Характеристика элементов психологической модели современного боя

Рассмотрим подробнее перечисленные выше элементы психологической модели боя.

1. Объект противоборства определяет качественно-количественные параметры всех остальные элементов модели. История войн и военного искусства убедительно доказывает, что объектом противоборства в бою и войне являются не территория, не военные объекты и боевая техника и даже не живая сила противоборствующей стороны, а способность и воля противника к сопротивлению.

Ошибки в оценке способности противника к сопротивлению влекут за собой просчеты в оперативно-тактических расчетах и обоснованиях.

Так, исходя из неправильного представления о возможностях незаконных вооруженных формирований, в Чечне в 1994 г. были рассчитаны состав группировки федеральных войск, время на подготовку личного состава, качество отработки вопросов боевого взаимодействия между частями различных министерств и ведомств. В результате группировка федеральных войск в начале операции была в 13 раз меньше той, которая осуществляла депортацию чеченцев и ингу-

Глава 1, Современный бой и его влияние на психику воинов ___________________________________ 1_79

шей в 1944 г., когда интенсивного вооруженного сопротивления с их стороны не предполагалось. Времени на непосредственную подготовку личного состава к боевым действиям отводилось примерно в 20 раз меньше, чем на подготовку многонациональных сил в зоне Персидского залива. Если при подготовке операции «Буря в пустыне» американцы провели более 200 тактических учений бригадного уровня, то в ходе подготовки к боевым действиям в Чечне полноценные полковые тактические учения с боевой стрельбой практически проведены не были [68].

2. Противоборствующие стороны. Качественно-количественная характерис
тика противоборствующих сторон определяет: масштаб конфликта, идеологиче
ские и моральные аспекты образа конфликта, формирующегося у участников,
боевые установки и мотивацию боевых действий.

Например, ранг участников определяет масштаб и вид военных событий:

• конфликт между коалициями государств — мировая война;

• между коалицией государств и государством, между государствами — локальная или региональная война;

• между вооруженными силами государств или их частью — локальный военный конфликт;

• между объединениями, группировками войск — войсковая операция, сражение;

• между воинскими (или иррегулярными) подразделениями — бой и т. д.

Важнейшей характеристикой противоборствующих сторон является мотивация боевых действий военнослужащих. М. И. Дьяченко выделил три вида мотивации боевых действий:

1) широкие социальные мотивы (любовь к Родине, ненависть к врагу, чувство воинского долга и т. д.);

2) коллективно-групповые мотивы (товарищество, взаимовыручка, страх быть подвергнутым групповому презрению);

3) индивидуально-личностные мотивы (стремление отличиться, получить награду, испытать свои возможности, заработать денег и др.).

Опыт ведения боевых действий показывает, что наиболее легко вырабатываются и устойчиво функционируют мотивы боевого товарищества. Однако при приобретении боевыми действиями затяжного характера, в преимущественном положении оказывается та сторона, которой удается сохранить действие широких социальных мотивов.

3. Факторы, определяющие боевую активность воинов. Представленная пси
хологическая модель боевых действия позволяет выделить две группы факторов,
влияющих на боевую деятельность войск: внешние и внутренние.

Внешние факторы можно разделить на социальные, боевые и эколого-эргономические.

1. Социальные факторы оказывают решающее воздействие на воинов в боевой обстановке, так как выступают основой для формирования широких социальных мотивов их поведения и прочных боевых установок. Опыт показывает, что характер боевых действий военнослужащих (активный пассивный, самоотверженный

180

Раздел II. Психологическая работа в ходе ведения боевых действий

или самосохраняющий и др.) во многом зависят от отношения к войне народа, от степени ее популярности в сознании масс. Это, в свою очередь, определяется понятностью для них и внутренним принятием целей войны, представленностью социальных, экономических, национальных, религиозных интересов в структуре вызвавших ее причин. Образ войны в сознании людей приобретает ту или иную эмоциональную окраску в зависимости и от того, насколько успешно, на чьей территории ведутся боевые действия и какая часть населения страны физически и психологически принимает в них участие.

Отношение народа к войне влияет на боевую активность воинов трояко.

Во-первых, благодаря работе механизмов психического заражения, внушения, подражания, военнослужащие усваивают господствующий в обществе настрой, формируют соответствующие установки и мотивы боевого поведения. Еще в начале века военные психологи России отмечали, что «воин, будучи сколком своего народа, верно и точно отражает как доблести, так и немощь своего народа»¹, что «никакой энтузиазм в армии невозможен, когда не будет его в Отечестве» [202, с. 5].

Во-вторых, боевая готовность воинов в большой степени определяется отношением народа к своей армии. Эта закономерность выявлена военными психологами еще в прошлом веке.

Так, М. В. Зенченко подчеркивал, что для мощи войск необходимы симпатии всего населения [58, с. 91], а А. С. Агапеев, на примере отношения народов Германии и Франции к своим армиям, показал, что оно является существенным фактором достижения победы в бою [4, с. 22].

Действие этой закономерности отчетливо ощущалось в ходе войны США во Вьетнаме, боевых действий наших войск в Афганистане и Чечне.

В-третьих, солдаты заражаются эмоциональным отношением народа к противнику, что также существенно влияет на активность их боевых действий. Опыт войны убедительно показывает, что в сражениях чаще побеждает та армия, воины которой видят в противнике лютого и ненавистного врага, посягающего на свободу и достояние их Родины. Великая Отечественная война еще раз подтвердила верность выявленной военными психологами закономерности: необходимо уже в мирное время прививать воинам ненависть к армиям тех стран, которые проявляют в своих действиях агрессивные устремления и являются потенциально опасными. А это означает, что всякая война требует длительной работы по формированию военного сознания людей.

Таким образом, в условиях войны действует своеобразный социально-психологический закон, отражающий взаимосвязь между состоянием психологии общества и его армии. Он гласит, что основной источник морально-психологического состояния воюющей армии находится не внутри ее, а в обществе, интересы, которого она защищает.

Анализ хода и исхода вооруженных конфликтов последнего времени убедительно подтверждает психологическую закономерность: победоносные войны имеют в своей основе идеи, понятные и близкие сердцу бойца и всего народа.

Гла_ва 1. Современный бой и его влияние на психику воинов

181

В результате участия войск в неуспешных для них боевых действиях в общественном сознании может формироваться негативный «типовой образ» локального военного конфликта. Изучение материалов периодической печати и научных работ, отражающих мнения англичан, американцев, немцев, французов и россиян относительно участия их войск в локальных военных конфликтах, свидетельствует, что такой «типовой образ» включает следующие элементы:

а) признание военных действий бессмысленными и неэффективными;

б) объяснение их причин интересами узких социальных групп (финансово-про
мышленных, криминальных, и в первую очередь армии);

в) отношение к участникам конфликта как к «пушечному мясу», которое после
военных событий будет брошено на произвол судьбы.

Сказанное реализует действие еще одной закономерности войны: от того, какой образ потенциального или реального конфликта сложился в общественном сознании и какое место в нем отведено армии, в значительной степени зависит возможность привлечения широких социальных мотивов для побуждения военнослужащих к активным боевым действиям. Ясно, что при отсутствии общественной поддержки военной акции, проявлении антивоенных настроений и попыток возложить вину за возникновение, течение и результаты военного конфликта на армию, возможности возбуждения у личного состава таких мотивов, как патриотизм, конституционный долг, национальные интересы, ненависть к врагу, становятся весьма проблематичными, а порой и невозможными.

Такое положение имело место в американских военных контингентах, воевавших в Корее (1950-1953 гг.), во Вьетнаме (1964-1975 гг.), во французских войсках, действовавших в Алжире (1958-1959 гг.), в английских частях, участвовавших в боевых действиях за Фолклендские острова (1982 г.), среди немецких военнослужащих, направляемых для решения боевых задач в зону Персидского залива (1991 г.). В аналогичной ситуации находились наши войска в Афганистане в последний период ведения ими боевых действий (с середины 80-х гг.) и в Чечне (1994-1996 гг.).

Таким образом, по восприятию военного конфликта, по ценностным ориентаци-ям в отношении его, по связанным с ним социальным ожиданиям, в обществе и армии могут наблюдаться существенные различия. В результате этого появляются условия для нарушения единства армии и народа, служащего источником эмоци-онально-мотивационных побуждений воюющей армии.

В локальных военных конфликтах, в отличие от войн, возникает феномен различной психологической вовлеченности социальных групп, слоев и отдельных граждан в военные события, которые различным образом оценивают целесообразность и методы ведения боевых действий [68].

Все это требует специальной работы по нейтрализации дезорганизующего влияния этой разобщенности на воинов.

Другим социальным фактором, в значительной мере определяющим поведение воина в бою, является сплоченность воинского подразделения. Она выступает своеобразным основанием для поддержания высокой психологической устойчивости и активности отдельных военнослужащих.

182 ___________________ Раздел II. Психологическая работа в ходе ведения боевых действий

Анализ боевых действий наших войск в Афганистане, агрессивных войн Израиля на Ближнем Востоке, англо-аргентинского военного конфликта из-за Фолклендских островов показал, что отделения, экипажи, расчеты, состоящие из хорошо знавших друг друга военнослужащих (родственников, земляков и др.) проявляли большую активность, инициативу, стойкость. Изучая эту закономерность, немецкий военный психолог Е. Динтер подчеркивает, что страх потерять доверие группы, оказаться в моральной изоляции из-за трусости действует сильнее всего, позволяет совершать смелые поступки [68].

В последнее время в армиях ведущих государств мира большое внимание уделяется созданию в воинских подразделениях «системы товарищеской поддержки», когда члены экипажей (расчетов, групп) наблюдают за появлением у сослуживцев симптомов нервного напряжения и оказывают друг другу неотложную психологическую помощь. Считается, что уверенность в сослуживцах, в том, что они придут на помощь в нужный момент, является важным условием решительных и самоотверженных боевых действий каждого солдата.

Личностные свойства и стиль боевой деятельности военнослужащих во многом определяются его принадлежностью к конкретному виду вооруженных сил и роду войск, характером взаимодействия между представителями различных профессиональных групп.

Наконец, важное место в ряду социальных факторов, детерминирующих боевое поведение военнослужащих, занимает четкое и авторитетное руководство боевыми действиями. Опыт применения Вооруженных сил России, США, Израиля в последние десятилетия свидетельствует о том, что военнослужащие, испытывающие доверие и уважение к своему командиру, могут активно выполнять даже те задачи, существо которых не понимают или нравственно отвергают.

Боевые факторы — широкий спектр переменных, определяющих те или иные реакции, состояние, поведение военнослужащих в бою. Данные военно-психологических исследований позволили выявить особую действенность таких боевых факторов, как вид и интенсивность боевых действий, особенности применяемого оружия, объем и соотношение потерь сторон и др.

О специфике влияния видов боевых действий (наступления и обороны) и оружия массового поражения на психику и поведение воинов будет сказано в отдельной главе. В последнее время военные специалисты все более настойчиво говорят о возможности появления на полях сражений оружия несмертельного действия (ОНД) и психотропного оружия, которые по своим характеристикам приближаются к ОМП. Можно прогнозировать, что полная обездвиженность боевой техники, выход из строя систем оружия и управления одновременно и на больших площадях, ослепление военнослужащих и др. окажут на человеческую психику шокирующее воздействие. Не исключается и прямое воздействие на психику воинов посредством распыления над частями и подразделениями психотропных средств (нейродеирессантов, обездвижетелей и др.), облучения СВЧ и психотронными генераторами. А это значит, что у противоборствующих сторон появляется реальная возможность активно влиять на психофизиологические состояния, настроения, боевую активность войск противника.

Глава 1 Современный бой и его влияние на психику воинов

183

Эффективность боевых действий войск в значительной степени определяется выбором правильно стратегии и тактики действий. Стратегии бывают «затратные» и «психологические».

Нередко «слабая сторона» в боевом противоборстве преследует прежде всего психологические цели, ведущие к ослаблению противостоящих сил. Преимущества ее в том, что она ставит войска противника в непривычные для них условия, принуждает к выполнению несвойственных им функций, применению неосвоенных способов боевых действий.

Противники наших войск в Афганистане и Чечне часто использовали тактику действий боевых и диверсионных групп, отличающуюся выраженной деятель-ностной и психологической спецификой.

Среди способов действий противника преобладали засады, налеты, диверсии, поиск, рейд, т. е. методы, характерные для войск специального назначения. По оценкам специалистов, такие способы вооруженной борьбы в локальном военном конфликте имеют целый ряд существенных преимуществ по сравнению с традиционными.

Достаточно сказать хотя бы о том, что эффективность поражения огнем стрелкового оружия в налетах и засадах повышается в 4-7 раз, гранатометов и огнеметов — в 16-30 раз, мин и минно-взрывных заграждений — в 60-75 раз. Борьба с диверсионными подразделениями требует значительно больше сил и средств, чем ведение боевых действий с равными по численности общевойсковыми подразделениями. Это объясняется тем, что действия таких групп не связаны с удержанием каких-либо объектов, рубежей, районов.

Способы боевых действий «сильной» стороны в локальном военном конфликте часто определяются целью — захватить и удерживать территорию, важные в военном отношении объекты. Например, в Афганистане зона ответственности нашей дивизии составляла до 200 000 кв. км, полка— 70 000-100 000 кв. км. Сил и средств, необходимых для контроля над такой территорией, явно не хватало. Участники боевых событий в Афганистане, Чечне и других «горячих» точках отмечают, что в 49% случаев при выполнении конкретных задач приходилось действовать не в составе штатных подразделений, а в составе специально создаваемых боевых, штурмовых и иных групп. Организационно-штатная структура полков и дивизий Сухопутных войск была перегружена боевой техникой, применить которую в полном объеме не позволяли специфические природно-географические условия. Боевые нормативы, закрепленные в соответствующих документах, не «работали». Стремление войск вступить в открытое решающее сражение с противником им не принималось. Тактика действий противника была рассчитана на изнурение неприятеля, деморализацию и дезорганизацию действий личного состава неприятельских войск. Подвижные отряды боевиков наносили молниеносные удары по коммуникациям, тыловым частям, колоннам на марше, достигая прежде всего психологического эффекта. Все это во многом лишало регулярные части нашей армии, казалось бы, естественного преимущества в силе, что, в свою очередь, негативно сказывалось на морально-психологическом состоянии военнослужащих. У некоторых из них складывалось искаженное представление о численности и боевых возможностях про-

/

184

Раздел II. Психологическая работа входе ведения боевых действий

тивника. Создавалось впечатление о его вездесущности и фантастическом тактическом мастерстве [68].

Аналогичное положение наблюдалось и в большинстве других военных конфликтов. Ярким подтверждением этому служит оценка боевых действий израильской армии в ходе военного конфликта в Ливане (1982 г.), данная американскими специалистами. «Местность способствовала обороне, а войска оказались не готовы воевать в городских и горных условиях. Боевые действия показали, что мало внимания уделялось обучению пехоты самостоятельным действиям в пешем строю в течение длительного времени... Несостоятельными оказались тактические приемы, предусматривающие опережающее действие танков. Основную часть тяжести продвижения вперед в горных и городских условиях вынуждены были взять на себя мелкие пехотные подразделения... В ряде случаев оказались неэффективными традиционные способы управления подразделениями в бою» [33, с. 126].

Имеются примеры и другого характера. Когда в боевых действиях принимали участие подразделения специального назначения федеральных войск, применявшие специальную тактику борьбы, положение резко изменялось в их пользу.

Изучение боевого опыта войск показывает, что неуверенность в собственных силах закономерно нарастает у военнослужащих также и в связи с тем, что имеющиеся в их распоряжении оружие, боевая техника и специальные средства часто оказываются малоэффективными в условиях локального военного конфликта. Многолетняя подготовка основных военных держав к решительному сражению с сопоставимым по силе противником привела к существенному отклонению параметров оружия от тех значений, которые позволяют эффективно применять его в локальных конфликтах.

На примере боевых действий в Панаме, Могадишо (Сомали), Сараево (Босния и Герцеговина), Кабуле (Афганистан), Грозном (Чечня), Ираке можно предположить, что решающие сражения грядущих военных конфликтов будут происходить в крупных городах. Бой в городе имеет выраженные тактические и психологические особенности. Военнослужащие, действуя в колоннах, постоянно натыкаются на подбитую противником боевую технику, на трупы своих сослуживцев, боевиков и мирных жителей, наблюдают картину разрушений. В городских условиях регулярные силы утрачивают свое преимущество в численности, мобильности, огневой мощи и обладании высокотехнологичным оружием. Здесь существенно возрастает роль нетрадиционного оружия (бутылки с горючей смесью, самодельные минно-взрывные устройства и др.) и морально устаревшего (например, РПГ-7).

В результате, для того чтобы «сравняться» с противником в возможностях оружия, «сильная» сторона зачастую снижает уровень его технологичности. Несоответствие боевой техники характеру решаемых войсками задач отрицательно влияет не только на эффективность их действий, но и в еще большей степени на состояние морального духа.

Исследование военных конфликтов показывает, что эргономическим фактором, влияющим на психическую деятельность человека в боевой обстановке яв-

Глава 1. Современный бой и его влияние на психику воинов

185

ляется соответствие боевой техники и оружия задачам боевой деятельности. Это положение можно конкретизировать следующими требованиями.

Во-первых, боевая техника и оружие должны в полной мере отвечать требованиям боя по своим огневым, маневренным, скоростным и защитным качествам.

В о - в т о р ы х, их применение оправдано лишь тогда, когда они расширяют естественные человеческие возможности (зрительные, слуховые, силовые, скоростные и др.).

Военными психологами давно и пристально исследуется характер влияния на боевую активность воинов объема физических и психологических потерь.

Н. Н. Головин ввел даже специальный термин «предел моральной упругости войск», под которым понимал их способность продолжать боевые действия несмотря на потери. По его данным, в войнах конца XVIII и всего XIX века средний предел моральной упругости войск оценивался в 25% кровавых потерь, после чего они теряли способность к сопротивлению [43, с. 46].

Американские специалисты в 80-х гг. исследовали зависимость поражения войск от уровня их потерь в 80 операциях и боях Второй мировой войны и арабо-израильских конфликтах. Они пришли к выводу, что в среднем войска терпят неудачу (прекращают активные боевые действия) при потерях, равных 6% (4% в наступлении и 8% — в обороне).

Изучение показывает: существенным фактором поведения воина в бою является интенсивность боевых действий. Израильскими специалистами установлено, что высокоинтенсивные боевые действия способствуют быстрому нарастанию переутомления военнослужащих и общему росту психотравматизации примерно в 1,2 раза по сравнению с низкоинтенсивными действиями [33].

Огромное психологическое влияние на участников боевых действий оказывает использование своими войсками и противником элементов военной хитрости, маскировки, достижение эффекта внезапности.

Эколого-эргономические факторы отражают специфику влияния внешних (природно-географических, погодно-климатических, технико-технологических) обстоятельств и режима боевой деятельности (продолжительность, режим, частота столкновений с противником, эргономичность боевой техники, степень изолированности от главных сил и т. д.) на психологическое состояние противоборствующих сторон. Они обусловливают степень задействованности психики военнослужащего в процессе выполнения боевых задач. Знакомые условия и привычная деятельность, хорошо освоенные способы боевого поведения позволяют воинам действовать на поле боя с преимущественным использованием подсознания (автоматизмов, навыков, закрепленных в подсознании моделей), с минимальным привлечением сознания и эмоций. И наоборот, незнакомые обстоятельства и неосвоенные приемы боевой деятельности обусловливают необходимость постоянного включения сознания, возникновение негативных эмоциональных переживаний, что снижает эффективность действий военнослужащего.

Исследование эргономических условий боевой деятельности является давней традицией отечественной военной психологии. Этой проблеме в свое время уделяли внимание В. Н. Полянский, Г. Е. Шумков, Г. Д. Хаханьяи, в наши дни — А. М. Be-

186 ______________________ Раздел II. Психологическая работа входе ведения боевых действий

тохов, М. И. Дьяченко, С. В. Захарик, П. А. Корчемный, А. И. Столяренко, А. Н. Тарасов и др.

Не оставляют без должного внимания вопрос о влиянии условий среды и организации деятельности на психику военнослужащих и зарубежные военные психологи — Г. Беленки, Ш. Ной, 3. Соломон, Р. А. Габриэль, Б. Гаге, Е. Динтер, Л. Люн-гберг, П. X. Мокор, Р. Ригг, Ж. М. Фаверж, Ж. Лепла, Ч. Шпор и др.

Немецкий исследователь Е. Динтер выявил своеобразную закономерность, гласящую, что процесс адаптации к боевым действиям длится примерно 15-25 суток, к истечению которых военнослужащий достигает пика морально-психологических возможностей. После 30-40 суток непрерывного пребывания в непосредственном соприкосновении с противником, по данным исследователя, наступает их быстрый спад, связанный с истощением духовных и физических сил. Исходя из этого Е. Динтер считает, что пребывание воинов на передовой не должно превышать 40 суток.

Р. А. Габриэль доказал, что если после 45 суток непрерывного пребывания на поле боя военнослужащие не будут отправлены в тыл, то по своим психофизиологическим возможностям они оказываются небоеспособными. Аналогичной точки зрения придерживаются американские психиатры Р. Свонк и У. Маршан. По их мнению, у 98% военнослужащих, непрерывно участвующих в боевых действиях в течение 35 суток, возникают те или иные психические расстройства [68].

Признавая такую временную траекторию динамики психологических возможностей людей закономерной, военные руководители многих армий мира регулируют время пребывания военнослужащих непосредственно в зоне боевых действий.

Неблагоприятное влияние на боевую деятельность личного состава оказывает также нарушение ритмов жизнедеятельности (привычного чередования активной деятельности, сна, отдыха, приема пищи и т. д.), частая смена климатических условий, плохие погодные условия и др.

Существенное влияние на боевую активность воинов оказывает качество сна. Зависимость работоспособности личного состава от продолжительности сна исследовалась американскими специалистами. Результаты этих исследований представлены в табл. 2.1.

Существует своеобразный «закон сна», требующий ежесуточного выделения 4 часов на сои солдату и 6 часов — командиру; при непрерывном ведении боевых действий необходимо соблюдать закон: «четыре через четыре» (4 часа боевой активности, дежурства, чередовать с 4 часами сна, отдыха).

Боевая техника должна удовлетворять хотя бы минимальным требованиям комфорта и гигиены.

Малавуа, исследуя зависимость человеческого фактора от эргономических условий, отмечает, что пребывание военнослужащих в бронетехнике на протяжении длительного времени является причиной повышенной утомляемости, значительного замедления реакций, падения работоспособности. Известно, что в случае нарушений в работе вентиляции и при создании в машине концентрации окиси углерода в 1,5 единицы на 1000 единиц воздуха смерть экипажа наступает в течение 1 часа.

Глава 1. Современный бой и его влияние на психику воинов _______________________ 187

Таблица 2.1 Зависимость работоспособности военнослужащих от продолжительности сна

 

Продолжительность сна (в часах в сутки)	Состояние боеспособности личного состава
0 часов	Сохраняется боеспособность к выполнению боевых задач в течение трех дней. На четвертый день весь личный состав выходит из строя
1,5 часа	50% боеспособности военнослужащих сохраняется в течение 6 дней. К 7 дню из строя выходит 50% личного состава
3 часа	91% боеспособности воинов сохраняется свыше 9 дней

При медленном поглощении воинами небольших доз этого газа у них появляются чувство усталости, интеллектуальная пассивность, большие ошибки в определении дистанции, замедленные ответные реакции. Известны случаи, когда длительное пребывание в бронетехнике провоцировало развитие у личного состава агорафобии — навязчивого психоневроза, при котором человек испытывает страх перед открытым пространством [68].

По другим данным, при неудовлетворительном микроклимате в боевой машине скорость ее вождения снижается на 19%, время на выполнение огневых задач возрастает на 35%, число промахов — на 40%, каждый день наступательной операции ведет к снижению боеспособности личного состава на 7-10%. Ограничение подвижности человека в течение 3 суток снижает его работоспособность на 30%. Вибрация техники может совпадать с частотами колебаний важнейших органов человека, что ведет к нарушению в их функционировании и разрушающе влияет на деятельность нервной системы.

Иллюстрируя проблему соответствия боевой техники и оружия задачам боевой деятельности, отметим, что танк на ночных городских улицах, пожалуй, самое опасное место в бою. В нем, как впрочем и в БМП, существенно снижается радиус обзора поля боя. Если члены экипажа вне машины могут вести постоянное круговое наблюдение за боевыми событиями, видеть маневры своих сослуживцев, вести огонь из стрелкового оружия одновременно по многим ярусам, то в танке (БМП) военнослужащие многого из этого лишаются. При малейшем нарушении связи у экипажа может возникнуть ощущение своей изолированности от основных сил, что влечет за собой усиление беспокойства, тревоги, страха. Если в неисправном состоянии окажутся приборы ночного видения, то экипаж, по существу, лишается связи с внешним миром. Таким образом, танк в городских условиях не эргономичен. Действия в нем снижают потенциальную эффективность экипажа.

Есть здесь еще более значимый психологический момент. Танки в городских условиях и в горах весьма уязвимы и поражаются в первую очередь. Беседы с участниками боевых действий в Афганистане и Чечне свидетельствуют, что восприятие военнослужащими большого числа подбитой бронетехники на путях движения войск порождает чувства разочарования, неуверенности, беспокойства, а порой ведет к переоценке возможностей противника.

К числу эргономических аспектов боевых действий следует отнести и степень изолированности действующих на поле боя соединений и частей от основных сил.

188 ______________________ Раздел II. Психологическая работа входе ведения боевых действий

Опыт показывает, что боевые возможности изолированного от своих войск подразделения снижаются на половину в течение 48 часов из-за усиливающегося страха. При учете специфики тактики действий боевых групп противника, у военнослужащих частей «сильной» стороны психологическое ощущение изолированности может возникать довольно часто.

Природно-географйчеекие факторы тоже вносят существенные коррективы в соотношение психологических возможностей сторон. Например, горные условия Афганистана и Чечни были более привычными в психологическом (в плане умения ориентироваться, обнаруживать противника, определять расстояния до целей, рассчитывать силы и время) отношении повстанцам, чем нашим войскам.

К внутренним факторам относятся психофизиологические и психологические.

Среди психофизиологических факторов, определяющих характер поведения военнослужащих, важное значение имеет тип нервной системы.

Принято различать три типа нервной системы: сильный, слабый и средний. Сегодня известно, что обстановка эскалации отрицательных факторов боя вызовет серьезные психологические расстройства,, требующие медицинской помощи и, следовательно, полную потерю боеспособности на определенное время у воинов со слабым типом нервной системы (среди военнослужащих их около 15%). В аналогичных условиях воины со средним типом нервной системы (таких около 70%) снизят активность боевых действий лишь на короткое время, Воины с сильным типом нервной системы (их примерно 15%) не подвергаются ощутимому психотравмирующему воздействию сложной обстановки [81].

Наблюдения за действиями воинов в боевой обстановке и в других экстремальных ситуациях показывают, что их поведение в немалой степени зависит от типа темперамента.

Так, воины сангвинического темперамента в сложных условиях решение принимают быстро и действуют смело. В случае неудачи они утрачивают решительность лишь на короткое время и быстро приходят в норму. Лица холерического темперамента проявляют смелость и решительность преимущественно в состоянии эмоционального подъема. В состоянии упадка сил они способны поддаваться безотчетному страху. Люди флегматического темперамента действуют активно и смело тогда, когда тщательно подготовлены к выполнению боевой задачи. Они обладают стабильностью эмоциональных переживаний, упорством и выдержкой. Воины меланхолического темперамента способны проявлять решительность и активность в течение короткого времени и при преодолении незначительных трудностей [81, с. 130].

Говоря о психологических факторах боевого поведения, необходимо подчеркнуть, что воин — не слепое орудие в руках внешних обстоятельств боя и природных инстинктов. Его поведение в решающей степени определяется направленностью личности, особенностями характера, интеллекта, воли, эмоций, способностей. Немаловажное значение в регуляции боевой активности военнослужащих имеют вера, суеверия, символы-ценности, способы регуляции психических состояний (ритуалы, обряды и т. д.). Без понимания этого невозможно объяснить, откуда берутся самопожертвование, оправданный риск, взаимовыручка в тех ситуациях,

Глава 1. Современный бой и его влияние на психику воинов _______________________ 189

где казалось бы должен превалировать инстинкт самосохранения. Именно преобладающие мотивы, уровень боевого опыта определяют поведение воина в обстановке действия «вторичных» психологических факторов боя: опасности, внезапности, неожиданности, новизны боевых событий, дефицита времени и информации, утраты боевых товарищей, дискомфорта, участия в насилии и др.

Социальные, боевые, физиологические и психологические факторы боевого поведения воинов действуют в разное время, с разной силой, в различных комбинациях. Опасная для жизни обстановка будет по-разному восприниматься воинами, различным образом понимающими цели войны, неодинаково относящимися к противнику, к сослуживцам, командирам, участвующими в разных видах боя, отличающимися боевым опытом, типом нервной системы и т. д.

Военные руководители всех уровней, психологи должны предвидеть специфику влияния факторов боя на поведение воинов и стремиться придать им положительный мобилизирующий, активизирующий характер.