22 июля, за четыре дня до официального окончания работ, по предложению В. П. Воробьева в траурный зал была приглашена комиссия экспертов в составе патологоанатома Н. Ф. Мельникова-Разведенкова из Краснодара, анатомов В. Н. Тонкова из Ленинграда и Иосифова из Воронежа.
В течение четырех дней члены комиссии тщательно изучали состояние тела, скрупулезно сравнивая его с предыдущим описанием.
Состав комиссии действительно был высококвалифицированным и знающим дело бальзамирования. Достаточно заметить, что Н. Ф. Мельников-Разведенков еще в 1896 году предложил оригинальный способ изготовления анатомических препаратов с сохранением их естественной окраски с помощью пропитывания тканей спиртом, глицерином и ацетатом калия. Это дало ему основание в интервью краснодарской газете заявить: тело Ленина было бальзамировано по его способу. Это, кстати, не отрицал Воробьев, добавляя, правда, что отличие состоит в применении способа не на отдельных частях, а на всем теле. Кстати, этот факт сильно задевал Збарского, который отзывался о Мельникове-Разведенкове как о человеке высокомерном, имеющем "две фамилии и ни одного носа" (он и на самом деле был очень курнос).
24 июля прибыла и правительственная комиссия, в которую вошли нарком здравоохранения Семашко, профессора Розанов и Савельев. Комиссия не скрывала своего восторга при осмотре бальзамированного тела. "Семашко, — вспоминал Збарский, — говорил, между прочим, что раньше он относился отрицательно к самой мысли о сохранении тела Владимира Ильича".
Обе комиссии подготовили акты и ожидали последнего перед открытием Мавзолея заседания правительственной комиссии Дзержинского.
Ночь перед открытием Мавзолея Воробьев и его команда провели в траурном зале. Эмоциональное напряжение достигло высшей точки. Воробьеву то казалось, что лицо Ленина вдруг стало сухим, то — что появилось желтое пятно на темени. Он непрестанно бранил Збарского, говоря о себе, что он "старый дурак", который дал себя уговорить Збарскому, и т. д. и т. п. Збарский же был уверен в успехе. "Замечательно, — восклицал он, — замечательно, полная победа!"
26 июля 1924 года к 10 часам утра все было готово к приему посетителей в Мавзолее Ленина. В 12 часов дня ожидали высоких гостей. Воробьев и Збарский наблюдали, как через траурный зал прошли Дзержинский, Молотов, Ворошилов, Красин, Енукидзе и другие руководители (Сталина в Москве не было). Дзержинский по выходе из Мавзолея подошел к Воробьеву и Збарскому, положил руки на их плечи и слегка привлек "виновников" к себе.
Заседание правительственной комиссии состоялось через час и проходило в Кремле в его большом зале. Дзержинский предоставил первому слово В. П. Воробьеву, который, волнуясь, кратко рассказал об истории бальзамирования, о вкладе Мельникова-Разведенкова и о проделанной работе. Мельников-Разведенков зачитал акт комиссии экспертов: "Комиссия признает результаты бальзамирования вполне удавшимися" и далее — "предпринятые для бальзамирования мероприятия покоятся, по мнению экспертов, на прочных научных основах, дающих право рассчитывать на продолжительное, в течение ряда десятилетий, сохранение тела Владимира Ильича в состоянии, позволяющем обозревать его в закрытом стеклянном гробу при соблюдении необходимых условий со стороны влажности и температуры".
Семашко огласил акт правительственной комиссии, заключение которого гласит: "Общий вид значительно улучшился по сравнению с тем, что наблюдалось перед бальзамировкой, и, приближается в значительной мере к виду недавно умерших".
В зале были выставлены бальзамированные анатомические препараты. "Если это не будет неприятно, а будет угодно, — обратился к присутствующим профессор Воробьев, — здесь есть части тела (препараты), приготовленные проф. Карузиным по тому же самому методу, по которому было произведено бальзамирование тела Владимира Ильича. Они висели в моей комнате на воздухе в течение 3 месяцев".
С большой речью выступил Енукидзе, который говорил о подвиге советских ученых и политическом значении сохранения тела Ленина. Комиссия просила подробно описать все этапы проведенной работы и передать это описание в Институт В. И. Ленина. Кроме того, она просила Воробьева и Збарского "составить популярное описание метода", опубликовать статьи, в том числе и на иностранных языках.
Воробьеву присвоили звание заслуженного профессора. Наградили и деньгами: Воробьеву дали 40 тысяч червонцев, Збарскому — 30, их помощникам — по 10 тысяч.
Закончилась большая и трудная работа. Была решена действительно уникальная и необычная задача — бальзамирование целого тела с полным сохранением объемов, форм и всей клеточной и тканевой структуры. В течение четырех месяцев Воробьев и Збарский трудились не покладая рук, решали многие сложные проблемы и добились безусловного успеха. 26 июля было их звездным днем.
1 августа 1924 года Мавзолей Ленина был открыт для посещения, мимо саркофага Ленина за 70 лет прошло более 70 миллионов человек.
После бальзамирования
После завершения работ по бальзамированию тела Ленина жизнь Воробьева и Збарского круто изменилась: они стали знаменитыми, их имена стали известны всему народу.
Дальнейшая судьба Воробьева сложилась счастливо. Тотчас по завершении работ в Мавзолее он уехал в Харьков, оставив тело Ленина на попечение Збарского. Украина встретила его с почетом. Воробьеву выделяют деньги на ремонт кафедры анатомии и на закупку необходимого оснащения в Германии.
На конференции анатомов, которая проходила в 1924 году в Харькове, политически ориентированный профессор В. И. Тонков — известный ленинградский анатом, уже убежден, что "центр современной анатомической науки отныне переместился из Ленинграда в Харьков". На Воробьева сыплются награды: в 1927 году — премия имени Ленина, в 1934 году он получает (вместе с Б. И. Збарским) редкий в то время орден Ленина — высшую правительственную награду, его избирают членом Украинской Академии наук и даже членом ЦИК Украины (1935 год). Ему предоставляются правительственные привилегии, предусмотренные специальным решением: "Анатом, академик ВУАН, руководитель кафедры анатомии человека, награжденный орденом Ленина, Воробьев Владимир Петрович вносится в список научных работников УССР, выдающихся крупных ученых, подлежащих обслуживанию комиссии содействия ученым при СНК Союза ССР" (ЦГАОР УССР. Ф. 331. Оп. 2. Д. 48. Л. 18).
Важным делом своей жизни Воробьев считал создание полноценного анатомического музея, прекрасно сделанные препараты которого явились основой богато иллюстрированных учебников (1932, 1935–1936 годы), а затем и 5 томов "Атласа анатомии человека". Издание "Атласа" было завершено в 1942 году, уже после смерти Воробьева, который умер внезапно во время наркоза на операционном столе 31 октября 1937 года в возрасте 61 года.
Судьба Б. И. Збарского, складывающаяся в первые десятилетия после бальзамирования тела Ленина вполне благополучно, закончилась, к сожалению, трагично. Как и Воробьев, он был удостоен многих правительственных наград. Ему было присуждено высшее звание — Героя Социалистического Труда (1945), заслуженного деятеля науки, лауреата Государственной премии СССР (1944). Он имел более десятка разных орденов и медалей, стал одним из организаторов Академии медицинских наук, членом его бюро и президиума. Когда в 1939 году была создана научная лаборатория при Мавзолее, Б. И. Збарский стал ее бессменным директором. Збарский заведовал кафедрой биохимии, вначале во 2-м Московском медицинском институте (1930–1934 годы), затем до конца своей жизни — в 1-м Московском медицинском институте. Научные интересы Б. И. Збарского были сосредоточены вокруг проблем биохимии белка и опухолевого роста.
Во второй после 1937 года волне репрессий — в 1952 году Збарский был арестован. В 1953 году после смерти Сталина реабилитирован. Дни его, однако, после этого уже были сочтены: 7 октября 1954 года в возрасте 69 лет Збарский скончался.
Секреты бальзамирования
По рекомендации итогового заседания правительственной комиссии (26. 07. 1924 г.), в августе того же года было опубликовано сообщение Воробьева ("Харьковский коммунист" от 1 августа), в котором он писал, что каждая клетка прежде всего "должна быть пропитана невысыхающими веществами, которые притягивали бы влагу из окружающего воздуха. Такими веществами являлись глицерин и уксуснокислый калий; глицерин никогда не высыхает, уксуснокислый калий особенно жадно притягивает влагу. Поэтому клетка, пропитанная этими веществами, никогда не может ни загнить, так как глицерин хорошо консервирует, ни высохнуть, если в окружающей среде будет находиться некоторое количество влаги".
Воробьев описывает также принципы устранения пигментных пятен или пергаментных пятен высыхания. Он говорит о трех этапах: первый — аппликация воды, второй — смеси воды с раствором уксусной кислоты и третий — "взбучивание" с помощью перекиси водорода. Наконец, Воробьев постоянно напоминает, что его и Збарского заслугой является применение метода Мельникова-Разведенкова "не к отдельным органам, как это ранее практиковалось, а к целому человеческому телу, чего еще никто нигде не пробовал делать" (Укр. мед. архив. 1930. Т. 5. Зог. 2. С. 148).
Впрочем, несколько иного мнения придерживался Збарский. В 1939 году в одном из своих выступлений (19 января) в связи с 15-летием бальзамирования Ленина Збарский вспоминает о весне 1924 года: "Почти все ученые на заседаниях высказались о невозможности длительного сохранения тела в указанных условиях. В то время у меня с Воробьевым и возникла идея нового метода, дающего возможность такого сохранения".
Позже, уже в 1943 году, на совещании ученых в Тюмени, куда было эвакуировано тело Ленина, Збарский сказал: "Теперь к вопросу о приоритете. Это вопрос очень большой. Он не лично мой, а советский. В нашей стране впервые в мире было это осуществлено, и нигде это не повторено до сих пор. За границей, — подчеркнул он, — имеется много статей о сохранении тела Владимира Ильича. Статьи исключительно хвалебные. Американцы даже пишут, что это гениальная работа".
Автор вынужден писать обо всем этом, чтобы избежать упреков (или даже, не дай Бог, преследований?!) в том, что в этой книге якобы открыты секреты бальзамирования, представляющие государственные интересы. По сути дела, эти "секреты" давно уже открыты. Более того, любознательный читатель может самостоятельно найти описание способа, примененного при бальзамировании Ленина, даже в Большой Советской Энциклопедии (БСЭ. 2-е изд. М., 1950. Т. 4. С. 175: "Кроме того, если тело было уже набальзамировано раньше введением в его сосуды формалина, можно пропитать его глицерином или глицериново-уксуснонатриевой смесью посредством погружения тела… в ванну, наполненную указанной жидкостью. Сходный способ был применен профессорами В. П. Воробьевым и Б. И. Збарским при бальзамировании тела В. И. Ленина").
Так все-таки почему же с 1939 года все исследования лаборатории, протоколы совещаний, все материалы, так или иначе связанные с Мавзолеем Ленина, были строго засекречены?
Вероятно, были соображения чисто гуманного свойства: не совсем этично рассказывать о тех или иных манипуляциях на теле покойного вождя. По официальной версии сталинского времени, нельзя было публиковать любые сведения, которые могли бы как-то "приземлить", "принизить" образ вождя. В двухтомной "Биографии Ленина" (1987) можно проследить весь его путь в революции и истории партии и не найти почти ничего, что касалось бы личной его жизни.
Возможно и другое: те, кто решал этот вопрос, искренне считали, что действительно существует тайна бальзамирования, особый метод Воробьева — Збарского, который заграничные разведки будто бы всячески стремятся разузнать.
Думаю, впрочем, что "закрытость" лаборатории была "полезна" и тем, кто в ней работал: оклад был здесь повышен (по причине секретности), да и условия работы были хорошими, так как правительство не скупилось на закупку современного оборудования и реактивов для лаборатории.
Впрочем, секретность оказалась теперь, в наше постперестроечное время, выгодной. В сегодняшних условиях, когда лаборатория стала частью коммерческой структуры, занимающейся бальзамированием, все технические, научные, манипуляционные маленькие и большие нововведения, усовершенствования и т. д., которые были добыты за 70 лет работы сотрудниками лаборатории, приобретают определенную коммерческую ценность.
Что было дальше?
В. П. Воробьев, как уже говорилось, тотчас после завершения работ по бальзамированию Ленина уехал в Харьков, полностью доверив наблюдение за телом Ленина Б. И. Збарскому. Воробьев был уверен, что особых хлопот тело Ленина не доставит — бальзамирование было удачным, изменений объемов за счет высыхания можно не опасаться.
В 1929 году было начато строительство нового, гранитного Мавзолея, в связи с чем в июле тело Ленина перенесли в Кремль, в один из его залов, и поместили в стеклянную ванну, заполненную бальзамирующей жидкостью. Это было первое после бальзамирования "путешествие" тела Ленина.
В конце 1930 года оно вновь вернулось в саркофаг в новом Мавзолее, сделанном по проекту известного московского архитектора А. В. Щусева. Он полагал, что наибольшая гармония с парадной Красной площадью, со стоящей позади Мавзолея Сенатской башней и кремлевской стеной будет достигнута при архитектурном решении Мавзолея в строгих ступенчатых кубических формах.
Теперь уже трудно представить Красную площадь без этого гранитного сооружения, которое как бы естественно вписалось в общий ансамбль Кремля, Исторического музея, храма Василия Блаженного.
Со вкусом подобранный гранит наружной облицовки трех цветов — красный, серый и черный (лабрадорит и порфир), великолепное оформление просторного кубического траурного зала с изумительными инкрустированными, стилизованными ярко-красными порфировыми знаменами, опускающимися по стенам зала черными траурными полосами, вместе со стоящим на высоком черном постаменте стеклянным, словно невесомым, саркофагом, в котором ярко высвечены лицо и руки Ленина, — все это создает особую торжественную и приподнятую атмосферу Мавзолея.
В 1934 году, в связи с 10-летием сохранения тела Ленина, была создана комиссия по оценке его состояния, в которую вошли А. И. Абрикосов, анатомы А. А. Дешин и Г. Ф. Иванов, хирург В. Н. Розанов и патолог Л. Н. Федоров.
В принятом заключении они признали, что бальзамирование тела Ленина — это "научное достижение мирового значения, не имеющее прецедентов в истории", и считают важным, чтобы Воробьев и Збарский "озаботились своевременным литературным оформлением истории этого дела, описанием методов как самого бальзамирования, так и ухода за телом для использования в будущем".
По рекомендации комиссии в качестве помощников для постоянного наблюдения за телом Ленина утверждаются Р. Д. Синельников — ближайший сотрудник Воробьева по кафедре и сын Збарского Илья Борисович, биохимик (впоследствии академик РАМН).
После смерти В. П. Воробьева Б. И. Збарский остался без лидера и без несомненно крупного авторитетного ученого, который в то непростое время мог быть неплохим гарантом безопасности Збарского и его прочного положения в обществе.
Нельзя, видимо, понять дальнейшее поведение Б. И. Збарского и всех его помощников без учета особенностей того трагического периода истории СССР.
Вторая половина 30-х годов стала периодом массовых арестов интеллигенции. Сажали в тюрьмы и ссылали в Сибирь за неправильно сказанное слово, критику порядков, случайную служебную ошибку и т. п. А здесь на попечении Б. И. Збарского оставалось тело В. И. Ленина!
Любое замечание по состоянию тела, сказанное или написанное гласно или, как это в то время широко практиковалось, негласно, путем тайных доносов, могло кончиться для Збарского трагически. Вот почему Збарский был так осторожен в выборе помощников, всячески старался не расширять круг сотрудников, не писал и не публиковал работы о бальзамировании (первая его книга "Мавзолей В. И. Ленина" вышла только в 1946 году). Он тщательно обдумывал состав официальных комиссий по оценке состояния тела Ленина, словом, внимательно следил за своими поступками, хорошо понимая, что каждый его шаг и каждое слово открыто и тайно контролируется.
В 1938 году в ноябрьские праздники (7 ноября), как обычно, Мавзолей посетили Сталин, Молотов и другие члены Политбюро. После осмотра тела Молотов будто бы бросил фразу: "Здорово изменился", которая не могла остаться не замеченной. И тогда Збарский приходит к двум единственно верным решениям: надо переделать саркофаг, который имел существенные дефекты (на его боковых гранях отражалось, как в зеркалах, тело Ленина), и изменить систему освещения: лампы накаливания, помещенные под верхней острой гранью призмы, не только нагревают тело, но и создают искаженный образ с резкими тенями. Высветить лицо и руки надо так, как на картинах Рембрандта, где теплый золотистый свет равномерным потоком льется на лица изображенных персонажей, а не так, как у Эль Греко с его черно-белой, заостренной палитрой.
Созванная 19 января 1939 года комиссия (Абрикосов, Бурденко, Гращенков, Дешин, Карузин, Сперанский) полностью одобрила этот план и в своем решении записала пункт о срочном сооружении нового саркофага.
В том же году было начато его изготовление по проекту А. В. Щусева с участием скульптора Б. И. Яковлева и инженера-светотехника Н. В. Горбачева, а окончательно оформлен он после войны, в сентябре 1945 года.
Саркофаг в законченном виде безупречен с художественной точки зрения, а инженерная конструкция позволяет добиться идеального освещения лица и кистей рук, а также постоянно контролировать температуру и влажность воздуха внутри саркофага. Тело, помещенное в новый саркофаг, сразу приобрело другой вид — розовый оттенок фильтров "оживил" кожные покровы, устранение теней сделало лицо и кисти рук объемными.
Комиссия 1939 года решила также создать научную лабораторию, в состав которой вскоре ввели С. Р. Мардашева (биохимик), М. А. Барона (гистолог), Б. И. Лаврентьева (гистолог), Д. Н. Выропаева (анатом) и А. Н. Шабанова (хирург, зам. наркома здравоохранения СССР).
Любопытно, что эта комиссия все-таки не прошла мимо замечания Молотова, вела себя придирчиво и отметила ряд изменений: чуть-чуть приоткрытые веки, дефекты в области пястно-фаланговых сочленений и др. Збарский заверил комиссию, что эти дефекты легко устранимы, известны с самого начала бальзамирования, хотя на самом деле все было гораздо сложнее.
Итог работы комиссии превосходен: "Задачу сохранения тела В. И. Ленина надо считать блестяще разрешенной".
Опыт работы с тремя комиссиями (1924, 1934, 1939 годов) привел Збарского к двум важным заключениям: 1) состав комиссии (список экспертов) надо формировать самому директору лаборатории, а не ждать, пока кто-то другой ее назначит в неизвестно каком составе, и 2) включать в комиссию следует самых крупных ученых, независимо от их узкой специальности, ориентируясь прежде всего на государственный и научный авторитет и, что очень важно, порядочность. Жизнь потом подтвердит житейскую мудрость этих неписаных правил. Збарский отлично понимал, с каким опасным материалом имеет дело.
По разным поводам, включая и особое мнение и своеобразные предложения по улучшению бальзамирования и просто в связи с доносами (закрытыми и открытыми), в лабораторию в предвоенные годы многократно направлялись придирчивые высокие комиссии, которые доставили много тревожных, тягостных и неприятных переживаний руководителям и сотрудникам лаборатории.
Тюмень
Одним из сложных периодов в истории лаборатории была эвакуация тела Ленина в тогда еще маленький сибирский город Тюмень во время войны 1941–1945 годов.
Это второе "путешествие" Ленина, длившееся 1360 дней с июля 1941 года по март 1945 года, впервые кратко упомянуто Б. И. Збарским в его книге "Мавзолей В. И. Ленина" (1946).
Любопытно, что об этой эпопее до выхода книги Б. И. Збарского, в сущности, никто не знал: так четко была налажена конспиративная служба.
Уже через десять дней после нападения фашистской Германии возникла реальная угроза бомбежек Москвы. Военная комиссия, обследовавшая 4 июля 1941 года Мавзолей, пришла к выводу о целесообразности эвакуации тела Ленина в другое, безопасное место.
Комендант Кремля Н. К. Спиридонов немедленно уведомил Б. И. Збарского о возможной эвакуации тела Ленина. Б. И. Збарского вызвали в Кремль к А. И. Микояну и Л. М. Кагановичу. На вопрос, можно ли перевезти и сохранить тело Ленина в непривычных условиях, Б. И. Збарский ответил: "Конечно, это представляет трудности, но это выполнимо".
В докладной записке на имя наркома НКВД Л. П. Берия Збарский изложил суть дела. О предстоящем отъезде Збарский известил также и наркома здравоохранения Г. А. Митерева. В ночь со 2 на 3 июля было принято решение правительства, подписанное И. В. Сталиным, об эвакуации тела В. И. Ленина в Тюмень. Почему был выбран этот заштатный сибирский город? Не исключено, что это было связано с какими-то воспоминаниями Сталина о сибирской ссылке. 3 июля в 5 часов утра о решении правительства Б. И. Збарскому сообщили официально и просили подготовить все необходимое к отъезду сегодня же к вечеру.
В тот же день был изготовлен гроб из прочного дерева (чинары). На краях крышки были сделаны продольные выступы, входившие в пазы по периметру основания гроба. Заказан был и щит из целлулоида для прикрытия лица бальзамированного тела. Стеклянная полуванна, в которой обычно покоилось тело Ленина, не годилась для перевозки — она была слишком тяжела (вес ее был более 100 кг), к тому же она в дороге могла расколоться. Тело было обернуто простыней, смоченной бальзамирующим раствором, которую скрепили резиновыми бинтами. Стенки деревянного гроба были пропитаны парафином, пазы по краям гроба для герметизации заполнили вазелином. К 16 часам тело было уложено в деревянный гроб, затем помещено в прочный ящик. Гроб вынесли из Мавзолея красноармейцы, поместили его в кузов грузового автомобиля и по улицам опустевшей Москвы повезли к Казанскому вокзалу. Кортеж прибыл на один из далеких запасных путей, где уже стоял специальный поезд, состоявший из вагона-холодильника, двух вагонов для охраны, вагона-салона для Б. И. Збарского, С. Р. Мардашева, И. Б. Збарского и их семей (Р. Синельников приедет в Тюмень позже), двух грузовых вагонов, куда были заранее привезены необходимое оборудование и химические реактивы. В 17 часов тело было сдано по акту Б. И. Збарскому и внесено в вагон-холодильник, перегороженный на 2 половины; в одну из них поместили гроб с телом, в другой была поставлена вооруженная охрана. 4 июля 1941 года в 19 часов состав, охраняемый 15 солдатами и 5 командирами, медленно тронулся в путь, увозя тела Ленина из Москвы на долгие годы.
Трое с половиной суток тщательно охраняемый секретный поезд двигался на восток. В дороге Б. И. Збарский и его соратники неоднократно осматривали тело Ленина. Температура в вагоне-рефрижераторе держалась в пределах 12–15 °C. На всякий случай, учитывая жаркую погоду, сохранялся и запас льда. Наконец рано утром в 7 часов 05 минут 7 июля поезд прибывает на станцию Тюмень. Его встречают секретарь ГК партии (Николаев), представители НКВД и председатель горисполкома. Импозантный Б. И. Збарский с редким в то время орденом Ленина на лацкане пиджака производит большое впечатление. Необходимо срочно найти подходящее здание для размещения всех прибывших и, главное, для обеспечения максимально приемлемых условий сохранения тела В. И. Ленина.
Предлагают осмотреть загородный дом отдыха, а также все имеющиеся здания в городе. Однако все увиденное огорчает Б. И. Збарского: в домах нет канализации, центрального отопления, в городе грязно и пыльно. В конце концов все сходятся на том, что наиболее подходящим является дом сельхозтехникума, бывшее реальное училище. Здание расположено хоть и в центре города, но достаточно изолировано: с одной стороны оно примыкает к парку, с другой — его отделяет улица, а с боков — переулки.
Энергичный председатель исполкома организует срочный ремонт всего здания, налаживает электрическое (вместо печного) отопление, и вся команда Б. И. Збарского размещается в большом каменном здании. На втором этаже в отдельном отсеке в просторной комнате ставят две стеклянные ванны, одну из которых заполняют бальзамирующим раствором, в который погружают тело Ленина. У входа в этот отсек постоянно будет стоять красноармейский пост № 1. Для Збарского и его сотрудников начались трудовые будни.
Збарский, как, впрочем, и все советские люди, не предполагал, что война будет долгой. Именно поэтому первой задачей лета и осени 1941 года было поместить тело в раствор, с тем чтобы оно в течение 2–3 месяцев как следует пропиталось бальзамирующими ингредиентами. Состав раствора решили несколько изменить, увеличив в нем долю глицерина и ацетата калия.
Основанием для применения нового раствора послужили опыты, проведенные в Тюмени С. Р. Мардашевым. Плоские стеклянные чашки наполнялись растворами, содержащими различные концентрации воды, глицерина и ацетата калия. Эти чашки помещались в обычную воздушную среду при комнатной температуре. Затем они периодически через короткие интервалы времени взвешивались, и та концентрация, при которой быстро устанавливалось равновесие, где не было ни убыли веса (испарения), ни прибавки веса (поглощения воды из воздуха), считалась оптимальной для данной конкретной обстановки.
Война затягивалась, осенне-зимнее наступление немцев на Москву было остановлено и успешно отбито; немецкая армия понесла большие потери. Однако до конца войны было еще очень далеко.
В январе 1942 года случилось неожиданное осложнение. Вначале на простыне, покрывавшей ванну, а затем на голенях и частично на теле Ленина появились темные точечные пятнышки, которые при исследовании оказались грибками, занесенными с плохо простерилизованного материала (вода, вата, марля, простыни, халаты стерилизовались и завозились из Омска). Это уже был второй случай заноса грибков, первый был в 1933 году, когда грибки оказались на знамени Парижской коммуны (некоторые из видов грибков могут существовать практически в любой, даже самой неблагоприятной среде). С этим осложнением быстро справились, обработав места поражения формалином и перекисью водорода. В дальнейшем, по предложению Н. Н. Бурденко, в лаборатории были введены строгие правила хирургической антисептики. Во время работы персонал стал надевать стерильные халаты, маски, бахилы, по правилам обрабатывать руки, применять только асептический (стерильный) материал.
В июле 1942 года, ровно через год после отъезда из Москвы, Б. И. Збарский послал письмо на имя Л. П. Берия с просьбой направить комиссию для контроля за ходом работ по сохранению тела В. И. Ленина в составе академиков А. И. Абрикосова, Н. Н. Бурденко и А. Д. Сперанского.
Комиссия работала 13 и 14 июля, отметив в акте, что в результате перебальзамирования наступило улучшение цвета кожных покровов, исчезновение пятен, улучшение эластичности тканей, уменьшение складчатости на сгибах конечностей, увеличение веса тела.
А. И. Абрикосов утверждает, что в результате перебальзамирования "тело значительно улучшилось, особенно лицо и руки", а А. Д. Сперанский считает результат перебальзамирования превосходным: "Совершенно необыкновенно точно посвежевшее лицо. Тело в прекрасном состоянии". Н. Н. Бурденко почему-то более всего был поражен сохранностью подвижности в суставах: "Какая замечательная подвижность в плечевом и локтевом суставах!" Более того, комиссия полагает, что найдены пути устранения гидролиза жира."… Коллектив провел большую работу, позволяющую считать указанную задачу (гидролиз жира в коже и подкожной клетчатке) решенной".
Решена же эта задача была весьма паллиативно. Разумеется, хорошая фиксация тела формалином, которая является первой предупредительной мерой, сохраняющей жировую клетчатку, уменьшает опасность выхода жира из жировых долек за счет уплотнения оболочек жировых клеток, однако это не спасает от медленно идущих гидролитических и окислительных процессов. Разработаны же на самом деле полезные способы замещения утраченных объемов жировой клетчатки путем подкожного или внутримышечного введения через тонкие иглы инертных масс, состоящих из 4 основных компонентов: вазелина, воска, парафина и желатина.
На следующий год, в октябре 1943 года, Б. И. Збарский направляет в правительство следующее обращение: "В связи с приближающимся 20-летием со дня смерти В. И. Ленина прошу назначить комиссию для заслушивания моего отчета о работе по сохранению тела В. И. Ленина в течение 20 лет. Комиссию, — продолжает Б. И. Збарский, — прошу назначить в следующем составе: народный комиссар здравоохранения Г. А. Митерев, академики А. И. Абрикосов, Н. Н. Бурденко, Л. А. Орбели и А. Д. Сперанский".
Все вышло, как просил Б. И. Збарский, и комиссия прибыла в Тюмень в ноябре 1943 года. Комиссия провела в Тюмени неделю и составила превосходный акт.
"Мое впечатление, — заявил тогда Н. Н. Бурденко, — что это величайший эксперимент в анатомии и биохимии".
Следующий, 1944 год, по сути, был годом подготовки к возвращению в Москву. Большая работа была проведена по устранению пигментных пятен, а также исправлению пропорций некоторых областей (губы, носогубные складки, крылья носа и др.). Впервые М. А. Бароном были проведены тщательные гистологические исследования кожи и мышечной ткани бальзамированного тела. Появилось время для начатой еще в Москве и незаконченной работы по подбору наиболее подходящих цветных фильтров, которые бы при освещении объекта придавали кожным покровам "живой" вид. Светофильтры готовили вручную, окрашивая стекла с помощью гистологических красителей (эозин, азур, судан и т. д.).
Тяжелая и мучительная война подходила к своему концу. Приближался день полного разгрома фашистской Германии, славный день нашей Победы.
В начале 1945 года наконец было получено разрешение на возвращение в Москву.
Нам неизвестно, как происходило прощание Б. И. Збарского с Тюменью. Б. И. Збарский и его сотрудники активно занимались лекционной работой среди населения, вели занятия по биологии, химии и математике в средних школах города, участвовали в общественной жизни Тюмени и несомненно оставили о себе добрую и благодарную память.
25 марта 1945 года в 2 часа ночи специальный поезд из 9 вагонов с телом В. И. Ленина отправился из Тюмени на запад и через три дня прибыл в Москву. К этому времени уже был готов новый саркофаг. Предстояла большая работа по отработке системы освещения, которая была поручена Электротехническому институту. Три главные задачи стояли перед осветителями: добиться многоточечного освещения лица и кистей рук так, чтобы устранить искажающие портретное сходство резкие тени и блики, подобрать наиболее подходящую цветовую гамму с помощью светофильтров, чтобы освещенные лицо и руки казались как бы живыми, и, наконец, устранить тепловое воздействие на лицо путем съема излишков тепла с верхней двойной крышки саркофага, где располагались светильники. Н. В. Горбачев, один из ведущих сотрудников ЭТИ, установил 28 точечных ламп накаливания по всему периметру верхней крышки и с помощью фильтров и диафрагм добился прекрасного результата.
22 мая 1945 года комиссия, в состав которой входили техники, медики (Митерев, Абрикосов и др.) и художники (А. М. Герасимов), приняла новый саркофаг с высокой оценкой.
16 сентября 1945 года Мавзолей В. И. Ленина был открыт.
Послевоенные годы
Впервые столь детальное описание состояния тела В. И. Ленина, проведенное комиссией Г. А. Митерева, А. И. Абрикосова, Н. Н. Бурденко, Л. А. Орбели и А. Д. Сперанского в 1943 году и оформленное в виде "Акта", явилось своеобразным эталоном. В дальнейшем на протяжении почти полувека заключения многочисленных комиссий ("Акты") мало чем отличались друг от друга. Как правило, эксперты констатировали отсутствие каких-либо изменений облика ("видимых изменений внешнего облика по сравнению… с таким-то годом… не отмечается"), подчеркивали "портретное, сходство", "впечатление спящего человека" и т. п.
Вместе с тем в неофициальных дискуссиях в лаборатории постоянно обсуждались, нередко чрезвычайно остро и даже иногда конфликтно, проблемы "старения", возможные нежелательные или опасные изменения в тканях и клетках бальзамированного тела, пути их изучения, профилактики и устранения. Прозорливый С. Р. Мардашев, первый преемник умершего Б. И. Збарского, будучи крупным биохимиком, лучше других понимал значение проблемы гидролиза и окисления жира, неизбежно протекающих в жировой клетчатке, и ставил эту проблему едва ли не на первое место. Другой ключевой проблемой, очерченной Мардашевым, явилась опасность декальцинации костной ткани, находящейся в достаточно агрессивной среде. Сложной, но существенной представлялась также проблема цвета кожных покровов, связанная с изменениями меланина под влиянием факторов внешней среды (включая световой). Наконец, чрезвычайно важной представлялась разработка объективных и предельно точных современных способов регистрации цвета кожных покровов, объемов тканей, размеров отдельных областей и т. п.
Создалась своеобразная, но, в принципе, характерная для того времени ситуация "двух уровней". Один — высший, официальный, требующий строго придерживаться раз установленной позиции: время неподвластно что-либо изменить в бальзамированном теле, состояние его стабильно и неизменно. И второй уровень — рабочий, в известной мере скрытый как от высоких инстанций, так и от широкой публики, основанный на здравом смысле ("все течет, все меняется"), на понимании того, что надо энергично решать возникшие и могущие возникнуть со временем сложные проблемы, частично упомянутые выше.
Так или иначе, после 1946 года наступило время существенно усилить научный потенциал и материальные условия лаборатории и развернуть серьезные научные исследования. Для лаборатории было построено вначале небольшое двухэтажное здание на Садово-Кудринской, а затем в 70-е годы — специально спроектированный большой корпус, хорошо оснащенный всем необходимым для экспериментальной и научной работы.
Для работы в лаборатории были приглашены такие известные ученые, как академики А. П. Авцын (патологоанатом), А. С. Павлов (радиолог), С. С. Дебов (биохимик), М. А. Барон (гистолог), Ю. И. Денисов-Никольский (анатом), профессора Б. Н. Усков (анатом), И. Н. Михайлов (электронная микроскопия), Пчелин (биофизик), Ю. А. Ромаков (биохимик), И. О. Шибаева (гистохимик), Б. И. Хомутов (химик), Л. И. Жеребцов (патолог), и многие другие.
Сотрудники лаборатории в послевоенные годы провели бальзамирование Г. Димитрова (1949 г.), X. Чойбалсана (1952 г.), И. В. Сталина (1953 г.), К. Готвальда (1953 г.), Хо Ши Мина (1969 г.), А. Нето (1979 г.), Ким Ир Сена (1994 г.) — покойных руководителей Болгарии, Монголии, Чехословакии, Вьетнама, Анголы, КНДР.
Думаю, что в свое время об этом непременно будут написаны интересные и поучительные книги. Нужна, разумеется, и особая книга об исследованиях и достижениях сотрудников лаборатории.
В заключение мне представляется целесообразным для полноты общей картины упомянуть о 10 важнейших итоговых достижениях лаборатории:
1. Научное обоснование и практическая разработка оптимального режима сохранения тела Ленина в саркофаге, позволившая в течение 70 лет наблюдать тело в практически неизменном состоянии.
2. Проведение в определенные сроки периодических циклов перебальзамирования с соблюдением ряда выработанных строгих правил и условий.
3. Исследование процессов окисления и гидролиза липидов и выработка эффективных мер приостановки этих процессов.
4. Изучение "болезней" бальзамирования и разработка мер их профилактики и методик устранения.
5. Разработка совершенных способов коррекции дефектов объема тканей с учетом их макро- и микроструктуры.
6. Разработка новых методик введения фиксирующих и бальзамирующих жидкостей в ткани бальзамируемого объекта.
7. Создание совершенных методов бесконтактного контроля за состоянием кожного покрова, цвета, формы и объема мягких тканей и способов их объективной регистрации.
8. Создание оптимальных режимов температуры и влажности в саркофаге с полным автоматическим регулированием.
9. Перестройка условий освещения с обеспечением безопасности теплового или лучевого повреждения тканей тела.
10. Морфологический (гистологический, цитологический) мониторинг объекта.
Но это уже специфические проблемы, интересующие только специалистов по бальзамированию.
ЭПИЛОГ-ПРИТЧА
Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников.
Евангелие от Матфея.
Грабительство и насилие предо мною;
и восстает вражда и поднимается раздор.
Книга пророка Аввакума.
Почти 100 лет назад в большой стране народ был беден и притесняем господами и мытарями.
Втянули вскоре народ в большую и бесконечно долгую войну с другими народами за власть и господство, которые ему были не нужны.
Оставил тогда царь свой престол, и стали править страной фарисеи и саддуккеи. И не знали они, что делать с войной, голодом и как дальше жить.
Появился тогда человек, который сказал: "Я знаю!"
Он сказал солдатам: "Бросайте ружья и идите домой", хлебопашцам: "Возьмите себе землю и сейте хлеб", рабочим: "Владейте сами заводами и фабриками — и тогда наступит Мир на земле, Равенство людей, Свобода и Братство".
И поверили ему люди, прогнали господ и ростовщиков и сказали: "Мы не рабы!"
И победили они тогда в междоусобной войне с теми, кто был не согласен с ними: брат убивал брата, сын — отца.
После этого они начали с радостью и надеждами строить новую, справедливую жизнь.
И признали тогда люди в человеке, возвестившем новую жизнь, своего пророка и мессию.
Но скоро он умер, не прожив всей отпущенной человеку жизни.
Тогда пришел новый правитель, который думал одно, говорил другое, а делал третье. Он повелел сделать из пророка идола, сделать его нетленным и поместить его в стеклянный гроб для поклонения.
И сделали тогда много каменных и литых идолов, расставив их повсюду. И наступило новое рабство: людей стали сгонять в стадо, а непокорных и инакомыслящих сажать в тюрьмы и истреблять. И чем более жестоким был новый правитель, тем громче люди кричали: "Ура!"
Напал на страну изверг рода человеческого, но народ его победил и стал славным.
Когда умер жестокий тиран, предали его анафеме, а власть взяли другие люди.
Они пытались управлять страной по-старому, а народ хотел жить по-новому.
И тогда пришли совсем новые правители, которые сказали, что надо, чтобы опять были богатые и бедные, господа и рабы.
Стали тогда строить храмы и перестали строить жилища для простых людей. И стали поклоняться мамоне. Мало стали сеять хлеба и мало делать машин, а больше торговать с другими странами, продавая все, что само растет на земле или в земле лежит. И многие стали ворами и грабителями. И сказали новые правители просвещению и наукам: пусть подождут.
И начались тогда распри между людьми и народами, и стали они друг друга уничтожать в жестоких войнах.
И подумали тогда люди, а что делать с пророком, лежащим в стеклянном гробу, и с его учением? Одни сказали — предать земле, как и всех смертных, а другие сказали — нельзя предавать земле, так как он пророк и мессия. И никто теперь не знает, как быть и как дальше жить.
июль — август 1995 г.
Подушкино.
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru
Оставить отзыв о книге
Все книги автора
