Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР». 16 мая 1934 г

 

Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) констатируют, что преподавание истории в школах СССР поставлено неудовлетворительно. Учебники и само преподавание носят отвлеченный, схематический характер. Вместо преподавания гражданской истории  в живой занимательной форме с изложением важнейших событий и фактов в их хронологической последовательности, с характеристикой исторических деятелей учащимся преподносят абстрактные определения общественно-экономических формаций, подменяя таким образом связное изложение гражданской истории отвлечёнными социологическими схемами.

Решающим условием прочного усвоения учащимися курса истории является соблюдение историко-хронологической последовательности в изложении исторических событий с обязательным закреплением в памяти учащихся важных исторических явлений, исторических деятелей, хронологических дат. Только такой курс истории может обеспечить необходимую для учащихся доступность, наглядность и конкретность исторического материала, на основе чего только и возможны правильный разбор и правильное обобщение исторических событий, подводящие учащегося к марксистскому пониманию истории.

В соответствии с этим Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:

Подготовить к июню 1935 года следующие новые учебники по истории: а) история Древнего мира; б) история средних веков; в) новая история; г) история СССР; д) новая история зависимых и колониальных стран…

⦁ Что нужно для прочного усвоения учащимися курса истории? Чему должна учить история?

 

§ 33. Победа социализма: «полная, но не окончательная»

 

Массовые репрессии 30-х гг.: эхо выстрела в Смольном.  1 декабря 1934 г. был убит член высшего партийного руководства, первый секретарь губернского и городского комитетов ВКП(б) Ленинграда С. М. Киров. По официальной версии, покушение объявили террористической акцией, осуществленной по приказу так называемого «контрреволюционного центра» в Москве, во главе которого стояли Зиновьев и Каменев. Позже «выявились» и новые подробности: в Ленинграде существовал ещё один, уже троцкистско-зиновьевский центр. Именно он и осуществил террористический акт, естественно, по указанию Троцкого, вступившего для этого в контакт с «правыми» – Бухариным, Рыковым и др. По этим откровенно фальсифицированным обвинениям в конце 30-х – начале 40-х гг. к высшей мере наказания – расстрелу – приговорили всех оппозиционеров: правых, левых, объединённых и др.

По стране прокатилась очередная волна массовых репрессий. Её жертвами стали все, кто когда-либо решился выступить против Сталина. Ещё в день гибели Кирова, по указанию нового лидера коммунистов, было подготовлено постановление Центрального исполнительного комитета (ЦИК) СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик». В соответствии с ним следствие по делам о террористических актах должно было проходить в ускоренные сроки и занимать не более 10 дней. В судах эти дела рассматривались без участия обвинения и защиты. Кассационные обжалования и ходатайства о помиловании не допускались. Приговор приводился в исполнение немедленно.

 

Киров Сергей Миронович (слева) и Орджоникидзе Георгий Константинович

 

Огромная карательная машина подчинялась непосредственно Сталину. Следователям НКВД разрешалось применять все меры воздействия. Широкое распространение получила практика составления в комиссариате списков лиц, дела которых подлежали рассмотрению в Военной коллегии Верховного суда СССР или на Особом совещании НКВД. Списки направлялись высшему руководству страны. В них значились три категории наказания: расстрел, тюремное заключение от 8 до 25 лет, заключение до 8 лет и высылка. Сталину и его ближайшим помощникам оставалось лишь отмечать, кому и какой приговор вынести.

Мало кто понимал, что происходит, а из тех, кто понимал, сказать об этом что-либо решались единицы. Среди них был и Нобелевский лауреат академик И. П. Павлов. Своё письмо в Совнарком он адресовал председателю правительства В. М. Молотову.

Таких писем Сталин хотел меньше всего. По его мнению, нарком внутренних дел СССР Г. Г. Ягода, несмотря на проявленную ретивость при рассмотрении дел, связанных с убийством Кирова, не справился с задачей организации политических процессов и «чисток», опоздав на четыре года. За это он первым из руководителей всесильного НКВД был расстрелян в 1938 г. Его сменил Н. И. Ежов, «говорящая» фамилия которого стала своеобразным символом политики репрессий, получившей в те годы прозвание «ежовые рукавицы». Однако и Ежова ждала участь Ягоды. Система нуждалась в самооправдании, ликвидируя исполнителей.

В конце 30-х гг. репрессии коснулись большей части государственного аппарата. Из 28 человек, составлявших Совет народных комиссаров, репрессиям подверглись 20. Всего лишь за полгода (с октября 1936 по март 1937 г.) арестованы были около 2 тыс. сотрудников союзных наркоматов, не считая таких, как наркоматы обороны, внутренних и иностранных дел, о чистках и арестах в которых, как правило, не сообщали.

 

«Ежовые рукавицы». Карикатура конца 30-х гг.

 

После состоявшегося в июне 1937 г. скоротечного процесса над маршалом М. Н. Тухачевским, командармами И. Э. Якиром, И. П. Уборевичем и другими представителями высшего командного состава РККА в армии были репрессированы свыше 36 тыс. офицеров. Среди расстрелянных оказались трое из пяти первых маршалов СССР, трое из четырех командармов 1-го ранга, все 12 командармов 3-го ранга, 60 из 67 командиров корпусов (комкоров), 133 из 199 командиров дивизии (комдивов), все 10 полных адмиралов, все 17 армейских комиссаров, 25 из 28 корпусных комиссаров. Такого ущерба не могла нанести армии ни одна война.

Однако основную массу репрессированных составляли крестьяне, рабочие, деятели науки, художественной культуры. Их обвиняли в борьбе против коллективизации, в невыполнении норм трудодней в колхозах, в опозданиях на работу, во вредительстве, саботаже, связях с иностранцами и эмигрантами, в шпионаже, диверсиях, подготовке покушений на Сталина и его соратников и т. д. Репрессиям подвергались целые народы – поляки, корейцы, а позже литовцы, латыши, эстонцы и немцы Поволжья.

 

Чкалов Валерий Павлович (1904 – 1938) – лётчик-испытатель

 

«Бумажная конституция». На этом фоне была затеяна пропагандистская акция с принятием новой «самой демократической в мире» Конституции, призванной закрепить «успехи» социалистического строительства в СССР. С такой инициативой в начале 1935 г. выступило Политбюро ЦК ВКП(б). В специальную комиссию под председательством Сталина вошли видные политики, юристы, экономисты, деятели культуры, рабочие и колхозники. Комиссии поручили переработку текста Конституции «в соответствии с коренными преобразованиями, происшедшими в стране», но фактически она подготовила совершенно новый проект Основного Закона, который 12 июля 1936 г. поступил на всенародное обсуждение. В нём, по неполным данным, приняло участие более 50 млн человек, было внесено свыше 154 тыс. поправок и дополнений. 5 декабря 1936 г. новая Конституция была принята и введена в действие VIII Чрезвычайным съездом Советов СССР.

По сравнению с предыдущими в новой Конституции страны изменилось многое. Не сохранилась «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» – преамбула первой советской Конституции. Объявляя о ликвидации эксплуататоров и эксплуатации, Конституция 1936 г. провозглашала победу социализма – полную, но не окончательную, так как существование капиталистического окружения по-прежнему угрожало устоям новой системы общественных отношений. Вопросы о том, как долго будет сохраняться такая неопределённость и возможна ли в принципе окончательная победа нового строя, оставались открытыми.

 

Члены Военного совета в 1935 г. В первом ряду (слева направо): С. С. Каменев, В. К. Блюхер, Я. Б. Гамарник, А. И. Егоров, К. Е. Ворошилов, С. М. Будённый, М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич, Б. М. Шапошников, Я. И. Алкснис

 

Источником власти провозглашался народ, при особом руководящем положении ВКП(б). Партия объявлялась «передовым отрядом трудящихся в их борьбе за укрепление и развитие социалистического строя» и «руководящим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». Тем самым конституционно закреплялись и однопартийность («блок коммунистов и беспартийных»), и срастание партийного аппарата с государственным, и роль партии как тотального контролёра общественной и личной жизни граждан.

Союзные республики по Конституции получили суверенитет и право на выход из СССР. Но это было лишь декларацией.

В отличие от советских конституций 1918 и 1924 гг. Основной закон 1936 г. чётко определял экономическую основу СССР. Ею были объявлены социалистическая собственность на средства производства (государственная и кооперативно-колхозная) и плановая система хозяйства.

Особая глава Конституции посвящалась основным правам граждан: на труд, на отдых, материальное обеспечение в старости и при потере трудоспособности, на образование. Провозглашались и свободы слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки. Правда, это не подтверждалось никакими гарантиями, но о них в условиях нарастания массовых репрессий в стране никто и не вспоминал. О праве на свободу передвижения даже не упоминалось. На деле это означало существенное ограничение права на труд. Формальное право на свободу совести, дополненное не только правом на атеизм, но и на антирелигиозную пропаганду, ставило верующих в неравное положение с атеистами.

 

 

Глава о правах и свободах граждан дополнялась перечислением их основных обязанностей перед обществом и государством: соблюдать Основной Закон и остальные законы страны, не нарушать дисциплину труда, беречь и укреплять социалистическую собственность, защищать Отечество, честно относиться к общественному долгу, уважать правила социалистического общежития. Контроль за этим также лежал на «передовом отряде» – на партии.

Новую Конституцию СССР назвали сталинской и объявили самой демократической в мире. Но разрыв между словом и делом оставался столь отчётливым, что более точной её характеристикой стали слова безвестного крестьянина: «бумажная Конституция».

Парадный фасад сталинской «демократии».  Первые выборы в Верховный Совет СССР на основе всеобщего, равного, прямого избирательного права при тайном голосовании состоялись в 1937 г. Кандидаты в депутаты подбирались партийными органами. В обязательном порядке в их число включались представители этих партийных органов, руководители республиканских, областных партийных организаций, крупнейших промышленных предприятий, совхозов и колхозов, председатели исполкомов советов всех уровней. Большое внимание уделялось тому, чтобы в составе депутатского корпуса был соблюдён паритет различных социальных групп населения – рабочих, крестьян, интеллигенции, мужчин и женщин разных возрастных категорий. Как правило, это были стахановцы, передовики производства, знатные колхозники, командиры и красноармейцы, адмиралы и моряки, выдающиеся деятели науки и культуры. Часть из них должна была быть беспартийной, и за этим тоже следили.

Первоначально в каждом округе, наряду с подобранным партийным органом кандидатом, обязательно выдвигались и Сталин, и кто-то из его соратников. Незадолго до окончательной регистрации списка кандидатов они в специальном письме благодарили всех за оказанное доверие, подчеркивая, что оно свидетельствует «о доверии и поддержке партии». Затем информировали о том, в каком из избирательных округов, согласно решению ЦК, каждый из них будет включён в избирательный бюллетень. Такой порядок выдвижения лидеров партии стал впоследствии обязательным ритуалом.

Единодушие, с каким «победил» на выборах «блок коммунистов и беспартийных», выглядело уникальным. Его поддержали 99,8 % из числа принявших участие в голосовании. Выборы прошли как всесоюзный праздник, как одна из многочисленных демонстраций лояльности власти, всенародной любви к партии и лично «великому вождю и учителю, великому продолжателю дела Ленина». Так выглядел парадный фасад сталинской «демократии».

На самом деле и индустриализация страны, и «победа» колхозного строя в деревне, и так называемое построение социализма в основном были оплачены непомерно высокой ценой. Завершение огосударствления промышленности и насильственная коллективизация привели к неизбежному обострению террора, вырождению партийной диктатуры в личную и переходу к тоталитарному режиму – сталинизму, опирающемуся на всеохватывающий репрессивный аппарат.

?

!

1. Почему после убийства Кирова регламентация стала нормой жизни, страх – обыденным, а казённые слова – литературой? 2. Известно, что в обсуждении проекта Конституции приняло участие более 50 млн человек, было внесено свыше 154 тыс. поправок и дополнений. Как объяснить, что в окончательном варианте Конституцию 1936 г. стали называть сталинской? 3. Что нового появилось в Конституции 1936 г., почему её называли «бумажной»? 4. В чём, согласно Конституции, состояла экономическая основа СССР? 5. 12 декабря 1937 г. состоялись выборы в Верховный Совет СССР. Из 94 млн избирателей в выборах приняли участие более 91 млн. Из них за «блок коммунистов и беспартийных» проголосовало 99,8 %. Только 632 тыс. человек, т. е. меньше 1 %, голосовали против блока. Все без исключения кандидаты «блока коммунистов и беспартийных» оказались избранными в Верховный Совет СССР. Как можно объяснить столь убедительную победу «блока коммунистов и беспартийных» на этих и последующих выборах?

Исследуем документы

1.

…Выступила колхозница с требованием заменить написанное в Конституции «Кто не работает, тот не ест» словами «Кто работает, тот должен есть». При этом она заявила: «Сейчас мы работаем в колхозе, а ничего не получаем, нужно, чтобы советская власть всех нас, работающих, обеспечила хлебом».

2.

Из выступлений на сельском сходе: «Новая Конституция – это бумажная Конституция. Статья «право на собственность» выгодна только коммунистам, которые захватили себе много добра во время революции и хотят его закрепить за собой. Мужику эта статья не нужна. У него нет собственности, всё это отобрано советской властью».

3.

Из анонимного предложения одобрить проект Конституции: «Конституция даст возможность вернуться к старому строю. Когда утвердят новую Конституцию, мы сможем свободно требовать, что нам нужно. Нам нужно будет выбирать в правительственные органы своих людей, а не тех, которых нам будут навязывать коммунисты».

⦁ Почему определённая часть народа критически восприняла проект новой Конституции? Что объединяет приведённые суждения?