в области риск-менеджмента

Формирование компетенций персонала организаций

 

Финансово-экономические кризисы последних десятилетий, возрастание конкуренции, технологическая революция, международные санкции, эмбарго и торговые войны существенно повышают степень неопределенности в функционировании предпринимательских организаций, что обусловливает возрастание роли управления рисками, которое институализируется как подсистема риск-менеджмента и требует соответствующих компетенций управленческого персонала. 

Поскольку формирование теоретико-методологических основ и практическая реализация риск-менеджмента, являются относительно новым направлением и находятся в развитии, необходимым компетенциям персонала в области управления рисками присущидинамичность и усложнение,что обусловливает актуальность исследования процессов формирования компетенций персонала в данной предметной области.

В отношении исследования компетенций сложилось два основных подхода: личностный и функциональный. Первый из них описывает влияние личностных характеристик на профессиональное поведение, а второй определяет набор приобретенных качеств лица, принимающего решения, необходимых для эффективного выполнения определенной работы. С позиции современной науки управления логично предположить, что разделение личностного и функционального подходов является условным. Профессиональное соответствие работника образуется из единства его личных способностей и функциональных приобретенных качеств. Таким образом, компетенции – это характеристики личности, к которым относятся мотивационные и психофизиологические особенности, знания, умения и навыки, а также ценностные установки человека, которые можно измерить через поведение и которые способствуют повышению эффективности работы [5].

Гармония личных свойств, знаний, умений и навыков особенно необходима персоналу для управления рисками в организациях. Причем риск функционирования организации формируется в результате деятельности всего управленческого персонала. Как показывает опыт внедрения в структурах управления подразделений или должностных позиций по управлению рисками, это не обеспечивает ожидаемых результатов. Идеи управления рисками должны овладеть всеми работниками на всех участках формирования стоимости фирмы.

В развернутом исследовании по оценке степени зрелости управления рисками в компаниях России, уже внедривших подразделения по управлению рисками, проведенном в 2017 году компанией «Делойт» в партнерстве с АНО ДПО «Институт стратегического анализа рисков» (ИСАР) и информационным порталом www.risk-academy.ru, определен современный уровень организации управления рисками и выявлены основные проблемы [13]. В большинстве опрошенных компаний уровень зрелости управления рисками оценивается как невысокий и средний (40% т 42% соответственно). По оценкам 88% респондентов анализ рисков не оказывает непосредственного влияния на пересмотр стратегических целей и бюджетов. В большинстве компаний (84%) управление рисками не имеет системной интеграции с процессами принятия решений. Ключевыми проблемами управления рисками в нефинансовых организациях являются по оценке 67% респондентов низкая заинтересованность руководителей компаний в проведении анализа и системном управлении рисками и 39% отсутствие навыков, необходимых для проведения количественной оценки влияния рисков на цели и бюджет. Следовательно, даже в крупных компаниях, внедряющих системы риск-менеджмента, существуют проблемы с пониманием необходимости оценки риска и формирования для этого соответствующих компетенций.

Решение этих ключевых проблем возможно путем распространения риск ориентированного мышления в управлении организациями. Соответственно риск ориентированное мышление выступает как ключевая интегрированная компетенция персонала организаций в области риск-менеджмента. Ее формирование в свою очередь требует решения ряда теоретических и методологических проблем идентификации, оценки и анализа риска, а также исследования отношения к риску управленческого персонала в контексте развития теории и стандартизации риск-менеджмента.

В 1982 году в США вышла книга Томаса Питерса и Роберта Уотермена «В поисках эффективного управления (опыт лучших компаний)», в которой были представлены результаты многолетних исследований, проведенных консультативной фирмой «Маккинси»[14]. На основе многопланового монографического обследования крупных компаний различных отраслей были выявлены основные черты менеджмента, определяющие их успех. Применив предложенную фирмой схему 7-С, исходящую из взаимозависимости в организациях структуры, стратегии, состава работников, систем и процедур, суммы навыков, стиля управления исовместных ценностей, исследовательская группа обобщила основные черты эффективного управления.Среди них: ориентация на энергичное и быстрое действие; постоянный контакт с потребителем; предоставление персоналу определенной автономии, поощряющей предприимчивость; рассмотрение работников как главного источника повышения производительности труда и эффективности производства; связь с жизнью, усиленный акцент на одну (или несколько) имеющую ключевое значение ценность данного бизнеса; ограничение своей деятельности лишь тем, что знаешь и умеешь лучше всего; простота форм управления, немногочисленность управленческого штата; одновременное сочетание в управлении свободы в одном и жесткости в другом.

В то время результаты этого исследования являлись, во многом, новыми. Обобщенный опыт наиболее успешных компаний воспринимался в качестве рецепта для эффективного управления бизнесом. Книга вызвала большой резонанс, стала бестселлером, была переиздана более двадцати раз. Такая реакция, в значительной степени, была обусловлена убедительностью доводов, основанных на анализе практического опыта реальных, известных и наиболее эффективных компаний, которые были включены в анализируемую выборку в результате тщательного отбора с помощью специально разработанной методики. Отбирались компании, существующие на рынке с 1961 года по 1980 год, с годовым объемом продаж более 1 млрд. долларов и имеющие наивысшие в соответствующей отрасли показатели долгосрочного превосходства: среднегодовой рост активов и акционерного капитала; отношение рыночной стоимости активов к их балансовой стоимости; средняя прибыль на весь капитал; средняя прибыль на акционерный капитал, средняя прибыль на объем продаж. То есть исследовались наиболее быстро растущие и прибыльные фирмы.

Каков же был шок, когда спустя десять лет в 1992 году из 43 образцовых компаний действующих осталось всего 11, из которых только 5 можно было считать соответствующими критериям первоначального включения в выборку [4, с. 6]. Следовательно несмотря на двадцатилетний период успешного развития с высокими темпами роста и прибыльностью у них объективно уже вызревал риск будущих проблем.

Последовательные высокие темпы роста активов и капитала требуют привлечения заемных средств и увеличения их доли в структуре совокупного капитала. Тем самым растет финансовый риск фирмы, что при стечении неблагоприятных обстоятельств может привести к банкротству.

В соответствии с теорией премии за риск, моделями линии рынка капиталов (CapitalMarketLine – CML) и ценообразования капитальных активов (Capitalassetspricingmodel (theory) – САРМ) требуемая норма прибыли бизнеса прямо пропорционально зависит от степени его риска [18, с. 259-282]. То есть, более высокий риск деятельности требует высшей доходности, а высокая норма прибыли не может быть достигнута с низким риском. Следовательно, образцовые компании (best-runcompanies), достигшие наивысшей прибыльности в соответствующих отраслях, не могли не иметь более высокого риска.

Кроме этих внутренних факторов риска объективно существуют стихийность, неопределенность и непредсказуемость внешней рыночной среды, в которой существуют все фирмы, включая и менее и более успешные. Поэтому достижение внутреннего «совершенства» корпоративного управления (по Т. Питерсу и Р. Уотермену), как показал опыт образцовых компаний, является необходимым, но не достаточным условием для их выживания.Системы менеджмента фирм должны включать подсистемы управления рисками.

В семидесятые года прошлого века крупные банки и корпорации начали создавать собственные подразделения по оценке рисков. В июле 1988 г. в Банке международных расчетов в Базеле, Швейцария было подписано разработанное Комитетом по банковскому надзору соглашение по достаточности капитала «Международная конвергенция измерения капитала и стандартов капитала» (Базель I). Это соглашение формулировало требования к собственному капиталу банков в зависимости от риска активов и стало реакцией со стороны банковского сообщества и надзорных органов на случаи крупных потерь и банкротств банков, хеджевых фондов и институциональных инвесторов, наблюдавшиеся в 70-80-е годы. В 2004 и 2009 году были приняты Базель II и Базель III, совершенствующие международные стандарты управления банковскими рисками.

В 1990-е годы в США, была разработана система количественной оценки рисков «RiskMetrics», в основе которой лежит концепция Value-at-Risk (стоимость под риском), созданная и применявшаяся в банкеJ.P.Morgan. В дальнейшем ее математический аппарат развивался, и сферы применения расширялись. В настоящее время «RiskMetrics» широко применяется в финансовом секторе во всем мире.

В девяностых годах прошлого столетия началась стандартизация управления рисками компаний. Причем примечательно, что национальные стандарты стали разрабатываться и приниматься на четырех континентах[2]. Первый стандарт по управлению рисками в Австралии и Новой Зеландии AS/NZS 4360:2004 появился в 1995 году и был обновлен в 2004 году. В 1997 годубылпринят Канадский стандарт CSAQ 850:1997 «RiskManagementGuidelinesforDecisionMakers (Руководство по управлению рисками для лиц, принимающих решения)».Японский стандарт JISQ 2001:2001 «Guidelinesfordevelopmentandimplementationofriskmanagementsystem(Руководство по разработке и внедрению системы управления рисками)» начал применяться в 2001 году.В следующем году Федерацией Европейских ассоциаций риск-менеджмента (FERMA) был выпущен «Riskmanagementstandard(стандарт управления риском)».Европейский и австралийский подходы практически совпадают и рассматривают риск-менеджмент как центральную часть стратегического управления организацией.В США, после серии финансовых скандалов, в 2004 году был выпущен стандарт COSO ERM, суть которого заключается в позиционировании риск-менеджмента как расширенной функции внутреннего контроля.

Позднее, в 2009 году, Международная организация по стандартизации (ISO) разработала семейство стандартов ISO31000, который заменил множество существующих разрозненных документов, став общепризнанной парадигмой управления рисками во всем мире[6].

Стандарт ISO 31000:2009 «Riskmanagement - Principlesandguidelines» разработан GlobalInstituteforRiskManagementStandards (G31000), международной организацией, которая устанавливает стандарты качества в области управления рисками и специализируется на обучении и сертификации в области корпоративного риск-менеджмента. Стандарт ISO31000:2009 разработан специалистами и экспертами в области управления рисками 63 стран мира, действующими или бывшими членами технического комитета ISO TC262. Стандарт официально переведен и адаптирован в 44 из 50 крупнейших стран мира по ВВП. В начале 2018 года планируется публикация обновленного стандарта.

В России актуальным стандартом по управлению рисками на данный момент является ГОСТ Р ИСО 31000:2010 «Менеджмент риска. Принципы и руководство», который введен с 01.09.2011 и является полной копией международного ISO31000:2009, как самого распространенного стандарта по управлению рисками в мире. Поскольку все организации в определенной степени управляют рисками, ГОСТ Р ИСО 31000:2010 устанавливает ряд принципов, которые необходимо соблюдать для того, чтобы риск-менеджмент был эффективным[9]. Стандарт устанавливает принципы и общее руководство по риск-менеджменту и не подлежит сертификации (организации не могут сертифицироваться на предмет соответствия стандарту).

В развитие этого исходного стандарта приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии 1 декабря 2011 года утвержден и введен в действие стандарт ГОСТ Р ИСО/МЭК 31010 – 2011 –«Менеджмент риска. Методы оценки риска», который идентичен международному стандарту ИСО/МЭК 31010:2009 «Менеджмент риска. Методыоценкириска» (ISO/IEC 31010:2009 «Risk management – Risk assessment techniques»).Этот стандарт раскрывает основополагающие понятия, принципы и методические подходы к оценке и анализу риска как имманентных составляющих эффективного риск-менеджмента [10].

В Российской Федерации наряду с двумя базовыми стандартами принято и действует более пятидесяти стандартов прямо или косвенно обеспечивающих идентификацию, оценку, анализ и регулирование рисков, возникающих в различных отраслях и предметных областях [12]. Вместе с тем нормативные документы, содержащие методы и критерии оценки риска для конкретных отраслей, должны соответствовать требованиям основополагающих стандартов.

Современное значение и стратегия развития риск-менеджмента обусловлены существенными изменениямиведущего мирового стандарта бизнеса ISO 9001:2015(E) «Qualitymanagementsystems. Requirements» и его российской версии ГОСТ Р ИСО 9001-2015 «Системы менеджмента качества. Требования» [11]. Одной из ключевых особенностей обновленного стандарта является требование явного включения менеджмента риска в управление бизнес-процессами организаций путем реализации концепциириск-ориентированного мышления. Для выполнения всего комплекса требований стандарта организациям необходимо планировать и внедрять действия, связанные с рисками и возможностями. Подчеркивается, что концентрация усилий на рисках и возможностях создает основу для повышения результативности системы менеджмента качества, достижения высоких результатов, предотвращения и компенсирования неблагоприятных последствий.

Примечательно, что интегрированное включение управления рисками в систему менеджмента качества определено именно как риск-ориентированное мышление в организациях.Действия в отношении возможностей неизбежно связаны с неопределенностью, а любоеее преодолениеможет иметь позитивные или отрицательные результаты. Положительное отклонение, вытекающее из риска, может создать возможность, но не все положительные отклонения приводят к возможностям.Все это всегда не очевидно и требует в первую очередь мышления.

Менеджмент качества, включая риск-ориентированное мышление, нуждается в соответствующих знанияхи компетенциях персонала организаций, а также в непрерывном их пополнении и развитии. В седьмом разделе стандарта ГОСТ Р ИСО 9001-2015 сформулированы требования, источники и формы пополнения знаний в организации, а также развития компетенций персонала. В отношении последнихорганизация должна:

- определять необходимую компетентность лиц, выполняющих работы, формирующие результативность системы менеджмента качества;

- обеспечивать компетентность этих лиц на основе соответствующего образования, подготовки и(или) опыта;

- там, где это применимо, предпринимать действия, направленные на получение требуемой компетентности, и оценивать результативность предпринятых действий;

- регистрировать и сохранять соответствующую документированную информацию как свидетельство компетентности.

Исходя из концепции риск-ориентированного мышления, первостепенными и основополагающими компетенциями являются знание и понимание методологических основ управления финансово-экономическими рисками: сущности экономического риска, системной природы, иерархичности и дополнительности риска, систематизации факторов риска, комплексности оценки риска, соотношения самостоятельности и ответственности в организациях.

Несмотря на множество научных и прикладных работ в области экономического риска не сформировалось однозначного определения его сущности, которое методологически необходимо для формирования системы управления риском. Чтобы чем-то управлять, нужно в первую очередь исчерпывающе и однозначно определить объект управления.

Риск многогранно проявляется в функционировании реальных экономических объектов различного уровня: от принятия инициативного решения начинающего предпринимателя об открытии собственного бизнеса до мирового финансового рынка. Этим многообразием проявлений экономического риска обусловлен довольно широкий спектр аспектов его отражения в научных публикациях. В контексте данной работы нет необходимости останавливаться на всем разнообразий дефиниций. Достаточно отметить, что например, на сайте экономических определений приведено 16 вариантов определения его сущности [16]. Автор в процессе своих исследований сталкивался более чем с сорока различными вариантами.Сопоставление различных подходов копределению содержания экономического риска, имеющихся в литературе, свидетельствует об их недостаточной полноте и противоречивости, что отражает как сложность данной проблемы, так и необоснованность претензий на истину в последней инстанции.Поэтому попытки дать определение содержания экономического риска, исходя из рассмотрения отдельных его проявлений, приводят к открытому разнообразию, несопоставимости и противоречиям. Каждое из определений, являясь адекватным и непротиворечивым в рамках идентифицированного проявления риска и выбранного аспекта его рассмотрения, не совпадает, да и не может совпадать с другими. В результате сложилась парадоксальная ситуация. При наличии довольно большого количества работ, раскрывающих содержание понятия экономического риска, практически не сформировалось наиболее общей, согласованной и признанной его дефиниции.

В самом простом варианте к понятию экономического риска подходят семантически, отталкиваясь от определения риска в различных толковых словарях как действия, совершаемого в надежде на счастливый исход по принципу «повезет - не повезет» или опасности, возможности убытка или ущерба. Совершенно очевидно, что такой подход весьма далек от понимания риска как экономической категории равно как, например, семантика слов стоимость и цена от соответствующих экономических категорий. Сущность экономического риска связывается только с возможными убытками, потерями также во многих приведенных в литературе определениях. При рассмотрении в качестве риска только ущерба остаются в стороне вероятные позитивные исходы в условиях неопределенности.В рыночной экономике главным результатом предпринимательства, по своей природе осуществляемого в условиях неопределенности, является прибыль, а возможный ущерб неизбежен также вследствие этой неопределенности.

Многие определения приравнивают риск к понятию вероятностных стохастических событий любого рода либо отождествляет риск с вероятностью. При этом совершенно игнорируется субъект риска. В природе, обществе, экономике происходит множество явлений и процессов случайного характера. Риск же имеет объективно-субъектную природу.Причины и факторы риска существуют объективно, но всегда должен быть субъект, который их идентифицирует и оценивает.

Одним из распространенных подходов является интерпретация риска, как возможности отклонения фактических результатов проводимых операций от ожидания или целей. При этом, чем выше диапазон возможных отклонений, тем выше риск данной операции, чтопредставляется идеализацией некоторого частного случая, в котором цель априори детерминирована и истинна. Однако в действительностисами сформулированные цели не только бывают неопределенными, но иногда отклоняются от реальности или даже здравого смысла. Достаточно вспомнить мысль гениального Альберта Эйнштейна: «Совершенные средства при неясных целях – характерный признак нашего времени (Perfectionofmeansandconfusionofgoalsseem – inmyopinion – tocharacterizeourage)» [8]. В наши, дни по сравнению с серединой прошлого века, средства, которыми владеет человечество, неизмеримо возросли и фантастически прогрессируют, а ясности целейчто-то не прибавляется.

Вместе с тем разработчики Международного стандарта ISO 31000:2009,уходя от конкретики, максимально лаконично, расширительно и обобщенно определяют риск, как «влияние неопределенности на цели», допуская возможности различных интерпретаций этой дефиниции. Поскольку цель формулируется субъектом и является субъективной, она по своей природе не может быть свободна от неопределенности. Поэтому понятие риска, принятое в стандарте не соответствует требованиям к научным дефинициям, так как не является достаточным и включает так называемый «порочный круг». Причиной риска является неопределенность, но ее влияние не исчерпывает содержания риска, поскольку остается в стороне роль субъекта. Цели по своей природе не могут быть определенными. Тем самым неопределенноеопределяется через неопределенное.Во всяком случае, приведенное в стандарте определение риска едва ли способно служитьотправной позицией для формирования правильного риск-ориентированного мышления. Одновременно оно подтверждает, что формулировка понятия экономического риска является непростой проблемой.

Отношения, составляющие сущность, содержание и формы риска имеют столь многообразные и различные проявления, что трудно найти непосредственные понятийные конструкции, обобщающие всё это многообразие. Требуется более глубинный, методологически фундаментальный подход для выявления в феноменах экономического риска общности содержания, необходимости, сущности. Поэтому, по нашему мнению, наиболее общие и глубинные отношения риска могут быть познаны на основе материалистической диалектики в целом и непосредственно через взаимосвязь и взаимодействие парных диалектических категорий возможности и действительности, причины и следствия, необходимости и случайности, а также связанных с ними черт определенности и неопределенности. Обоснование сущности экономического риска в соответствии с этим подходом приведено в публикации автора [17].

С точки зрения диалектики можно утверждать, чториск отражает отношения между действительностью и возможностями ее трансформации в некую будущую действительность как равнодействующую причин и следствий, случайного и необходимого, внутренних и внешних условий, существующей неопределенности (рис. 1).

 

 

 

Рис. 1. Схематическое представление диалектической природы категории экономического риска.

Источник: разработано автором.

Эти отношения общи для любых приведенных выше проявлений экономического риска: и для ситуаций выбора, и предпринимательской деятельности, и оценки проектов, и состояния систем управления, и целостных экономических систем любого уровня. Актуальная действительность экономической ситуации, фирмы, банка, корпорации, отрасли, национальной и даже мировой экономики объективно и необходимо содержит различные возможности преобразования в будущую действительность, которые определяются содержательными необходимыми отношениями, причинно-следственными связями, и реализация которых является неопределенной и зависящей от множества внешних и внутренних условий. Среди этих условий есть не выявленные, не проявившиеся и даже еще не возникшие. Поэтому будущая действительность экономической системы случайна и неопределенна. Причем в зависимости от обстоятельств могут реализоваться как негативные, так и позитивные возможности. Следовательно, данный подход к сущности риска позволяет охватить и чистые и спекулятивные риски.

Поскольку действительность экономической системы - это всё богатство её содержания, её внутренних и внешних связей, в ней атрибутивно актуализированы характеристики подсистем управления, в том числе цели, задачи, критерии, планы, программы. Соответственно это относится и к возможностям. Поэтому предложенное понятие сущности экономического риска разрешает отмеченное ранее противоречие, присущее определению риска как возможного отклонения от цели либо от результата, соответствующего оптимальному варианту использования ресурсов экономической системы. Действительность представляет фактические характеристики, а возможности - их динамичность и неопределённость.

Резюмируя изложенные выше обоснования и концептуальный подход, можно дать дефиницию категории экономического риска как познаваемых при неисчерпаемой неопределённости отношений между актуальной действительностью экономической системы и возможностями ее трансформации в некоторую будущую, идентифицируемую субъектом, действительность, которая может возникнуть из взаимодействия причин и следствий, необходимого и случайного, внутренних и внешних условий в аспекте соотнесения выгод и ущербов.

Путем перехода от общего в этом определении к особенному в конкретных феноменах экономического риска могут быть сформулированы согласующиеся с общим понятия любых специфичных рисков.

Для управления риском в организациях требуется рассматривать его системно. Рассмотрение экономических объектов и субъектов как высокоорганизованных, самоуправляемых систем, позволяет установить причины, содержание, общие закономерности и методологические подходы к идентификации, классификации, оценке и хеджированию экономического риска инвариантно к конкретным феноменам его проявления.Заслуга системно-кибернетического подхода как раз и состоит в том, что устанавливаются и исследуются всеобщие свойства и закономерности системной организации и управления инвариантно к природе объектов. Так, при исследовании проблем управления социально-экономическими процессами идентифицируется социально-экономическая (экономическая) система как научная концептуальная абстракция, позволяющая в системной идеологии формировать принципы и разрабатывать методы управления, не акцентируясь на множественных специфичных проявлениях в реальной среде.

Основные свойства экономических систем объективно обусловливают неопределенность в отношении их структурно-функциональных характеристик и поведения. В таких системах, по заключению английского специалиста по кибернетике, пионера в исследовании сложных системУ.Р. Эшби, восприятие всей информации становится невозможным по причине ее чрезвычайно большого объема, из-за чего приходится, постоянно отталкиваясь от идеи целостности, довольствоваться частичным знанием, позволяющим решать необходимые конкретные, практические задачи [19, c. 153].

Для управления важнейшей является иерархичность экономических систем. Иерархизация проявляется в том, что одна и та же система, функционирующая как целое на одном уровне, может быть частью системы более высокого уровня, являясь ее подсистемой. В свою очередь, среди элементов системы могут быть выделены их группы, в которых в результате взаимодействия генерируются специфические эмержентные свойства и которые выступают в качестве подсистем данной системы. Каждый элемент в декомпозиции сложной системы может рассматриваться как целостная система, элементы которой в свою очередь могут быть также представлены, как системы, а с другой стороны, любая система является компонентом системы более высокого уровня.

Основополагающий принцип измерения, сформулированный теорией систем, гласит, что о качестве функционирования какой-либо системы можно судить только с точки зрения системы более высокого порядка. На языке самой системы невозможно охарактеризовать и оценить эффективность ее поведения. Эту систему следует оценивать на метаязыке системы более высокого уровня. В соответствии с принципом внешнего дополнения, сформулированным С. Биром, любая система управления нуждается в «черном ящике», с помощью которого моделируются неучтенные воздействия среды [3, c. 78]. Вследствие основополагающих свойств больших систем, вырабатываемые управляющей подсистемой модель, план и управляющие воздействия могут быть только приблизительными. Поэтому необходима корректировка формально вырабатываемых управляющих воздействий и прогнозов состояния внешней среды с учетом их неопределенности, которая как раз компенсируется включением в цепь управления «черного ящика», моделирующего поправки. С его помощью осуществляется согласование между прямой связью к объекту управления и обратной связью от него, посредством которого сигналы от суперсистемы доходят до объекта управления. Такое построение контура управления обусловлено неопределенностью и направлено на ее преодоление, но не путем устранения, а за счет согласуемой приемлемой уступки в инфор-мированности на нижнем уровне, компенсируемой информационным потоком вышестоящего уровня иерархии. Тем самым достигается реализуемость процесса управления во всех уровнях иерархии при сохраняющейся неопределенности, что соответственно предопределяет иерархию уровней риска. При переходе на более высокий уровень иерархии возрастает масштаб неопределенности и порождаемого ею риска.

Обычно риск рассматривается применительно к экономическим решениям. Однако процесс принятия решений является только одним из этапов общего процесса управления производством. В свою очередь управление в социально-экономических системах не является ни детерминированным, ни исчерпывающим, вследствие чего объективно остается существенная неопределенность и непредсказуемость их поведения. Поэтому рассмотрение экономического риска только в связи с решениями оставляет вне поля зрения значительную область, как в управлении, так и в функционировании социально-экономических систем. В связи с этим для исчерпывающего анализа экономического риска логично выделять три его уровня: 1) общесистемный экономический риск, присущий социально-экономическим образованиям, как целостным системам, 2) риск, относящийся к системам управления, 3) риск при принятии экономических решений.

На высшем уровне идентифицируется, оценивается и хеджируется риск национальных экономик, отраслей, регионов, производственных объединений, корпораций, предприятий.

На втором уровне рассматривается риск систем управления, который зависит от рациональности организационных структур, распределения функций и полномочий, механизмов реализации решений и контроля их выполнения, системы ответственности, информационных систем и пр.

Риск третьего уровня возникает при принятии множества разнообразных решений: стратегических, инвестиционных, инновационных, коммерческих, финансовых и пр. Эти риски в наибольшей степени исследованы и освещены в публикациях.

Идентификация трех уровней неопределенности в социально-экономи-ческих системах, как и любое теоретическое структурирование, является ре-зультатом абстракции. В реальности риск функционирования экономического объекта является, в определенной степени, результатом риска принимаемых его системой управления решений, а также зависит от рациональности ее организационного построения, объективности, достаточности и оперативности информационного обеспечения управления, качества процесса реализации и контроля решений. Однако риск, объективно возникающий в системах управления, не может быть сведен к риску системы решений, а интегральный риск экономической системы гораздо объемнее риска системы управления.

Выделение иерархии риска в социально-экономических системах про-дуктивно не только в концептуальном плане, но и как основа для операцио-нального подхода к оценке и измерению экономического риска. Оценка риска в социально-экономической системе (подсистеме) в соответствии с принципом дополнительности не может быть полной в рамках самой системы. Необходимы информация и язык системы более высокого уровня, чтобы получить взвешенное сопоставимое представление о риске и его последствиях.

Такой концептуальный подход к систематизации экономического риска позволяет реализовать применительно к оценке риска кибернетический принцип дополнительности, присущий управлению системами с высоким уровнем организации. В соответствии с этим принципом для оценки риска социально-экономической системы (подсистемы) недостаточно информации и языка данной системы. Необходимы информация и язык системы более высокого уровня, которые обеспечивают оценку риска с учетом целей и критериев метасистемы и в сопоставлении с аналогичными или альтернативными системами.

Любому экономическому проекту (решению) объективно присущ определенный риск. Этот риск оценивается конкретными органами (исполнителями) исходя из их компетенции и наличной информации, на основании чего принимается решение о приемлемости или неприемлемости проекта. Аналогичная процедура осуществляется по второму, третьему и т.д. проекту. Даже, если риск каждого из них методически правильно и объективно оценен и учтен при принятии решения, но это риск в себе. Он не может быть сопоставлен и шкалирован по отношению к самому себе. Только система, обладающая информацией обо всей совокупности проектов, общем объеме инвестиционных ресурсов и многих других условиях и требованиях способна завершить оценку риска каждого проекта через его сопоставление с другими проектами и средой. В результате эта система осуществит на своем уровне оценку риска и примет корректное и оптимальное, с ее позиций, решение. Однако такая оценка риска будет отражать только компетентность и информированность этой системы и не может быть соотнесена к самой себе. Потребуется более высокий уровень критериев, информированности и целей в соответствии с которыми оценка риска получит завершение (рис. 2).

 

 

Рис. 2. Схема иерархического процесса оценки экономического риска.

Источник: разработано автором.

В условиях рыночной экономики принципы дополнительности и множественности сопоставления являются методологически фундаментальными. Риск каждого субъекта рынка не может быть выявлен и оценен иначе как через анализ его положения и тенденций изменения этого положения в том или ином сегменте рынка, то есть через оценку конкурентной позиции. Вследствие этого корпорациями, финансовыми и инвестиционными компаниями, экспертными агентствами широко применяются различные методы рейтинговой оценки риска.

Таким образом, для целей риск-ориентированного мышления в организациях оценка риска производственных систем и их подсистем управления на всех уровнях управления методологически должна основываться на разработке, измерении и анализе совокупности объективных экономических показателей, характеризующих состояние и тенденции изменения соответствующих систем, как индикаторов потенциальной возможности изменений в будущем. Эта оценка реализуется путём построения соответствующих реляционных систем отношений на основе принципов дополнительности и множественной сопоставимости, обеспечивающих учет целей и применение критериев систем более высокого уровня с дифференциацией множества объектов по степени риска по соответствующим дискриминирующим критериям и оценкой риска отдельного объекта по значению этого критерия либо принадлежности к одной из выделенных его градаций или же положению в рейтинговом ряду объектов, построенном по данному критерию.Для разработки и функционирования такой системы оценки требуются компетенции, обеспечивающие глубокий качественный анализ экономических систем, исследование количественных характеристик, выявление их взаимосвязей и тенденций изменения, формализацию математико-статистических моделей, проведение многомерного статистического анализа и др.

Концепция иерархичности риска в экономических системах создаёт методологическую основу для классификации факторов, форм и видов риска, а также разработки методов его оценки и измерения.

В научных и прикладных публикациях приведено различных классификаций факторов риска не меньше чем определений его сущности. Приведенные системы классификации факторов экономического риска отражают различные подходы к принципам систематизации. Вместе с тем, можно выделить присущие им общие черты.

Во-первых, все перечисленные выше подходы к классификации факторов риска локализованы до уровня предприятий или даже решений. При изменении уровня объекта состав внешних и внутренних факторов может стать принципиально иным.

Во-вторых, совокупность внешних факторов столь обширна и включает столь существенно разноуровневые и разномасштабные факторы, что выделение данной общности является больше теоретическим и практически мало приближает к идентификации и учету этих факторов в управлении риском.

В-третьих, большая часть внешних факторов не только не управляема, но и не познаваема на уровне рассматриваемого объекта риска, который в состоянии лишь обозначить эти факторы, и не имеет ни информации, ни ресурсов для их изучения и оценки.

В-четвёртых, внутренние факторы представляют различные уровни экономической системы предприятия и значительно отличаются по возможности идентификации.

В-пятых, многие из внутренних факторов можно считать управляемыми только условно, так как те из них, которые относятся к системе управления и субъектам управления, не могут в полной мере распознаваться и корректироваться ими же.

Следовательно, применение рассмотренных подходов к систематизации факторов экономического риска представляется недостаточно продуктивным. Необходимо дальнейшее развитие и совершенствование принципов классификации с целью более контрастной дифференциации факторов, исходя из целей управления риском и реальных возможностей экономических систем различных уровней для распознавания и анализа факторов риска.

При этом необходимо принимать во внимание, что, исходя из природы экономического риска, совокупность познанных и идентифицированных факторов не может быть исчерпана полностью. Объективно существуют множество распознанных факторов и гипотетическая совокупность не идентифицированных, но реально существующих и вновь возникающих факторов, обусловливающих риск в аграрном производстве. Поэтому одной из первостепенных задач риск - менеджмента является выявление, идентификация и анализ факторов риска. Соответственно, систематизация факторов риска должна быть открытой, то есть строиться таким образом, чтобы имелась возможность постоянного пополнения новыми факторами и совокупностями факторов, а также их согласования между собой.

Для систематизации факторов риска в аспекте риск - менеджмента, по нашему мнению, наряду с признаком управляемости, существенное значение имеет критерий информационных и ресурсных возможностей для распознавания и анализа факторов на уровне субъекта оценки риска. Устойчивое функционирование той или иной экономической системы, выработка и принятие в ней надёжных решений предполагает оценку и учет, по меньшей мере, основных определяющих факторов риска. Даже в случае, если эти факторы не могут быть управляемы на уровне данной системы, то её деятельность и принимаемые решения должны корректироваться с учетом их влияния. Всё это позволяет заключить, что структура классификации факторов риска должна отражать иерархическую ступенчатость возможностей по распознаванию и анализу факторов риска, а также управлению ими.

Исходя из этих предпосылок, предлагается двухмерный матрично-сетевой принцип построения систематизации факторов экономического риска. Для этого, в первую очередь, необходимо группировать факторы риска по уровням иерархии управления. В этом аспекте минимально можно выделить пять ступеней: народное хозяйство, отрасль экономики, подотрасль, регионы, предприятия.

На каждом из уровней управления, в соответствии с принципом иерархичности риска в экономических системах, выделяются факторы, относящиеся к системе в целом, системе управления и конкретным проектам или отдельным решениям (рис.3).

Рис. 3. Общая схема систематизации и согласования факторов

экономического риска.

Источник: разработано автором.

Каждой из вершин матрицы-графа соответствуют уровень иерархии и внутренние факторы риска присущие ему. Все связные графы, входящие в эту вершину представляют последовательно дополняемую совокупность внешних факторов риска по отношению к данному уровню иерархии. Выходящие из вершины стрелки отображают факторы риска, возникающие на данном уровне и являющиеся внешними по отношению к уровням иерархии, обозначенным вершинами, к которым эти стрелки направлены.

В целом, предложенный матрично-сетевой принцип систематизации факторов риска позволяет дифференцировать факторы по уровням управления и иерархии риска в экономических системах каждого из этих уровней. Такое построение классификации факторов является основой для формирования соответствующей ступенчатой системы мониторинга, качественного анализа факторов риска и принятия управленческих решений в соответствии с информационными и ресурсными возможностями на каждом из уровней иерархии.

По данной систематизации четко видна тенденция наращивания совокупности факторов риска по мере снижения уровня в иерархии. Так на риск решений, принимаемых предприятием, действует довольно большая совокупность внешних факторов, накапливаемая от народнохозяйственного уровня А1 на 13 промежуточных уровнях иерархии. Однако при этом в обратном отношении меняются возможности для идентификации и анализа этой совокупности факторов. Каковы, например, возможности фермерского хозяйства, принимающего инвестиционное решение на условиях лизинга, по учету факторов риска на областном, отраслевом, народнохозяйственном уровнях. Оно не располагает ни соответствующей информацией, ни компетенцией, ни ресурсами.

Нами предпринята попытка с помощью экспертных оценок определить ориентировочные рейтинги совокупности факторов риска и возможностей по их идентификации и анализу на каждом из уровней иерархии. На основе полученных оценок рассчитаны индексы к максимальному значению, наглядное отображение которых даёт представление о соотношении кумулятивной суммы факторов и реальных возможностей (рис. 4).

 

Рис. 4. Соотношение совокупности факторов экономического риска (ряд 1) и информационно-ресурсных возможностей по их отслеживанию и анализу (ряд 2) на различных уровнях иерархии отрасли.

Источник: разработано автором.

Кумулятивным воздействием факторов характеризуется риск на уровне предприятий, который выступает как предпринимательский риск. Поэтому эффективное риск-ориентированное мышление в организациях требует компетенций для реалистичного распознавания и оценки значимости факторов риска, исходя из их иерархичности на уровнях управления и информационно-ресурсных возможностей.

Традиционная теория экономического риска, рассматривая риск как объективно-субъективную категорию, значительное внимание уделяет восприятию и учету риска субъектом принятия решений. В приложениях теории полезности к проблемам риска обозначено три возможных отношения к риску: предпочтение, антипатия и безразличие. В зависимости от отношения субъектов к риску одна и та же ситуация может восприниматься как безрисковая, умеренно рискованная и чрезвычайно рискованная. В связи с этим в процессе исследования и оценки риска обязательно должны приниматься во внимание факторы, относящиеся к субъекту и процессу принятия им решений.

Кадры хозяйственного управления, повседневно сталкиваясь с проявлениями экономического риска и интуитивно методом проб и ошибок приспосабливаясь к принятию решений с учетом риска, не располагают способами учета риска и языком для его идентификации. Наряду с этим проявляются известные науке управления предпосылки игнорирования риска. Даже в развитых капиталистических странах, по оценкам ученых, характерной чертой в деятельности менеджеров является то, что риск и неопределенность редко учитываются в явном виде, а зачастую просто замалчиваются или игнорируются. Сложившиеся формы представления и передачи экономической информации, как правило, не отражают вариабельность данных и оперируют обобщающими показателями. При этом утрачивается возможность делать квалифицированные и обоснованные суждения о риске и неопределенности, так как в распоряжении имеются только детерминированные оценки. Более того, руководители часто судят о ситуациях на основании наилучших оценок количественных показателей, не принимая во внимание скрывающуюся за ними неопределенность. По острому замечанию У.Т. Морриса: «...получается почти так, что чем больше неопределенность какой-то оценки, тем меньше организация склонна признать что-либо, кроме числа, однозначно выражающего эту оценку» [7, с.32].

Предпочтение субъективной определенности и пренебрежение риском в процессе выработки и принятия решений обусловлено рядом причин.

Во-первых, определенность является атрибутом веками складывавшегося бюрократического управления. Академический взгляд на принятие решений в деловой сфере предполагает выражение фактов в виде конкретных определенных оценок, проведение анализа и обоснований с помощью стандартных формул, чему должен соответствовать и способ мышления.

Во-вторых, к определенности тяготеют личностные качества лица, принимающего решение. Как правило, руководителями становятся люди с твердым волевым характером, уверенные в себе, не знающие сомнений, наступательно и смело идущие к цели. Оперирование категориями неопределенности и риска, в представлении таких людей, означало бы потерю контроля над ситуацией, проявление неуверенности и слабости.

В-третьих, предпочтение определенности, отчасти, упрощает процесс принятия решения, трансформируя предположения, версии, догадки, эмпирические правила в убеждения и уверенность. Не факты определяют решения, а мнения и убеждения интерпретируют факты.

В-четвертых, в тезаурусе руководителей и специалистов отсутствует язык, на котором можно адекватно выразить риск и неопределенность в явной форме. Несомненно, руководители распознают решения, принятые с риском, и обсуждают рискованность будущих событий. Однако, чтобы трансформировать эти соображения в операциональную форму, необходимо располагать в своем словаре понятиями вероятности, математического ожидания, вариации. С помощью этих понятий риск становится идентифицируемым и измеримым. Без качественной и количественной оценки риска невозможно уйти от упрощающей определенности решений.

С целью выявления принципиального признания существования риска в принятии экономических решений при проведении анкетного обследования, проведенного автором, был поставлен вопрос: «Могут ли, по Вашему мнению, руководители и специалисты сельхозпредприятий иметь право на ошибку в принятии решений?». В среднем, 64,4% респондентов ответили «да», лишь 24,9% высказались отрицательно и 10,7% отметили, что затрудняются ответить на вопрос. Распределение ответов среди руководителей предприятий составило, соответственно, 72,7%, 21,2% и 6,1%. Это означает, что около двух третей всех опрошенных и почти три четверти руководителей признают наличие объективных предпосылок, не зависящих от ЛПР, которые обусловливают неопределенность и риск в принятии решений, что и приводит к ошибкам.

Для конкретизации распознавания руководителями и специалистами степени неопределенности ситуации принятия и надежности решения ставились вопросы: «Как часто Вам приходится принимать решения в условиях, когда трудно или невозможно получить всю необходимую информацию, глубоко и тщательно проанализировать ситуацию, выявить причины, предусмотреть ход или условия ее дальнейшего развития?»; «Часто ли Вам приходится принимать решения, в успехе которых Вы не можете быть полностью уверены?». С методической точки зрения, распределение ответов на эти вопросы уместно рассматривать в сравнении с оценкой частоты ошибок, допускаемых респондентами при принятии решений. Если последовательно сгруппировать градации шкалы сравнительных частотных оценок на две части, по три в каждой, то выявляется определенная тенденция. На группу с преобладающими частотными оценками приходится, соответственно порядку вопросов, 68.8%, 49.8% и 34.1% респондентов. Причем, по выборке руководителей предприятий эта доля выше на 7%, 4.1% и 11.4%. Гистограмма на рисунке 5 также наглядно иллюстрирует это соотношение в шести исходных градациях шкалы.

Рис. 5. Оценка респондентами степени неопределенности и частоты ошибок в принятии решений

Ряд 1 – как часто принимаются решения в условиях неопределенности;

Ряд 2 – как часто принимаются решения, в успехе которых нет уверенности;

Ряд 3 – как часто допускаются ошибки в принимаемых решениях.

Свыше двух третей руководителей и специалистов отмечают, что скорее часто, чем редко и часто принимают решения в условиях неопределенности. Из их числа 72% не уверено в успехе принимаемых решений, из которых 68%, в свою очередь, считает что с такой же степенью частоты допускает ошибки в принимаемых решениях. Такая эволюция оценок может свидетельствовать либо об устойчивом мнении респондентов относительно успешного преодоления ими неопределенности в процессе выработки решения, либо о проявлении традиционного стремления к субъективной определенности и завышенном оптимизме в оценке качества решений. В любом случае, можно заключить, что ситуации неопределенности и риска идентифицируются руководителями и специалистами предприятий, и они считают, что в этих условиях им удается избегать частых ошибок.

Для формирования риск-ориентированного мышления в организациях значимым является аспект самостоятельности и ответственности субъектов управления, как атрибутов возможности и реализации риска.

Ответственность отражает определенные взаимоотношения людей в обществе, является формой объективной зависимости людей и коллективов друг от друга в условиях общественного разделения труда и определенной формы собственности на средства производства, призванной подчинить их поведение интересам целенаправленного развития общественной или производственной системы. Организационная ответственность присуща только социальным элементам производственно-хозяйственной системы, связывая и согласуя деятельность элементов и подсистем с целями организации посредством конкретно выраженных требований и соответствующих им последствий. Причем нарушение этих требований всегда связано с отрицательной оценкой и неблагоприятными для нарушителя заранее установленными последствиями.

По определению Р.Акоффа и Ф.Эмери «Один психологический или социальный индивид (А) несет ответственность перед другим индивидом или социальной группой (В), если в том случае, когда поведение А не удовлетворяет В, В может наказать А, не вступая с ним в конфликт» [1, с.211]. Сам факт принадлежности индивида к определенной организационной системе уже порождает его ответственность по отношению к этой системе. С другой стороны отношение ответственности делает совокупность индивидов организационной системой. Все же важнейшим и актуальным для современного управления в организациях представляется «может наказать».

ЛПР как подсистема организационной системы всегда включает должностное лицо либо коллективный орган, на который системой возлагается ответственность за определенное решение, круг однотипных решений, либо сферу деятельности или функцию организации. Это лицо или орган распространяет ответственность на всех участников процесса принятия решения, исходя из природы и характера решаемой проблемы, системности процесса принятия решения и цели, состоящей в выработке эффективного и надежного решения.

Четко выделяются две основных стороны ответственности: строгое однозначное определение задач, возлагаемых на должностное лицо или орган и совершенно определенная недвусмысленная формулировка мер наказания, санкций, от которых нельзя было бы уклониться в случае невыполнения или некачественного решения этих задач. Причем эти меры наказания должны быть адекватны ущербу или размеру упущенной выгоды в результате бездействия либо ошибок должностного лица.

Если первой стороне организационной ответственности уделяется большое внимание и в науке и в практике управления, то о второй часто забывают или придают ей второстепенное значение. Задачи и обязанности тщательно прорабатываются, что приводит к излишней регламентации, а соответствующие этим задачам формы и конкретные проявления ответственности не разрабатываются или носят общий расплывчатый характер.

В тех же анкетах был поставлен открытый вопрос: «В чем должна, по Вашему мнению, проявляться ответственность производственных коллективов и их руководителей при широкой хозяйственной самостоятельности?» Большинство из респондентов назвали сферы деятельности, за которые они несут ответственность: увеличение производства продукции, социальное развитие коллективов, повышение уровня жизни, технический прогресс и т.д. Только около 5% опрошенных назвали, преимущественно, меры экономического материального воздействия. Следовательно, в представлениях руководителей ответственность ассоциируется конкретным образом с кругом решаемых задач и неявно, и расплывчато с мерами и способами наказания. Это соотношение еще в большей степени проявляется в установлении отношений организационной ответственности в предприятиях. В большинстве должностных инструкций, функциональных положений оговариваются права, обязанности и ответственность, которая содержит перечень видов деятельности с преамбулой «...отвечает за:...». При этом совершенно не упоминается перед кем и каким образом отвечает, что, либо, фактически, означает отсутствие ответственности, либо произвол и субъективизм в выборе мер и способов наказания или поощрения.

Таким образом, организационная ответственность является атрибутом ЛПР и отношений риска при принятии решений. Вместе с тем научные аспекты организационной ответственности еще недостаточно разработаны, вследствие чего её реализация современным менеджментом характеризуется как непоследовательная и частичная.

Организационная ответственность в принятии решений в полной мере может быть реализована только при соответствующем уровне самостоятельности субъекта управления, который не должен нести ответственность за решения, предписываемые либо жестко обусловленные действиями и условиями метасистемы управления. В связи с этим представляет интерес исследование оценок и установок кадров управления относительно реальной самостоятельности и ответственности.

В анкетном опросе респондентам предлагалось определить оптимальное соотношение самостоятельности и ответственности путем выбора одного из вариантов ответа на вопрос: «Какое из соотношений самостоятельности и ответственности, по Вашему мнению, в наибольшей степени способствует повышению эффективности экономики и справедливой социальной политике?» Для выбора предлагалось 12 возможных комбинаций степени самостоятельности и ответственности, из которых также требовалось определить наиболее характерную для современного состояния. Результаты обработки ответов сведены на рисунке 6.

Оптимальное соотношение

 

Характерно для фактического состояния

Рис. 6. Оценка соотношения между самостоятельностью в принятии решений и уровнем ответственности, % к числу респондентов.

Источник: разработано автором.

Около трех четвертей опрошенных считают оптимальным сочетание высокой самостоятельности с высокой ответственностью. По 7% отдали предпочтение соответственно высокой, средней и ограниченной самостоятельности при средней и высокой ответственности. При выборе существующего соотношения оценки в значительной степени диверсифицированы. Наибольшее число респондентов считают самостоятельность ограниченной при сочетании со средней (19,5%) и высокой (18,5%) ответственностью.

Установку на высокий уровень самостоятельности и ответственности подтверждают результаты тестирования по десятибалльной шкале полярных профилей относительно качеств, соответствующих идеалу руководителя или специалиста соответствующей должности респондента.

Средний рейтинг по полярным качествам «Самостоятельность, смелость, твердость в принятии решений» и «Предпочтение указаний, стремление согласовать решения с руководством, заручиться поддержкой и прозондировать реакцию» составил 7,6, а по группе руководителей предприятий - 8,2. Между характеристиками «Уверенность в своих силах, принятие ответственности на себя» и «Ориентация на поддержку руководства, стремление к разделению или перекладыванию ответственности» рейтинг оценен соответственно в 8,1 и 8,6 балла.

В отмеченном выше исследовании компании «Делойт» в 28% опрошенных компаний ответственность за выявление, анализ и управление рисками не закреплена, в 44% закреплена только в документах (политике, положении, регламенте) по управлению рисками, в 28% закреплена в уставе, а также в основных документах регламентирующих деятельность организации. Ответственность не закреплена в 50% опрошенных компаний машиностроения и 44% компаний с численность персонала до 100 человек [13].Здесь речь идет, скорее всего, только о закреплении обязанностей по выявлению, анализу и управлению рисками без обозначения мер наказания.

В корпорациях, конечную ответственность за риск несут собственники капитала, вплоть до его утраты. Наемные менеджеры при банкротстве, как правило, не несут наказания, соответствующего плодам их деятельности. Например, при известных банкротствах крупнейших финансово-кредитных организаций (BaringsBank, WashingtonMutual, LehmanBrothers) собственники и вкладчики потеряли практически все, финансовый рынок рухнул. Топ менеджмент банков остался практически безнаказанным. Поэтому заслуживает внимания предпринимательская модель управления организациями с сетевой структурой, при которой на подразделения передается предпринимательская ответственность [20].

Таким образом, действенность риск-ориентированного мышления в организациях не может быть достигнута без компетенций формирования внутри организации отношений самостоятельности подразделений и исполнителей, способствующей инициативе, и ответственности с определением соответствующих способов и мер наказания как за нанесение организации существенного ущерба вследствие неоправданного риска, так и за упущенную выгоду из-за излишней осторожности и безинициативности.

Наряду с базовыми для риск-ориентированного мышления компетенциями, вытекающими из теоретико-методических основ управления экономическим риском, разрабатываются прикладные компетенции для специалистов по управлению рисками, которые соответствуют стандартам менеджмента риска. Обучение и сертификацию специалистов в области риск-менеджмента проводят международные и национальные организации.

Международная организация GlobalInstituteforRiskManagementStandards (G31000) специализируется на обучении и сертификации в области корпоративного управления рисками. G31000 устанавливает стандарты качества в области управления рисками для тысяч профессионалов по всему миру. C31000 является единственной индивидуальной сертификацией, основанной на обновленном международном стандарте ISO31000:2018 и разработанной международными специалистами, экспертами в области управления рисками, действующими или бывшими членами комитета ISO TC 262. G31000 ведет деятельность, направленную на популяризацию и внедрение стандарта ISO31000:2018 в деятельность компаний по всему миру.

G31000 сертифицировал специалистов по управлению рисками в более чем 100 странах мира. Институт регулярно консультирует правительства различных стран в процессе адаптации и внедрения ISO 31000. G31000 также работает с лидерами частного сектора и профессиональными ассоциациями в целях внедрения управлению рисками как инструмента принятия более обоснованных управленческих решений. В настоящее время проводится обучение и сертификация на следующих языках: английский, французский, испанский, португальский, русский и китайский. Сообщество G31000 имеет более 65000 членов и растет приблизительно на 1000 новых членов в месяц.

G31000 предлагает три ступени международной персональной сертификации в области управления рисками.

Первая ступень – сертифицированный профессионал С31000 (Сertified ISO 31000 Riskmanagementprofessional) – сертификация руководителей и специалистов, направленная на развитие и подтверждение навыков риск-ориентированного управления, принятия решений с учетом рисков, количественной оценки рисков и культуры управления рисками.

Вторая ступень – одобренный тренер AT31000 (Approved ISO 31000 RiskmanagementTrainer) – сертификация направлена на подготовку консультантов бизнес-тренеров, обучающих сотрудников управлению рисками, в том числе для будущей сертификации С31000.

Третья, высшая ступень – сертифицированный тренер СT31000 (Certified ISO 31000 RiskmanagementTrainer) – сертификат, подтверждающий высочайший профессионализм консультанта и бизнес-тренера в области риск-менеджмента.

Российским аналогом является сертификация на соответствие профессиональному стандарту «Специалист по управлению рисками», который был принят Министерством труда и социальной защиты Российской Федерации в 2015 году[15].В России и странах СНГ обучение и международную сертификацию осуществляет Институт стратегического анализа рисков управленческих решений (ИСАР, г. Москва). Российская программа полностью соответствует международному стандарту ISO31000 и состоит из четырех модулей: 1) основы управления рисками и стандарты; 2) процесс управления рисками при принятии решений; 3) психология и культура управления рисками; 4) внедрение управления рисками на предприятии.

Профессиональный стандарт «Специалист по управлению рисками» описывает пять обобщенных трудовых функций последовательно усложняющихся от 6 до 8 уровня (табл. 1)

Таблица 1

Структура профессионального стандарта «Специалист по управлению рисками»

Код функции / уровень квалификации	Обобщенная трудовая функция
A / 6	Разработка отдельных направлений риск менеджмента
B / 7	Обеспечение эффективной работы системы управления рисками
C / 7	Методическая разработка, поддержание и координация процесса управления рисками
D / 8	Построение и контроль процесса управления рисками
E /8	Стратегическое корпоративное управление рисками

 

По каждой из трудовых функций в профессиональном стандарте определен минимальный набор знаний и умений, требуемый специалистам по управлению рисками. Так, например, специалист по управлению рисками должен знать:

– контекст процесса управления рисками;

– критерии, применяемые при оценке риска;

– методы анализа и оценки риска;

– возможности инструментов риск-менеджмента для анализа рисков организации;

– методы воздействия на риск и др.

Специалист по управлению рисками должен уметь:

– определять контекст процесса оценки риска в соответствии с внутренней и внешней средой функционирования организации, а также особые обстоятельства и ограничения;

– идентифицировать изменения уровня рисков;

– отбирать подходящие методы оценки рисков и эффективно применять их;

– анализировать риски, основываясь на их вероятности и последствиях;

– владеть программным обеспечением для работы с информацией на уровне опытного пользователя и др.

В целом, гармонизация компетенций персонала организаций, вытекающих из теоретико-методических положений управления рисками в организациях, и прикладных компетенций в соответствии с профессиональнымстандартом специалиста по управлению рисками создает основу для эффективного риск-менеджмента.

 

Литература

1. Акофф Р. О целеустремленных системах /Р. Акофф, Ф. Эмери.– М.: ЛКИ, 2008.– 272 с.

2. Баранов А. Обзор стандартов по управлению рисками / Александр Баранов [Электронный ресурс].– Режим доступа: http://pallada.ru/userfiles/2015/02/ Баранов_Паллада_обзор%20стандартов%20по%20управлению%20рисками.pdf

3. Бир Ст. Кибернетика и управление производством / Ст. Бир.– М.: Наука, 1965.- 387 с.

4. Дафт Р.Л. Менеджмент / Пер. с англ. под общ.ред. Ю.Н. Каптуревского.- СПб: Питер, 2001.- 832 с.

5. Колобова И.Н. Компетентностный подход в управлении персоналом / И.Н. Колобова // Евразийский союз ученых.– 2015.– № 7(16) ч. 6.– С. 66-68.

6. Международный Стандарт ISO 31000:2009 «Риск Менеджмент – Принципы и руководства» [Электронный ресурс].– Режим доступа: http://www.amu.kz/fotos-news/vstrecha_rectora_so_stu