Учреждения боевого снабжения в тыловых районах театра военных действий — фронтовых и армейских. Взаимоотношения и характер деятельности тыловых артиллерийских учреждений

Тыловыми районами фронтов и отдельных армий являлась значительная часть территории приграничных военных округов со всеми учреждениями, на них расположенными и предназначавшимися для обслуживания армий фронта или отдельных армий.

Во главе артиллерийских учреждений тылового фронтового района стояло военно-окружное артиллерийское управление на театре военных действий, которому, следовательно, подчинялись не только артиллерийские склады с их мастерскими, но и оказавшиеся на территории военного округа артиллерийские арсеналы и заводы.

Такая мощная организация могла бы в значительной степени обеспечивать артиллерийские потребности армий соответствующего фронта. Но отсутствие заблаговременной проработки этого мероприятия еще в период подготовки к войне привело в общем к отрицательным результатам. Состав имущества артиллерийских складов, вошедших в тыловые районы фронтов, оказался случайным, совершенно не отвечающим потребностям армий во время войны. Арсеналы и заводы, случайно по территориальному признаку перешедшие в ведение окружных артиллерийских управлений, оставались одновременно в подчинении ГАУ, от которого получили обширные программы и задания по общей потребности вооружения армии, а потому не имели возможности выполнять еще задания окружных артиллерийских управлений; влияние на них этих управлений оказалось больше номинальным и отчасти мешало их основной работе. [40]

Фронтовой район. К артиллерийским учреждениям фронтового района относились передовые артиллерийские запасы, формировавшиеся согласно штату, утвержденному 4 апреля 1908 г., и в соответствии с журналом комиссии о распределении артиллерийских запасов военного времени, утвержденным военным министром 19 ноября 1910 г. Всего сформировалось 7 передовых артиллерийских запасов по числу номерных армий и, кроме того, подлежали сформированию передовые запасы: Кавказский, Иркутский, Варшавский, Казанский, Омский, Туркестанский и Приамурский{415}.

Независимо от передовых артиллерийских запасов формировались во время войны по особому штату, утвержденному 10 апреля 1912 г., 11 подвижных починочных мастерских (по одной на армию) с летучими при них отделениями.

Никаких стационарных учреждений, имеющих запасы боеприпасов, во фронтовом районе иметь не предполагалось. Боеприпасы, доставляемые в район фронта местными парками, преимущественно из внутренних округов, подлежали передаче в войсковые подвижные артиллерийские парки согласно устарелой инструкции местным паркам 1888 г.

Армейский район. Никаких артиллерийских запасов в районах армий не предполагалось. Ремонтные нужды войск должны были удовлетворяться летучими отделениями починочных мастерских. Боеприпасы должны были доставлять войскам артиллерийские парки.

Образование запасов артиллерийского имущества в районах армий не предусматривалось во избежание того, что они могут связать боевые операции армии; однако при неимении таких запасов ввиду обширности фронта, несомненно, затруднялась подача войскам артиллерийского имущества. Обычно части войск получали просимые предметы лишь через 2—3 недели после отправки требований, и то если эти предметы имелись в запасах фронта.

 

* * *

 

Вообще организация и устройство артиллерийского тыла на театре военных действий не определялись сколько-нибудь подробно ни положением о полевом управлении 1914 г., ни другими законоположениями. Намеченные в этом направлении кой-какие штрихи отличались крайней неясностью.

Впрочем существовало положение об артиллерийских заведениях военного времени, изданное в том же 1910 г.{416}, когда введена была новая организация русской армии при военном министре генерале Сухомлинове. Этим положением предусматривалось формирование в военное время для войск действующей армии: передовых [41] артиллерийских запасов, складов огнестрельных припасов, военных складов ручного огнестрельного оружия, подвижных артиллерийских и лабораторных мастерских.

Но учреждались указанные запасы и мастерские по «усмотрению главнокомандующего» и лишь в том случае, если «он признавал необходимым иметь их, независимо от складов и мастерских в подчиненных ему военных округах» (Свод военных постановлений, кн. XIII, изд. 3-е, ст. 259).

Это право «усмотрения» свелось в результате к тому, что серьезнейшее дело организации боевого снабжения на театре военных действий предоставлено было случайной импровизации.

Творцы положения о полевом управлении войск в военное время, изданного в 1914 г., повидимому, совершенно игнорировали существовавший закон об артиллерийских заведениях военного времени (Свод военных постановлений, кн. XIII), хотя и устаревший, но заключавший в себе рядом с отжившими немало ценных указаний по устройству тыла в артиллерийском отношении.

Согласно этому закону, передовой артиллерийский запас и склады боеприпасов должны были учреждаться при начале кампании в виде «перволинейных складов на базисе»; при значительном же удалении армии от «базиса» между ним и армией располагались «промежуточные склады... сообразно с видами стратегическими» (ст. 261). По смыслу закона на каждую армию следовало иметь не более одного передового запаса, который назначался не только для снабжения армии артиллерийским имуществом всякого рода, но и для безостановочного обеспечения артиллерии людьми и лошадьми. Склады огнестрельных припасов должны были учреждаться при действующей армии (закон имел в виду одну армию) для безостановочного снабжения артиллерийских парков (ст. 272). Временные склады ручного огнестрельного оружия должны были устраиваться для сохранения в целости и для исправления оружия в таких пунктах, «откуда провоз оружия к передовому запасу был бы сопряжен временно с значительными затруднениями» (ст. 275). Подвижные мастерские причислялись — артиллерийская к передовому запасу, лабораторная к складу боеприпасов армии, но могли действовать и самостоятельно без причисления к передовому запасу или огнестрельному складу. Мастерские должны были передвигаться в целом своем составе или частями в те пункты расположения армии, где встречалась надобность в средствах мастерских (ст. 288 и 289), и т. д.

В 1914—1915 гг. устройство тыла действующих армий в артиллерийском отношении не отвечало ни приведенному закону, ни организации, намеченной положением о полевом управлении. Поэтому фактическое осуществление организации артиллерийского тыла довольно интересно и поучительно.

По всестороннему обследованию, произведенному генерал-инспектором артиллерии в июле 1915 г., устройство боевого снабжения [42] на Юго-Западном фронте представляло следующее (см. схему на рис. 1){417}.

Тыловым для всего фронта являлся киевский артиллерийский склад.

Передовой артиллерийский запас образован был в Ровно из имущества, выделенного из киевского артиллерийского склада и киевского арсенала, из доставленного распоряжением ГАУ и приобретенного киевским окружным артиллерийским управлением. Ремонтные мастерские находились в Жмеринке, Бердичеве и Смеле.

Местные парки и склады винтовочных патронов располагались в Киеве, Ровно, Казатине и Могилеве на Днестре.

Начальник киевского окружного артиллерийского управления считал у себя в подчинении находящиеся в тыловом районе киевский [43] арсенал и даже Шостенский пороховой завод, которые были подчинены и ГАУ.

В тылу каждой армии Юго-Западного фронта были устроены свои тыловые, головные и промежуточные армейские склады боеприпасов и переходящего артиллерийского имущества как собираемого с полей сражения и получаемого для армий из ровненского передового запаса или из киевского артиллерийского склада, так и отправляемого из армий в тыл.

В некоторых армейских складах были образованы свои запасы смазочных материалов, подков и других наиболее нужных предметов, а также трофейного и собранного с полей сражения оружия и патронов.

Для починки винтовок и пулеметов во всех армиях были организованы свои армейские, а в некоторых корпусах 9-й и 11-й армий и корпусные нештатные оружейные мастерские. В 9-й армии имелась своя нештатная ремонтная мастерская.

Все указанные (армейские) склады и мастерские обслуживались временно освободившимся личным составом некоторых местных парков, командированными от войск и другими случайными лицами, благодаря чему они имели характер весьма непрочных организаций и потому не могли в полной мере обслуживать нужды армий{418}.

Таким образом, между предположенной организацией артиллерийского снабжения и фактической получалась значительная разница.

В первую очередь бросается в глаза совершенно непонятное наличие на фронте из четырех армий только одного передового артиллерийского запаса. Повидимому, это было результатом неправильного толкования начальником артиллерийских снабжений Юго-Западного фронта ст. 263, кн. XIII Свода военных постановлений 1869 г., изд. 3-е, согласно которой «на каждом театре военных действий возможно было иметь не более одного передового запаса», тогда как это относилось к театру военных действий только одной армии, а не фронта. По распоряжению артснаба Юго-Западного фронта бобруйский передовой артиллерийский запас, перемещенный с Западного на Юго-Западный фронт, вовсе не работал самостоятельно во время войны; личный состав его был прикомандирован сначала к брест-литовскому артиллерийскому складу, а затем к ровненскому передовому запасу.

Следующим отличием является ряд стационарных складов боеприпасов, образованных из местных парков. На основании инструкции 1888 г. местные парки по прибытии на место назначения и сдаче снарядов армейским паркам должны были, забрав пустые ящики с гильзами, возвращаться в тыл в место их формирования; между тем, они часто оставлялись на фронте и образовывали всевозможные учреждения, в том числе и склады боеприпасов. [44]

Обращает на себя внимание появление мноточисленных нештатных складов и мастерских в армейских районах, а иногда и в корпусных тылах, что объясняется недостатком передовых артиллерийских запасов.

Таким образом, легальные правильно организованные передовые запасы и прочие тыловые артиллерийские учреждения, предусмотренные кн. XIII Свода военных постановлений 1869 г., считались ненужными, но вместо них, как грибы, росли всевозможные склады и мастерские, не имеющие штата, со случайным составом служащих.

Что же касается войсковых мастерских, то рост их был вызван недостаточной деятельностью штатных починочных мастерских, явившейся результатом нецелесообразного их использования на фронте.

Многие работы по исправлению оружия и материальной части артиллерии, вполне, подходящие для технического оборудования и средств подвижных ремонтных мастерских, исполнялись, по распоряжению начартснаба Юго-Западного фронта, в киевском арсенале и в оружейной мастерской киевского артиллерийского склада. Удаление подвижных ремонтных мастерских от расположения войск было настолько велико, что они не могли своевременно обслуживать потребности войск.

Между тем в армиях сказывалась большая нужда в ремонтных мастерских, которые с успехом могли бы приводить в порядок материальную часть, состоящую в войсках, пользуясь периодическими затишьями в боевых действиях.

По мнению генерал-инспектора артиллерии, следовало приблизить к войскам ремонтные мастерские и передать их по одной на армию в полное распоряжение заведующего артиллерийской частью армии{419}, как требовалось и основным законом (Свод военных постановлений, кн. XIII, 1869 г., изд. 3-е). Наоборот, штаб Юго-Западного фронта, поддаваясь паническому настроению, предполагал переместить ремонтные мастерские и прочие тыловые артиллерийские учреждения назад к Днепру, а передовой артиллерийский запас из Ровно даже за Днепр в Нежин, причем передовой запас оказался бы тогда сзади киевского артиллерийского склада, служившего для фронта тыловым артиллерийским запасом.

При объезде Юго-Западного фронта генерал-инспектором артиллерии только одно отделение подвижной ремонтной мастерской из Жмеринки прибыло в район 9-й армии, причем, как отмечено в отчете генерал-инспектора артиллерии: «инспекторы артиллерии корпусов наперерыв выпрашивали к себе это отделение у заведующего артиллерийской частью армии».

О взаимоотношениях и характере работы в различных тыловых артиллерийских учреждениях на Юго-Западном фронте театра [45] войны можно судить по тому же обследованию генерал-инспектора артиллерии, произведенному в июле 1915 г., а именно: начальник артиллерийского снабжения фронта руководил обеспечением армий предметами артиллерийского довольствия и был главным распорядителем артиллерийских средств тылового района, за исключением огнеприпасов, отпуском которых в армии распоряжался сам главнокомандующий фронтом генерал Иванов.

Исполнительными органами артиллерийского снабжения в тыловом районе являлись ровненский передовой запас, киевский артиллерийский склад, киевское окарту и отчасти киевский арсенал и подвижные ремонтные мастерские, которые вопреки своему основному предназначению не были переданы в распоряжение армий, а с окарту находились лишь в финансовой связи. Начальник киевского окарту находился в крайне сложном подчинении — главному начальнику военного округа, главному начальнику снабжений и начартснабу армий фронта, а также отчасти начальнику ГАУ, вследствие чего служебная деятельность его была в значительной степени стеснена и недостаточно определенна. Так, он не имел права распоряжаться запасами киевского артиллерийского склада без разрешения начартснаба, за немногими исключениями; наряды киевскому арсеналу и частной промышленности на заготовление предметов артиллерийского снабжения он давал, но испрашивая утверждения начартснаба или начальника ГАУ, а иногда и не испрашивая; он требовал предметы снабжения из внутренних районов империи через начартснаба, а иногда непосредственно через ГАУ. Начальник окарту, как упоминалось, считал у себя в подчинении киевский арсенал и Шостенский пороховой завод, но они оставались в подчинении ГАУ, а арсенал — и у начартснаба; передовой артиллерийский запас и ремонтные мастерские перешли в ведение начартснаба во всех отношениях, за исключением кредитов, оставшихся в ведении начальника окарту, и т. д.

В столь же затруднительном положении в отношении подчинения оказался и начальник киевского арсенала: с одной стороны, он обязан был выполнять наряды, даваемые и данные ГАУ, с другой — считал себя обязанным исполнять наряды, даваемые распоряжением начартснаба и киевского окарту.

Приведенные примеры с достаточной яркостью характеризуют полное отсутствие четкости во взаимоотношениях наиболее крупных артиллерийских учреждений и заведений Юго-Западного фронта. По схеме 1, вычерченной на основании данных отчета генерал-инспектора артиллерии, можно судить о невероятной сложности и запутанности создавшихся взаимоотношений. Это не могло не сказаться на работе органов артиллерийского снабжения на Юго-Западном фронте. Эти органы, прежде всего, были обременены чрезмерной канцелярской работой. По словам отчета генерал-инспектора артиллерии, в управлении начартснаба была «сосредоточена весьма большая канцелярская работа, которую едва успевают своевременно выполнять, несмотря на усиление штата...». [46]

В киевском окружном артиллерийском управлении (окарту) работа по артиллерийскому снабжению армий фронта вызвала «чрезвычайно большую переписку — до 41000 исходящих бумаг, вследствие чего начальник окарту возбудил ходатайство об усилении штата...»

В ровненском передовом артиллерийском запасе исходящих бумаг было в июле 1915 г. уже более 2000.

Начальник передового запаса, занятый письменной работой, обсуждением отпусков с являющимися приемщиками от войск и отдачей распоряжений, не имел возможности ежедневно бывать в отделах, что было, безусловно, необходимо во избежание упущений.

Установленный в киевском артиллерийском складе порядок приема, хранения и отпуска предметов из склада и ведения отчетности, весьма сложный и для мирного времени, был совсем неприменим для военного. Начальники отделов склада и хранители имущества завалены были перепиской настолько, что почти не могли заниматься в отделах, где непосредственная работа их была, безусловно, необходима. Начальник отдела артиллерии откровенно заявил генерал-инспектору артиллерии, что «многое подписывает не читая». Много переписки вызывали представляемые складом различные срочные сведения: ежедневные о ходе работ для окарту, трехдневные, еженедельные по четвергам, двухнедельные двух родов и ежемесячные о состоянии имущества, для начальника артснабжений фронта, для штаба главкома и пр.

Артиллерийское снабжение в армиях находилось фактически в ведении заведующих артиллерийской частью. Они выполняли его самостоятельно, получая иногда указания непосредственно от начальников штабов армий, но минуя почти всегда начальников этапно-хозяйственных отделов. Деятельность артиллерийской части при штатном ее составе являлась непосильной, так как установленный порядок требований и отпуска предметов, несмотря на все принимаемые меры к упрощению этого дела, вызывал огромную переписку. Так, у заведующего артиллерийской частью 8-й армии к 1 января 1915 г. было уже 20890 входящих и 19570 исходящих бумаг. Пришлось прикомандировать сверх штата для работы в канцелярии заведующего артиллерийской частью 13 человек.

В этом море чернил и бумаги тонули все благие пожелания положения о полевом управлении войск в военное время.

«Занятые перепиской с утра до поздней ночи», заведующие артиллерийской частью совершенно не имели времени отлучаться из своих канцелярий, чтобы на местах проверять и направлять деятельность подчиненных им тыловых артиллерийских учреждений, а также давать по техническим вопросам и по специальной службе указания соответственным корпусным управлениям армий, как это требовалось ст. 472 положения о полевом управлении.

Но независимо от гор бумаг и переписки, некоторые органы артиллерийского снабжения Юго-Западного фронта оказались чрезвычайно перегруженными работой. [47]

Так, например, ровненский передовой артиллерийский запас, выполнив в течение сентября 1914 г. всего 89 нарядов на отпуск имущества, в ноябре того же года выполнил их 174, а за неделю в июле 1915 г. было выполнено уже 202 наряда. Трудность ведения дела усугублялась еще тем, что большинство чинов передового запаса «не ведало в мирное время порученной им работой»...

Киевский артиллерийский склад находился в еще худших условиях работы. По предписанию ГАУ (10(23) января 1915 г. № 348 — секр.), все артиллерийское имущество, необходимое для Юго-Западного фронта, направлялось из внутренних округов в киевский артиллерийский склад. На основании приказа главначснаба Юго-Западного фронта (от 20 мая 1915 г. № 355), все главнейшие предметы артиллерии как требующие исправления или замены, так и негодные, должны были сдаваться также в киевский артиллерийский склад; причем начальник склада по приеме неисправных предметов обязан был сортировать их и передавать в киевский арсенал или в подвижные ремонтные мастерские. В тот же склад направлялось имущество при эвакуации Галиции и наших западных губерний и не только такое, как трофейное или собранное с полей сражения, но и не имеющее прямого отношения к артиллерии, как то: колокола, церковная утварь, лом меди, станки и пр. В результате этого нелепого направления встречных потоков артиллерийского имущества «все дворы, проходы и даже прилежащие к складу пустыри буквально были загромождены разным имуществом, разбросанным в хаотическом беспорядке».

Не лучше обстояло дело в киевском арсенале. «Наряды фронта, по большей части срочные, были столь многочисленны и разнообразны, что в киевском арсенале была совершенно нарушена планомерность в работах».

Перечень этих нарядов, данных только до конца июля 1915 г., занимал более 200 страниц. Почти все, что случайно не оказывалось в запасах фронта, «заказывалось арсеналу»... При таких условиях киевский арсенал, несмотря на полную интенсивность работ (в кузнечной мастерской работали круглые сутки — 24 часа в 3 смены, в остальных мастерских в 2 смены по 11 часов каждая), не в состоянии был выполнять срочные наряды ГАУ, тогда как некоторые из них имели несравненно более серьезное значение, чем наряды фронта.

Необходимо было осторожнее относиться к даче нарядов арсеналу от фронта, как можно шире привлекая для выполнения более простых нарядов починочные мастерские или даже частную промышленность.

Оценивая создавшееся на Юго-Западном фронте положение с артиллерийским снабжением, приходится подчеркнуть:

1. Недооценку вопросов артиллерийского снабжения при мобилизационной подготовке (отсутствие норм запасов для фронтов, недостаток штатного состава, неподготовленность к развертыванию существующих учреждений, недостаточная сеть артснабженческих учреждений, вызвавшая массу нештатных организаций, и т. д.). [48]

2. Нелепость организации артиллерийского снабжения действующей армии в целом без возглавляющего аппарата, что приводило к отсутствию регулирования и наблюдения за правильным функционированием боевого снабжения и к стремлению фронтовых органов разрешать все вопросы артиллерийского снабжения внутри себя (несоответственное распределение имущества по складам, загрузка киевского склада имуществом, подлежащим отправлению во внутренние округа, загрузка арсенала заказами мелких частей, которых не было в запасах фронта, и т. п.).

.3. Отсутствие ясности и четкости в построении аппарата артиллерийского снабжения на фронтах — в результате запутанность взаимоотношений (подчинение технических артиллерийских заведений фронтам по территориальному признаку и пр.).

4. Необычайно разросшиеся путы формализма, сдавившие железными обручами живое дело артиллерийского снабжения (горы переписки и сложная отчетность, не поспевавшая за жизнью).

В общем характеристика боевого снабжения, основанная главным образом на богатом материале, собранном генерал-инспектором артиллерии в июле 1915 г. на Юго-Западном фронте, остается верной и для других фронтов. К сожалению, в отношении последних таких подробных обследований своевременно не предпринималось, почему документы, по которым можно судить об организации и работе артиллерийского снабжения на других фронтах, не так ярки и лишь подтверждают отдельные положения, установленные для Юго-Западного фронта. Вот что пишет, например, в своем докладе наштаверху главнокомандующий армиями Западного фронта 14 января 1916 г. за № 67683 по вопросу об увеличении штата минского военно-окружного артиллерийского управления на театре военных действий: «Работа минского{420} военно-окружного артиллерийского управления в военное время, а особенно с включением этого управления в состав Западного фронта... не только не уменьшилась, а напротив возросла в чрезвычайной степени.

Действительно, в мирное время в подчинении варшавского окарту состояли только варшавский арсенал и варшавский артиллерийский склад с брест-литовским его отделом, расположенные всего в 200 км друг от друга, теперь же в состав минского военного округа включены сверх того еще: бобруйский артиллерийский склад (в Калуге), подвижная ремонтная мастерская № 2 на ст. Средняя Сызрано-Вяземской железной дороги, подвижная ремонтная мастерская № 3 в Клинцах Черниговской губ., оружейная мастерская Западного фронта в Вязьме и передовой артиллерийский запас в гор. Орше Могилевской губ...»

Как видим, здесь пошли еще дальше, чем на Юго-Западном фронте, загнав чисто фронтовые учреждения, как ремонтные и оружейную мастерские, в глубокий тыл и подчинив их вдобавок окружному артиллерийскому управлению. [49]

Посмотрим, как же работало окарту и его начальник в этих условиях: «Хотя окарту присоединено к Западному фронту лишь с 15 июня 1915 г., но уже теперь очень рельефно выражается картина увеличения в нем делопроизводства и работы по сравнению с мирным временем. Действительно, с 15 июня по 15 декабря 1913 г. было входящих бумаг 6521 и исходящих 6955, в 1915 г. за тот же период входящих 22352 и исходящих 18100, т. е. переписка возросла во всяком случае не менее чем в три раза, но, главное, надо учесть интенсивность и важность ее в настоящее время, когда ни отсрочки, ни ошибки, поправимые в мирное время, недопустимы сейчас. Работа ближайшего тыла имеет такую тесную и существенную связь с действиями армий, что тыловым учреждениям должны быть даны все средства для выполнения своего дела» {421}.

Другой пример по тому же Западному фронту. На Западном фронте 9 декабря 1915 г. приказом наштаверха за № 343 был расширен почти вдвое штат передового артиллерийского запаса № 1. «Куда девались остальные передовые запасы (сформированные по числу армий) и долженствовавшие находиться на Западном фронте, — доносил начартснаб 3 марта 1917 г. У парту, — установить пока не удалось» {422}.

В районе Отдельной армии оказались петроградские склады — артиллерийский и огнестрельных припасов, описанные в докладе генерала Кутателадзе, посетившего эти склады по распоряжению полевого генинспарта в январе 1916 г. Работа этих складов во многом напоминала работу киевского артиллерийского склада и лишний раз подтвердила отсутствие должной мобилизационной подготовки по развертыванию работы складов в соответствии с их штатными силами. В петроградском артиллерийском складе хранилось разного рода имущество: а) предметы артиллерийского довольствия для снабжения армии; б) негодное, не подлежащее исправлению и отпуску, и в) реквизированное и эвакуированное... «Все имущество находилось на учете ГАУ, за исключением выделенного для Северного фронта». Работа склада по снабжению заключалась: а) в приеме разных предметов артиллерийского довольствия от казенных заводов, складов, от армий и от частных лиц; б) в хранении имущества впредь до распоряжения об отправке; в) в сортировке, упаковке и отправке имущества в другие склады и на фронт и г) в исправлении и отчасти в изготовлении в своих мастерских оружия, запасных частей, разного рода ящиков, повозок и пр. Склад вел также учет по хранению, сортировке и выдаче эвакуированного и реквизированного имущества. Прием предметов из петроградского арсенала производился складом на месте в арсенале, там же предметы упаковывались и затем рассылались на вокзалы. Те же предметы, которые не получили назначения к моменту приема их складом, завозились в склад. Аналогичный порядок [50] приема и отправки артиллерийских изделий установлен был для Петроградского орудийного завода.

Поставки от частных лиц и иногородних принимались складом в свои помещения и отсюда уже рассылались после сортировки и т. п.

Отпуск предметов производился: а) в передовые запасы фронтов, б) в передовые запасы с указанием, для какой части они предназначены, в) непосредственно в части войск и г) в другие склады. Это сильно затрудняло склад, и склад просил установить другой, более простой и определенный порядок отправки только в передовые запасы. Для характеристики работы артиллерийского склада приводятся следующие цифры: в 1914 г. перевезено из склада на железные дороги, в технические артиллерийские заведения и обратно 1207995 пудов груза, в 1915 г. — 3630519 пудов, кроме того, переотправлено грузов, пришедших из-за границы, более 2000000 пудов.

Заготовлено материалов наличной покупкой в 1914 г. на 896242 руб., в 1915 г. на 3483608 руб.

Переписка в 1914 г. исходящих бумаг — 92820, в 1915 г. — 142443. При этом личный состав был не только не увеличен, но скорее уменьшен, так как некоторые опытные лица были заменены более слабыми.

Не будем останавливаться на подробностях работы петроградского склада огнестрельных припасов; приведем лишь некоторые итоговые данные: ежедневно в складе работало 1700 солдат и 850 вольнонаемных, ежедневно снаряжалось около 50—60 тысяч снарядов, ежедневно отправлялись местные парки с личным составом{423}. В течение 1915 г. было отправлено складом патронов к ручному оружию 370754358 и пушечных патронов 6673694. Работа канцелярии огнесклада в 1915 г.: входящих бумаг 56880, исходящих — 93260. Вся эта работа выполнялась штатом мирного времени.

Доклад генерала Кутателадзе отмечал крайнюю и безусловную необходимость увеличения штатов обоих петроградских складов{424}.

Из краткого описания работ петроградских складов совершенно ясно выявляется их роль и значение в общегосударственном масштабе; между тем они, на основании ст. 640, 644, 645 и 658 положения о полевом управлении, с началом войны обратились в местные исполнительные органы главного начальника снабжений армий Северного фронта. По этому закону ГАУ не в праве было ими пользоваться и распоряжаться. Однако логика жизни заставила как эти склады, так и петроградское окарту продолжать выполнять распоряжения [51] ГАУ впредь до издания Упартом в мае 1916 г. приказа наштаверха за № 652 о подчинении их ГАУ.

Из доклада начальника артиллерии Кавказского военного округа выяснилось, что работа тифлисского артиллерийского склада мало чем отличалась от работы артиллерийских складов, попавших в подчинение фронтовым органам артиллерийского снабжения на основании положения о полевом управлении 1914 г., а именно: «Состав Кавказской армии неуклонно увеличивался постоянным формированием новых войсковых частей, снабжение коих всеми видами артиллерийского имущества в громадном количестве лежало почти исключительно на обязанности тифлисского артиллерийского склада. В этом складе, как центральном для всего Кавказа, сосредоточивались почти все артиллерийские запасы для потребностей Кавказской армии. При существовавшем во время войны штате тифлисский артиллерийский склад был поставлен в весьма затруднительное, даже в безвыходное положение при выполнении вечно напряженной и всегда спешной работы по отпуску как вновь формируемым, так и состоящим на фронте частям войск артиллерийского имущества, возросшей по крайней мере в пять раз против мирного времени».

Тифлисский артиллерийский склад исполнял большую работу по приему неисправного имущества от войск, передаче его на исправление и обратному отпуску в армию, по рассортировке, учету и хранению поступающих в склад в большом количестве трофейных, конфискованных и реквизированных предметов и т. д. Переписка склада возросла также в пять раз против мирного времени.

Словом, все выводы о недочетах в деле боевого снабжения, сделанные на основании материалов по Юго-Западному фронту, остаются верными для других фронтов.

Мероприятия по устройству тыла действующих армий в артиллерийском отношении, проведенные Упартом в 1916 г., были направлены именно для устранения указанных выше недочетов (см. ниже).