Заразительное» («общественное») поведение

 

Поведение, напоминающее подражание, иногда называют копированием или аллеломиметикой, словом, составленным из двух греческих: «аллелон» – взаимный и «миметик» – подражание. Но это не истинная мимическая имитация, которую мы понимаем под истинным подражанием. Здесь речь идет о копировании, которое не всегда возникает в ответ на одни и те же стимулы. Если один голубь из стаи видит корыто с водой, летит к нему и начинает плескаться, большинство, если не вся стая, делают то же самое. Если один олень из стада пугается и мчится прочь, остальные несутся с ним вместе.

Такой тип поведения представляет собой вид групповой деятельности. Стая домашних голубей на протяжении многих дней кружит над голубятней, а потом, словно придя к единогласному решению, все пускаются в двухчасовой перелет, удаляясь далеко от дома. Никому не известно, почему они сорвались, полетели бы без вожака или нет. Все заражаются желанием, которое, несомненно, вспыхнуло у нескольких наиболее страстных любителей приключений, остальные же слепо следуют за ними. Это совсем не то, что весенняя и осенняя миграция птиц с юга на север и с севера на юг, связанная с физиологическими изменениями, вызванными удлинением или сокращением долготы дня.

В большинстве примеров, которые приводили мне владельцы собак как случаи подражания, проявлялся именно этот тип поведения. Вы читали, как волчье семейство собирает стаю и отправляется на охоту, – это и есть «заразительное» поведение.

Этот тип поведения представляет собой один из важнейших аспектов жизни любой собаки, позволяя ей многому научиться. Он проявляется на ранних этапах жизни и лежит в основе самосохранения.

Когда я начинаю приучать трехнедельных щенков к овсянке, они не проявляют порой ни малейшей заинтересованности. Будь они дикими, «мать» срыгивала бы для них полупереваренную пищу. Поэтому, чтобы заставить щенков есть, я придавал каше запах соляной кислоты, и рефлекс заставлял их ее попробовать. Каким еще способом, не прибегая к запаху, можно вызвать реакцию на еду? Она возникает, когда щенки слышат, как один из них принимается есть. Возможно, это результат раннего обучения: они уже научились ассоциировать чмоканье при сосании материнских сосков с похожими звуками, которые доносятся от миски.

Как только щенки усвоят, что миска означает еду, в загон можно поставить две миски. Один начнет есть, остальные увидят это, бросятся к миске и тоже станут есть. Психологи и владельцы собак постоянно отмечают: если двух щенков выкармливать вместе, они растут быстрее. Не в жадности ли тут дело?

Тонкая грань отделяет настоящее подражание от подобного копирования, общего для высших и многих низших видов животных, которое вполне можно назвать принципом «делай как я»^[28]. Те, кому доводилось когда-либо гнать овец или видеть, как их ведут на бойню, хорошо понимают, что я имею в виду. Стоит направить одну овцу в нужную сторону, остальные последуют за ней. Дрессированных баранов, возглавляющих шествие стада по длинному помосту на бойню, используют именно благодаря этой общей черте^[29].

Даже глупые рыбы следуют за лидером. Так поступают все стадные или стайные животные. Если следить за действиями двух животных, ничего не зная об этом инстинкте, легко ошибиться, приняв поступки второго, следующего за первым, за подражание.

Время от времени и у собак проявляется этот инстинкт, но в лабораторных условиях довольно редко. Объясняется это в принципе тем, что в лабораториях чуть ли не единственным стимулом служит голод. Когда стимулом становится страх остаться в одиночестве, собаки превосходнейшим образом демонстрируют свои способности к очень быстрому обучению. Я не знаю ни одной другой ситуации, в которой они обучались бы с такой готовностью, как охотясь на огороженной территории.

Мы подходим к проволочной ограде с отверстиями не больше 6x6 дюймов (собаки пролезть в них не могут). Нижний ряд проволоки тянется по земле. Единственный способ перебраться через ограду – влезть на нее, перепрыгнуть или обождать, пока человек приподнимет проволоку с земли, дав собакам протиснуться.

Стоит только раз приподнять проволоку, и необученная собака в следующий раз встанет у забора и будет лаять до тех пор, пока кто-нибудь не подойдет и опять ее не поднимет. Не получив помощи, собаке приходится рассчитывать на себя и искать другой способ преодоления препятствия.

Даже в том, как собака учится проползать под приподнятой человеком проволокой, можно увидеть нечто напоминающее подражание, однако это не так. Необученная собака не понимает, зачем приподняли проволоку. Обычно под ней образуется щель не более шести дюймов, в которую надо пролезть. Даже если позвать собаку, прищелкивая пальцами свободной руки, это не заставит ее ползти. Но пусть под проволокой проскользнет обученная собака, и необученная почти всегда пойдет за ней следом. Что это – подражание? Или только инстинкт «делай как я»?

То же самое относится и к прыжкам через невысокое ограждение. Собака, оставшаяся за оградой, безуспешно пытается протиснуться в щель. Внезапно сзади выскакивает обученная собака и перепрыгивает через ограду. Умная необученная собака немедленно попытается сделать то же самое.

А что сказать о собаке, которой никак не удается преодолеть препятствие? К ней навстречу из-за ограды бежит другая собака, перепрыгивает через проволоку на ее сторону, и необученная совершает прыжок в обратном направлении, туда, куда ей хочется. Я много раз это видел и всегда могу продемонстрировать на охотничьих собаках. Разумеется, собака, прыгнувшая в другую сторону, не следует за лидером, иначе развернулась бы и побежала за ним. Видя умелый прыжок и обнаруживая в нем способ решения проблемы, она проявляет признаки, весьма близко напоминающие работу воображения.

На мой взгляд, подражание – это тот же инстинкт «делай как я», только очень сильно развитый, и отделяет одно от другого, несомненно, весьма тонкая грань.

Наблюдая за проявлениями у животных аллеломиметического поведения, можно заключить, что оно отмечается лишь в тех случаях, когда вся группа, будь то стадо, отара или стая, ощущает одну и ту же потребность.

Я смотрю, как мои голуби срываются с насеста на крыше голубятни, несутся вниз к дверце и залетают внутрь, но это не подражание. Взлетает один, однако он не подает другим сигнал лететь следом. У него явно возникла потребность поесть или попить, и он отправляется ее удовлетворить. Иногда двое-трое взлетают одновременно, но вполне допустимо предположить, что две-три птицы из шестидесяти в один и тот же момент испытывают одинаковую потребность.

Стая собак после долгого пробега лежит на солнышке. Одной хочется утолить жажду. Она встает, идет к бадье и пьет. Остальные не шевелятся. Собака тронулась с места совсем не так, как вскочила бы при необходимости бегства, заражая тревогой товарищей, после чего те копируют ее поступок.

 

Адаптация

 

Как мы видели на примере волков, одна из наиболее выдающихся их характеристик заключается в способности к адаптации.

Иллюстрацией возможностей собак в этой области может послужить описание поведения советских собак Белки и Стрелки в космическом корабле на орбите вокруг Земли. В кабине корабля были установлены телекамеры для наблюдения за собаками и другими видами животных, находившимися на борту.

 

«В момент старта собаки насторожили уши и удивленно уставились на пол кабины – что это за необычный шум? В первые секунды полета собаки проявляли беспокойство и пытались сорваться с места. Пока корабль набирал скорость, нарастающая сила тяжести постепенно прижимала их к полу. Стрелка пробовала сопротивляться, крепко упираясь лапами и встревоженно озираясь вокруг. Потом животные замерли на месте. Корабль вышел на орбиту.

После больших перегрузок наступила невесомость. Собаки зависли в воздухе посреди кабины, свесив головы. На первый взгляд они казались безжизненными.

Не стану скрывать – в эти минуты мы сильно разволновались. Только данные телеметрической системы заверяли нас, что пульс и дыхание путешественниц постепенно нормализуются. Мы поняли, что животные просто отдыхают после старта и привыкают к новым, абсолютно неведомым ощущениям.

Мало-помалу они начали поднимать головы и шевелить конечностями. Все было необычно – и в таких странных условиях справиться с собственными конечностями оказалось совсем не просто. Белка даже рассердилась и принялась лаять, но со временем ко всему привыкаешь, и наши животные свыклись с невесомостью. Они начали есть…

Во время полета бывали моменты, когда они вновь испытывали тревогу, но постепенно стали чувствовать себя как дома».

 

Собак можно дрессировать именно потому, что их не ограничивают жесткие рамки инстинктивного поведения. Для собаки естественно мочиться на каждое дерево, откуда доносится запах мочи, но благодаря способности к адаптации можно научить ее не делать этого. Инстинкт заставляет каждую гончую идти на запах любого животного, но благодаря способности к адаптации можно научить ее преследовать только животных одного вида.

Благодаря превосходной способности к адаптации собаки приспосабливаются к окружающей среде. Все мы видим и знаем собак, которых перевозят в городские квартиры, где они отлично осваиваются. Ученые, изучавшие эту проблему, обнаружили, что они очень охотно адаптируются к такой обстановке.

 

Общение

 

Как собаки общаются? Большинство животных пользуются для этого в основном зрительным и звуковым способами. Но у собак есть и другие. Для них очень важны оставленные мочой метки и запахи. Основано это на любопытстве, и собак в самом деле весьма нелегко отучить выражаться подобным образом, ибо так они узнают о присутствии поблизости других собак и уведомляют тех о своем присутствии, точно следуя примеру своего предка волка. Изречение, будто «собака представляет себе рай как полный мочевой пузырь и длинный ряд деревьев», не совсем точно. Следовало бы добавить: «…на которые помочились другие собаки». Человек полагается больше на зрение, а собаки – на обоняние по сравнению со всеми прочими органами чувств. Им недостаточно видеть другую собаку, они хотят ее обнюхать. Заслышав издалека чужой лай, собака не часто кидается в том направлении; звук не возбуждает такого любопытства, как вид.

Мне выпадала замечательная возможность понаблюдать, как собаки используют обоняние. Мы, охотники на енотов, часто бродим по лесу, пока не устанем, после чего рассаживаемся по машинам и предоставляем собакам трусить впереди по проселочным дорогам. Надо лишь приучить собак к автомобильной охоте, и наблюдать за их поведением станет в высшей степени интересно. Они легко привыкают держаться рядом с передними фарами, поддерживая скорость от пяти до пятнадцати миль в час. По пути пробегают мимо тысяч окружающих дорогу деревьев и останавливаются у каждого с правой или с левой стороны, где оставлена метка. Очень забавно, когда они чуют запах с другой стороны дороги и носятся туда-сюда, от дерева к дереву, на которых другие собаки оставили опознавательный знак.

Это настолько укоренившиеся и инстинктивные действия, что прекратить их крайне трудно. Собаки не испытывают никакой потребности помочиться из-за переполненного мочевого пузыря, они мочатся лишь потому, что чуют запах мочи других собак – это безусловный рефлекс. Если кому-то кажется, будто он возникает в результате научения, пусть проведет собаку, выращенную в клетке, по пустынной дороге и проследит за ее поведением. Собака будет мочиться реже, чем опытная, но все-таки довольно часто.

Собаки общаются и при помощи звуков – лая, рычания, тявканья, воя, испуганного визга. Одна собака предупреждает лаем товарищей по питомнику, после чего все принимаются лаять и бегут за ней следом. Это не подражание, а скорее другой пример «заразительного» поведения. Одна собака в окрестностях фермы гавкнет – и вскоре могут поднять лай все прочие в радиусе пяти с лишним миль. Лай в окрестностях незнакомой собаки вызывает всеобщий лай. На некоторые шумы собака воет, и многие другие задирают головы и подхватывают вой. Что это – переговоры или песня, мы не знаем; собаки делают то же самое при звучании определенных музыкальных тонов. Другие звуки, которые издают взрослые собаки и щенки, хорошо всем знакомы и не нуждаются в обсуждении.

Не вызывает сомнений, что собаки общаются жестами. Собака, желающая поиграть, приплясывает или крутится возле другой, не издавая никаких слышимых человеческим ухом звуков, и игра начинается. Она может повалиться на спину или легонько покусывать товарища за ухо.

Собака, желающая, чтобы другая собака или человек обратили внимание в определенную сторону, подбегает к ним, а потом отбегает на короткое расстояние в нужном направлении. Мои собаки проделывали это множество раз. Кунхаунды, поймавшие енота, прежде чем тот успел взобраться на дерево, и придушившие его на земле, не раз приводили меня прямо к добыче, подбегая ко мне в лесу и маня за собой. Я видел, как один пес пытался увлечь за собой другого, сидевшего на цепи в конуре, и следить за его ужимками было в высшей степени увлекательно.

Суки сообщают, что у них течка, затевая игру или задирая хвосты и обнажая петлю. Это возбуждает самых дальних самцов, которые чуют по запаху течную суку.

Собаки обучаются тихонько царапаться в дверь, прося, чтобы их впустили. Одна собака, проголодавшись, поглядывала на холодильник или на пачку крекеров. Желая, чтобы ее почесали за ушами, собака подсовывает голову хозяину под руку.

Если бы только собаки могли говорить, пользоваться словами, а не просто издавать звуки, они быстро продвинулись бы по шкале умственного развития. Но слова есть лишь у человека. Узнавая названия вещей, он начинает пользоваться этими названиями. Ни одной собаке это не свойственно. А без слов ни одна собака не может мыслить.

 

Речь

 

Многих собак обучают издавать звуки, напоминающие слова, которыми пользуется человек. Но это не речь. Одна весьма выдающаяся собака действительно подражала звукам, которые произносил ее тренер. Это называется «акустической имитацией» – феномен, часто встречающийся у птиц. Однако у той собаки не было подлинного языка, она не могла понимать значения издаваемых ею звуков.

 

Реакция на музыку

 

Собака, которая сидит возле пианино и воет, разумеется, музыки не понимает, и мы не знаем точно, что вызывает у нее такую реакцию. Предлагается несколько объяснений, в том числе будто некоторые звуки вызывают в ушах болезненные ощущения. Другие считают, что собаки получают чистое удовольствие. Существуют определенные основания, по которым стая поднимает вой, привлекая к хору всех прочих. Нам говорят – это вой на луну, однако стаи собак воют и в совершенно безлунные ночи. Начинает одна, запрокинув голову почти прямо вверх, издает долгий, жалобный звук, никогда не лая при этом.

То же самое собаки делают, слыша игру на пианино. Одна старая знакомая мне овчарка сидела и завывала при звучании одной определенной ноты, умолкая, когда звучали другие.

Собак можно научить реагировать на последовательность из трех звуков. Сначала они реагируют на каждый в отдельности, но по мере обучения отдельные звуки перестают вызывать реакцию. Стимулом становится последовательность из трех звуков в определенном порядке.

Другую группу собак приучали пускать слюну в ответ на чистые музыкальные ноты. Этот эксперимент показал, что собаки реагируют на звуки частотой от 50 до 2 тысяч герц. Те же самые собаки отличали звуки, долетающие по воздуху, от осязаемых вибраций.

 

Игры

 

Собаки испытывают потребность в играх. С возрастом она постепенно слабеет. Щенки любят играть. Дрессировщики могут использовать это желание несколькими способами. Как я уже говорил, в сознании собаки вы предстаете в качестве вожака стаи, товарища – мы видели, что собаки, хотя бы отчасти, животные стайные. Большинство из них не имеет возможности естественно встречаться с другими собаками. Щенков почти всегда отлучают от однопометников в тот момент, когда они еще не доросли для серьезных игр. Ваши дети легко могут доставить им это удовольствие.

Самым естественным образом собаки заводят игры после еды, но редко вступают в игру голодными. Мы видим, как маленькие щенки просто валяются, покусывая друг друга, а становясь старше, начинают бороться, драться, рычать, наваливаться друг на друга, кусаться, огрызаться, однако крайне редко причиняют друг другу какой-либо существенный вред. Они играют до сумасшествия и получают от этого необычайное удовольствие! Порой такой вид игры продолжается всю жизнь. Один из моих десятилетних псов играет с подружкой, молодой сучкой, и никто из них никогда не выходит за рамки.

Есть собаки, которые никогда в жизни не имели возможности поиграть с другими собаками. Некоторые из них находят способ играть в одиночку – таскают палки или подбрасывают в воздух миску. Другие роют землю и лают, словно действительно что-то откапывают, на самом же деле просто скребут землю. Можно считать, что они таким образом «выпускают избыток энергии», но это форма игры, проявление собачьей радости и веселья.

Кажется, не проводилось ни одного исследования влияния игр с товарищами в щенячьем возрасте на темперамент взрослой собаки. Живущие в доме щенки любят играть с детьми или с хозяевами. Они виснут на поводках, забавляются с игрушками, грызут и таскают хозяйские шлепанцы. Можно ли утверждать, будто собаки, лишенные этого, вырастают более замкнутыми и угрюмыми? Конечно, у них меньше возможностей для самообразования. В жизни детей игры очень важны для развития характера. В групповых играх прививается здоровый спортивный дух, дети учатся ладить друг с другом. Похоже, что и собаки извлекают из игр определенные устойчивые ценностные представления. Может быть, игры следует поощрять. А если других собак рядом нет, хозяин может восполнить эту потребность, став питомцу товарищем по играм.

 

Возвращение домой

 

Идет много споров по вопросу о том, присущ ли собакам инстинкт возвращения домой. Еноты им, кажется, не обладают; как показывают эксперименты, они, забредая за несколько миль в незнакомую местность, редко возвращаются в родные места. Заблудившиеся охотничьи собаки, неспособные самостоятельно вернуться по своим следам, в случае перемены погоды не могут определить верное направление к лагерю, откуда отправились в путь. Если сотню собак год продержать в питомнике, потом всех увезти за сто миль и выпустить в ста разных местах, некоторые из них, блуждая, вернутся домой. Это можно принять за инстинкт возвращения домой. Но присущ ли он им в действительности? Многие другие из этой сотни окажутся за десять миль в стороне, противоположной дому.

Многие собаки, увезенные на большие расстояния, возвращались в старые дома, но каким образом? Трех известных мне собак продали и далеко увезли, однако все возвратились домой. Проследив за их возвращением, выяснили, что собак перепродали другому владельцу, который жил в прежних местах, а уж оттуда они вернулись к своим первым хозяевам, решившим, будто собаки проделали весь путь пешком.

При расследовании сотен случаев возвращения собак домой обнаруживалось, что их привозили в автомобилях, на лодках или других средствах передвижения, после чего они удачно оказывались около старого дома. Насколько мне известно и насколько я мог установить экспериментально, не существует ни одного подлинно научного доказательства существования или проявлений инстинкта возвращения домой.

Исследователи инстинкта возвращения домой птиц продемонстрировали, что это не инстинкт и что птицы ориентируются по солнцу. Когда солнца не видно, возникает большой разброс, в окружности 360 градусов. Если выпустить в определенной точке тысячу домашних голубей и они разлетятся в разные стороны, причем десять процентов случайно направятся к дому, ориентируясь по тем или иным особенностям местности, знакомым по прежним недальним полетам миль на двадцать от дома, то около сотни птиц может вернуться. Но только благодаря случайному разбросу. Возможно, это справедливо и по отношению к собакам.

Собака, выпущенная всего в нескольких милях от дома, придет домой по слуху, узнавая знакомые свистки и другие звуки или следуя на знакомые запахи. Но это не инстинкт возвращения домой.

Сколько собак ежегодно меняет дом? Сотня тысяч? И сколько случайно возвращается на старое место? А стоит одной вернуться, и что происходит? Хоть встретишь такую собаку не чаще, чем пса, укушенного человеком, редкостное происшествие провозглашается проявлением инстинкта возвращения домой. Так ли это? Вполне может быть, что собака оставила новый дом, потерялась и по счастливому совпадению оказалась в знакомых окрестностях, откуда легко добраться до старого дома.

Как собака узнает родные места? Возможно, как человек, по ландшафту. Возможно, она руководствуется иными ощущениями.

Как собака определяет дорогу домой по незнакомым местам? Возможно, случайно, бродя в округе и столь же часто пускаясь в ошибочном направлении, как и в правильном. Возможно, собаки, не обладая инстинктом возвращения домой, полагаются на терпение, на удачу и прочие признаки. На какие именно?

Во-первых, на звуки. Мы видели, с какой точностью собаки способны определять источник звука (в пределах 5 градусов). Некоторые ученые убеждены, что у собак есть инстинкт возвращения домой, а некоторые эксперименты, проделанные в Германии, привели исследователей, выпускавших собак в незнакомых местах, к заключению, что те пользуются каким-то неизвестным нам чувством. Только всех этих объяснений недостаточно. Я видел, как пара годовалых щенков добралась домой за три мили быстрее, чем представлялось возможным, но бежали они по берегам речки, протекавшей мимо их дома.

Случаи возвращения собак домой во время экспериментов по выявлению инстинкта возвращения домой объясняются в первую очередь счастливой случайностью, а один раз успешно добравшись домой, они впредь, естественно, пойдут тем же путем, если их выпустить в том же месте. В Германии собак каждый раз выпускали в одном и том же месте, и с каждым разом они все быстрей возвращались домой.

 

Реакция на гипноз

 

Собак можно загипнотизировать, а некоторые из них сами впадают в гипнотическое состояние. Знакомый мне бостон-терьер часто замирал, уставившись на хозяина, особенно если тот разговаривал по телефону. Собака в конце концов превращалась в камень, после чего валилась набок в конвульсиях. В других обстоятельствах этого никогда не случалось.

Гипноз представляет собой совокупность реакции торможения с ассоциативными рефлексами. Рефлексы мы будем рассматривать в главе 7. Гипноз приводит в определенное состояние. Я высказал мысль о том, что собак, врожденно склонных к гипнозу, легче гипнотизировать, чем не имеющих такой предпосылки.

Выдвигается несколько теорий для объяснения стойки легавых. Эти собаки склонны интересоваться летающими объектами и затягивают момент броска, который обычно совершает большинство собак, заметив движение привлекшего их объекта. Это врожденная форма поведения. С помощью натаски можно продлить время стойки.

Я считаю стойку видом гипноза. Один французский ученый предлагает более сложное название – «сомнамбулический эффект галлюцинации». По его утверждению, собака затягивает реакцию, видя воображаемую, отсутствующую в настоящий момент картину, усвоенную во время натаски. Легавой, говорит он, не хватает ума отбросить эту мысленную картину (то есть критически ее осмыслить), для чего требуется вмешательство человека.

 

Старение

 

Основные изменения, отмеченные исследователями проблемы старения, касаются механизмов возбуждения и торможения. Старые собаки утрачивают естественные способности, у них развивается инерция. От инерции больше всего страдают процессы торможения. Этим объясняется, почему собаки, естественные наклонности которых были подавлены благодаря интенсивной дрессировке, меняются в старости в обратную сторону и утрачивают торможение.

Это было продемонстрировано в ходе тщательного исследования. Почти невозможно дрессировать очень старых собак, разве что крайне жестокими методами. Даже условный рефлекс слюнотечения ослабляется, порой на две трети.

На таком основании можно понять, почему гончие, которых в юности научили не преследовать кроликов или оленей, много лет не совершавшие этого, меняются в старости, возвращаясь к щенячьим забавам. Процессы торможения у них постепенно исчезли. Возможно, это форма старческого (сенильного) слабоумия. Соответствующие функции коры головного мозга слабеют, однако подкорковые функции с возрастом не исчезают.