Оливер Голдсмит
Ночь ошибок
Действующие лица:
Сэр Чарлз Марло.
Молодой Марло, его сын
Хэстингс, друг Марло.
Хардкасл.
Мисс Кэт Хардкасл, его дочь.
Миссис Хардкасл, его жена.
Тони Ламкин, ее сын.
Мисс Нэвилл, ее племянница.
Пимпль, служанка.
Стинга, трактирщица.
Собутыльники и слуги:
Диггори.
Роджер.
Томас.
Джереми.
Сиамские близнецы.
Действие первое
Комната, обставленная на старинный лад. Входят миссис Хардкасл и мистер Хардкасл.
Миссис Хардкасл. Странный вы человек, мистер Хардкасл, клянусь! Да кроме нас во всей Англии нет никого, кто хотя бы изредка не съездил в столицу, чтобы стереть с себя ржавчину! Взгляните-ка на обеих мисс Хоггс и нашу соседку миссис Григсби — они каждую зиму трутся там по месяцу и наводят на себя лоск!
Хардкасл. Воистину! И возвращаются с запасом тщеславия и жеманства на целый год. Почему это Лондон не держит своих дураков взаперти, удивляюсь! В мое время столичные сумасбродства ползли к нам, как улитка, а нынче они летят быстрее дилижанса.
Миссис Хардкасл. О да, ваше время было и впрямь превосходное время; вы твердите нам об этом уже не первый год. То-то мы живем в старой развалине, которая смахивает на гостиницу, с той разницей, что никто в нее не заезжает. Более интересных посетителей, чем старуха Одфиш, жена приходского священника, и маленький Крипплгейт, хромой учитель танцев, — у нас не бывает, а наше единственное развлечение — ваши старинные анекдоты о принце Евгении и герцоге Мальборо. Ненавижу этот старомодный вздор!
Хардкасл. А я люблю. Я люблю все, что старо: старых друзей, старые времена, старые обычаи, старые книги, старые вина, и, мне кажется, Дороти(берет ее за руку)вы не будете отрицать, что я всегда очень любил свою старую жену.
Миссис Хардкасл. О господи, мистер Хардкасл, вечно вы носитесь со своей Дороти и своими старыми женами. Я ведь моложе, чем вы меня выставляете, и не на один год… Прибавьте к двадцати двадцать — что получится?
Хардкасл. Сейчас подсчитаем: к двадцати прибавить двадцать — ровно пятьдесят семь.
Миссис Хардкасл. Неправда, мистер Хардкасл; мне было всего двадцать, когда я родила Тони от мистера Ламкина, моего первого мужа; а Тони еще не достиг сознательного возраста.
Хардкасл. И никогда не достигнет, могу поручиться. Славную выучку он прошел у вас!
Миссис Хардкасл. Это неважно. У Тони Ламкина приличное состояние. Моему сыну не придется зарабатывать на жизнь какими-то знаниями. Думаю, свои полторы тысячи в год он сумеет истратить и без особых знаний.
Хардкасл. Да какие у него знания! Просто смесь всяких проделок и озорства.
Миссис Хардкасл. Такой уж у него нрав, дорогой мой. Право, мистер Хардкасл, согласитесь, что у мальчика есть чувство юмора.
Хардкасл. Я скорее соглашусь окунуть его в пруд. Если сжигать башмаки лакея, пугать служанок и мучить котят почитается юмором, тогда, конечно, юмор у него есть. Не далее как вчера, он привязал мой парик к спинке стула, и когда мне надобно было встать, чтобы отвесить поклон, я ткнулся лысиной прямо в лицо миссис Фризл.
Миссис Хардкасл. Но разве это моя вина? Бедный мальчик всегда был слишком болезненным, чтобы преуспевать в науках. Школа была бы для него погибелью. Когда он немного окрепнет, почем знать, может быть, год-другой занятий латынью и принесет ему пользу…
Хардкасл. Ему — латынь? Что мертвому припарки… Нет, нет; трактир и конюшня — вот единственные школы, которые он когда-либо будет посещать.
Миссис Хардкасл. Во всяком случае, мы должны сейчас щадить мальчика — боюсь, что ему не суждено долго жить среди нас… Да по его лицу сразу видно, что он чахоточный.
Хардкасл. Несомненно, если чрезмерная толщина — один из признаков чахотки.
Миссис Хардкасл. Он иногда покашливает.
Хардкасл. Да, если виски попадает ему не в то горло.
Миссис Хардкасл. Я вправду опасаюсь за его легкие.
Хардкасл. Я тоже, уверяю вас; ведь он порою горланит, как иерихонская труба.
Тони за сценой громко подражает крику охотника.
А-э, да вот и он… поистине чахоточное создание.
Входит Тони.
Миссис Хардкасл. Тони, куда ты идешь, радость моя? Не побалуешь ли нас с отцом своим обществом, душенька?
Тони. Некогда, матушка; я не могу остаться.
Миссис Хардкасл. Лучше бы тебе не выходить из дому в такой сырой вечер, мой дорогой; ты ужасно выглядишь.
Тони. Я вам сказал, что не могу остаться. Меня уже ждут в «Трех голубях». Сегодня мы там сможем славно позабавиться.
Хардкасл. Вот, вот, трактир, насиженное местечко, — так я и думал.
Миссис Хардкасл. Низкое, недостойное сборище!
Тони. Не такое уж низкое. Там будут Дик Маггинз, сборщик налогов, Джек Слэнг, коновал, маленький Аминадаб, который крутит шарманку, и Том Твист, что жонглирует оловянными блюдами.
Миссис Хардкасл. Прошу тебя, дорогой мой, ну, обмани их ожидания хоть на этот вечер.
Тони. Обмануть их ожидания мне ничего не стоит, но чего ради мне обманывать свои ожидания?
Миссис Хардкасл (удерживая его).Ты не пойдешь.
Тони. Нет, пойду.
Миссис Хардкасл. Не пойдешь, слышишь?
Тони. Увидим, кто сильнее — вы или я.(Уходя, тянет ее за собой.)
Хардкасл. Эта парочка только портит друг друга! Но в наш век все словно сговорились гнать долой благоразумие и скромность. Взять хотя бы мою красавицу Кэт. Нынешние моды и ее успели заразить. Прожив года два в столице, она пристрастилась к тюлю и французской мишуре не меньше, чем самые светские из лондонских дам.
Входит Кэт.
Да благословит тебя небо, моя прелесть! Как всегда нарядна, точно напоказ, моя Кэт.Боже ты мой! Сколько же на тебе накручено лишнего шелка, девочка! Никак не втолковать нынешним тщеславным глупцам, что на деньги, которые они тратят на всякие оборочки, можно, было бы одеть всех бедняков.
Кэт. Вы знаете наш уговор, сэр. Вы отдаете мне утро, чтобы я могла принимать гостей и делать визиты, одеваясь по своему вкусу; а вечером я надеваю домашнее платье, чтобы угодить вам!
Хардкасл. Не забывай, что я настаиваю на условиях нашего уговора; кстати, мне, видимо, представится случай испытать твое послушание нынче же вечером.
Кэт. Извините меня, сэр, не понимаю я ваших обиняков.
Хардкасл. Тогда изволь, скажу напрямик, Кэт, — именно сегодня я ожидаю из столицы молодого джентльмена, которого я выбрал тебе в мужья. Я получил письмо от его отца; он сообщает мне, что его сын уже отправился в путь, и сам он надеется в самом скором времени последовать за ним.
Кэт. Неужто? Жаль, что я не узнала об этом заранее. Помилуй бог, как же мне вести себя? Тысяча против одного, что он мне не понравится; наша встреча будет так церемонна и так похожа на деловую что мне трудно будет питать к нему дружбу или уважение.
Хардкасл. Я не намерен влиять на твой выбор, дитя мое, будь покойна; но мистер Марло, на котором я остановился, сын моего старого друга, сэра Чарлза Марло; я часто тебе о нем рассказывал. Молодой джентльмен получил прекрасное образование и его прочат на государственную службу. Говорят, что он весьма просвещенный человек.
Кэт. В самом деле?
Хардкасл. Очень щедрый.
Кэт. Думаю, что он мне понравится.
Хардкасл. Он молод и храбр.
Мисс Хардкасл. Я уверена, что он мне понравится.
Хардкасл. И очень хорош собой.
Кэт. Батюшка, можете не продолжать(целует отцу руку),он мой; я выйду за него.
Хардкасл. И в довершение всего, Кэт, это один из самых застенчивых и скромных молодых людей.
Кэт. О-о, вы снова охладили меня…. Это слово «скромный» зачеркнуло все его другие совершенства. Говорят, скромные женихи превращаются в ревнивых мужей.
Хардкасл. Напротив, скромность редко гнездится в душе, не обогащенной и другими, более высокими добродетелями. Именно эта его черта поразила меня.
Кэт. Право, у него должны быть более примечательные черты, чтобы увлечь меня. Однако ж, если он и впрямь так молод, так хорош собой и обладает всеми названными достоинствами, я полагаю, он все же подойдет мне. Я, пожалуй, выйду за него.
Хардкасл. Да, Кэт, но тут может возникнуть другое препятствие. Столь же вероятно, что он сам не захочет жениться на тебе.
Мисс Хардкасл. Батюшка, дорогой, зачем же вы так уничижаете меня? Что ж, если он откажется, я не дам ему разбить мне сердце своим равнодушием, а сама разобью свое зеркало, чтобы оно не льстило мне попусту, переделаю шляпку на более модный фасон и буду искать себе менее требовательного вздыхателя.
Хардкасл. Мужественное решение! Но я сейчас пойду распоряжусь насчет приема. У нас так редко бывают гости, что наших слуг надобно муштровать, как новобранцев перед первым смотром.(Уходит.)
Мисс Хардкасл (одна).О боже, как меня взволновала эта новость! Молодой, красивый; батюшка упомянул это в последнюю очередь, а я ставлю на первое место. Рассудительный, добрый — все это мне нравится. Но зато скромен и чересчур робок — это говорит против него. А нельзя ли излечить его от робости, научив гордится своей женой? Да, и нельзя ли мне… Однако же я распоряжаюсь мужем, не успев заручиться женихом.
Входит мисс Невилл.
Вот хорошо, что ты пришла, милочка. Скажи мне, Констенс, как я нынче выгляжу? Ты не замечаешь во мне чего-нибудь странного? Как по-твоему, хороша я сегодня, душа моя? А как мое лицо?
Мисс Нэвилл. Все превосходно, дорогая. Но если приглядеться… помилуй бог, уж не случилось ли чего с канарейками или золотыми рыбками? Не напроказил ли с ними твой братец или кот? Или ты только что читала слишком чувствительный роман?
Кэт. Нет; ты не угадала. Мне угрожают… едва могу вымолвить… мне угрожают женихом
Мисс Нэвилл. И его зовут?
Кэт. Марло.
Мисс Нэвилл. Неужто?
Кэт.Сын сэра Чарлза Марло.
Мисс Нэвилл. Но ведь это же самый близкий друг мистера Хэстингса, моего поклонника! Они никогда не расстаются. Ты, наверно, видала его, когда мы жили в Лондоне.
Кэт. Ни разу.
Мисс Нэвилл. Очень своеобразный человек, уверяю тебя. В обществе порядочных и добродетельных женщин он самый скромный человек на свете; но те, кто его знают, говорят, что он становится совсем другим среди женщин иного сорта — понимаешь?
Кэт. Поистине странный характер. Трудно мне будет с ним справиться. Что же мне делать? Э! не будем больше думать о нем; положимся на счастливый случай. Но как твои сердечные дела, дорогая? Матушка все еще ухаживает за тобой, стараясь для моего братца Тони?
Мисс Нэвилл. У нас только что был приятнейший tete-a-tete. Она наговорила мне тысячу нежных слов и выставляла свое драгоценное чудовище верхом совершенства.
Кэт. Она так пристрастна к нему, что сама в это искренне верит. Да и такое состояние, как твое, тоже немалый соблазн. К тому же она одна распоряжается им, и не удивительно, что ей не хочется выпускать его из семьи.
Мисс Нэвилл. Состояние, подобное моему, — большей частью одни драгоценности, — не столь уж большой соблазн. Но, во всяком случае, если мой любезный Хэстингс останется мне верен, я не сомневаюсь, что под конец окажусь для тетушки слишком крепким орешком. Тем не менее я позволяю ей воображать, будто я влюблена в ее сынка; ей и в голову не приходит, что мое сердце отдано другому.
Кэт. Мой милый братец держится стойко. Я готова полюбить его за то, что он тебя так ненавидит.
Мисс Нэвилл. В сущности, он вполне безобидное создание, и я уверена, что он будет рад, если я выйду за кого угодно, лишь бы не за него. Никак это звонит тетушка? Пора идти на нашу вечернюю прогулку вокруг поместья. Allons2!Надо набраться мужества, поскольку наши дела находятся в столь критическом положении.
Кэт. Как жаль, что еще нельзя сказать; «День прошел благополучно, так ложись спокойно спать».
Комната в трактире.
Несколько человек весьма потрепанного вида сидят за столом, пьют пунш и курят. Тони сидит во главе стола, немного выше остальных; в руке у него деревянный молоток.
Все. Ура! Ура! Ура! Браво!
1-й собутыльник. А теперь, джентльмены, тихо — слушайте песню. Сквайр сейчас пустит с молотка песню!
Все. Да, песню! Песню!
Тони. Тогда я спою вам, джентльмены, песню, которую я сложил про наш трактир «Три голубя».
Песня
Пусть школьный учитель, как дятел,
Долбит на уроках латынь,
Но, право, для тех, кто не спятил.
Наука горька, как полынь.
Склоненье, спряженье, сложенье,—
В них проку немного, клянусь;
В бочонке — мое просвещенье,
А умник — глупее, чем гусь.
Тарам-тататам-тататам.
Твердят нам ханжи-попугаи,
Что пьянствовать очень грешно,
Но я, джентльмены, считаю, —
Грехи отмывает вино.
Ханжам наполняет карманы
Лишь тот, кто доверчив и прост,
А я, даже вдребезги пьяный,
К ним в сеть не полезу, как дрозд.
Тарам-тататам-тататам.
Мы с вами, друзья, не вороны,
Сквозь кружку мы смотрим на мир;
Когда раздобудем полкроны,
Спешим без оглядки в трактир.
Три Голубя — славные птицы —
Не знают забот и скорбей;
Тут можно всю ночь веселиться, —
Так выпьем за Трех Голубей!
Тарам-тататам-тататам.
Все. Браво! Браво!
1-й собутыльник. У сквайра есть огонек!
2-й собутыльник. Люблю слушать, как он поет, — никогда он не поднесет чего-нибудь низкого!
3-й собутыльник. К черту все низкое — не терплю ничего низкого.
4-й собутыльник. Благородная штучка всегда будет благородной штучкой, лишь бы ее преподнес настоящий джентльмен…
3-й собутыльник. Что правда, то правда, мастер Маггинз. Хоть мне и приходится водить на цепи медведя, это не мешает мне быть джентльменом. Отравиться мне этим пуншем, если мой медведь будет когда-либо плясать под менее благородную музыку, чем «Умчались воды…» или менуэт из «Ариадны»
2-й собутыльник. Как жаль, что сквайр еще не вправе распоряжаться своими деньгами. Вот было бы житье для всех трактирщиков в нашей округе!
Тони. Верно! Так оно и будет, мастер Слэнг. Я бы показал, что значит всегда подбирать себе отменную компанию!2-й собутыльник.Весь в отца! Да уж, старый сквайр Ламкин был лучшим джентльменом из всех, кого я знавал! Когда он выводил рулады на охотничьем роге или рыскал по кустам за зайцем либо за девчонкой — никто не мог с ним сравняться. Так у нас и говорили, что у него лучшие лошади и собаки во всем графстве!
Тони. Еще бы! А уж после совершеннолетия я его имени не посрамлю, клянусь вам! Я и так подумываю, не начать ли мне с Бет Баунсер и не купить ли мне серую кобылу мельника… Давы пейте, друзья, и веселитесь — ведь вам платить не придется… Что там такое СтингаВходит хозяйка трактира.
Трактирщица. К нам подъехали два джентльмена в почтовой карете. Они сбились с дороги в лесу и толкуют что-то о мистере Хардкасле.
Тони. Ручаюсь, что один из них тот самый джентльмен, который должен приехать свататься к моей сестре. Похожи они на лондонцев?
Трактирщица. Пожалуй, похожи. Они удивительно смахивают на французов.
Тони. Тогда предложи им пройти сюда, я им мигом укажу дорогу.
Трактирщица выходит.
Вот уж полгода, как отчим обзывает меня мальчишкой и щенком. Но теперь я могу, если только пожелаю, отомстить старому брюзге. И все же я боюсь… а чего боюсь? У меня скоро будет полторы тысячи годового дохода пусть он тогда попробует запугать меня!
Трактирщикца вводит Марло и Хэстингса.
Марло. Какой неудачный, утомительный день! Нам сказали, что придется проехать всего сорок миль, а на деле вышло более шестидесяти.
Хэстингс. И всему виной твоя непонятная застенчивость, Марло. Надо было почаще справляться о дороге.
Марло. Признаюсь, Хэстингс, что я не очень-то люблю одолжаться у первого встречного… да еще с риском получить грубый ответ!
Хэстингс. А сейчас мы, видимо, не получим никакого ответа.
Тони. Прошу прощенья, джентльмены. Мне сказали что вы справлялись о некоем мистере Хардкасле, живущем в этих краях. Вы знаете, где вы находитесь?
Хэстингс. Не имеем ни малейшего понятия, сэр, но будем вам весьма признательны за разъяснение.
Тони. А каким путем вы сюда ехали, вам тоже неизвестно?
Хэстингс. Нет, сэр, но если вы можете сообщите нам…
Тони. Ну, джентльмены, если вы не знаете, ни куда вы едете, ни где вы находитесь, ни как вы сюда приехали, первое, что я могу вам сообщить, — вы сбились с пути!
Марло. Это мы понимаем и без посторонней помощи!
Тони. Скажите, джентльмены, могу я узнать у вас, откуда вы прибыли?
Марло. А разве вы без этого не можете указать нам дорогу?
Тони. Прошу не обижаться; но ответить вопросом на вопрос вполне справедливо, как вам известно. Скажите, джентльмены, Хардкасл — это не тот старомодный, чудаковатый, сварливый старик с безобразным лицом у которого есть дочь и красавец сын?
Хэстингс. Мы никогда не видели этого джентльмена, но его семья именно такова, как вы упомянули.
Тони. Дочь — высокая, развязная, неряшливая, болтливая дылда, похожая на майский шест, а сын — красивый, благовоспитанный, приятный молодой человек, всеобщий любимец?
Марло. Наши сведения не совпадают. Про дочь говорят, что она отменно воспитана и хороша собой, а про сына — что он неуклюжий дурень, избалованный маменькин сынок!
Тони. Х-м… х-м… Тогда, джентльмены, могу лишь сказать, что вам, пожалуй, нынче вечером до мистера Хардкасла не добраться.
Хэстингс. Экая незадача!
Тони. Дорога чертовски длинная, темная, болотистая, грязная и небезопасная! Стинга, покажи джентльменам дорогу к мистеру Хардкаслу!(Подмигивая трактирщице.)К тому мистеру Хардкаслу, что живет у Глубокой топи, поняла?
Трактирщица. К мистеру Хардкаслу? Боже милостивый, да вы совсем не в ту сторону поехали! Когда вы спустились с холма, вам надобно было свернуть на Болотный проселок.
Марло. Свернуть на Болотный проселок!
Трактирщик. А затем ехать все прямо, до перекрестка четырех дорог!
Марло. Доехать до того места, где встречаются четыре дороги!
Тони. Эге, но ехать дальше только по одной из них!
Марло. Да вы шутник, сэр!
Тони. А затем, держась правой стороны, поехать наискосок, пока не доберетесь до Разбойничьей пустоши; там вам надобно не прозевать колею, а найдя ее, ехать по ней до амбара фермера Маррена. От амбара нужно повернуть направо, затем налево, затем опять направо пока не разыщете старую мельницу.
Марло. Тьфу ты! Да нам легче было бы определить долготу!
Хэстингс. Что же делать, Марло?
Марло. В этом трактире нам вряд ли будет хорошо, но, может быть, хозяин сумеет все же устроить нас поудобнее.
Трактирщица.Увы, сэр, но у нас на весь дом только одна свободная кровать.
Тони. И насколько мне известно, она уже занята тремя постояльцами.(После паузы, во время которая все находятся в полной растерянности.)Придумал! Как ты полагаешь, Стинга, не сумеет ли хозяйка устроить, джентльменов у камина, на… трех стульях и подушке?
Хэстингс. Терпеть не могу спать у камина!
Марло. И слышать не хочу про ваши три стула и подушку!
Тони. Не хотите?.. Тогда, скажем… а что, если в проедете на милю дальше, в «Оленью голову»? Старую «Оленью голову» на холме, одну из лучших гостиниц в графстве?
Хэстингс. О! Значит, мы хоть на этот вечер сможем избежать приключений!
Трактирщица.(в сторону, к Тони).Неужто вы посылаете их в дом вашего отца, будто в гостиницу?
Тони. Помалкивай, дура. Пусть сами во всем распутываются!(К Марло и Хэстингсу.)Поезжайте все прямо, пока не доедете до большого старого дома у самой дороги. Вы увидите там над входом пару больших рогов. Это и есть вывеска. Въезжайте во двор зовите кого-нибудь погромче!
Хэстингс. Очень вам обязаны, сэр. Слуги не собьются с пути?
Тони. Нет, нет; только имейте в виду, что хозяин разбогател и собирается уйти на покой, поэтому он желает, чтобы его считали джентльменом, не в обиду будет сказано, хе-хе-хе! Он станет навязывать вам свое общество, и, право, если вы станете его слушать, он сумеет убедить вас, что его матушка была олдермэном, а тетушка — мировой судьей.
Трактирщица. Да уж, надоедливый старикашка, это верно. Но ужин и постели у него не уступят лучшим в округе.
Mарло. Пусть он нам их предоставит, а больше нам от него ничего не понадобится. Значит, мы должны свернуть направо, вы сказали?
Тони. Нет, нет, все прямо. Да я сам выйду с вами провожу вас немного.(Трактирщице.)Помалкивай!
Трактирщица. Экий вы славный и вежливый…. у-у, зловредный пакостник, беспутное отродье!
Действие второе
Старинный дом. Входит Хардкасл, за ним несколько неуклюжих слуг
Хардкасл. Ну, я надеюсь, что вы будете отменно прислуживать за столом, не зря же я битых три дня натаскивал вас. Все знают, кому где стоять и что делать? Полагаю, вы сможете доказать, что привыкли к хорошему обществу, хоть никогда и не выезжали в столицу.
Все. Точно так!
Хардкасл. А когда гости приедут, то нечего удирать из комнаты да пялить глаза из дверей, а потом бегать взад и вперед, как перепуганные кролики.
Все. Никак нет!
Хардкасл. Ты, Диггори, хоть ты и работал на гумне, теперь будешь красоваться у буфета. Ты, Роджер до сих пор ходил за плугом, а теперь будешь стоять за моим стулом. Но не так, каксейчас, заложив руки в карманы. Вынь руки из карманов, Роджер, да не скреби себе затылок, чурбан ты этакий! Смотри, как Диггори держит руки. Правда, их будто судорогойу не свело, но это не беда.
Диггори. Да, погляди, как я их держу. Я научился держать их так, когда проходил сбор в ополчении. А когда меня взяли на учебный сбор, понимаешь…
Хардкасл. Не болтай так много, Диггори.Все внимание гостям, понял? Слушай, как мы разговариваем, сам и не думай болтать; смотри, как мы пьем, а сам и думай о выпивке; смотри, как мы едим, а сам и не думай об еде.
Диггори. Это никак невозможно, ваша милость, честное слово. Стоит только Диггори увидать, как едят, уж ему и самому охота съесть кусочек!
Хардкасл. Вот дубина! Да ты в кухне набьешь себе живот ничуть не хуже, чем в столовой. Умерь свой аппетит этим рассуждением.
Диггори. Покорно благодарю, ваша милость, постараюсь умерить его в кладовой куском холодной говядины.
Хардкасл. Диггори, ты слишком много разговариваешь. — Далее, если я скажу что-нибудь остроумное или расскажу за столом хороший анекдот, вы не должны все прыскать со смеху, словно вы тоже в числе гостей.
Диггори. Тогда уж, ваша милость, не рассказывайте историю о старой куропатке и оружейной комнате, — тут мне от смеха не удержаться… хе-хе-хе! — никак, хоть убей! Мы все двадцать лет над ней потешаемся… ха-ха-ха!
Хардкасл. Ха-ха-ха! Да, анекдот изрядный. Что ж, Диггори, честный малый, можешь над ним посмеяться… но все же не забывай внимательно прислуживать. Предположим, кто-то из гостейпопросит стакан вина, что ты будешь делать? Бокал вина, сэр, прошу вас…(к Диггори) — эй, что же ты стоишь?
Диггори. Ваша милость, ей-ей, я всегда робею, пока не принесут на стол чего поесть и попить — вот тогда я храбрый, как лев!
Хардкасл. Что ж, никто так и не пошевелится?
1-й слуга. Мне приказано не сходить с этого места.
2-й слуга. Мне тоже не положено двигаться.
3-й слуга. А мне и подавно.
Диггори. И мне уж никак, черт подери!
Хардкасл. Олухи вы этакие! Значит, пока вы, по примеру господ, будете спорить, кому что положено делать, гости должны умирать с голоду? Ах вы, тупые башки! Оказывается, я должен начинать все сначала! Что это? Не карета ли въехала во двор? По местам, дурни. А я пойду, — надо радушно встретить у дверей сына своего старого друга.(Уходит.)
Диггори. Черт побери, совсем забыл, где мне положено стоять!
Роджер. Я только знаю, что должен поспевать всюду.
1-й слуга. Где же мое место?
2-й слуга. А мне нигде не положено быть; вот я займусь своими делами.
Слуги испуганно мечутся в разные стороны и в конце концов разбегаются. Входит слуга со свечами, за ним Марло и Xэстингс.
Слуга. Добро пожаловать, джентльмены, добро пожаловать. Сюда, прошу вас.(Выходит.)
Xэстингс. После всех сегодняшних неудач, Чарлз добро пожаловать в чистую комнату, к жаркому огню! Дом выглядит отменно, ей-богу, — весьма старинный, но вызывает доверие.
Mapло. Обычная судьба больших, барских, домов. Вначале они разоряют старого хозяина большими расходами на свое содержание, а потом приносят доходы новому, превратившись в гостиницу.
Хэстингс. Ты прав, а мы, приезжие, должны расплачиваться за всю эту пышность. Я частенько замечал как хороший буфет или мраморный камин хоть и не ставятся в счет, но зато чертовски раздувают его.
Марло. Путешественники, Джордж, должны расплачиваться повсюду; разница лишь в том, что в хороших гостиницах переплачиваешь за роскошь, а в плохих тебя все равно обирают и к тому же морят голодом.
Хэстингс. Ты ведь подолгу живал в них. По правде говоря, я часто удивлялся, глядя на тебя. Ты так много странствовал по свету и все же, несмотря на свой природный здравый смысл и несмотря на то, что случай так часто благоприятствовал тебе, ты не смог приобрести столь необходимую в жизни уверенность.
Марло. Это недуг, свойственный всем англичанам. Но скажи мне, Джордж, где же я мог научиться самоуверенности, о которой ты говоришь? Моя жизнь протекала большей частью в колледже или в гостинице, в стороне от той прелестной части человечества, которая, собственно и учит мужчин уверенности в себе. Не знаю, был ли я когда-либо близко знаком хоть с одной скромной женщиной, исключая мою матушку. Но с особами иного сорта, ты сам знаешь…
Хэстингс. Да, с ними ты смел до наглости…
Марло. Таковы они сами по отношению к нам.
Хэстингс. Но я еще не видывал, чтобы в обществе порядочных женщин кто-нибудь становился подобным идиотом, подобным трусом у тебя всегда такой вид, будто ты только и ждешь возможности украдкой сбежать из комнаты.
Марло. Да ведь это потому, что я и впрямь стремлюсь украдкой сбежать из комнаты. Право, я часто решался пересилить себя и любой ценой начать непринужденную болтовню. Но — не знаю отчего — один лишь взгляд чьих-нибудь прекрасных глаз уничтожал всю мою решимость. Бесстыднику легко притвориться скромником, но будь я проклят, если скромный человек сумеет изобразить бесстыдство!
Хэстингс. Если б ты мог сказать им хотя бы половину тех приятных слов, которые ты расточал при мне буфетчице в трактире и даже служанкам, убирающим спальни в колледже…
Марло. Да не могу я, Джордж, говорить приятные слова порядочным женщинам; они меня леденят, я каменею перед ними от страха. Б книгах рассказывают всякие ужасы о кометах, об огнедышащих вулканах и прочих безделицах, но для меня скромная женщина, во всей красе своих нарядов, самое страшное явление во вселенной.
Хэстингс. Ха-ха-ха! Как же ты, друг мой, предполагаешь жениться?
Марло. Я и не женюсь. А если и женюсь, то на манер какого-нибудь короля или принца, который оказывает должные знаки внимания невесте через своего посла. Вот если б, по восточному обычаю, меня представили жене, которую я раньше в глаза не видал, это еще было бы терпимо. Но пройти через все ужасы церемонии сватовства, со всякими тетушками, бабушками и кузинами, чтобы под конец выпалить в упор; согласны ли вы быть моей женой, мадам? Нет, нет, право, это мне не под силу.
Хэстингс. Мне жаль тебя. Но как же ты собираешься держать себя с леди, для встречи с которой прибыл сюда по настоянию своего отца?
Марло. Так же, как со всеми другими дамами. Кланяться весьма низко, отвечать «да» или «нет» на все вопросы… Что до остального, вряд ли я осмелюсь взглянуть ей в лицо раньше, чем увижу снова моего отца.
Хэстингс. Удивляюсь, как это человек, способный быть таким пылким другом, может быть так холоден в любви.
Марло. Если хочешь знать, любезный Хэстингс, главной причиной моего приезда сюда было желание помочь устройству твоего счастья, а не своего. Мисс Нэвилл любит тебя, с ее семьей ты не знаком; в качестве моего друга ты можешь быть уверен в радушном приеме, а остальное — пусть подскажет тебе твоя честь
Хэстингс. Дорогой мой Марло! Однако ж я сдержу свои чувства. Если б я был негодяем, пытающимся низким способом заполучить невесту с состоянием, ты был бы последним, к кому я обратился бы за содействием. Но мне нужна лишь сама мисс Нэвилл, а она моя — как с согласия ее покойного отца, так и по собственной склонности.
Марло. Счастливец! У тебя есть талант и уменье пленить любую женщину. А я обречен на то, чтоб обожать прекрасный пол и тем не менее беседовать лишь с той частью его, которуюя сам презираю. Моя запинающаяся речь, моя нескладная, неказистая внешность никогда не позволят мне иметь дело с кем-нибудь повыше начинающей белошвейки или герцогини из театра Дрюри-Лейн. Тьфу! этот человек не даст нам закончить беседу!
Входит Хардкасл.
Хардкасл. Джентльмены, еще раз сердечно приветствую вас. Кто из вас мистер Марло? Добро пожаловать, сэр. Как видите, принимать друзей, стоя у камина, не в моем обычае. Я люблю радушно встречать на старинный манер у ворот. Я люблю сам проверять, позаботились ли об их лошадях и поклаже.
Марло. (всторону).Он уже узнал от слуг наши имена.(Хардкаслу.)Мы ценим вашу внимательность и гостеприимство, сэр.(Хэстингсу.)Я думаю, Джордж, нам не мешало бы утром сменить наше дорожное платье. Мне уже становится дьявольски стыдно за свою одежду.
Хардкасл. Прошу вас, мистер Марло, не церемониться в этом доме.
Хэстингс. Пожалуй, ты прав, Чарлз; первый решительный натиск — и сражение наполовину выиграно! Я намерен открыть военные действия в белом с золотом.
Хардкасл. Мистер Марло… мистер Хэстингс… джентльмены, прошу вас не стеснять себя ничем. Это, так сказать, Зал свободы, джентльмены. Можете делать здесь все, что вам будет угодно.
Марло. И тем не менее, Джордж, если мы начнем кампанию слишком рьяно, нам может не хватить амуниции до ее окончания. Я намерен приберечь золотое шитье, чтобы обеспечить отступление.
Хардкасл. Ваши слова об отступлении, мистер Марло, напомнили мне о случае с герцогом Мальборо, когда он осадил крепость Денэн. Он начал с того, что предложил гарнизону…
Марло. Как ты полагаешь, золотистый жилет подойдет к гладкому коричневому камзолу?
Хардкасл. Он начал с того, что предложил гарнизону — а там было тысяч пять человек…
Хэстингс. Вряд ли: коричневое с желтым плохо сочетается.
Хардкасл. Итак, джентльмены, как я вам уже говорил, он предложил гарнизону — а там было тысяч пять человек…
Марло. Девушки любят все нарядное.
Хардкасл. Тысяч пять человек, изрядно снабженных провиантом, оружием и прочим военным снаряжением. Ну-с, — говорит герцог Мальборо Джорджу Бруксу, стоящему рядом с ним, — вы, вероятно, слыхали о Джордже Бруксе, — я готов побиться об заклад на свое герцогство, что возьму эту крепость, не пролив и капли крови. И вот…
Марло. А что если вы дадите нам тем временем по стакану пунша, друг мой? Это поможет нам энергичнее провести осаду.
Хардкасл. Пунша, сэр?(В сторону.)Впервые встречаюсь с таким удивительным проявлением скромности!
Марло. Да, сэр, пунша. Стакан горячего пунша после нашего путешествия, весьма подбодрит нас. Ведь это Зал свободы, как вы сами сказали.
Хардкасл. Могу предложить вам кэп, сэр.
Марло (в сторону).Этот человек в своем Зале свободы намерен давать нам только то, что угодно ему самому.
Хардкасл (наливает кэп).Надеюсь, он придется вам по вкусу. Я сам, собственноручно, приготовил его, полагаю, что вы признаете его состав сносным. Не откажите в любезности чокнуться со мной, сэр. Пью за более близкое знакомство, мистер Марло!(Пьет.)
Марло (в сторону).Какова, однако ж, бесцеремонность! Но все же этот чудак забавен, доставим ему немного удовольствия.(Хардкаслу.)Ваш слуга, сэр!(Пьет.)
Хэстингс (в сторону).Видимо, этот человек хочет навязать нам свое общество и, еще не научившись быть джентльменом, забывает, что он содержатель гостиницы.
Марло. Судя по вашему превосходному кэпу, старина, дела ваши в этой местности не столь плохи. Бывают, вероятно, горячие денечки, особливо во время выборов, а?
Хардкасл. Нет, сэр, я уже давно отказался от этого занятия. С тех пор, как наши знатные особы нашли способ избирать друг друга, нам, «торговцам элем», делать тут нечего.
Хэстингс. Стало быть, у вас нет склонности к политике, как я вижу?
Хардкасл. Ни малейшей. Было, правда, время когда меня тревожили ошибки правительства, но заметив, что сам я день ото дня становлюсь все раздражительнее, а правительство не становится лучше, я представил ему исправляться самому. С тех пор мне решительно все равно, кого изберут в парламент. Ваш покорнейший слуга, сэр!
Хэстингс. Что ж, ежели вам приходится есть на верху, пить внизу, принимать друзей в доме и развлекать их вне дома, вы, видимо, ведете отменно приятную деятельную жизнь.
Хардкасл. Да, хлопот у меня, несомненно много, половина разногласий в приходе улаживается в этой самой гостиной.
Марло(выпив свой бокал).И в вашем кэпе, мои старый джентльмен, у вас заключены более убедительные доводы, чем все те, что приводятся в Вестминстер-Холле.
Хардкасл. Да, мой юный джентльмен, довод сильный, но прибавьте к нему еще и немного философии.
Марло (в сторону).Впервые в жизни слышу о философии трактирщика!
Хэстингс. И вы, как опытный полководец, атакуете их со всех сторон. Если вы почитаете их ум податливым, вы атакуете его своей философией, а если вы находите, что ум у них отсутствует, вы атакуете их вот этим. Ваше здоровье, друг философ!
Хардкасл. Отлично, превосходно, благодарю! Ха-ха-ха! Возведя меня в полководцы, вы напомнили мне о принце Евгении, когда он сражался с турками под Белградом. Послушайте только…
Марло. Вместо битвы под Белградом, я полагаю, самое время потолковать об ужине. Что ваша философия приготовила сегодня на ужин?
Хардкасл. На ужин, сэр?(В сторону.)Обращались ли когда-либо к человеку с подобным вопросом в его собственном доме?
Марло. Да, сэр, на ужин, сэр. У меня начинает разыгрываться аппетит. Сегодня я обещаю вам опустошить вашу кладовую.
Хардкасл. Такого бесстыдника я еще в жизни не видывал.(К Марло.)Что касается ужина, сэр, толком не могу вам ничего сказать. Моя Дороти и кухарка решают это сами. Тут я им предоставляю полную свободу.
Марло. В самом деле?
Хардкасл. Да, полную свободу. Кстати, они, кажется, сейчас совещаются в кухне по поводу ужина
Марло. Тогда я попрошу их дозволить мне участвовать в тайном совете. Такова моя привычка. Когда я путешествую, то всегда предпочитаю сам составлять карту своего ужина. Распорядитесь позвать кухарку. Надеюсь, вы не обидитесь, сэр?
Хардкасл. О нет, сэр, ничуть; не знаю только, как это сделать — наша кухарка Бриджет не очень-то общительна в подобных случаях. Если мы пошлем за ней;она может всех нас выжить из дома своей бранью.
Хэстингс. Посмотрим тогда перечень содержимого вашей кладовой. Прошу об этом, как об одолжении, Я всегда приноравливаю свой аппетит к карте.
Марло (Хардкаслу, который смотрит на них с удивлением).Он совершенно прав, сэр это и в моих правилах.
Хардкасл. Вы вправе распоряжаться здесь, сэр, Эй, Роджер, принеси нам карту сегодняшнего ужина; она уже написана, я полагаю. — Ваше обыкновение, мистер Хэстингс, напоминает мне о моем дядюшке, полковнике Уоллопе. Он, бывало, говорил, что никто не может быть спокоен за свой ужин, покуда не съест его.
Хэстингс. (в сторону).Все на благородный лад! Его дядюшка — полковник! Скоро мы услышим о том, что его матушка была мировым судьей! Но давайте-ка почитаем карту.
Марло (разглядывая меню).Что тут есть? На первую перемену; на вторую перемену; на десерт. Чорт возьми, сэр, вы полагаете, мы прихватили с собой всю лондонскую гильдию плотников или всех бедфордских выборщиков, чтобы съесть подобный ужин? Два или три легких блюда, чисто и аппетитно приготовленных, и достаточно.
Хэстингс. Но ты все же прочти.
Марло (читает).Первая перемена начинается с поросенка под сливовым соусом.
Хэстингс. К чорту вашего поросенка, я вам говорю!
Марло. А я говорю — к чорту ваш сливовый coyс
Хардкасл. Однако же, джентльмены, для людей проголодавшихся поросенок под сливовым соусом — превосходная еда.
Марло. А под конец — телячий язык и мозги.
Хэстингс. Выбросьте-ка ваши мозги, дорогой сэр они мне не по вкусу.
Марло. Или можете вывалить их на отдельную тарелку.
Хардкасл. (в сторону).Я и вправду теряюсь от их нахальства.(К, Марло и Хэстингсу.)Джентльмены, вы мои гости, вносите все угодные вам изменения. Есть еще что-либо, что вы желали бы отбросить или заменить, джентльмены?
Марло. А кроме того: свиной паштет, тушеный кролик, сосиски, слоеный пирог с мясом, бланманже и взбитые сливки.
Хэстингс. Будь проклята ваша тонкая кухня. Я так же растеряюсь за вашим столом, как на обеде у французского посла, где подают жареных лягушек. Я- за простые блюда.
Хардкасл. Очень сожалею, джентльмены, что у меня нет ничего, что пришлось бы вам по вкусу, но если вы питаете к чему-либо особую склонность…
Марло. Право, сэр, ваша карта столь изысканна, что любая часть ее не уступит другой. Пришлите нам то, что сами пожелаете. На этом с ужином покончим. А теперь надо пойти проследить, чтобы наши постели были проветрены и согреты.
Хардкасл. Прошу вас, предоставьте все это мне. Вам не надобно хлопотать ни о чем.
Марло. Предоставить это вам! Уж вы извините меня, сэр, но я всегда сам забочусь об этом.
Хардкасл. А я настаиваю, сэр, чтобы вы были покойны в этом отношении.
Марло. Я так решил, и так оно и будет.(В сторону.)Вот уж докучливый человек — никогда подобного не встречал.
Хардкасл. И все же, сэр, я намерен хотя бы сопутствовать вам.(В сторону.)Может быть, это и есть нынешняя скромность, но я не видал ничего более похожего на прежнее нахальство.
Марло и Хардкасл выходят.
Хэстингс. (один).Предупредительность этого человека, право, становится надоедливой. Но как можно сердиться на внимательность, если она проявляется из желания угодить вам? — Ба! Что я вижу? Мисс Нэвилл, клянусь счастьем!
Входит Мисс Нэвилл.
Мисс Нэвилл. Мой милый Хэстингс! Какой неожиданной удаче, какому случаю я обязана этой приятной встрече?
Хэстингс. Дозвольте лучше мне задать этот жэ вопрос — ведь я никак не мог рассчитывать, что встречу свою дражайшую Констэнс в гостинице.
Мисс Нэвилл. В гостинице! Вы ошибаетесь, здесь живет моя тетушка, мой опекун. Почему вы предполагаете, что этот дом гостиница?
Хэстингс. Нам — моему другу, мистеру Mapло с которым я прибыл сюда, и мне — указали на этот дом как на гостиницу, уверяю вас. Нас направил сюда один молодой человек, которого мы встретили неподалеку от сюда в трактире.
Мисс Нэвилл. Уж, конечно, это одна из выход моего многообещающего кузена, о котором я вам так часто рассказывала. Ха-ха-ха!
Хэстингс. Того самого, за которого вас прочит ваша тетушка? Того, кого я столь справедливо опасаюсь?
Мисс Нэвилл. Право, вам незачем бояться его. Вы станете обожать его, когда узнаете, что он презирает меня всей душой. Моей тетушке это тоже известно и она решила сама ухаживать за мной, вместо него, она даже полагает, что одержала победу.
Хэстингс. Моя дорогая притворщица! Так знай же, Констэнс, милая, что я ухватился за эту счастливую возможность — поездку моего друга, — чтобы получить доступ в вашу семью. Лошади, доставившие нас сюда, утомились от путешествия, но они скоро отдохнут; и тогда, если моя дорогая девочка доверяет своему преданному Хэстингсу, мы вскоре высадимся во Франции там, будь ты даже рабом, никто не посмеет расторгнуть брачные узы.
Мисс Нэвилл. Я много раз говорила вам, хоть и рада вам повиноваться, но все же мне жаль оставлять тут свое маленькое состояние. Большую часть его я унаследовала от дядюшки, директора одной из индийских компаний, оно заключается в драгоценных камнях. С некоторых пор я все упрашиваю тетушку позволить мне их носить. И, кажется, мне это скоро удастся. Как только она передаст их в мое распоряжение, я буду готова вручить вам их и себя.
Хэстингс. Да пропади они пропадом, эти побрякушки! Мне нужны только вы сами. Однако же нам лучше не разъяснять моему другу, мистеру Марло, его ошибки. Он так удивительно застенчив, что если ему сообщить обо всем внезапно, он тотчас же покинет дом и мы не успеем привести наши планы в исполнение.
Мисс Нэвилл. Но как сделать, чтоб его заблуждение не рассеялось? Мисс Хардкасл сейчас вернулась с прогулки; а если нам поддержать обман?.. Отойдемте сюда…
Они совещаются. Входит Марло.
Марло. Усердие этих добрых людей надоедает донельзя. Мой хозяин, вероятно, считает признаком дурных манер оставлять меня одного и посему навязывает мне не только себя, нои свою старомодную супругу. Они даже поговаривают о том, чтобы поужинать вместе с нами; тогда, я полагаю, придется предстать и перед всем остальным семейством… А это еще что такое?
Хэстингс. Чарлз, дорогой мой! Я должен поздравить тебя!.. Какое удачное совпадение обстоятельств! Как ты полагаешь, кто только что прибыл сюда?
Марло. Не представляю себе.
Хэстингс. Наши повелительницы, дружок, мисс Хардкасл и Мисс Нэвилл.Позволь мне представить тебя мисс Констэнс Нэвилл. Они обедали в гостях по соседству и заглянули сюда по пути домой, чтобы сменить лошадей. Мисс Хардкасл ненадолго вышла в соседнюю комнату и сейчас вернется. Ну, не счастливый ли это случай? а?
Марло (в сторону).По совести говоря, меня и так достаточно раздосадовали, а тут уж я совсем не буду знать, что делать.
Хэстингс. Нет, ты скажи, можно ли придумать что-либо удачнее?
Марло. О да… большая удача… приятнейшая встреча… Но наше платье, Джордж, ведь оно в полном беспорядке, ты же знаешь… Что если мы отложим это счастье до завтра? Завтра, в ее собственном доме… это будет столь же удобно… и лишний раз покажет наше уважение… Остановимся на завтрашнем дне.(Собирается уходить.)
Мисс Нэвилл. Ни в коем случае, сэр. Ваша церемонность лишь огорчит ее. А беспорядок в вашем платье докажет весь пыл вашего нетерпения. К тому жэ она знает, что вы здесь, и, наверно,не откажется увидеться с вами.
Mapло. О дьявол! Как я это снесу?.. К-ха… К-ха… Хэстингс, не уходи. Ты должен помочь мне… Я буду чертовски смешон. Ну, провались всё! Наберусь храбрости… К-ха!
Хэстингс. Полно, друг мой! Стоит лишь решиться а там, глядишь, уже все позади. Она только женщина.
Марло. И из всех женщин та, с которой мне страшнее всего встретиться!
Входит мисс Хардкасл, вернувшаяся с прогулки, в соответствующем наряде.
Хэстингс. (знакомит их).Мисс Хардкасл — мистер Марло. Я горжусь возможностью познакомить двух столь заслуживающих уважения людей. Вам достаточно познакомиться, дабы оценить друг друга по достоинству.
Кэт. (в сторону).Что же, встретим моего застенчивого джентльмена со скромным видом, под стать ему самому.(После паузы, во время которой он стоит неловкий и растерянный.)Я рада, что вы благополучно прибыли, сэр… Говорят, у вас в дороге были всякие происшествия.
Марло. Ничего особенного, мэдэм. То есть кое-какие происшествия были. Да, мэдэм, множество происшествий, но я сожалею… мэдэм… или, вернее, рад любым происшествиям… которые заканчиваются столь счастливо… К-ха!
Хэстингс. (к Марло).В жизни ты еще так хорошо не говорил. Продолжай в том же духе, и я ручаюсь за победу!
Кэт. Право, вы мне льстите, сэр. Вы часто бываете в самом избранном обществе и вряд ли найдете что-либо занимательное для себя в нашем уединенном уголке.
Марло (собравшись с духом).Да, я живал в свете, мэдэм; но я очень мало предавался развлечениям. Я только наблюдал жизнь, мэдэм, в то время как другие ею наслаждались.
Мисс Нэвилл. Но это, как я слышала, наилучший способ насладиться ею.
Хэстингс (к Марло).Цицерон не превосходил тебя в красноречии. Еще немного, и ты навсегда обретешь уверенность.
Марло (к Хэстингсу).К-ха! Так ты меня не покидай, а когда увидишь, что меня теснят, вставь два-три словца, чтобы я снова мог идти в атаку.
Кэт. Такой наблюдатель жизни, как вы, я полагаю, испытывает мало радости; ведь вам приходилось, вероятно, куда больше порицать, нежели одобрять.
Марло. Прошу прощения, мэдэм. Я никогда не отказывал себе в удовольствии повеселиться по поводу того, что видел. Сумасбродство многих людей может скорее вызвать смех, чем возмущение.
Хэстингс. (к Марло).Браво, браво! Никогда ты так хорошо не говорил.(К Кэт.)Итак, мисс Хардкасл, я вижу, что вы с мистером Марло будете добрыми друзьями. Я полагаю, наше присутствие может лишь стеснить вашу беседу.
Марло. Ничуть, мистер Хэстингс.Нам необыкновенно приятно ваше общество.(К Хэстингсу.)Послушай, Джордж, неужто ты уйдешь? Как ты можешь оставить нас?
Хэстингс. Наше присутствие только помешает вам вести разговор; мы лучше удалимся в соседнюю комнату.(К Марло.)Ты забываешь, друг мой, что нам тоже надобно устроить себе небольшой tete-a-tete.
Хэстингс и мисс Нэвилл уходят.
Кэт. (после паузы).Но мне думается, что вы были не только наблюдателем, сэр; надеюсь, что дамы не были совершенно лишены вашего внимания?
Марло (снова оробел).Извините, мэдэм, я… я… до сих пор старался… только… быть достойным их.
Кэт. А это, говорят, наихудший способ добиться их расположения.
Марло. Быть может, мэдэм. Но я люблю беседовать лишь с наиболее серьезными и рассудительными представительницами прекрасного пола… Однако ж я боюсь наскучить вам.
Кэт. Нет, нет, сэр; я сама ничего так не люблю, как серьезные речи; я готова без конца слушать их. Право, я часто удивляюсь, как может чувствительная натура прельщаться этими легковесными пустыми забавами, где ничто не трогает сердца.
Марло. Это… болезнь… ума, мэдэм. Ведь вкусы столь различны, что должны найтись и такие люди, которые, не имея склонности к… э…
Кэт. Я понимаю вас, сэр. Должны найтись и такие люди, которые, не имея склонности к наслаждениям изысканным, делают вид, что презирают то, что неспособны оценить.
Марло. Вы выразили мою мысль, мэдэм, но несравненно лучше, чем я сам. И я не могу не заметить… э-э…
Кэт. (в сторону).Ну, можно ли предположить, что этот человек способен при случае быть дерзким.(К Марло.)Вы собирались сказать, сэр…
Марло. Я намеревался сказать, мэдэм… прошу извинить меня, мэдэм, я позабыл, что я собирался сказать..
Кэт. (в сторону).Я тоже, клянусь(К Марло.)Вы говорили о том, сэр, что в наш лицемерный век… что-то о лицемерии, сэр.
Марло. Да, мэдэм. В наш лицемерный век мало найдется людей, которые при более строгом подходе не… м… м… м…
Кэт. Вполне понимаю вас, сэр.
Марло (в сторону).Значит, она понимает меня лучше, чем я сам.
Кэт. Вы хотите сказать, что в наш лицемерный век мало найдется людей, не осуждающих во всеуслышание то, чем они сами занимаются втайне, и полагающих, что они отдают достаточную дань добродетели, восхваляя ее.
Марло. Истинно так, мэдэм. Кто наиболее добродетелен на словах, менее всего добродетелен в душе. Но я утомляю вас, мэдэм.
Кэт. Нисколько, сэр; в вашей беседе есть нечто столь приятное и возвышенное, в ней столько жизни и силы… прошу вас, сэр, продолжайте.
Марло. Да, мэдэм. Я говорил… что бывают случаи… когда полное отсутствие мужества, мэдэм, губит все, что… и подвергает нас… э-э…
Кэт. Совершенно согласна с вам; в некоторых случаях отсутствие мужества уподобляется невежеству и предает нас именно тогда, когда мы более всего хотели бы отличиться. Продолжайте, сделайте милость.
Марло. Да, мэдэм. Рассматривая вопрос с нравственной точки зрения… Но я вижу, мисс Нэвилл ожидает вас в соседней комнате. Ни за что на свете не хотелось бы мне мешать вам…
Кэт. Что вы, сэр, мне никогда еще не было так интересно. Я слушаю вас.
Марло. Да, мэдэм, я намеревался… Но она подает нам знак, чтобы мы шли к ней. Мэдэм, могу ли я… окажите мне честь проводить вас…
Кэт. Я тотчас же последую за вами.
Марло (в сторону).Эта приятная и непринужденная беседа доконала меня!(Выходит.)
Кэт.(одна).Ха-ха-ха! Навряд ли у кого-нибудь была более благонравная и высоконазидательная встреча! Я уверена, что он и не взглянул на меня за все это время. Однако ж, если б не эта непонятная робость, он был бы совсем не плох. Он умен, но так погружен в свои страхи, что это утомляет более, чем невежество. Если б я могла научить его держаться хоть немного увереннее, это оказало бы одной известной мне особе немалую услугу. Но кто сия особа? — На этот вопрос я затрудняюсь ответить, честное слово!(Уходит.) Входят Тони и мисс Нэвилл, за ними миссис Хардкасл и Хэстингс.
Тони. Зачем вы бегаете за мной, кузина Кон? И не стыдно вам так приставать?
Мисс Нэвилл. Мне думается, кузен, что каждому разрешается говорить со своими родственниками и не подвергаться за это осуждению.
Тони. Да, но я-то знаю, каким родственником вы желаете меня сделать; а этому не бывать. Не бывать, кузина Кон, понимаете? А посему прошу вас держаться подальше, более близкого сродства мне не надобно.
Она идет за ним вглубь сцены, продолжая кокетничать.
Миссис Хардкасл. Право, мистер Хэстингс, мне весьма интересно беседовать с вами. Ничего я так не люблю, как потолковать о Лондоне и о светской жизни, хотя я никогда сама там не бывала.
Xэстингс. Никогда не бывали? Удивительно! По вашему виду и обращению я заключил, что вы воспитывались в Рэнелей, Сент-Джеймсе или на Тауэрской верфи.
Миссис Хардкасл. О сэр, вы говорите это лишь из любезности. Откуда могут быть приличные манеры у нас, деревенских жителей? Я влюблена в столицу, и это позволяет мне не опускаться до уровня некоторых наших соседей, что попроще. Но кто же может иметь надлежащее обращение, не видав Пантеона, Гротто Гарденс, Боро и прочих мест, которые более всего посещаются знатью? Мне остается наслаждаться Лондоном лишь из вторых рук. Я стараюсь не упустить ни одного tet а tete' из «Журнала сплетен» и узнаю о всех новейших модах из писем обеих мисс Риккет из Кривого переулка. Скажите, мистер Хэстингс, как вы находите мою прическу?
Хэстингс. Необычайно изящна и degagee, мэдэм, даю слово! Ваш парикмахер, я полагаю, француз?
Миссис Хардкасл. Что вы, сэр, я сама сделала себе прическу по картинке в «Дамской памятке» за прошлый год.
Хэстингс. Неужто? Если б такая головка появилась в театральной ложе, она привлекла бы не меньше любопытных, чем супруга лорд-мэра на балу в муниципалитете.
Миссис Хардкасл. Право, с тех пор, как стали прививать оспу, некрасивых женщин более не видать; вот и приходится одеваться несколько оригинальнее, а не то затеряешься в толпе.
Хэстингс. С вами, мэдэм, этого никогда не произойдет, в каком бы наряде вы ни появились.(Отвешивает ей поклон.)
Миссис Хардкасл. Но что толку в моем наряде если подле меня такая древность, как мистер Хардкасл? Как ни убеждай его, он не расстанется ни с одной пуговицей на своем камзоле. Ведь сколько раз я высказывала ему свое желание, чтобы он сбросил этот огромный белый парик и зачесывал на плешины собственные волосы наподобие милорда Пэйтли!
Хэстингс. Вы правы, мэдэм; как нынче среди дам нет уродов, так среди мужчин нет стариков.
Миссис Хардкасл. И знаете, что он мне ответил? Со своей обычной бесцеремонностью он заявил, будто я хочу, чтобы он сбросил парик, дабы я могла сделать из него себе шиньон.
Хэстингс. Это нестерпимо! В ваши годы вы можете носить все, что вам вздумается, и все будет вам к лицу.
Миссис Хардкасл. А скажите, мистер Хэстингс, какой, по-вашему, самый модный возраст в столице?
Хэстингс. Не столь давно в моде были сорок лет, но говорят, что нынешней зимой дамы собираются ввести пятьдесят.
Миссис Хардкасл. Неужто? Тогда я буду слишком молода для моды.
Хэстингс. Ни одна дама не носит теперь драгоценностей, покуда ей не минет сорок. Вот, к примеру, эту мисс в светских кругах сочли бы ребенком, которому еще надлежит сидеть дома и заниматься рукодельем.
Миссис Хардкасл. Однакож госпожа племянница уже воображает себя взрослой женщиной и так же любит драгоценности, как самые пожилые дамы.
Хэстингс. Ах, это ваша племянница? А тот молодой джентльмен, я полагаю, ваш брат?
Миссис Хардкасл. Мой сын, сэр. Они помолвлены. Обратите внимание на их невинные забавы. Они то ссорятся, то нежничают по десять раз на дню, будто они уже муж и жена.(К мисс Нэвилл и Тони.)Тони, дитя мое, какие сладкие словечки ты там нашептываешь кузине Констэнс?
Тони. Никаких сладких словечек я не говорил, сказал только, что мне уже кисло оттого, что она вечно ходит за мной по пятам. Ей-богу, во всем доме нет места, где бы меня оставили в покое, разве что на конюшне.
Миссис Хардкасл. Не обращай на него внимания, Кон, дорогая моя! Он толкует совсем иное, когда тебя нет.
Мисс Нэвилл. В обращении моего кузена много великодушия. Он ссорится со мной на людях, чтобы получать прощение наедине.
Тони. Вот предательский удар в спину! (Это самая наглая ложь, которую…)
Миссис Хардкасл. Ах, он такой плутишка! Не находите ли вы у них сходства в линии рта, мистер Хэстингс? Рот Бленкинсопов, точь в точь. К тому ж они и одного роста. Встаньте спиной друг к другу, деточки, чтобы мистер Хэстингс мог взглянуть на вас. Не упрямься, Тони!
Тони. Лучше бы вы этого не затевали!
Они меряются. Тони ударяет мисс Нэвилл локтем.
Мисс Нэвилл. О господи, он так ударил меня в спину, что чуть не проломил ребра!
Миссис Хардкасл. Вот чудовище! Постыдись Тони! Ты мужчина и так ведешь себя!
Тони. Если я мужчина, отдавай мне мое наследство! Нет уж, довольно строить из меня дурака!
Миссис Хардкасл. И это вся награда за то, что я так усердно занималась твоим воспитанием, неблагодарный мальчишка! Мне, качавшей тебя в колыбели и кормившей с ложечки этот хорошенький ротик. Разве не я вышила этот жилет, чтобы принарядить тебя? Разве не я прописывала тебе каждый день лекарство и плакала, покуда оно действовало?
Тони. Еще бы вы не плакали, ведь вы пичкали меня лекарствами со дня моего рождения! Я испробовал на себе по десять раз все рецепты из «Полного руководства для домашней хозяйки», и вы еще намереваетесь заставить меня — нынешней весной пройти курс лечения ангины по какой-то другой книжке! И не пытайтесь, не позволю больше делать из себя дурака!
Миссис Хардкасл. Разве не для твоего же блага это делалось, змея? Разве не для твоего же блага?
Тони. Как бы я хотел, чтобы вы оставили в покое и меня и мое благо! Так приставать к человеку, когда он в хорошем расположении духа. Если мне суждено какое-то благо, пусть оно придет само, и незачем вколачивать его в человека, да еще с таким шумом!
Миссис Хардкасл. Неправда, Тони, я совсем не вижу тебя, когда ты в хорошем расположении духа. Тогда ты идешь в трактир или на псарню. Ты никогда не даешь мне насладиться прелестным звоном твоих песен.
Тони. От вас, маменька, куда больше трезвона, ей-богу!
Миссис Хардкасл. Видали вы что-либо подобное? Но я понимаю — он хочет разбить мое сердце; он этого хочет.
Хэстингс. Дозвольте мне, мэдэм, прочесть молодому джентльмену небольшую нотацию. Я уверен, что смогу убедить его проявлять больше почтительности.
Миссис Хардкасл. А я тем временем удалюсь. Пойдем, Констэнс, душенька. Вот видите, мистер Хэстингс, как печально мое положение: ну есть ли где-либо бедная женщина, столь же замученнаясвоим драгоценным, милым, хорошеньким, несносным, непочтительным мальчиком?(Уходит вместе с Констэнс.)
Тони. (поет).Он был не робкого десятка,Сумел поставить на своем…Рэнг ду дидло ди…
Не обращайте на нее внимания. Пусть поплачет. Этим она себя только тешит. Я видел, как она и моя сестрица вдвоем полный час проливали слезы над книжкой… Они сказали,что чем больше они плачут над книжкой, тем больше она им по душе.
Хэстингс. Я вижу, вы недолюбливаете дам, мой милый юноша!
Тони. Смотря каких.
Хэстингс. А в их числе и избранницу вашей матушки, осмелюсь ответить за вас? Мне показалось, что она хороша собой и приятного нрава.
Тони. Это потому, что вы не знаете ее так близко, как я. Уж я-то вижу ее насквозь: на всем божьем свете нет более противной, сварливой жабы!
Хэстингс. (в сторону).Весьма ободряющие сведения для влюбленного жениха!
Тони. Я ее знаю с тех пор, как она была вот такой. Так и жди от нее всяких неожиданностей, как от зайца в кустах или как от необъезженного жеребенка.
Хэстингс. Мне она показалась рассудительной и совсем не болтливой.
Тони. Да, на людях. А когда она со своими подружками — она поднимает больше шума, чем свинья, застрявшая в подворотне!
Хэстингс. И все же в ней есть какая-то робкая сдержанность, которая пленяет меня.
Тони. Да, но не вздумайте обуздывать ее — тотчас же встанет на дыбы и сбросит вас в канаву.
Xэстиигс.Признайтесь, однако ж, что ей нельзя отказать в красоте. Да, признайтесь, она хороша собой.
Тони. Модная финтифлюшка!.. Да ведь в ней нет ничего натурального! Эх, видали бы вы Бет Баунсер, из наших краев, — вот тут вы могли б толковать о красоте. Глаза у нее — черные, как терновая ягода, а щеки круглые, красные, будто подушка на епископской кафедре! Из нее одной можно выкроить две таких, как эта!
Хэстингс. А что вы скажете, если найдется друг который избавит вас от этого тягостного сговора?
Тони. Так вот сразу и найдется!
Хэстингс. Будете вы признательны тому, кто женится на мисс Нэвилл и предоставит вам быть счастливым с вашей драгоценной Бетси?
Тони. А то как же! Да где ж найти такого друга, которы
