Петербургский период (май 1817-май 1820)

После лицея ринулся в водоворот столичной жизни со всеми ее удовольствиями и наслаждениями.

Но лицейский дух, преданность просвещению и свободе спасает П. от соблазнов великосветской праздности, ханжества, пороков и мистики. Поэт начинает тяготиться «чадом большого света». Сближается с прогрессивными людьми, захватывают вольнолюбивые идеи.

 

Время стремительного расцвета поэт. гения П и его лит. деятельности («Арзамас», «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств», «Зеленая лампа»)

Петрб. лирика П. явно освобождается от классиц. условности и тяготеет к романтизму.

 

Мотивы: эпикурейские продолжают звучать: вакхические, шутливо-эротические, а иногда и фривольно-грубые, даже цинические.

А я, повеса вечно-праздный,

Потомок негров безобразный,

Взрощенный в дикой простоте,

Любви не ведая страданий,

Я нравлюсь юной красоте

Бесстыдным бешенством желаний («Юрьеву»)

Веселый пир

Я люблю вечерний пир,

Где веселье председатель,

А свобода, мой кумир,

За столом законодатель,

Где до утра слово пей!

Заглушает крики песен,

Где просторен круг гостей,

А кружок бутылок тесен. 1819

Однако (см. Веселый пир) – и это одна из особенностей поэтики П. – мотивы любви и вина, пира естественно сочетаются с мотивами свободы – и социальной, и политической, и личной.

Вольнолюбивая лирика.

 

Антисамодержавные мотивы. Он выступает против самодержавной деспотии.

Он увлечен просветительскими идеями. Поднимает голос против «небесного царя» и духовенства. Обличает сиятельных невежд, почетных подлецов, знатных палачей и даже «земного царя». С гордостью произносит:

Свободу лишь учася славить,
Стихами жертвуя лишь ей,
Я не рожден царей забавить
Стыдливой музою моей. (К Плюсковой)

 

Однако - никогда не выступал против законной власти!!!! В этом – особенность.

Я пел на троне добродетель
С ее приветною красой.
Любовь и тайная свобода
Внушали сердцу гимн простой,
И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа. Там же

Наиболее известные вольнолюбивые стх. – ода «Вольность», «Деревня», поэма «Руслан и Людмила»

 

Ода «Вольность», написанная, вероятно, в декабре 1817 года, обозначила собой новый этап творчества Пушкина, связанный с революционно-освободительным декабристским движением.

В ее начальной строфе поэт отрекается от элегической («изнеженной») лиры и провозглашает свое желание служить гражданской поэзии. Сокрушительной силой обличения самодержавной деспотии, властвовавшей в России, ода вошла в круг самых замечательных произведений подпольной революционной литературы.

…Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!

Увы! куда ни брошу взор —
Везде бичи, везде желе́зы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные сле́зы;
…

Владыки! вам венец и трон
Даёт Закон — а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.

И го́ре, го́ре племенам,
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу иль царям
Законом властвовать возможно!

Еще раз: Пушкин исходил из абстрактной законности, стоящей выше царей и народа. Он считал вероломством казнь короля Людовика XVI и находил «бесславным» тайное убийство императора Павла I. Торжество законности мыслится Пушкиным в форме конституционной монархии, к чему приходило тогда большинство декабристов. Однако, отвергая гильотину, он ею же и угрожает царям – если они не будут следовать Закону. Что, собственно, и случилось.

Расходившаяся в огромном количестве списков, ода мобилизовала лучшую часть молодежи на вступление в тайные декабристские союзы и общества на борьбу против царского режима. Впервые это стихотворение было опубликовано Герценом в «Полярной звезде» за 1856 год (Лондон), а в России полностью лишь в 1906 году.

Антикрепостнические мотивы. Ополчается против самого страшного зла его времени – крепостничества («Деревня» 1819)

Это пламенная инвектива (резкое выступление, оскорбит. речь) в форме социально-политического монолога, Оставаясь, как и в «Вольности», конституционалистом, сторонником освобождения крестьян по «закону», мерами сверху, поэт заключает свое стихотворение надеждой увидеть в будущем, «по манию царя», «народ неугнетенный» и над отечеством зарю «свободы просвещенной».

Композиция 3-частная, лексика, все изобразительные средства этой оды создают постепенно возрастающую эмоциональную экспрессию. Начавшись созерцательно-элегическим размышлением (1 часть, описания:

Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья),

продолжается философским размышлением на лоне природы (2 часть):

Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,

Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца — в величии неправом.

 

Приобретая негодующие интонации, она заканчивается как гражданско-патетическая речь общественного трибуна — «друга человечества» - 3 часть:

 

Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.

…….

Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?

При жизни Пушкина «Деревня» печаталась лишь в первой своей части в 1824 и 1826 годах. Вторая ее часть размножалась в списках. Полностью это стихотворение впервые было напечатано Герценом за границей в 1856 году, а в России лишь в 1870 году.

Послание к Чаадаеву (1818)

Уникальность этого стх. – и лирики в целом – в сочетании интонаций гражданской и интимной лирики: языком любви говорится о гражданском чувстве. В середине стх. гражд. энтузиазм прямо связывается с томленьем влюбленного. Одна из центр. мыслей – призыв к служению и мотив пробужденья ото сна.

Любви, надежды, тихой славы

Недолго нежил нас обман,

Исчезли юные забавы,

Как сон, как утренний туман;

Но в нас горит еще желанье,

Под гнетом власти роковой

Нетерпеливою душой

Отчизны внемлем призыванье.

Мы ждем с томленьем упованья

Минуты вольности святой,

Как ждет любовник молодой

Минуты верного свиданья.

Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

Товарищ, верь: взойдет она,

Звезда пленительного счастья,

Россия вспрянет ото сна,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!

Это призыв к действию – воспрянуть ото сна: Россия спит, возродить достоинство и честь – личное неразрывно связано с гражданским!

Впервые – и в последний раз: обломки самовластья – призыв к свержению – да, но не монархии, а абсолютной, не ограниченной просвещенными законами власти – САМОвластья!

В 1822 г. закончил поэму «Руслан и Людмила » (поэмам и прозе Пушкина будет посвящена лекция 4)

2.3 Южная ссылка (1820-1824)

Лирика. Политическая лирика Пушкина, исполненная негодующего пафоса и буйно-остроумной иронии, нашла горячий отклик среди лучшей части дворянской молодежи и превратила его в популярнейшего поэта вольной мысли. В то время поэту приписывали почти все антиправительственные поэтические произведения, разносившиеся устно и расходившиеся в списках, воспламенявшие читателей к возмущению и протесту против самодержавного деспотизма. И. И. Пущин приводит слова Александра I, сказанные Е. А. Энгельгардту о поэте: «… он наводнил Россию возмутительными стихами».

Это тревожило правительственные круги. Пушкин казался им опасным человеком, подрывающим основы существующего строя. Особенное недовольство вызвала ода «Вольность», Кроме того, придворная клика была озлоблена и поведением Пушкина, дерзкого на язык. Так, в начале апреля 1820 года он, находясь в театре, показывал литографированный портрет Лувеля — убийцы наследника французского престола, герцога Беррийского с своей надписью: «Урок царям».

С поэтом решили расправиться. Ему угрожали Сибирью и Соловками, но по ходатайству Жуковского, Карамзина и других влиятельных лиц его в начале мая 1820 года отправили в ссылку на юг. По прибытии на юг Пушкин был зачислен чиновником вначале у генерала И. Н. Инзова, наместника Бессарабии, в Кишиневе, а потом с июля 1823 года у графа М. С. Воронцова, новороссийского генерал-губернатора и наместника Бессарабии, в Одессе.

Ссылка не укротила и не смирила Пушкина. Она укрепила его в правоте своих убеждений, придала им еще большую твердость. Этому способствовали и складывавшаяся в России общественная ситуация, и окружавшая поэта среда. Оказавшись на юге, Пушкин горячо интересуется крестьянско-казацкими волнениями в Екатеринославской губернии и на Дону, чрезвычайно внимательно следит за национально-освободительной борьбой греческого народа, сходится с левыми декабристами: В. Ф. Раевским, П. И. Пестелем, М. Ф. Орловым, П. С. Пущиным, К. А. Охотниковым, В. Л. Давыдовым, И. Д. Якушкиным и др.

Под воздействием ширившегося недовольства народных масс и прилива революционных настроений в стране ссыльный поэт проникается к самодержавно-деспотическому режиму все большей непримиримостью. Именно на юге он, как это явствует из дневника П. И. Долгорукова, высказывал самые крайние суждения о самодержавии («тот подлец, кто не желает перемены правительства в России») и о духовенстве («порочил невежество духовенства»).

Политическое полевение Пушкина со всей очевидностью отразилось в его творчестве. В лирике Пушкина этих лет заметно уменьшаются фривольно-эротические мотивы. Их вытесняют стихи, отличающиеся чистотой и глубиной переживаний, благоговейным преклонением перед любимой. Романтическая окраска этих стихотворений ясно сказывается, кроме устремленности к идеальному образу любимой, в крайне острых, гиперболизированных сюжетных ситуациях и преувеличенных изобразительных средствах («Черная шаль», 1820), сильных страстях («Мой друг, забыты мной следы минувших лет», 1821), подчеркнутых горечью душевных страданий («Умолкну скоро я», 1821; «Простишь ли мне ревнивые мечты», 1823).

В эту пору идут на убыль и вакхические стихи. Их беспечная игривость сменяется серьезными раздумьями о жизни в ее всестороннем, материалистическом восприятии. Поэт, признавая «горе жизни скоротечной» («Друзьям», 1822), видит ее наслаждения, помимо чувственных удовольствий, и в борениях ищущей мысли, в социальной активности. В послании «Чаадаеву» (1821), проникнутом пламенной любовью к Отчизне, вдохновенно романтической верой в победу свободы, в пленительно-счастливое будущее, он пишет: «В уединении мой своенравный гений Познал и тихий труд и жажду размышлений…»

В стихах этого времени отчетливы мотивы неудовлетворенности, одиночества, тоски, печали, определяемые положением поэта-изгнанника («Погасло дневное светило», 1820; «Я пережил свои желанья», 1821; «К Овидию», 1821). Но горечь переживаний Пушкина как изгнанника не переходит в отчаяние, и элегическая тема обнаруживает тенденцию к угасанию. Чуждый эгоцентризму, он проявляет преимущественную озабоченность не собственной судьбой, а судьбами общества. Поэтому в его творчестве еще громче, чем раньше, звучат политические мотивы. Поэта возмущает «губительная секира» цензуры («Послание цензору», 1822). В острых, как кинжал, эпиграммах Пушкин сражается с сиятельными ханжами, бездельниками, развратниками, льстецами, карьеристами и «почетными подлецами».

Главной социальной темой этого периода остается свобода. В послании «Дельвигу» (1821) Пушкин подтверждает: «Одна свобода мой кумир». Охваченный идеями свободы, поэт, как романтик, устремлен к необычному, к героическому, к мечте («Дочери Кара-георгия», 1820; «Гречанка верная! не плачь, — он пал героем», 1821).

Но борьба за свободу осознается Пушкиным уже в новом свете. Его конституционализм сменяется республиканизмом, ожиданием преобразований «по манию царя» — утверждением святости революционного насилия. Это был апогей вольнолюбия поэта. Твердо уверенный в наступлении революции, возглавленной просвещенными дворянами, он в послании «В. Л. Давыдову» (1821) пишет: «…мы счастьем насладимся, Кровавой чаши причастимся». Если в оде «Вольность» французская революция и казнь Людовика осуждались, то в стихотворении «Наполеон» (1821) они оправдываются. В новых условиях Пушкин пересматривает и свое отношение к Наполеону. Называя его по-прежнему тираном, поэт признает и его заслуги, в частности то, что он «миру вечную свободу Из мрака ссылки завещал» («Наполеон»).

Славя кинжал, Пушкин в одноименном стихотворении признает его законным орудием индивидуальной политической расправы во имя освободительной цели. Но, явно противореча себе, он по-прежнему осуждает якобинскую тактику революционного террора. В свете борьбы за свободу, придавая ей широкую обобщенность и реальную символичность, поэт создавал такие стихи, как «Узник» (1822) и «Птичка» (1823). Отстаивая наряду с политической и свободу от религиозных предрассудков, Пушкин написал одно из самых резких антицерковных (атеистических) произведений русской литературы XIX века— лиро-эпическую поэму «Гавриилиада» ( 1821).

Узник Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой, Мой грустный товарищ, махая крылом, Кровавую пищу клюет под окном, Клюет, и бросает, и смотрит в окно, Как будто со мною задумал одно. Зовет меня взглядом и криком своим И вымолвить хочет: «Давай улетим! Мы вольные птицы; пора, брат, пора! Туда, где за тучей белеет гора, Туда, где синеют морские края, Туда, где гуляем лишь ветер... да я!...» 1822

Птичка В чужбине свято наблюдаю Родной обычай старины: На волю птичку выпускаю При светлом празднике весны. Я стал доступен утешенью; За что на бога мне роптать, Когда хоть одному творенью Я мог свободу даровать! 1823 В стихотворении мотив свободы связан с символикой народного обычая выпускать птицу на праздник Благовещения (интересно, что именно Бла­говещенская тема в других случаях является объектом кощунства, — «Гавриилиада», «В. Л. Давыдову») и с гу­манистической темой «дарования свободы», как бы предвосхищающей последующие призывы Пушкина ос­вободить декабристов.

Романтические надежды Пушкина на скорый приход революции были развеяны новым наступлением отечественной реакции, наметившимся в 1823 году. В Западной Европе французские войска по поручению реакционного Священного союза разгромили последний бастион свободы — испанское конституционное правительство и восстановили здесь абсолютную монархию.

Лирику южного периода можно дополнительно под­разделить на написанную до и после 1823 г., который был для Пушкина годом глубокого душевного кризиса, так что тема разочарования не только заимствована у Байрона, но имеет и биографический контекст. Оставаясь верным идеям свободы, Пушкин в 1823 году пишет стихотворения «Кто, волны, вас остановил», «Демон», «Свободы сеятель пустынный», «Недвижный страж дремал на царственном пороге». Среди других тем и мотивов, встречающихся в этот период, — тема рокового предчув­ствия или предсказания («Песнь о вещем Олеге», 1822, «Недвижный страж дремал на царственном пороге...»). От гражданского романтизма, от культа героической личности, противопоставляемой толпе, народу («Вадим», 1821 — 1822; «Зачем ты послан был и кто тебя послал?», 1824), поэт обращается к более объективному осознанию противоречий действительности, к признанию правоты «взглядов Шекспира» на историю – путь к реализму.

* * *

Изыде сеятель сеяти семена своя.

Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды...

Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.

Южные поэмы — следующая ступень в развитии пушкинского романтизма. (поэмам и прозе Пушкина будет посвящена лекция 4)