Маму ты полюбил, но любви не узнал

В сознании пронеслась страшная догадка: «Если сын прочитал все мои книги, то он прекрасно осведомлён о моём отношении к Анастасии в первые дни знакомства с ней. Знает о том, как я обзывал её и даже палкой хотел побить.

А какой ребёнок, любящий свою мать, может простить такое хамское отношение к ней? Несомненно, каждый раз вспоминая прочитанное, мой сын будет неприязненно думать обо мне. Зачем она дала ему прочитать мной написанные книжки?

Да лучше бы он вообще читать не умел. Или, может, она догадалась вырвать из книг страницы, в которых говорится о моём неблаговидном поведении? Ухватившись за эту надежду, я осторожно спросил у Володи:

— Ты, значит, Володя, все книжки, мной написанные, прочитал?

— Да, папа, прочитал.

— И всё, что написано в них, понял?

— Не всё понял, но мама Анастасия мне объяснила, как понимать непонятное, и я понял.

— Что она тебе объяснила? Хоть один пример из непонятого тобой ты можешь привести?

— Могу. Я не сразу понял, почему ты сердился на маму Анастасию, ударить её хотел. Она очень хорошая, добрая и красивая. Она любит тебя. А ты её совсем не любил, раз ругался на неё. Но потом мама мне всё рассказала.

— Что? Что она рассказала?

— Мама Анастасия пояснила, как ты её сильно полюбил, но любви своей не узнал. Но всё равно и с неузнанной любовью своей, когда вернулся туда, где трудно живётся людям, стал делать так, как просила мама. Она говорит, ты, папа, по-своему всё делал, как сам считал, лучше будет.

Но, когда вспомнил о маме, книжку написал, которая людям понравилась. Люди стали стихи писать и песни. Думать люди стали, как сделать хорошее. Их всё больше и больше сейчас людей, думающих о хорошем. Значит, быть добру на всей земле.

А тебя ещё и ругали за книжку, и завидовали тебе. Но ты, папа, ещё одну написал, потом ещё и ещё. Некоторые люди тебя сильней ругать стали. Но другие, когда ты к ним приходил, тебе в ладошки хлопали, они понимали написанное в книжках.

Они чувствовали: книжки такие тебе помогает писать ещё неузнанная тобой энергия Любви. И я родился, потому что ты очень хотел увидеть меня, и Любовь хотела. Ты, папа, писал книжки, потому что мир хотел подготовить хорошим к моему рождению.

Только ты немножко не успел его подготовить, когда я родился. Потому что мир большой очень. Мама Анастасия сказала, что я достоин должен быть и тебя, и мира. Мне вырасти необходимо и понять всё. И ещё мама сказала, что она никогда не обижалась на тебя.

Она сразу узнала энергию Любви. Потом мама Анастасия прочитала тебе книжку, написанную негрустными буквами. Она прочитала тебе не всю книжку. Но то, что прочитала, ты смог написать понятными многим людям буквами. И почти всё правильно у тебя получилось.

— Какую книжку? Как ты говоришь, мама тебе прочитала? Как она называется?

— Она называется «Сотворение».

— «Сотворение»?

Книга первоистоков

— Да, «Сотворение». И я каждый день люблю её читать. Только не твоими буквами, папа. Меня мама научила другими буквами читать эту книгу. Мне нравятся разные и весёлые буквы.

Её всю жизнь можно читать. В ней обо всём сказано. А скоро на Земле появится новая книга. И ты, мой папа, опишешь новую книгу.

— Ты, Володя, неправильно выразился, нужно говорить «напишешь».

— Но свою девятую книгу ты, папа, не будешь писать. Её будут сотворять много людей взрослых и детей. Она будет живой. Состоять из множества глав прекрасных — поместий райских.

Люди будут писать эту книгу на Земле веселыми буквами своего Отца. Она будет вечной. Мама научила меня читать эти живые и вечные буквы, слагать из них слова.

— Подожди, — прервал я сына. — Мне необходимо подумать.

Он сразу смиренно замолчал.

«Невероятно, — думал я, — значит, где-то здесь, в тайге, у Анастасии есть древнейшая книга, написанная неизвестными людям буквами. Она знает эти буквы, научила сына слагать из них слова и читать. Она прочитала мне из этой книги главы для книги «Сотворение».

Главы о том, как сотворял Бог землю и человека, и я их записал. Так получалось, по словам сына. Но я никогда не видел, чтобы Анастасия брала в руки какую-то книгу. А сын сказал, что она перевела для меня буквы этой книги. Надо попытаться всё выяснить через сына».

И я спросил у него:

— Володя, ты знаешь о том, что в мире существует много языков? Например, английский, немецкий, русский, французский и много других?

— Да, знаю.

— На каком языке написана эта книга, та, что мама может читать, ну и ты?

— Она написана на своём языке, но говорить её буквы могут на любом языке. И на тот, которым ты папа разговариваешь, они переводятся. Только не все слова можно перевести, потому что букв в твоём языке совсем мало, папа.

— Ты можешь принести мне эту книгу с весёлыми и разными буквами, как ты говоришь?

— Принести всю книгу я, папа, тебе не смогу. Можно принести некоторые маленькие буквы. Только зачем их носить, им же лучше на своём месте оставаться. Если ты, папа, хочешь, я могу прочитать и отсюда буквы. Только я не могу читать так быстро, как мама.

— Прочитай, как можешь.

Володя встал и, тыча пальчиком в пространство, начал читать фразы из глав книги «Сотворение»:

«Вселенная собой являет мысль. Из мысли родилась мечта. Частично видима материей она. Мой сын, ты бесконечен, вечен ты, в тебе твои творящие мечты».

Он читал по слогам. Я следил за выражением его лица. Оно слегка менялось при каждом слоге: было то удивлённым, то внимательным, то весёлым. Но, всматриваясь туда, куда он показывал своим пальчиком, никаких букв, а тем более слогов в пространстве я не видел, потому и прервал странное чтение сына:

— Подожди, Володя. Ты, значит, видишь в пространстве какие-то буквы? Но почему я их не вижу?

Он удивлённо посмотрел на меня. Некоторое время подумал, потом неуверенно произнес:

— Разве ты, папа, не видишь вон ту берёзку, сосну, кедр, рябину?

— Их я вижу, но буквы где?

— Так это же и есть буквы, которыми пишет Создатель наш!

Он стал читать дальше по слогам, показывая пальчиком на разные растения. И я понял невероятное. Вся тайга вокруг озера, на берегу которого мы сидели с сыном и не раз с Анастасией, была наполнена растениями.

Название каждого растения начиналось с определённой буквы, а некоторые имели по нескольку названий. Название к названию, буква к букве — получался слог, дальше слово, фраза.

Уже потом я узнал, что всё пространство тайги вокруг полянки Анастасии окружено не просто хаотично растущими деревьями, кустиками и травами. Огромное пространство вокруг полянки Анастасии исписано действительно живыми буквами-растениями.

Невероятную книгу, казалось, можно читать до бесконечности. Получалось так, что из одних и тех же названий растений, если читать с севера на юг, складывались одни слова и фразы. С запада на восток — другие. Строго по окружности — третьи.

И ещё из названий растений складывались слова, фразы, образы по ходу солнца. Получалось, лучи солнца, словно указкой водили по буквам. Я понял, почему Володя называл эти буквы весёлыми. В обычных книгах все печатные буквы строго похожи друг на друга.

Но в данном случае, буквы-растения, даже одни и те же растения, всегда были разными. Освещаемые солнцем под разным углом, шевеля листвой, они приветствовали человека. На них действительно можно было смотреть бесконечно.

Но кто, когда, сколько столетий писал эту удивительную книгу? Поколения предков Анастасии? Или?.. Впоследствии от Анастасии я услышал короткий и лаконичный ответ: «Поколения моих предков тысячелетиями сохраняли буквы этой книги в первоначальной последовательности».

Я смотрел на сына и лихорадочно искал тему разговора, обсуждая которую можно было бы достичь полного взаимопонимания.