А.Ф. Керенский попытался, опираясь на широкую антикорниловскую волну, укрепить свое положение и стабилизировать обстановку в стране. С тем, «чтобы дать моральное удовлетворение общественному мнению», Россия 1 сентября была провозглашена республикой. 14 сентября было созвано Демократическое совещание., призванное, по мысли его устроителей, консолидировать российское общество на основе сплочения всех противников военной диктатуры. В нем участвовали представители политических партий, земств, городских дум, профсоюзов, Советов, армии. На Совещании было решено избрать постоянный орган — Временный совет Российской республики, (Предпарламент) и наделить его правом контроля над правительством до Учредительного собрания.
Одновременно А.Ф.Керенскому путем сложных закулисных маневров удалось добиться согласия группы политиков из числа эсеров, меньшевиков, кадетов и беспартийных войти в третье по счету коалиционное правительство. Его состав, пополненный военными чинами, и был одобрен Предпарламентом. С 25 сентября новый кабинет министров приступил к работе. И почти сразу он освободил себя от подотчетности Предпарламенту, превратившемуся после этого в бесправное учреждение, место бесплодных и изнурительных дискуссий.
Итак, А.Ф. Керенский одержал победу над мятежными генералами и восстановил официальные структуры государственной власти. Но хрупкий баланс сил в стране был необратимо нарушен. Поражение корниловского выступления вызвало в рядах правых, прежде всего офицеров, смятение и дезорганизацию, ненависть к Керенскому, которого обвиняли в беспринципности и политическом коварстве, в окончательном подрыве боеспособности русской армии. Утратив поддержку правых, власти оказались перед прямой и молниеносно нараставшей угрозой удара с левого, большевистского фланга.
Большевики берут власть
Общенациональный кризис
То и дело сменявшие друг друга министры Временного правительства все больше утрачивали контроль над разрушавшейся экономикой России. К концу 1917 г. выпуск основных видов промышленной продукции упал почти наполовину по сравнению с предшествующим годом. Близким к полному параличу было железнодорожное сообщение. Невиданные масштабы принял финансовый кризис. Как заметил еще летом министр финансов Н.В. Некрасов, казенный «кошелек пуст, в нем лежат лишь неоплаченные векселя». Прямой государственный долг достиг астрономической суммы — до 500 млрд. рублей (или 250 млрд. долларов по курсу начала 1917 г.). И них 12 млрд. приходилось на внешний долг. Бушевала инфляция, снизившая покупательную способность рубля до 6-7 довоенных копеек. Рост цен, перебои в продовольственном снабжении, массовая спекуляция обостряли нужду населения. Эсеро-меньшевистские «Известия ЦИК Советов» в преддверии еще одной военной зимы мрачно констатировали: «Все расклеивается, все идет под гору. Падает снабжение, падает производство, ничего нельзя достать ни за какие деньги... Экономическая жизнь идет к явному краху».
От хозяйственной разрухи особенно страдало рабочее население городов. Рост зарплаты, достигнутый после Февраля, был быстро сведен на «нет» дороговизной и бесхлебьем. Лавинообразно множились забастовки. Предприниматели шли на локауты, закрывали заводы, фабрики и шахты. Рабочие от требований контроля над производством переходили к лозунгам передачи предприятий трудящимся, а власти — Советам. Крупным политическим событием явилась сентябрьская всероссийская забастовка железнодорожников.
В деревне осенью разгорался пожар крестьянских восстаний. Повсеместно происходил захват помещичьих земель. Воинские и казачьи команды не справлялись с «аграрными беспорядками»: число их за сентябрь-октябрь увеличилось в 6 раз по сравнению с мартом-июлем 1917 г. Карательные военные экспедиции вызывали ответное ожесточение деревни, где начались поджоги имений, расправы с их обитателями.
По существу, частью аграрного движения стали выступления за мир вчерашних крестьян — солдат, вконец измученных войной. Чем решительнее деревня поднималась против помещиков, тем настойчивее солдаты требовали «замирения» на фронте, чтобы поскорее вернуться домой, и принять участие в дележе земли крупных собственников. Армия все чаще «голосовала за мир ногами» — так называли массовое дезертирство. За 1917 г. воинские части самовольно покинули около 2 млн. человек. Обычными стали отказы от исполнения приказов, братание с противником. Офицеры, огульно взятые и властями, и армейскими низами под подозрение как корниловцы, теряли последние рычаги воздействия на деморализованную солдатскую массу. Их место занимали армейские комитеты, особенно ротного и полкового уровня, склонявшиеся в сторону большевизма.
