Х. Бехруз
доктор юридических наук, профессор,
Член-корреспондент Международной
академии сравнительного права,
СРАВНИТЕЛЬНОЕ ПРАВОВЕДЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ ДИАЛОГА ПРАВОВЫХ СИСТЕМ
Формирование сравнительного правоведения как научной дисциплины неотделимо от всего комплекса изменений, произошедших в науке на протяжении всего XIX и XX вв., обусловленных сложившейся ситуацией в политической, социальной, экономической и культурной сферах жизни общества.
Определение роли сравнительного правоведения в развитии и укреплении диалога правовых систем как актуальном направлении научных исследований, предполагает характеристику следующих важнейших проблемных вопросов в определении статуса сравнительного правоведения как самостоятельной научной и учебной дисциплины, в частности: периодизация истории формирования и развития сравнительного правоведения; определение объекта и предмета сравнительного правоведения; анализ функций и основных направлений развития сравнительного правоведения в глобализирующемся и трансформирующемся мире.
Общий обзор истории формирования и развития сравнительного правоведения представляется необходимым, поскольку он позволяет проследить эволюцию основных направлений развития этой отрасли научных знаний с начала ее формирования и до настоящего времени.
По поводу ответа на вопрос, с какого момента начинается формирование сравнительного правоведения, среди исследователей нет единой точки зрения. Если рассматривать все существующие точки зрения по этой проблеме, то можно выйти на две наиболее ярко выраженные точки зрения.
Согласно первой точке зрения, сравнительное правоведение своими корнями уходит вглубь веков, а точнее, в период античности, когда мыслители использовали сравнение как прием в своих исследованиях.
Согласно другой точке зрения, сравнительное правоведение начало формироваться во второй половине XIX в., а именно – в 1869 г., и это связано с основанием французского Общества сравнительного законодательства. По мнению других, оно зародилось в 1900 г. и связано с проведением І Международного конгресса сравнительного права.
Первоначально идеи сравнительного правоведения зародились в сравнительно-исторической плоскости, развивались в исторических исследованиях и воспринимались как всеобщая история права. Объяснением этого служит то обстоятельство, что в этот период были сильны позиции исторической школы права, которая рассматривала эволюцию разных правовых систем путем их сопоставления, и утверждала, что правовое развитие народов идет различными, непохожими друг на друга путями.
В первой половине XIX в. центром формирования идей сравнительного правоведения была Германия. В 1894 г. в Германии была основана Международная ассоциация сравнительного права и науки народного хозяйства, деятельность которой продолжалась до 1926 г., до того момента, когда эта ассоциация слилась с Институтом иностранного и международного частного права, а ее периодические издания (их было несколько) были объединены в «Журнал иностранного и международного частного права».
Если в первой половине XIX в. центром формирования идей сравнительного правоведения была Германия, то во второй половине XIX в. он переместился во Францию, что было исторически обусловлено процессами (в том числе правовыми), имевшими место во французском обществе в рассматриваемый период. Это, прежде всего, французская кодификация, которая оказала огромное влияние на ход развития правовой науки и практики.
Вместе с географическим изменением центра формирования и развития идей сравнительного правоведения, меняется и направленность проводимых исследований – с исторической на практико-прикладную, с целью совершенствования национального законодательства. Французские компаративисты к изучению иностранного права обращались преимущественно в практических целях, здесь сравнительное правоведение выступало в виде сравнительного законодательства, т. е. изучения иностранных законов и кодексов. В 1834 г. во Франции начал издаваться «Журнал иностранного законодательства».
Целью создания в 1869 г. Французского общества сравнительного законодательства было выйти за рамки собственной законодательной системы и обеспечить отход от локальности и содействовать восприятию опыта, накопленного в других правовых системах. В рамках французской школы сравнительного правоведения предметом сравнительного законодательства было не право вообще, а действующие правовые нормы и институты. Особенность этой школы заключалась в изучении не теоретически отвлеченных, а необходимых для законодательной деятельности умозаключений и выводов.
Знаковым событием для сравнительного правоведения как самостоятельного научного направления стало проведение в 1900 г. в Париже I Международного Конгресса сравнительного права, на котором были обозначены фундаментальные проблемы этой отрасли знания. Это послужило основой для того, чтобы дискуссия о сравнительном праве и некоторых общих исходных представлениях о нем получила логическое продолжение. Организаторы конгресса Э. Ламбер, Р. Салейл, а также А. Леви-Ульман преследовали цель сопоставить решение ряда юридических проблем в рамках различных правовых систем.
Выступая на конгрессе, Р. Салейль акцентировал внимание на необходимости поиска основных направлений сравнительно-правовых исследований, что обусловило необходимость четкого определения предмета сравнительного права и применяемых им способов научного анализа. По его мнению, до начала ХХ в. ученые занимались лишь изучением иностранного права, либо этнологическим, социологическим и историческим сравнением. Теперь настала пора добавить «сравнение, основанное исключительно на юридической точке зрения, и желаемый результат будет достигнут». По мнению ученого, основная цель сравнительного права – не умозрительные научные конструкции, основанные на отдельных социологических и исторических данных, а, прежде всего, развитие и совершенствование национального права [1, 15]. Р. Салейль полагал, что на этой основе в некоторых правовых отраслях можно создать новую модель права – наднациональное право. По его мнению, в некоторых отраслях частного права может быть создано, таким образом, общее право цивилизованного человечества.
Другой организатор конгресса Э. Ламбер полагал, что, выполняя ряд практических функций, сравнительное правоведение в тоже время призвано способствовать выработке всеобщего законодательного права. Сравнение законодательств и юридических институтов должно показать, что, несмотря на различные формулировки, некоторые нормы позитивного права повторяются в различных системах, следовательно, они составляют правила общего законодательного права [2].
Рассматривая различные точки зрения на определение начального этапа формирования сравнительного правоведения как самостоятельного направления научных знаний необходимо согласиться с Л. Константинеско, считавшим, что сравнительное право – это не только любой интерес к иностранному праву и не только любое стремление выйти за рамки собственного права. Это еще не сравнительное право, а лишь заготовки к нему. Чтобы сравнительное право могло сформироваться как научный метод или автономная дисциплина, был необходим долгий путь созревания соответствующих структур правопорядка, а также выработка определенного правопонимания [3, 104–105]. Это позволяет заключить, что сравнительное правоведение как наука начало формироваться во второй половине XIX в.
Обращаясь к проблематике периодизации развития и формирования сравнительного правоведения, отметим следующее.
Выделяя четыре условные стадии развития сравнительного правоведения, Дж. Майда отмечал, что в первой стадии развития сравнительного правоведения (примерно второй половине XIX – начале XX в.) получили широкое распространение идеи Э. Ламберта и Р. Салейла, послужившие своеобразным импульсом для международной унификации права. Вторая стадия (20–40-е гг. XX в.) характеризуется как стадия развития и довольно широкого распространения среди ученых-компаративистов мнения о том, что сравнительное правоведение – это не отдельная наука, не самостоятельная отрасль знаний, а лишь особый сравнительно-правовой метод исследования. На третьей стадии развития современного сравнительного правоведения (конец 40–50-х гг. XX в.) предпринимаются усиленные попытки исследования его в практическом плане, как «инструмента» решения повседневных практических задач, и одновременно уделяется повышенное внимание сравнительно-правовому образованию, в особенности в Европе и Америке. Четвертая стадия развития современного сравнительного правоведения (60-е гг. XX в.), отличается, прежде всего, тем, что напрямую ассоциируется с целенаправленной разработкой компаративистами разных стран, и, в первую очередь, известным французским ученым Р. Давидом, доктрины «великих систем» – правовых семей [4, 367].
По мнению О. Ф. Скакун, наука сравнительного правоведения прошла три этапа развития: возникновение в качестве юридической науки, т. е. накопление и систематизация юридических знаний о проблемах применения сравнительно-правового метода, изучение общих, особых и единичных черт разнообразных правовых систем мира; становление как самостоятельной отрасли юридических знаний, имеющей собственный предмет, методы, понятийный аппарат и др.; оформление юридической компаративистики как системы знаний, методов, приемов сравнительно-правовых исследований в целостную систему, т. е. в теорию правовых систем (теорию компаративистики), рост значимости и признание результатов этих исследований [5, 7].
Предлагая периодизацию становления сравнительного правоведения А. В. Кресин выделяет пять этапов как специализированной области юридических исследований: становление сравнительного правоведения как специализированной сферы юридических исследований и области юридической науки (1810-1850-е гг.); период доминирования в сравнительном правоведении социологического позитивизма (1860-1910 гг.); период инструментально-методологического развития сравнительного правоведения в условиях доминирования функционализма и марксизма (1920 гг. – середина 1940-х гг.); кризис европоцентристской модели и зарождение плюралистической парадигмы сравнительного правоведения, его развитие как глобальной системы знаний и институций (вт. пол. 40-х – 80-е гг. XX в.); современный период развития сравнительного правоведения, отличающийся преобладанием аксиологических подходов, философским измерением сравниваемой правовой действительности и методологическим плюрализмом (с 90-х гг. ХХ в.). Датой появления науки сравнительного правоведения ученый считает 1810 г. и связывает ее с П. Фейербаха как ее основателя [6].
Подводя итог вышеизложенному по поводу периодизации истории формирования и развития сравнительного правоведения, необходимо отметить, что, сравнение как научный прием изучения права и совершенствования законодательства существует со времен античности. Однако, широкое и систематическое применение сравнительно-правового метода и накопление материла на этой основе и, соответственно, признание сравнительного правоведения как самостоятельной науки относится ко второй половине XIX в. И на этой основе можно выделить следующие этапы его формирования и развития:
– этап формирования идей сравнительного правоведения – сначала как сравнительно-историческое направление исследований, а затем как практико-прикладное направление (1800–1900);
– этап формирования сравнительного правоведения и его становления как признанного научного направления – 1-й Международный конгресс сравнительного права (1900) и дальнейшее его развитие (1900–1945 гг.);
– этап интенсификации развития сравнительного правоведения после Второй мировой воины (1945–80-е годы XX в.);
– современный этап развития сравнительного правоведения [7, 83–84].
Следствием популяризации идей сравнительного правоведения стало создание в различных регионах мира многочисленных институтов и центров сравнительного правоведении, первоначально в Европе (Мюнхен, 1916 г.; 1920 г.; Париж, 1924 и 1932 г. и др.), а потом в Латинской Америке (Кордова, 1925 г.; Мехико, 1940 г. и др.).
В 1924 г. была основана Международная Академия сравнительного права, статья 2 Устава которой определяла главную цель Академии – сравнительное изучение правовых систем. Международная Академия сравнительного права включает в свой состав виднейших ученых-юристов многих стран – избранных ею академиков и членов-корреспондентов.
Развитие сравнительного правоведения в первой половине ХХ в. проходило под девизом формирования всеобщего универсального права, которое обеспечило бы формирование единообразного законодательства в различных странах.
После Второй мировой войны начинается новый этап в развитии сравнительного правоведения, связанный с новой ситуацией, сложившейся в мире, отразившей cтремление народов к лучшему взаимопониманию. В общественном сознании возрос престиж сравнительного правоведения, следствие чего стало значительное увеличение научных публикаций: статей, монографий, новых журналов, библиографии. Возрос качественный уровень исследований, направленный не только на эмпирическое применение сравнительного метода, а на разработку основных путей решения теоретических проблем сравнительного правоведения.
Во второй половине ХХ в. перед сравнительным правоведением встала новая задача, связанная с учетом новых реалий, сложившихся в мире и, прежде всего, на европейском континенте. Право в настоящее время переживает фазу активного развития, поскольку новый век сопровождается активными трансформационными процессами во всех сферах. Интеграционные процессы стали новой правовой реальностью, которые определяют новые направления развития правовой науки вообще, и сравнительного правоведения в частности. Происходят качественные изменения сущностных и содержательных характеристик многих правовых явлений, в том числе, правовых систем.
В эпоху глобализации и растущей взаимозависимости народов мира сравнительное правоведение приобрело воистину второе дыхание, а говорить о его растущем значении стало уже общим правилом. Сравнительное правоведение позволяет увидеть особенности становления и развития отдельных национальных правовых систем и больших групп таких систем, в основе которых лежат общие корни и принципы [8, IX].
В таком ракурсе сравнительное правоведение не может отожествляться со сравнительно-правовым методом, который формируется в рамках теории права. Безусловно, сравнительно-правовой метод остается краеугольным камнем методологии сравнительного правоведения, однако он не исчерпывает его содержание и потенциал. Точно также фрагментарное либо систематическое применение сравнительно-правового метода не может отождествляться с взаимодействием международного права со сравнительным правоведением. Сравнительное правоведение стало признанным научным направлением, имеющим свой предмет и методологию.
Важной особенностью современного этапа развития сравнительного правоведения является его институционализация. Это проявляется, в частности, в том, что именно на современном этапе в ряде стран создаются ассоциации или общества по изучению проблем сравнительного правоведения, открываются новые специализированные кафедры и институты. В университетских учебных планах и программах предлагаются многочисленные спецкурсы по сравнительному правоведению. Во многих странах выпускаются специализированные периодические издания. Регулярно проводятся международные конгрессы, конференции и симпозиумы по сравнительному правоведению.
К концу XX в. сложилось новые реалии, связанные, прежде всего, с расширением глобализационных процессов и, соответственно, корректировкой основных направлений сравнительно-правовых исследований, что получило отражение в работе различных конгрессов, конференции, симпозиумов и других мероприятий, направленных на поиск место и роли сравнительного правоведения в решений насущных проблем, стоящих перед разными правовыми системам. В частности, один раз Международная академия сравнительного права совместно с одним из ее национальных комитетов проводятся конгрессы, являющиеся одними из самых и значимых юридических конференций в мире.
Так, с 25 июля по 1 августа 2010 г. в Вашингтоне состоялся XVIII конгресс Международной Академии сравнительного права, в котором приняли участие более 500 участников из 65 стран мира.
Программа конгресса характеризовалась широтой и удачным сочетанием традиционной тематики и проблем, имеющих особую актуальность в современном мире. Темы пленарных и секционных заседаний отражали основные направления исследований сравнительного правоведения: в частности: «Сравнительное право: проблемы и перспективы», «Сравнительное право и религия», «Место сравнительного права в университетском образовании», «Роль сравнительного права в судах и международных трибуналах», «Финансы и банки в мусульманских странах в сравнительной перспективе», «Запрещение пыток и культурный релятивизм», «Современное частное право» и др.
20–26 июля 2014 г. в Вене состоялся XIX Международный конгресс сравнительного права. Среди проблем, рассматриваемых на этом научном форуме были: правовые проблемы миграции; распространение позиций, содержащихся в судебных решениях, на будущие отношения; интернационализация юридического образования; права человека и частное право; коррупция и международные коммерческие договоры; влияние финансового кризиса на обязывающую силу договоров; имплементация Конвенции ООН о правах ребенка в национальные законодательства; иностранные прецеденты в конституционном судебном процессе; социальные и экономические права как фундаментальные права человека и др.
В Украине также активно происходят процессы институционализации сравнительного правоведения. В 2001 г. в Институте государства и права им. В. М. Корецкого НАН Украины создается Центр сравнительного правоведения и европейского права. В юридических вузах страны появляются профильные кафедры. Так, с 2004 г. в структуре Национального университета «Одесская юридическая академия» была создана кафедра европейского права и сравнительного правоведения.
Также издаются профильные научные журналы: «Порівняльне правознавство» (приложение к журналу «Право України», Украина, Киев), «Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения (Россия, Москва), «Сравнительно-правовые исследования» (Украина, Мариуполь), «Порівняльно-аналітичне право (Ужгород, Украина) и др.
Активно проблемы сравнительного правоведения разрабатываются учеными-правоведами на постсоветском пространстве, среди которых С. С. Алексеев, В. И. Лафитский, М. Н. Марченко, Ф. М. Решетников, А. X. Саидов, А. Я. Сухарев, Ю. А. Тихомиров и др. В Украиане сравнительно-правовыми исследованиями занимаются М. Дамирли, В. М. Денисов, А. В. Зайчук, А. В. Кресин, Л. А. Луць, Н. Н. Онищенко, О. Ф. Скакун, А. Д. Тихомиров, Е. О. Харитонов, Е. И. Харитонова и др.
Таким образом, вся история становления и развития сравнительного правоведения – это постоянный поиск новых направлений исследований, поскольку, сравнительное правоведение, как динамичная научная дисциплина, находится на острие вызовов, отражающих соответствующее состояние общественного развития, требующего адекватного научного осмысления.
Как показывает развитие сравнительного правоведения, вопрос о его предмете является наиболее сложным и проблемным, поэтому многие авторы избегают его всестороннего и глубокого рассмотрения. Более того, для сохранения сравнительного правоведения в качестве обособленного научного направления и дисциплины, некоторые авторы предпочитают избегать этой проблематики вообще.
Например, Р. Давид считал, что сегодня, «когда сравнительное право прочно стоит на ногах, дискуссии о природе данного предмета и его месте в университетском преподавании утратили актуальность» [9, 9]. К. Осакве также считает, что «не стоит уделять этому вопросу так много внимания, и после 150 лет существования данной дисциплины пришло время закончить дебаты о его предмете или природе» [10, 20].
Завершение дебатов о предметности сравнительного правоведения предполагает нахождение той общепринятой платформы, на основе которой можно очертить основные контуры его предмета, отражающие реалии современного состояния не только правовой науки, но и правовой практики.
Классическим определением предмета служит ответ на вопрос, что изучает та или иная наука, т.е. круг тех проблем, на освещение которых направлена та или иная наука. Иными словами, предмет любой науки – это определенная область познания объективной реальности, которая подвергается научному осмыслению.
На І Международном Конгрессе сравнительного права был сделан прорыв, благодаря которому сравнительное правоведение уже не ограничивалось рамками сравнительно-правового метода, а начало свой путь в сторону обособления в качестве самостоятельного научного направления. Те вопросы, которые были признаны в качестве предмета сравнительного правоведения, отражали сложившуюся правовую реальность вокруг формирования и функционирования правовых систем на основе нахождения сходств и различий между ними.
В последнее время появилось большое количество работ, посвященной различным аспектам данной проблематики. Благодаря этому, казалось бы, статус сравнительного правоведения и его место в системе юридических наук уже определен. Но, по мнению В. С. Нерсесянца, с которым необходимо согласиться, в условиях современного состояния юридической науки и юридического образования необходимо дальнейшее осмысление места, роли и значения сравнительного правоведения в системе юридических дисциплин. Существенное значение при этом имеет разработка общетеоретических основ сравнительного правоведения, четкое определение объекта, предмета и методологии этой научной и учебной дисциплины, ее системы, проблематики Общей и Особенной частей, наиболее важных в научном и практическом плане направлений сравнительно-правовых исследований [11, 5].
Так, В. И. Лафитский рассматривая уровни сравнительного правоведения, выделяет следующие объекты сравнительного правоведения: правовое пространство мира, основные правовые семьи, группы и сообщества правовых систем, формирующиеся правовые сообщества, национальные правовые системы, право международного сообщества [12].
К определению предмета сравнительного правоведения необходимо подходить исходя из новых подходов методологии правовой науки, продиктованной новыми требованиями, предъявляемыми к современной юриспруденции. «Изменения представлений о праве и государстве, – по мнению Ю. Н. Оборотова, – сегодня во многом определяются выходом к новым мировоззренческим основаниям, к иной психологии восприятия жизни, к иной позиции человека в современном мире» [13].
Необходимо констатировать, что сравнительное правоведение в качестве обособленного научного направления уже сформировалось. Однако по поводу его самостоятельности в качестве юридической науки существуют разные точки зрения, иногда противоречащие друг другу. Если одни исследователи не признают статус сравнительного правоведения как самостоятельной науки и рассматривают его как метод (К. Осакве), то другие считают сравнительное правоведение самостоятельной юридической наукой и учебной дисциплиной (Ю. А. Тихомиров). Третьи же рассматривают его в двух аспектах: как научный метод исследования, универсальный для всех отраслей юридической науки, и как систему научных знаний о современных правовых системах на основе широкого применения сравнительного метода (А. А. Телле, М. Ансель).
Сторонники признания сравнительного правоведения в качестве метода также считают, что сравнительный метод в рамках сравнительного правоведения применяется к объектам, относящимся к разным отраслям права, и это лишает его (сравнительное правоведение) собственного предмета.
Если согласиться с данными утверждениями, то логически следует, что целый ряд признанных правовых наук также не имеет своего предмета и самостоятельного статуса в системе юридических наук, в частности, общая теория права, социология права, история права, философия права, объект исследования которых имеет отношение практически ко всем отраслям юридической науки. Кроме того, если следовать вышеуказанной логике, то конкретно-социологический метод, который активно применяется при разработке практически всех отраслей юридической науки, ставит под сомнение существование такой науки, как социология права.
Признавая сравнительное правоведение в качестве самостоятельной юридической науки, М. Н. Марченко считает, что в качестве предмета исследования сравнительного правоведения выступают общие принципы и закономерности возникновения, становления и развития различных правовых систем. По поводу общих принципов и закономерностей возникновения, становления и развития различных правовых систем в качестве предмета сравнительного правоведения, возникает много вопросов и сомнений. И в этом ракурсе данный аспект более тяготеет к предмету общей теории государства и права. Далее автор приближается к важнейшему вопросу в проблематике предмета сравнительного правоведения, а именно – к определению в развитии и функционировании правовых систем общего, но при этом отмечается, что не представляется возможным избежать проблем, кающихся особенного в их развитии и функционировании, а также единичного [14, 35].
Представляется, что в познавательном аспекте сравнение выступает как процесс отражения в сознании человека реальных отношений тождества, различных государственно-правовых явлений [15].
По мнению А. Х. Саидова, сравнительное правоведение является научным направлением, изучающим основные правовые системы современности [16, 25]. Он очерчивает круг вопросов, cоставляющих предмет сравнительного правоведения, куда входят: методологические проблемы сравнения в праве (теория сравнительно-правового метода); сопоставительное изучение основных правовых систем современности; традиционное «сравнительное законодательство»; так называемое функциональное сравнение; историко-сравнительное изучение права [16, 29].
Также в пользу обоснования самостоятельности сравнительного правоведения приводятся следующие аргументы: сравнительное правоведение не сводится лишь к методу сравнительно-правового анализа законодательства, отдельных институтов права и идей о праве, а нацелено на получение целостной картины правового развития мира; как наука, оно нацелено на оптимизацию межгосударственного взаимодействия в правовой сфере и разработку практических рекомендаций по изменению действующего законодательства [17, с. 6].
М. Дамирли характеризует общие и специальные критерии научности сравнительного правоведения, разработанные философией науки. К общим относены критерии, одинаково экстраполируемые на все науки. К специальным критериям научности сравнительного правоведения отнесены онтологические, гносеологические (эпистемологические) и институционально-организационные [18, 23–24]. Далее автор, детально рассматривая специальные критерии научности сравнительного правоведения, обосновывает его выделение как самостоятельной сферы научных знаний.
М. Дамирли предлагает следующее определение предмета сравнительного правоведения: предметом сравнительного правоведения как комплексной науки является соотнесенное изучение системных правовых образований как целого (национальных, интеграционных, международной правовых систем, групп национальных правовых систем - правовых семей, систем теоретико-правовых идей) и их составляющих (отраслей, институтов, норм и других правовых явлений) как части этого целого, ориентированное на получение обобщений в виде типологий, классификаций, моделей и установления межсистемных правовых взаимодействий и взаимовлияний на основе выявления и анализа сходств и различий общего, особенного и единичного) с помощью систематического применения сравнительно-правового подхода [19, 88].
Сравнительное правоведение, по мнению Ю. А. Тихомирова, представляет собой расширяющуюся область научного юридического знания и теоретическую дисциплину в системе права, цель которой – изучение и сопоставление различных правовых массивов и систем между собой и с нормами международного права, выявление сходства и различия, определение тенденций общеправового развития [20, 5]. Обращаясь к проблематике определение названия этой области юридического знания, ученый считает, что «сравнительное правоведение» и «сравнительное право» – разные правовые явления, т. к. сравнительное правоведение является наукой, а сравнительное право – методологией данной науки [21, 30]. Он утверждает, что такого права, «как сравнительное право» нет, нет такой отрасли позитивного права.
В компаративисткой литературе также существует концепция, основанная на рассмотрении сравнительного правоведения не на основе альтернативности – или метод, или наука [22, 12], а на рассмотрении его в двух аспектах: с одной стороны – как научного метода исследования, который активно применяется практически во всех отраслях юридической науки, а с другой стороны – широкое применение этого метода привело к формированию системы научных знаний о современных правовых системах, к появлению сложного саморегулирующего механизма, ориентированного на достижение новых, надежно обоснованных знаний о закономерностях возникновения, функционирования и развития правовых систем [22, 3–4].
Такой подход особых возражений не вызывает. Вместе с тем, трудно согласиться с мнением тех авторов, которые утверждают, что в первом случае «сравнительное правоведение выполняет функцию метода сравнения различных правовых систем» [22, 4].
По мнению М. В. Савчина, сравнительное правоведение (компаративистика) является теоретической дисциплиной, которая содержит методологию сравнительно-аналитического исследования отдельных аспектов правовых систем по отдельным институтам нескольких стран, особенностей функционирования наднационального, международного права в национальном праве, с целью выявления их общих или отличительных черт, для прогнозирования дальнейшего их развития или оптимизации, а также для решения прикладных задач юриспруденции [23, 48].
М. Ансель пришел к выводу, что сравнительное право, несмотря на все оговорки, является наукой. Она является таковой в двух аспектах, в двух хотя и различных, но дополняющих друг друга точках зрения. По его мнению, первый аспект предполагает изучение основных систем действующего в мире права, и при этом речь идет о создании юридической географии. А второй аспект предполагает применение сравнительного метода, причем исследователь различает его случайное и систематическое применение. М. Ансель считает, что систематическое применение сравнительного метода не может не стать методом определенной науки [24, 43].
Представляется, что возможное диалектическое сочетание этих двух аспектов может привести к определению предмета сравнительного правоведения как науки. Налицо трансформация метода в предмет науки. Широкое применение мощного потенциала сравнительно-правового метода при изучении основных правовых систем позволяет выйти на новый уровень накопления и систематизации его результатов, что является основой для признания его предметом сравнительного правоведения.
Таким образом, если говорить о природе сравнительного правоведения, то, несмотря на существование большого количества публикаций научного и учебного характера, в теории сравнительного правоведения отсутствует исходная концепция, отражающая его общее понимание. Это объясняется сложностью и неоднозначностью данной проблемы. Вместе с тем это не снимает задачу дальнейшей его разработки.
Сравнительное правоведение является относительно молодой юридической наукой, появление которой было вызвано необходимостью обобщения и осмысления совокупности знаний о формировании, эволюционировании и функционировании правовых систем и обусловлено процессами общественного развития.
В условиях глобализации происходит изменение всех базовых основ общественно-политической жизни современного общества, в котором аккумулируются общечеловеческие проблемы. Глобализационные процессы приводят к изменениям в государственно-правовом обустройстве, как на национальном, так и наднациональном уровнях, в том числе, связанные с формированием институциональных и нормативных механизмов, носящих наднациональный характер. Право, подвергающееся в настоящее время серьезным изменениям, в результате переживает фазу активного развития, что проявляется в качественных изменениях сущностных и содержательных характеристик многих правовых явлений, в том числе правовых систем. Это, в свою очередь, ставит перед юридической наукой новые задачи, связанные с поиском ответов на вопрос о дальнейшей судьбе многих правовых явлений.
Современная юридическая наука находится в условиях, когда право и государство, как сложные многомерные объекты ее исследования, подвергается масштабной трансформации. Тенденции в нормативно-правовой сфере и современном бытии государства, обусловленные процессами глобализации, разрушают традиционные представления о праве, государстве и о правовой системе. Современное право, как справедливо отмечается в литературе, утрачивает или с трудом сдерживает устойчивое состояние догмы права – своего главного достояния прежних времен. Догма права становится текучей, быстро меняющейся, что не только сказывается на обыденном и компетентном правосознании людей, но также подрывает основания профессионального правосознания. Юристы теряют устойчивую законодательную базу для принятия правовых решений, и все больше полагаются на собственную правовую культуру и правовой опыт, заимствуя материал для принятия решений в доктринальной сфере и сложившейся юридической практике [25, 8].
При разработке новых концепций, определяющих современное состояние и пути трансформации права и правовых систем в эпоху глобализации, важное методологическое значение имеют идеи, высказанные П. М. Рабиновичем о необходимости четкого разграничения видов существования сущности права: 1) общей теории права определенного государства; 2) общей теории права какого-либо государства; 3) общей теории международного права; 4) всеобщей теории права, положения которой распространяются как на любое национальное (внутригосударственное) право, так и на право международное. Универсальная теория права выступает концептуально-методологическим фундаментом теории национального и теории наднационального (международного, межгосударственного) права [26, 246–247].
Развивая данную идею П. М. Рабинович указывает на необходимость ответить на вопрос: что (какое явление) отображается термино-понятием «право», ответ на который является научной миссией как раз всеобщей (универсальной) теории права. В этом коренится принципиальный ответ на вопрос о месте сравнительного правоведения, по крайней мере, его общетеоретической части, в системе всей теоретической юриспруденции, т. е. о соотношении сравнительного правоведения с другими областями и, прежде всего, с универсальной теорией права. Она призвана стать «общей частью» всех тех теорий, непосредственным объектом которых выступают соответственно: а) внутригосударственное (национальное) позитивное право любых стран; б) международное право; в) общее и особенное любых правовых систем и иных правовых явлений. С некоторой долей условности можно утверждать, что целостная наука теории права состоит из двух основных подразделений: ее общей части (универсальной теории) и ее специальной части (теория права национального; теория права международного; теория сравнения правовых систем и других правовых явлений) [27, 118].
Представляется, что сравнительное правоведение в настоящее время должно стать качественно новой наукой, решающей задачи существования и развития права и государства в национальном, и наднациональном измерении, когда динамика и темпы развития социальной жизни, многообразие культур и индивидуальная самобытность обусловливают формирование новых требований к функциональному назначению правовой системы.
Подчеркивается, что проблемы сравнительного правоведения безграничны, а практические задачи, решаемые им, актуальны и динамичны. Поэтому у исследователей, связавших свою судьбу со сравнительным правоведением, необъятное поле действия [28, 18].
Основными направлениями современных исследований сравнительного правоведения является сравнительное изучение происхождения, становления, эволюции и прогнозирования перспектив развития основных правовых систем на основе выявления общего, различного и особенного, отражающих их сущность и содержание.
Необходимо согласится с утверждением В. В. Оксамытного, указывающего на ограниченность рассмотрения правовой системы лишь в рамках государственных пределов, поскольку правовая система как политико-юридический феномен отражает многообразие современного мира, базирующегося на динамично развивающихся принципах и нормах, отвечающих в своем проявлении процессам глобализации [29, 67].
Накопленный потенциал сравнительного правоведения, проявляющийся в широчайших возможностях использования теории, методологии и особенно результатов сравнительно-правовых исследований в юридической практике, в частности, в сфере правотворчества и правоприменения, поистине неисчерпаем. Изучение основных правовых систем на основе применения методологического инструментария сравнительно-правовых исследований также выступает в качестве одного из направлений исследований сравнительного правоведения. Реализация потенциала сравнительно-правового метода при изучении основных правовых систем позволяет выйти на новый уровень накопления и систематизации его результатов, что является важным направлением исследований сравнительного правоведения.
Э. Рабель считает, что большее значение имеет не сравнительное правоведение, а правовая критика, которая становится возможной благодаря сравнительному правоведению [30, 24]. Эта позиция, на наш взгляд, объясняется тем, что сравнительное правоведение, как современное направление научно-правовых исследований, позволяет взглянуть под особым углом зрения на ряд традиционных проблем юридической науки с учетом тенденций развития права в современном мире.
Важнейшей частью содержания исследований сравнительного правоведения являются знания, имеющие функциональную природу, выходящие за рамки национальных правовых систем и имеющие универсальную теоретическую и практическую ценность. Функциональное назначение сравнительного правоведения проявляется в трех направлениях: практическом или профессиональном, социологическом и культурном. Практическая значимость сравнительного правоведения все ярче проявляется в условиях интернационализации экономики, информации, что обуславливает формирование региональных и отчасти универсальных правовых пространств. Выделяют новую разновидность правовых систем – региональные (или интегративные) правовые системы, отличающиеся от международной более глубокой степенью интеграции, базирующейся, прежде всего, на культурно-исторической общности и экономической взаимной выгоде [31, 7].
Как отмечает Г. Дж. Берман, развивающаяся система мирового права включает в себя не только международное публичное право, т. е. право, созданное национальными государствам в процессе взаимоотношений, в том числе и право, регулирующее деятельность ООН и его вспомогательных межгосударственных организаций, но также и громадную систему норм договорного и обычного права, которые регулируют отношения между физическими и юридическими лицами, вовлеченными в добровольную деятельность вне национальных границ. Мировое право является новым название того, что мы когда-то называли правом народов, общим правом человечества, охватывающим общие черты различных правовых систем, различных народов мира [32, 13].
Диалектика и динамика взаимопроникновения различных элементов этих правовых массивов является современным направлением исследований сравнительного правоведения.
С позиций цивилизационного подхода, важным направлением исследований сравнительного правоведения выступает изучение множественности правовых реальностей, отражающих многообразие правовых явлений. Многообразие существующих правовых систем и правовых культур основывается на разных правовых ценностях ранее существовавших и существующих в настоящее время культур и цивилизаций. По признанию ЮНЕСКО, сравнительное правоведение наряду с международным правом выполняет общегуманитарную функцию, связанную с налаживанием мостов между различными культурами и цивилизациями, путем их изучения и понимания.
Как справедливо отмечается в литературе, в современном мире сравнительное правоведение является также научным измерением диалога и взаимодействия правовых систем, культур, цивилизаций, без преувеличения – инструментом формирования более справедливого мира, устранения и недопущения конфликтов, препон в понимании и общении между народами, распространения новаций и обмена опытом, интенсификации международных экономических, политических, культурных связей. В некотором смысле это не только наука, но и идеология, призванная служить развитию культуры мира, взаимопонимания и уважения между людьми и государствами [33, 18].
Источником устойчивого развития человечества является многообразие культур и диалог между ними. «Наше культурное разнообразие, – говорится в Хартии Земли, провозглашенной ООН, – является ценным наследием, и различные культуры найдут свои собственные пути к реализации своего видения устойчивого образа жизни» [34]. Человечество должно расширить глобальный диалог, инициированный Хартией Земли, поскольку необходимо многому научиться друг у друга в поисках истины и мудрости. Мы должны найти гармонию между разнообразием и единством, индивидуальной свободой и общественным благом, краткосрочными планами и долгосрочными целями. Иными словами, концентрация общечеловеческого в той или иной культуре должна быть настолько значительной, чтобы она обеспечила возможность преодоления специфических национальных форм выражения общечеловеческого [35, 263–264].
Как отмечает И. А. Василенко, будущее мирового общественного развития в эпоху глобализации должно базироваться на диалоге цивилизаций как общем пространстве многогранной духовности – всегда открытом и вечно совершенствующемся в процессе понимания другого [36, 263–264].
Проблематика диалога культур и партнерства цивилизаций неоднократно обсуждалась на международных симпозиумах, конференциях, круглых столах, участники которых отмечают необходимость формирования принципов, лежащих в основе такого диалога, как необходимой основы для сосуществования различных цивилизаций и культур. Отмечается, что диалог культур, с одной стороны, предполагает особого рода единство между ними. Диалог предполагает такое соотношение и связанность культур между собой, когда они объединены общностью конечных жизненных целей, взаимно дополняют друг друга, нуждаются друг в друге, не могут существовать друг без друга. Диалог культур предполагает общность основоположений, которые только и могут задать адекватное пространство такого диалога. С другой стороны, диалог культур возникает из их отличий. Качественные различия культур – не только предпосылка и основа диалога. Они также являются его результатом в том смысле, что диалог не убирает этих различий, а в определенном смысле обостряет их. Эффективность диалога культур заключается в сочетании общезначимого (универсального) с самобытным. Продуктивным может быть только движение, отталкивающееся от самобытности культур и тем самым возникающее из внутренних источников каждой из них отдельно. Без взаимоуважительных отношений, основанных на признании изначального равенства культур по ценностным критериям, а следовательно, и суверенности каждой из них в формулировке собственных ценностных критериев и приоритетов, никакого диалога между ними быть не может [37, 65].
Важным условием для развития современного общества является снижение напряженности и конфликтности цивилизации и культур. Этому способствует исследование закономерностей формирования и динамики их трансформации. Признание разнообразных проявлений общественной жизни, восприятие различного образа жизни и соответствующих основ их правового регулирования, различных философских и идеологических основ и моделей социального развития выступает методологической основой таких исследований. Сравнительное правоведение может стать платформой для интеллектуального обмена, обеспечивающего поступательное развитие общества. Сравнительное правоведение также способствует выявлению возможностей взаимодействия и взаимопонимания различных правовых культур.
Сегодня важней проблемой является не только сохранение уникальности и самобытности правовых культур, сформированных различными цивилизациями, этносами, но и обеспечение суверенитета национальных государств и недопущения вмешательства в их внутренние дела. Современные международные отношения не могут существовать и развиваться без сотрудничества субъектов международных отношений в условиях замкнутости правовых культур. Происходят процессы правовой аккультурации, то есть взаимодействия между правовыми системами и правовыми культурами на уровне законодательства, судебной практики, юридической науки, юридического образования и т. д.
Эти процессы имеют принципиальное значение для формирования архитектуры современного международного правопорядка. Ведь современный международный правопорядок может быть устойчивым лишь при условии признания и закрепления равноправия всех субъектов международных отношений.
Необходимость диалога правовых систем и правовых культур обусловлена неизбежностью сосуществования современных цивилизаций и с каждым днем становится все очевиднее. Современный мир характеризуется нарастающей тенденцией к интеграционным процессам путем взаимодействия правовых систем. Замкнутость правовых систем приводит к их застою, такие системы не могут соответствовать потребностям и интересам современного общества, вследствие чего вопрос их дальнейшего развития становятся проблематичным. Выход за рамки национального видения права, примат общечеловеческих ценностей в развитии цивилизации, и ее правовой составляющей, относится к главным направлениям развития современного общества.
Диалог правовых культур должен осуществляться исходя из того, что полная и неискаженная картина правового регулирования в обществе может быть составлена на основе познавательного материала, полученного в результате научного, нормативного и ценностного постижения правовой действительности. Одной формы познания, даже если она научна, недостаточно. Одну из форм нельзя искусственно преувеличивать за счет других. Только вместе, а не каждая отдельно, они могут претендовать на более-менее правильное объяснение реальности [38, 76–77]. Глобальный диалог требует адекватного отношения между представителями различных цивилизаций и культур, основанного на взаимном уважении и гармоничном соединении разнообразия и единства.
Таким образом, основными направлениями современных исследований сравнительного правоведения являются сравнительное изучение происхождения, становления, эволюции и прогнозирования развития правовых систем национального, регионального, международного и универсального уровня, изучение особенностей их взаимовлияния и взаимодействия на основе выявления общего, различного и особенного, отражающих их сущность и содержание.
Сравнительное правоведение, анализируя формирование и функционирование различных правовых систем, и диалектический характер их взаимодействия, имеет непосредственный выход на общетеоретические представления о праве как таковом вообще. Сравнительно-правовые исследования, используя накопленные общетеоретические представления о праве, выходят на уровень анализа отраслевых юридических наук, что, в свою очередь, придает им междисциплинарный характер.
Диалог, происходящий между культурами, приводит к формированию парадигмы партнерских отношений, основанной на стремлении достичь взаимопонимания, компромисса в формировании «общего языка», согласия мыслей и действий с противоположной стороной. Этой парадигмой утверждаются ценности коммуникативного сотрудничества, среди которых равноправное партнерство, свобода и ответственность каждой из сторон, признание самоценности партнера, ориентация на ненасильственные методы решения конфликтов. Для такого партнерства необходимо настройки на культурную, историческую, стилистическую специфику каждой из сторон, оно основано на принципе взаимной дополнительности культур, имеющих разные системы ценностей [36, 263–264]. При этом соблюдение общих «правил игры» – партнерских норм, отмечает Ю. Н. Оборотов, требует расширения взаимодействия правовых систем, усиления диалога правовых культур, движения по линии взаимных уступок, выработки доверительных отношений как стратегии долгосрочного цивилизационного сотрудничества [39, 42].
Переходя к рассмотрению проблем диалога правовых культур, необходимо осознавать, что присущие для них правовые ценности сформированы религиозными и культурными ценностями, которые составляют основу той или иной цивилизации, культуры. Эпоха глобализации придает этим вопросам особую остроту и актуальность.
Право является ценностью, усваиваемой человеком в процессе социализации, и также может иметь разную степень значимости и разное смысловое наполнение. Примером тому является наличие различных концепций правопонимания. Говоря о регулятивной функции права, необходимо учитывать такой важный фактор, как отношение к нему в том или ином обществе как к способу регулирования различных сторон жизни социума. Именно такое «понимание права», то есть осознание индивидом того места, которое занимает право в структуре правовой системы, может выступать в качестве критерия классификации и типологии правовых культур. Если право является главным регулятором общественных отношений и выступает детерминантой социальной жизни, речь идет о западных правовых системах. Там, где право, его содержание и функциональное назначение детерминируются другими факторами – религиозными, этическими, речь идет о незападных правовых системах.
Западное право также имеет ряд отличий, которые проявляются в существовании различных правовых семей – законодательного и прецедентного права, существование которых обусловлено индивидуальным путем развития той или иной культуры, существующей в рамках западной цивилизации.
Доминирующая в настоящее время идея универсализма ценностей и основанных на них прав и свобод человека, оборачивается на практике интервенциями против стран, чьи правовые культуры сформированы другими системами ценностей, а такие понятия как «демократия», «права человека», «политические свободы», имеют отличное от западного смысловое наполнение. Сегодня проблемой является не только сохранение уникальности и самобытности правовых культур, сформированных различными цивилизациями, этносами, а также обеспечение суверенитета национальных государств и недопущение вмешательства в их внутренние дела под предлогом нарушения этих прав и свобод [40].
Национальные правовые системы не существуют изолированно. Они взаимодействуют друг с другом, ведут нескончаемый культурный диалог. Правовая система отдельного государства подвергается постоянному давлению со стороны фрагментов других правовых культур, юридических текстов, процедур и правовых конструкций. «Бомбардировка» культуры текстами из чужой культуры приводит к новой интерпретации и этих «занесенных» текстов, и самого контекста «аборигеновской» культуры. С такой новой интерпретации неизбежно вырастают новые смыслы, реализуемые в человеческой деятельности [41, 21–22].
Более того, история существования крупных правовых систем, как правило, начиналась с заимствования (афинское, римское, западное право и др.). Оно может происходить через отдельные правовые институты, элементы юридической техники и практику правоприменительной деятельности. Имеет место также заимствование правовых принципов, правовых идей. Иными словами, заимствование может быть фрагментарным, так называемой правовой аккультурацией, или глобальным, так называемой правовой рецепцией. Если при правовой аккультурации происходит заимствование правовых положений, то при правовой рецепции меняются основы правовой системы в целом. Правовая аккультурация осуществляется разными путями и разными средствами: с помощью законодательства и судебной практики, посредством заключения договоров, а также частным путем. Например, правовая аккультурация, осуществляемая учеными и преподавателями, происходит на уровне юридической науки и юридического образования. На этой основе выделяются следующие виды правовой аккультурации: законодательная, судебная, договорная и доктринальная [13].
Таким образом, современный мир не может существовать в условиях замкнутости правовых культур. Происходят процессы правовой аккультурации, то есть взаимодействия между правовыми системами и правовыми культурами на уровне законодательства, судебной практики, юридической науки, юридического образования и др.
Необходимость диалога правовых систем и правовых культур обусловлена неизбежностью сосуществования современных цивилизаций, что с каждым днем становится более очевидным. Замкнутость существования правовых систем приводит к застою, вследствие чего вопросы их дальнейшего развития становятся более проблематичными и не могут соответствовать потребностям и интересам современного общества. Выход за рамки национального видения права, примат общечеловеческих ценностей в развитии цивилизации, и ее правовой составляющей, относится к главным требованиям в развитии современного общества. Современный мир характеризуется нарастающей тенденцией к интеграционным процессам путем взаимодействия правовых систем.
Современные процессы, порожденные эпохой глобализации, ставят перед всей юриспруденцией задачи использования потенциала различных правовых семей (систем) в решении масштабных задач, относящихся к человечеству в целом. Правовые заимствования – одна из наиболее характерных черт правовой эволюции.
Диалог правовых культур не может происходить вне рамок влияния процессов глобализации, которая стимулируется изменениями в мировой экономике, включая растущую экономическую взаимозависимость и технологические возможности. Одним из факторов формирования геоэкономического пространства является «взаимопроникновение» правовых систем [42, 3]. Глобализационный процесс, развивающийся в политической сфере, отличается от глобализации в социально-экономической сфере. Государства в значительной мере сохраняют свою самостоятельность. Поэтому по отношению к государствам, а также правовым системам более приемлемым является термин «интернационализация», что означает, прежде всего, сближение политических и правовых систем государств, углубление их взаимодействия, культурного влияния [43].
Национальная правовая культура имеет самобытный характер, и, как и национальная правовая система, является достоянием различных сообществ, которые формируются в рамках соответствующих цивилизационнокультурных традиций.
Подобные размышления подтверждают тезис о том, что стандартизация и универсализация глобалистских идей, отраженных в неолиберальной идеологии, может привести к уничтожению национальных правовых культур, что в свою очередь, не способствует эффективному функционированию национальных правовых систем, так как оно напрямую зависит от состояния национальной правовой культуры [44, 86].
Таким образом, сравнительное правоведение – это современная сфера научных знаний, решающая задачи существования и развития права и государства в национальном, региональном, международном и наднациональном измерениях, когда динамика и темпы развития социальной жизни, многообразие правовых культур и индивидуальная их самобытность опосредуют формированию новых требований к функциональному назначению правовой системы. Ему принадлежит роль связующего звена между классической теорией права и другими науками, что в значительной мере способствует пересмотру устоявшихся стереотипов, формированию нового взгляда на казавшиеся незыблемыми нормы и постулаты. Сравнительное правоведение способствует формированию новой правовой теории путем создания категорий и понятий общего применения. Оно также дает ответ на вопрос о целесообразности или нецелесообразности правовой трансплантации в рамках правовой аккультурации. Сравнительное правоведение может помочь современным юридическим наукам найти баланс между динамикой и статикой общественного развития, что необходимо для формирования норм, требующих общего признания и наличия общей для всех значимости.
Сравнительное правоведение выступает в качестве площадки для взаимопроникновения и взаимопонимания различных правовых культур. Главное в снижении напряженности и конфликтности культур вообще, и правовых культур в частности, заключается в понимании и восприятии многообразия, что предполагает признание существования различных критериев оценки разнообразных факторов общественной жизни, восприятие различного образа жизни и признание права на существование различных философских и идеологических основ и моделей социального развития. Сравнительное правоведение в глобализирующемся мире может стать платформой для интеллектуального обмена, способного культивировать многообразие правовых культур и правовых систем, использование потенциала которых способно обеспечить поступательное развитие общества.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Saleilles R. Rapport sur l'utilite, le but et le programme du Congres / R. Saleilles. - Paris, 1905.
2. Lamber E. Lamber E. La fonction du droit civil compare / E. Lamber. - Paris, 1903.
3. Константинеско Л.-Ж Развитие сравнительного правоведения // Очерки сравнительного права: сб. / Л.-Ж. Константинеско; отв. ред. В. А. Туманов. – М.: Прогресс, 1981. – С. 104–152.
4. Mayda J. Some Critical Reflections on contemporary comparative Law / J. Mayda // Zweigert K. und Puttfarken H. Rechtsvergleichung. – Darmstadt, 1978.
5. Скакун О. Ф. Место общего сравнительного правоведения в системе юридических наук и его официальный статус / О. Ф. Скакун // Порівняльне правознавство: сучасний стан і перспективи розвитку: з6. наук. ст. / О. Ф. Скакун; за ред. Ю. С. Шемшученка, О. В. Кресіна. – К.: Логос, 2006. – С. 6–15.
6. Кресін О. В. Порівняльне правознавство у ХІХ-ХХ століттях: проблеми становлення: моногорафія / О. В. Кресін. – К.: Логос, 2011. – 294 с.
7. Бехруз Х. Сравнительное правоведение: учебник / Х. Бехруз. – О: Фенікс; М.: ТрансЛит., 2011. – 504 с.
8. Ярков В. В. Предисловие / В. В. Ярков, И. Г. Медведев // Леже Раймонд. Великие правовые системы современности. – М.: Волтерс Клувер, 2011. – С. IX.
9. Давид Р. Основные правовые системы современности / Р. Давид, К. Жоффре-Спинози. – М.: Междунар. отношения, 1998. – 400 с.
10. Осакве К. Сравнительное правоведение в схемах: Общая и Особенная части: учеб.-практич. пособие / К. Осакве. – М.: Дело, 2002. – 256 с.
11. Нерсесянц В. С. Сравнительное правоведение в системе юриспруденции / В. С. Нерсесянц // Государство и право. – 2001. - №6. - С. 5-15.
12. Лафітський В. Рівні порівняльного правознавства / В. Лафітський // Порівняльне правознавство. – 2012. – № 3–4. – С. 38–54.
13. Оборотов Ю. Н. Традиции и обновления в правовой сфере: вопросы теории (от познания к постижению права) / Ю. Н. Оборотов. – О.: Юрид. л-ра, 2002. – 280 с.
14. Марченко М. Н. Курс сравнительного правоведения учебник / М. Н. Марченко. – М.: Зерцало, 2002. – 1087 с.
15. Бехруз Х. Концептуальность сравнительного правоведения / Х. Бехруз // Наукові праці Одеської національної юридичної академії. – Одеса: Юрид. л-ра, 2008. – Т. 7. – С. 122–130.
16. Саидов А. Х. Сравнительное правоведение (основные правовые системы современности): учебник / А. Х. Саидов; под ред. В. А. Туманова. – М.: Юристъ, 2000. – 448 с.
17. Черноков А. Э. Введение в сравнительное правоведение: учеб. пособие / А. Э. Черноков. – СПб: СПБИВЭСЭП, 2004. – 207 с.
18. Дамирли М. Сравнительное правоведение: монография / М. Дамирли. – О. Фенікс, 2013. – Ч. 1: Статус, предмет и система. – 174 с.
19. Дамірлі М. Предметне поле порівняльного правознавства: комплексне бачення / М. Дамірлі // Порівняльне правознавство. – 2012. – № 1–2. – С. 78–89.
20. Тихомиров Ю. А. Сравнительное правоведение: развитие концепций и общественной практики / Ю. А. Тихомиров // Журнал российского права. – 2006. – № 6. – С. 3–15.
21. Тихомиров Ю. А. Курс сравнительного правоведения / Ю. А. Тихомиров. – М.: Норма, 1996. – 432 с.
22. Туманов В. А. Вступительная статья / В. А. Туманов // Сравнительное правоведение: сб. ст. / В. А. Туманов. – М.: Прогресс, 1978. – С. 3–14.
23. Савчин М. В. Порівняльне правознавство. Загальна частина: навч. посібник / М. В. Савчин. – К.: Центр навч. літ., 2005. – 288 с.
24. Ансель М. Методологические проблемы сравнительного права / М. Ансель // Очерки сравнительного права: сб. ст. – М.: Прогресс, 1981. – С. 36–86.
25. Общетеоретическая юриспруденция: учебный курс: учебник / под. ред. Ю. Н. Оборотова. – О.: Юрид. л-ра, 2011. – 436 с.
26. Рабінович П. М. Чи можлива універсальна теорія права як спільна концептуальна основа теорій національного і міжнародного права? (запрошення до дискусії) / П. М. Рабінович // Філософія права і загальна теорія права. – 2012. – № 2. – С. 245–248.
27. Рабинович П. М. Всеобщая (универсальная) теория права как единый концептуальный базис теории национальной, международной и сравнительной юриспруденции / П. М. Рабинович // Порівняльне правознавство: сучасний стан і перспективи розвитку: зб. наук. пр. / Ін-т держави і права ім. В. М. Корецького НАН України, Національний університет «Одеська юридична академія». – О.: Фенікс, 2013. – С 117–119.
28. Рассказов Л. П. Генезис сравнительного правоведения и его формирования как науки и учебной дисциплины / Л. П. Рассказов // Научный журнал КубГАУ. – 2014. – № 95. – С. 1–19.
29. Оксамытный В. В. Правовые системы в ХХІ веке: новые подходы к классификации / В. В. Оксамытный // Європейське право та порівняльне правознавство: зб. ст. / за ред. Ю. С. Шемшученка [та ін.]. – Київ-Шамборі: Логос, 2010. – С. 50–71.
30. Рабель Э. Задачи и необходимость сравнительного правоведения / Э. Рабель. – Екатеринбург: Российская школа частного права (Уральское отделение), 2000. – 48 с.
31. Оборотов І. Г. Порівнильне правознавство: навч. посібник / І. Г. Оборотов. – Миколаїв, 2014. – 218 с.
32. Берман Г. Дж. Мировое право: экуменическая юриспруденция Святого Дух / Г. Дж. Берман // Представительная власть - ХХI век: законодательство, комментарии, проблемы. – 2005. – № 1. – С. 9–13.
33. Кресин А. В. [Приветствие участникам Дней сравнительного правоведения] / А. В. Кресин // Порівняльне правознавство: сучасний стан і перспективи ровитку: зб. статей / за ред. Ю. С. Шемшученка [та ін.]. – К.: Логос, 2009. – С. 18.
34. Хартия Земли: принята Всемирной Комиссией по окружающей среде и развитию при ООН (1987 г.) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www.earthcharterinaction.org/.../EC_TEXT_RUSSIAN_TRANSLATION.
35. Байдаров Э. У. Влияние глобализации на культуру и ценности человека [Электронный ресурс] / Э. У. Байдаров. – Режим доступа: http://credonew.ru/content/view/510/57/
36. Василенко И. А. Диалог цивилизаций: социокультурные проблемы политического партнерства / И. А. Василенко. – М.: Эдиториал УРСС, 1999. – С. 263–264.
37. Гусейнов А. А. Диалог культур: возможности и пределы / А. А. Гусейнов // Диалог культур и партнерство цивилизаций: VIII Международные Лихачевские научные чтения (г. Санкт-Петербург, 22–23 мая 2008 г.). – СПб.: Изд-во СПбГУП, 2009. – С. 65–68.
38. Мальцев Г. В. Социальные основания права / Г. В. Мальцев. – М.: Норма, 2007. – 800 с.
39. Оборотов Ю. М. Філософія права і методологія юриспруденції / Ю. М. Оборотов // Проблеми філософії права. – 2003. – Київ-Чернівці, Рута, 2003. – С. 41–44.
40. Бехруз Х. Правовые ценности и диалог правовых культур: концепция универсальности и универсализма / Х. Бехруз // Науковий вісник Міжнародного гуманітарного університету. Серія: юриспруденція: зб. наук. пр. – О.: Фенікс, 2012. – Вип. 4. – С. 212–218.
41. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – тест – семиосфера – история / Ю. М. Лотман. – М.: Языки русской культуры, 1999. – 464 с.
42. Кочетов Э. Г. Геоэкономика: учебник / Э. Г. Кочетов. – М.: Норма, 1999. – 512 с.
43. Лукашук И. И. Глобализация, государство, право. XXI век / И. И. Лукашук. – М.: Спарк, 2000. – 279 с.
44. Бехруз X. Проблема сохранения национальной правовой культуры в условиях глобализации / X. Бехруз // Порівняльне правознавство: сучасний стан і перпективи розвитку: зб. наук. ст. / за ред. Ю. С. Шемшученка, О. В.
