Аристотелевское учение о субстанциях

Определив свое отношение к философии Платона и ее центральному пункту – учению об "идеях", Аристотель разрабатывает исходные принципы своей философии. Большое внимание он уделяет наиболее существенным вопросам философии, ядром которой он считает онтологию – науку о сущем. В теоретической философии Аристотель вводит понятие "субстанция". Под субстанцией он понимал бытие вполне самобытное, существующее в самом себе, но не в чем-либо ином. Как таковое бытие, не способное существовать ни в чем ином, субстанция никогда не может выступать в суждении, как его предикат, или атрибут, но только как его субъект. Субстанцией, считал Аристотель, может быть только единичное бытие. Только оно одно самобытно в точном смысле этого слова. Он неуклонно имеет в виду это бытие как предмет познания, протекающего в понятиях. Другими словами, но полагает, что существующее само по себе и потому совсем независимое от сознания, что бытие уже стало предметом познания, уже породило понятие о бытие и есть в этом смысле уже бытие как предмет познания. Здесь следует отметить, что в плане бытия "форма" – сущность предмета[3].

Сущность. При изучении конкретных вещей как реального бытия Аристотель говорит о первых и вторых сущностях. Представление Аристотеля о сущности – наиболее трудная для понимания проблема его метафизики. Проблеме сущности специально посвящены VII и частично VIII книги "Метафизики". Аристотель далек от древних физиков, сводивших сущность к той или иной форме существования вещества; сущности также не идеи и не числа. Философ не согласен и с теми, кто "сущностью признают субстрат, суть бытия и то, что из них состоит, а также всеобщее". Вообще же "о сущности говорится если не в большем числе значений, то в четырех основных во всяком случае: и суть бытия, и общее, и род принимают за сущность всякой вещи, и рядом с ними, в-четвертых, субстрат". Из этих двух отрывков можно извлечь, по крайней мере, шесть возможных определений сущности:

1) субстрат; 2) суть бытия; 3) то, что состоит из сути бытия и субстрата; 4) всеобщее; 5) общее; 6) род[4].

Что же является сущностью по Аристотелю? Каковы ее критерии?

Два критерия сущности. Критериями сущности, по мнению философа, являются:

1) познаваемость в понятии

2) способность к отдельному существованию.

Парадокс в том, что эти два критерия противоречат друг другу. Ведь Аристотель признает, что лишь единичное обладает самостоятельным существованием безоговорочно. Но единичные вещи не постигаются умом, они – до понятия, им нельзя дать определения. Аристотель ищет золотую середину. Рассмотрим же вышеперечисленные определения сущности.

Субстрат определяется Аристотелем как "то, о чем сказывается все остальное, тогда как сам он уже не сказывается о другом". Субстрат "лежит в основе двояким образом, или как эта вот отдельная вещь… или как материя для осуществленности"[5].

Материя Аристотелем понимается двояко. Во-первых, это бесформенное вещество: "То, что само по себе не обозначается ни как определенное по существу, ни как определенное по количеству, ни как обладающее каким-либо из других свойств, которыми может быть определено сущее"[6]. Такова первая материя. Эта первичная материя не определена (принципиально неопределима) ни одной из категорий, которыми мы определяем реальные (конкретные) состояния сущего. Она образует потенциальную предпосылку существования. И хотя она является основой всякого бытия, ее нельзя отождествлять с бытием и даже нельзя считать простой составной частью конкретного бытия.

Наипростейшей определенностью этой первой материи являются, по Аристотелю, четыре элемента – огонь, воздух, вода и земля. Они представляют определенную промежуточную ступень между первой материей, которая чувственно непостижима, и реально существующим миром, который чувственно воспринимаем. У воспринимаемых чувствами вещей можно различить две пары взаимно противоположных свойств – тепло и холод, влажное и сухое. Четыре основных соединения этих свойств, по Аристотелю, характеризуют четыре основных элемента: огонь является соединением теплого и сухого, воздух – теплого и влажного, земля – холодного и сухого, а вода – холодного и влажного. Эти четыре элемента – основа реальных (чувственно воспринимаемых) вещей. Правда, позднее в связи с проблемами небесных сфер Аристотель вводит пятый элемент – "пятую сущность" – эфир.

Во-вторых, в более широком смысле слова, материя – это "то, из чего вещь состоит" и "из чего (вещь) возникает". Такое понимание включает в себя и первый смысл, ведь в конечном счете все возникает и все состоит из первой материи. Отдельные же вещи (исключая четыре стихии) возникают и состоят из уже предварительно оформленной "своей", "специальной", или "последней" материи. Поскольку материя – то, из чего все состоит, то и "форма из материи, (однако из материи), свойственной форме". Будучи бесформенной, первая материя и есть искомый субстрат и сущность. И в самом деле, Аристотель допускает, что "материя также есть сущность", а тем более субстрат, ведь "все другие определения сказываются о сущности, а сущность о материи", ведь в силу своей неопределенности материя, будучи в физическом плане лишь носителем свойств, в логическом плане ни о чем не сказывается, тогда как о ней сказывается все остальное. Но, допустив, что материя – сущность, Аристотель спохватывается: "Но это невозможно: ведь и способность к отдельному существованию, и данность в качестве вот этого определенного предмета считаются главным образом отличительными чертами сущности", материя же не определена[7].

Общее, всеобщее и род. Что касается рода в качестве сущности, то Аристотель пишет: "Если взять философов современных, они скорее признают сущностями общие моменты в вещах (роды – это общие моменты), а родам, по их словам, присущ характер начал и сущностей в большей мере, ибо они разбирают вопрос под углом понятия". Аристотель не согласен с "современными философами". Он утверждает, что "роды не существуют помимо видов". Не является сущностью и всеобщее: ведь оно "по своей природе присуще многому". Но в таком случае оно будет сущностью или у всех вещей, которые тем или иным всеобщим объемлются, или не будет ни у одной. Но у всех всеобщее сущностью быть не может. А если всеобщее будет сущностью у одной вещи, тогда и все остальное, к чему относится это всеобщее, будет этой же вещью. Итак, делает вывод Аристотель, "ни всеобщее, ни род не есть сущность"[8].

Категории. В "Метафизике" категории упоминаются нередко. Но для наших целей полного перечня категорий здесь не требуется. Важно одно: Аристотель всюду подчеркивает, что только сущность существует сама по себе, что же до других категорий, то "ни одно из этих свойств не существует от природы само по себе и не способно отделяться от сущности"; "все другие определения сказываются о сущности"; кроме сущности, ни что не может существовать отдельно, так что "эти (дальнейшие) определения нельзя даже, пожалуй, без оговорок считать реальностями". Сущности существуют безоговорочно, все остальное существует через них и благодаря ним как качества, количества, отношения сущностей. Эта мысль проходит через все труды Аристотеля.

Единичное. В таком случае, казалось бы, сущностью должна быть "вот эта отдельная вещь". Ведь отказывая материи в праве быть сущностью, Аристотель подчеркивает, что главными отличительными чертами сущности является способность к отдельному существованию и данность в качестве вот этого определенного предмета. Говоря о субстрате, Аристотель допускает, что им может быть наряду с материей вот эта отдельная вещь. В самом деле, о ней все сказывается, она же ни о чем не сказывается. Например, о Жучке можно сказать многое (например, что это хорошая черная собака и т. п.), но сама Жучка не может быть предикатом суждения, если только это не суждение наименования: "Это хорошая черная большая собака – Жучка". Но эту вот отдельную вещь Аристотель называет "чувственной сущностью", а также "составной сущностью" или "составным целым", и состоит она, по его мнению, из двух начал: "сути бытия (формы) и субстрата (материи), а то, что состоит из начал, позднее самих начал, а следовательно, вторично. Но самое главное, чувственная составная сущность не соответствует второму критерию сущности – постижимости умом и определимости. Итак, сущность – не субстрат, не всеобщее, не общее, не род и, наконец, не то, что состоит из сути бытия и субстрата. Однако представление о сущности у Аристотеля противоречиво.

Главное противоречие онтологии Аристотеля. Для Аристотеля реально существует только сущность. Он путается не в категориях рода и вида, для него несомненно, что роды существуют только через виды. Но он путается между конкретной вещью и видом ее, ибо существует только эта конкретная вещь, а определим только ее ближайший вид. Что же принять за сущность?

Суть бытия и форма как сущность. Аристотель склоняется к тому, чтобы принять за сущность вид. Он говорит, что "последнее видовое отличие – это будет сущность вещи и (ее) определение", а "определение (вещи) – это формулировка, состоящая из видовых отличий и притом – из последнего из них". Это определение и выражает сущность, или суть бытия вещи, или, что то же самое, форму, или первую сущность. "Формою я называю, - пишет философ, - суть бытия каждой вещи и первую сущность". Это общее Аристотель стремится максимально приблизить к единичной вещи, слить с нею. Первую сущность он отождествляет с индивидуальным бытием, с конкретной вещью. Первая сущность выступает индивидуальным, неделимым и чувственно познавательным бытием. От первых сущностей Аристотель отличает вторые сущности (вторичные). Они производны от первых сущностей. Вторичные сущности не постигают конкретное индивидуальное бытие, а являются в большей или меньшей степени родовым или видовым определением. Например: стол, стул, кровать и т.д. – это первичные сущности, в то время как мебель уже вторичная сущность[9].

Еще раз скажем, что категории сущности Аристотель считал основным средством познания мира. Все другие категории служат для их определения.

Материя и форма. Итак, каждая чувственно воспринимаемая сущность есть нечто составное: она слагается из материи и формы (сути бытия, сущности, первой сущности). "Индивидуальная", или "составная" сущность вторична, материя и форма первичны. Вещь преходяща, тогда как материя и форма вечны. При этом материя как первоматерия едина, форм же много: их столько, сколько низших, ближайших к вещам видов, т. е. таких видов, которые уже далее на виды не распадаются. Необходимо подчеркнуть, что форма – это не качество, не количество, не отношение, а то, что несет в себе суть вещи. Форма вечна и неизменна; "никто не создает и не производит, но вносит ее в определенный материал, и в результате получается вещь, состоящая из формы и материи".

Какова же роль материи? Во-первых, хотя сама материя вечна, вещи дает она временность, ведь природа материи такова: может быть и может не быть. Во-вторых, материя – источник индивидуализации. Как ни стремится Аристотель сблизить форму, суть бытия вещи и саму вещь, форма остается общим, и философ, говоря об индивидуализации, ссылается на материю: "…то, что по числу образует множество, все имеет материю", "предметы различаются по материи". Остается неясным, как материя – то, что не имеет своей определенности, - может быть источником индивидуализации. В-третьих, материя – источник случайности[10].