Историзм – философский, диалектический принцип, являющийся методологическим выражением саморазвития действительности в плане его направленности по оси времени в виде целостного неразрывного единства таких состояний (временных периодов) как прошлое, настоящее и будущее. Данный принцип включает в себя следующие основные требования: а) изучение настоящего, современного состояния предмета исследования; б) реконструкция прошлого – рассмотрение генезиса, возникновения последнего и основных этапов его исторического движения; в) предвидение будущего, прогнозирование тенденций дальнейшего развития предмета.
Историзм требует изучать не только историю данного предмета, но и историю понятий, выражающих его изменение, развитие.
В современный период исторический подход получил довольно широкое распространение в научном познании. Притом не только в науках о живой природе и обществе, но и в так называемых неисторических науках, исследующих объекты неживой природы (механика, физика, химия и др.). Этому способствовали такие важные научные открытия, как установление фактов эволюции химических элементов, введение понятия космологической эволюции и т.п.
Вот почему историзм – важнейшая сторона, аспект любой науки, а не только тех, которые считаются историческими. Подчеркивая это обстоятельство, известный физик В. Вайскопф отмечал, что «...фундаментальные проблемы физики оказываются связанными с космосом в целом, с проблемами вселенной, пространства и времени. Это приводит нас к наиболее интересной особенности современной науки – к ее историческому аспекту – данное положение придает фундаментальным исследованиям особое значение»(Вайскопф В. Связь между физикой и другими науками // Успехи физических наук. 1968. Т. 95. Вып. 2, с. 316).
Хотя действительное историческое развитие идет в общем и целом от прошлого к настоящему и далее к будущему, теоретическое рассмотрение реальной истории, «размышление над формами человеческой жизни, а следовательно, и научный анализ этих форм, вообще избирает путь, противоположный их действительному развитию. Оно начинается post festum (задним числом), т.е. исходит из готовых результатов процесса развития»(Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23, с. 85). А последние выступают перед исследователем прежде всего в форме настоящего, которое вбирает в себя прошлое в «сжатом виде» и является поэтому исходным пунктом исторического рассмотрения.
При изучении настоящего бытия данной развивающейся целостности познающий субъект должен:
1. Исходить из того, что она есть итог, результат прошлого, которое присутствует в ней в «снятом» виде (а не исчезает бесследно), и одновременно – исходный пункт развития в направлении будущего, зародыши которого в ней формируются.
2. Подойти к настоящему творчески, конструктивно-критически как к закономерному звену самой истории исследуемой целостности.
3. Брать настоящее (если, конечно, это возможно) в состоянии его «полной зрелости и классической формы», так как специфические особенности развивающегося предмета выступают здесь в наиболее «чистом» виде.
4. Доводить анализ настоящего до выявления его имманентных противоречий, прослеживать их развитие, выявлять возможные пути их своевременного разрешения, ибо без этого нельзя понять тенденции развития данного явления.
5. Опираясь на настоящее, составить предварительное представление (пусть и схематичное) о рассматриваемой системе, о ее важнейших свойствах, элементах, функциях и т.п. Изучая настоящее бытие системы, познающему субъекту следует избегать, в частности, таких методологических ошибок:
1. Изображать настоящее как «венец развития», подходить к нему некритически, как к раз навсегда данному готовому результату, жесткой структуре, застывшей целостности.
2. Игнорировать, а тем более затушевывать, скрывать противоречия, присущие настоящему и выводящие данную целостную систему к ее будущему («некритический позитивизм», апологетика).
3. Переносить знания о настоящем механически, без всяких поправок на прошлое, осуществлять его произвольную модернизацию (презентизм) или на будущее (фатально предопределенная экстраполяция), смазывая тем самым различия между этими качественно разными полосами развития целостной системы. Нельзя также допускать искусственной архаизации настоящего. Чрезмерная «правка» прошлого (вплоть до его отождествления с настоящим), как и рассмотрение его в «первоначальной заданности» не способствуют его адекватному объективному познанию.
4. Не в меру сближать или наоборот чересчур раздвигать прошлое, настоящее и будущее конкретной целостности.
5. Стремиться познать прошлое, а затем и будущее данной системы без «вируса современности», т.е. без определенных знаний о ее настоящем.
Следующий шаг в познании истории саморазвивающейся органической целостности – рассмотрение прошлого, где, в свою очередь, выделяется два основных этапа – выявление генезиса (возникновения) этой целостности и этапов ее развития.
При рассмотрении генезиса предмета познающему субъекту необходимо:
1. Понять, что изучение его возникновения и последующих фаз совершенствования и развития предмета не может даже начаться без понимания того, что это за предмет, каковы его качественная специфика, существенная определенность.
2. Проанализировать предпосылки данного предмета, их виды и многообразие, механизм взаимодействия в процессе его возникновения, роль каждого из них. Предпосылки – это совокупность элементов, процессов, явлений и т.п., которые создаются до и независимо от него, возникающего на их основе в качестве своеобразного продукта их взаимодействия. Одни из них затем ассимилируются и становятся сторонами, моментами данного целого, результатами его бытия, конкретно-воспроизводимыми необходимыми формами его жизнедеятельности. Другие способствуют (препятствуют) его возникновению, не входя непосредственно в его состав, содержание. Различие между данными группами предпосылок относительно.
3. Руководствуясь определенными объективными критериями, определить начало предмета как целостной системы, т.е.тот отправной пункт, с которого развертывается его действительная история – как со стороны качества, так и со стороны количества (абсолютный и относительный его возраст). Наиболее общими критериями начала предмета (применяемыми в их единстве) являются: возникновение данной целостности как качественно своеобразной внутренне самостоятельной системы «снятых» и с данного момента непрерывно воспроизводимых ее необходимых предпосылок, которые стали ее элементами (объединенные в целое главным элементом); ее систематическое, достаточно прочное, устойчивое и широкое распространение; проявление в определенной мере своей сущности в процессе самоформирования на основе своего собственного внутреннего источника (прежде всего – основного противоречия).
4. Исследовать тот специфический этап истории уже возникшего предмета, когда происходит «становление системы целостностью». Это становление есть переход от незрелого, слитного, сплошного целого, не расчлененного внутри себя на составные части, к органическому целому, развернувшему все свои свойства и моменты, многообразие и специфику содержания. Происходит сложный и конкретный переход от старого к новому, рост и укрепление нового, которое здесь является ведущей противоположностью и обеспечивает дифференциацию всей целостности.
5. Постоянно иметь в виду, что создание предпосылок данной системы (в рамках предыдущей), ее начало, становление и дальнейшее развитие невозможно понять без рассмотрения развертывания, обострения и разрешения определенных противоречий (основного – в первую очередь), которые лежат в основе всех этих процессов.
Изучая генезис предмета, познающий субъект должен избегать, в частности, таких методологических ошибок:
1. Пытаться выяснить возникновение предмета, не выявив (хотя бы в самых общих чертах) предварительно его специфические особенности, основные качественные характеристики и не ответив на вопрос: «что это за предмет?»
2. Смешивать предпосылки разных видов, не различать специфику каждого из них и их роль в генезисе предмета, не учитывать степень зрелости предпосылок и особенности механизма возникновения каждой конкретной целостности.
3. Смешивать предпосылки и законы первоначального генезиса какой-либо конкретной системы, когда ее нигде еще не было, с предпосылками и законами повторного генезиса аналогичной системы.
4. Выдавать отдельные элементы, «кусочки», компоненты данной системы за всю систему в целом, историю и законы предпосылок отождествлять с историей и законами самой развивающейся системы как качественно нового образования.
5. Недооценивать или совсем отвергать предпосылки предмета, полагая, что могут быть такие явления, которые возникают без предпосылок, из «ничего».
6. Механически распространять закономерности становления данной целостности на всю ее историю, на все последующие этапы ее развития.
7. Действительную историю данного предмета расширять за счет его предыстории и включать в историю предмета этап создания его предпосылок.
8. Отвергать тот факт, что в основе генезиса предмета (а затем и последующей его эволюции) лежат развитие, обострение и разрешение противоречий (прежде всего основного противоречия).
9. Признавать развитие противоречий системы, но не их разрешение или понимать последнее неверно (см. об этом ниже).
При анализе этапов развития предмета познающему субъекту следует:
1. Изучив по возможности все качественно-своеобразные этапы развития данной целостности, выделить среди них главные, необходимые, исследовать связь и различия между ними. Каждую из этих ступеней также следует рассматривать как определенную целостную систему, имеющую специфическую структуру, свои «составляющие», элементы, связи и т.п., свои – но уже другого порядка – этапы развития и т.п.
2. В основание периодизации собственной истории предмета положить один или несколько признаков, когда этот предмет рассматривается на уровне явления (формальная периодизация) и ее основное противоречие, когда система изучается на уровне сущности (диалектическая периодизация). При переходе от первого – эмпирического уровня ко второму – теоретическому формальная периодизация не отбрасывается полностью, а сохраняется в «снятом» виде, подчиняется диалектической периодизации, исходя из которой предмет необходимо изобразить как «совершающее процесс противоречие». Главные формы, ступени развертывания этого противоречия (прежде всего основного) и будут главными этапами саморазвития данной целостности, необходимыми фазами ее истории.
3. Установить общие закономерности, которые действуют на всех этапах истории данного предмета, т.е. свойственны всей его истории в целом.
4. Найти специфические особенности каждой из ступеней развития данного явления и главное внимание сосредоточить на их изучении, так как именно они определяют сущность, природу данной ступени.
5. Вскрыть внутреннее единство общего (свойственного всем ступеням истории предмета) и единичного (свойственного одной из его ступеней), выявить их глубокую имманентную диалектику, найти всю цепь посредствующих звеньев, через которые осуществляется взаимопереход общего и единичного и разрешается противоречие между ними.
6. Воспроизвести историю данной целостности в логике понятий, ориентируясь не на внешний, поверхностный, а на внутренний, сущностный порядок ее самоформирования в историческом развитии, выявить сущность за видимостью, необходимое за массой случайностей.
Изучая этапы развития конкретного предмета, познающий субъект должен избегать ряда методологических ошибок:
1. «Застревать» на уровне формальной (по отдельным признакам) периодизации, не подниматься до обнаружения основного противоречия предмета как основания его диалектической периодизации.
2. Полностью отвергать или, наоборот, слишком преувеличивать, абсолютизировать значение формальной периодизации.
3. Смешивать главные, необходимые периоды истории предмета со второстепенными, случайными или последние выдавать за первые.
4. Закономерности высших (конкретных) ступеней развития данного целого сводить к закономерностям низших (абстрактных) его ступеней.
5. Принципы низших фаз развития переносить механически на высшие, применять их непосредственно для объяснения высших ступеней, игнорируя собственные законы последних.
6. Закономерности какой-либо одной ступени развития явления переносить на всю его историю или другие ступени, игнорируя то общее, что свойственно всем периодам его истории.
7. Закономерности, присущие всей истории данной целостности, т.е. всем ступеням ее развития, распространять на какую-либо одну из ее ступеней и, ограничиваясь только ими, отбрасывать специфические закономерности последней.
8. Не видеть целого ряда промежуточных звеньев, которые связывают общее и единичное в историческом развитии данной целостности, растворять общие законы в специфических или, наоборот, «разводить» их, считая, что они действуют совершенно самостоятельно и независимо друг от друга, – абсолютизировать (или, наоборот, игнорировать) либо те, либо другие закономерности.
9. Выражая этапы развития данной целостности в понятиях, механически копировать историю логикой, бездумно, некритически, слепо «тащиться» (думая, что это и есть «конкретный» историзм) за поверхностно наблюдаемой, кажущейся последовательностью исторического саморазвития изучаемой целостности.
10. Смешивать периоды разных уровней и порядков, в частности, закономерности становления (переходного периода) механически распространять на весь предмет в целом, на всю его историю.
Предвидение будущего – третье звено в цепи логической операции, два предшествующих звена которой составляют анализ настоящего и исследование прошлого. При рассмотрении будущего познающему субъекту надо:
1. Понять, что оно есть необходимый результат прошлого и настоящего и его можно более или менее надежно предвидеть только тогда, когда глубоко и всесторонне изучены как предшествующее и современное состояние предмета, так и закономерности его изменения.
2. Проанализировать по возможности все имеющиеся тенденции, пути дальнейшего развития предмета, разобраться в их субординации, выделить среди них основную тенденцию и способствовать ее реализации, создав для этого все необходимые условия.
3. При выявлении тенденций развития конкретного целого (или его этапа) брать данное целое (или его этап) в неразрывном единстве с их собственными, внутренне присущими им противоречиями. Выделить среди них главное, основное, проследить развертывание и разрешение его и всех других противоречий, ибо только так возникает новая, более высокая форма развития.
4. В самом общем виде, в соответствии с выявленными законами развития мысленно сконструировать контур, макет, образ будущего данной системы по тем его единичным фрагментам («кусочкам», предпосылкам, «росткам»), которые существуют в настоящем. А для этого нужно уметь найти и выделить из огромного числа других единичностей те «ростки», которые станут впоследствии компонентами будущей конкретно-исторической целостности.
5. Исходить из того, что при превращении в процессе развития бытия в форме настоящего в бытие в форме будущего те элементы, которые в первой системе взаимодействия были единичными, подчиненными, но соответствовали общей основной тенденций развития, во второй системе становятся всеобщими, необходимыми, определяющими «лицо» данной системы.
6. При экстраполяции на будущее процессов настоящего и прошлого (на основе познанных законов данных процессов) учитывать допустимые пределы, в рамках которых можно проецировать в будущее указанные законы, возможности изменения этих пределов и выбора определенных тенденций из их спектра и т.д.
7. Способствовать прогнозной разработке альтернативных вариантов развития данной целостности и выявлению наиболее оптимальных из них, обосновывать бесперспективность остальных.
Исследуя тенденции развития предмета как целостной системы, его будущее, познающий субъект должен избегать, в частности, таких методологических ошибок:
1. Стремиться выявить тенденции развития этого целого, его будущее без знания его предшествующей истории (прошлого и настоящего) и законов изменения.
2. Пытаться обнаружить тенденции развития предмета без выявления и анализа всех тех противоречий, которые выводят его в будущее, или тем более скрыть, затушевать, «ликвидировать» объективно существующие в данном предмете противоречия при помощи определенных приемов.
3. Рассуждениями о будущем предмета подменять анализ его современного состояния, «увиливать» от исследования его настоящего бытия (где только и могут создаваться предпосылки будущего), прежде всего противоречий и закономерностей развития.
4. Игнорировать запрещающий аспект законов науки и пытаться вывести то, что ни при каких условиях в рамках будущего состояния данной целостности появиться не может.
5. Характеризовать будущее конкретного предмета (особенно отдаленное) не в самых общих его чертах, а во всех его мельчайших деталях и второстепенных подробностях, не понимая неизбежной ограниченности, пределов любого предвидения, за которыми оно становится утопией, превращается в пустую, беспочвенную фантазию и прожектерство.
6. Чрезмерно погружаться в прошлое, застревать на отдаленных от современной практики, «живой жизни» абстракциях в ущерб анализу животрепещущих проблем настоящего, уходить от поисков путей и форм его закономерного перерастания в будущее.
7. Подгонять реальную действительность под предвзятые, надуманные схемы и формулы ее будущего развития, и этот умозрительно сконструированный заманчивый образ навязывать жизни, игнорируя тот факт, что будущее вырастает из реальных противоречий настоящего.
Это – философский, диалектический принцип, имеющий объективной основой реальные противоречия вещей, вытекающий из закона единства и борьбы противоположностей и сводящийся к следующим основным требованиям (предписаниям): а) выявление предметного противоречия как отношения определенных противоположностей; б) всесторонний анализ одной из противоположных сторон данного противоречия в «чистом» виде; в) исследование другой противоположности в «чистом» виде и со всех сторон; г) рассмотрение предмета как единства (синтеза) противоположностей в целом на основе знания каждой из них с выявлением ведущей в данных условиях противоположности; д) определение места данного противоречия в системе других противоречий предмета; е) прослеживание этапов развития данного противоречия; и) анализ механизма разрешения противоречия как процесса и результата его развертывания и обострения.
Диалектические противоречия в мышлении, отражающие реальные противоречия, необходимо отличать от так называемых «логических» противоречий, выражающих путаницу и непоследовательность мысли и запрещаемых законами формальной логики. Отмечая важную роль противоречия (тождества противоположностей) в развитии познания, Гегель справедливо подчеркивал, что «противоречие есть критерий истины, отсутствие противоречия – критерий заблуждения»(Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет: в 2т. М., 1970. Т. 1, с. 265). Оно является необходимым моментом развития науки и тем самым делает ее живой и развивающейся.
История науки многократно и убедительно подтвердила данное гегелевское положение. Так, один из создателей квантовой механики, В. Гейзенберг, в этой связи писал: «Полезно вспомнить о том, что даже в самой точной науке, в математике, не может быть устранено употребление понятий, содержащих внутренние противоречия. Например, хорошо известно, что понятие бесконечности ведет к противоречиям, однако практически было бы невозможно построить без этого понятия важнейшие разделы математики»(Гейзенберг В. Физика и философия: Часть и целое, с. 127), – как впрочем и всех других наук.
Уже на первом этапе познания противоречий (а затем и на последующих) нужно иметь в виду, что если в теоретических определениях предмета обнаруживается противоречие, оно может иметь двоякую природу. Это либо «словесное, выдуманное» противоречие, т.е. «противоречие неправильного рассуждения», либо отражение «живых противоречий живой жизни».
Устраняя первые противоречия, «избавляясь» от них (в чем велика роль соответствующего закона формальной логики), надо основное внимание уделять исследованию вторых. Причем «раздвоение единого» должно идти сначала по линии обнаружения и описания отношения противоположностей на эмпирическом уровне, на поверхности, в виде их внешнего соотношения с тем, чтобы выйти к их внутреннему, сущностному соотношению.
В ходе развертывания любого противоречия меняется характер соотношения составляющих его противоположностей. В самом общем виде здесь прослеживаются три основных этапа: а) преобладание взаимополагания противоположностей над их взаимоисключением, особенно в начале данного этапа; б) перевес второго момента над первым вплоть до резкого обострения полюсов противоречия (конфликт, кризис); в) разрешение данного противоречия и возникновение нового – кульминационный пункт всего процесса.
Так, например, развертывание противоречия между старой теорией и новыми фактами академик Н.Н. Семенов описывает следующим образом: «Вначале само противоречие в недрах старой теории выглядит достаточно общо и туманно. Ясно, что новый экспериментальный факт, когда и поскольку он понимается и осознается, противоречит старой теории, старым представлениям вообще; но далеко не ясно, где острие противоречия, где сосредоточено то узловое старое понятие, которое должно быть изменено. Постепенно – в результате новых экспериментов и уточнения самих старых понятий (раньше в таком уточнении не было нужды) – противоречие обостряется и суживается: в конце концов становится отчетливо ясным, какое именно старое понятие должно быть в первую очередь изменено. Противоречие достигает остроты предельно жестко сформулированной антиномии»(Семенов Н.Н. Наука и общество, с. 256). Последняя рано или поздно разрешается: возникает новое понятие, которое, будучи обычно качественной переформулировкой исходного понятия, одновременно становится «зародышевой формой» новой теоретической концепции.
А. Эйнштейн говорил, что все существенные идеи в науке родились в драматическом конфликте между реальностью и нашими попытками ее понять, т.е. в процессе разрешения противоречия между этими полюсами. Характеризуя данный процесс, академик П.Л. Капица отмечал, что «наиболее мощные толчки в развитии теории мы наблюдаем тогда, когда удается найти неожиданные экспериментальные факты, которые противоречат установившимся взглядам. Если такие противоречия удается довести до большей степени остроты, то теория должна измениться и, следовательно, развиться. Таким образом, основным двигателем развития физики, как и всякой другой науки, является отыскание этих противоречий» (Капица П.Л. Эксперимент. Теория. Практика, с. 15-16) – с тем, чтобы последние – через сложную систему посредствующих звеньев – разрешить, а не «ликвидировать» или примирить их.
Неверно полагать, что если в предмете противоречие есть, то в мысли его быть не должно, ибо в этом случае мы ничего не узнаем о диалектике вещей и источниках их развития. Конечно, формально-логическая непротиворечивость теории есть важное свидетельство правильности ее положений. Однако теория в ее целостности является истинной только тогда, когда в системе своих утверждений отражает противоречия самой действительности, что удостоверяется в конечном счете лишь практикой.
Данное обстоятельство убедительно подтверждается историей науки. Так, попытки осознать причину появления противоречивых образов, связанных с объектами микромира, привели Н. Бора к формулированию принципа дополнительности. Согласно этому принципу, для полного описания квантово-механических явлений необходимо применять два взаимоисключающих (дополнительных) набора классических понятий (например, частиц и волн). Только совокупность таких понятий дает исчерпывающую информацию об этих явлениях как о целостных образованиях.
Н. Бор полагал, что микрообъект – ни корпускула, ни волна, ни их эклектическая смесь («с одной стороны – с другой стороны»). В принципе дополнительности выражается сложнейшее внутреннее соотношение противоположных проявлений микрочастицы (а не их примирение и «нейтрализация»). Он есть своеобразный способ отражения реальных противоречий объекта в логике соответствующих понятий, доходящий до тождества (единства) противоположностей. При создании Н. Бором принципа дополнительности «...в центре его философской мысли всегда стояло стремление к идеальному пониманию мира, к единству, вмещающему в себя напряжение противоположностей»(Гейзенберг В. Шаги за горизонт, с. 287), к тому, чтобы выразить это единство концептуальными средствами как можно полнее и глубже.
В. Гейзенберг обращает внимание на то, что при этом речь идет вовсе не о дуалистическом, но «о вполне едином» описании атомных явлений. Необходимо совмещать противоположные утверждения, «не впадая в логическое противоречие». Названная необходимость не «отменяет» того, что и в самой совершенно новой области знаний «единственным обязательным требованием является отсутствие логических противоречий...»(Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961), как важного условия отражения реальных противоречий объекта.
Следовательно, надо стремиться избегать «противоречий неправильного рассуждения», чтобы верно отразить противоречия реальной действительности. В последней логические противоречия отсутствуют, ибо они – результат нечеткости, неряшливости, непоследовательности мышления, что является следствием нарушения важнейшего закона формальной логики – закона исключения противоречий (закона непротиворечия). Это значит, что всякое рассуждение (тем более научное) должно быть последовательным, не допускать возможности «логических» противоречий, в чем указанный формально логический закон и должен помочь.
Таким образом, антиномия, т.е. противоречие в теоретических определениях, а не противоречие «терминологически-семантического происхождения», «...разрешается не путем уточнения понятия, отражающего данную форму развития, а путем дальнейшего исследования действительности, путем отыскания той другой, новой, высшей формы развития, в которой исходное противоречие находит свое фактическое разрешение»(Ильенков Э.В. Диалектическая логика. 2-е изд. перераб. и доп. М., 1984, с. 269). Тем самым происходит развитие, углубление знания, его конкретизация, все более полное и адекватное отражение в теориях, концепциях и т.п. «живых противоречий живой жизни».
Основные искажения принципа противоречия (тождества противоположностей), нарушения, отступления от него:
1. Противоречия «устраняются» из реальной действительности на основании того, что будто бы нет ничего противоречивого. Однако устранить реальные противоречия невозможно, так же, как нельзя «ликвидировать» материю, движение, время и т.п.
2. Если объективные противоречия и признаются, то тотчас «вытесняются» в субъективную рефлексию, объявляются продуктом сознания и к тому же чем-то случайным, а значит, подлежащим «устранению». Последнее осуществляется при помощи фраз, чисто словесным путем.
3. Противоречия в теории, отражающие реальные противоречия, «понижаются до путаницы», т.е. «сходу», без изучения их природы, без проверки на практике, объявляются «логическими» противоречиями – результатом неряшливости, непоследовательности мышления, субъективной погрешности.
4. Внутренние противоречия, противоречия в самой сущности предметов, сводятся к внешнему противопоставлению полюсов в разных отношениях и (или) в разное время.
5. Сохраняются «хорошие» и отбрасываются «дурные» стороны противоречий, что означает по существу игнорирование реальных противоречий как таковых, как «живого единства» соответствующих противоположностей.
6. Признание объективного противоречия и даже взаимоисключения, борьбы противоположностей не доводится до признания его разрешения.
7. На основании того, что противоположности могут при определенных условиях превращаться друг в друга, полностью стираются разграничительные линии, игнорируются качественные различия между ними.
8. Единство противоположностей либо превращается в их непосредственное, абсолютное тождество, полностью исключающее различие, либо из этого единства «изгоняется» тождество составляющих его противоположностей, оставляется лишь «борьба» между ними.
9. Осуществляется субъективистское, произвольное «создание» противоречий, искусственно объединяются эклектически сконструированные «противоположности» в «единство», ничего общего не имеющее с реальным единством действительных противоположностей.
10. Противоречия предмета просто перечисляются одно рядом с другим, но не выявляется их субординация, не выделяется главное, определяющее все другие его противоречия, оно «растворяется» в многообразии последних.
11. Не подчеркивается – в определенных условиях – ведущая, решающая противоположность в данном противоречии, в конкретном единстве противоположностей.
12. «Раздвоение единого» понимается буквально как «раскол», т.е. как механическое, «топорное» разделение целого на две изолированные друг от друга части, лишь внешне связанные между собой или же полностью равнодушные друг другу.
13. Разрешение противоречия хотя и признается, но понимается как поверхностная смена, произвольная перестановка, простая перемена мест составляющих его противоположностей без изменения их качества («перевертывание ситуации»), скачка, восхождения и возникновения нового целого как нового единства противоположностей.
14. Если разрешение противоречия и признается, то понимается как примирение составляющих его противоположностей, как их «переход в нуль» (как их «нейтрализация») опять-таки без перерыва постепенности, без возникновения качественно новых форм развития с новыми противоречиями.
15. Под разрешением противоречия понимается превращение всего, чего угодно во что угодно (и когда угодно), а не данного явления (при вполне конкретных условиях и в определенное время) в «свое другое», именно «в свое другое», а не вообще в другое.
16. Разрешение противоречия, взаимопревращение противоположностей трактуется как их прямой и непосредственный (без целого ряда промежуточных звеньев) переход друг в друга, конкретные условия такого взаимоперехода игнорируются.
17. На основании того, что в мире много противоречий и что они связаны друг с другом, игнорируются принципиальные различия между качественно различными типами противоречий: основные ставятся на одну доску с неосновными, внутренние подменяются внешними и т.п.
Диалектический метод не исчерпывается, разумеется, двумя рассмотренными принципами, а включает в себя также принципы объективности, всесторонности, конкретности, восхождения от абстрактного к конкретному, детерминизма, единства качественной и количественной определенностей и ряд других (См. об этом: Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика. М., 1991; Кохановский В.П. Диалектико-материалистический метод. Ростов н/Д., 1992).
