I. Этапы развития римских публично-правовых институтов 18 страница

Хотя нерожденный ребенок (nasciturus) сам по себе еще не сущест­вует (Гай. 2.203) и считается частью женщины, однако, в силу вероят­ности наступления определенных юридических следствий, над зачатым, но еще не родившимся ребенком осуществляют опеку. Умышленно вы­званный выкидыш квалифицируют как ущерб, нанесенный правам ма­тери или мужа. Допускается возможность назначить наследником ре­бенка, родившегося после смерти отца, и претор признает наследствен­ное владение имуществом матерью от имени ребенка в ее чреве (ventris nomine) в том случае, когда ребенок призывается к наследству отца. По просьбе матери назначается специальный попечитель чрева (curator ventris), чтобы он занимался наследуемым имуществом. Относительно опеки над неродившимся ребенком общее правило изложил Павел (de port. D. 1.5.7): «Кто находится во чреве, охраняется, как если бы он находился среди людей, в случае если дело идет о выгодах самого плода,

§69

Лица

однако до его рождения никому другому никакой выгоды не будет»3. JJ3 сочинений классического периода и особенно из конституции Юсти­ниана (CI. 5.27.11) средневековые юристы вывели общее правило, что зачатый ребенок рассматривается как рожденный (conceptus pro iam nato habetur).

Нам известны некоторые документы из римского Египта, доказы­вающие существование официальной регистрации рождений. На осно­вании законов Элия Секция и Папия Поппея, принятых Августом в 9 г. до н.э., было обязательным заявить о рождении ребенка перед магистра­тами. Марку Аврелию приписывается распоряжение, около 161 г. н.э., которое обязывало отца сделать официальное заявление в течение 30 дней с момента рождения ребенка4. Если эти документы отсутствова­ли, доказательствами могли служить показания свидетелей или письма5.

Существование физического лица завершается смертью, которая может быть доказана с помощью какого-либо способа, пригодного для ее определения. Это основное условие для того, чтобы вступило в силу наследование по завещанию. В отношении наследственного имущества выдвигался вопрос о том, как определить последовательность смерти различных лиц, предположительно умерших вместе (commorientes -D. 24.1.32.14). Юриспруденция классической эпохи следовала общему для такого случая правилу: все лица, о которых шла речь, считались умершими в один и тот же момент, и возможность наследования их друг другу исключалась. Тем не менее юристы и императорские консти­туции разбирали случай за случаем, устанавливая определенные пре­зумпции: предполагалось, что взрослый сын умер после отца, а несо­вершеннолетний раньше (рескрипт Адриана, цитируемый Трифони-ном, - D. 34.5.9.1); что первым умирал супруг-даритель, - с тем чтобы сохранялось дарение (Павел, D. 34.5.8); что если дарение на случай смерти (mortis causa) было взаимным, то ни один из супругов не пере­жил другого (Марциан, D. 39.6.26); что, когда речь шла о фидеикомиссе, сын, преждевременной смертью которого и было обусловлено распоря-

и перегрины

§71

3 Считается, что составители Кодекса Юстиниана вставили текст, приписываемый Юлиа­ну (69 dig. D. 1.5.26): «Те, кто находятся в утробе (матери), почти во всем цивильном праве воспринимаются как существующие в природе вещей». Этот текст противоречит уже упоминавшейся цитате из Ульпиана (D. 25.4.1.1), который считал, что нерожденный ребенок является частью женщины или ее чрева, и другой цитате из Папиниана (19 quaest. D. 35.2.9.1): «Пока не рожден, нельзя говорить о существовании раба». Тем не менее юристы классического периода устанавливали специальные условия наследования, преду­смотренные ради блага зачатого и не родившегося ребенка. См.: Lanfranchi: v. nascituri (diritto romano) // NNDI.

4 M. Ant. IX. 7-8; Gord. IV. 8 // Scriptores Hitoriae August!.

5 Цельс (30 dig. D. 22.3.13) ссылается на рескрипт Адриана об определении чьего-либо возраста; Сцевола (9 dig. D. 22.3.29) ссылается на рескрипт Антонина Пия и Луция Вера.

ение, умер прежде своего отца (Ульпиан, D. 36.1.18 (17).7). Эти прави-для частных случаев были обобщены составителями Кодекса Юсти­ниана. ' '*'

§ 70. Изменение статуса, или capitis deminutio i

Гай (1. 159-162) выделяет три случая capitis deminutio (изменения статуса, или умаления правоспособности):

- наибольшее (maxima): когда человек терял свободу и становился

рабом;

- среднее (media): когда терялось римское гражданство;

- наименьшее (minima): когда изменялось семейное положение или при подчинении себя власти домовладыки (paterfamilias), или при перехо­де под власть другого, или при освобождении от отцовской власти (patria potestas) и превращении в лицо «своего права» (sui Juris) (см.: § 80)6.

Эта схоластическая классификация Гая кажется странной по отно­шению к римской юриспруденции7. Происхождение и историческая эво­люция такого явления, как изменение статуса (capitis deminutio), обнару­живают при изучении множество сомнений и неясностей8. В классиче­скую эпоху оно связано с положением в семье, и эдикт о лишении статуса (D. 4.5) затрагивает исключительно случаи усыновления (adrogatio) или, коэмпции (coemptio; см.: § 48).

' Следуя тексту юриста постклассической эпохи9: «Мы обладаем '. тремя состояниями - свободой, гражданством и семейным положени-; ем» (D. 4.5.11), исследователи выстроили теорию о трех статусах, кото­рая не опирается на источники классической эпохи, поскольку римляне не представляли себе статус свободы (status libertatis) отличающимся и отделенным от статуса гражданства (status civitatis). Лицо, которое не имело определенного гражданства, римского или иного, не могло счи­таться свободным.,.-,,-,чя, i

§ 71. Граиедане, латины и перегрины

Гражданами считаются те, кто составляет политическое сообщест­во римлян (civitas). Гражданами (cives) были свободные жители города Рима, которых первоначально называли квиритами. Они выделялись

'Также см. Ульпиан, Ер. 9.10-13.

1 D'Ors. Derecho Privado Romano. § 208 (примеч. 3: «Тройное деление дезориентирует, так как разбивает на две части то, что в представлении римлян составляло единое целое, -свободу и гражданство (libertas civitasque), - поскольку свобода также понималась как неотъемлемое качество римского гражданина» (Цицерон, pro Caec. 33.96). Термин был уже известен во время Цицерона (Цицерон, Тор. 4.18; 6.29). ' Ср.: D 'Ors. Derecho Privado Romano. § 208.

§71

Лица

тем, что носили «римское имя» (nomen romanum)10, даже если находились вне родного города. Римским гражданином по рождению (ingenuus) яв­лялся тот, кто родился в законном браке римлянина и римлянки, а также тот, чья мать была римской гражданкой на момент родов".

Господство Рима в Италии устанавливалось посредством союзных договоров (foedera) и реже с помощью аннексий и завоеваний. В исто­рическую эпоху были заключены союзы между Римом и всеми города­ми Латинской федерации. В результате этих договоров латинские горо­да сохраняли собственное политическое устройство. Одновременно до­пускалось, что житель латинского города, присутствовавший в Риме в день голосования комиций, мог принять в них участие, для чего он при­соединялся к любой трибе, выбранной наугад. За так называемыми «старыми латинами» (latini prisci) была признана полная имущественная правоспособность наравне с римскими гражданами (ius commercii). Дос­таточно частыми были случаи предоставления права заключать закон­ный брак (conubium), так что исключительным оказывалось скорее от­сутствие этого права, а также случаи предоставления возможности быть названным в качестве наследника или легатария в завещании римского гражданина (testamenti factio passiva).

Латины-колонисты (coloniarii) были жителями тех колоний, кото­рые Рим основывал для латинов и римских граждан после роспуска Ла­тинского союза и как следствие Самнитской войны (338 г. до н.э.).

Юниановыми латинами (latini luniani) называются вольноотпущен­ники, освобожденные в неторжественной форме, которые считались свободными по закону Юния Норбана (lex lunia Norbana) 19 г. н.э., но не имели гражданства. О них говорится, что «они живут как свободные, а умирают как рабы»11, так как, несмотря на то что они обладали ius commercii, они не могли распоряжаться своим имуществом через заве­щание, и после смерти оно переходило к их патрону по праву пекулия, как если бы они не были отпущены на свободу.

Иностранец первоначально назывался врагом (hostis)13, позже чу-жеземцем-перегрином, или путешественником, в отличие от варваров,

\сдане, патины и перегрины

10 Оно состояло из трех частей - личное имя (praenomen), родовое имя (nomen gentilicium), прозвище индивидуальное или имя одной из ветвей рода (cognomen): Квинт Муций Сце-вола, Сервий Сульпиций Руф, Марк Туллий Цицерон.

" Законом Минуция (lex Minucia), предположительно 90 г. до н.э., был отменен этот поря­док и установлено, что дети от брака римской гражданки и перегрина или наоборот насле­дуют статус перегрина (Гай. 1. 77—78; Ульпиан, Ер. 5.8). Сенатусконсульт Адриана восста­новил прежний принцип, по которому сохранялось римское гражданство. См.: Castello. L'aguisto della cittadinanza. 2 vol. Milano, 1950.

12 Сальвиан, adv. avar. III. 7 // Patrologia latina de Migne. 53.212.

13 Цицерон, de off. 1.12.37: «Наши предки называли врагами тех, кого мы сейчас зовем чужеземцами».

оторые мыслились вне римского мира. Перегрин, который не являлся гражданином города, связанного с Римом договором, не обладал ника­кими правами и мог быть низведен до положения раба14. Чужеземцам из общин, заключивших союзные договоры с Римом, предоставлялось пра­во торговли и, в некоторых случаях, право законного брака (conubium). После создания в 242 г. до н.э. должности претора, занимавшегося раз­бором дел перегринов, они были признаны также и в качестве участни­ков судебного процесса.

Перегрины делились на две категории: жители какой-либо город­ской общины (peregrini alicuius civitatis), которая существовала до рим­ского завоевания и которой позволили оставить прежнее внутреннее устройство, и так называемые «покоренные» (peregrini dediticii), то есть жители поселений, которые сдались в ходе войны с Римом15 (deditio) или не имели городской организации. В то время как первые сохраняли соб­ственное право и политическую структуру, вторые платили Риму по­дать. Закон Элия Сенция (lex Aelia Sentia) 4 г. н.э. рассматривал как «покоренных перегринов» освобожденных рабов, которые подверглись позорным наказаниям. Вследствие этого постановления появилась кате­гория элиаевых «покоренных», по сути дела, изгнанников, которые мог­ли ссылаться только на принципы права народов.

Права гражданства могли быть предоставлены отдельно общине или коллективу, и стремление италийских народов приобрести их, поддер­жанное Гаем Гракхом в отвергнутом законопроекте, было реализовано только после Союзнической войны. Следствием закона Плавция Папирия (lex Plautia Papiria) стало распространение Цезарем гражданства среди населения Северной Италии (Цизальпинской Галлии) и Сицилии. Август предпочитал, чтобы наделение правами гражданства носило персональ­ный характер и являлось особой привилегией. Антонин Каракалла сделал римскими гражданами всех свободных подданных Империи (constitutio Antoniniana), что явилось закономерным итогом долгого исторического процесса и стремления к равенству всех жителей Империи16. Категории

Помпоний, 37 ad Q. Muc. D. 49.15.5.2: «Существует также право возвращения на роди­ну и восстановления в правах в мирное время, ведь когда мы не имеем с другим народом ни дружбы, ни соглашения о гостеприимстве, ни договора о союзе, нельзя говорить, что они нам враги, но то, что переходит от нас на их территорию, становится их собст­венностью, и свободный, захваченный ими, превращается в раба и в объект их собствен­ности, и то же самое происходит, если что-либо переходит от них к нам».

Гай. 1. 14: «Покоренными Перегринами называются те, кто некогда с оружием в руках сражался против римского народа и затем, будучи побеждены, сдался».

Ульпиан, 22 ed. D. 1.5.17: «Все, кто находился в пределах римского государства, стали Римскими гражданами на основании конституции императора Антонина». Текст этой конституции известен благодаря папирусу из коллекции Гессена (№ 40). В центральной части говорится: «Поэтому я даю всем перегринам, живущим в римском государстве,

§72

Лица

латинов-юнианов и «покоренных» (dediticii) были отменены Юстиниа­ном (CI. 7.6.1; 7.15.2), который подтвердил полное предоставление гра­жданства всем свободным жителям Империи (Nov. 7.8.5).

§ 72. Юридические лица

Современные юристы и комментаторы считают субъектами прав и обязанностей не только людей, но и организации. Право служит для достижения целей, не обязательно индивидуальных, которые реализу­ются в период времени, превышающий срок человеческой жизни. По­этому признается существование юридических лиц, также называемых «не физическими лицами», или организациями. Они делятся на сообще­ства и корпорации, состоящие из объединений или групп физических лиц, и на фонды или совокупность имуществ или средств, предназна­ченных для некоторой цели".

Авторы общего права и пандектисты считали эти лица либо фик­тивными единицами, либо реальными организациями, которые призна­ны правом и отличаются от состоящих в них лиц. Эти авторы стреми­лись найти подтверждение и прецеденты для такого понимания в рим­ских юридических текстах18, в которых, однако, не было сформулирова­но учения или общих правил относительно коллективных или имущест­венных организаций. Мы полагаем, что необходимо отделять от этих сущностей персонификации юридических фигур и институтов, которые используются правоведами, чтобы лучше понять или объяснить ход их развития. Эти институты в трудах прежних и современных исследовате­лей часто смешиваются с юридическими лицами. Речь идет о таких юридических фигурах, как пекулий19, приданое и лежачее наследство,

права римского гражданства». Этот папирус был поврежден во время Второй мировой войны, и некоторые ключевые пункты не сохранились. По мнению Д'Орса, исключение «покоренных» (dediticii) носило ограниченный характер и, вероятно, относилось к некото­рым подразделениям солдат-варваров. См.: D'Ors. Nuevos estudios sobre la constitutio Antoniniana // Atti del XI Congreso International de Papirologia. 1966. P. 408.

17 См.: Orestano. II problema delle persone giuridiche in diritto romano. Torino, 1968. Простое и ясное изложение данной темы см.: Alvarez Sudrez. Curso de Derecho Romano. Ill: Personas fisicas у colectivas en el Derecho Romano. Madrid, 1977; Impallomeni: v. persona giuridica // NNDI.

18 Флорентин (8 inst. D. 46.1.22; возможно, интерполяция) говорит, что наследство функ­ционирует как лицо (personae vice fungi) наподобие муниципальной курии или ассоциации. Основываясь на этом тексте, знаменитом «мертвом» законе, средневековые толкователи рассуждали о воображаемых лицах.

" В этом отношении характерно определение, которое было дано пекулию Марцианом (5 reg. D. 15.1.40): «Пекулий роз/сдается, растет, уменьшается и умирает, и поэтому весьма тонко заметил Папирий Фронтон, что пекулий подобен человеку»; «а также и ослу», добавил глоссатор с чувством юмора.

§74

которые юристы определяли как имущественные сущности, отделенные от субъектов.

§ 73. Римский народ (populus Romanus)

и общественные объединения. /

«Римский народ» (populus Romanus) обладает собственной лично­стью, и считается, что он переживет всех отдельных лиц, которые его составляют на разных исторических этапах. Гай (2.11; D. 1.8.1) утвер­ждает: «Публичные вещи не считаются находящимися в чьем-либо иму­ществе, так как считаются принадлежащими самой совокупности (граж­дан)». Имущественная правоспособность римского народа20 включена в сферу публичного права, к которому относятся также функции и дейст­вия, которые осуществляются магистратами от имени римского народа. Тем не менее народ владеет собственным имуществом (aerarium) и раба­ми, которые приобретают для него имущество21. С первых же годов Рес­публики римский народ мог быть назначен наследником и получать выгоду от оставленных ему легатов и фидеикомиссов (см. § 234).

В более широком плане признается также юридическая личность городов, муниципиев и колоний. Каждый из них имел свое внутреннее устройство по закону об устройстве муниципия или колонии (lex municipalis/lex coloniae). Они тоже владели собственным имуществом и могли действовать в деловой сфере посредством договоров или концес­сий на общественные работы или договоров об аренде земли22. Они рав­ным образом могли быть выгодополучателями по легатам и фидеико-миссам, и в постклассическом праве они могли получать и наследство.

§ 74. Корпорации и союзы

г, «Не всем предоставляется право учреждать то-

варищество, коллегию или другое сходное сообщество, поскольку это регулируется законами, сенатускон-

20 См.: Robleda. Sobre la capacidad juridica del populus romanus // Studi Grosso. III. 1970.

P. lOlesgg.

В эпоху принципата фиск (fiscus) представлял собой имущество императорской адми­нистрации, который в эпоху домината соединился с государственной казной (aerarium) и превратился в государственное финансовое ведомство. Юристы выделяют особое поло­жение фиска: говорится о праве фиска (ius fisci), должниках фиска (debitores fisci), подат­ных пунктах фиска (stationes fisci). Помпоний упоминает о введении при Нероне должно­сти претора, который «устанавливает право между фиском и частными лицами».

В последнее время многочисленные исследования посвящены муниципальным законам Бетики, особенно lex Irnitana, см.: D'Ors А. у J. de ley Irnitana, cit.; Gonzalez J. Bronces juridicos de Andalucia, cit.

§74

Лица

§75

сулътами и конституциями принцепсов. В очень редких случаях разрешаются объединения такого рода. На­пример, разрешено образовать объединение для сбора государственных налогов или для разработки золотых приисков, или серебряных рудников, или соляных копей. Также в Риме существуют некоторые коллегии, кото­рые утверждены в качестве союзов сенатусконсулъ-тами и конституциями принцепсов, в частности объе­динения пекарей и некоторых других, и объединения судовладельцев, которые существуют и в провинциях».

Гай, 3 ed. prov. D. 3.4.1 pr.23

В этом тексте говорится об ограничениях свободы объединения в коллегии (collegia) или общества (sodalitates), которые появились в конце Республики. Прежде существовала полная свобода союзов, XII таблиц разрешали членам сообществ «заключать любые соглашения так, чтобы они не нарушали какого-нибудь публичного закона»24. Ограничивающие постановления были приняты Цезарем и Августом25. Преторский эдикт, как в случае с гражданами муниципия, регулирует процессуальное представительство26.

Наравне с городами коллегии имели «общее имущество, общую каз­ну и представителя или синдика, посредством которых... исполняется и делается то, что должно исполняться и делаться сообща» (Гай, D. 3.4.1.1). Марк Аврелий предоставил право освобождать рабов всем объединениям, существующим на законных основаниях (Ульпиан, 5 Sab. D. 15.3.1), «с тем чтобы они имели также и права законного на­следования вольноотпущеннику» (Ульпиан, 14 Sab. D. 15.3.2). Сообще­ства и корпорации могли добиваться и владения наследственным иму­ществом по преторскому праву (bonorum possessio: Ульпиан, 39 ed. D. 37.1.3.4). Сенатусконсульт, принятый при Марке Аврелии, позволял устанавливать в завещаниях легаты для корпораций.

23 О том же принципе, ограничивающем союзы и корпорации, см.: D. 47.22.

24 «Этот закон, видимо, был заимствован из законодательства Солона, в котором сказа­но по-гречески: "Если не противоречит это общественным установлениям, пусть имеет законную силу то, о чем договорились между собой ради собственных целей представи­тели дема или фратрии, объединившиеся для отправления какого-либо культа, сотрапез­ники, члены погребальных или религиозных коллегий или занимающиеся ловлей или торгов­лей "» (Гай, 4 ad leg. XII Tab. D. 47.22.4).

25 Светоний, Caes. 42; Aug. 32. В надписи о коллегии музыкантов (Fontes. III. № 38-111) делается ссылка на закон Юлия, которым ограничиваются права coire, convocari, cogi (см.: Saumagne IIRH. 1954. P. 254).

26 Гай, 3 ed. prov. D. 3.4.1.2-3. См.: Lenel. Edictum. P. 101 ff.

Существовали союзы бедняков (collegia tenuiorum), созданные с погребальными целями27, и другие союзы, имеющие религиозный или профессиональный характер, в частности товарищества откупщиков (societates publicanorum)28, судовладельцев, пекарей и т.д.29 В каждой коллегии действовали свои собственные уставы (lex collegi), регулиро­вавшие ее цели и деятельность. Для учреждения коллегии требовалось, чтобы в момент ее создания в ней числилось не менее трех человек30.

Многочисленные отсылки в текстах к общему имуществу или об­щим вещам показывают, что за этими корпорациями не признавалась независимая юридическая личность. Юстиниан, в рамках той же тен­денции (CI. 6.48.1.10), предписывает, что в случае, когда коллегия на­значена наследником, имущество делится поровну между всеми, кто составляет коллегию на момент смерти завещателя.

Объединение или союз прекращают существование при отсутствии членов или с их добровольного согласия, по достижении цели, для ко­торой они были созданы, или при объявлении их незаконными. В случае ликвидации объединения имущество делится между ее членами.

§ 75. Фонды J

Римляне знали и использовали назначение или приписывание оп­ределенного имущества или средств для достижения долговременных или общественно полезных целей31. В целом речь шла о щедрости, реа­лизуемой через дарение или фидеикомиссы и легаты, которые не имели определенного получателя и возлагались на фидуциария, чтобы тот ис­полнил волю дарителя. Тем не менее до персонификации этого имуще-

27 Марциан, Inst. D. 47.22.1 pr.: «Простому народу дозволено собирать ежемесячные взно­сы, с тем чтобы собирались не более одного раза в месяц и чтобы таким образом не было создано незаконное сообщество»; Марциан, 2 de iud. pub. D. 47.22.3.2: «В объедине­ния простого народа могут быть приняты и рабы, если это разрешено их господами, и пусть знают кураторы этих корпораций, что они не могут принять рабов в коллегию бедняков без согласия и ведома хозяина, и в будущем подвергнутся штрафу в 100 золотых монет за каждого раба, принятого недолжным образом». * См.: Arias Bonet. Societas publicanorum // AHDE. 19 (1948-1949). P. 218 у sigs.

Были запрещены объединения военных, находившихся в лагерях (Марциан, 3 inst. D. 47.22.1 pr.).

После того как корпорация была создана, она продолжает существовать, даже если ее состав частично или полностью изменился: «Но даже если сообщество свелось к одному члену, то по большей части признается его право выступать в качестве истца и ответ­чика, так как право всех сосредоточилось в нем одном, и сохраняется имя корпорации» (Ульпиан, 10 ed. D. 3.4.7.2).

См.: Orestano. И problema della fondazione in diritto romano. Torino, 1959; De Visscher. Les fondations privees en droit romain classique // RIDA, 1956. P. 245 e sgg.; Santalucia: v- fondazione (d. romano) // ED (с библиографией).

§75

Лица

I

ства и до понимания его как независимого от субъектов, которые его дарили или распоряжались им, дело не дошло.

Классические прецеденты такого рода имущества ради неизмен­ных целей можно найти в погребальных фондах32. Со II в. н.э. распро­страняется практика устройства кладбищ в виде обширных огорожен­ных пространств с прилегающими земельными участками и посевами, и арендная плата за эти участки предназначалась для погребений. Хозяин участка обычно назначал гробницу для своих потомков и близких род­ственников или для своих вольноотпущенников, исключая посторонних наследников". Чтобы обеспечить сохранность и постоянный уход за погребением, использовались различные юридические приемы: фиду­циарная манципация, дарение с модальной нагрузкой и, на случай не­выполнения, субституция или легаты и фидеикомиссы, и т.д. Иногда, чтобы поддерживать память об умершем, обязанностью фидуциариев было устраивать раздачи угощения или денег в годовщину смерти или другие дни.

Другим прецедентом являются императорские фонды снабжения, учрежденные Нервой и Траяном. Они состояли из средств, переданных городам, или земельных ссуд, выделенных частным лицам, с тем чтобы проценты шли на содержание детей неимущих. Было ясно, что всегда император был собственником займов и процентов. Также упоминаются несколько земельных владений, переданных Плинием в дар родному городу Комы для сдачи внаем и передачи арендной платы неимущим34.

Более близки к современным фондам щедрые взносы, направленные на благотворительные цели (piae causae), которые имели место в эпоху поздней Империи35. Имеются в виду средства, предназначенные для бла­готворительных учреждений типа домов призрения, больниц и сиротских приютов, для Церкви или для места отправления культа. Эти фонды не имели особого юридического лица, а присоединялись к Церкви как к субъекту права, так как ими управляли и их представляли епископы. Тем не менее полностью признается возможность для этих институтов при­нимать в дар и управлять имуществом. Юстиниан (CI. 1.3.48(49).4) пре­доставляет им права наследования, а также право предъявлять иск и отвечать за долги.

32 См.: De Visscher. Le droit des tombeaux remains. Milano, 1963. P. 75 e sgg.; Garcia Garrido IIAHDE. 1965. P. 608 у sigs.

33 О разнице между семейной и наследственной гробницей (sepulcra familia et hereditaria) см. § 212.

34 Плиний, epist. 7. 18.

35 См.: Murga. Testamentos у donaciones in bonum animae у la llamada teoria de la personali-dad juridica // RISC, 1969. P. 1 у sigs.

II. СЕМЬЯ

. s v

§ 76. Семья (familia)

В известном фрагменте Ульпиана1 семья в строгом смысле (proprio Jure) описана как небольшая группа или совокупность лиц, подчинен­ных единой власти домовладыки (paterfamilias) по естественным или юридическим причинам. Этот юрист, живший в конце классического периода (III в. н.э.), когда уже произошли важные изменения в структу­ре семейной группы, тем не менее по-прежнему помнил старую патри­архальную концепцию семьи. Согласно изначальному пониманию, ос­новой семьи является власть, или гражданское родство (adgnatio), кото­рое доминирует над кровными узами, или естественным родством (cognatio). К семье принадлежат все, подчиненные власти домовладыки (paterfamilias), так как они родились внутри данной группы или были включены в нее посредством юридических или религиозных процедур.

Такому пониманию семьи в собственном смысле слова юристы про­тивопоставляли семью в более широком или неточном смысле (семья по общему праву - familia communi iure), которая состоит из всех, кто нахо­дился под властью прежнего домовладыки, или главы семейной группы, до его смерти или изменения статуса (capitis deminutio). Одновременно с этой агнатической концепцией семьи юристы рассматривают еще одну, основанную на природных узах родства (cognatio). Естественная, когна­тическая, семья получала все большее значение по сравнению с семьей

Ульпиан, 46 ed. D. 50.16.195.1—2: «Необходимо задаться вопросом, как понимается термин "семья " (familia), а он имеет различные значения, так как может относиться и к вещам, и к лицам. К вещам - например, когда в Законе XII таблиц говорится: "Пусть хозяйство возьмет себе ближайший агнат ". Лица имеются в виду, когда закон говорит о патроне и вольноотпущеннике, используя определения "из этой семьи" и "в эту семью", и очевидно, что в данном случае закон говорит об отдельных лицах. Семья включает в себя также группу лиц, объединенных в соответствии с собственным правом или с общим правом род­ства. Семьей в строгом смысле слова мы называем совокупность лиц, находящихся под властью одного лица, подчиненных ему по рождению или по праву, например отец семейст­ва (paterfamilias), мать семейства, сын и дочь семейства, и потомки - внуки и внучки, и т.д. Отцом семейства называется тот, кто обладает господством (dominium) в доме, и пра­вильно так называется, даже если у него нет сына, так как этот термин обозначает не только личность, но право; наконец, мы можем назвать отцом семейства и несовершенно-Летнего. Когда умирает отец семейства, находившиеся у него в подчинении разделяются на собственные семьи, и все они становятся домовладыками. То оке происходит с эманципи-Рованным, так как, став самостоятельным, он обладает собственной семьей. Семьей по общему праву (родства) мы называем семью всех агнатов, потому что, хотя со смертью отца семейства они получают отдельные семьи, все же правильно называть одной семьей всех, подчинявшихся власти одного лица, поскольку они происходят из одного дома ирода»,

,

§76

Сем,

ья

Линии и степени

§77

агнатическои в ходе исторической эволюции от примитивной сельской семейной экономики к экономике имперской экспансии и торговли. Обе концепции и были объединены в идеях Ульпиана2. Постепенное освобож­дение от оков отцовской власти происходит, в первую очередь, в резуль­тате требований, предъявляемых развитием торговли, которое предпола­гало более активное участие подвластных членов семьи в делах отца, и в результате движения, связанного с эмансипацией женщин, сыновей и рабов. Тем не менее, эта медленная трансформация семьи, шедшая с на­чала императорской эпохи, завершается только реформами Юстиниана.

Единство семьи отражается прежде всего в общности религиозных культов, особенно культов ларов и умерших предков (sacra familiaria). В религиозных обрядах дом и семья выступают как одно целое («дом и моя семья» - domus familiaeque meae).