Моменты истины в постмодернизме

Именно потому, что постмодернизм во многом пытается отбросить флатландию и ее унижающее наследие, постмодернистская философия представляет собой сложный комплекс понятий, которые зачастую почти полностью определяются тем, что отвергают ее поборники. Они отвергают фундаментализм, субстанциализм и трансцендентализм. Они отрицают рациональность, истину как соответствие и репрезентативное знание. Они отрицают большие повествования, метаповествования и любые «большие картины». Они отвергают реализм, конечные словари и канонические описания.

Хотя постмодернистсткие теории часто кажутся (и нередко оказываются) весьма непоследовательными, тем не менее, для большинства постмодернистских подходов характерны три важных основополагающих положения:

Реальность не полностью является изначально данной, но в некоторых важных отношениях конструируется как интерпретация (эту точку зрения часто называют конструктивизмом); убеждение, что реальность является просто данной, а не частично конструируемой, известно как «миф данности».

Смысл зависит от контекста, а контексты безграничны (это часто называют контекстуализмом).

Поэтому познание не должно незаконно отдавать предпочтение ни одной отдельно взятой точке зрения (это называют интегральным аперспективизмом).

Я считаю, что все три этих положения постмодернизма вполне верны, и их необходимо оценивать по достоинству и включать в любое интегральное воззрение.

Однако, как мы увидим в разделе «Недостатки», каждое из этих положений было непропорционально раздуто радикальными и экстремистскими течениями постмодернизма, что привело к весьма плачевным результатам. Радикальные постмодернисты не просто подчеркивают важность интерпретации, но заявляют, что реальность — это всего-навсего интерпретация. Они не просто подчеркивают интерпретационные (Левосторонние) аспекты всех холонов, но пытаются полностью отрицать реальность объективных (Правосторонних) аспектов. Это, разумеется, прямая противоположность бедствия современности — не сведение всего Левого к Правому, а сведение всего Правого к Левому — и мы можем видеть, что радикальные реакции, как это нередко бывает, оказываются зеркальными отражениями того, что они так ненавидят. Те важные черты Космоса, которые имеют интерпретационную природу, объявляются единственно существующими. Сама объективная истина исчезает в произвольных интерпретациях, которые якобы навязываются властью, полом, расой, идеологией, антропоцентризмом, андроцентризмом, видоцентризмом, империализмом, ло-гоцентризмом, фаллоцентризмом, фаллологоцентризмом или прочими крайне неприятными центризмами.

Однако тот факт, что все холоны, наряду с объективной составляющей, также имеют интерпретационную составляющую, не отрицает существования объективной составляющей, а просто помещает ее в определенный контекст. Так, все Правосторонние внешние аспекты, даже если мы привязываем их к понятиям, все равно обладают различными внутренне присущими особенностями, которые регистрируются органами чувств или их расширениями, и в этом общем смысле все Правосторонние холоны обладают определенного рода объективной реальностью. Даже Уилфрид Селларс, которого все считают самым убедительным оппонентом «мифа данности» — мифа непосредственного реализма и наивного эмпиризма, согласно которому реальность нам просто дана — утверждает, что хотя явленный образ объекта, отчасти, представляет собой умственное построение, оно, в важных отношениях, направляется внутренне присущими характеристиками чувственного опыта, и именно поэтому наука, как сказал Томас Кун, может реально двигаться вперед.⁴ Алмаз режет стекло, независимо от того, какими словами мы обозначаем «алмаз», «резать» и «стекло», и никакой культурный конструктивизм не в силах изменить этот простой факт.

Но это из области недостатков. Сейчас мы говорим о том, что постмодернисты, стараясь дать место тем аспектам Большой Тройки, которые исключала и маргинализировала флатландия, привлекли внимание к неотъемлемой важности интерпретации, контекстуализма и интегрализма, и в этом они были безусловно правы.