный, замаскированный кончик или петельку, потянуть за них, и все путы разматываются сами собою – человек из них выходит совершенно свободным. Такой кончик торчит в этом деле довольно явственно – он даже почти не замаскирован – и я ухвачусь прямо за него, чтобы быстро распутать узел, неумело сплетенный следствием. Этот узелок заключается в ответе на вопрос: «А были ли в действительности на ОАО «Рыбиские моторы» приведенные в обвинительном заключении эпизоды хищения (1997, 1998, 1999 гг.)?». Ответ на данный вопрос однозначен: «Нет, не было хищений, поскольку представитель гражданского истца не приложил к иску документов, подтвердивших случаи хищений и причинения материального ущерба». Об этом свидетельствуют два доказательственных факта.

Первое доказательство. До настоящего времени указанным предприятием не представлены документы по каждому эпизоду хищения, которые бы подтвердили, что ОАО «Рыбинские моторы» понесли убытки на определенную сумму в результате совершенных Плотниковым и Ольшевским преступлений.

Второе доказательство. В ходе проведенных в 1997, 1998 и 1999 годах финансовых, в том числе аудиторских проверок, никаких хищений в указанных в обвинительном заключении цехах ОАО «Рыбинские моторы» выявлено не было. В этой связи следует подчеркнуть, что точное установление в каждом случае совершения преступления принадлежности похищенного имущества имеет важное значение по двум причинам. Во-первых, неточное выяснение собственника имущества может привести к ошибочной квалификации преступления по статьям о посягательствах на чужую собственность. Во-вторых, точное установление принадлежности имущества дает возможность установить гражданского истца и решить вопрос о возмещении ему материального ущерба. Таким образом, по данному уголовному делу следствие должно было бы собрать доказательства, что предметы преступного посягательства - болты, втулки и фильтры - принадлежат на правах собственника ОАО «Рыбинские моторы», что они до совершенных эпизодов хищений находились в фондах упомянутого предприятия.

Между тем на следствии и в суде не было установлена принадлежность указанного имущества по причине того, что осталось не выясненным в результате каких способов, махинаций организовалась якобы неучтенная продукция. Следствие только указав на способ хищения (путем создания излишек изготовленной продукции), не предприняв никаких следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий для собирания, исследования и оценке доказательств, в том числе документов бухгалтерских ревизий и инвентаризаций, подтвердивших бы, что хищение из цеха произошло путем создания излишек болтов и других изделий. Такое хищение может быть произведено только при помощи следующих преступных приемов:

Неоприходование (полное или частичное) поступающего имущества;

Предварительное создание излишков имущества путем:

- необоснованного списания его в расход, например под видом брака;
- неполного оприходования выпускаемой продукции с последующей маскировкой этого в учете;

Изготовление неучтенной продукции:

- из нелегально приобретенного сырья и полуфабрикатов;

- из созданных преступным путем на предприятии неучтенных резервов сырья.

Следующее важное обстоятельство, которое должен учесть суд.

Уголовное право трактует, что предметом хищения является определенное имущество – вещь, предмет материального мира, имеющий определенную стоимость, и сущность хищения заключается в неправомерном завладении имущества, совершаемое лицом в корыстных целях. Так вот в данном уголовном деле, если речь идет о хищении, то предметом посягательства может быть только имущество, находящее на момент совершения преступления (1997, 1998, 1999 гг.) в фондах, во владении коммерческого предприятия «Рыбинские моторы». Однако точно установлено, что на ОАО «Рыбинские моторы» в 1997, 1998, 1999 годах никаких случаев хищений указанный в деле болтов, втулок и фильтров не было и официально правоохранительными органами не зарегистрировано

Следовательно фонды данного предприятия в указанные годы на названные детали не уменьшились. Таким образом, на предварительном следствии и в суде точной принадлежности этих болтов, втулок и фильтров установлено не было. Поэтому нельзя и установить гражданского истца и решить вопрос о возмещении материального ущерба. Данному предприятию реального материального вреда путем преступных действий Плотникова и Ольшевского не причинено.

Следующий важный момент. В деле имеется заключение аудиторской экспертизы, что эти детали на законных основаниях находились на ОАО «ВАРЗ-400», являются собственностью предприятия, были оприходованы на склад данного предприятия и находились на балансе, то есть в фондах этого акционерного общества. Именно по этой причине, чтобы скрыть факт, свидетельствующий о законности нахождения на ОАО «ВАРЗ-400» упомянутых деталей к авиационным двигателям, следствие пошло на фальсификацию материалов уголовного дела, а именно: к материалам уголовного дела не были приобщены карточки складского учета изъятых в ходе выемок деталей, тем самым были нарушены ряд норм УПК РСФСР, в том числе следует отметить, что изучение материалов уголовного дела после окончания следствия в порядке ст. 201 УПК РСФСР происходило не по полным материалам уголовного дела. Только поняв, что защитой в ходе судебного следствия было установлено, что в деле отсутствуют указанные в протоколе выемки карточки, после этого следствием в суд были представлены эти карточки.

Отсюда, основной вывод из сказанного – рассматриваемое в суде уголовное дело следствием возбужденно необоснованно и незаконно, так как на момент возбуждения уголовного дела, да и после окончания предварительного следствия было точно известно, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что ОАО «Рыбинские моторы» причинен реальный материальный ущерб, что из фондов этого предприятия в 1997, 1998 и 1999 годы было изъято конкретное количество имущества в виде болтов, втулок и фильтров для авиационных двигателей.

Остается только согласиться, что следствие изобрело для Плотникова, Ольшевского и других обвиняемых искусственное обвинение о якобы имевшем место причинении имущественного ущерба ОАО «РМ» путем присвоения похищенного имущества. Собственно говоря, на данной фразе, можно было бы и закончить свое выступление в прениях в защиту подсудимых Плотникова и Ольшевского. Тем более уголовно-процессуальное законодательство предусматривает в таких случаях вынесение судом оправдательного приговора. Наверное такой краткой речи адвоката было бы достаточно, чтобы суд согласился, и оправдал моих подзащитных, если бы судебный процесс проходил в дореволюционной России в конце 19 века.

Речь присяжного поверенного Ф. В. Плевако в защиту Мазурина по делу «О клубе червонных валетов: «Уголовная статистика разных стран дает нам указание, что средним числом из 100 подсудимых, привлекаемых к уголовной ответственности, 25 выходят из зала суда оправданными. Для России эта цифра несколько больше – 31 процент, а для Московского округа достигает 34 процентов. Почти треть обвиняемых были не виноваты, но судились. Из 32 тысяч лиц, бывших под судом в 1874 году в окружных судах, более 10 тысяч были оправданы. А ведь и против них произносились обвинительные речи, может быть, очень красноречивые, ведь и их виновность доказывалась очень ясно и убедительно». Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах 19 века: Тула, издательство «Автограф», 1997 г., с. 319-320.

Увы, на самом деле мы живем в 21 веке, поэтому продолжу свое выступление в прениях.

Следствие неправильно квалифицировало действия Плотникова и Ольшевского по пп. «а, б» ч. 3 ст. 160 УК РФ. Вместе с тем правильная квалификация отражается на:

назначение более строгого или более мягкого вида режима в ИТК;

применение или не применение амнистии;

условно досрочного освобождения, неправильного исчисления сроков давности, сроков погашения судимости;

неправильное решение вопроса об освобождении от наказания.

Присвоение как одна из форм хищения – это удержание, невозвращение виновным чужого имущества. Виновный в данном случае стремится не завладеть (дело в том, что имущество уже и так находится у виновного, вверенного ему законным владельцем), а присвоить его, т. е. удержать это имущество у себя, не возвратить его собственнику, безвозмездно обратить в свою собственность. Отличие присвоения и растраты от кражи и других форм хищения состоит в том, что лицо завладевает имуществом, которое ему вверено для хранения, ремонта, обработки, перевозки, временного пользования и т. д., а значит, находится в правомерном владении. Виновный обращает в свою пользу имущество, которое правомерно оказалось в его ведении. Виновный, присвоивший имущество, получает имущество, в связи с исполнением обязанностей по трудовому договору (например, имущество вверено заведующему товарным складом) либо на основании гражданско – правовой сделки (агента по агентскому договору).

Данные положения изложены в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 года.

Субъектом этого преступления является только лицо, которому чужое имущество вверено, то есть материально ответственное лицо. В суде установлено, ни Плотников, ни Ольшевский не являются субъектами преступления, которое им вменило следствие, так как им никто из ОАО «Рыбинские моторы» не вверял свое имущество, они никаких договоров с ОАО «Рыбинские моторы» не заключали. Более того, в судебном заседании установлено, что и Растегаев не был наделен правомочиями по распоряжению, управлению и хранению имущества.

Отсутствует в данном случае и с субъективная сторона состава преступления, инкриминируемого Плотникову и Ольшевскому. Важным моментом, характеризующим субъективную сторону при хищениях чужого имущества, является сознание виновным того обстоятельства, что у него нет права на это имущество и он преступно завладевает или передает третьим лицам это имущество, причиняя ущерб владельцу имущества.. «Хищение предполагает, - как правильно указывается в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР по делу Г. и Д., - сознание обвиняемого об отсутствии у него права на имущество, незаконно обращенное им в свою собственность» (Бюл. ВС СССР, 1959 г., № 2, с. 19).

Если виновный фактически имел право на получение имущества, но нарушил установленный порядок его получения, его действия не могут быть квалифицированы как хищение. Покупая за свои деньги болты, втулки, фильтры, которые по технологии производства могли быть изготовлены без труда и больших финансовых вложений из покупного металла на любом небольшом машиностроительном предприятии г. Рыбинска или другого города, Плотников и Ольшевский, как они показали в суде, (а на следствии их об этом почему-то не спрашивали), полагали, что после покупки этих деталей они являлись их законными владельцами и могли распоряжаться по своему усмотрению. В действительности так и было. О том, что кроме как Плотников и Ольшевский являлись покупателями данных деталей, никто, в том числе и ОАО «Рыбинские моторы» не представил следствию и в суд никаких документальных доказательств того, что эти детали были до этого во владении, в фондах ОАО «Рыбинсике моторы», но затем были похищены и был причинен ущерб на конкретную сумму. Еще раз заостряю на этом факте – таких документов о причиненном ущербе в результате похищения болтов, втулок и фильтров из указанного акционерного общества, в материалах уголовного дела нет.

Таким образом, подсудимые Плотников и Ольшевский в случае, если бы они действительно были бы причастности к хищениям деталей, то они должны были сознавать, что незаконно и безвозмездно завладевают или передают третьим лицам имущество, которое принадлежало не им, а ОАО «Рыбинские моторы». Иными словами Плотников и Ольшевский должны были при хищении действовать с прямым умыслом, а именно: их действия должны быть направлены на преступное извлечение из фонда ОАО «Рыбинские моторы» материальных ценностей, в данном случае болтов, втулок и фильтров, причем они при этом должны были бы руководствоваться в первую очередь корыстным мотивом с целью личного обогащения.

Между тем Плотников и Ольшевский дали показания в зале суда, что их умысел и действия были направлены не на преступное обогащение, а на то, чтобы своевременно поставить детали на ОАО «ВАРЗ-400», чтобы не стояло предприятие, что они могут и в трудном положении, которое в результате конкурентной борьбы создало ОАО «Рыбинские моторы», помочь своему предприятию ремонтировать авиационные двигатели. Вместе с тем Плотников и Ольшевский в рассматриваемой ситуации исходили, прежде всего, из производственной необходимости, если хотите, карьеристских побуждений.

А можно ли говорить о совершении Плотниковым и Ольшевским преступления при таких обстоятельствах, когда ОАО «Рыбинские моторы» умышленно создавали трудности в поставке деталей на ОАО «ВАРЗ-400», и поэтому вопреки установленному порядку Плотников и Ольшевский, исходя из интересов предприятия ОАО «ВАРЗ-400» покупали за свои деньги в г. Рыбинске болты, втулки и фильтры, которые потом через фирмы поставляли на ОАО «ВАРЗ-400», где проводился внутренний входной контроль этих деталей, после чего годные детали поставлялись в ремонтные цеха для авиационных двигателей?

Ответ: «При таких обстоятельствах в действиях Плотникова и Ольшевского состав преступления отсутствует».

Ответственность лиц, которые по их же показаниям на следствии и в суде выносили детали с территории ОАО «Рыбинские моторы», не должна распространяться на Плотникова и Ольшевского, так как они совершали эти действия без предварительной договоренности с Плотниковым и Ольшевским. Плотников и Ольшевский не знали, что принесенные им болты, втулки и фильтры являются похищенными. Они только могли предполагать, что эти детали похищались с ОАО «Рыбинские моторы». Однако за предположения привлекать к уголовной ответственности не допустимо. Следствие же, вопреки какой-либо доказательственной базы, относясь к Плотникову и Ольшевскому предвзято, ибо они являлись работниками ОАО «ВАРЗ-400», то есть предприятия, конкурирующего с ОАО «Рыбинские моторы» на рынке ремонта авиационных двигателей, выполняя при этом заказ ОАО «Рыбинские моторы», пыталось на всем протяжении предварительного расследования незаконно и необоснованно привязать Плотникова и Ольшевского к двум группам в составе: первая - обвиняемые Растегаев, Смирнов и Рыбин; вторая - обвиняемые Растегаев и Фролов. И в этот раз расчет следователей был построен на том, что суд согласиться с редакцией предъявленного следствием обвинения Плотникову и Ольшевскому и постановит в отношении их обвинительный приговор.

Между тем при указанных выше обстоятельствах в действиях Плотникова и Ольшевским отсутствует состав преступления – совершение хищения якобы вверенного им чужого имущества организованной группой в крупном размере.

Моим подзащитным было инкриминировано то, что они участвовали в хищении различных деталей с ОАО «Рыбинские моторы» и якобы эти детали были неучтены, то есть не проходили по балансовым бухгалтерским отчетам. Однако в материалах дела нет никаких сведений, что ОАО «Рыбинские моторы» по итогам финансово-хозяйственной деятельности в 1997, 1998, 1999 годах выявили недостачу деталей, какие-либо задолжности по цеху, которым в это время руководил подсудимый Растегаев. Следовательно никакого ущерба предприятию за указанные периоды времени никто не причинял. Подсудимые Плотников и Ольшевский заявляли на следствии и в суде, что они покупали у Растегаева болты и фильтры, однако при этом не знали, где эти болты и фильтры он брал. По этому поводу Плотников и Ольшевский пояснили: Растегаев нашел в каком-то месте указанные детали, заказал изготовление на определенном заводе, купил у конкретных или неустановленных лиц и т. п. Об этих версиях Плотников и Ольшевский и говорили суду в ходе судебного следствия. Следует иметь в виду, что сам Растегаев с поличным за хищение этих деталей задержан не был, к нему не предъявлялись претензии за недостачу в цехе, где он работал начальником. Никаких финансовых документов по поводу того, что данные болты и фирмы были похищены с ОАО «Рыбинские моторы» в деле нет. Обвинение Плотникову и Ольшевскому в участии их в хищении изделий из ОАО «Рыбинские моторы» было предъявлено необоснованно, в том числе на противоречивых и не логичных показаниях Растегаева, который в ходе следствия пояснил, что Ольшевский и Плотников должны были догадываться, что покупаемые ими детали были похищены с указанного предприятия. Между тем показания Растегаева о хищении им болтов с завода не были должным образом проверены. В частности, следователем не направлялось поручений на ОАО «Рыбинские моторы» о предоставлении ими бухгалтерско-финансовых документов, подтверждающих или не подтверждающих факты хищений деталей в 1997, 1998, 1999 годах.

В нарушении требований ст. 20 УПК РСФСР о проведении полного, всестороннего и объективного расследования следствием не проводилась выемка первичных учетно-финансовых документов с целью их изучения оценки на предмет нахождения в них сведений, свидетельствовавших бы о том, что Растегаев дал на следствии искренние и правдивые показания. При наличии в ходе предварительного следствия показаний Растегаева о совершении им хищения неучтенной продукции следователями не было проведено комплекса следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий по проверке этих показаний.

К примеру, не была назначена следствием инвентаризация находящихся болтов указанного размера в цехе, не были допрошены рабочие и служащие цеха как учитывались указанные болты, втулки и фильтры, не были сделаны выемки и осмотрены документы на списание в отходы бракованных болтов, втулок и фильтров, не были допрошены финансовые работники, которые проверяли финансово-хозяйственную деятельность цеха и не обнаружили никаких хищений или неучтенных болтов, втулок и фильтров в названных в обвинительном заключении цехах в 1997, 1998 и 1999 годах.

Указанные и другие обстоятельства свидетельствуют о том, что в действиях Ольшевского и Плотникова отсутствует состав преступления, инкриминируемый им следствием, так как в деле нет доказательств, что ОАО «Рыбинские моторы» в результате указанных в постановлении о привлечении в качестве обвиняемых и обвинительном заключении якобы совершенных эпизодах хищения с цеха ОАО «Рыбинские моторы» был причинен ущерб, названному предприятию на определенную денежную сумму. Таких доказательств, в том числе документальных в деле нет.

В данном уголовном деле следствие, как это иногда бывает, квалифицировало преступление «с запасом» – по статье о более тяжком преступлении с расчетом на применение более мягкого закона судом, что является нарушением прав и интересов подсудимых Плотникова и Ольшевского. Полагаю, что проведенное тщательное судебное следствие по рассматриваемому уголовному делу подтвердило тот факт, что в действиях Плотникова и Ольшевского, как впрочем, Растегаева, Смирнова, Рыбина, Фролова и большинства других подсудимых нет состава преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ.

Необоснованно следствие вменило Плотникову и Ольшевскому квалифицирующий признак – совершение преступления организованной группой. Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершенно устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. В основе организованной группы лежит устойчивость. Определяющим признаком, характеризующим ее устойчивость, является наличие организатора, который осуществляет подбор соучастников, распределяет роли между ними, устанавливает дисциплину, то есть обеспечивает целенаправленную, спланированную и слаженную деятельность как группы в целом, так и каждого ее участника. В данном случае нет доказательственной базы, свидетельствующей об устойчивости группы. Из показаний Плотникова, Ольшевского и других четко прослеживается то обстоятельство, что участники группы знали друг друга на протяжении небольшого промежутка времени. Нет в материалах дела сведений о том, что кто-то один из подсудимых является руководителем группы, как-то влиял на остальных, отдавал приказы и требовал их исполнения, таких доказательств в деле нет. Вместе с тем в материалах дела имеются показания подсудимых, данные ими в суде и свидетельствующие об ином.

В ходе судебного разбирательства было выяснено, что никакой организованной группы в данном случае нет. Следствие собрало в одно целое разные по времени эпизоды хищений с предприятия ОАО «Рыбинские моторы», пытаясь выдать все это за организованную преступную группу. Так как дело рассматривается в городе, где рыбы в таком ассортименте нет даже в Москве, то в качестве образного примера, показавшего бы отличие организованной группы от группы по предварительному сговору, приведу следующее образное сравнение. Если взять крупную хищную рыбу, например судака или щуку, то эту рыбу можно образно прировнять к организованной преступной группе, где у рыбы есть голова, туловище, плавники, хвост и т. п. Но если взять несколько маленьких рыбешек того же веса, что и одна хищная рыба и нанизать эти рыбки на кукан, то по весу, длине и ширине получится примерно большая рыба, состоящая на самом деле из мелких рыбок, не представляющих собой целого живого организма, то есть организованной группы. Конечно, во втором случае нельзя говорить, что маленькие рыбки, нанизанные на один кукан, то же самое, что и одна мощная, хищная рыба.

Так вот, здесь в зале суда находятся не участники организованной преступной группы, как это пыталось представить следствие, а «мелкие рыбешки», подбиравшие в цехах утиль, бракованные детали с одной только целью, а вдруг удаться этот утиль, металлолом кому-то продать. На это люди шли из-за низкой заработной платы. Ведь семьи надо было кормить, тем более вспомним какие это были трудные годы (1997, 1998, 1999). Действительно, им иногда удавалось продавать этот утиль. Что касается квалифицирующего признака – совершение преступления в крупном размере, то об этом уже много говорилось, на сегодня гражданским истцом так и не предоставлено документов о причинении не только крупного ущерба, но и просто ущерба. Мне видится только то, что если ущерба реального нет, следовательно можно с большой натяжкой говорить в каждом конкретном случае только о стоимости отходов из металла, стоимости бракованных деталей, но ни в коем случае о себестоимости готовых к продаже годных изделиях.

Теперь обратимся к обвинительному заключению, имея в виду, что процессуальное значение обвинительного заключения состоит в том, что оно устанавливает пределы судебного разбирательства, которое производится только в отношении обвиняемых и лишь по тому обвинению, которое им было предъявлено. В описательной части обвинительного заключения согласно ч. 2 ст. 205 УПК РСФСР в обязательном порядке должны быть изложены: место и время совершения преступления, его способы, мотивы; доказательства, которые подтверждают наличие преступления и виновность обвиняемого; обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность обвиняемого; доводы приводимые обвиняемым свою защиту, и результаты проверки этих доводов. В данном уголовном деле следствие избрало хронологический способ изложения описательной части обвинительного заключения, при котором излагается весь ход следствия с приведением обстоятельств и подкрепляющих их доказательства в той последовательности, как они собирались в ходе следствия.

Без установления этих обстоятельств дело не может считаться доброкачественно и всесторонне расследованным и разрешенным, а объективная истина – установленной. Кроме того, это необходимо сделать по той причине, что обстоятельства, перечисленные ст. 68 в качестве элементов предмета доказывания, служат основанием при формулировке как обвинительного заключения, так и приговора по делу. Следствием не принималось должных, установленных законодательством и судебной практикой мер по установлению действительного, реального материального ущерба, причиненного в результате преступных действий Плотникова и Ольшевского, акционерному обществу «Рыбинские моторы». В частности, следствием не направлялось поручений на ОАО «Рыбинские моторы» о предоставлении ими бухгалтерско-финансовых документов, подтверждающих или не подтверждающих факты хищений деталей в 1997, 1998, 1999 годах.

Не проводилась выемка первичных учетно-финансовых документов с целью их изучения оценки на предмет нахождения в них сведений, свидетельствовавших бы о совершенных на предприятии хищений в указанные периоды времени. В частности, не была назначена следствием инвентаризация находящихся болтов, втулок и фильтров в указанных цехах, не были допрошены рабочие и служащие цехов на предмет того, как велся учет указанных деталей к авиационным двигателям, не были сделаны выемки и осмотрены документы на списание в отходы бракованных болтов, втулок и фильтров, не были допрошены финансовые работники, которые проверяли финансово-хозяйственную деятельность цехов и не обнаружили никаких хищений или неучтенных болтов, втулок и фильтров в цехах ОАО «Рыбинские моторы» в 1997, 1998 и 1999 годах. Это надо было сделать обязательно, в частности, чтобы устранить противоречия между показаниями обвиняемых, которые давали на следствии показания, что похищали детали из цехов Рыбинских моторов, а на самом деле результаты аудиторских проверки, проведенных на ОАО «Рыбинские моторы в 1996, 1997, 1998 года свидетельствовали о другом, что на данном предприятии в указанных цехах все нормально, никаких хищений не выявлено и никакого ущерба акционерному обществу не причинено.

А можно было бы определить каков в действительности был причинен ущерб предприятию? Да можно. Если бы в соответствии с требованиями ст. 20 УПК РСФСР о проведении полного, всестороннего и объективного предварительного следствия, была бы назначена судебно-бухгалтерская экспертиза для получения ответов от экспертов на следующие вопросы:

«Соответствует ли в цехах ОАО «РМ» постановка учета материальных ценностей установленному для данных цехов порядку?

Если имелись отступления, то оказало ли это влияние на образование излишков болтов, втулок и фильтров?

Имелись ли в системе учета, отчетности и контроля, принятых на ОАО «РМ», недостатки, которые могли способствовать хищениям и злоупотреблениям, выявленным следствием, и если да, то в чем именно эти недостатки заключались и какие меры бухгалтерского порядка (изменение системы учета, отчетности) должны быть приняты для их устранения?

Полностью ли оприходованы пригодные для использования отходы, образовавшиеся в результате обработки и хранения сырья и материалов для изготовления болтов и втулок?

Возможно ли при существующей системе учета и контроля скрыть или показать неполное поступление в производство неучтенных болтов, втулок, фильтров?».

Необходимо было следствию при установлении фактов хищения в указанных цехах ОАО «Рыбинские моторы» приложить все усилия к тому, чтобы выяснить каким образом создавались излишки продукции на ОАО «РМ», незамедлительно опечатать склады этих цехов, провести осмотры рабочих мест и провести другие внезапные следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия. Однако вместо этого следственно-оперативная группа, в том числе и следователь Найденова, прибыли на автомашинах ОАО «Рыбинские моторы» в г. Москву, разместились в помещении, принадлежащем одной из сторон, то есть ОАО «Рыбинские моторы» и проведя под видом выемок без санкции прокурора обыски на ОАО «ВАРЗ-400» необоснованно и незаконно изъяли не проходящие по эпизодам по уголовному делу детали и узлы для авиационных двигателей. Почему это было сделано?

Следующее обстоятельство, которое уже было исследовано судом в ходе судебного разбирательства, позволяющее заявить, что в действиях моих подзащитных Плотникова и Ольшевского нет состава преступления. В соответствии с требованиями ст. 29 УПК РСФСР временные рамки предъявления гражданского иска в уголовном деле ограничены. Гражданский иск должен быть обязательно предъявлен конкретно Плотникову и Ольшевскому в период начиная с момента возбуждения уголовного дела и до принятия судом решения о начале судебного следствия. На основании ч. 3 ст. 54 УПК РСФСР: «Гражданский истец обязан по требованию суда представлять имеющиеся в его распоряжении документы, связанные с предъявленным иском».

В данном уголовном деле решение о признании гражданским истцом по отношению к конкретным гражданским ответчикам Плотникову и Ольшевскому должно быть оформлено соответствующим процессуальным документом – определением суда. В основе данного процессуального акта о признании лица гражданским истцом в уголовном деле судом присутствуют две группы оснований:

уголовно-правовые основания - причинение материального ущерба непосредственно преступлением, составляющим предмет судебного разбирательства;

уголовно-процессуальные основания – наличие в уголовном деле доказательств, указывающих на причинение физическому или юридическому лицу материального ущерба уголовно-наказуемым деянием.

В рассматриваемом судом уголовном деле отсутствуют уголовно-процессуальные основания о признании лица гражданским лицом, то есть следствием не собраны, не проанализированы и не оценены доказательства, указывающие на причинение ОАО «Рыбинские моторы» преступными действиями Плотникова и Ольшевского материального ущерба. Такими доказательствами могли бы быть:

протокол задержания лица с поличным при попытке совершения хищения;

протокол обыска или выемки похищенных вещей;

акты аудиторских проверок;

акты инвентаризации;

заключение судебно-бухгалтерской экспертизы о наличии хищения в данном цехе, корпусе предприятия.

Однако не только следствие должно было предпринять меры к сбору доказательств реального причиненного материального ущерба ОАО «Рыбинские моторы», но и согласно ст. 54 УПК РСФСР гражданский истец или его представитель вправе были еще в стадии предварительного следствия представлять доказательства по существу предъявленного иска по возмещению материального ущерба. Право гражданского истца или его представителя представлять доказательства означает, что истец или его представитель вправе представить в распоряжение следователя, суда известную ему информацию об обстоятельствах преступления (реализуя свое право дачи показаний), а также предметы и документы, имеющие отношение к иску.

Самым же распространенным способом представления доказательств истцом или его представителем является заявление ходатайств о проведении тех или иных следственных действий, направленных на получение доказательств; о проведении экспертизы, о производстве выемки, обыска, осмотра и т. д. Однако ничего не было сделано по предоставлению таких доказательств представителем гражданского истца ни на следствии, ни в суде.

Почему? Ответ напрашивается только один: «Представитель гражданского истца надеялся, что дело будет рассмотрено не на конкретных доказательствах причинения имущественного вреда совершенным преступлением, а только на основе предоставленной ОАО «Рыбинские моторы» справки о явно завышенной стоимости деталей, которые якобы были похищены с территории предприятия». В действительности на сегодняшний день доказательств о причинении такого материального ущерба по делу не собрано, следовательно, отсутствует одно из основных обстоятельств по данной категории уголовных дел, подлежащих доказыванию по уголовному делу, а именно: не установлен характер и размер ущерба, причиненного Плотниковым и Ольшевским преступлением, а также другими подсудимыми.

До судебного следствия, в нарушении указанных уголовно-процессуальных норм, не был предъявлен представителем гражданского истца иск конкретно к Ольшевскому и Плотникову и не были представлены суду указанные выше документы, свидетельствовавшие бы о причинении Ольшевским и Плотниковым в результате совершенного ими конкретного преступления имущественного ущерба ОАО «Рыбинские моторы». Суд же в соответствии со ст. 68 УПК обязан выполнить требование закона и выяснить, какой же конкретный материальный ущерб причинен ОАО «Рыбинские моторы» в результате совершения преступления Плотниковым, Ольшевским и другими подсудимыми. Однако как было отмечено выше, конкретно исков к Плотникову и Ольшевскому и другим подсудимым с приложением к ним документов, подтверждающих размер исковых требований, представителем истца ОАО «Рыбинские моторы», не было представлено ни до начала судебного следствия, ни в ходе судебного следствия.

Как быть суду в таком случае? Можно ли выделить из уголовного дела материалы по гражданскому иску в отдельное производство, чтобы затем они были рассмотрены в порядке гражданского судопроизводства? Нет, такое выделение материалов не допустимо по следующим причинам. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 31 августа 1994 года приговор в части осуждения Ж. по ч. 2 ст. 149 УК отменила и дело направила на новое судебное рассмотрение. В приговоре было указано, что иски, предъявленные Д. и Т. к подсудимому, должны быть рассмотрены в порядке гражданского судопроизводства, поскольку они не представили суду документов, подтверждающих размер исковых требований. Между тем, как указал ВС РФ, в соответствии со ст. 29 УПК доказывание гражданского иска, предъявленного по уголовному делу, производится по правилам установленным Уголовно-процессуальным кодексом. Суд не вправе был оставить без рассмотрения гражданские иски по указанному им основанию. Кроме того, неисследование по уголовному делу вопроса о размере ущерба, причиненного преступлением, препятствовало рассмотрению исков в порядке гражданского судопроизводства (Бюл. ВС РФ, 1995, № 1, с. 15).

Следовательно и по данному уголовному делу суд не вправе выделять иски, предъявленные ОАО «Рыбинские моторы» подсудимым, на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Следующее обстоятельство, связанное с разрешением гражданского иска в уголовном деле, которое должен учитывать суд. На основании п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» при невозможности определить в судебном заседании размер причиненного ущерба, который влияет на квалификацию, дело подлежит на правлению на дополнительное расследование.

Указанные и другие обстоятельства свидетельствуют о том, что в действиях Ольшевского и Плотникова отсутствует состав преступления, инкриминируемый им следствием, так как в деле нет доказательств, что ОАО «Рыбинские моторы» в результате указанных в постановлении о привлечении в качестве обвиняемых и обвинительном заключении якобы совершенных эпизодах хищения с ОАО «Рыбинские моторы» был причинен ущерб, названному предприятию на определенную денежную сумму. Таким образом, без определения характера и размера ущерба, причиненного Плотниковым и Ольшевским в результате совершения ими преступления, Плотников и Ольшевский должны быть оправданы судом за отсутствием в их действиях состава преступления.

Уважаемый суд!

В процессе судебного следствия было точно установлено, что в действительности события, в которых участвовали Плотников и Ольшевский, развивались по названным эпизодам не так, как это изложено в обвинительном заключении. На самом деле все происходило следующим образом и прошу это точно зафиксировать в протоколе судебного заседания.

Первый эпизод. В феврале 1999 года Плотниковым и Ольшевский приобрели за свои деньги два комплекта болтов 42-62 у Растегаева за 8 тысяч рублей. Сделка происходила втроем: Растегаев в качестве продавца с одной стороны, с другой - в качестве покупателей выступали Плотников и Растегаев. На этой встрече, имевшей место в феврале 1999 года в г. Рыбинске на площади Труда они отдали в начале половину суммы – каждый Плотников и Ольшевский по 2 тысячи рублей. Доказательством того, что покупка болтов происходило в феврале 1999 года являются командировочные документы с 12 по 20 февраля 1999 года. Растегаев принес болты в этот же день через 15 минут, после того, как Плотников и Ольшевский согласились на покупку болтов.

Второй эпизод. Март 1999 года – приобретение двух комплектов болтов 42-62. Сделка происходила в том же составе, что и в феврале. Место покупки болтов г. Рыбинск в районе нахождения плавательного бассейна. Цель данной встречи – отдача предыдущего долга за первые два комплекта болтов, то есть 4 тысячи рублей. После возврата долга Растегаев сразу предложил еще два комплекта болтов. Плотников и Ольшевский каждый отдал по 4 тысячи рублей за указанные два комплекта болтов. Вначале встречи Плотников и Ольшевский отдали по 2 тысячи рублей в счет долга, а затем, после предложения Растегаева приобрести еще два комплекта болтов, они согласились и купили еще два комплекта болтов. Растегаев на вторую встречу пришел уже с болтами. Об этом договоренности с Плотниковым и Ольшевским не было. Подтверждением являются командировочные документы с 21 марта по 4 апреля 1999 года.

Третий эпизод. В период нахождения в той же командировке с 21 марта по 4 апреля 1999 года Плотников встретился на территории ОАО «Рыбинские моторы» с Растегаевым. В разговоре с Растегаевым Плотников заявил, что его интересуют втулки и секции фильтров. Растегаев сказал, что по этому вопросу нужно встретиться через день в г. Рыбинске напротив УВД. Действительно такая встреча состоялась через день в оговоренном месте. Растегаев принес два вида бронзовых втулок. Плотников расплатился за втулки по какой цене не помнит.

Четвертый эпизод. В это же период нахождения в командировке в марте начале апреля 1999 года Плотников вновь встретились у завода с Растегаевым, который сообщил, что нужно снова встретиться, что есть секции фильтров. Встретились в г. Рыбинске на ул. Фрунзе. Растегаев передал 140 секций фильтров Плотникову, который уплатил за эти детали из расчета 50 рублей за секцию.

Пятый эпизод. В покупке деталей участвовал только Ольшевский. События развивались следующим образом. 5 мая 1999 года Плотников позвонил по телефону Ольшевскому и сказал, что нужно выехать в г. Рыбинск, чтобы встретиться с Растегаевым и узнать от него по поду того, какие приняты решения по изготовлению заказа на ОАО «Рыбинские моторы» из материала, который поставили на указанное предприятие с ОАО «ВАРЗ-400». В этот же день в 21 час. Ольшевский отбыл на поезде из г. Москвы в г. Рыбинск. По прибытию 6 мая 1999 года в 6 часов утра его никто на железнодорожном вокзале г. Рыбинска никто не встретил. Тогда Ольшевский купил билет на электричку до г. Ярославля, чтобы из Ярославля затем отбыть поездом в г. Москву. На привокзальной площади он буквально столкнулся с Растегаевым и Смирновым. Смирнов заявил, что он занят домашними делами и сразу ушел. Растегаев мне заявил, что вопрос по изготовлению болтов из давальческого материала не решен. После этих слов тут же предложил мне два комплекта болтов и 600 втулок за сумму, которую Ольшевский не запомнил. С учетом уточненных показаний, данных Плотниковым и Ольшевским в судебном процессе, об обстоятельствах приобретения деталей Плотниковым и Ольшевским в г. Рыбинске в 1999 году, и одновременно комментируя написанное следствием в обвинительном заключении, прошу суд, обратить внимание на следующие существенные искажения и неточности, допущенные следствием при расследовании данного уголовного дела и написании обвинительного заключения.

Следствие в нарушении требований п. 1 ст. 68 УПК РСФСР ошибочно указало в обвинительном заключении, что якобы приобретение болтов у Растегаева Плотниковым и Ольшевским произошло в ноябре 1998 года. В действительности случай приобретения болтов происходил в феврале 1999 года. Следствие по надуманным основаниям, умышленно искажая факты, было записано в описательной части обвинительного заключения о том, что Селиванов вовлек в совершение хищения Плотникова и Ольшевского. Также умышленно искажая события, места, способ и другие обстоятельства приобретения деталей Плотниковым и Ольшевским у Растегаева, следователем Найденовой были приведены в обвинительном заключении выражения, не имевшие место в действительности и не имеющие подкрепление какими-либо доказательствами. В частности, следователь Найденова не правильно зафиксировала в обвинительном заключении, что Плотников и Ольшевский в августе 1998 года предложили Растегаеву совершить хищения комплектующих авиадеталей к двигателю Д-30-КП с территории ОАО «Рыбинские моторы», сообщив о том, что они готовы приобретать за наличные деньги практически любые авиационные детали в неограниченном количестве. С этой целью Плотников и Ольшевский передали Растегаеву список необходимых деталей с указанием их приблизительных цен. Также полным вымыслом следствия является записанная в обвинительном заключении следующая фраза: «При этом они получили согласие Растегаева на совершение хищений, договорившись, что место и время передачи похищаемой продукции будут согласовываться по телефону». Не соответствует действительности, так как не подтверждается показаниями подсудимых и другими доказательствами следующая фраза, записанная следствием в описательную часть обвинительного заключения: «При этом Растегаев В. И. Сообщил Смирнову О. А. И Рыбину Ю. М. о предложениях Плотникова А. А. и Ольшевского Л. А. о их желании приобретать авиационные детали за наличные деньги, и получив их согласие на участие в хищениях».

Так в чем же вина Плотникова и Ольшевского? В основе рассматриваемого обвинения Плотникову и Ольшевскому инкриминируется состав преступления, предусмотренный ч. 3 пп. «а, б» ст. 160 УК РФ. По мнению следствия Плотников и Ольшевский принимали участие в пяти эпизодах похищения деталей с ОАО «РМ» деталей к авиационным двигателям путем их незаконного присвоения в составе организованной группы, причинив при этом ОАО «РМ» крупный ущерб.

Последовательно проанализируем доводы обвинения по каждому инкриминируемому Плотникову и Ольшевскому эпизоду преступной деятельности, сопоставим их с действующим законодательством, сложившейся судебной практикой, в частности, Верховного Суда РФ.

По первому эпизоду. Приобретая в феврале 1999 года два комплекта болтов Плотников и Ольшевский не знали о том, что эти болты были похищены с территории ОАО «ВАРЗ-400». Плотников и Ольшевский не имели предварительной договоренности с Растегаевым о том, что он будет сам лично или с кем-то похищать болты с территории указанного акционерного общества. Следовательно Плотников и Ольшевский в данном случае по эпизоду по факту покупки ими болтов у Растегаева в феврале 1999 года никаких преступлений не совершили. В деянии Плотникова и Ольшевского отсутствуют признаки какого-либо состава преступления. Это объясняется тем, что…

По второму эпизоду покупки Плотниковым и Ольшевским для производственных нужд ОАО «ВАРЗ-400» болтов. Плотников и Ольшевский о том, что эти детали были похищены Растегаевым, а затем им же вынесены с территории ОАО «Рыбинсике моторы» Плотников и Ольшевский также не знали. Откуда были принесены болты Растегаев не говорил, а они об этом не спрашивали. Следовательно и данном случае Плотников и Ольшевский не совершали какого-либо преступления. Ими как и в первом случае был только нарушен официальный порядок поставки болтов с ОАО «Рыбинские моторы» на ОАО «ВАРЗ-400».

По третьему эпизоду покупки Плотниковым у Растегаева втулок, имевшей место в г. Рыбинске. В действиях Плотникова также отсутствует состав преступления, та как у него не было предварительной договоренности с Растегаевым, что он купит конкретно похищенные Растегаевым с ОАО «Рыбинские моторы» втулки.

По четвертому эпизоду покупки Плотниковым у Растегаева секций фильтров. Между Плотниковым и Растегаевым была только договоренность о том, что Растегаев поможет Плотникову в приобретении фильтров. Когда Растегаев принес фильтры, то Плотников не стал уточнять похищены они или нет. Он просто купил эти фильтры. В связи с чем и в данном случае Плотников не совершал кражи фильтров, не подстрекал в совершении кражи этих втулок Растегаева и не знал откуда взял фильтры Растегаев. Хотя Плотников в числе других версий не исключал и версию о краже фильтров с территории акционерного общества «Рыбинские моторы».

По пятому эпизоду. Ольшевский прибыл в мае 1999 года в г. Рыбинск в командировку по указанию своего руководителя Плотникова. На железнодорожном вокзале г. Рыбинска купил у Растегаева болты и втулки. При этом Ольшевский не знал, что эти детали были похищены с ОАО «Рыбинские моторы». Об этом ему не говорил ни Плотников, ни Растегаев. Следовательно и в данном случае Ольшевсикй не совершал кражи и не скупал краденное. Фактические обстоятельства таковы, что Плотникова и Ольшевского нельзя привлекать к уголовной ответственности за пособничество в хищении чужого имущества. В соответствии с требованиями ст. 33 УК РФ пособником признается, в частности, лицо, заранее обещавшее скрыть предметы, добытые преступным путем, приобрести или сбыть такие предметы. Однако суд не установил доказательств, подтверждающих заранее обещанное этими лицами приобретение именно похищенного чужого имущества. Ни Плотников, ни Ольшевский, а также Растегаев при общении между собой не упоминали и не договаривались, что одни будут похищать с завода болты, втулки и фильтры, а другие это детали будут покупать. Такие показания указанные подсудимые не давали ни на следствии, ни в суде. Это утверждение подтверждается материалами дела, результатами судебного следствия.

Полагаю, что судебное следствие, не оставляет суду иного выхода, как исключить из доказательственной базы признанные следствием как вещественные доказательства незаконно0 изъятые с «ВАРЗ-400» детали и узлы. Может ли быть использовано в качестве вещественного - подобное доказательство? Решительно нет, и, руководствуясь ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР суд просто обязан исключить его из доказательственной базы. Поспешность, с которой следствие, нарушая Закон, назначила заинтересованной стороне, проходящей по делу истцом, проведение экспертиз на самом деле позволило суду в стадии судебного следствия признать заключение экспертизы как доказательство, полученное с нарушением закона и не имеющим юридической силы. На сегодня не известно - действительно бракованы эти детали или нет. Не зная этого нельзя определить реальную стоимость этих деталей. Во всяком случае, в соответствии с принципом презумпцией не виновности, - цена этим бракованным деталям должна быть мизерная, то есть определяться как цена металлических отходов. И еще. О предвзятом отношении следствия к моим доверителям свидетельствует тот факт, что в обвинительном заключении следствием не были указаны смягчающие вину Плотникова и Ольшевского обстоятельства. В связи с чем прошу учесть, что Плотников и Ольшевский положительно характеризуются по месту работы и проживания, они ранее не судимые, за время нахождения на свободе под залогом во время следствия и суда своим поведением и добросовестным отношением к трудовым обязанностям, фактически подтвердили, что ни способны совершить какие-либо преступления.

В конце своего выступления хочу еще раз подчеркнуть, что попытка прокуратуры в судебном процессе непременно поддержать обвинение в том объеме, в котором это обвинение было представлено следствием в суд, полное игнорирование государственным обвинителем многочисленных нарушений процессуального закона со стороны следственных и оперативных работников, все это прискорбно и не соответствует принципам демократического государства.

Ваша Честь. Уважаемые народные заседатели.

Подводя итоги всему сказанному, я не могу прийти к другому выводу, как то, что мои доверители Плотников и Ольшевский не виновны. Прошу Вас справедливо оценить материалы этого дела и за отсутствием в действиях Плотникова и