Глава V. Борьба на два фронта в философии.

I. Философия и политика.

Марксизм-ленинизм развивается в борьбе с буржуазными и мелкобуржуазными течениями, противостоящими ему или признающими его на словах, но извращающими его, по существу. Борьба этих течений против марксизма проводилась в самых различных видах и формах, от прямого отрицания или замалчивания марксизма до попыток объединить марксизм с буржуазным мировоззрением и взорвать его изнутри посредством выхолащивания его революционного содержания. Борьба марксизма за гегемонию в международном рабочем движении шла и идёт в различных формах во всех областях с первых дней возникновения марксизма до последнего времени.

«Когда марксизм вытеснил все сколько-нибудь цельные враждебные ему учения, — те тенденции, которые выражались в этих учениях, стали искать себе иных путей. Изменились формы и поводы борьбы, но борьба продолжалась. И вторые полвека существования марксизма, — говорит Ленин, — начались (90‑е годы прошлого века) с борьбы враждебного марксизму течения внутри марксизма»[395].

Ленин и Сталин выявили глубокие социальные корни различных уклонов от марксизма в развитии международного рабочего движения. Чуждые и разлагающие влияния противостоят пролетариату не только в открытой борьбе, — они проникают в ряды борющейся армии пролетариата, находя и там элементы неустойчивости, шатаний, колебаний. Сохраняющиеся и возрождающиеся на основе мелкого производства капиталистические элементы «окружают пролетариат со всех сторон мелкобуржуазной стихией, пропитывают его ею, развращают его ею, вызывают постоянно внутри пролетариата рецидивы мелкобуржуазной бесхарактерности, раздробленности, индивидуализма, переходов от увлечений к унынию»[396].

Это давление буржуазной и мелкобуржуазной стихии, которому нередко поддаются наименее устойчивые слои пролетариата и его партии, является одним из источников противоречий внутри пролетарской партии, источником, питающим разные оппортунистические течения.

Второй источник, указываемый т. Сталиным, — это разнородный состав рабочего класса. Рабочий класс борется и приходит к власти, будучи неоднородным. Основная масса — это «чистокровные» пролетарии, которая «давно уже порвала связи с классом капиталистов. Этот слой пролетариата является наиболее надёжной опорой марксизма»[397]. Другой слой — это выходцы из крестьянства, из мещанства, из интеллигенции, недавно влившиеся в ряды пролетариата и внёсшие с собой старые навыки, привычки, колебания и шатания мелкой буржуазии. «Этот слой представляет наиболее благоприятную почву для всяких анархистских, полуанархистских и «ультралевых» группировок»[398]. Именно этот слой шёл за «левыми коммунистами» в период Бреста, потом за «рабочей оппозицией» и троцкистами (до 1928–1929 г.), когда эти группировки оформляли идеологию «взбесившихся мелких буржуа», за левыми загибщиками последнего времени. Третий слой, характерный для пролетариата капиталистических стран, — это «рабочая аристократия, верхушка рабочего класса, наиболее обеспеченная часть пролетариата»[399]. У этой части сильное стремление к компромиссам, соглашению с буржуазией, от которой она получила те или иные подачки. «Этот слой представляет наиболее благоприятную почву для откровенных реформистов и оппортунистов»[400].

Эта характеристика т. Сталина, данная им на VII пленуме ИККИ, имеет в виду прежде всего пролетариат капиталистических стран. Но по существу (с учётом того, что в советских условиях не может быть рабочей аристократии и профбюрократии, связанной с монополистическим капитализмом, а возможны лишь отдельные разложившиеся и обюрократившиеся элементы рабочего класса и партии) эта характеристика применима и к условиям диктатуры пролетариата.

В развитии марксизма, внутри его, в самом международном рабочем движении обнаружилось два основных потока отступлений от революционно-марксистской линии с противоположными марксизму теоретическими и практическими установками. Ленин ещё в 1910 г. вскрыл их особенности. Говоря об этом, Ленин писал: «Основные тактические разногласия в современном рабочем движении Европы и Америки сводятся к борьбе с двумя крупными направлениями, отступающими от марксизма, который фактически стал господствующей теорией в этом движении. Эти два направления—ревизионизм (оппортунизм, реформизм) и анархизм (анархо-синдикализм, анархо-социализм). Оба эти отступления от господствующей в рабочем движении марксистской теории и марксистской тактики наблюдаются в различных формах и с различными оттенками во всех цивилизованных странах на протяжении более чем полувековой истории массового рабочего движения. Уже из одного этого факта явствует, что нельзя объяснять этих отступлений ни случайностями, ни ошибками отдельных лиц или групп, ни даже влиянием национальных особенностей или традиций и т. п. Должны быть коренные причины, лежащие в экономическом строе и в характере развития всех капиталистических стран и постоянно порождающие эти отступления»[401].

В этом положении Ленин устанавливает таким образом два типа направлений, отступающих от марксизма: откровенно-правое направление и ревизионизм «слева», отступающий к анархизму. Корни этих ревизионистских направлений лежат в экономическом строе и характере развития капитализма как в целом, так и в отдельных странах. В числе причин, порождающих эти два направления, Ленин указывает не только на противоречивое, скачкообразное развитие рабочего движения, но также и на источник его — неравномерность развития капитализма и диалектический характер общественного развития вообще. Последнее Ленин объясняет так: «Постоянным источником разногласий является диалектический характер общественного развития, идущего в противоречиях и путём противоречий... Капитализм сам, создаёт своего могильщика, сам творит элементы нового строя, и в то же время без «скачка» эти отдельные элементы ничего не изменяют в общем положении вещей, не затрагивают господства капитала. Эти противоречия живой жизни, живой истории капитализма и рабочего движения умеет охватить марксизм, как теория диалектического материализма. Но понятно само собой, что массы учатся из жизни, а не из книжки, и поэтому отдельные лица или группы постоянно преувеличивают, возводят в одностороннюю теорию, в одностороннюю систему тактики то одну, то другую черту капиталистического развития, то один, то другой «урок» этого развития»[402].

Это чрезвычайно важное положение Ленина имеет громадное значение для понимания диалектики борьбы на два фронта. Оно указывает и классовые и теоретические корни различного рода отступлений от марксизма. Как правое, так и «левое» течения, как реформизм, так и анархо-синдикализм берут какую-либо одну сторону или тенденцию рабочего движения, возводят её в абсолют, односторонне развивают её и считают её единственно правильной и возможной. Они не понимают диалектических противоречий действительности. «А действительная жизнь, действительная история включает в себя эти различные тенденции, подобно тому, как жизнь и развитие в природе включают в себя и медленную эволюцию и быстрые скачки, перерывы, постепенности»[403].

Действительность включает в себя также и постепенное, медленное развитие. Но это развитие подготовляет скачки, эволюционное развитие сменяется революцией, открывающей новую эпоху, возводящей всё развитие на новую высшую ступень. А реформисты берут одну из этих сторон действительности, именно постепенное развитие.

В реформах, во всякого рода частичных изменениях и улучшениях они видят осуществление социализма. Анархисты, синдикалисты, наоборот, отрицают постепенность в развитии. Они не видят того, что «новое содержание пробивает себе дорогу через все и всяческие формы» (Ленин), в том числе и через некоторые старые формы. Метафизическая односторонность свойственна и правым, и «левым», и реформизму, и анархизму. Внешне это два крайних полюса. А по существу оба тормозят развитие революционного движения, организацию, сплочение пролетариата, засоряют его теорию буржуазным хламом, мешая его политическому просвещению. Следовательно, ревизионизм и анархо-синдикализм суть два типа извращений марксизма-ленинизма, два типа отступлений от марксизма, два типа ревизии марксизма. Эти два типа — правый и «левый» — наблюдаются в рабочем движении во всех цивилизованных странах, но в разных формах и видах, с самыми различными оттенками на разных ступенях развития рабочего движения. В борьбе с этими двумя разновидностями отступлений от марксизма-ленинизма продолжала и в дальнейшем развиваться революционная теория пролетариата.

Эти два типа извращений марксизма имели место и у нас, в истории российской социал-демократии, где их развитие приняло особые формы, отражающие особенности классовой борьбы в России. Большевизм вырос и закалился в борьбе на два фронта с указанными двумя разновидностями ревизии марксизма, в борьбе против оппортунизма.

Уже с 1890‑х годов происходит раскол среди социал-демократии на «искровцев» и «экономистов». Последние представляли собой оппортунистическое течение российской социал-демократии. В эпоху нарастания буржуазно-демократической революции «экономизм» видоизменился в меньшевизм, который высказывается за блок с буржуазией. Лишь большевики последовательно борются за революционную тактику пролетариата. В то же время шла борьба с таким «лево»-синдикалистским направлением, как «махаевщина». Эпоха реакции (1908–1910 гг.) в совершенно новой форме опять поставила вопрос об оппортунистической и революционной тактике социал-демократии. Главное русло меньшевизма породило течение ликвидаторства, отречение от борьбы за новую революцию в России, от нелегальной организации и работы, презрительные насмешки над «подпольем». К этому же времени относится появление отзовизма — «левого» течения в большевизме, которое проповедовало отказ от использования легальных форм борьбы, от участия в Государственной думе и отзыв оттуда партийной фракции.

С обоими этими течениями, представляющими две разновидности буржуазного влияния на пролетариат, большевизм вёл непримиримую и последовательную борьбу, борьбу на два фронта. По этому поводу Ленин писал, что «большевики провели на деле с августа 1908 г. до января 1910 г. борьбу на два фронта, т. е. борьбу с ликвидаторами и отзовистами»[404].

Появление этих течений Ленин объясняет целым рядом глубоких объективных исторических причин. Не случайностью, не ошибкой, «а неизбежным результатом действия этих объективных причин — и неотделимой от «базиса» надстройкой над всем рабочим движением современной России — является то буржуазное влияние на пролетариат, которое создаёт ликвидаторство (= полулиберализм, желающий причислять себя к с.‑д.) и отзовизм (=полуанархизм, желающий причислять себя к с.‑д.)»[405].

Ленин в своей работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», перечисляя все основные моменты в развитии большевизма и рассматривая вопрос: «в борьбе с какими врагами внутри рабочего движения вырос, окреп и закалился большевизм?», — вскрывает сущность борьбы против меньшевистского оппортунизма, «который в 1914 г. окончательно перерос в социал-шовинизм, окончательно перешёл на сторону буржуазии против пролетариата. Это, — по словам Ленина, — был естественно главный враг большевизма внутри рабочего движения. Этот враг и остаётся главным в международном масштабе»[406]. В то же время «большевизм вырос, сложился и закалился в долголетней борьбе против мелкобуржуазной революционности, которая смахивает на анархизм или кое-что от него заимствует, которая отступает в чём бы то ни было существенном от условий и потребностей выдержанной пролетарской классовой борьбы»[407].

Характеризуя оба эти уклона внутри марксизма, правое и левое доктринёрство, Ленин писал: «Правое доктринёрствоупёрлось на признании одних только старых форм и обанкротилось до конца, не заметив нового содержания. Левое доктринёрство упирается на безусловном отрицании определённых старых форм, не видя, что новое содержание пробивает себе дорогу через все и всяческие формы»[408].

Этот вывод Ленина также имеет огромное методологическое значение. Эта основная характеристика охватывает существенную сторону каждой разновидности враждебных течений внутри марксизма. Одна из них, правая форма ревизии, не видит нового содержания, нового качества и не идёт дальше старых форм, другая ревизия — левая, наоборот, замечает лишь новое содержание, новое качество, но не понимает путей и этапов развития этого содержания, полностью отбрасывая формы борьбы, которые необходимо ещё использовать при данной обстановке.

У Ленина же мы находим диалектическое обоснование необходимости борьбы с уклонами внутри партии. Самое отклонение от марксизма-ленинизма, от революционного пути проходит различные стадии развития. Как говорит Ленин: «Уклон не есть ещё готовое течение. Уклон это есть то, что можно поправить. Люди несколько сбились с дороги или начинают сбиваться, но поправить ещё можно. Это, на мой взгляд, и выражается русским словом «уклон»[409]. Следовательно, уклон — это есть отклонение от правильной линии, отход в сторону от неё. Это ещё не есть готовое течение, но такое отклонение, которое ведёт в сторону от правильной линии, и если настаивать на этом отклонении последовательно, то на известной ступени оно может сложиться в определённое оппортунистическое течение, совершенно чуждое и враждебное марксизму и партии.

В противоположность Ленину Троцкий в этом вопросе в предреволюционную эпоху занимал оппортунистическую позицию. Подобно Каутскому он противопоставил правильному марксистско-ленинскому требованию борьбы на два фронта свою формулу «преодоления путём расширения и углубления», что сводилось к тактике центризма, т. е. к попытке занять «среднюю» линию, к эклектическому примирению различных течений, т. е. на деле помогало оппортунизму и прикрывало его.

Вот почему «предложение Троцкого поставить вместо борьбы на два фронта «преодоление путём расширения и углубления» встретило горячую поддержку меньшевиков и вперёдовцев»[410].

Ещё в 80‑х годах прошлого столетия Энгельс писал Бернштейну: «Как видно, всякая рабочая партия большой страны может развиваться только во внутренней борьбе, в полном соответствии с законами диалектического развития»[411].

Тов. Сталин указывал на VII пленуме ИККИ, приводя в частности эти слова Энгельса: «Нет и не может быть «средней» линии в вопросах принципиального характера»[412]. «Политика, «средней» принципиальной линии не есть наша политика. Политика «средней» принципиальной линии есть политика увядающих и перерождающихся партий»[413]. «История нашей партии есть история борьбы противоречий внутри этой партии, история преодоления этих противоречий и постепенного укрепления нашей партии на основе преодоления этих противоречий»[414]. «Преодоление внутрипартийных разногласий путём борьбы является законом развития нашей партии»[415].

Материалистическая диалектика есть методологическая основа практики революционного пролетариата, генеральной линии его партии. Именно материалистическая диалектика, её применение к познанию общества, даёт возможность верно вскрыть и понять закономерность классовой борьбы, учесть расстановку классов в каждый данный момент, правильно определить характер общественных противоречий, наметить тенденции и направление развития, отделить существенное, важное, необходимое от несущественного, второстепенного и случайного, понять их диалектическое единство, выбрать решающее звено в борьбе пролетариата, ухватившись за которое можно было бы вытащить всю цепь развития; обеспечить успехи пролетарской революции и закрепить их как основу для дальнейшего продвижения вперёд.

Коминтерн свою борьбу ведёт также на основе диалектического материализма, что и получило своё отражение в программе Коминтерна. «Защищая и пропагандируя диалектический материализм Маркса — Энгельса, применяя его как революционный метод познавания действительности в целях революционного преобразования этой действительности, Коммунистический интернационал ведёт активную борьбу со всеми видами буржуазного мировоззрения и со всеми видами теоретического и практического оппортунизма»[416].

Главное в марксизме-ленинизме — учение о диктатуре пролетариата. Как весь марксизм в целом, так и это учение в качестве своей философской основы имеет материалистическую диалектику. Непонимание и извращение философской основы политики пролетариата неизбежно должно сказаться и на практическом проведении этой политики. Теоретическая философская борьба есть одна из форм классовой борьбы, и, как всякая форма классовой борьбы, она наполнена политическим содержанием, она подчинена политической борьбе. Извращения диалектического материализма всегда тесно связаны с уклонениями от генеральной линии партии, с непролетарскими политическими течениями, с отражением классово враждебной идеологии в рядах пролетариата и его партии. Философское развитие марксизма-ленинизма всегда тесно связано с политическим развитием рабочего класса, с его борьбой против реформизма, анархизма, правого и «левого» оппортунизма. На это неоднократно указывал Ленин. «Спор о том, что такое философский материализм, — писал Ленин в 1911 г., — почему ошибочны, чем опасны и реакционны уклонения от него, всегда связан «живой реальной связью» — «с марксистским общественно-политическим течением» — иначе это последнее было бы не марксистским, не общественно-политическим и не течением. Отрицать «реальность» «этой связи могут только ограниченные «реальные политики» реформизма или анархизма»[417].

Ленин, говоря о политических уклонах, не отрывает их от общефилософских установок. Он вскрывает их социальные корни, их политическую сущность, устанавливает, какой из этих уклонов представляет главную опасность, причины этого, характеризует роль примиренчества в борьбе на два фронта, он вскрывает также методологическую сторону уклонов и т. д., т. е.даёт всесторонний, конкретный анализ условий, сил и форм борьбы, применяя при этом и разрабатывая материалистическую диалектику.

Революционно действенная роль материалистической диалектики всегда являлась причиной самой острой ненависти и бешеной злобы буржуазии на всём протяжении революционной борьбы пролетариата. Существуют тысячи ухищрений, выработанных буржуазией и мелкобуржуазной её агентурой внутри рабочего движения, чтобы так или иначе оторвать марксистскую теорию от революционной практики, и чтобы выхолостить революционную «душу» марксизма — материалистическую диалектику. Марксизму приходилось вести беспощадную борьбу как с коренным врагом — идеализмом, так и мелкобуржуазной агентурой внутри самого марксизма, т. е. с разными формами философского ревизионизма, которые под благовидным предлогом внесения поправок, «дополнений», уточнений и т. д. неизменно пытались обуржуазить марксизм, превратить его в пустую оболочку для протаскивания буржуазных и мелкобуржуазных теорий.

Таково уже классовое положение мелкой буржуазии; колеблющейся между пролетариатом и буржуазией, что она и в идеологической области проявляет свою нерешительность, непоследовательность, пренебрежение к серьёзной теоретической работе, ограничиваясь обрывками теорий, заимствованных отчасти из теоретического арсенала пролетариата, отчасти у реакционной буржуазии и других классов. Крохоборство, выхватывание отовсюду отдельных кусочков, обрывков и механическое их соединение, примирение, эклектизм — в теории и трусость, колебания, шатания — на практике — это те черты, на которые неоднократно указывал Ленин у идеологов и «вождей» мелкобуржуазных партий: меньшевиков, эсеров и т. д. Мелкая буржуазия никогда не могла выработать себе стройного и последовательного материалистического мировоззрения, а ограничивалась или половинчатыми формами материализма с примесью элементов идеализма (кантианства, юмизма, берклианства), или открыто становилась на почву идеализма, или искала какую-то третью, несуществующую линию «золотой середины» между материализмом и идеализмом, пытаясь подняться над обоими.

С философским ревизионизмом Маркс и Энгельс, а затем наша партия также всегда вели непримиримую, беспощадную теоретическую борьбу на два фронта: как против вульгаризации материализма, так и идеалистических извращений диалектического материализма (свои главные удары Маркс, Энгельс и Ленин наносили в каждый данный момент по той форме ревизии, которая представляла главную опасность для практически-политического движения пролетариата). Условиями политической борьбы в зависимости от основной формы борьбы с буржуазией определялось и главное направление теоретических ударов, наносимых философскому ревизионизму внутри партии. Так, например, после революции 1905 г. вождю нашей партии Ленину приходилось одновременно вести теоретическую борьбу на два фронта: против махизма Богданова, Базарова и др. и против меньшевистских, механистических и агностических извращений материалистической диалектики Плехановым, а также его учениками Дебориным и Аксельрод. Главной опасностью тогда была идеалистическая, махистская, ревизия материалистической философии. Эта ревизия вела прямиком к отказу от марксизма и полному теоретическому разоружению пролетариата перед буржуазией. «Всё более тонкая фальсификация марксизма, — так писал Ленин о махизме и махистах, — всё более тонкие подделки антиматериалистических учений под марксизм, — вот чем характеризуется современный ревизионизм и в политической экономии, и в вопросах тактики, и в философии вообще, как в гносеологии, так и в социологии»[418].

Эта ревизия представляла для того времени основную опасность потому, что она была теоретическим выражением кризиса, шатаний в рядах марксистов после поражения революции 1905 г. «Решительный отпор этому распаду, решительная и упорная борьба за основы марксизма встала опять на очередь дня»[419], — писал тогда Ленин. Махизм теоретически питал и политическое ликвидаторство меньшевиков (Валентинов, Юшкович и др.) и ультра-«левый» отзовизм Богданова и др. Вот почему Ленин направлял главный удар против махистов, ведя эту борьбу совместно с Плехановым и его учениками, однако же, не прекращая ни на одну минуту, борьбы ни с меньшевистским искажением Плехановым материалистической диалектики, ни с его отдельными философскими ошибками в вопросах материализма. И тогда Ленин боролся на два фронта.

В период империалистической войны и революции (1914–1917 гг.) особенно сильно расцвела на фронте марксистской теории ревизия диалектического материализма теоретиками II Интернационала (она наносила колоссальный вред революционному движению пролетариата) — механистические и идеалистические извращения диалектического материализма Каутским, Пауэром, Плехановым и др.

Эта ревизия конкретно выражалась в рассуждениях о «незрелости» предпосылок пролетарской революции, в отрыве революционной теории от практики, в подмене конкретного абстрактным, диалектики эклектикой и софистикой. 1914–1917 гг. — это полоса ожесточённой борьбы ленинизма против проституирования марксизма, отречения вождей международного меньшевизма от конкретной и революционной диалектики Маркса. Это полоса самой страстной, непримиримой войны с меньшевистской идеалистической и механистической ревизией основ диалектического материализма. В то же время Ленин ведёт борьбу и с «левацкими» ошибками в области теории — с анархическими ошибками Бухарина по вопросу о государстве и т. д. Точно таким же образом развёртывается теоретическая-борьба на два фронта и в период диктатуры пролетариата.

Защита генеральной линии партии необходимо включает борьбу за чистоту материалистической диалектики — этого вернейшего и острейшего оружия борьбы пролетариата. Борьба с реформизмом и с анархизмом, борьба на два фронта — с правым и «левым» оппортунизмом — необходимо предполагает борьбу на два фронта также и в области философии.

Связь между философией и политикой, между философскими отклонениями и политическими течениями существует всегда. Но эта связь между философией и политикой не выступает как прямое, непосредственное и постоянное соответствие между философскими и политическими течениями. Механицизм есть философская база правого уклона, меньшевистский и меньшевиствующий идеализм — в основном теоретическая база «левого» уклона и троцкизма. Однако отсюда совсем не следует, что у правых имеется только механицизм и нет элементов идеализма, а у контрреволюционного троцкизма и «левых» — один идеализм и нет механицизма. Троцкизм, например, насквозь проникнут также самым пошлым и вульгарным механицизмом. Абстрактное расположение уклонов по надуманным «схемам» было бы совершенно неправильно. Единственно последовательным методом и мировоззрением является диалектический материализм. Всякие уклонения от него неизбежно ведут к буржуазной эклектике с преобладанием или вульгарного механического материализма или более, или менее прикрытого идеализма.

Философия и политика всегда находятся между собой в неразрывной связи. Эта их неразрывная связь обусловлена их определёнными социальными корнями в данном обществе. Но эта связь философии и политики не всегда получает прямое и непосредственное выражение. Мы наблюдаем здесь различные переходы, переливы, зигзаги и отклонения при определении связи между различными философскими и политическими уклонами. Эта связь может быть установлена лишь конкретным анализом всех сторон того или иного философского и политического уклона. Борьба против оппортунистических уклонов в теории и в политической практике не может ограничиться борьбой против какой-либо из сторон — политической или только теоретической, — она должна быть всесторонней.

Меньшевиствующие идеалисты, равно как и механисты, не понимают диалектической связи философии и политики, не понимают марксистско-ленинской постановки вопроса о борьбе на два фронта в политике и философии. Они полностью отождествили уклоны в той и другой области, подменив борьбу против правого оппортунизма одной только борьбой против механицизма. Более того: борьбу партии против правых, особенно в области теоретической, меньшевиствующие идеалисты считают простым продолжением своей «борьбы» с механистами! Как писал один из представителей меньшевиствующего идеализма: «борьба против теоретических основ правого уклона является прямым продолжением нашей борьбы против механистов и проверкой правильности тех теоретических философских позиций, которые мы заняли в этой борьбе. Это — политическая проверка наших теоретических позиций»[420].

Партия вела и ведёт борьбу против всяких уклонов с позиций марксизма-ленинизма, против оппортунизма в политике и всякого ревизионизма в теории и в философии. Борясь против политического оппортунизма, она докапывается до теоретических, философских основ, исходя из указания Ленина, что «нельзя вполне уяснить себе никакой ошибки, в том числе и политической, если не доискаться теоретических корней ошибки у того, кто её делает, исходя из определённых, сознательно принимаемых им положений»[421]. В борьбе против уклонов в области теории, в области философии в том числе, партия вскрывает их политическое содержание, разоблачает классовое существо теоретического оппортунизма и ревизионизма, какой бы маской она ни прикрывались.

Борьба только с одним уклоном при игнорировании второго фронта свидетельствует о том, что основы, позиции этой борьбы не марксистско-ленинские. Такая линия ведёт к искажению борьбы на два фронта, к односторонности, которая создаёт условия для новых извращений другого порядка, накопления ошибок, идущих по линии другого уклона. Таким образом создаётся почва для смычки с другим фронтом. Это смыкание разных оппортунистических течений на практике встречается очень часто. Правые помогают «левым», «левые» льют воду на мельницу правых. «Борьба» с уклонами при игнорировании этой изнанки, оборотной стороны каждого уклона, помогает не партии, а оппортунизму и приводит лишь к путанице и новым формам извращения марксизма-ленинизма.