Общества и государства в современном мире все более взаимосвязаны, и это выгодно. Беспрецедентно высокие скорости обмена информацией и организации транспортных потоков, а также возросшая легкость и свобода передвижения упрощают не только переезд сам по себе, но и увеличивают саму вероятность принятия решения о миграции — как крупных масс людей, так и каждого из них в отдельности. В сложившемся глобальном распределении экономических, социальных и политических ролей, в условиях нарастающей нестабильности, государства занимают позиции либо преимущественно отправляющих, либо преимущественно принимающих миграционные потоки. Характер миграционных процессов сигнализирует о качестве государственных политик в области управления экономикой и развитием человеческого капитала, и, в той же степени, о внутриполитических свободах и способности национальных властей разрешать внутренние и внешние конфликты. Качество, количество и происхождение иммигрантов в принимающих странах позволяет судить не только об эффективности экономического развития, но и о внешнеполитической «сфере влияния»: каждая из крупных стран назначения оказывается миграционным «хабом» для определенного ареала — чаще всего в границах крупных геополитических интеграционных проектов прошлого, настоящего или будущего.
В развитых постиндустриальных странах миграции входят в моду как образ жизни, как способ познать окружающий мир и реализовать себя на территории более удобных для потребителя юрисдикций. Вслед за туристической, развивается субкультура экспатов, имеющая собственную транснациональную инфраструктуру. В абсолютных цифрах количество таких мигрантов невелико по сравнению с потоками мигрантов трудовых или вынужденных, но есть нечто, что роднит этих людей между собой — представление о том, что именно в процессе миграции они могут реализовать свои права и возможности, начиная от права на жизнь и достойный уровень жизни и заканчивая профессиональной, творческой самореализацией. Для принимающих государств большое количество неграждан, желающих реализовать себя и свои таланты на их территории — не только комплимент и подарок, но и серьезный вызов. В условиях миграции проверке на эффективность подвергаются все сферы общественной жизни, государственного устройства и администрирования. Международная миграция в социальном смысле работает как катализатор — она обостряет существовавшие до нее социальные проблемы и, как лакмусовая бумажка, сигнализирует о недостатках социальной структуры в целом.
Как принимающее общество воспринимает миграционные процессы? Сумеет ли принимающая страна оправдать ожидания мигрантов, извлечь из них пользу и избежать при этом недовольства местных жителей? Сможет ли она удержать и инкорпорировать в свое общество новых граждан, избежав при этом сегментации и гетто? Какую роль в миграционном менеджменте играют культурные различия? Как работать с немигрантским населением в контексте миграционных процессов? Как можно управлять социальной интеграцией?
Для ответа на эти вопросы государства разрабатывают интеграционную политику. Ниже мы постараемся описать отдельные принципы, императивы и методологию регулирования миграционных процессов для обеспечения гармонизации социальных отношений в условиях транснациональных миграций.
Совершенствование регулирования миграционных процессов.
Часть населения планеты готова к международной миграции - часть государств стремится этих мигрантов заполучить. В такой оптике государства соревнуются между собой за дополнительный ресурс — человеческий капитал — в попытках укрепить свою экономику и международное, в том числе культурное, влияние. Мигранты делают свой выбор и голосуют ногами в пользу той или иной страны — и в какой-то момент этот выбор может оказаться окончательным. Транснациональная логика вовсе не означает, что мигрант может одновременно жить во всех юрисдикциях мира - однажды ему придется стать резидентом, а затем и определиться с гражданской принадлежностью. Принимающей стране необходимо построить государственную политику так, чтобы желаемый мигрант сделал этот выбор в ее пользу, и его включение в принимающее общество не оказалось непреодолимым испытанием.
Внешние мигранты, как правило, оказываются социально исключенной группой по отношению к принимающему обществу. В процессе пребывания в hostcountry мигрант либо выходит из социально исключенного положения, приобретая статус постоянно проживающего иностранного гражданина, либо оказывается не в состоянии адаптироваться, т.е. преодолеть маргинальное положение. Стратегия неминуемой адаптации мигранта может быть обозначена, таким образом, как стратегия 4 доступов, или стратегия «четырех Д»:
- доступ к информации: возможность получить корректную информацию о законодательстве страны пребывания, механизмах правовой поддержки, культурных особенностях и нормах поведения, о рабочих местах и вакансиях и т. д.;
- доступ к правовому статусу: возможность получить легальный правовой статус – например, оформление патента на работу означает получение иностранным гражданином статуса иностранного работника;
- доступ к инфраструктуре: возможность пользоваться социальной, жилищной, медицинской, транспортной, культурной, экономической инфраструктурой, прежде всего на местном уровне. Законодательное либо фактическое (институциональное) ограничение доступа к инфраструктуре ведет к формированию мигрантских анклавов, или «гетто»;
- доступ к ресурсам и услугам: экономическая, правовая, социальная и культурная возможность воспользоваться поддержкой государства и общества, получить необходимые услуги, достичь приемлемого уровня жизни и потребления и в конечном счете реализовать себя в новых условиях как полноправного участника экономической, социальной и культурной жизни.
Каждому прибывающему мигранту необходимо получить определенный правовой и социальный статус (оформить документы), определить свою экономическую нишу (найти работу) и обеспечить базовые социальные, экономические и культурные потребности (жилье, пища, постоянный доход, общение с окружающими). В том случае, если мигрант намерен (осознанно или неосознанно) остаться на длительный срок, ему необходимо решать проблемы доступа к информации, к статусу, к инфраструктуре, к ресурсам и услугам в режиме, способствующем постоянному проживанию.
В процессе интеграции мигрант оказывается вовлечен в действие различных социальных институтов. Правовой статус мигранта и его принадлежность к гражданству страны приема определяется таким социальным институтом, как государство. Экономическая ниша, которую занимает мигрант, его профессия и уровень достатка определяют его место в профессиональном сообществе, принадлежность к определенному социальному классу. Стремление сохранять свою культурную и этническую идентичность, поддерживать связи с соотечественниками вовлекает мигранта в деятельность национальных диаспор и землячеств. Взаимоотношения с принимающим обществом, с местными жителями, дружеские отношения с соседями из их числа влияют на локальную идентичность мигранта – он начинает постепенно отождествлять себя с местным населением (locals), перенимать его привычки и во все большей мере чувствовать себя местным жителем. В случае же опоры исключительно на друзей, родственников и соотечественников из страны происхождения, иностранец оказывается интегрирован в параллельное мейнстриму общество - в миграционные сети, что может вести к обособлению от местного населения, неприятию его традиций и норм, формированию анклавов. Если мигрант активно обращается за помощью в государственные организации и общественные организации местного населения и получает там необходимую поддержку – это вызывает чувство лояльности к стране проживания и принимающему обществу.
Решающее влияние на интеграцию мигранта оказывают те социальные институты, которыми он пользуется для обеспечения соответствующего доступа. Таким образом, адаптация вовсе не означает легализации, а интеграция не подразумевает обязательной натурализации — в странах, где распространена нерегулируемая миграция, правового статуса «нелегального мигранта» оказывается вполне достаточно, чтобы организовать свою жизнь, не прибегая к участию ни государства, ни местного гражданского общества. Даже будучи «нелегалами», такие мигранты будут являться частью местного общества, изменяя его структурно: миграционные сети просто-напросто займут свое место в социальной и экономической иерархии и свой сегмент в топологии принимающего общества.
Если государство и местное сообщество не принимают меры по интеграции мигрантов — значит, их предпринимают миграционные сети, религиозные общины и иные группы лояльности: мигрант фактически интегрируется в то сообщество (местное, национальное, религиозное), через которое он получает доступ к необходимым ресурсам. Таким образом, важнейшими условиями обеспечения эффективной политики интеграции становятся:
- обеспечение простых и понятных правовых процедур легализации мигрантов на национальном и местном уровнях, причем должна реализовываться возможность доступа к этим процедурам и «нелегальных мигрантов» - в режиме миграционной амнистии: наличие формальных нарушений в прошлом не должно раз и навсегда лишать мигранта возможности получить легальный статус (что, безусловно, не касается криминальных и экстремистских элементов — в их отношении должны действовать точечные и жесткие меры привлечения к индивидуальной ответственности);
- качественный мониторинг правоприменительной практики: принципы интеграционной политики должны соответствовать заявленным целям, задачам и духу основополагающих документов на всех уровнях реализации, правоприменительная практика не должна быть репрессивной и вести к ограничению легальных механизмов доступа к информации, статусу, инфраструктуре, ресурсам и услугам для мигрантов;
- обеспечение адекватных форматов информирования мигрантов: важная информация должна быть постоянно доступна им через те информационные каналы и на тех языках, которыми мигранты по-настоящему пользуются (мессенджеры, СМС и т. д.). В этом смысле эффективной будет информационная кампания, организованная в отправляющих странах;
- качественный мониторинг социальных структур, с помощью которых осуществляется фактическая интеграция мигрантов в принимающее общество: о том, как мигранты организуют решение проблем доступа, необходимо регулярно узнавать у самих мигрантов в формате включенного наблюдения либо социологического мониторинга;
- создание четкой системы поощрения мигрантов за участие в интеграционных практиках, в том числе неформальных, на местном и национальном уровне: стремление участвовать в местной общественной и экономической жизни мейнстрим-общества, в интеграционных мероприятиях в качестве волонтера или даже соразработчика свидетельствует о позитивной мотивации мигранта, которая должна быть вознаграждена в правовом смысле — например, упрощенном оформлении разрешения на проживание или облегчении процедур принятия в гражданство. Из рекомендации следует, что мигрантов нельзя поощрять за неучастие в интеграционных мерах: так, одностороннее финансирование добровольного возвращения лиц, не признанных беженцами, в страны происхождения и оплата их последующей реинтеграции на родине — весьма странная индульгенция с точки зрения как интеграционной логики, так и выполнения гуманитарных обязательств.
Реализация интеграционных мер возможна при преодолении основных социальных вызовов, препятствующих интеграции мигрантов: ксенофобии и дискриминации иностранных граждан, социальной исключенностимигрантов, излишних законодательных ограничений, неразвитости инфраструктуры адаптации и интеграции, нелегальной миграции и теневой, неформальной занятости. Отсутствие должного ответа на данные социальные вызовы приводит к усугублению системных проблем принимающего общества — таких, например, как социальнаяисключенность «второго поколения», и даже «третьего поколения мигрантов». Сам по себе тот факт, что эти оксюмороны адекватно описывают значительные социальные группы местного населения,свидетельствует о провале политики интеграции и фактически сигнализирует о трансформации принимающего общества и социальных отношений на принципах иерархичности, дискриминации и сегментации по расовому признаку.
Профилактика межэтнической напряженности, националистического и фундаменталистского экстремизма
Безусловно, каждому очень сложно интегрироваться в общество, которое тебя ненавидит — но можем ли мы на самом деле рассуждать о феномене массовой мигрантофобии, расизма и исламофобии в Европе? Кажется, что нет: материалы социологических исследований не свидетельствуют о том, что неприязнь к иным в европейских обществах является нормой. Более корректным было бы утверждение «сложно интегрироваться в общество, которое тебя замечает». И не просто замечает, а идентифицирует в качестве мигранта. Такой — расиализированный — вариант взаимодействия мейнстрим-общества с частью мигрантских сообществ находит адекватное выражение в социологической конструкции «видимые меньшинства». Визуально отличающиеся в расовом, языковом и культурном отношении меньшинства, как правило, экзотизируются большинством в качестве «пришлых» в независимости от реальной идентичности и правового статуса каждого конкретного «видимого» представителя. За экзотизацией следует стигматизация, предписывающая «увиденным» девиантные и негативные паттерны поведения. Именно так, исподволь, сон разума общественного мнения рождает себе чудовищ, с которыми вынужден бороться. Как кажется, для эффективной профилактики межнациональной розни возможно выделить несколько базовых принципов:
- конструирование «целевых групп» зачастую само по себе является формой стигматизации и провоцирует экстремистские взгляды: в реальности не существует «мигрантов» как действующего, постоянного сообщества — каждый человек с миграционным статусом имеет индивидуальные стратегии поведения и может как быть частью какой-либо социальной группы (семья, клан, род, племя, религиозная община), так и быть эмансипированным по отношению к таким формам социальной жизни. Так, например, среди выходцев из мусульманских стран, проживающих в Европе, распространяется атеизм и секулярный образ жизни, а мечети посещает меньшинство из них — и навязываемый на огромную часть общества образ «мусульман» только помогает работе фундаменталистов, облегчая их работу по формированию враждебной мейнстриму идентификации;
- межэтнические и межгрупповые отношения следует не гармонизировать, а подвергать профилактике: в реальные интеракции включаются индивиды и небольшие социальные группы, а не этносы, культуры и религии. Этническая, культурная и религиозная идентичности используются в случае конфликтного взаимодействия в качестве средств мобилизации сторон конфликта, с целью «защиты» неких эфемерных более значимых интересов, а не амбиций экстремистов. Само использование СМИ в описании конфликтов этнических, культурных, религиозных категорий способствует их разжиганию, а не разрешению.
- культурные, религиозные и этнические различия в обществе действительно существуют, их не нужно ни игнорировать, ни преувеличивать: более того, отказ государств от учета этих различий мешает реализации базовых прав человека — то есть удовлетворению культурных, религиозных потребностей населения, включая потребности в самоидентификации. Игнорирование и дискриминация в сфере культурной, религиозной и этнической идентичности создает почву для экстремистских идей. С другой стороны, политизация этих различий — удобная почва для того, чтобы отдельные лидеры делали именно эти характеристики инструментальными в достижении своих целей.
- национальные, религиозные и культурные общины не должны осуществлять не свойственные им функции: роль религиозных общин и национально-культурных объединений не должна состоять в обеспечении экономических, социальных и политических интересов групп населения. Не стоит рассматривать эти институты в качестве (единственных) интеграционных механизмов для мигрантов: использование этнических, религиозных и культурных лидеров в качестве медиаторов и посредников в реализации интеграционных мер приводит к интеграции мигрантов не в мейнстрим, а в национальные диаспоры и религиозные сообщества. В таких условиях принадлежность к данным сообществам может иметь для мигрантов первостепенную важность — в ущерб задачам интеграционной политики. У мигрантов должна быть возможность защищать свои права и интересы без объединения в группы.
- у принимающего общества есть базовые ценности, которыми оно не может поступаться: это демократические институты, равноправие, приоритет прав человека, секуляризм, верховенство закона, запрет дискриминации, плюрализм, толерантность. Любое посягательство на эти ценности, от кого бы оно не исходило, должно последовательно пресекаться. Нападки на эти базовые ценности под прикрытием «традиционных ценностей» или «религиозных чувств» не должны оставаться без ответа общества и государства: в особенности это касается негативных традиционных практик. Следование этим базовым ценностям — основное условие для реализации базовых прав и потребностей каждого, в том числе и права на религиозную и культурную идентичность.
- Этнические культуры и религии имеют много общего — общие элементы идентичности следует подчеркивать, а не игнорировать в проведении культурной, национальной, миграционной и интеграционной политики. Такой подход поможет формированию общей гражданской идентичности, комфортной для каждого в независимости от его религиозной и этнической принадлежности.
- Необходимо поддерживать участие мигрантов и местных жителей в совместных формах активности и общественной жизни, включая культурные и интеграционные мероприятия: поддержка активной толерантности и солидарности между мигрантами и немигрантами позволит сформировать местные сообщества, иммунные и нетерпимые к националистическому и фундаменталистскому экстремизму. Следует также поддерживать общественные инициативы по профилактике и противодействию национализму и фундаментализму в культурной и социальной жизни — особенно в том случае, если в них участвуют нынешние или бывшие мигранты, ставшие успешными представителями местного населения. С этой целью необходимо поддерживать или инициировать местные и (меж)национальные интеграционные практики.
Разработка практик в сфере адаптации и интеграции мигрантов
Реализация мер, направленных на интеграцию мигрантов, предполагает следование определенным принципам:
• интеграция — процесс, которому мигранты должны быть подвержены как в индивидуальном порядке, так и как определенная социально уязвимая группа;
• ответственность за интеграцию лежит как на самих мигрантах, так и на правительстве, организациях и населении принимающей страны;
• принимающее общество несет ответственность за то, чтобы реализация правового статуса мигрантов способствовала их участию в экономической, социальной, культурной и гражданской жизни общества;
• мигранты, в свою очередь, должны уважать фундаментальные нормы и ценности принимающей стороны и активно участвовать в процессе интеграции - без потери своей собственной идентичности[93].
При разработке и реализации интеграционных мероприятий с привлечением мигрантов и местного населения необходимо учитывать требования по профилактике межнациональной напряженности, противодействию негативным этническим стереотипам. Основные рекомендации в области организации неконфликтного межгруппового взаимодействия описаны в рамках теории контакта и могут быть сформулированы следующим образом[94]:
- общие цели контактирующих и институциональная поддержка контакта (поддержание способствующих контакту форматов и площадок) являются существенным условием ослабления негативных стереотипов;
- необходимо максимально осторожно и корректно подчеркивать общее у участвующих в контакте групп;
- необходимо обеспечивать механизмы сопричастности (эмпатии) и снижения тревожности при проведении мероприятий;
- необходимо учитывать, что представления, как позитивные, так и негативные, полученные в результате общения с конкретным представителем группы, распространяется на всю его группу;
- контакт по-разному воздействует на большинство и меньшинство: представители большинства в большей степени подвержены эффектам контакта;
- негативный контакт имеет больший эффект, чем позитивный;
- контакт имеет влияние и на людей с ярко выраженными предрассудками: они редко контактируют по собственной инициативе, однако, если контакт был осуществлен, шанс, что он изменит установку такого индивида, повышается.
Интеграционные практики не могут быть эффективными вне выстроенной системы взаимодействия с государственными и негосударственными организациями, в том числе в отправляющих странах, органами местного самоуправления, гражданскими инициативами и сообществами мигрантов. Учету и решению основных задач эффективной интеграции мигрантов будет способствовать:
- Формирование региональной системы социальной адаптации и интеграции мигрантов: разработка и реализация соответствующей государственной или муниципальной программы;
- Субсидирование и грантовая поддержка деятельности общественных организаций, направленной на интеграцию мигрантов, в том числе обучение языку, истории, законодательству и культуре принимающей страны;
- Создание инфраструктуры постоянной информационной поддержки мигрантов на национальном и местном уровнях, включающую сеть информационно-консультационных пунктов для мигрантов: такая информационная поддержка подразумевает издание и распространение печатных материалов, создание и поддержание веб-сайтов и мобильных приложений для мигрантов, каналов в социальных сетях и мессенджерах;
- Доступ к бесплатной правовой поддержке: организация доступа к бесплатной правовой помощи для мигрантов, выездных и стационарных консультационных пунктов с привлечением общественных организаций;
- создание национальной и местных межведомственных комиссий по противодействию дискриминации и обеспечению равноправия мигрантов и членов их семей;
- Постоянная методическая поддержка государственных и негосударственных организаций, работающих с мигрантами и вовлеченных в регулирование миграционных процессов: обобщение опыта конкретных проектов и мероприятий в сфере интеграции мигрантов, проведение тренингов и семинаров для органов местного самоуправления и государственной власти;
- Повышение потенциала и квалификации мигрантов и гражданских активистов, взаимодействующих с мигрантами: например, совместные занятия и освоение блоков правовой информации содействует повышению правовой грамотности мигрантов и местных жителей, формированию дружеских и партнерских связей между ними, развитию межэтнической и межнациональной солидарности.
- Выстраивание системы взаимодействия органов государственной власти, местного самоуправления, общественных организаций, мигрантских сообществ и гражданских инициатив: это подразумевает активное вовлечение самих мигрантов в решение проблем интеграции, а также апробацию форматов краудсорсинга общественных проблем с участием самих мигрантов;
- Поддержка сотрудничества между государственными и негосударственными организациями, гражданскими инициативами и сообществами в отправляющих и принимающих регионах: проблемы миграции носят интернациональный характер и в условиях распространения транснациональных стратегий и практик не могут быть решены без организации эффективного взаимодействия гражданских обществ как отправляющих, так и принимающих стран.
Методическая поддержка гармонизации межэтнических отношений в условиях миграций
Как кажется, совместные проекты в сфере адаптации и интеграции мигрантов должны соответствовать следующим критериям:
1. Общий интерес: проект должен представлять интерес как для мигрантов, так и для местного населения, должен быть адекватен их запросам;
2. Общая польза: участие в проекте должно приносить практическую пользу как мигрантам, так и представителям местного населения;
3. Учет особой специфики: необходимо понимать и учитывать культурные, религиозные, социальные и этнические особенности групп населения, для которых проводится проект;
4. Творческое использование интерактивных культурных практик: традиционная культура — богатый источник вдохновения для форматов социального взаимодействия, таких как танцы, песни, практики взаимопомощи и благотворительности (закят и садака у мусульман), и др.
5. Индивидуальное и неконкурентное участие: участники не должны быть сгруппированы по этническому, социальному, религиозному признаку в команды, способные победить или проиграть в соревновании;
6. Активное вовлечение: особое внимание должно быть обращено на вовлечение представителей мигрантов и местного населения в процесс подготовки и проведения проекта, должно осуществляться своевременное и эффективное информирование о проекте и вовлечение мигрантов в качестве его участников;
7. Взаимообмен опытом: мероприятие должно предполагать формат, в рамках которого возможно будет организовать активное и взаимовыгодное взаимодействие мигрантов и немигрантов. Причем немигрантам вполне может быть интересен жизненный опыт и компетенции мигрантов, которые могут выступать в роли организаторов проекта.
8. Солидарность и толерантность: участники проекта должны воспринимать эти принципы в качестве действенных и руководящих, в реализации проекта не следует допускать дискриминации и языка вражды в отношении участников;
9. Прямой контакт: непосредственное позитивное взаимодействие представителей мигрантов и немигрантов способствует преодолению этнических стереотипов и ведет к гармонизации межнациональных отношений;
10. Общая идентичность: формат культурного мероприятия должен подчеркивать общее, а не различное, в культуре и иных особенностях участвующих групп, вызывать сопричастность местному сообществу, гендерным и иным социальным группам (женщины, мужчины, рабочие, соседи и т.д.) вне зависимости от гражданства, национальности и религиозных взглядов участников.
Миграционные процессы меняют мир — реагировать на них нужно так, чтобы иметь возможность проектировать положительные изменения. Индивидуализм, свобода совести, поликультурность, толерантность становятся нормой новой, глобализованной, соционормативной культуры, и миграции могут способствовать этому. Все более значительный потенциал принимающих и отправляющих государств сегодня направлен на то, чтобы работать с миграционными процессами как с особыми возможностями, а не проблемами. Нужно приложить усилия, чтобы эти возможности нас не разочаровали: ведь миграция — это экзамен на устойчивость обществ к социальным проблемам, сегментации и социальному расслоению. Чтобы успешно сдать этот экзамен, местному населению нужно заручиться поддержкой самих мигрантов — наших будущих друзей, соседей, коллег, родственников; для этого нам нужно играть по одним правилам, уважая и принимая друг друга как равных.
[1]BertranBadie. Mondialismeetsocietesouvertes // Apres-demain, 04-05. 1996, p.3
[2]АлендеБенуа. Лицом к глобализации // Universum: ВестникГерценовскогоуниверситета, 2/2012. СПб., 2012. С. 155
[3]Тамже. С. 156
[4] Процессы институализации, в том числе, в символическом контексте, были описаны Berger, P. L., Luckmann: Berger, P. L., Luckmann, T. TheSocialConstructionofReality. ATreatiseonsociologyofKnowledge. 1966. О феномене разновекторности развития институции и сети см. Preobrazhenskaya K., Shelonaev S.
Anthropological paradigm of interaction between social institutions // Принципыформированиякоммуникативногопространствасовременногоуниверситета. СПб., 2016.
[5] Arnold van Gennep. Les rites de passage. Etude systematique des rites.Paris:Librairie critique, Emile Nourry, 1909
[6]Turner Victor. The Ritual Process: Structure and Anti-Structure. CornellUniversityPress, 1991
[7] IOMWMR 2018 p.30
[8] Малахов В.С. Миграционный кризис: международное сотрудничество и национальные стратегии. - РСМД, ноябрь 2016. - С.4. - http://russiancouncil.ru/upload/MigrationCrisis-Policybrief10-ru.pdf
[9] UN DESA - International Migration Report 2017. Highlights http://www.un.org/en/development/desa/population/migration/publications/migrationreport/docs/MigrationReport2017_Highlights.pdf p.17
[10]Hans Alma. The European project in psychological perspective.An exploration of moral imagination as a condition for European citizenship.https://doc-research.org/en/european-project-psychological-perspective/
[11] Hans Alma. The European project in psychological perspective.An exploration of moral imagination as a condition for European citizenship.https://doc-research.org/en/european-project-psychological-perspective/
[12]Макс Шелер. Положение человека в космосе. «DieStellungdesMenschenimKosmos», 1928
[13] Jacques Derrida. Letter to a Japanese Friend//Derrida and Differance, ed. Wood &Bernasconi, Warwick: Parousia Press 1985. https://everything2.com/title/Letter+to+a+Japanese+Friend+by+Jacques+Derrida
[14]Fukuyama F. The End of History and the Last Man. L. -N. Y, 1992
[15]См. PetarBojanic. Институция и жизнь. К пределам биополитики(готовится к публикации на русском языке)
[16] Jean-Francois LYOTARD. la condition postmoderne
[17]Мамардашвили М.К. Сознание и цивилизация // Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М.: Издательская группа «Прогресс» «Культура», 1992. С. 107.
[18]Там же. С. 108.
[19]Тамже. С. 121
[20]Грякалов А. Образовательные технологии в теоретическом контексте и ценностном универсуме глобализации
[21]См. Holger H. Globalization of the Work Society: Proposal for a Re-interpretation of the Work Society as a Posttraumatic Syndrome // TRANS-HUMANITES. 2009. Vol. 1. P. 21-24.
[22] Ernest Hartmann. Boundaries in the Mind: A New Psychology of Personality. NewYork: BasicBooks, 1991
[23]Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М.: Издательская группа «Прогресс» «Культура», 1992. С. 107. С. 118
[24]Arnold van Gennep.Lesrites de passage.Etude systematique des rites.Paris,Librairie critique, Emile Nourry, 1909
[25]Turner Victor. The Ritual Process: Structure and Anti-Structure. Cornell University Press, 1991
[26] Mary Douglas. Purity and Danger: An Analysis of Concepts of Pollution and Taboo. New York, ARK Edition, 1984
[27] Mary Douglas. Purity and Danger: An Analysis of Concepts of Pollution and Taboo. New York, ARK Edition, 1984
[28]Olivier Roy. Globalized Islam: The Search for a New Ummah, Columbia University Press, 2006; AkeelBilgrami. What is a Muslim? Fundamental Commitment and Cultural Identity. Critical Inquiry, vol. 18, n. 4 Identities (Summer 1992)
[29] Arne Seifert. The problems of Central Asian migration to Russia. https://doc-research.org/en/the-problems-of-central-asian-migration-to-russia/#_ftn3
[30]Turner Victor. The Ritual Process: Structure and Anti-Structure. Cornell University Press, 1991
[31]Sergey Abashin. Central Asian Migrants in Russia: Will there be a Religious Radicalization?, Central Asian Program, 24 April, 2017, http://centralasiaprogram.org/archives/10989.
[32] Якимов А. О границах и их преодолениях. https://www.goethe.de/ins/ru/ru/kul/sup/gre/aus/21092511.html
[33]Prensky, Marc. «Digital Natives, Digital Immigrants». On the Horizon (NCB University Press, Vol. 9 No. 5, October 2001)
[34]Michael Walsh. Digital Natives. http://walshmf.blogspot.ru/2013/01/digital-natives.html
[35]Хюбнер Б. Произвольный этоcи принудительность эстетики/ Пер. с нем. - Мн.: Пропилеи, 2000.
[36] Лат.: «Страх пустоты»
[37]ХюбнерБенно. Смысл в бес-СМЫСЛЕННОЕ время: метафизические расчеты, просчеты и сведение счетов. ПереводснемецкогоА.Б. Демидов. Мн.: Экономпресс, 2006. C. 138-139
[38]Э.А. Паин. Социальнаяприродаэкстремизмаитерроризма. Общественныенаукиисовременность. №4, 2002. М.: Наука, 2002. С. 114
[39]Тамже. С 115
[40]Olivier Roy. Globalized Islam: The Search for a New Ummah, Columbia University Press, 2006.
Цитата взята на русском языке из http://islamology.in/journal/article/view/145.
[41] Olivier Roy. Globalized Islam: The Search for a New Ummah, Columbia University Press, 2006.
Цитата взята на русском языке из http://islamology.in/journal/article/view/145.
[42]Critical Inquiry, vol. 18, n. 4 Identities (Summer 1992) 821-842.
[43] Olivier Roy. Globalized Islam: The Search for a New Ummah, Columbia University Press, 2006.
Цитата взята на русском языке из http://islamology.in/journal/article/view/145.
[44]Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М.: Издательская группа «Прогресс» «Культура», 1992. С. 107. С. 118
[45]Шубин А. Красная весна в Париже. http://gefter.ru/archive/24446
[46]Giorgio Agamben, «The Coming Community, Minneapolis: University of Minnesota Press, 1993.
[47]J.St. Mill "On Liberty", 1859 // Batoche Books Kitchener 2001. https://socialsciences.mcmaster.ca/econ/ugcm/3ll3/mill/liberty.pdf
[48]Кузьменко И. В. Колониализм: когнитивно-политические модели исследования. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук. Ростов-на-Дону, 2010.
[49]Рувинский Р. З. Правовая идеология европейского либерализма и британский колониальный правопорядок в XVII-XIXвв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Нижний Новгород, 2011.
[50]Subaltern Studies No. 1. Writings on South Asian History and Society.Edited by RanajitGuha. Delhi: Oxford University Press, 1982.
[51]Bhabha H. The Location of Culture. New York: Routledge, 1994, Spivak G.C. A Critique of Postcolonial Reason: Toward a History of the Vanishing Present. Cambridge (Mass.), L., 1999.
[52]Bhabha H. The Location of Culture.New York: Routledge, 1994.
[53] Fanon F. 1967. Black Skins, White Masks (1952) / Transl. from French by C.L. Markmann. — N.Y.: Grove Press.
[54]Кукулин И.В. «Внутренняяпостколонизация»: формирование постколониального сознания в русской литературе 1970–2000 годов. Политическая концептология № 2, 2013г.http://politconcept.sfedu.ru/2013.2/09.pdf
[55]https://archive.org/stream/TheGreenBookMuammarGaddafi/gaddafi-green-book_djvu.txt
[56] А.А. Вилков. «Родоплеменной и религиозный фактор в технологиях современных «цветных революций» (на примере Ливии)». Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия социология. Политология. 2015 Т. 15, вып. 1, с. 54.
[57]http://www.zircon.ru/upload/File/russian/publication/1/090909.pdf
Исследование, проведённое организацией «Евразийский монитор» в 2009 г.
[58]David L. Hoffmann. Cultivating the Masses: Modern State Practices and Soviet Socialism, 1914–1939.Ithaca, NY: CornellUniversityPress, 2011
[59]Louis Althusser. Lenin and Philosophy and Other Essays. Monthly Review Press, NY, 2001, p.104.
[60]MichelMaffesoli. L’Hommepostmoderne, avecBricePerrier, Paris, Bourinéditeur, coll. "Société", 2012.
[61] Immanuel Wallerstein. After Liberalism. The New Press, NY, 1995.
[62]ВладимирПаперныйКультураДва. «НОВОЕЛИТЕРАТУРНОЕОБОЗРЕНИЕ» МОСКВА, 1996
[63]М. Горький. Публицистические статьи, ОГИЗЛЕНГИХЛ, 1933, с. 361.
[64] Нечаев А.П.Курс педагогической психологии для народных учителей. Пг, 1915.
[65]DavidL. Hoffmann. Cultivating the Masses: Modern State Practices and Soviet Socialism, 1914–1939.Ithaca, NY: Cornell University Press, 2011.
[66]XVIIсъездВКП(б). 26 января - 10 февраля 1934 г. Стенографическийотчет.Речь товарища Крупской (Заседание 27 января 1934 г., вечернее). http://www.hrono.ru/dokum/1934vkpb17/3_4.php
[67]О педологических извращениях в системе наркомпросов: Постановление ЦК ВКП(б) от 4 июля 1936 г. // Сб. приказов и распоряжений по Наркомпросу РСФСР. М.,1936. http://www.zaki.ru/pagesnew.php?id=1933&page=2
[68]См.такжеисследования J. Arnason: Arnason J. Communism and modernity // Multiple modernities, special issue. Daedalus. 2000. V. 129. No 1. P. 61–90.
[69] Доклад «ПРИБАЛТИКА и СРЕДНЯЯ АЗИЯ в СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ и СССР: МИФЫ СОВРЕМЕННЫХ УЧЕБНИКОВ ПОСТСОВЕТСКИХ СТРАН и РЕАЛЬНОСТЬ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПОДСЧЁТОВ», с. 115
http://nlvp.ru/reports/Middle_Asia_Pribalty_History_for_www_02.pdf
[70]Кукулин И.В. «Внутренняяпостколонизация»: формирование постколониального сознания в русской литературе 1970–2000 годов. Политическая концептология № 2, 2013г. http://politconcept.sfedu.ru/2013.2/09.pdf
[71]Мартин Т. 2011. Империя «положительного действия». Нации и национализм в СССР. 1923-1939 / Пер. с англ. О.В. Щёлоковой. — М.: РОССПЭН; Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина».
[72]Ferro M. De la Russie à l’URSS – Histoire de la Russie de 1850 à nosjours (René Girault et Marc Ferro), Nathan, Paris, 1989
[73]Верт А. Россия в войне 1941-45 гг.. Москва, Воениздат, 1967 г.
[74]Узбекская ССР. Однотомная энциклопедия. Ташкент, 1981. С. 281.
[75]Узбекская ССР. Однотомная энциклопедия. Ташкент, 1981. С. 264.
[76]Народное хозяйство СССР в 1990 году: Статистический ежегодник. М., 1991. С. 222.
[77]Измайлов А.Э. Изучение развитие культуры народов Средней Азии и Казахстана в курсе истории СССР в 8—10 классах: Пособие для учителя. М., 1986. С. 176, 179—180
[78]Толстой В.П. Ленинский план монументальной пропаганды в действии. Издательство Академии Художеств СССР, Москва, 1961. С. 55.
[79] Владимир Паперный Культура Два. «НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» МОСКВА, 1996.
[80] Там же.
[81]Бочаров В.В. Политическая антропология и общественная практика.
«ЖУРНАЛ СОЦИОЛОГИИ И СОЦИАЛЬНОЙ АНТРОПОЛОГИИ». Издательство: "Международный Фонд поддержки социогуманитарных исследований и образовательных программ", том I, выпуск 2, СПб, с. 139.
[82]http://tajmigration.ru/zakon-respubliki-tadzhikistan-o-migracii.html
[83]https://doc-research.org/en/terrorism-religion-state-policy-central-asia-2/
[84] Olivier Roy. Globalized Islam: The Search for a New Ummah, Columbia University Press, 2006.
The quote is taken in Russian from http://islamology.in/journal/article/view/145.
[85] Olivier Roy. Globalized Islam: The Search for a New Ummah, Columbia University Press, 2006.
The quote is taken in Russian from http://islamology.in/journal/article/view/145.
[86]Firearm incidents and victims in Northern Caucasus.
http://www.eng.kavkaz-uzel.eu/articles/firearm_incidents_victims_2014_2015.html#all-years
[87]Сергей Абашин. «Советский кишлак: Между колониализмом и модернизацией». — М.: Новое литературное обозрение, 2015.
[88]http://www.fergananews.com/articles/8338
[89]Тамже.
[90]J.St. Mill «On Liberty».Batoche Books Kitchener, 2001.
[91]Immanuel Wallerstein. 2008: TheDemiseofNeoliberalGlobalization/ https://www.iwallerstein.com/2008-the-demise-of-neoliberal-globalization/
[92]Jean Baudrillard. «The Transparency of Evil. Essays on Extreme Phenomena».Translated by James Benedict, Verso, London · New York, 1993, p. 23.
[93] Мукомель В.И. Адаптация и интеграция мигрантов: методологические подходы к оценке результативности и роль принимающего общества // Россия реформирующаяся: Ежегодник [сборник научных статей] / отв. ред. М. К. Горшков; Институт социологии РАН. – Москва: Новый хронограф, 2016. – Вып. 14 — С. 411-467.
[94] Варшавер Е.А. Теория контакта: обзор // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2015. № 5. - С. 213
