Выписки о молитве из книги Аум 33 страница

Но человек, находящийся посередине между этими двумя точками пути человеческого развития, в периоде развития интеллекта, с его опасностью уклонения в отрицательную полярность, далек от всего этого. Из младенческого состояния первобытного человека, с его узкими взглядами и примитивными верованиями, он уже вышел, но зрелости духовно развитого человека и правильного понимания целей и задач мироздания еще не приобрел. Все кажется ему в его прежних воззрениях и верованиях смешным, мелким и недостойным его хотя и выросшего сознания, но достаточно еще ограниченного, чтобы правильно судить о явлениях высшего порядка и законах высшей духовной жизни.

Полагая, в своем самомнении, что он уже постиг все, отвергнув все старое, он, по ограниченности своего ума, принимает за реальность лишь явления видимого физического мира, отвергает, как несуществующий. Высший Духовный Мир и обыкновенно застревает в болоте материализма, выбраться из которого собственными усилиями уже не может. Тогда на помощь ему приходит карма – один из тех космических законов, которые он не признает, – и начинает бить его бревном по затылку, выбивая из его головы тупоумие. Учение про таких говорит: «Конечно, каждый Учитель радуется беспредельной красоте дальних миров и мучается скорченным тупоумием воплощенных двуногих. Разве можно дать им ключ дальних миров? После каменной тягости тупоумия они еще переживут ядовитую слизь сомнения и ужас самомнения. Тогда явится бревно по затылку, и, слетев с лестницы, улитки мечтают прилепиться хотя бы к низшей ступеньке» (Агни-Йога, § 26).

Есть на этом срединном пути немногие избранные, которые проходят эту весьма важную и опасную ступень человеческой эволюции более или менее безболезненно, которые не переживают тягостных сомнений и огульного отрицания всего духовного, но нормальным эволюционным путем переходят к высшему пониманию. Но таких меньшинство, большинство приходит к познанию истины через отрицание ее. Такие обязательно должны пережить и слизь сомнения, и ужас самомнения, чтобы из Савла стать Павлом, чтобы из гонителя истины стать проповедником ее. Но, конечно, далеко не все Савлы становятся Павлами. Часть из них застревает в болотах материализма, переходит на сторону врагов эволюции и, в окончательном результате, как космические отбросы, поступает в космическую переработку.

Для того чтобы молитва выполняла свое назначение – поддерживать связь с Высшими Силами, – она должна быть постоянной. Постоянная молитва, как словесная, так и мысленная, как вообще всякое слово и всякая мысль, создает в астральной сфере постоянную вибрацию, которая, в зависимости от вложенных в молитву слов или мыслей, создает из пластичной материи астрального плана мыслеобраз – живое существо, воодушевленное той идеей, которая заключена в словах или мыслях молитвы. Это живое существо направляется к тем Силам и в те сферы, где Они находятся, и предстает пред Ними как живой образ того состояния, в котором находится проситель. Какова человеческая молитва, таков и создаваемый ею мыслеобраз. По этому мыслеобразу определяется как проситель, так и его молитва, также то, насколько она заслуживает исполнения.

Отсюда становится понятным, что молитва случайная в большинстве случаев цели не достигает. Она не может создать настолько мощной вибрации, чтобы породить определенно и точно выраженный мыслеобраз. Он будет туманным, неясным и расплывчатым, не выражающим никакой идеи. Как случайное порождение, не питаемое больше одинакового рода мыслями, он будет неразвившимся уродом, загромождающим собою пространство, ответственность за что несет всякий причастный к загромождению космического пространства ненужными и подлежащими уничтожению отбросами. Недаром в восточной религиозно-философской литературе говорится, что нужно молиться или всегда, или никогда. Кроме того, связь, однажды уже бывшая и по легкомыслию, нерадению или иным причинам порванная, рассматривается как предательство и с большим трудом восстанавливается, нежели устанавливается впервые.

Конечно, бывают молитвы случайные, но столь сильные, на которые почти немедленно получается ответ в виде той или иной помощи. Происходит это тогда, когда человек бывает поставлен на край пропасти. Если он сумел в такой момент обратиться к Высшим Силам с воплем отчаяния, со всем огнем своего сердца, то, если данный опасный момент не входит в зрелую карму, которая должна исполниться, получается почти немедленная так называемая чудесная помощь, появляющаяся неизвестно откуда. Рассказы и описания таких случаев чудесной помощи известны многим, ибо они всегда большинством людей рассматриваются как чудо. Такое чудо создает мощная вибрация и яркий мыслеобраз, созданный напряженным состоянием сердца в час опасности, выразившимся в сильной и горячей молитве, с упованием и надеждой на Высшую помощь, и, конечно, помощь в таких случаях никогда не запаздывает. В Учении не раз говорится: «Помощь Наша приходит в последний момент», но это потому, что лишь в последний момент человек научается языку сердца и говорит таким языком, на который отказа не бывает, и немедленно помощник, в виде Ангела Господня или обыкновенного человека, неизвестно откуда является.

Вспомним, что когда Авраам по требованию Сарры отпустил ее служанку Агарь с сыном ее от Авраама, Измаилом, и она заблудилась в пустыне Вирсавии, то, видя, что сын ее умирает от жажды, она подняла столь сильный вопль, что он достиг по назначению, и немедленно к ней был послан Ангел Господень, который успокоил ее и указал ей на колодец с водою, который она так тщетно искала ранее (Быт., 21). Таких примеров, указывающих на действенность горячей и искренней молитвы человека, находящегося в безвыходном положении, можно найти в Библии и в жизни множество.

«Молитва есть осознание вечности. В молитве заключены красота, любовь, дерзание, отвага, самоотверженность, неуклонность, устремление. Но если в молитве заключается суеверие, страх и сомнение, то такое заклинание относится к временам фетишизма.

Как же следует молиться? Можно проводить часы в устремлении, но существует молниеносная молитва. Тогда без слов мгновенно человек ставит себя в непрерывность всей цепи в Беспредельность.

Решая соединиться с Беспредельностью, человек как бы вдыхает эманации эфира и, без механики повторений, получает лучшее замыкание тока. Так в молчании, не тратя времени, можно получить струю освежения.

Только развитая духовность может в едином вздохе поднять сознание человеческое. Но Мы должны твердить о молитве, ибо о ней будут спрашивать.

Не нужно заклинаний, не нужно выпрашиваний, не нужно пыли смирения, не нужно угроз, ибо уносим себя в дальние миры, в хранилища возможностей и знаний. Чувствуем, что нам они назначены, и прикасаемся дерзновенно.

Так поймите Завет: “Не молитесь всяко, но в духе”» (Листы Сада Мории, т. II, § 307).

О необходимости молиться «не всяко, но в духе» учил людей и Христос. В беседе с Самарянкой Христос говорит: «Настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Иоанн, 4: 23). Но прошло две тысячи лет, как сказаны эти слова, а в чем состоит молитва «в духе и истине» людям до сих пор непонятно. Люди увешивают себя амулетами, значения которых они даже не знают, шепчут в темных углах длиннейшие молитвы, которые в большинстве случаев состоят из выпрашиваний у Бога разных милостей, исполняют все церковные постановления и обряды и воображают, что поклоняются Отцу в духе и истине.

Поклонение Богу в духе и истине не имеет ничего общего с теми формами заклинаний, какими, вместо молитв, люди пользуются теперь. Поклоняющийся Богу в духе и истине перестает быть, первым делом, постоянным попрошайкой, который обращается к Богу главным образом, чтобы напомнить Ему о себе и выпросить у Него побольше всяких великих и богатых милостей. Он не говорит больше: подай, Господи, да подай. Господи, – но все, что он ни делает, он делает для Господа, говоря: Тебе, Господи!

Он знает, что попрошайничеством ничего не достигнешь, ибо попрошайничество не поощряется даже в человеческой среде. Даже мы, с нашим ограниченным умом, понимаем, что когда к нам является здоровый, могущий работать человек, просящий о помощи, то нужно предложить ему работу. Необходимо, чтобы он заработал то, что ему нужно, а не получил в силу одной только просьбы, ибо цель и назначение жизни есть труд, а не попрошайничество. Если бы достаточно было только просьб, чтобы иметь в жизни все, что нужно, то развилось бы такое тунеядство, которое развратило бы и погубило бы мир. Почему же можно думать, что поощрять тунеядство, леность и попрошайничество будет Бог, который есть Сама Мудрость? Мы получаем в жизни милости от Бога постольку, поскольку мы их зарабатываем, а не потому, что просим. Если мы мало получаем, это значит, что мало зарабатываем.

Но чем мы можем заработать у Бога? Что мы можем дать Ему взамен того, что нам для жизни нужно? Ведь Бог ни в чем не нуждается! Так обычно принято думать, но это не вполне верно. Бог нуждается в нашем труде. Мы – призванные помощники и сотрудники Сил Света в проведении Ими на нашей планете плана эволюции. Каждый из нас имеет определенную задачу и определенное назначение. Каждый из нас, в зависимости от своих индивидуальных способностей и свойств, поставлен на такое место, на котором он может быть наиболее полезен. Как бы ни казалась нам ничтожна та роль, которую мы в жизни выполняем, она есть именно та, которая нам назначена. Более или менее добросовестным выполнением своего долга мы зарабатываем большее или меньшее количество милостей у Бога, но они ни в коем случае не являются результатом наших выпрашиваний и наших молитв. Есть же люди, которые никогда не молятся, и тем не менее они тоже не лишены милостей, ибо труд есть их молитва.

Если же человек сознательно всякий свой труд превращает в великое служение Высшим Силам и на исполнение всякой своей обязанности смотрит как на сотрудничество с Ними, на благо всего человечества и на пользу эволюции, то его постоянный труд, добросовестно, охотно и с любовью выполняемый, есть его постоянная молитва. Для такого человека отпадает необходимость участвовать в продолжительных общих молитвах в храмах. В Учении говорится: «Гимн Творцу не только в храме возносится, но воск свечи проливается в труде жизни» (Листы Сада Мории, т. I, § 94). Этим, конечно, не сказано, что молитвы не нужны. Есть чудесные молитвы, прекрасно выражающие различные душевные настроения человека, в которых смятенный человеческий дух в минуты различных потрясений обращался с призывом и мольбой к Высшим Силам. Повторение таких молитв, когда от горечи жизнь становится нестерпима и тяжела и слабеют у человека и сила, и воля, является истинным целебным бальзамом на его измученную душу, приносящим струю освежения и восстанавливающим необходимые для преодоления дальнейших препятствий и силу, и волю. В Учении сказано: «Вы знаете, насколько Мы против всякой магии, но даже в случае обращения к Светлой Иерархии остается значение зова моления. Нужно помнить, что и земные силы не откликаются без письма. Такой же ток, совершенно вещественный, возникает при сознательном обращении к Иерархии» (Мир Огненный, ч. I, § 268).

Для превращения своего каждодневного труда в молитву, в великое служение Высшим Силам, необходимо лишь развитое сознание. Необходимо изменить свой взгляд на свою обычную работу. Не смотреть на нее как на неприятную тягость, как на отбывание номера, но как на радостную возможность сделать угодное Господу, как на постоянное предстояние пред Творцом, который видит нашу работу и наше усердие к ней. Лишь хорошо исполняемым своим трудом мы возвращаем Творцу то, что получаем от Него, ибо лишь такой труд, поднимая качество самой работы, способствует как совершенствованию человека, так и эволюции всей жизни.

«Истинно, если знаете непрестанное предстояние, уже имеете кратчайший путь к Нам. Для людей обычно особенно страшна каждодневность. Для них она есть символ утомления и нисхождения. Между тем для Нас каждодневность является совершенствованием и восхождением. Она открывает врата Беспредельности. Можно полюбить каждодневность, ибо она закаляет дух и дает мужество помыслить о нескончаемости цепи трудовых веков. Кому-то они устрашение, но утонченное сознание примет их как источник бесконечного творчества. Прекрасные культы тускнели от каждодневности, но как прекрасно сознание, что даны каждодневная преданность и пылающая любовь к Иерархии. Если скажу: “Люблю Тебя, Господи, и предан Тебе, Владыка, и чту Тебя, Учитель!”, – в какой мощный хор обратится это славословие на дальних мирах! Так можно каждою преданностью открыть новые затворы, и как чудесно ощущать неисчерпаемость великих понятий. Явление завещания может быть кратко: “Пылайте сердцами и творите любовью”» (Иерархия, § 176).

Труд как молитва поддерживает постоянную связь с Высшим Миром и Высшими Силами, ибо если постоянный труд есть необходимое условие существования человека, то этим самым устраняется опасное для человека состояние разобщенности с Высшими Силами и поддерживается постоянная связь с Ними. Известно, что самый тяжкий труд, исполняемый охотно и с любовью, становится легким и приятным, и, наоборот, легкий труд превращается в каторжный, если нет любви к нему и есть принуждение. Но чем другим всякий труд может быть облегчен, как не превращением его в молитву?

Постоянный труд как молитва есть подвиг, но подвиг, как говорит Учение, есть самое практичное действие, ибо, лишь совершая подвиг, лишенный эгоистических стремлений и личных исканий, мы растем гигантам подобно, лишь таким подвигом движемся вперед и совершенствуемся. Все подвижники, все святые брали на себя какой-нибудь лишенный личных исканий трудовой подвиг и совершенным исполнением его достигали и совершенства, и святости.

Учение говорит: «Подвиг не есть отказ, но есть вмещение и движение». «Искания, лишенные личного начала, называются подвигом». «Подвиг есть осознание необходимости». «Учитель смелость называет подвигом» (см.

Листы Сада Мории, т. II, § 205, 293, 323). Таким образом, подвижником, в современном значении этого слова, будет всякий, осознавший необходимость эволюционного движения, обладающий смелостью, чтобы отказаться от ветхих предрассудков и устарелых понятий, и в своих исканиях не преследующий никаких личных выгод. Он будет совершать необходимый в наше время подвиг.

Всякое время требует своих подвигов. Учитель говорит: «Разве далек подвиг? Не надо диких зверей, не надо суда и воинов, подвиг близок!» (Листы Сада Мории, т. I, § 452). В наше время не нужны дикие звери, которые растерзывали христиан на аренах римских цирков в первые века христианства, не нужны суды и пытки «святой инквизиции», не нужны войны, где жизнь каждого честного воина есть подвиг, но нужно нечто другое. В наше время подвиг близок каждому из нас и должен войти в нашу жизнь каждого дня как сознательное и непреложное стремление к эволюции. Помогая эволюции, помогая плану Владык, помогая Учителю строить Новую Страну, мы тем самым совершаем наибольший подвиг, какой мы в это переходное время можем совершить и какой от нас может ожидаться. В таком подвиге будет молитва наша, и такой подвиг дает нам высокое и почетное звание помощников и сотрудников Светлых Сил.

Подвиг нужен, первым делом, каждому из нас, ибо, «являя лик подвига, растете гигантам подобно» – сказано в Учении (Листы Сада Мории, т. I, § 376). Во-вторых, подвиг необходим, чтобы продвинуть вперед всех малых, слабых, стоящих на низкой ступени развития. «Гордость духа ступень к подвигу» – сказано еще (там же, т. II, § 257). Не та низшая гордость, которая заставляет относиться свысока и с пренебрежением к стоящему ниже, но возвышенная и положительная гордость – гордость духа высокоразвитой сущности, которая из чувства сострадания к неразвитому человеку берет на себя труд и подвиг поднять его до своего уровня.

В наше время тусклая, бессознательная жизнь обывателя, который не предпринимал ничего ни для собственного совершенствования, ни для совершенствования жизни, возлагая все свои упования на Бога, который должен был о нем заботиться, кончилась. Началась заря подвига, как говорит Учение. Каждый может стать подвижником, для чего нужно лишь сознательно принять участие в строительстве новой жизни. «Предпочтителен подвиг, выросший сознательно. Подвиг, выросший из непреложности, сияет как солнце дающее. Пока дух стремится к подвигу, значит, он жизнеспособен. Мы не очень верим подвигам случайным. Со страху можно совершить подвиг мужества» – так говорит о подвиге Учение (перефраз. А.Клизовского).

Подвиг дает удачу жизни, ибо неудача есть результат неправильно взятого направления. «Удача жизни укрепляется лишь электричеством молитвы подвига», – говорится в Учении (Листы Сада Мории, т. II, § 11). Человек, сознательно взявший на себя исполнение какого-нибудь имеющего эволюционное значение задания, что по условиям требований переходной эпохи квалифицируется как подвиг, привлекает на свою сторону все космические силы. Все они становятся его сотрудниками и помощниками, и неудач в его начинаниях не может быть. Грядущий Учитель про таких говорит: «Искатели подвига, сохраню вас на гребне волны и поставлю над пропастью, как на башне неприступной» (там же, § 66). Обещание утешительное и многозначительное.

Понятие подвига вообще не чуждо человечеству. Всегда были на разных путях жизненного поприща разного значения подвижники, но подвиг как молитва редко когда и кем был понимаем правильно. Исполнение и проведение в жизнь подвига требует известной духовной зрелости, ибо когда желанием подвига воодушевлен человек малоразвитый и некультурный, то вместо подвига он часто совершает преступление, которое людьми такого же развития рассматривается как подвиг. К числу таких мнимых подвижников можно отнести террористов, жертвующих своею жизнью ради убийства неугодных им высоких носителей власти. Многие не освободились от неправильной оценки подобных «подвигов» и по сей день. Живая Этика дает меру для правильной оценки поступков, именуемых подвигами. «Чем утвердите меру дел ваших? Если дела имеют полезность для всего мира, то и мера хороша. Чем утвердите качество дел ваших? Если дела полезны всему человечеству, то и сущность их хороша» (Листы Сада Мории, т. I, § 410).

Апостол Павел сравнивает Создателя Вселенной с горшечником, который из одной и той же глины лепит сосуды как для высокого, так и для низкого употребления. Конечно, не все люди предназначаются для исполнения высоких ролей, не все могут быть вождями и руководителями других. Нужны люди и для черной работы, «...в большом деле и глупость квартиру найдет, но не в верхнем этаже» – сказано про таких подвижников в Учении Живой Этики (Листы Сада Мории, т. II, § 177). Таких подвижников, совершающих подобные подвиги, можно лишь жалеть. Они стоят на столь низкой ступени развития, что годятся лишь для черной работы.

Величайшим образцом подвига, никем никогда не превзойденным, был и до настоящего времени остается подвиг Христа. Лишь такой гигант духа, каким был Христос, мог взять на себя непомерную ношу жертвы для лучшего будущего всего человечества. Он, чистейший и совершеннейший из сынов человечества, безропотно и кротко переносил поругания и насмешки грубых солдат. Он молился за своих распинателей и мучителей, прося Отца Небесного простить их. Обладая сверхчеловеческим знанием и могуществом. Он отказался хоть чем-нибудь облегчить свои крестные страдания. Не понятый никем, в свой смертный час покинутый всеми, даже своими учениками, какую твердость и мужество Он должен был проявить! Но Его страдания с Его смертью на кресте не кончились. Он ведет своих последователей дальше и страдает теперь от их неразумения, ибо, исказив Его заветы и извратив Его Учение, они причиняют Ему не меньшую муку, чем Его преследователи и гонители. Так Он будет страдать до тех пор, пока все Его последователи не достигнут, как говорит апостол Павел, «полного возраста Христа» (см. Еф., 4: 13), пока все они не будут подняты Им до Его уровня. Такие продолжающиеся многие века подвиги берут на себя для нашего спасения наши Высокие Водители и Руководители.

«Огонь не под водою зажигается. Подвиг не в благополучии теплицы создается. Среди человеческих тягостей спросим себя: не подвиг ли уже? Среди угнетений спросим: не к вратам ли подвига тесните нас? Среди взрывов спросим: разве в нас самих не было достаточно силы, чтобы возвыситься? Так осмотрим каждое явление – не ведет ли оно к подвигу? Так будем следить за всем подвигающим. Кто же может предугадать, какой именно обратный удар двинет новые обстоятельства? Но без удара вещество не придет в движение. Называют очагом подвига эти удары по веществу. Только понявшие субстанцию творящую усвоят, что сказанное не есть простое ободрение, но только упоминание закона. Можно делать из закона несчастье, но правильно усмотреть пользу от основ Бытия» (Мир Огненный, ч. I, § 271).

«Так необходимо установить значение подвига в духе. Костры уже редки, но мученичества в духе особенно усиливаются; так и должно быть, когда Мир Тонкий приближается к физическому. Нет ничего удивительного, если движение физическое преображается в духовное. Не забудем символ преображения, в котором показано претворение физического бытия в тонкое. Множество символов явлено как вехи эволюции, но человечество принимает их отвлеченно» (Сердце, § 245).

Таким образом, приближение Тонкого Мира к физическому требует преображения всего физического в духовное. Возможность такого преображения физического в духовное была показана Христом на горе Преображения, когда Его плотное, физическое тело преобразилось в тонкое, духовное, но человечество, как сказано в вышеприведенной цитате из книги Сердце, принимает это как отвлеченность. Между тем наступившая в наше время близость слияния Мира Тонкого с физическим сказывается во всех явлениях жизни. Земные обитатели стремятся войти в связь с обитателями Тонкого Мира и наоборот. Низшие обитатели Тонкого Мира, не дожидаясь установленного срока, насильственным образом вторгаются в тела психически расслабленных людей, что выражается в многочисленных наблюдаемых в наше время одержаниях и психических заболеваниях.

В этих условиях лишь развитая духовность может противостоять бедствию переходного времени – натиску низших обитателей Тонкого Мира на земное человечество. В этих условиях все физическое теряет свое значение, и первенствующее значение приобретает все духовное. Подвиг в духе, сотрудничество в духе, помощь в духе, молитва в духе и так дальше все духовное вступает на смену всему физическому.

В силу этого все, что не от духа, не имеет никакого значения и в молитве. Молитва «в духе и истине» освободит будущее человечество от существующих в настоящее время церковных правил, ритуалов и обрядов. Христос сказал: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоанн, 8: 32). Познание истины освобождает человека от связанности обрядами. Познавший истину чтит Начало Начал в духе и истине, ибо Оно для почитания не нуждается в храмах, обрядах и церемониях. Познавший истину чтит Иерархию Светлых Сил Космоса, которые тоже не требуют исполнения каких-нибудь обрядов, но требуют признания Их своими Старшими Братьями и сотрудничества с Ними.

Обрядность имеет значение и нужна на низших ступенях человеческого развития, когда человек сам еще не может разбираться в разнообразных и сложных вопросах жизни. Неразвитое человеческое сознание нуждается тогда в некоторых указаниях, правилах, обрядах, которые удерживают его в известных границах и определенных рамках и имеют целью развитие чувства долга, дисциплины и самопожертвования. Они служат для неразвитого человека базой, на которой основываются его поступки, желания и мысли.

Необходимые и полезные для человечества обряды на первых ступенях его развития устанавливаются Учителями человечества. Обряды эти не сложны, не многочисленны, и само собой понятно, что по мере развития человечества число этих обрядов должно уменьшаться, ибо лишь младенец нуждается в водящей руке и указке няньки; взрослый человек должен уметь ходить сам. Апостол Павел в Первом послании к коринфянам говорит: «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь еще не в силах, потому что вы еще плотские» (3:1-3).

Таким образом, приверженность к обрядам, большинство которых не божественного, но позднейшего человеческого происхождения, есть показатель отсутствия духовности, или, как говорит апостол Павел, показатель плотскости, показатель младенческого состояния человека, который нуждается в молоке и водящей руке. Развитая духовность может питаться неудобоваримой для младенца твердой пищей высших истин и в исполнении обрядов, установленных для младенцев, не нуждается. Если взять установленный в древние времена обряд обрезания, то в те времена, в тех условиях жизни, в которых жили кочевые народы древности, при том климате и характере народов такой обряд имел значение и был необходим, но при современных культурных условиях жизни он теряет всякую необходимость.

Обряд, как символ, имеет значение лишь тогда, когда в нем заключена какая-нибудь идея. Обряд, лишенный идеи, – бессмыслица, напоминающая первые времена фетишизма. Исполнение обряда без осознания внутреннего его смысла есть лишенная надобности и смысла бесполезность, показывающая убогость духовного содержания исполняющего. Многочисленность установленных в современных религиях обрядов, внутренний смысл которых не всегда ясен и понятен, удерживает людей в атмосфере обрядности, прививая им неправильный взгляд на преувеличенную ценность обрядов, превращает поклонение Высшему Началу «в духе и истине», как учили и учат все Великие Учителя человечества, в формальность, в исполнение обрядов, что, в окончательном результате, тормозит духовное развитие человечества, удерживая его в младенческом состоянии.

Из всего вышесказанного вытекает, что хотя подвиг и постоянный труд заменяют молитву, но не устраняют ее совершенно, потому что значение зова моления все-таки остается и, как уже сказано, даже земные власти не откликаются без письма. Молитва есть необходимое дополнение к труду, и если в некоторых случаях труд как постоянное предстояние пред Высшими Силами может заменить молитву, то молитва без трудового подвига, с возложением всех своих забот и тягостей на Бога, значения иметь не может. Постоянный труд и постоянная молитва создают необходимый для нашего совершенствования ритм и поддерживают связь с Высшим Миром.

Учение говорит: «Мантрам и все молитвы могут или поддерживать внешний ритм, но также могут служить как соединение с Высшим Миром. Много людей ухитряются не получать из молитвы ни внешнего, ни внутреннего смысла. Прекрасные гимны Риг-Вед умерли, ибо не проникли в сердце. Можно считать эту аритмичность как признак последнего периода Кали-юги. Именно тьма будет всеми мерами нарушать всякую стройность» (Сердце, § 402).

Искусство молиться, одно из труднейших искусств, вполне доступно лишь духовно развитому человеку. Большинство людей именно не умеют молиться, и многие в этом откровенно признаются. Даже ученики Христа просили Его научить их молиться. Если отбросить все совершаемые при молитве механические действия, как-то: поклоны, коленопреклонения, биение себя в грудь, крестное знамение, воздымание рук кверху и другие, то что останется? Останется нечто внутреннее, исходящее из глубины человеческого сознания, которое и составляет сущность молитвы, ибо все механические действия, которыми сопровождается молитва, являются внешним проявлением молитвенного настроения.

Точно так же заученные слова молитв, механически повторяемых без участия в этом высшего человеческого сознания, его сердца, будут той же бездушной механикой, никаких результатов не приносящей. Молитва «в духе и истине» есть молитва сердечная, исходящая из престола человеческого сознания, из его сердца, но не из его ума. Только сердечная молитва, сопровождаемая наполнением своего сердца Образом избранного Владыки, есть достигающая своей цели истинная молитва.

«Указываю на наполнение сердца и сердечную молитву по двум причинам: во-первых, она ведет к соединению с Высшим Миром, во-вторых, она не требует особого времени и производится за любым трудом. Можно легко привыкнуть к особому ощущению в сердце, не опасаясь последствий. Сердце не переутомится Владыкою, наоборот, только мысли окружающие могут влиять на сердце» (Иерархия, § 132). Именно, сердечная молитва «создает магнетическую связь с Высшим» (там же).

Наполнение сердца избранным Владыкою и сердечная молитва были известны подвижникам первых веков христианства, которые называли эту молитву умно-сердечной и установили некоторые приемы для совершения ее. Наполнение сердца Владыкою совершалось и может совершаться теперь при помощи дыхания. Так как при дыхании воздух достигает сердца, то при вдыхании мысленно предполагается, что Владыка входит в легкие, а при выдыхании Он мысленно направляется в сердце. Посредством такого ритмического вдыхания и выдыхания, производимого в течение некоторого времени в определенном месте, производилось наполнение сердца Владыкою. Умно-сердечная же молитва требовала низведения своего ума в сердце. Нужно молиться через сердце, умом, сведенным в сердце. Н. К. Рерих, цитируя книги Добротолюбия и писания Отцов церкви, дает некоторое понятие о наполнении сердца и сердечной молитве:

«Сядь или лучше встань в несветлом и безмолвном углу в молитвенном положении. Не распускай членов. Сведи ум из головы в сердце. Храни внимание и не принимай на ум никаких мыслей, ни худых, ни добрых. Имей спокойное терпение. Держи умеренное воздержание.

Чтобы успособить этот труд, Святые Отцы указали особое некое делание, назвав его художеством и даже художеством художеств. Естественное художество, как входить внутрь сердца путем дыхания, много способствующее к собранию мыслей.