Троицкий, Оболенский и Бальзеровский виды

Троицкий вид известен в одном списке:

Т – первой половины XV в., в сборнике (ГБЛ, Тр 765).

Оболенский вид представлен 3 списками:

1. О – второй половины XV в., в составе летописи (ЦГАДА, ф. 135, отд. V, рубр. II, № 3);

2. К – конца XV в., в составе летописи (ГПБ, 0.IV. 298);

3. Б – 1680-х гг., в сборнике (ГБЛ, Муз. 6689).

Бальзеровский вид представлен 6 списками:

1. АрБ – второй половины XV в., в составе летописи (ЛОИИ СССР, Археогр. 23);

2. Л – конца XV – начала XVI в., в сборнике (ГБЛ, Муз. 3841);

3. Ун – третьей четверти XVI в., в сборнике (ГБЛя Унд. 820);

4. В – конца XVI –начала XVII в., в сборнике (БАН, 34.2.31);

5. Т – конца XV в., в сборнике (ГПБ, T.IV. 211);

6. Вс – середины XVI в., в составе летописи (ГИМ, Воскр. 154-6).

 

О городских мостех, осменики поплата⁴¹⁸.

1. В⁴¹⁹ Людин конець чрес греблю⁴²⁰ от Добрыни⁴²¹ улици в городняя ворота до Пискупли⁴²² улици⁴²³, а⁴²⁴ Пискупле⁴²⁵ улице⁴²⁶ с прусы⁴²⁷ до Бориса и⁴²⁸ Глеба,

2. А тигожаном⁴²⁹ до коломлян⁴³⁰, а коломляном до Норедцчкого⁴³¹ моста, а нередичаном до вережан⁴³², а вережаном до пидблян, а пидбляном до Чюдинчеве улице.

1а. А Чюдинцеве улице с⁴³³ загородци⁴³⁴ до городних⁴³⁵ ворот, а владыце сквозе городняя ворота с изгои, а⁴³⁶ с другими до Острой городни⁴³⁷.

3. 1 Давыдъжа ста, 2 С лепъцева⁴³⁸, 3 Бовыкова⁴³⁹ ста, 4 Олексина⁴⁴⁰ ста, 5 Ратиборова⁴⁴¹ ста, 10⁴⁴² княжа ста, 11 княжа, 12 Ржевская, 13 Бежицская, 14 Водская⁴⁴³, 15 Обонезьская, 16 Лузьская, 17 Лопьская⁴⁴⁴, 18 Волховская⁴⁴⁵, 19 Яжелбичьская двои⁴⁴⁶ рили.

1б. до торгу⁴⁴⁷, софьяном до тысяцкого, тысячкому до вощник, от вощьник посаднику до великого ряду⁴⁴⁸, от великого ряду⁴⁴⁹ князю до Немецкого вымола⁴⁵⁰, немцем до Еваня⁴⁵¹ вымола, гтом до Гелардова вымола до заднего, от Гелардова вымола⁴⁵² огнищаном до Будятина⁴⁵³ вымола⁴⁵⁴, ильинцам⁴⁵⁵ до Матеева вымола⁴⁵⁶, а⁴⁵⁷ михаиловцем до Бардове⁴⁵⁸ улки, а видковцем⁴⁵⁹ до Климятиных сеней.

 

РАЗНОЧТЕНИЯ

391

Е А се нет; СлН далее великого князя;

392

СлН нет;

393

СлН мосте, далее на поле номер главы 105;

394

ВА нет;

395

СлН далее а Пискупли улици;

396

ВА Прускои;

397–399

СлН Борисоглеба;

398

ВА нет;

400

ВА коломнян;

401–402

ВА нет;

403

СлН стия;

404

СлН, ВА Быкова;

405

ВА нет, оставлены чистые строки;

407

СлН, ВА Аучкаа;

407–408

ВА нет;

409

ВА далее оставлена чистая строка;

410

СлН готвом; ВА гостом;

411

СаН Афедорова; ВА Афердова;

412–413

СлН, ВА нет;

414

СлН, ВА огнищаном;

415

ВА михаловчам;

416

СлН видковцам; ВА витьковцам;

417

ВА нет.

418

В по плата;

419

Обол., Бальз. А в;

420

 Бальз., гроблю;

421

О, Л, Ун, Т, ВС Добрынины;

422

Обол., Бальз. Бискупли;

423–427

Обол, нет;

424

Л, Ун, В, Т, Вс, далее от, АрБ от а;

424–426

В, Вс нет;

426

Бальз. Бискупли;

427

АрБ, Л, Ун пругы;

428

АрБ, В, Т, Вс нет;

429

Обол, тиможеном; Бальз. тигорожаном;

430

О коломнян;

431

О неретъскога; К, Бальз. неретьского; Б перетского;

432

В варяджан;

433

Вс за;

434

Обол., АрБ загорожаны; Ун, В, Вс горожаны;

435

В городовых;

436

В нет;

437

Обол, улици;

438

Обол., Бальз, далее ста;

439

Ун Быкова;

440

Л, Ун Ратиборова;

441

Л, Ун, Олексина;

442

В нет;

443

О, К, Т, Вс Володьская; Б Волоцкая;

444

Обол. Лобьская; Вс Холопьская;

445

АрБ Волхвовьская;

446

Бальз, два;

447

Л, Ун далее убо;

448–449

АрБ, Л, Ун нет;

450–452

В нет;

451

Обол., Бальз. Иваня;

453

Обол. Будитина; Бальз. Будетьтьна;

454–456

Б нет;

455

О, К илылцаном;

456

В далее до заднего, от Гелардова вымола огнище вам до Будеттина вымола;

457

В и;

458

Обол. Бардины;

459

Обол., Бальз, видьковичам.

 

КОММЕНТАРИЙ

 

Заголовок

В нем автором Устава назван князь Ярослав. Поскольку в дальнейшем тексте упоминаются церковь Бориса и Глеба в новгородском Детинце, впервые построенная в 1146 г.⁴⁶⁰ [НПЛ, с. 27, 213-214] а также тысяцкий, должность которого в Новгороде известна впервые в летописном рассказе 1191г.⁴⁶¹ [Там же, с. 39], автором документа может быть один из трех одноименных новгородских князей конца XII –XIII вв.: Ярослав Владимирович (1182–1184, 1187–1196, 1197–1199 гг.), Ярослав Всеволодович (1215–1216, 1223–1224, 1226–1228, 1230–1236 гг.) или Ярослав Ярославич (1265–1270 гг.). В современной литературе существуют три возможных варианта датировки. С. В. Юшков и М. Н. Тихомиров связывали Устав с концом XII в., Б. А. Рыбаков и Л. В. Черепнин – с 30-ми годами XIII в., В. Л. Янин – со временем княжения Ярослава Ярославича.

Подробный хронологический анализ документа см. в комментарии к ст. 3.

Вслед за собственно заголовком Устава помещена фраза осмеником поплата, т. е. плата осменикам. Существо этой должности характеризуется уставной грамотой великого князя Литовского Александра киевским мещанам 1494: Которыя перекупники на ряду седят и хлебы продают... тыи ecu мають давати осмънику воеводину в каждую субботу от товару по дензе... Таковую татьбу побережную маеть судити осмник воеводин ⁴⁶² [Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. I (1340-1506). Спб., 1846, № 120]. В договорной грамоте тверского князя Бориса Александровича с Василием Темным 1456 г. определяется порядок взимания осмничего: А тамга и осмничее взяти, аже имет торговати; а поедет мимо, ин знает свои мыт да костьки, а боле того пошлин нет ⁴⁶³ [Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XV вв. М.–Л., 1950, с. 188, 191. № 59]. Следовательно, осменики контролировали в фискальных целях торг, взимая пошлину с действительного оборота (а тамги с осмничего от рубля алтын)⁴⁶⁴ [Там же, № 59; См. также: Семенов А. И., Осменники «Устава о мостех». – Новгородский исторический сборник. Вып. 10. Новгород, 1961]. Отметим эту их связь с торгом, важную для понимания документа в целом; Устав хотя и трактует порядок мощения улиц, связан с торговыми делами.

Статья 1

Отсутствие в сборнике 1494 г. начального предлога «в» позволяет обратить внимание на то, что во всех остальных списках в первой фразе предлоги используются нелогично. Людин конец примыкал к Детинцу с юга и юго-запада, будучи отделен от него греблей (рвом). Связь Людина конца с Детинцем осуществлялась через Спасские ворота. Время возникновения последнего названия (отсутствующего в Уставе) определяется не ранее 1264 г., когда при городских воротах от Людина конца была впервые сооружена Спасская церковь⁴⁶⁵ [«Церковь Преображения господня возле Спасских ворот на воеводцком дворе построена в прошлом 7772 году майя в 18 день при великом князе Ярославе» (Воробьев А. В. Росписи строительства Воеводского двора XVII в. в Новгороде.– Реставрация и исследования памятников культуры. Вып. I. М., 1975, с. 64)]. К Спасским воротам подходила Добрыня улица Людина конца, на которой летописи определяют место нахождения стоявшей около Спасских ворот церкви Образа⁴⁶⁶ [НПЛ, с. 275]. Следовательно, первой фразой Устава жителям Людина конца предписывается мостить через ров, примыкающий к Добрыне улице, и городские ворота до Пискупли улицы. Местоположение последней определяется в северной части Детинца по ее названию, связанному с владычным (епископским, пискуплим) двором⁴⁶⁷ [Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения: Средневековый Новгород. М., 1977, с. 101-102]. Надо полагать, что в первоначальном тексте документа предлог «в» в начале первой фразы отсутствовал.

Прусы – обозначение Прусской улицы (у границы Людина и Загородского концов Софийской стороны), жители которой участвуют в мощении продолжающейся на территории Детинца Прусской улицы до церкви Бориса и Глеба. Эта церковь, построенная впервые в 1146 г., находилась в южной части Детинца⁴⁶⁸ [Там же, с. 123-125].

Статья 1а

Жителям Чудинцевой улицы, находившейся в Загородском конце, предписывается вместе с загородци, т. е. с остальными жителями этой части города, мостить до городских ворот (имеются в виду ворота, позднее названные Воскресенскими, когда при них в 1296 г. была сооружена Воскресенская церковь⁴⁶⁹ [НПЛ, с. 328]).

Статья 1а разрезана вставкой (ст. 3). Последнюю фразу этой статьи следует читать: а владыце сквозе городнаа ворота с изгои и с другыми изгои до Острой городне, до софьян. Здесь речь идет о проезде, пересекающем Детинец с запада на восток от Воскресенских до Пречистенских ворот (последние выводили на Волхов к Великому мосту). С севера к этому проезду примыкали владычный двор (северо-западный сектор Детинца) и часть территорий Софийского собора (северо-восточный сектор Детинца). Владыке предписывается с изгои и с другыми изгои мостить свою часть проезда, противолежащую его двору, до Острой городни, т. е. до софьян. Под Острой городней, находившейся, таким образом, на стыке епископского и соборного участков, можно понимать северную береговую городню моста через Кремлевский ручей, пересекавший Детинец с запада на восток и проходивший южнее рассматриваемого проезда, вплотную к нему. Именно в направлении этого моста производились работы, предписанные жителям Людина конца, поскольку от него начиналась Пискупля улица, ограничивавшая Владычный двор с востока и разделявшая епископский и софийский участки.

Статья 1б

Софьянам предписано мостить до тысяцкого, а тысяцкому – до вощник. Конечный пункт этого сообщения бесспорен – церковь Ивана на Опоках, которая была центром купеческой корпорации вощников. Очевидно и направление мощения – от Острой городни через Великий мост до церкви Ивана на Опоках. Требует решения только вопрос о границе между участками софьян и тысяцкого. Трудно, однако, назвать какой-либо иной стык, кроме первой (западной) городни Великого моста. К софьянам сооружение моста через Волхов отношения иметь не могло, это было общегородское и общегосударственное дело, непосильное для софийских попов, дьяконов, дьячков и просвирниц и требовавшее совершенно иной организации⁴⁷⁰ [Традиционное отношение к финансовой организации строительства Великого моста хорошо выражено в царской грамоте 1623 г. о сборах в Новгороде и на мостовое дело. Выделив треть средств на городские мосты из новгородских доходов только «для их разоренья» (имеется в виду шведское «разорение»), царь указал «развытить и собрать с Нова-города, с посаду и с уезду, с сох, по сошному разводу, со всех земель с дворянских и с детей боярских, и с монастырских сох и со всяких белых людей с дворов со всех без выбору, чтобы никто в избылых не был, потому что дело всее земли и мостами ездят всякие люди» (Акты Археографической экспедиции. Ч. III. Спб., 1836, № 146)]. Оно могло финансироваться только всей землей. Иногда допускались исключения, как, например, в 1338 г., когда делаша мост нов, что было вышибло, повелением владыкы Василья: сам бо владыка пристал тому, и почал и кончал своими людьми, но тогда сама исключительность события побуждала летописца к панегирическим оценкам: «...и много добра створи християном»⁴⁷¹ [НПЛ, с. 349], чего мы не видим в других многочисленных случаях возобновления строительства Великого моста. Поэтому, выбирая между софьянами и тысяцким, вряд ли можно сомневаться в обязанности именно тысяцкого организовывать сооружение и ремонт моста через Волхов.

Посаднику предписано мостить от вощник, т. е. от церкви Ивана на Опоках, до великого ряду. Великий ряд новгородского Торга показаниями лавочных книг XVI в. локализуется на участке между церковью Успения на Торгу и Великим мостом⁴⁷² [Семенов А. И. Топография новгородского Торга в 1583 г. – Новгородский исторический сборник. Вып. I. Л., 1936, с. 27-31; он же. Древняя топография южной части Славенского конца Новгорода. – Новгородский исторический сборник. Вып. 9. Новгород, 1959, с. 62-63]. Общее направление мостовой, обязанность сооружения которой лежала на посаднике, – от церкви Ивана на Опоках к церкви Успения.

Князь мостит от Великого ряда до Немецкого вымола. Великий ряд, находясь на южном краю Торга, соседствовал с княжеским участком Ярославова дворища. Обязанность князя сооружать именно эту мостовую вполне естественна. Князь мостил от Великого ряда (по-видимому, вдоль него) к берегу Волхова, где и находился Немецкий вымол – пристань немецких купцов.

Если князь обеспечивал сообщение между Торгом и Немецким вымолом, т. е. в первую очередь экспорт новгородских товаров, то на обязанности немцев лежало сооружение мостовой от Немецкого двора до Иваня вымола, который в силу этого возможно признать пристанью, принимавшей импорт. Местоположение Немецкого двора определяется данными лавочных книг XVI в. к востоку от церквей Успения на Торгу и Параскевы Пятницы. Общее направление мощения немцами – от Немецкого двора (южнее княжеского участка) к берегу Волхова, выше Немецкого вымола.

Готам, т. е. администрации Готского двора, предписано мостить до Алфердова вымола, до заднего. Местоположение Готского двора определяется как данными письменных источников, так и отчасти раскопками, проведенными в 1968–1970 гг. на его территории⁴⁷³ [Рыбин Е. А. Раскопки Готского двора в Новгороде. – Советская археология, 1973, №3, с. 100-107]. Он располагался к югу от Ярославова дворища у берега Волхова, ближе к реке, нежели Немецкий двор. Последнее обстоятельство подтверждается и показаниями проекта договорной грамоты Новгорода с Любеком и Готским берегом, датируемого 1269 г.: «Возчикам в Новгороде брать с каждой ладьи за перевозку в Новгороде с берега в Немецкий двор 15 кун, а в Готский двор 10 кун»⁴⁷⁴ [ГВНП, с.60, № 31]. Алфердов вымол, очевидно, был пристанью Готского двора. Почему он называется «задним», сказать трудно.

Огнищане должны мостить от Алфердова вымола до Будятина вымола. Под огнищанами (иное название бояр⁴⁷⁵ [Алешковский М. X. Социальные основы формирования территории Новгорода IX-XV вв. – Советская археология, 1974, № 3, с. 100]) здесь могут пониматься только владельцы усадеб Славенского конца. Кончанская застройка Славна выходила к берегу Волхова лишь на участках, расположенных к югу от Готского двора; севернее этих мест она была отделена от берега Торгом, Ярославовым дворищем и Готским двором. Поэтому, не локализуя с топографической точностью Будятин вымол, мы можем утверждать, что он находился на берегу Волхова южнее Алфердова вымола.

Ильинцам положено мостить до Матфеева вымола. Традиционное мнение комментаторов Устава, полагающих, что ильинцы – жители Ильиной улицы⁴⁷⁶ [Памятники русского права. Вып. первый, с. 216], представляется неверным. Устав, перечисляя участки мощения на Торговой стороне, последователен в своем движении с севера на юг. Искать ильинцев, следовательно, нужно в южной части Славенского конца. В самом деле, в южной его точке находится церковь Ильи на Славне, упоминаемая в летописи с 1105 г.⁴⁷⁷ [НПЛ, с. 19, 203]. Ее прихожане и являются искомыми ильинцами, на обязанности которых было мощение у самого южного вымола Новгорода – Матфеева.

Предписание михайловцам мостить до Бардовой улицы, а витковцам – до Климятиных сеней нарушает строгую последовательность отмеченного движения к югу, поскольку Михайлова и Виткова улицы располагались в районе Готского двора, сходясь у церкви архангела Михаила, которую источники локализуют то на Михайловой, то на Витковой улице⁴⁷⁸ [Семенов А. И. Древняя топография южной части Славенского конца Новгорода, с. 56-60]. Это нарушение объяснимо. В указанном районе Торговую сторону с востока на запад пересекал ручей, в XIV в. заключенный в дренажную трубу (в XVI в. линия древнего русла этого ручья носила название «Труба»). Между тем поперек ручья проходили главные магистрали Торговой стороны. Речь здесь, по-видимому, и идет о сооружении мостов через ручей, возложенном на жителей Михайловой и Витковой улиц. Указанный район принадлежал к территории древнего Торга, о чем говорит летопись под 1152 г.: Априля 23 загореся церквы святого Михаила в сред Търгу, и много бысть зла; и погоре всь Търг и двори до ручья, а семо до Славна, и церквии съгоре 8, а 9-я Варязьская⁴⁷⁹ [НПЛ, с. 29, 215].

О чем же в целом говорится в Уставе? Археологические исследования позволяют утверждать, что в Новгороде мостились практически все улицы, иначе в условиях повышенной влажности почвы движение по ним было бы невозможным. Между тем Устав в высшей степени избирателен. Он разверстывает мостовую повинность, касающуюся лишь общественных центров: Детинца и непосредственных подходов к нему, главных магистралей Торга, дорог, соединяющих Торг, иноземные фактории и город как таковой с пристанями. Вероятно, забота о возобновлении рядовых уличных настилов лежала на самих горожанах. Однако в то же время в Уставе нет ни слова о столь важных общественных территориях, как, например, вечевые площади; не предусматривает он и мощение въезда в Детинец со стороны Неревского конца. Главная цель Устава – организовать те магистрали, которые обслуживают Торг. Это относится непосредственно и к улицам Детинца, выводящим к Великому мосту: именно по ним шло торговое движение с Софийской стороны города. Поэтому не приходится удивляться, что «по-плату» Устав адресует осменникам – сборщикам торговой пошлины.

Статья 2

Перечисление в ст. 2 тигожан, коломлян, нередичан, вережан и пидьблян в контексте раскладки мостовой повинности на территории Детинца понуждало исследователей робко говорить о привлечении в кремль каких-то окрестных жителей. Приведенная вставка, однако, имеет отношение к иному сюжету.

Тигожане – это не «жители одного из новгородских предместий»⁴⁸⁰ [Памятники русского права. Вып. первый, с. 215], а население погоста Тигоды, находящегося неподалеку от впадения в Волхов реки Тигоды, в 100 верстах от Новгорода вниз по течению Волхова⁴⁸¹ [НПК, т. 3: Переписная оброчная книга Вотской пятины 1500 г., 1-я половина. Спб., 1868, с. 358]. Ильинский Тигоцкий погост граничил с расположенным ниже Солетцким погостом, на землях которого начиналась порожистая часть Волхова (так называемые Пчевжские пороги)⁴⁸² [Описание Российской империи в историческом, географическом и статистическом отношениях. Т. I, тетр. 1: Новгородская губерния. Спб., 1844, с. 58].

Коломляне не могут быть жителями Коломцов или Колмова, находящихся вблизи Новгорода⁴⁸³ [Памятники русского права. Вып. первый, с. 215]. Под этим названием подразумевается население Коломенского погоста, находящегося в 35 верстах от Новгорода вниз по течению Волхова⁴⁸⁴ [НПК, т. 3, стб. 455].

Нередицкий мост хорошо известен летописцу, записавшему под 1421 г.: Того же лета бысть вода велика в Волхове и снесе Великыи мост и Нередичкои и Жилотужьскыи ⁴⁸⁵ [НПЛ, с. 413]. Система мостов соединяла Новгород по правому берегу Волхова с восточным ильменским берегом. Жилотужский мост, упоминаемый в первый раз под 1338 г.⁴⁸⁶ [Там же, с. 348], был перекинут через исток Жилотуга (нынешний исток М. Волховца), а Нередицкий мост – через древний исток М. Волховца к югу от Городища.

Вережане – не жители «Неревского побережья»⁴⁸⁷ [Памятники русского права. Вып. первый, с. 215], а население Поверяжья, местности по течению р. Веряжи, впадающей в Ильмень в 25 верстах южнее Новгорода в Паозерье, но в своем среднем течении отстоящей от Новгорода на 3 версты⁴⁸⁸ [Андрияшев А. М. Материалы по исторической географии Новгородской земли. Шелонская пятина по писцовым книгам 1498-1576 гг. Т. I: Списки селений. М., 1914, с. 3-15].

Наконец, пидьбляне, хорошо известные летописцу в связи с рассказом о крещении новгородцев⁴⁸⁹ [НПЛ, с. 160], – жители Никольского Пидебского погоста в 6 верстах от Новгорода, ниже по течению Волхова⁴⁹⁰ [НПК, т. 3, стб. 13].

Если соединить все эти пункты в той последовательности, в какой они перечислены в тексте вставки, то получим маршрут движения по Волхову от Тигоды к Коломне, оттуда сначала по Волхову, а потом по Волховцу к Нередицкому мосту, затем через широкий исток Волхова на западный берег Ильменя к Веряже, наконец, от Веряжи к устью Пидьбы. Такой маршрут в связи с главной задачей Устава о мостех мог иметь только однозначный смысл. Для мощения улиц и сооружения моста нужен был строевой лес, который требовалось заготовлять и доставлять в Новгород. Сама повинность по транспортированию этого леса должна была быть разверстана, а результаты такой разверстки мы и видим в рассматриваемой интерполяции. Транспортировка леса из районов, расположенных ниже порогов, очевидно, была затруднительной. Не потому ли так легко новгородцы предоставляли право порубки на Неве иноземным гостям: А приедет гость на Неву и понадобится ему дерево или мачтовый лес, рубить их ему по обеим берегам реки, где захочет⁴⁹¹ [ГВНП, с. 59, № 31 (1269)]. Иное дело – область между Новгородом и порогами. Здесь лес, собранный в поймах Тигоды и Пчевжы⁴⁹² [Об особом лесопромысловом значении этого района в древности говорит его специализация даже в XVIII в., когда из него в Петербург в течение одного года поступил 1141 плот сосновых бревен (Чулков М. Историческое описание российской коммерции. Т. 4, кн. 5. М., 1976, с 641)], транспортируется тигожанами до Коломны, затем коломнянами направляется дальше по Волхову до Нередицкого моста. Обходное вокруг Новгорода движение хорошо объяснимо: плотогонам нужно было избежать прохода под Великим мостом. При сравнительно небольшой ширине Волхова (около 200 саженей) мост, опирающийся более чем на 20 быков, оставлял крайне узкие проходы, которые годились лишь для движения ладей. Другим препятствием для прохода под мостом была его незначительная высота, что хорошо передано на одном из клейм новгородской иконы Варлаамия Хутынского⁴⁹³ [Гусев П. Л. Новгород XVI в. по изображению на Хутынской иконе «Видение пономаря Харасия». – Вестник археологии и истории. Вып. XIII. Спб., 1900, с. 46]. Показательно также, что все вымолы – пристани расположены выше Великого моста, будучи наиболее доступны для подхода со стороны Ильменя⁴⁹⁴ [В 1533 г. новгородцы берут лес для постройки церкви «на рли во Славне» (ПСРЛ, т. 4, ч. 1, вып. 3. Л., 1929, с. 550)].

Нередичане собирали волховский лес и, вероятно, сплавной из Помостья, перегоняли его в Новгород. Следующий участок связан с повинностями веряжан. Верховья Веряжи, бывшей в древности достаточно полноводной, граничат с землями Никольского Питебского погоста. Думается, что слова до торгу, стоящие в начале ст. 1б в ряде списков вместо слов до софьян в оригинальном тексте вставки, завершали ее: а пидьбляном до торгу. Замена а пидьбляном до Чюдинчеве улице могла возникнуть для логической связи со следующей фразой: А Чюдинчеве улице с загородци до городьних ворот, относящейся, однако, к основному тексту Устава.

Некоторым противопоказанием изложенному пониманию рассмотренной вставки является то обстоятельство, что значительная часть маршрута по транспортировке леса направлена против течения Волхова и Волховца. Однако обратимся за справкой к квалифицированной характеристике Волхова, изданной задолго до изменения свойств этой реки в результате строительства Волховской гидроэлектростанции: «Падение Волхова на протяжении 206 верст не более 47 футов и 10 дюймов. Если из этого вычесть 2/3 для порогов, то для остального пространства 180 вер. останется не более 15 фут. склону. После этого не удивительно, отчего судоходство по Волхову чрезвычайно медленно; в безветрие, даже по течению, суда тянутся бичевою. При сильном напоре льда весною Волхов иногда останавливается и принимает обратное течение»⁴⁹⁵ [Описание Российской империи, т. I, тетр. 1, с. 57-58].

Статья 3

Во второй интерполяции названо 10 городских и 9 провинциальных, волостных сотен. Отсутствие 10-й провинциальной сотни наводит на мысль о неисправности списков уже на стадии Археографического вида, об утрате в них названия этой сотни. Б. А. Рыбаков локализовал провинциальные сотни Устава, связав их с хорошо известными по писцовым книгам XV – XVI вв. полупятинами. Естественно, что полупятин не девять, а десять, и одна из них не находит соответствия в сотнях Устава о мостех. Это случилось с Белозерской половиной Бежецкой пятины, называемой в древности Поместьем⁴⁹⁶ [Рыбаков Б. А. Деление Новгородской земли на сотни в XIII в. – Исторические записки, № 2, 1938, с. 132-152]. Не говорит ли разночтение списков Археографического вида (18 Поволховская) и остальных списков (18 Волховская) о неисправности этого места? В оригинале оно могло выглядеть так: 18 По(мостьская, 19) Волховьская. Объединение двух сотен в одну должно было повлечь и перемену нумерации последних сотен – Волховской и Яжелбицкой.

В списках сотен в двух случаях упоминаются рили: Волховьская трои риле, Яжелвичьскаа двои риле: А на Волхове вода была до релеи мостовых ⁴⁹⁷ [Псковские летописи. Вып. 2. М„ 1955, с. 245 (под 1563 г.)]; Того же лета наяли псковичи наймиты на новой мост на Пскове реке, а запас балки наймитов, а рилины и городни и дубья псковская ⁴⁹⁸ [Там же, с. 131 (под 1435 г.)]. Это обстоятельство позволяет принять в качестве достоверного мнение многих исследователей о том, что речь во вставке идет о разверстке по сотням «поплаты» за сооружение Великого волховского моста⁴⁹⁹ [Памятники русского права. Вып. первый, с. 215]. Риль в данном случае служит единицей измерения мостового звена, поскольку трудно предполагать, что этот термин не обнимал и городню – самую трудоемкую и самую емкую по расходу строительных материалов деталь моста. Великий мост, следовательно, делился по меньшей мере на 22 рили, а с учетом предполагаемой неисправности списков – не меньше чем на 23 рили. Заметим, что в 1421 г. во время сильнейшего наводнения снесе великого моста 20 городень ⁵⁰⁰ [Новгородские летописи. Спб., 1879, с. 262], при этом летописец отмечает, что мало убо некая отчасти древеса у брега суши остася ⁵⁰¹ [Там же, с. 47]. На плане «Новгородского каменного города» 1701 г. Великий мост показан с 25 опорами, из которых 4 были береговыми, а 21 – на воде⁵⁰² [Тверской Л. М. Русское градостроительство до конца XVII века. Планировка и застройка русских городов. Л.-М., 1953, с. 186, рис. 137].

Связывая перечисление сотен с их обязанностью финансировать сооружение Великого моста, мы поймем, почему эта запись оказалась на полях документа как раз против упоминания тысяцкого. На нем лежит организация работ на Волховском мосту, но ведь именно он является и главой соцких.

Таким образом, обе вставки имеют прямое отношение к содержанию Устава, уточняя существенные аспекты разверстки мостовой повинности. Наличие их во всех списках Устава позволяет присоединиться к мнению А. Н. Насонова и считать, что они находились на полях оригинального документа, будучи присоединены к нему вскоре после его составления. Если это так, то для дальнейших хронологических наблюдений следует рассмотреть имена городских соцких во вставке о сотнях.

Поскольку следующим этапом административной и политической карьеры соцких была должность тысяцкого, имеются все основания сравнить этот список со списком новгородских тысяцких в поисках совпадающих имен. Устав называет следующих соцких: Давыда, Слепца, Бовыку, Олексу, Ратибора, Кондрата, Романа, Сидора и Гаврилу. В летописном списке «А се тысячьскыи новгородскыи» имеются два имени, совпадающих с именами соцких Устава, – Кондрат и Ратибор. Оба названы там в следующей очередности: «...Вячеслав (1228 г.), Борис Негочевич (1228 г.), Микита Петрилович (1230 г.), Фед Якунович (1234 г.), Клим (1255 г.), Жирохне (Жирослав, 1257, 1262–1263 гг.), Кондрат (1268 г.), Ратибор Клуксович (1268–1270 гг.)...»⁵⁰³ [ПСРЛ, т. 4, ч. 1, вып. 3, с. 626; т. 23. Спб., 1910, с. 166]. В скобках мы приводим даты летописных упоминаний этих тысяцких, доказывающие, что очередность имен в списке была хронологической. Очевидно, что наиболее поздней возможной датой составления вставки о сотнях может быть только год избрания Кондрата на должность тысяцкого, иными словами, год, когда Кондрат перестал быть соцким.

Предшественник Кондрата Жирохне (иначе Жирослав) был избран на должность тысяцкого в 1257 г.⁵⁰⁴ [НПЛ, с. 82, 309], его служба продолжается и в 1262 г., поскольку Жирослав является одним из авторов договора, заключенного в этом году⁵⁰⁵ [ГВНП, с.56, №29]. О тысяцком Кондрате летопись сообщает только в связи с Раковорской битвой 18 февраля 1268 г., в которой он пропал без вести. Наконец, Ратибор Клуксович избран в 1268 г. на место Кондрата⁵⁰⁶ [НПЛ, с. 86-88, 317-319].

Упоминание о Кондрате как о тысяцком встречается не только в летописи. Он назван также в двух докончаниях Новгорода с князем Ярославом Ярославичем, составленных между 27 января 1265 г. и 18 февраля 1268 г.⁵⁰⁷ [ГВНП, с. 9-10, № 1, 2. О дате этих докончаний см.: Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения, с. 112-115], но не ранее. Следовательно, в самый начальный период новгородского княжения Ярослава Ярославича Кондрат мог еще быть не тысяцким, а только соцким.

Что касается наиболее ранней из возможных дат, то представляется весьма сомнительной возможность относить Устав ко времени князя Ярослава Всеволодовича, т. е. до 1236 г. Б. А. Рыбаков, придерживающийся такой датировки, полагает, что Кондрат и Ратибор, ставшие тысяцкими в 60-х годах XIII в., вполне могли быть соцкими еще в 30-х годах этого столетия⁵⁰⁸ [Рыбаков Б. А. Деление Новгородской земли на сотни в XIII в., с. 148]. Такая возможность, разумеется, не исключена, но маловероятна. Б. А. Рыбаков пытался в летописных рассказах о времени Ярослава Всеволодовича отыскать лиц, с которыми можно было бы связать имена соцких Устава. Кроме Кондрата и Ратибора, действовавших в позднейшее время, он называет Олексу Путиловича, Гаврилу Игоревича, Гаврилу Милятинича, Романа Михайловича, Давида и Сидора. Однако все эти отождествления неправомерны. Соцкие, представительствовавшие от непривилегированных сословий, не могут быть ни боярами, ни духовными лицами. Между тем Олекса Путилович, оба Гаврилы и Роман Михайлович – бояре, Давид – стольник архиепископа, а Сидор – хутынский игумен. На наш взгляд, больше шансов на правильное отождествление с соцкими Устава имеют «приятель» Ратибора Гаврила Кыяниновиць, Олекса Мъртькинич и Роман Болдыжевич, упомянутые в летописном рассказе 1270 г.⁵⁰⁹ [НПЛ, с. 88, 319]. Однако более важен другой аргумент. Между временем Ярослава Всеволодовича и избранием в тысяцкие Кондрата эту должность в Новгороде занимали Фед Якунович, Клим и Жирослав. Если бы Устав относился ко времени Ярослава Всеволодовича, мы нашли бы в списке соцких этого документа не только Кондрата и Ратибора, но и Жирослава, и Клима, и Феда. Но их там нет, названы совсем другие лица. Это позволяет нам датировать Устав о мостех в пределах первой половины княжения Ярослава Ярославича – между 1265 и 1267 гг.

 

НОВГОРОДСКИЙ УСТАВ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВСЕВОЛОДА

О ЦЕРКОВНЫХ СУДАХ, ЛЮДЯХ И МЕРИЛАХ ТОРГОВЫХ

 

Введение

Памятник, носящий название «Устав великого князя Всеволода», представляет собой документ, фиксирующий соотношение власти основных государственных органов Новгородской республики – епископа, князя, выборных представителей городской верхушки. По этому Уставу контроль над торговыми мерами и связанный с ними суд, а также взимание торговых пошлин принадлежит городу.

Устав представляет собой компиляцию, основанную на тексте Устава князя Владимира о десятинах Синодальной редакции с дополнением местных (новгородских) материалов, характеризующих положение в Новгороде. С. В. Юшков, определивший этот основной источник документа, считал, что при его создании в конце XIII в. был использован и текст не дошедшей до нас уставной грамоты новгородского князя Всеволода Мстиславича (1130–1137 гг.), который сохранился фрагментарно в трех статьях Устава⁵¹⁰ [Юшков С. В. Устав кн. Всеволода. – В кн.: Ювiлейний збiрник на пошану акад. Д. I. Багалiя. Киiв, 1927, с. 405-424. Он же. Общественно-политический строй и право Киевского государства, с. 217-221]. Об Уставе Всеволода как памятнике XII в. писал М. Н. Тихомиров. По мнению Б. А. Рыбакова, Устав князя Всеволода, поновленный в XIII –XIV вв., был составлен в начале 1136 г., и в нем князь частично отменял привилегии, данные недавно купечеству в своем «Рукописании» – грамоте купеческому братству при церкви Ивана на Опоках⁵¹¹. [ История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. I. M., 1966, с. 636-637].

Однако источниковедческое изучение памятника не позволяет выявить в нем бесспорные следы документа XII в. По мнению В.Л.Янина, при создании в конце XIII в. компиляции была использована несохранившаяся грамота первой четверти XIII в., устанавливавшая торговый суд в Новгороде. Она могла принадлежать законодательству князя Всеволода – Петра Мстиславича (1219–1221⁾⁵¹² [Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962, с. 89-93]. Я.Н.Щапов видит в Уставе фальсификацию, возникшую в Новгороде в конце XIII в. в ходе борьбы республиканских органов с великими князьями и основанную на Синодальной редакции Устава кн. Владимира⁵¹³ [Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI-XIV вв., с. 165-177]. К более позднему времени относит памятник А. А. Зимин, считая, что он сложился в конце XIV в.⁵¹⁴ [ПРП, вып. 2, с. 161, 166-169].

Устав сохранился в двух изводах – старшем, Археографическом и младшем, Соловецком. Археографический извод принадлежит второй половине – концу XIV в. Соловецкий извод (так же, как и новгородский) относится ко второй половине XV в. Он имеет поновления, относящиеся к этому времени.

Вслед за основной частью Устава кн. Всеволода в списках следуют дополнительные статьи, не входящие в этот памятник, но примыкающие к нему. В Археографическом изводе это статьи О прелюбодейной части, трактующие о праве наследования детей, не признанных законными. В Соловецком изводе вслед за этими дополнительными статьями следуют еще три о праве наследования дочерей. Данные статьи в настоящем издании выделены и снабжены особой нумерацией.

В основе издания – Археографический список одноименного извода (Архив Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР, собр. Археографической комиссии № 240, серед. XV в., Новгород, лл. 174 об. – 178, в приложении к Новгородской 1 летописи). Для вариантов использован список Соловецкого извода (Публичная библиотека в Ленинграде, собр. Соловецкой библиотеки № 858/968 1493 г., Новгород, лл. 552–557, в приложении к Кормчей книге).

Текст дается по изданию: Древнерусские княжеские уставы XI – XV вв., с 154–158.

 

Текст

УСТАВ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВСЕВОЛОДА О ЦЕРКОВНЫХ СУДАХ,

И О ЛЮДЕХ, И О МЕРИЛАХ ТОРГОВЫХ

 

1. Се аз, князь великый Всеволод, нареченный в святем крещении ИГФШЬ⁵¹⁵, правнук Игорев и блаженныя прабабы Олгы, нареченныя в святемь крещении Елена и матере Володимеровы, нареченного в святем крещении Василие, и тые господа прияле святое крещение от греческыих царей и от Фотия патриарха цареградскааго, взяша перваго митрополита Михаила⁵¹⁶ Киеву, иже крести всю Русьскую землю.

2. По том же летом многым минувшемь моляся Спасу и пречистей его матери святей Богородици приснодевей Марии, устроишя церковь святую Богородицу Десятинную и дашя ей десятину в всей Русской земле и с всих княжений в съборную церковь святые Богородица, иже в Киеве, и святей Софии киевской, и святей Софии новгородской, и митрополитом киевъскыим, и архиепископом новгородскыим от всякого княжа суда десятую векшу, а ис торгу десятую неделю, а из домов на всякое лето и от всякого стада, и от всякого жита десятое святому Спасу и пречистей его матери и премудрости божий святей Софии.

3.⁵¹⁷. А се изъобретохом⁵¹⁸ в греческом номоканоне, что сих судов и тяжь не судити князю, ни его детем, ни его наместником, ни его боляром, ни его тиуном, ни десят(и)ника⁵¹⁹ не дръжати.

4. И⁵²⁰ съзвал есмь 10 сочких, и старосту Болеслава, и бириця Мирошку⁵²¹ и старосту иваньскаго Васяту и погадал есмь с владыкою, и с своею княгынею, и с своими боляры, и с десятию сочьскыми, и с старостами, дал есмь суд и мерила, иже на Торгу святей Богородици в Киеве и митрополиту, а в Новегороде святей Софии, и епископу, и старосте иваньскому, и всему Новгороду мерила торговаа, скалвы вощаныи, пуд медовый и гривенку рублевую, и локоть еваньскый и свой оброк кубець черницам, а попу иваньскому⁵²² рускаа пись с бо-рисоглебьскым напол, а сторожю иваньскому⁵²³ руской порочици пятно да десять конюхов соли.

5. А не въступатися в тыи оброкы моим детем, ни моим наместником, ни моим боляром на дом святии Софии и святого Ивана.

6. А дом святей Софии владыкам строити с сочьскыми, а старостам и торговьцам докладывай владыки или кто будеть нашего рода князе и Новагорода строить⁵²⁴ дом святого Ивана.

7. А се приказываю своим наместником и тиуном суда церковного не обидети, ни судити без владычня наместника.

8. А се дах в алтарь святей Софии и причту церковному вседеньник сенаник, венце; что суды церковныя – то святей Софии; а кто нашего роду пограбить или отъиметь, того повелехом владыце събором в синанице проклинати.

9. А се суды церковныя: роспускы, смилное, заставание, умычка, пошибалное, промежи мужем и женою о животе⁵²⁵ и о бездетном животе⁵²⁶, в племени или в сватовьстве поимутся, потворы, чяродеяние, влъхвования, ведьство, зелейничество, зубоежа, урекания три: бляднею, зелии, еретичьство; отца или матерь биеть сын или дщи, или сноха свекровь, братия или дети тяжутся о заднице, церковная татба, мертвеци съвлачають, крест посекуть или⁵²⁷ на стенах режють, или два мужа имутся бити и единого жена иметь за лоно другаго, раздавить, или кого застануть с (че)твероногою, или кто молится под овином, или в рощении, или у воды, или девка детя по-вержеть, скот, или псы, или поткы, или ино что неподобно церкви подеють.

10. А тыи суды ecu церкви даны суть, епископу, а князю и боляром, и судиям в ты⁵²⁸ суды не вступатися. А то дал есмь по перьвых царев уряжению и по вселеньскыих святых 7 съборов великих святитель⁵²9.

11. А по сем не въступатися детем моим, ни внучатам моим, ни всему роду моему до века в люди церковный, ни в вси суды их.

12. Аже кто преобидить нашь устав, таковым непрощеном быти от закона божиа, и горе себе наследують, и мука вечнаа ждеть их.

13. А⁵³⁰ о всех⁵³¹, что преди писано, дръжах за своими боляры, аже они обидять гостей, а где живуть, тым наровять, а княжю душю топять.

14. И⁵³² аз въсмотрех в Фотея патриарха цареградьскааго грамоты, что принесл на Русь князь великый Владимер, нареченный в святемь крещении Василие, сын Святославль, а внук Игорев и преблаженныя княгыни прабабы Олгы, аже стоить в грамоте.

15. Торговый вся весы, мерила и скалвы вощаныя, и пуд медовый, и гривенка рублевой, и всякая известь, иже на Торгу промежи людьми от бога тако исконе уставлено есть, епископу блюсти без пакости, ни умалити, ни умножити, а на всякый год извещивати. А скривится, а кому приказано, а того казнити близко смерти, а живот его натрое: треть живота святей Софии, а другаа треть святому Ивану, а третьая треть сочьскым и Новугороду.

16. А епископу, не управив того, за все то дати ему слово в день великааго суда, а печяловатися ему о том управлении, яко же и о душах человечьскыих. Аще же управить епископ сия управления нашя, блажен будеть и небесному царствию наследник будеть, а не урядить, а мы то с своей души сводим.

17. А се церковный люди: игумен, игумениа, поп, диякон и дети их, а кто в крилосе, попадия, чернець, черница, проскурниця, паломник, свещегас, стороник, слепець, хромець, вдовица, пущеник, задушьный человек, изгои трои: попов сын грамоты не умееть, холоп из холопьства выкупится, купець одолжаеть. А се четвертое изгойство и себе⁵³³ приложим: аще князь осиротееть; монастыреве, болници, гостиници, странноприимъници.

18. То люди церковныи, богаделныи. Или митрополит, или епископ тыи ведають между ими суд, или обиду, или кому прикажють, или которого задниця.

19. Или будеть иному человеку с тыми людьми речь, ино обчии суд.

20. Своим тиуном приказываю суда церковнааго не обидети, а с суду давати 9 чястей князю, а десятую святей Софии за княжю душю.

21. А кто приобидить суды церковныи, платити ему собою, а пред богом тому же отвещяти на страшнем суде пред тьмами ангел, идеже когождо дела не съкрыются благаа же и злаа, идеже не поможеть никто же никому же, но токмо правда избавить от вторыя смерти и от вечныя мукы, и от огня негасимааго, яко же есмы управиле по святых отець правилом и по первых царей и князей уряжению.

22. А кто иметь преступати сия правила, или дети мои, или внучата⁵³⁴, или правнучата, или в коем городе наместник, или тиун, или судиа, или кто, а⁵³⁵ пообидить суды церковныи, да будуть прокляти в сии век и в будущий седмию съборы святых отець вселеньскыих.

23. А та вся дела приказах святей Софии и всему Новугороду моим мужам⁵³⁶ и 10-ти⁵³⁷ сочьскыим⁵³⁸. Вы блюдите, а не възблюдете⁵³⁹, и вы сами за то ответ дадите в день страшнаго суда пред лицем царя славы. Аминь.

Дополнительные статьи

О прелюбодейной части

1. А се изъисках у третией жене и у четвертой детем прелюбодейнаа чясть в животе. Аще будеть⁵⁴¹ полн животом⁵⁴² ино дасть детем третией жене и четвертой по уроку, занеже те и от закона отлучене, а⁵⁴³ человеку ся получяеть по грехом, занеже прелюбодейнии, а не благословении богом⁵⁴⁴. И аз⁵⁴⁵ сам видех⁵⁴⁶ тяжю промежю первую женою и⁵⁴⁷ детей с третьею женою и с детьми, и с четвертою женою и с детьми⁵⁴⁸. Из велика живота дати урочнаа чясть по оску-ду а из мала живота како робичичю часть⁵⁴⁹: конь да доспех и покрут по рассмотрению живота⁵⁵⁰.

2. А тое все приказах епископу управливати, а смотря в маноканон. А мы с⁵⁵¹ своей души сводим⁵⁵².