Терапевтические предложения. · Повышайте телесную осознанность: первый шаг — это стать чувствительным по отношению к телесному процессу клиента

· Повышайте телесную осознанность: первый шаг — это стать чувствительным по отношению к телесному процессу клиента. Начните «сканировать» движения, напряжения и активность его тела. Смотрите, что происходит и чего не происходит. Глубоко или поверхностно он дышит, предпочитает ли он какую-то конкретную позу, похоже это больше на выражение или на удержание, повторяются ли какие-то движения? В результате «сканирования», может всплыть какая-то фигура. Пригласите клиента повысить собственное осознавание тела. Где он чувствует напряжение, как он ощущает себя в своем теле? Осознавайте, как ваше тело реагирует на клиента: оно может резонировать или реагировать другими способами, в которых заключена ценная информация.

· В речи заменяйте безличные формы личными. Для повышения осознавания и развития отношений клиента со своим телом, можно предложить ему перефразировать безличные высказывания, относящиеся к телу. Например, превратить «болит» в «я чувствую боль», «у меня напряжена шея» в «я напрягаю шею».

· Сосредоточьтесь на дыхании: Перлз и др. описывают тревогу как подавленное возбуждение, которому не хватает кислорода. Дыхание — центр любого переживания. То, как мы дышим, влияет на то, как мы воспринимаем свое тело и свои переживания. Иногда очевидно, что переживания не поддерживаются дыханием. Иногда для восстановления здорового, поддерживающего дыхания, достаточно обратить внимание клиента на изменения в его ритме. Иногда можно предложить клиенту попробовать изменить дыхание — сделать его более ровным и ритмичным. Если клиент задерживает дыхание — из-за ретрофлексии или из-за того, что отказывается использовать внешнюю поддержку — можно предложить ему с силой выдыхать, а не просто дышать. Таким образом, отпускается напряжение и создается пространство для вдоха (вдохновения!), который естественный образом произойдет вслед за выдохом.

· Больше жизни: существует множество техник, помогающих поднять энергию. Мы предлагаем клиентам повысить голос, походить по комнате, усилить какое-то повторяющееся движение, связанное с его переживаниями (например, похлопывание одной ладонью о другую), визуализировать поток энергии и направить его, использовать краски или другие художественные материалы. Поощряйте доверие к телу: здесь полезны упражнения, массаж, боевые искусства, йога, прогулки и плаванье (не все сразу, конечно).

· Регулирование положения тела: помогайте клиенту замечать тесную связь внутренней и средней зон. Для этого предложите поэкспериментировать с разными позами, пусть клиент сядет прямо с высоко поднятой головой, «растечется» в кресле, встанет и т.д.

· Заземляющие упражнения: особенно полезны формы медитации и упражнений на осознавание, фокусирующиеся на «здесь-и-сейчас». Краткий вариант — «осознавайте ваши ноги на полу».

· Катарсис: все напряжения и эмоции живут в теле. Кричать, колотить подушки, вопить, петь, плясать — все это элементы катартического репертуара. Для стимуляции такого рода освобождения можно использовать пустой стул, «оживляющие» техники и многие другие упражнения. Однако консультант должен сохранять творческое безразличие по отношению к любому возможному результату и помнить о том, что все выражаются по-разному, что каждое освобождение уникально, и что преждевременное или не имеющее поддержки освобождение может быть бесполезным или даже опасным. Также мы должны предупредить, что вслед за катартическим эпизодом может наступить временное благостное состояние — следствие того, что организм избавился от естественных токсинов. Такое освобождение может быть обманчивым. Если катартическое выражение было просто проигрыванием заново какой-то прошлой боли, результатом упражнения будет обретение застывшим гештальтом новой силы, несмотря на временные приятные переживания. Катарсис служит терапии только в том случае, если высвобождение заблокированных чувств ведет к новой ассимиляции — возможно, благодаря эмпатической поддержке со стороны консультанта; или же благодаря тому, что опыт проживается или понимается иначе, чем прежде.

· Расшифровывайте сигналы тела: хорошо известная и эффективная техника для этого — предложить клиенту поговорить от имени различных частей своего тела. Это поможет ему присвоить и интегрировать свои переживания во всей их полноте и сложности. Также это позволяет увидеть, насколько ясно наше тело выражает наши мысли, чувства и реакции. Это полезно и для того, чтобы прояснить, какими именно способами телом пренебрегают и игнорируют. Если у клиента есть какой-то физический симптом, он может исследовать ее с точки зрения, озвученной Лао Цзы: «Мы выбираем наши сегодняшние проблемы ради тех выгод, которые они нам приносят». Если посмотреть на симптом с положительной стороны, какой цели он служит? Какова вторичная выгода от него? Например, помогает ли болезнь не «сгореть на работе»? Или позволяет остаться дома и не участвовать в какой-то социальной активности? Может быть, болезнь вымогает заботу у кого-то? Так можно увидеть множество посланий и творческих приспособлений, совершаемых телом в сложных ситуациях.

· Обучайте: и, наконец, важно помнить, что некоторые очень образованные и умные люди совершенно невежественны в том, что касается работы с телом. В таком случае может быть в высшей степени полезно и дальновидно дать клиенту ясную информацию относительно физических симптомов стресса, тревожности, паники, о феномене посттравматического стресса, техниках релаксации etc.

Во всех этих упражнениях решающей является позиция творческого безразличия. Конечно, у вас будут предчувствия, интуиции, идеи и предложения, которые могут повести клиента в различных направлениях, но вам надо помнить, что нет верных и неверных способов обращения со своей телесной энергией. Нет наилучшего способа двигаться, переживать катарсис или выражать физические процессы. Каждый клиент уникален, и выражаться, контактировать и испытывать облегчение он тоже будет уникальным способом.

Эксперимент: Ниже мы описываем технику фокусирования, которую вы можете использовать с клиентами для поощрения интегрирования опыта. Шаг 1. Усиление осознавания телесных ощущений. Обратитесь к своему телесному self и отметьте физические ощущения, которые вы осознаете в данный момент. (Например, у меня бурчит в животе, мои челюсти сжаты, ноги тяжелые etc.). Дайте клиенту достаточно времени для полного осознавания перед тем, как двигаться дальше. Шаг 2. Распознавание чувства или эмоции. Оставайтесь с этим ощущением и посмотрите, какое чувство с ним связано. Уделите этому столько времени, сколько необходимо. (Например, печаль, страх, злость, возмущение, радость etc.). Позвольте клиенту оставаться с чувством и с тем, как оно связано с ощущением (поскольку, чувство и ощущение взаимно выражают друг друга), прежде чем двигаться дальше. Шаг 3. Когнитивный, или идеаторный. Оставаясь с ощущением и с чувством, отметьте, какая мысль, образ или воспоминание приходит вам в голову в связи с ними. (Например, «Примерно так я чувствовал себя, когда ссорились мои родители», «Я вспоминаю, как произносил речь при большом скоплении людей» etc.). В некоторых случаях клиент начнет с третьего шага (с воспоминания или мысли), тогда вы можете попросить его вернуться к первым двум шагам. Например, «Когда вы рассказываете мне о своем походе в суд, отметьте, какие ощущения возникают в теле в этот момент?» Если клиент начинает с чувства, опять же верните его к ощущениям в теле. Например, «Как вы узнаете о своей печали? Что происходит в вашем теле? Сосредоточьтесь на теле и проверьте, является ли слово «печальный» самым точным для того, что сейчас происходит или вы хотели бы его уточнить».

Это полезный способ работать в направлении интеграции отвергаемых аспектов self. Но это не есть формула, которую надо применять всегда. Мы в любой момент можем уйти от этого к тому, что проявилось и кажется требующим внимания в данный момент. Очевидно, что на многие вопросы, возникающие в ходе этого исследования, не существует правильных и неправильных ответов, и на некоторых этапах полезно напоминать клиенту об этом.

Прикосновения

«Если мы верим, что тело — это self, то, прикасаясь к другому

человеку, мы прикасаемся не к телу, но к его self своим self».

Прикосновения в гештальт-терапии выполняют совершенно иную функцию, нежели в других телесных терапиях, например в массаже, Александер-технике или шиацу. Поэтому очень важно не смешивать разные формы (если вы не проходили специального обучения по интегративной психотерапии и прямой работе с телом). Мы считаем, что для безопасной и эффективной работы с прикосновениями необходимо быть специалистом в этой области. В этой главе мы просто предлагаем некоторые общие вводные. Тем не менее, мы начнем с предостережений относительно использования прикосновений.

Рост числа жалоб клиентов, связанных с этикой сексуальности, привел к тому, что многие терапевты решили вообще никогда не прикасаться к своим клиентам, поскольку любое прикосновение может быть истолковано неверно. Также верно и то, что на Западе прикосновение принято скорее в семейном и интимном общении, нежели в социальном. Прикосновение несет в себе огромный смысл и с большой вероятностью может быть истолковано как материнское, отеческое или сексуальное. Поэтому гораздо проще избегать любого физического контакта, хотя это и лишает нас многих полезных возможностей. В любом случае лучше не прикасаться к клиенту, пока отношения не устоялись, и вам не стало ясно, что означают прикосновения для этого человека и, особенно, что они означали для него в детстве. С некоторыми клиентами лучше «перестраховаться» перед тем, как предложить даже минимальный телесный контакт, такой как рукопожатие: «Мне хотелось бы пожать вам руку, как это было бы для вас?» Довольно часто тело клиента будет подсказывать вам что-то относительно его страха или нежелания того, чтобы к нему прикасались или подходили ближе. Во многих случаях дилемма возникает, когда в конце сессии клиент просит, чтобы его обняли или еще как-то физически проконтактировали. Почти всегда лучше взять паузу и спросить клиента, что это для него означало бы, и как бы это на него подействовало. Если вы не уверены, то лучше быть честным и сказать: «Прямо сейчас я не готов к этому, и я хотел бы обсудить это с вами на нашей следующей встрече». Конечно, при этом надо сохранять эмпатию по отношению к клиенту, который, возможно, почувствует себя отвергнутым или рассердится. Сложности, которые клиенты испытывают в отношениях со своим телом, часто носят довербальный или невербальный характер или не осознаются. Возможно, в том возрасте, в котором они не могли ничего артикулировать или даже понять, что происходит, к ним прикасались оскорбительным или насильственным образом. Пережившие сексуальное насилие часто стараются забыть или отрицают это. Поэтому особенно важно вести себя бережно, поскольку клиент может не знать о своей чувствительности в какой-то области или даже неосознанно предлагать вам телесный контакт, тем самым, воссоздавая опыт насилия. Если нет серьезной клинической причины рассматривать использование прикосновения, то лучше воздержаться. Ваш импульс может быть нормальным человеческим сочувствием, однако он может быть и откликом на неполезное приглашение, вытекающее из переноса.

Никогда не прикасайтесь к клиенту, если вам не до конца ясны смысл и значение, которое клиент придает данной части тела. Спросите: «Что для вас означает похлопывание по плечу/объятие/держание за руки?» Никогда, ни при каких обстоятельствах, не прикасайтесь к грудям, ягодицам или половым органам клиента.

Если вы собираетесь прикоснуться к клиенту, посмотрите на это с точки зрения отношений равных. Предложите ли вы клиенту прикоснуться к вам? Может ли он взять вас за руку, будучи расстроен или коснуться вашего плеча или лица, проявляя симпатию? Для терапевта важно понимать контекст, в котором происходит прикосновение, а также послание, которое оно несет в отношениях.

Эксперимент: постарайтесь вспомнить, какие послания относительно тела были приняты в вашей семье. Каковы были явные и скрытые правила относительно прикосновений, физической любви, обнаженности и сексуальности вашего тела? Стали ли члены вашей семьи прикасаться к вам иначе, когда вы стали подростком? Это упражнение полезно также проделать с клиентом.

После всех этих предостережений, любые прикосновения могут представиться вам неуместными и запретными. Мы просим нас простить, если это так. Есть множество мощных возможностей использования прикосновения в качестве интервенции в телесном процессе—например использование легкого, но решительного надавливания на грудную клетку или на поясницу, чтобы усилить дыхание и катарсис. Мы убеждены, что терапевту необходим специальный тренинг и специальная супервизия, если он хочет работать такими методами. Однако многие формы прикосновения могут быть естественным и нормальным выражением эмпатических, человеческих отношений и в качестве таковых могут быть важной составляющей предлагаемых клиенту отношений подлинной встречи.

Некоторые общие соображения о прикосновениях как естественной части отношений

Есть множество форм прикосновений, связанных с приветствием и прощанием, как правило, ритуализированных, таких как рукопожатие, поцелуй в щеку, объятие. Некоторые клиенты осознанно воспринимают социальное приветствие как знак начала и окончания терапевтической сессии или как существенную составляющую отношений Я-Ты. С другой стороны, некоторые новые клиенты воспринимают такие жесты как проявление социального давления, и хотя не стоит отказываться от рукопожатия при знакомстве, важно позволять каждой встрече быть уникальной и, возможно, вести себя по-разному. Такие необсуждаемые ритуалы делают вас с клиентом своего рода соучастниками. Бывает полезно перенести их в область осознаваемого: «Я осознаю, что каждый раз, когда мы встречаемся/прощаемся, вы протягиваете мне руку/просите обнять вас/хлопаете меня по спине. Как это для вас? Что это для вас значит, и бывает ли, что вам не хочется этого делать?»

Во время сессии можно легко прикоснуться к руке клиента, выражая сочувствие; подержать его за руку, когда он расстроен; обнять его за плечи, выражая поддержку, от души обняться на прощание, завершая терапевтическое путешествие; положить руку клиенту на спину, поддерживая его, когда он работает со страхом — все эти способы терапевт может использовать просто и не раздумывая, входя в глубокий контакт с клиентом. Что еще более важно, это то, что все эти формы являются нормальной проявлением сочувствия в обычных человеческих отношениях. Прикосновение может выражать симпатию, понимание, поддержку или подбадривание в сложной ситуации, или же эмпатию. Прикосновение может помочь вернуть внимание клиента к потерявшей чувствительность части тела. Оно может обозначить ваше присутствие, когда клиент «потерялся», унять возбуждение, выразить приятие и связь.

 

 

12.2 Регрессия и регрессивные процессы

«Регрессия... может быть понята как актуализация предыдущего этапа развития индивида, тогда как более поздний этап «отступает»

по крайней мере, на время».

Употребив в заголовке слово «регрессия» (точнее будет сказать «регрессивные процессы»), мы должны объяснить, что мы имеем в виду. Мы здесь говорим о переживании возвращения в предыдущий возраст. Во многих терапевтических путешествиях бывают периоды, когда клиент возвращается в детство, иногда, благодаря воспоминаниям, иногда под влиянием стресса или сильных переживаний. В этих ситуациях нам кажется, что клиент чувствует, думает и ведет себя как маленький ребенок. Иногда можно даже довольно точно определить возраст этого ребенка. Часто он начинает говорить по-детски, более простыми предложениями и с детскими интонациями. Вы можете также почувствовать сильный родительский контрперенос. Чаще всего это происходит спонтанно, особенно при наличии незавершенной детской травмы или проявлении сильного переноса. Поскольку работа по сценарию «родитель-ребенок» вносит мощнейший дисбаланс в отношения, мы не советуем использовать его без предварительного соглашения с клиентом. Поэтому, если это случилось впервые, мы советуем консультантам вернуть клиента во взрослое состояние, стараясь не вызвать у него чувства стыда. Вы можете мягко вернуть клиента в «здесь-и-сейчас», спросив его, что он думает по поводу этого опыта. Например, вы можете сказать: «Я заметил, что разговор об этом вызвал у вас какие-то очень реальные воспоминания. Как вы думаете, что это могло бы означать?» После этого вы можете продолжить работу, используя феноменологическое вопрошание.

Некоторые клинические вопросы

Если вы полагаете, что регрессивное состояние свидетельствует о подлинной и до сих пор «невстреченной» потребности, вам нужно принять важное решение. Во-первых, надо ли вам реально или символически попытаться встретиться с этой потребностью, дав тем самым «ребенку» клиента опыт восстановления? Возможно, для этого, надо будет взять его за руку, успокоить, дать какой-то прочувствованный целительный отклик. Последние нейропсихологические исследования подтверждают, что единственная возможность для ребенка научиться саморегуляции (способности успокаивать себя самому и управлять своими чувствами и откликами) — это опыт общения с обладающим этой способностью взрослым, который принимает ребенка и откликается ему. Отсюда возникает вопрос: необходимо ли (или даже возможно ли) встретиться с изначальной потребностью или травмой в регрессивном состоянии или же терапевт может предложить целительный отклик в «здесь-и-сейчас» без регрессии? Обращение с клиентом так, как будто он снова стал ребенком, попытки предложить успокаивающее участие, которого он был лишен в детстве, могут повести к отрицанию реальности. Деда Мороза не существует. Все, что произошло с нами в детстве, произошло по-настоящему и стало нашим подлинным опытом (влияющим на нас здесь и сейчас), с которым надо встретиться, оплакать и интегрировать. Клиент в «здесь-и-сейчас» может практиковать способы существования, которым он научился в прошлом, но использует он их в настоящем. Вы можете решить, что в этом и состоит работа консультанта — понимать, разделять удары судьбы, помогать извлекать смысл из опыта и прорабатывать его. По нашему мнению именно такой ответ и нужен в подобных ситуациях. Однако многие клиницисты полагают, что два описанных выше варианта не являются взаимоисключающими. Они считают, что можно находиться в реальном мире и иногда встречаться с детской частью клиента, создавая новый опыт, который может быть усвоен. Это может стать частью будущей самоподдержки клиента. Вы сами должны выбрать то, что соответствует вашему стилю, философии и убеждениям.

Важно помнить, что клиент не становится ребенком на самом деле, но лишь выражает один их аспектов своей цельности. Это кажется очевидным, однако очень легко забыть о том, что регрессирующий клиент сохраняет свое нерегрессивное self, в котором присутствуют разные уровни доступности и осознавания, чего не бывает у ребенка. Регрессию можно рассматривать как часть континуума контакта в «здесь-и-сейчас»:

Ø Отсутствие контакта

Ø Частичный контакт

Ø Полный контакт

Ø (Отсутствие взрослых ресурсов)

Ø (Частичная поддержка)

Ø (Зрелая самоподдержка и поддержка со стороны других)

Это оказывает большое влияние на управление глубиной воздействия регрессивного процесса и физическими границами. Поэтому вам следует быть деликатным, работая с явным детским аспектом, осознавая при этом присутствие на заднем плане полноценно функционирующего взрослого, чьи чувства, реакции и отношения к тому, что вы делаете или говорите, могут быть совершенно иными, В реальности, произносимое «ребенком» «окрашивается» присутствующим в комнате взрослым, как и присутствующий в «здесь-и-сейчас» взрослый «окрашивается» детскими переживаниями.

Пример

Уинн — женщина 45 лет, которую совершенно игнорировала ее исполненная благих намерений, но холодная мать. В детстве она подолгу оплакивала в одиночестве свою сестру, погибшую в автокатастрофе. Она не помнит, чтобы мать когда-либо утешала ее, и именно избавление от чувства, что она чего-то недополучила, было одним из ее запросов в терапии. Они с консультантом согласились относительно ее потребности получить компенсирующий опыт на сессии. Она регрессировала до 6 лет и начала рыдать, поддерживаемая консультантом. Сначала это принесло ей расслабление. Затем внезапно она вырвалась, выпрямилась и сказала: «Благодарю вас, этого достаточно». Она выглядела смущенной, и было видно, что ей неудобно. Когда консультант попытался выяснить, что произошло, она призналась, что переживание было прервано «взрослым» интроектом, гласящим, что она не должна быть уязвимой и нуждаться в ком-либо. Это пример того, как такого рода интервенция может придать застывшему гештальту новую силу вместо того, чтобы ассимилировать его.

12.3 Реагирование на регрессивные процессы

Контрперенос может быть очень сильным и может вызывать жгучее желание защитить, утешить, обнять (а иногда контролировать или даже наказывать). Очень легко быть втянутым в возродившиеся ранние переживания клиента (как позитивные, так и негативные). В это время терапевту особенно важно осознавать свои сделанные ранее выводы по поводу диагноза и лечения, а также полностью использовать поддержку со сторону супервизора.

Если клиент регрессировал внезапно, у вас может возникнуть сильное желание физически утешить его, особенно, если он ведет себя как расстроенный ребенок. На самом деле поступать так, не исследовав всех обстоятельств, почти всегда недальновидно. Вы можете ненамеренно реактивировать прошлый опыт насилия или зависимости. Прикосновение является мощнейшей интервенцией по отношению к ребенку, и прикасаться к клиенту следует, только если вам известны все возможные последствия. Так, педофил часто обнимает или гладит ребенка перед тем, как изнасиловать его, и то, что вам представляется утешительным поглаживанием, может повергнуть клиента в травматические воспоминания.

Кроме того, объятия или прикосновения могут иногда «замять» ситуацию и помешать клиенту встретиться с необходимой болью. Успокаивающие интонации и эмпатическая сонастроенность обычно более эффективны и помогают клиенту справиться с неинтегрированными ранними переживаниями, хотя мы и не отрицаем мощного целительного воздействия физического контакта.

Помните, что хоть вы и не отвечаете (и не можете ответить) на прошлую потребность клиента (например, в родительской любви), тем не менее, клиент может выразить свои чувства и реакции на нее. И уже на эту потребность - быть услышанным, получить одобрение и эмпатию — вы можете ответить здесь и сейчас. • Всегда оставляйте время для совместного обдумывания и обсуждения этого опыта (по крайней мере, 15 минут до конца сессии).

Методы, техники и креативность, используемые гештальт-консультантами, равно полезны при работе с теперешними проблемами, прошлыми проблемами, а также с теперешними проблемами, имеющими истоки в прошлом — к последнему типу относится большинство проблем. Однако у ребенка меньше ресурсов (и личных, и в окружении — меньше опыта, понимания, ощущения своих возможностей, выбора) и он больше зависит от своих родителей или других старших. Для дальнейшего изучения этой темы мы рекомендуем работу Коут и Эрскин и Траутманн, которые описывают работу со специфическими для детей потребностями в отношениях.

Как вернуть клиента к настоящему

Иногда клиент может глубоко регрессировать, стать отчужденным, потерять связь с реальностью. Возможно, ему понадобится помощь в восстановлении самоподдержки. Ниже мы описываем, как полностью вернуть клиента в «здесь-и-сейчас» и сделать так, чтобы он вышел с сессии, обладая всеми взрослыми ресурсами для общения с внешним миром (например, чтобы сесть за руль и довести машину до дома).

Вам надо оставить хотя бы 10-15 минут до конца сессии, чтобы выполнить любую из нижеследующих рекомендаций. Хотя иногда достаточно просто сказать «Сейчас вам надо вернуться сюда, в эту комнату, чтобы мы успели обсудить происшедшее до того, как вы уйдете». Если вы считаете, что нужно сделать что-то большее, воспользуйтесь нашими рекомендациями (необязательно в этом порядке):

· Пройдитесь с клиентом по максимальному количеству контактных функций. «Что вы видите в комнате, какие формы и цвета? Слышите ли вы пение птиц за окном, тиканье часов, шум улицы? Сколько разных звуков вы можете различить?»

· Задавайте простые вопросы, относящиеся к «здесь-и-сейчас»: «Как вы себя чувствуете прямо сейчас, что вы осознаете в этой комнате, осознаете ли вы меня, сидящего напротив вас, как вы думаете, сколько сейчас времени?»

· Говорите размеренно, медленно, четко.

· Восстановите осознавание тела. «Я хотел бы, чтобы сейчас вы обратили внимание на телесные ощущения, на свое дыхание, вес своего тела на сиденье, ноги на полу. Осознайте стул под собой, почувствуйте свое тело целиком, отметьте напряженные и расслабленные места».

· Мягко, но настойчиво верните мысли клиента в консультационную комнату. «Сейчас перестаньте вспоминать ту сцену и вернитесь в эту комнату, ко мне. Слушайте мой голос». Напомните клиенту, где он: «Вы здесь, в этой комнате, со мной».

· Убедите клиента: «Сейчас можно оставить то переживание. Вы сможете вернуться к нему потом, но сейчас вы должны остановиться и сосредоточиться на мне в этой комнате».

· Спросите, что клиент собирается делать после сессии, чтобы вернуть его к мыслям и ожиданиям. «Чем вы займетесь, когда мы закончим? Сегодня днем/вечером?»

· По возможности, предложите клиенту какие-то восстанавливающие действия — пройтись по комнате, выпить стакан воды или даже чашку чая. Расспросите клиента о том, что произошло. Поговорите о том, что вы наблюдали и расспросите о его ощущениях. Обычно словесное описание позволяет отстраниться от опыта. Перед тем, как клиент покинет вас, убедитесь, что он полностью вернулся к самоподдержке.

· Спросите, как он поедет домой, что будет делать (обо всем, что требует «взрослой» осознанности и планирования) и предложите в случае необходимости позвонить вам.

12.3 Терапевтическая практика

Выработка собственного стиля

Чем больше специальных знаний и непосредственного опыта работы приобретает гештальт-терапевт, тем более очевидным для него становится факт сосуществования в рамках гештальт-подхода великого множества разнообразных терапевтических стилей. Терапевт оказывается на пороге поистине захватывающего приключения — поисков собственного стиля, максимально соответствующего личности терапевта и его мировоззрению.

Какой вы гештальт-терапевт? Одни терапевты предпочитают держать клиента в тонусе, предлагая новые и новые эксперименты, другие — больше работают с феноменологией. Бывают терапевты авторитарные, отважно ведущие клиента за собой вперѐд к глубинам самопознания, и наоборот, более пассивные, убеждѐнные в необходимости «просто побыть с этим». Некоторые энтузиасты свято верят, что нет ничего более полезного для клиента, чем диалог с терапевтом здесь и сейчас.

Совершенно разные стили у терапевтов поддерживающих и фрустрирующих. Есть терапевты, которые всегда смотрят на проблему в масштабе всей жизни клиента и предпочитают работать с экзистенциальными вопросами. Другие же, напротив, скорее обратят внимание на мелочи: каким жестом клиент сопровождает попытки прервать контакт, как клиент подбирает слова и т.п.

Ирвин Польстер писал, что ему повезло учиться у двух людей, стили которых кардинально отличались друг от друга. «Пол Гудмен, - пишет Польстер, - всегда работал непосредственно с тем, что говорит клиент, пытаясь найти в прошлом клиента объяснение тому, что происходит сейчас <..-> Методика Пола Вайса представляла собой полную противоположность: Вайс всегда заострял внимание клиента на том, как он рассказывает ту или иную историю из своей жизни, и рассматривал под микроскопом мельчайшие детали».

Ниже мы приводим несколько упражнений, которые помогут вам в поисках собственного стиля терапии.

Эксперимент: Если говорить о вашем опыте работы, какие методики показались вам наиболее и наименее эффективными? Почему? Как по-вашему, разделит ли такую точку зрения большинство людей? Представьте себе идеального терапевта. Попробуйте перечислить качества, которыми он обладает. Подумайте, что восхищает вас в работе коллег. Обладаете ли вы сами этими качествами? Как вы можете эти качества приобрести? Как бы описали вас клиенты? Что из этого описания вам нравится, а что нет? Как бы вы могли изменить ситуацию? Какие из своих персональных качеств вы оставляете за порогом кабинета? Почему? С какими клиентами или проблемами вам труднее работать, а с какими — легче? Какие техники вы, в основном, используете? Чем бы вы никогда не стали пользоваться или стали бы, но с неохотой?

 

Помните: ваша работа в качестве терапевта может приносить пользу не только клиенту, но и вам самим. Например, экспериментируя с новыми способами терапии, вы, тем самым, расширяйте собственный профессиональный кругозор. За годы практики терапевты не раз меняют стиль работы. Иногда такие изменения даются легче, иногда — тяжелее. Главное: не забывайте, что сомнения — неизменный спутник любых перемен.

12.4 Краткосрочная терапия

Все чаще и чаще терапевтам приходится работать в жѐстких временных рамках и с чѐткими клиентскими запросами. Изредка такие клиенты действительно ищут понимания, поддержки или хотят добиться личностного роста. Однако в большинстве случаев терапевт сталкивается с совершенно конкретными ожиданиями: «Хочу уйти от мужа, который меня бьѐт, сменить работу, выйти из депрессии, избавиться от приступов внезапной паники...» В таком случае терапевт неминуемо сталкивается с противоречием — невозможностью совместить парадоксальный принцип изменения с достижением конкретной цели. Нужен ли для краткосрочной терапии чѐткий запрос? Будет ли такая терапия просто урезанным вариантом долгосрочного лечения? Может ли вообще гештальт-терапевт работать с конкретными запросами? В литературе по гештальт-терапии до сих пор не утихают споры на эту тему. Конечно, у гештальт-терапии есть свои цели. Однако особенность гештальт-терапии заключается именно в том, что все еѐ цели имеют непосредственное отношение к ходу терапии, например: осознавание, полный контакт, здоровые отношения завершение незавершѐнного гештальта и т.д.

Когда клиент приходит с конкретным запросом, например, «выйти из депрессии*, терапевт соглашается сконцентрироваться именно на этом аспекте. Терапевт также поддержит любые поведенческие изменения, которые выберет клиент. Однако гештальт-терапевт никогда не согласится работать с запросом, если это ограничит его, как терапевта. Мы считаем, что вопрос здесь не в наличии или отсутствии запроса как такового, а в том, насколько поставленная цель соответствует духу гештальт-терапии. То есть, подразумевает ли запрос клиента стремление прояснить, что действительно происходит. Некоторые клиенты будут полностью удовлетворены, услышав от вас объяснение такого рода:

Клиент: Мне надоело, что все мои отношения с людьми плохо заканчиваются. Я бы хотел с этим поработать.

Терапевт: Не могу гарантировать успеха, однако сделаю всѐ, чтобы помочь вам понять, что происходит в ваших отношениях и какова доля вашей ответственности за то, что в них происходит.

Кроме того, вы всегда можете сказать, что не работаете с определѐнными запросами (например, сугубо поведенческого характера), предложив клиенту обратиться к другому специалисту. Однако, как вы могли понять из предыдущих глав, мы считаем, что гештальт-терапевт может работать с конкретными запросами, соблюдая при этом принципы феноменологии, диалогических отношений и теории поля. Более того, мы убеждены, что и диагностика, и терапевтический договор имеют право на существование в рамках гештальт-подхода. То же самое относится к краткосрочной терапии.

Психотерапевты давно спорят о том, не приносит ли долгосрочная терапия больше вреда, чем пользы и эффективна ли краткосрочная терапия в принципе. Краткосрочная терапия хороша тем, что не даѐт клиентам почувствовать себя «больными», а так же не способствует развитию патологии или зависимости. Кроме того, такая терапия дешевле, сильнее мотивирует клиента и, наконец, нагляднее демонстрирует свою эффективность (или наоборот). В нашей практике были клиенты, которым удавалось за краткий срок добиться очень глубоких изменений. Но практика также показывает, что по-настоящему основательная работа требует месяцев или даже лет доверительных отношений (особенно это касается работы со стыдом или сексуальным насилием). Мы также сомневаемся с том, что клиенты способны за короткий период должным образом переработать свои инсайты.

Эксперимент: Вспомните, какие важные изменения произошли с вами в терапии. Могли бы они произойти за 6-12 сессий? Если нет, то почему? Вспомните последнюю из актуальных для вас проблем (может быть, вредную привычку: курение, чрезмерное употребление алкоголя, постоянные опоздания или отсрочки). Представьте, что вы пришли с ней к терапевту и услышали, что у вас есть только шесть встреч для еѐ решения. Что бы вы почувствовали?

Мы убеждены, что краткосрочная терапия сама по себе является очень перспективной интервенцией. Конечно, в идеале речь должна идти не об «ограниченной по времени» терапии, а о терапии, «чувствительной ко времени». В последнем случае и клиент, и терапевт внимательны к потребностям клиента и его жизненным, финансовым и др. обстоятельствам. Сначала заключается договор на одну сессию, потом - на четыре, на двенадцать и, наконец, на неограниченное число встреч, если это действительно необходимо. Интересно отметить, что если клиент и терапевт договорились о двенадцати встречах, клиент непременно посетит все двенадцать, даже если ему хватило шести. Нам кажется, что расписание существует для клиента, а не клиент для расписания, поэтому, безусловно, есть смысл концентрироваться на потребностях клиента, а не на соблюдении формальностей.

Однако реальность зачастую такова, что терапевт вынужден работать в соответствии с требованиями медицинских учреждений, и тоща, конечно, строгие временные рамки неизбежны. Гештальт-терапевт должен уметь по максимуму использовать отведѐнное ему время. Если вы работаете в таких условиях, мы настоятельно рекомендуем обратиться к супервизору, который не только имеет обширный опыт работы в краткосрочной терапии, но и является еѐ страстным приверженцем. Это поможет вам не зацикливаться на том, что долгосрочная терапия предпочтительнее («К сожалению, я могу предложить вам лишь 6 встреч») и видеть плюсы в чѐтко определѐнных сроках.

Отбор клиентов

Существует набор факторов, свидетельствующих о том, что

краткосрочная терапия будет максимально эффективной для клиента.

· Клиент в состоянии быстро установить доверительные отношения с терапевтом, то есть ему не понадобится много времени на то, чтобы вынести на обсуждение личные вопросы.

· У клиента психотерапевтический тип мышления то есть он видит, что проблема связана с его собственными взглядами и мнениями.

· Клиент приходит к вам с конкретным запросом, который может быть проработан за ограниченное число сессий, даже если на самом деле этот запрос — лишь верхушка айсберга.

· Клиент готов взять на себя ответственность за свою роль в проблемной ситуации.

· Клиент готов проявлять активность, меняться.

· У клиента достаточно ресурсов самоподдержки и поддержки извне.

· У клиента достаточно мотивации, чтобы вести по-настоящему интенсивную работу.

Работа с медицинскими центрами и организациями

Некоторые медицинские центры и организации ограничивают терапевта сроками от двух до четырѐх сессий или от шести до двенадцати. Следовательно, при заключении контракта необходимо это учитывать.

Если клиент пришѐл к вам по рекомендации врача, есть смысл прояснить, чего от вас хочет другой специалист и с какими ожиданиями он направил к вам клиента: «Что врач рассказал вам о психотерапии? Объяснил ли он, чем психотерапия может вам помочь? Какого результата вы ожидаете от нашей работы?»

Заранее проговорите с организацией вопрос о конфиденциальности: какого рода информацию вы должны быть готовы предоставить, если это необходимо, и в каких случаях вы можете нарушить конфиденциальность (например, если клиент явно склонен к суициду). Обязательно проинформируйте клиента об этих условиях.

Не забывайте, что работа в организации подразумевает заключение сразу нескольких контрактов: с организацией, с клиентом, с супервизором, с организацией, в которой работаете вы, между организацией и вашим супервизором и т.д.

Терапевтический договор

В первой главе мы уже обсуждали этот вопрос со всеми подробностями. Некоторые терапевты ешѐ до первой встречи высылают своим клиентам небольшую анкету, чтобы иметь представление о терапевтическом опыте клиента, его статусе и его ожиданиях, а также брошюру с разъяснениями, касающимися процесса терапии, чтобы сэкономить время сессии. Другой вариант — обсудить всѐ вышеперечисленное во время первой встречи с клиентом:

«Сегодня мы проведѐм ознакомительную сессию, чтобы выяснить, подходят ли вам мои услуги». Проговорив это в самом начале, терапевт не будет испытывать смущения в конце сессии, когда придѐт время решить, будет ли он сам работать с клиентом, или перенаправит его к другому специалисту.

То же самое относится к прояснению запроса клиента и определению сроков терапии. Если вы чувствуете, что клиент слишком растерян или переполнен чувствами, чтобы чѐтко сказать, чего он хочет от терапии, вы можете заключить мини-контракт на несколько сессий, за которые вы совместными усилиями попробуете прояснить цель терапии. Возможно, во время этих встреч вам придѐтся выстроить иерархию потребностей клиента, чтобы понять, какое направление является для него приоритетным. Иногда имеет смысл выделить из общего списка одну или две проблемы для работы (несмотря на то, что это может в какой-то степени нарушать диалогический принцип отношений с клиентом). После того, как приоритеты расставлены, обязательно поинтересуйтесь: «Как вам прошедший час? Что вы об этом думаете? Как вам было работать со мной? Думаете ли вы, что терапия вам поможет?» Обратная связь позволит вам увидеть, насколько эффективной была работа и какие изменения стоит в неѐ внести.

Диагностика

Хотя, на наш взгляд, диагностика не является важной частью гештальт-терапии, тем не менее, мы настоятельно рекомендуем вам в целях вашей собственной безопасности задать клиенту несколько вопросов о попытках суицида, психических заболеваниях и т.д. Как правило, гештальт-терапевты не считают необходимым ставить клиенту диагноз, с которым терапевт и клиент будут работать. Обычно терапия начинается с проработки наиболее актуальных на данный момент проблем. Позже терапевт видит картину в целом, и тогда может составить более-менее чѐткое представление о том, что происходит с клиентом. Практика показывает, что в этом смысле бесценно мнение самого клиента: спросите, как в его жизни происходят изменения, почему он решил обратиться к терапевту именно сейчас и как он справлялся с такими кризисами в прошлом.

Рекомендации

Гештальт-терапевт начинает работу с установления диалогических отношений. Феноменологический подход, в основе которого лежит принцип парадоксального изменения, оказывается действенным даже в узких рамках краткосрочной терапии. Однако в таком случае терапевту следует максимально быстро создать терапевтический альянс с клиентом. Предлагаем вам несколько полезных советов:

· Заострите внимание клиента на связи между его отношением к тому, что с ним происходит, и результатом, который он получает.

· Обращайте внимание лишь на детали, которые значимы для того, чтобы двигаться дальше.

· Постарайтесь вычленить из рассказа клиента максимально определѐнную фигуру, с которой можно будет работать. Например, если клиент говорит, что хочет быть более агрессивным, попробуйте свести эту тему к конкретным ситуациям из жизни клиента, когда он был недостаточно агрессивным. Обратите внимание на фон: «Как другие реагируют на вашу агрессивность?»

· Убедитесь, что вы действительно работаете с самой важной проблемой или фигурой, которая выделилась из фона. Фигура должна быть ясной и чѐткой. Как говорил Игве, «самое главное, чтобы самое главное было самым главным!»?

· Предлагайте клиенту упражнения, которые помогут прояснить или расширить центральную тему (а не найти решение проблемы!), например: «Представляя себе эту ситуацию, попробуйте почувствовать пол под ногами».

· Избегайте переноса, проговаривая его появление и пытаясь с ним бороться.

· Фигурой может стать любая проблема, как в прошлом, так и в настоящем: потеря работы, тяжѐлая утрата и т.п. В таком случае не забывайте время от времени прерывать клиента, проясняя, что для него этот кризис в контексте «здесь и сейчас».

· Держитесь тактики «строгой последовательности», описанной Польстером. Такая тактика даѐт отличные результаты, когда речь заходит о сужении или, наоборот, расширении фокуса терапии. «Строгая последовательность» - термин Ирвина Польстера, означающий такой вид терапевтической работы, когда терапевт не позволяет ни себе, ни клиенту уходить в сторону от обсуждаемой проблемы» постоянно апеллируя к тому» что происходит здесь и сейчас. «Строгой последовательности» противопоставлена «свободная последовательность», допускающая обращение терапевта к его собственным воспоминаниям и т.п.

· Полезно давать клиенту «домашнюю работу» - задание, которое он должен будет выполнить между сессиями, например, практиковать новый способ поведения или записывать случаи, когда испытывает тревогу.

· Очень важно вести счѐт сессиям. Заканчивайте каждую встречу словами: «Это была наша пятая сессия. Нам предстоят ещѐ три. Как вам это?»

· Во время супервизорских сессий старайтесь прорабатывать все трудные моменты. Цените любую возможность чему-нибудь научиться, а не представить на суд супервизора блестящие результаты своей работы. Работайте с супервизором так же, как с клиентом; установите контакт, выделите фигуру и только после этого приступайте непосредственно к терапии. Многим терапевтам требуется усилие и для того, чтобы избавиться от беспокойства о недостаточном количестве сессий (как часто делают клиенты) и справедливо оценить, что они успели сделать для клиента. И терапевту, и клиенту следует принять своѐ сожаление об упущенных шансах, побыть со своими разочарованием, злостью и печалью.

Заключение

Как правило, терапевт сам определяет срок терапии - если, конечно, нет ограничений со стороны организации. Краткосрочная терапии очень часто оказывается неэффективной при работе с такими проблемами как, например, личностные конфликты, нарушения развития, детские травмы и т.п., то есть с вопросами, для рассмотрения которых необходимы долгосрочные доверительные отношения с клиентом. В то же время краткосрочная терапия, как правило, очень гибкая и эффективная в смысле соотношения времени и результата; она дешевле и часто действительно помогает клиенту. Кроме того, такая терапия хорошо знакомит клиента с терапевтическим процессом, закладывая надѐжные основы для последующей краткосрочной или уже долгосрочной работы.

Глава 13. Групповая терапия

Групповая работа — один из самых интересных видов гештальт-терапии.

Во-первых, ни один вид терапии не предоставляет таких богатых возможностей для эксперимента.

Во-вторых, очень мощным ресурсом является общение между участниками группы, которые свободно выражают свои чувства и реагируют на то, что происходит в поле. В группе клиенты могут отрабатывать новые способы общения с окружающими «на живом материале» и получать необходимую поддержку; упражняться в самовыражении и практиковать разные способы поведения; на практике наблюдать, как работают старые паттерны, и как они проецируют на других людей свои отношения в семье или школе. Кроме того, участники могут давать и получать обратную связь совсем не так, как в отношениях с терапевтом. Эта обратная связь — один из самых ценных моментов в групповой терапии. Все участники группы равны и максимально откровенны в отношениях друг с другом. Такие честные, прямые отзывы из круга ровесников относительно того, как человека воспринимает окружающий мир, являются очень мощным терапевтическим инструментом.

Для того, чтобы создать в группе максимально безопасную, но при этом рабочую атмосферу, терапевт должен принять во внимание огромное количество деталей: отбор участников группы, стадии группового развития, контакты между участниками, правила группы, роли участников и запрет на «навешивание ролей», групповую динамику и т.д. Объѐм нашего пособия не предполагает подробное обсуждение деталей. К счастью, существует достаточное количество хорошей литературы на эту тему (см. раздел «Рекомендованная литература»).

В этой главе мы постараемся дать краткую характеристику наиболее распространѐнным типам ведущих групп, что, как мы надеемся, позволит посмотреть на групповую работу изнутри.

13.1 Авторитарный ведущий

Первый тип ведущего - традиционный, уходящий корнями в труды основателей гешталът-терапии (Фредерика Перл за и др.). В такой группе ведущий играет роль эксперта; он занимает особую позицию среди участников. Такие группы ещѐ называют группами «горячего стула». В соответствии с названием, участники каждый раз выбирают, кто займѐт «горячий стул», чтобы проработать свою проблему с ведущим. Ведущий работает в таком случае как терапевт, а остальные участники группы присутствуют в качестве свидетелей, поддерживая того, кто выходит на сессию, давая ему обратную связь и, конечно, принимая участие в упражнениях. Разумеется, то, что происходит в круге, как-то затрагивает и всех остальных участников группы. Они делятся своими наблюдениями в обратной связи, рассказывая, какие чувства вызвала у них работа, какие темы она подняла для них и т.д. Затем «горячий стул» занимает следующий участник. Таким образом, для групповой терапии тоже характерна своя динамика, развивающаяся по мере того, как «здесь и сейчас» появляется фигура.

Пример

Тема сессии Джанис — неумение проявлять настойчивость в общении с коллегами. По ходу сессии выявляется интроект: «С людьми спорить нельзя». Так всегда говорила мама Джанис. Тренер предлагает Джанис попробовать поспорить с участниками группы. Сначала Джанис явно волнуется, но постепенно, получая поддержку от группы, обретает уверенность и говорит одному участнику, что ей не нравятся его носки, а другому — что она не согласна с его отношением к браку. Когда сессия заканчивается, другой участник группы, Том, восхищается мужеством Джанис, но при этом говорит, что испытывал страх во время упражнения, потому что не хотел крупной ссоры. Тренер работает с Томом над его детскими воспоминаниями о ссорах родителей. После этого другой участник, Уилл, выражает своѐ удивление тем, что многие боятся ссор. Сам Уилл только что осознал, что во время ссоры с кем-то чувствует себя более сильным и узренным, чем обычно, и ему бы хотелось поработать с этим новым для него чувством. Тренер предлагает Уиллу исследовать отношения между ними как клиентом и терапевтом. По ходу сессии выясняется: на самом деле Уилл очень боится, что если он будет выглядеть слабым, соперник одержит над ним верх.

13.2 Ведущий-координатор

Задача ведущего-координатора — помочь участникам быть друг с другом здесь и сейчас. Он постоянно интересуется, что происходит с каждым из участников, приглашает их проверять на практике, насколько действительность соответствует их ожиданиям, и просит участников делиться с группой своими мыслями и чувствами: «Что вы чувствуете здесь и сейчас, находясь в группе?»

Как правило, акцент в такой группе делается на работу с групповой динамикой (т.е. на отношения между участниками, перенос и т.д.). Цель участия в такой группе — узнать что-то о себе, опираясь на то, что с тобой происходит в группе. Участники группы имеют возможность осознать, как они совместными усилиями создают пространство группы и как они могут это пространство менять. Для ведущего-координатора возможны два стиля поведения. Первый стиль не предполагает вмешательства ведущего в общение между участниками группы и проведение интервенций только в том случае, кота это необходимо.

Пример

Джанис рассказывает о своѐм неумении проявлять настойчивость в общении с коллегами. Ведущий ничего не предпринимает, ожидая откликов со стороны участников группы. Участники реагируют на рассказ Джанис по-разному: некоторые расспрашивают о подробностях, некоторые — делятся сходным опытом. Уилл сове-тует Джанис послать коллегу к чѐрту. Как только Уилл произносит эти слова, Джанис смущается и умолкает. Тогда вмешивается ведущий: «Джанис, что ты сейчас чувствуешь? Похоже, что реплика Уилла тебя задела».

Джанис: Мне кажется, что Уилл не понимает, как мне тяжело.

Неловкое молчание.

Ведущий: Скажи Уиллу, что с тобой произошло, когда ты услышала его слова?

Джанис: Уилл, ты меня не понимаешь. Как бы я могла сказать такое коллеге? Это невозможно, это просто нелепо.

Ведущий: И что ты чувствуешь, когда тебе предлагают такую нелепость?

Джанис: Уилл, я немного злюсь на тебя.

Уилл (широко улыбается): Это твои проблемы.

Джанис отводит глаза.

Ведущий: Скажи ему, что ты чувствуешь.

Джанис (снова смотрит на Уилла): Я хочу, чтобы ты серьѐзно относился к моим проблемам. Мне важно твоѐ мнение.

Уилл (выглядит немного смущѐнным): Прости, просто мне легко даются споры. Мне приятно, что моѐ мнение для тебя важно.

Джордж: Джанис, ты только что сказала человеку, что тебе что-то не нравится! И у тебя отлично получилось! Мы редко спорим друг с другом в группе. И я сам часто оставляю эту функцию Уиллу, ему это даѐтся легко. Я бы хотел попробовать сказать о своих чувствах.

Том: Джордж, сегодня вечером, когда мы пришли на группу, мне показалось, что ты на меня злишься. Это так?

Джордж: Нет. Но теперь я понял, что хочу тебе кое-что сказать...

Второй стиль поведения ведущего-координатора - более активное участие в групповой динамике. Такой ведущий воспринимается участниками как своего рода «председатель собрания», но при этом не является «экспертом». Он свободно делится своими мнениями и чувствами с членами группы.

Придерживаться такого стиля поведения довольно трудно. В начале существования группы ведущему приходится постоянно сдерживать себя, чтобы не оказаться в глазах участников в позиции эксперта, направляющего групповой процесс в нужное русло. Только со временем, когда участники группы становятся более уверенными в своих терапевтических способностях по отношению друг к другу, ведущий может расслабиться и вмешиваться в групповой процесс, только когда ему покажется необходимым. Ведущий такой группы делает акцент на диалогичность и феноменологический подход. Он свободно говорит о своих собственных мыслях и чувствах, включается в работу группы и грамотно устанавливает контакт с участниками, привлекая феноменологию, когда это необходимо.

Пример

Джанис рассказывает о своѐм неумении проявлять настойчивость в общении с коллегами. Ведущий ничего не предпринимает, ожидая откликов со стороны участников группы. Участники реагируют на рассказ Джанис по-разному: некоторые расспрашивают о подробностях, некоторые — делятся сходным опытом. Уилл советует Джанис послать коллегу к чѐрту. Как только Уилл произносит эти слова, Джанис смущается и умолкает.

Ведущий: Джанис, я чувствую себя неловко. А что ты сейчас чувствуешь?

Джанис: Я подумала, что Уилл не понимает, как мне тяжело.

Том: Я тоже так думаю. Джанис не может послать коллегу к чѐрту.

Уилл: Может, это и правда будет слишком резко. Но она может просто попросить его не вмешиваться.

Лаура: Тебе легко говорить, Уилл. А я бы, например, не смогла.

Уилл: Джанис — не тепличное растение.

Том: Мы так и не считаем. Мне кажется, ты просто провоцируешь ссору.

Ведущий: Интересно. Я понял, что тоже хочу присоединиться к спору о том, что будет лучше для Джанис. Джанис, как тебе то, что сейчас происходит?

Джанис: У меня ощущение дежавю. Мои домашние всегда спорили о том, что будет лучше для меня. При этом я чувствовала, что куда-то проваливаюсь.

13.3 Сочетание разных стилей

Ведущий группы также может комбинировать разные стили. Например, если групповая работа вращается преимущественно вокруг динамики, то время от времени ведущий может брать управление в свои руки и проводить, к примеру, индивидуальные сессии с участниками. Однако нельзя при этом забывать, что проводя такие сессии, ведущий оказывается в позиции эксперта и реакция группы будет соответствующей. Всегда есть риск, что в дальнейшем группа будет неосознанно перекладывать на ведущего ответственность за то, что происходит. Следовательно, чем реже ведущий предпринимает интервенции, тем лучше: участники видят, что именно им принадлежит власть в группе. Если же ведущий решает на какое-то время присвоить эту власть, можно сделать это, например, таким образом: «Если вы не против, могу предложить упражнение». Так группа видит, что ведущий занимает позицию лидера, только договорившись об этом предварительно с участниками. Если у группы два ведущих, полезным для участников будет видеть несогласие между ними относительно того, в каком направлении следует двигаться группе. Ведь в жизни всегда есть несколько «правильных путей».

13.4 Работа со сновидениями

Перлз утверждал, что сны — «прямая дорога к гармоничному самосознанию». Он считал, что любой сон - важное с экзистенциальной точки зрения послание и все составные части сна непосредственно связаны с характеристиками личности сновидца, которые не всегда полностью им осознаются.

Следовательно, сны состоят из проекций сновидца и характеристик его личности. В таком случае, задача терапевта — помочь клиенту принять отвергаемые свойства личности, которые проецируются во сне на людей или предметы.

Исидор Фромм считал, что «сон — это не проекция, а ретрофлексия»58. И тогда работа терапевта сводится к тому, чтобы помочь клиенту осознать и выразить те чувства, которые он ретрофлексирует.

В психотерапии существует много разных способов работы со сновидениями. При этом сон не обязательно должен быть завершѐнным. Существуют техники, позволяющие работать с отдельными частями снов или даже с теми чувствами, которые клиент испытывал, проснувшись, поскольку очень часто то, что клиенту удаѐтся вспомнить, — и есть незавершѐнный гештальт. Перлз отдельно подчѐркивал, что в гештальт-терапии нет места интерпретации снов. По Перлзу, только клиент может понять значение своего сна — тщательно исследуя его с помощью терапевта. Он верил, что сон, особенно повторяющийся, несѐт важное для человека зашифрованное послание. Это послание содержит в себе информацию о том, как человек себя чувствует на данном отрезке жизни или в данных обстоятельствах. Очевидна разница между повторяющимся сном о том, что вас преследуют, и сном о том, что вы один ходите по пустому дому. Перлз также считал, что сны могут содержать в себе онтологические послания о бытии человека, например, о его смерти или текущей жизни.

С точки зрения гештальт-терапии, каждая составляющая часть сна, каждое событие, тема или процесс, как-то связаны с реальной жизнью клиента. Терапевт предлагает клиенту рассмотреть его сон со всех возможных сторон. Ниже мы приводим пример разных подходов к работе со снами.

Джек обратился к терапевту с чувством безысходности и собственной никчѐмности по жизни. Во время одной из встреч он пересказал очень яркий отрывок из сна. Джек не смог предложить собственное толкование, хотя сон сильно его огорчил. Во время рассказа голос Джека был тихим и приглушѐнным.

Я шѐл по пустынному берегу. Я был очень испуган и сильно нервничал. По небу неслись грозовые тучи. Море бурлило. Вдруг я увидел вдали человека. Это была моя мать, очень молодая. Она плакала, умоляя меня о чѐм-то.

 

13.5 Способы работы со снами

Феноменологический подход

Задача терапевта — отслеживать подъѐмы и спады энергии клиента. Работая с клиентом, не забывайте обращать внимание, прежде всего, на то, что происходит здесь и сейчас. Важно также помнить о том, что все символы, образы и метафоры, как во сне, так и в реальности, очень индивидуальны. Значение того или иного образа для вас может не совпадать с точкой зрения клиента.

Таким образом, выяснив, что сон клиента — это действительно самая энергетически заряженная фигура в поле, следует начать с прояснения ассоциаций, которые у клиента вызывают символы, образы и метафоры из сна.

Терапевт спрашивает Джека, что символизирует пустынный

берег.

Когда отец бросил мать ради другой женщины, мы поехали отдыхать. Там был похожий пляж.

Настоящее время

Попросите клиента рассказать свой сон в настоящем времени и с «я-утверждениями». Это поможет обострить переживания клиента.

Я иду по пустынному берегу. Я очень испуган и сильно нервничаю. По небу несутся грозовые тучи. Море бурлит. Вдруг я вижу вдали человека. Когда подхожу ближе, понимаю, что это моя мать, очень молодая. Она плачет и зовѐт меня: «Помоги мне, я умираю, ты — моя единственная надежда!»

Когда Джек пересказывает сон во второй раз, у него гораздо больше энергии. Он оживлѐн, в нѐм много интереса к сну — разительный контраст с первоначальным рассказом, скучным и вялым. Когда Джек продолжает рассказывать, становится ясно, что он действительно хочет понять, о чѐм его сон. Описание даже становится более связным.

Реальная жизненная ситуация

Пока клиент рассказывает свой сон, в поле появляются различные фигуры: вы замечаете изменения голоса клиента и непроизвольные телодвижения, начинают запускаться способы прерывания контакта и т.п. Скажите об этом клиенту.

Терапевт Джека: Я остановлю вас на минутку, хорошо? Я вижу, что вы замерли. Вы очень напряжены. Вы говорите тихо, как будто сдерживаете себя.

После интервенции Джек осознаѐт, что всѐ это — ретрофлексирование чувства беспомощности в присутствии матери.

Невербальные средства

Попросите клиента изобразить происходящее во сне телесно, например, принимая разные позы, двигаясь по комнате или производя шум. Можно поработать с пластилином или попросить клиента нарисовать сон.

Терапевт предлагает Джеку нарисовать его сон цветными карандашами, затем посмотреть на рисунок со стороны и попытаться понять, какое послание несѐт сон, чего в нѐм не хватает, что бы Джек хотел в него добавить? Что чувствует одинокая женщина, которая идѐт по пустынному пляжу? Что с ней могло случиться?

Рассказ от лица каждого участника

Попросите клиента сначала рассказать сон от лица самого интересного для него персонажа, а затем, наоборот, от лица самого отдалѐнного и непонятного для клиента участника или предмета. Выполняя это задание, клиенты зачастую неожиданно понимают, о чѐм или о ком их сон, и зачем он нужен. Такое упражнение поможет клиенту увидеть важные символы или образы, которые им неосознавались.

— Я — берег, по которому идѐт Джек. Мне очень много лет. Я длинный и такой пустой. Мне холодно. Я одинок.

Когда Джек ведѐт повествование от лица «пустынного берега», он внезапно становится печальным, в глазах появляются слѐзы.

Иногда клиентам очень сложно отождествить себя с пугающей, агрессивной или неприятной частью сна. Как правило, это и есть качество, которое не принимает в себе клиент. В таком случае терапевту следует мягко подтолкнуть клиента к работе именно с этим качеством. Часто это оказывается очень полезным, потому что такого рода проекции, как правило, энергетически заряжены, и всѐ, что требуется — выпустить энергию на свободу, приняв в себе то, что отвергается.

Диалог между участниками сна

Терапевт предлагает Джеку поговорить с матерью. По ходу разговора Джек понимает: что бы он ни говорил, матери не становится легче. Джек чувствует себя до того расстроенным, что прерывает диалог и говорит терапевту: «Вот так всегда. Мама постоянно требовала от меня внимания и заботы. Как же я это ненавидел!» В конце сеанса Джек сказал, что никогда не осознавал своей злости на то, что мать в нѐм нуждается, хотя испытывал такие чувства с раннего детства.

Альтернативный конец

Особенно действенной эта техника оказывается при работе с кошмарами. Попросите клиента представить себя более сильным и могущественным или предложите ему ввести в сон нового персонажа, который будет поддерживать клиента. Клиент может несколько раз переиграть свой сон, сочинить другую концовку.

Джек представил, как к ним с матерью приближается отец. Он берѐт на руки мать Джека, успокаивает еѐ и обещает, что позаботится о них обоих. Джек осознаѐт, что именно отец должен был поддерживать мать. Также Джек понимает, что испытывал чувство вины. Все эти годы злился на отца, который их бросил.

Сон как послание терапевту

Сон может представлять собой ретрофлексированные чувства клиента к терапевту или то, что клиент не может вам сказать.

Исидор Фромм писал, что все сны, привносимые клиентом в терапию, — послание терапевту о том, как проходит терапия.

Слушая сон клиента, постарайтесь понять, какое отношение он может иметь к вам. Например, это может быть сон о потребности в заботе, страхе или предательстве, о сексуальном влечении к незнакомцу. Напоминает ли вам что-нибудь из рассказанного происходившее на последней сессии? Не содержит ли сон клиента информацию, которую клиент не может вам передать здесь и сейчас.

Терапевт Джека: Я вспоминал нашу последнюю сессию, пытаясь понять, когда я мог показаться Джеку нуждающимся в чѐм-то. Я подумал о том, что собираюсь уехать в отпуск. Может быть, именно это задело Джека (моя потребность в отдыхе)? Кроме того, возможно, Джек чувствует себя в слабой позиции, потому что я уеду и оставлю его один на один с серьѐзными, как ему кажется, жизненными трудностями.

Кроме того, вышеперечисленные техники подходят для работы с фантазиями и грѐзами, которые тоже могут представлять собой тайные желания, скрытые конфликты и незавершѐнные гешталыы, не осознаваемые клиентом. Внимательно следите за тем, чего может не хватать во сне (полярности какого-то чувства, погибшего члена семьи и т.п.).

13.6 Риск

Оценка риска

Очень часто терапевту приходится иметь дело с риском - либо для клиента, либо для самого терапевта. Например, в некоторых случаях существует опасность суицида или причинения вреда — телесного или психического. Терапевт может столкнуться с риском привыкания, с опасностью пищевых расстройств и личностных нарушений. В других случаях риск может коснуться детей или иметь отношение к уголовному кодексу. Иногда угроза очевидна уже на первой сессии, иногда она появляется в процессе терапии. Как бы то ни было, прежде чем начинать или продолжать работу с такими клиентами, убедитесь, что обладаете достаточным объѐмом специальных знаний и получаете адекватную супервизию. Также у вас, как у терапевта, должна быть чѐткая система представлений относительно смерти и ответственности.

Эксперимент: Постарайтесь сосредоточиться и понять, каковы ваши взгляды. Например, имеет ли человек право злоупотреблять алкоголем или наркотиками, отказываться от еды, даже под угрозой смерти, жить, как он сам хочет? Считаете ли вы, что любое психическое заболевание имеет биологический субстрат? Или вам кажется, что любое психическое расстройство - важное послание миру? С какими преступни ⇐ Предыдущая567891011121314 Поделиться с друзьями: Дата добавления: 2017-03-18; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 279 | Нарушение авторских прав Лучшие изречения: Наука — это организованные знания, мудрость — это организованная жизнь. © Иммануил Кант ==> читать все изречения... 1554 - | 1407 - © 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.211 с.