В ночь на 13 января я встретил на Лисьем Носу командующего 2-й ударной армией генерала И. И. Федюнинского. К ее бойцам и офицерам ленинградцы питали благодарные чувства. Трудящиеся города Ленина знали, что армия была активной участницей боев в январе — феврале 1943 года, благодаря которым удалось открыть прямую железнодорожную связь со страной и с Волховским фронтом. И вот сейчас снова начинается наступление прославленного объединения. И снова — в январе, и снова — под командованием Ивана Ивановича Федюнинского.
Имея в виду это повторяющееся сочетание, - кто-то из наших балтийцев уважительно окрестил командарма «генералом Январем».
— Мне сказали, что вы здесь, — обратился ко мне Федюнинский. — Но признательность выражу, товарищ адмирал, когда заколотим крышку гроба нашего противника.
— Значит, начинаем? — спросил я.
Он был озабочен и напряжен. Его можно было понять: армия сосредоточена на пятачке и с него должен быть нанесен удар по врагу. Задача не из простых!
Угадывая его состояние, я сказал:
— Не сомневайтесь, Иван Иванович, вся наша авиация и артиллерия с рассвета четырнадцатого в вашем распоряжении, в том числе не меньше сотни стволов крупных калибров... Не подведем.
На машине мы вместе уехали через Горскую в Кронштадт, а оттуда на буксире в Ораниенбаум.
И вот он настал, долгожданный момент. 14 января «генерал Январь» приказал открыть огонь. Я в это время находился на наблюдательном пункте 1-й артиллерийской группы у переднего края ораниенбаумского плацдарма. На хронометре 9 часов 35 минут.
— Начинаю, — сказал подполковник Проскурин.
Я протянул ему руку, дружески пожал:
— Действуйте!
Странное, ни с чем не сравнимое чувство овладело мной, когда на НП в лесу, в непосредственной близости от переднего края, я воочию наблюдал эффективность действий нашей артиллерии.
Это был шквал огня и раскаленного металла. На вражеском переднем крае и в районе важнейших целей рвались двенадцатидюймовые снаряды Красной Горки. Их мощные взрывы были видны и слышны за два десятка километров. Снаряды других калибров накрывали штабы и батареи противника, узлы дорог, разрушали траншеи...
В оглушительной канонаде выделялись орудийные голоса Кронштадта, его фортов и линейного корабля «Марат». Их снаряды проходили над нашими головами. Плотность огня была великолепная. Ведь мы смогли перевезти на ораниенбаумский плацдарм даже несколько железнодорожных батарей...
Я жил ощущением наступившего боя. Адская канонада, казалось, распространилась вдоль всего горизонта. Неотразимые удары крушили оборону врага. Возникали огромные столбы дыма и огня, доносились взрывы, тряслась земля. Более 100 тысяч снарядов и мин обрушили артиллеристы армии и флота на позиции врага!
Славный день! Канонада еще не умолкла, а корректировщики с высот за поселком Таменгонт доносили, что наши танки сбрасывают маскировку, готовится к атаке пехота.
Войска генерала И. И. Федюнинского перешли в наступление.
Опираясь на сильно укрепленную и глубоко эшелонированную оборону, противник ожесточенно боролся за каждый опорный пункт, пытался контратаковать...
Участились доклады наблюдателей и корректировщиков. Все чаще поступали просьбы на открытие огня, прежде всего по Порзолову и Сашину, по Владимирову и Кузнецам. Короткие артиллерийские удары повторялись шестнадцать раз. По заявке командира стрелкового корпуса, наступавшего на правом фланге войск 2-й ударной армии, генерала А. И. Андреева артиллерии флота было приказано усилить огонь против объектов противника, которые еще не были разрушены и могли помешать продвижению войск.
Доложили о захвате первых групп пленных. Прежде почти всегда самодовольные, гитлеровцы ныне держались по-иному — растерянно и робко рассказывали о своем поражении.
К концу дня стало ясно, что первая позиция оборонительной полосы врага взята нашими войсками.
А как обстояло дело в Петергофе, в Стрельне? Я позвонил начальнику штаба фронта генералу Д. Н. Гусеву. Он ответил, что петергофско-стрельнинская группировка вражеских войск еще держится. На петергофском участке на каждую цель противника расходовалось 40 — 70 снарядов крупного калибра. Выполняя требования генерала И. И. Федюнинского, флотские артиллеристы открывали огонь по объектам в районах Капорья, Кернова и Глобицы, громили скопления вражеских войск и техники. С большим напряжением в этот день работали артиллеристы подполковника Г. В. Коптева, майоров Е. С. Семенченко, Я. Д. Туликова и В. Д. Стукалова. А батареи Е. П. Мельникова, И. Н. Бердникова и А. В. Марчукова полностью разрушили узлы обороны в Дятлицах, Гостилицах и Ропше. В распоряжении врага наблюдалось не менее двадцати крупных взрывов и пожаров.
Запись тех дней: «За день в 1-й группе проведено 128 стрельб. Выпущено 3112 снарядов только крупного калибра».
В ночь на 15 января и в течение всего дня артиллерия флота продолжала наносить удары по вражеским батареям, уничтожая и нейтрализуя их. Мне в эту ночь предстояло перебраться в город, пересечь его и прибыть на командный пункт фронта.
Фашисты, конечно, догадывались, что стоявшие в конце Международного проспекта стены огромного недостроенного и разбитого Дома Советов скрывают наблюдательный пост наших артиллеристов — очень уж удобное место. Поэтому здание часто обстреливалось. Но немцы не предполагали, что в разгаре начавшегося наступления отсюда будет управлять войсками командующий фронтом. Здесь была сосредоточена мощная оптика, радиостанции и Другая техника управления, сюда тянулись десятки проводов связи.
Ранним утром, до начала небывалого артиллерийского «концерта», которому предстояло разразиться теперь уже на главном участке наступления, я был на КП фронта. Вместе с Л. А. Говоровым поднялись на чердак разрушенного здания. В морозной синеве сумрачно вырисовывались Пулковские высоты, в стереотрубу отчетливо просматривался весь передний край.
Артподготовка началась. Тысячи стволов фронта и флота сотрясали воздух. В грохоте канонады наши попытки разговаривать напоминали мимику актеров в немых фильмах. Мы вынуждены были объясняться друг с другом записками. Меня, да и всех присутствующих здесь восхищала удивительная сила огня, ритмичность, непрерывность и точность действий наших артиллеристов.
— Отличная работа! — сказал я командующему артиллерией фронта генерал-лейтенанту Г. Ф. Одинцову.
— Спасибо на добром слове, Владимир Филиппович, но похвала ваша должна быть предназначена не только мне, — ответил генерал. — Тут не меньшая заслуга Ивана Ивановича Грена.
Вражеская артиллерия систематически обстреливала Ленинград. Бывали дни, когда противник до семидесяти раз открывал огонь по городу, используя для этого 15 — 17 батарей одновременно.
Из захваченных у фашистов карт с планами города было видно, что даже Эрмитаж, Дворец пионеров, больница Эрисмана имели свои номера и предназначались для систематического обстрела. Наибольшей интенсивности вражеские артналеты достигли к сентябрю 1943 года. Примерно треть, а в отдельные периоды и около половины всех снарядов, выпущенных по городу, падало на объекты флота. За 1943 год в Ленинграде было зарегистрировано 78 304 падения снарядов, из них — 33 026 в расположении частей и соединений флота.
Контрбатарейная борьба осложнялась тем, что часто огонь приходилось вести на предельных дистанциях. В такой ситуации быстро и точно засечь вражеские артиллерийские позиции — первейшее условие. Где только не устраивались наши артиллерийские разведчики: на чердаках мясокомбината и Дворца Советов, на эллинге завода имени Жданова и многоэтажных жилых домах в Автово, на соснах в лесу ораниенбаумского плацдарма и правого берега Невы! Контрадмирал И. И. Грен бывал почти на всех этих точках, лично изучал систему наблюдения за врагом и расположение его батарей.
Для нанесения ответных ударов по каждой выявленной батарее врага создавались группы в составе 6 — 7 артиллерийских дальнобойных батарей, а для борьбы с вновь появившимися огневыми точками были готовы резервные группы в составе 10 — 14 батарей.
Только в 1943 году артиллерия флота израсходовала для контрбатарейной борьбы 104 194 снаряда калибром 100 — 406 мм. Артиллерия флота имела уникальные по своей мощности системы, которые не предназначались для такого длительного и интенсивного использования. Но считаться с обычными нормами не приходилось.
Опыт, накопленный артиллеристами под руководством Грена, использовался сейчас.
Я пожалел в эту минуту, что Иван Иванович не видит результатов своего труда, не слышит артиллерийской симфонии, гремевшей перед нами, — он был нужнее в другом месте.
После мощной артиллерийской и авиационной подготовки войска 42-й армии перешли в наступление в направлении Красное Село, Ропша. На направлении главного удара действовали воины 30-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Н. П. Симоняка, героя обороны
Ханко, командира одной из первых дивизий, форсировавших Неву в январе 1943 года. Основным костяком его корпуса были ушедшие воевать на сушу матросы Балтики.
Часов в одиннадцать меня попросили срочно оказать помощь: фашисты укрепились на одной из высот в районе Красного Села, упорно огрызались и задерживали продвижение нашей пехоты.
Я и раньше знал об этой так называемой цели № 23. Но все же проверил свои предположения по телефону, вызвав командира 4-й артгруппы инженер-капитана. 1 ранга И. Д. Снитко. Он подтвердил мои сведения, и я поручил ему фундаментально заняться зловредным «орешком». Орудия калибра 406 мм вместе с артиллерией крейсера «Максим Горький» сумели его все же расколоть.
Несколько позже поступило приказание командующего фронтом подавить сопротивление противника в Малых Кабози и Виттолово. Эти цели, как и предыдущую, могли накрыть только орудия группы Снитко и линейного корабля «Октябрьская революция».
Они ударили вместе. 500-килограммовые снаряды разрушили ряд долговременных огневых точек, уничтожили много офицеров и солдат.
До штурма Кенигсберга я потом не наблюдал такого мощного огня и такой грандиозной концентрации артиллерии. В продолжение 15 января орудия нашей железнодорожной артбригады открывали огонь 136 раз и выпустили при этом 7 тысяч снарядов, а вся артиллерия флота провела 220 стрельб и выпустила 12 тысяч снарядов.
На второй день наступления флотская артиллерия сокрушила батареи врага в районе Большого Семиногонта, громила неприятельские узлы сопротивления.
По данным управления артиллерией флота, балтийцы на первом этапе наступления обстреляли 876 целей, израсходовав более 24 тысяч снарядов крупного калибра, разрушили 33 долговременных огневых сооружения, 11 узлов сопротивления, уничтожили десятки орудий крупного калибра, подавили более 500 раз огонь батарей гитлеровцев и вызвали 20 больших взрывов и 17 пожаров.
Генерал-лейтенант Г. Ф. Одинцов говорил:
— В военной истории едва ли имело место такое классическое использование морской артиллерии для нужд наземных войск.
Позднее Указом Президиума Верховного Совета СССР за отличные боевые действия по разгрому немецко-фашистских войск под Ленинградом крейсер «Максим Горький» и 101-я морская артиллерийская железнодорожная бригада были награждены орденом Красного Знамени.
Я еще не упомянул о том, как помогала фронту авиация флота, решавшая в этой операции не совсем обычные задачи. А эта помощь имела не меньшее значение, чем массированный огонь крупнокалиберной морской артиллерии.
В период блокады Ленинграда авиация флота значительную часть своих боевых действий вела в интересах сухопутных войск и приобрела в этом качестве большой боевой опыт. Ныне он особенно пригодился. Все три дивизии нашей авиации вновь прославили в ленинградском небе имя балтийцев, хотя погода и усложняла обстановку. В первые дни наступления вообще трудно было летать. Облачность увеличилась до десяти баллов. Высота ее достигала 200 метров, но нередко уменьшалась и до 20 — 30 метров. Видимость в лучшем случае доходила до километра, а временами сокращалась до сотни метров.
И все же балтийцы летали! Летчики морской авиации с исключительным самообладанием водили машины под низкими облаками, несмотря на огонь зенитных орудий и пулеметов, который, как известно, на такой высоте более опасен. Штурмовики полковника Георгия Ивановича Хатиашвили одиночно и парами наносили бомбовые удары, взрывали вместе с артиллерией долговременную оборону противника. Своими смелыми и эффективными боевыми действиями они не раз расчищали путь войскам генерала Федюнинского.
К исходу дня немцы решили отразить атаку наших войск танками. Два десятка «тигров» и «пантер» перешли в контратаку, но, не выдержав огня и ударов балтийских штурмовиков, повернули вспять. Продвижению одного из наших подразделений мешала артбатарея врага. На помощь подоспели штурмовики-балтийцы Максюта и Никулин. Мощной атакой бомбами, пушками и пулеметами оказали поддержку пехотинцам, продвигавшимся на запад. Особенно наши наземные войска ощущали поддержку балтийских штурмовиков на дороге Гостилицы — Заостровье. Отличный пример выполнения своего долга показал там командир 35-го штурмового авиационного полка майор Д. И. Акаев. Он первым нанес точный и чувствительный удар по противнику, действовавшему в этих районах.
Военный совет Ленинградского фронта после первого же дня боевой работы авиации флота, поддерживающей армию генерала И. И. Федюнинского, объявил благодарность всему летному составу, участвовавшему в боях 14 января.
15 января высота облачности несколько увеличилась. Теперь бомбоштурмовые группы можно было прикрывать истребителями. Воспользовавшись этим, командование флотской авиации отлично помогло 2-й ударной армии в районе Дятлицы, Забородье, введя в действие новые ударные силы.
В последующие дни активность нашей авиации продолжала возрастать.
Авиационные полки минно-торпедной дивизии под командованием И. И. Борзова и М. А. Курочкина получили задание нанести мощный удар по сосредоточению вражеских войск и техники в районе Ропши. Над аэродромом дивизии была сплошная низкая облачность, но, несмотря на это, пикировщики начали взлет, один за другим уходя за облака для построения. После сбора всех групп ведущий командир полка М. А. Курочкин взял курс на Ропшу. Первая группа зашла на цель с тыла и, используя элемент внезапности, удачно сбросила бомбы на цели. Следующая группа под командованием Героя Советского Союза В. И. Ракова вместе с летчиками Барским и Кожевниковым нанесла удар по предполагаемому месту нахождения вражеского командного пункта. Последнюю группу вел капитан Голубев. Противник встречал группы пикировщиков сильным зенитным огнем, но балтийские летчики, искусно маневрируя, преодолели завесу огня к сбросили свой бомбовый груз на скопление вражеской техники.
Истребители полковника В. С. Корешкова почти непрерывно патрулировали над полем боя, прикрывая наступавшие части. В полосе движения наших войск они полностью господствовали в воздухе и даже штурмовали иногда пехоту и танки противника.
Всего за первую неделю, несмотря на плохие метеоусловия, балтийцы провели 699 самолето-вылетов, из них 118 бомбардировочных, 290 штурмовых, 232 истребительных и 59 разведывательных.
После 21 января авиация флота бомбила войска противника, отходившие по шоссейным и железным дорогам, мешая им производить перегруппировки. Она сопровождала нашу пехоту и танки в наступлении 2-й ударной армии и вела разведку в тактической и оперативной глубине обороны противника. Условия для боевой работы в этот период стали более благоприятными. Противник отступал под ударами наших войск не только ночью, но и днем. Следовательно, увеличилось количество целей и объектов для воздушных атак. До конца января авиация флота выполнила 109 боевых вылетов, ее удары стали более эффективными.
Отличные действия соединений морской авиации трижды были отмечены в приказах Верховного Главнокомандующего. 9-й штурмовой авиадивизии было присвоено почетное наименование Ропшинской, а 8-й минно-торпедной авиадивизии — Гатчинской.
... Прошли третий, четвертый, пятый и шестой дни нашего наступления. Фронт прорыва все более расширялся. 17 января фашистское командование стало отводить свои войска из Ропши и Красного Села на тыловую оборонительную полосу. 19 января войска Ленинградского фронта захватили эти сильнейшие узлы сопротивления. Части 2-й ударной армии генерала И. И. Федюнинского в районе Русско-Высоцкое соединились с частями 42-й армии, которой командовал генерал И. И. Масленников. Судьба немецко-фашистских войск под Ленинградом была решена.
20 января перестала существовать петергофско-стрельнинская группировка войск противника. От солдат и офицеров трех вражеских дивизий в живых осталось лишь 1100 гитлеровцев, которые сдались в плен. Мы захватили на этой территории 85 орудий калибром от 150 до 400 мм и разное ценное имущество.
Я побывал в разрушенном фашистами Петергофе сразу после его освобождения. Они не только уничтожили любимое место отдыха ленинградцев, но и кощунственно надругались над ним. От Большого Петергофского дворца остались одни почерневшие стены. Там, где, символизируя победу русского флота над шведами, бронзовый Самсон раздирал пасть льву, зияла чудовищная обледенелая воронка. Сбегающие к морю склоны парка были заминированы, многие деревья вырублены. В подвалах петергофских домов были аккуратно сложенные поленницы — фашисты намеревались сидеть здесь всю зиму.
На Красной улице под сенью огромного геральдического креста выстроились аккуратные плиты фашистских могил — свидетельство точности прицела кронштадтского огня. Огромные, в пестрой маскировке орудия в Нижнем парке были направлены на Кронштадт. Их стволы, ощеренные в бессильной ярости, больше не способны были принести нам вреда.
В результате наступления войск Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом с 14 по 30 января 1944 года противнику, отброшенному на 60 — 100 километров, было нанесено серьезное поражение. Был окончательно освобожден от вражеской блокады Ленинград, очищен от немцев старинный русский город Новгород. Создались условия для полного разгрома фашистской 18-й армии.
К этому времени была полностью очищена Октябрьская железная дорога. Эту важнейшую магистраль спешно восстанавливали.
На втором этапе операции — с 31 января по 14 февраля — войска Ленинградского фронта развивали наступление на нарвском и лужском направлениях.
Однако левое крыло Ленинградского фронта и ближайший его сосед отставали. Лишь 12 февраля наши дивизии освободили Лугу.
Что на этом этапе мог делать флот?
Мы начали разведку морских путей на запад, расширяли свою операционную зону в Финском заливе. Теперь можно было вернуть на ряд передовых аэродромов наши истребители и с их помощью организовать прикрытие торпедоносцев на трассе перелетов над Финским заливом.
Заметно активизировалось использование нашей минно-торпедной авиации на вражеских морских коммуникациях.
Вот некоторые эпизоды тех дней.
20 февраля 1944 года летчик 1-го гвардейского минно-торпедного полка старший лейтенант Колесник и штурман младший лейтенант Зименко около полудня в 8 милях северо-западнее маяка Кэри (Финский залив) с дистанции 800 метров атаковали вражеский транспорт, шедший в охранении пяти кораблей. Торпеда попала в кормовую часть транспорта, и он затонул.
27 февраля 1944 года летчик-гвардеец этого же полка капитан Стрелецкий и штурман капитан Афанасьев западнее порта Вентспилс с высоты 40 метров и дистанции 500 метров атаковали вражеский транспорт «Монт Паскал», шедший без охранения. Торпеда попала в среднюю часть транспорта. Он начал тонуть с креном на правый борт.
Вскоре совершил удачный вылет молодой летчик Михаил Шишков. Его самолет благополучно пересек Эстонию, Рижский залив, Ирбенский пролив и пошел над открытым морем. Изменив высоту, Шишков повел свой тяжелый самолет над самой поверхностью воды. С каждой секундой силуэт судна на горизонте увеличивался. Вскоре экипаж убедился, что это тяжелогрузный танкер. Шишков вывел машину на боевой курс, нажал кнопку, и грозная торпеда ушла в воду. Секунды ожидания — и радист-стрелок докладывает командиру, что видит на танкере мощный взрыв. Это была первая, но далеко не последняя победа молодого гвардейца, будущего Героя Советского Союза.
Поиски в открытом море вражеских кораблей авиацией велись в основном ночью, а днем — при низкой облачности, малой видимости, и притом одиночными самолетами. Дело в том, что, несмотря на освобождение нашими войсками аэродромов на территории Ленинградской области, условия для вылета торпедоносцев на коммуникации оставались сложными. Большая часть Финского залива продолжала оставаться под контролем противника. До выхода на поиск длительное время приходилось лететь над территорией, занятой врагом и плотно насыщенной средствами противовоздушной обороны, при сильном противодействии истребительной авиации. Поэтому основой тактики самолетов-торпедоносцев являлся перелет через линию фронта под прикрытием истребителей, или скрытный, с дальнейшим набором предельной высоты и уходом за облака.
Войска фронта не одолели с ходу рубеж на Нарвском перешейке, и наступление приостановилось. Правда, этот рубеж был трудным. Генерал Л. А. Говоров вызвал меня и предложил высадить за Нарвой на побережье залива десант — батальон наших автоматчиков. Я попросил средства усиления для батальона. Командующий отказал.
— Батальон автоматчиков захватит станцию Аувере, — сказал он, — займет оборону и встретит в тот же день наши наступающие войска. Высадку обеспечит огонь с кораблей. А средства усиления только стеснят батальон.
Приказ отдан, и его надо выполнять.
Было решено высадить десант ночью без предварительной артиллерийской и авиационной подготовки, с тем чтобы предельно использовать фактор внезапности. В Нарвском заливе подготовили фарватеры для подхода к району высадки и маневрирования кораблей отряда артиллерийской поддержки. Командир базы контр-адмирал Г. В. Жуков наметил корабли для включения в состав отряда. Ему же мы поручили командовать высадкой.
13 февраля в 16 часов, в сгустившихся зимних сумерках, отряд пробился через слабый лед в бухте острова Лавенсари и лег на курс в Нарвский залив, вне видимости островов Большой и Малый Тютерс. 14 февраля около 4 часов утра первая группа катеров подошла к намеченному пункту у деревни Мерикюля и, не обнаруженная противником, высадила десант. Однако вторая группа морских пехотинцев десантировалась уже под огнем врага.
Словом, десант своей задачи, к сожалению, не выполнил. Войска фронта, предприняв в этот день наступление, прорвать оборону врага и соединиться с моряками тоже не смогли.
Но в целом обстановка продолжала складываться в нашу пользу. К 14 февраля противник был отброшен от Ленинграда на 150 — 250 километров. Создались благоприятные условия для дальнейшего наступления в юго-западном направлении: К 1 марта Ленинградская к часть Калининской области были освобождены. Наши войска вступили на землю Советской Эстонии. К этому моменту войска Ленинградского и 2-го Прибалтийского фронтов приостановили наступление, чтобы подготовиться к новым операциям.
Авиация флота и на этом этапе наносила бомбоштурмовые удары по отходящим силам противника и прикрывала войска генерала Федюнинского от вражеских ударов с воздуха. Всего с 14 января до 1 марта было сделано 4404 боевых вылета. Урон гитлеровцам балтийские летчики нанесли значительный.
Президиум Верховного Совета СССР за образцовое выполнение заданий командования наградил 1-й гвардейский минно-торпедный, 21-й истребительный и 15-й отдельный морской разведывательный авиационные полки орденом Красного Знамени. 73-й бомбардировочный авиационный полк был преобразован в 12-й гвардейский пикировочно-бомбардировочный.
За отвагу и храбрость, проявленные в боях за освобождение Ленинграда; сотни офицеров, сержантов и матросов авиации удостоились орденов и медалей Советского Союза, а десяти лучшим балтийским летчикам было присвоено звание Героя Советского Союза.
Участвуя в одной из крупнейших операций Великой Отечественной войны, балтийцы приобрели ценный опыт по прикрытию с моря флангов сухопутных войск. Он очень пригодился потом, при освобождении Карельского перешейка и Прибалтики. Ценным был и опыт осуществления морских перевозок, который мы с успехом использовали летом 1944 года, когда нужно было транспортировать часть войск фронта на Карельский перешеек, и при вторичной переброске 2-й ударной армии через Чудское озеро осенью 1944 года. Навыки же стрельбы артиллерии флота по сухопутным целям очень скоро пригодились при разрушении укреплений врага на Карельском перешейке, а позднее — и при штурме твердыни Восточной Пруссии — Кенигсберга. Наконец, совместные действия авиаторов флота со 2-й ударной армией дали им возможность отработать оперативное и тактическое взаимодействие с наземными войсками в большом масштабе. Это тоже было многократно использовано при освобождении островов Бьёркского архипелага и Выборгского залива, а затем в Прибалтике.
Победа под Ленинградом позволила освободить южное побережье Финского залива до устья реки Наровы. Расширение операционной зоны позволяло вновь создать маневренную базу в Усть-Луге и Ручьях и начать переброску на освобожденную территорию авиации, береговых и зенитных батарей. Режим обороны наших островов Лавенсари и Сескар стал более устойчивым. Мы начали расширять зоны наших дозоров, выдвигая их на запад. Увеличились темпы, районы траления, и скоро мы открыли новые фарватеры, которые надежно охранялись. Началась даже ликвидация южной части гогландской минной позиции противника. В свое распоряжение мы снова получили бывшие наши аэродромы, что позволило эффективнее использовать штурмовики и истребители.
Создались также более подходящие условия для боевой подготовки надводных кораблей и подводных лодок в Лужской и Копорской губах. Расширение зоны базирования флота облегчило в дальнейшем ведение боевых действий и операций совместно с сухопутными войсками при освобождении Выборга и Прибалтики.
Forum Admin Вне Форума YaBB Administrator Admin
Сообщений: 271 
|
| Получил письмо: "Здравствуйте! Меня интересуют факты жизни летчика Пилютова П.А. 154-й иап, 4-Ордена Ленина,4 х ОКЗн, ООВ 1 степени, 2 х ОКЗв, Золотой Крест за заслуги перед Британской Империей. Исходя из истории его боевой жизни в январе 1942 года им был подбит немецкий летчик из JG 54 «Grunherz», по некоторым данным это Гауптманн Франц Экерле (возможны ошибки). Достоверно известно что немецкий асс попал в плен и выжил, после войны вернулся в Германию и руководил каким-то авиационным предприятием. Буду очень признателен за возможные комментарии либо разъяснения по Пилютову П.А.. Макаров Олег" |
Размещаю материалы, что мне удалось найти:
__________________________
Томас Плак "Асы Сталина", стр 421
"ПИЛЮТОВ Петр Андреевич, подполковник
Родился 23 декабря 1906 г. в д. Лучина Гомельской обл. В армию призван в 1928 г., обучался в ВАУ для инженеров. Позднее стал летчиком, окончив в 1935 г. Качинское ВАУ. Летом 1938 г. принял участие в боевых действиях против японцев на озере Хасан в Монголии, в декабре 1939 г. — против Финляндии. В июне 1941 г. был капитаном, во время обороны Ленинграда командовал 4-й эскадрильей МиГ-3 154-го ИАП.
17 декабря 1941 г. вел группу прикрытия транспортного самолета Ли-2, на котором эвакуировали детей из осажденного города. Группу пытались перехватить шесть Bf 109, два из которых Пилютову удалось сбить, однако и его самолет также был подбит, в результате чего пришлось совершить вынужденную посадку на лед замерзшего Ладожского озера. К этому времени Пилютов имел на своем счету 170 боевых вылетов и сбил десять самолетов (четыре — в группе), был назначен заместителем командира полка.
В последующие недели несколько раз вступал в бой с самолетом Bf 109 (JG 54) с номером «19» желтого цвета на фюзеляже. Во время одного из таких боев был подбит, получил ранение и был отправлен в госпиталь. После того как Пилютов выздоровел и возобновил боевые вылеты, его первой жертвой оказался именно «Желтый 19-й». Полк стал называться 29-м ГвИАП, Пилютов стал его командиром, и ему было присвоено звание подполковника. К концу войны он выполнил 325 вылетов и одержал 23 победы (четыре — в группе) в 76 боях; четыре самолета сбил в ночное время.
Остался на действительной службе, в 1955 г. вышел в отставку в звании полковника. Умер в Ленинграде 24 марта I960 г.
Награды: ГСС и ОЛ (10 февраля 1943 г.); ОЛ, дважды; ОКЗн, четырежды; ООВ 1-й степени; ОКЗв, дважды.
Подтвержденные победы
1941
17 декабря 2 Bf 109 Ладожское озеро МиГ-3 154-й ИАП"
________________________________________
Из истории www.airpages.ru/lw/bf109gh.shtml JG-54:
" -17 декабря попал в плен командир I Группы хауптман Юлиус фон Селла (15 побед). Его "мессершмитт" в районе Новой Ладоги сбил лётчик 154 ИАП капитан Петр Покрышев. На допросе в штабе Ленинградского Военного округа Фон Селла держался вызывающе, но на вопросы генерала Новикова отвечал охотно, а в конце беседы попросил передать советскому лётчику, сбившему его, своё личное оружие. Этот пистолет был выставлен в музее Обороны Ленинграда.
-14 Февраля 1942 года в районе Великих Лук был сбит и погиб новый командир I Группы хауптман Франц Эккерле (62 победы). Из четырёх "мессершмиттов" Эскадры, участвовавших в этот день в бою с "харрикейнами" 191 ИАП, ни один не возвратился на аэродром Рельбицы.
Кто именно из советских лётчиков (доложивших о падении всего двух "мессершмиттов") уничтожил немецкого аса, установить невозможно. Индивидуальная победа была записана старшему лейтенанту Кузнецову, а групповая победа - старшим лейтенантам Лойко и Аравину."
__________________________________
Константин Залесский
Люфтваффе. ВВС третьего рейха.
стр. 576
"ЭКЕРЛЕ (Eckerie) Франц (24.4.1912, Баден-Баден -14.2.1942, в районе Вороново, близ Великих Лук, СССР), летчик истребительной авиации, капитан (1.6.1941).
После окончания авиационного училища произведен в лейтенанты и направлен на службу в истребительную авиацию. С 1939 командир 3-й эскадрильи 76-й истребительной эскадры. Участник Польской и Французской кампаний. Свою первую победу одержал 15.5.1940 сбив британский «Спитфайр». С 4.6.1940 командир 6-й эскадрильи 54-й истребительной эскадры. Отличился во время «Битвы за Англию».
С июня 1941 воевал на советско-германском фронте, командир 1-й эскадрильи 54-й истребительной эскадры. В июле 1941 сбил 14 советских самолетов, в т.ч. 2 июля - 3 бомбардировщика (это были его 9 - 11-я победы).
После 30 побед 18.9.1941 награжден Рыцарским крестом Железною креста. С 20.12.1941 командир 1-й группы 54-й истребительной группы.
14.2.1942 его самолет (Bf.109F-2) был сбит в бою с советскими истребителями И-15. Экерле совершил вынужденную посадку на территории, контролируемой советскими войсками, и убит пехотинцами РККА. Посмертно 12.3.1942 награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями. Всего за время боевых действий сбил 60 самолетов противника, в т.ч. 56 - на советско-германском фронте."
Размещаю это письмо на форуме в рассчете на возможные дополнения...
"Томагауки" и "Киттихауки"
В годы Второй мировой войны истребители "Кертисс" Р-40 воевали практически на всем протяжении советско-германского фронта. "Томагауки" и "Киттихауки" с красными звездами принимали участие во всех решающих сражениях: битве под Москвой, у Сталинграда, обороне Ленинграда, на Кубани, на Курской дуге и далее вплоть до освобождения Восточной Пруссии. Правда, везде (кроме Севера) их количество было относительно невелико (как правило, не более одного - двух полков на воздушную армию), и поэтому решающего воздействия на ход сражений они не оказали.
Р-40 находились на вооружении трех основных родов авиации СССР: ВВС Красной Армии (ВВС РККА), ВВС Военно-морского флота (ВВС ВМФ) и авиации ПВО. Советский Союз стал фактически вторым (после Великобритании) импортером истребителей Р-40. Всего в 1941-44 гг. было получено 247 "Томагауков" и 2178 "Киттихауков" (Р-40Е, К, М и М), что выводит самолет на четвертое место после Р-39, "Харрикейна" и Р-63. Вместе с поставками "Харрикейнов" британское правительство летом 1941 года предложило поставить истребители Кертисс "Томагавк".
Первую партию "Томагауков", которая включала 20 Р-40 ранних серий, отправили из США в СССР в сентябре 1941 г. Она была куплена за золото, а не по линии "ленд-лиза", действие которого распространили на СССР лишь с 7 ноября. К тому времени в Архангельск уже прибыли английские "Томагауки". 31 августа с "пробным" конвоем PQ-0 "Дервиш" было получено 7 "Томагау-ков" ПА (номера RAF от АН965 до АН971) и 17 - модели ПВ (АК196-198, 242-247, 250, 253, 255-258, 300, 311). Эти варианты отличались лишь радиооборудованием и крыльевым вооружением: на ПА устанавливались английские КВ-станции и пулеметы "Браунинг" калибром 7,69 мм, на ПВ - американские УКВ-станции и 7,62-мм "Кольт-Браунинги".
На специальном аэродроме с деревянным покрытием, срочно построенньш заключенными ГУЛАГа и названным "10-й километр", истребители под наблюдением английских авиатехников собрали и облетали. С помощью двух американских летчиков-инструкторов лейтенантов Джона Алисона и Хуберта Земке в период с 10 по 29 сентября был подготовлен ряд советских пилотов, которые воздушным путем перегнали самолеты в 27-й запасной авиаполк (ЗАП).
Кроме того, переобучение происходило и в других ЗАПах, включая 25-й в Азербайджане и 14-й и 22~й к востоку от Москвы.
27-й ЗАП базировался на аэродроме Кад-ников, что в 140 км от Вологды по железной дороге Вологда-Архангельск. Он был сформирован в августе 1941 года специально для переучивания на "Томагауки" и "Харрикей-ны". В 1941-42 гг. он стал основными "воротами", через которые "Томагауки" поступали в авиаполки ВВС РККА. Здесь прошли подготовку 126-й, 154-й, 159-й, 964-й ИАП и десятки отдельных экипажей. 2 ноября полк переформировали на двухэскадриль-ный состав (штат 015/177), и на 27 декабря в нем числилось 15 "Томагауков" ПВ (АН974, 978, АК172, 197, 243, 247, 250, 258, 321,327, 342, 345, 363, 388, AN493), 4 двухместных учебных истребителя Як-7В и 2 УТИ-4. Несмотря на трудности, появившиеся при зимней эксплуатации (отказы мото ров, электрогенераторов и других агрегатов стали причиной ряда аварий), инструкторы 27-го ЗАП считали "Томагаук" достаточно простым в пилотировании и вполне доступным летчикам средней квалификации. Благодаря высокой прочности он выдерживал неизбежные в учебном процессе грубые посадки и даже аварийные приземления на фюзеляж, так что за 14 месяцев интенсивной эксплуатации было списано всего пять самолетов (АН974, АК316, 196, 243,321).
Динамика поступления самолетов этого типа в ВВС КА следующая:
которым командовал майор В. М. Найденко - один из наиболее опытных пилотов ВВС РККА, успевший повоевать в Испании (3 победы), на Халхин-Голе (4 победы) и в Финляндии. Этот полк воевал с 22 июня на И-16 и МиГ-3, получив хороший боевой опыт. Два летчика части, старшие лейтенанты С.Г. Ридный и В.Г. Каменщиков, Указом от 9 августа 1941 г. были удостоены звания Героя Советского Союза (далее ГСС). "Томагаук" оказался несложным в освоении, и с 1 октября полк приступил к учебным полетам, но уже через два дня ему пришлось срочно убыть на фронт. 126-й ИАП в составе двух эскадрилий (20 самолетов) перелетел на аэродром Чкаловская и начал боевую работу по обороне Москвы. С 25 октября 1941 года по 25 апреля 1942 года в составе 6-го авиакорпуса ПВО полк выполнил 666 боевых вылетов на прикрытие войск Калининского и Западного фронтов, а также 319 - для защиты Москвы. На боевой счет части были записаны 29 самолетов противника. Свои потери составили 4 машины и 2 летчика. С наибольшей интенсивностью полк воевал в течение первого месяца пребывания под Москвой, совершив 685 вылетов и добившись 17 побед.
В мае 1942 года 126-й ИАП был перевооружен на Р-40Е, на которых летчики летали до конца сентября 1942 года. После отступления немцев полк оказался в глубоком тылу и в спокойной обстановке до конца августа совмещал освоение "Киттихауков" с задачами ПВО Москвы и Подмосковья. В конце лета к ним добавилось эскортирование правительственных самолетов по маршруту Москва-Арзамас-Куйбышев.
Затем полк перебросили на наиболее "горячий" на тот момент участок фронта -под Сталинград. 28 августа 126-й ИАП, сформированный по штату 015/174 (три эскадрильи), но располагая всего 18 самолетами и 50% положенного технического состава, поступил в состав 268-й ИАД и разместился на аэродроме "Солодовка". Положение под Сталинградом было тяжелым, и в этом аду хорошо подготовленный полк сгорел, как спичка - всего за неделю. Начало складывалось неплохо: 29 августа летчики сбили Ме-109Ф, Ю-88 и ФВ-189 ценой потери одного Р-40Е, 30 августа - 5 Ме-109Ф и 5 Не 111 при потере 3 Р-40Е, на следующий день - 10 Ме-109Ф, 1 Не 111 и 1 Ю-87 за 2 сбитых и 2 подбитых Р-40Е. Но перелом наступил уже 5 сентября: за два "Мес-сершмитта" и один Ю-88 пришлось заплатить четырьмя "Киттихауками": два были уничтожены в бою и два столкнулись в воздухе. В тот день был сбит и тяжело ранен командир полка. Хотя летчик смог привести свой самолет на аэродром, но врачам спасти ногу летчику не удалось. 21 апреля 1943 года Найденко был награжден званием Героя Советского Союза. В конце войны ас вернулся в полк, совершив еще несколько вылетов, доведя свой счет побед до 10 личных и 29 групповых побед.
Оставшиеся в строю четыре самолета пришлось перевести на боевое дежурство над своим аэродромом.
Всего до 13 сентября 126-й ИАП выполнил 194 самолето-вылета, причем все сопровождались боями с противником. 163 вылета пришлось на сопровождение штурмовиков Ил-2. Летчики полка провели 29 групповых и 24 индивидуальных воздушных боя, в которых уничтожили 36 самолетов противника. Потери составили 13 самолетов, 7 летчиков не вернулись с боевых заданий и 5 получили ранения. 18 сентября полк отвели в тыл, где он был перевооружен на Ла-5 и в дальнейшем воевал только на советских типах самолетов.
Другим асом 126-го ИАП был капитан Александр Смирнов, который одержал шесть личных и три групповых победы, воюя в составе 22-го ИАП на Халкин-Голе. В 126-й ИАП попал в начале 1941 года, с началом войны выполнил 98 штурмовых атак, одержав 13 личных и 8 групповых побед. В начале 1942 года был сбит и попал в плен. Продолжал воевать до конца войны, совершив 426 боевых вылета, проведя 107 воздушных боя, одержав 30 воздушных побед - 16 лично и 14 в составе группы (с учетом Халгин - Гола).
В 1996 году за мужество и отвагу, проявленные в годы Великой Отечественной войны, Александру Ивановичу Смирнову присвоено звание Героя Российской Федерации.
Еще одним результативным летчиком полка был младший лейтенант Степан Ридный. Получил летную подготовку до войны, войну начал летая на МиГ-3 и И-16. За 20 дней июля он одержал 8 побед, но был сбит три раза. Был удостоен звания Героя Советского Союза 9 августа и получил звание старшего лейтенанта.
После перевооружения 126-го ИАП на Р-40В Ридный сбил по одному Не-111 5 и 14 декабря, а 3 февраля 1942 - Ме-109 и Хш-126. Через 24 часа он сбивает Ю-52 (второй такой самолет пошел на его счет как групповая победа). Блестящая карьера аса оборвалась 17 февраля 1942, когда во время взлёта на его "Томагауке" (АК325) "обрезало" мотор и самолет упал, похоронив летчика. На тот момент на его счету было 10 личных и 11 групповых побед (из них 5 личных и 1 в группе были одержаны на "Томагауке").
Еще одним асом полка был Петр Беляс-пик, который одержал семь побед на "Томагауке" во время "Битвы за Москву", еще четыре - над Сталинградом. В феврале 1943 года был повышен в звании до майора и получил должность штурмана полка. Получил звание Героя Советского Союза 28 апреля 1943 года. Белясиик до конца войны 250 боевых вылетов, одержав 9 личных и 17 групповых побед.
Двумя результативными летчиками 126-го ИАП, летавшими на Р-40В, были лейтенанты Иван Левша (к маю 1942 года 14 побед) и Семен Левин (9 побед). Большинство из своих 16 побед на "Томагауке" одержал и лейтенант Е.Е. Лозовой.
Следующими полками, перевооруженными на "Томагаук", были 154-й, 159-й и 196-й ИАПы, которые базировались преимущественно на Северном фронте около Ленинграда.
Вторым в советских ВВС в бой на "То-магауках" вступил 154-й ИАП под командованием батальонного комиссара А.А. Матвеева. Он начал свою летную карьеру в 1933 году. Получил боевой опыт на Халгин Голе, где одержал две личные и пять групповых победы. Начало войны встретил комиссаром полка 17-го ИАП. Первые свои победы одержал под Москвой. В 154-й ИАП был направлен 14 ноября.
После переучивания в 27-м ЗАП и переформирования па штат 015/284 (2 эскадрильи, 20 самолетов) он 26 ноября 1941 года убыл на Ленинградский фронт (аэродром "Подборовье"). В декабре к нему присоединился 159-й ИАП. Оба полка вошли в состав Восточной оперативной группы, прикрывавшей воздушный мост в осажденный Ленинград. Транспортные самолеты ПС-84 (Ли-2) перебрасывали в осажденный город продовольствие и другие грузы. Обратными рейсами вывозили женщин, детей, стариков, раненых.
К марту 1942 года 154-й ИАП располагал всего семью "Томагауками" и столькими же "Киттихауками", однако запчастей было очень мало. Особенно остро ощущалась нехватка двигателей. Поскольку заграничные "Аллисоны" не поступали, а истребители требовались срочно, то командира полка предложил проработать установку на Р-40Е...советских моторов М-105П! На 1-й авиаремонтной базе 13-Й Воздушной Армии (ВА) таким образом было переделано более 40 истребителей (а заодно несколько машин переоборудовали в двухместные). Одновременно устанавливались четыре направляющие для РС-82.
Естественно, установка менее мощного мотора привела к ухудшению характеристик самолета - так, максимальная скорость Р-40Е с мотором М-105П и винтом ВИШ-61П снизилась на 12 км/час (с 477 до 465 км/час). Поэтому переделанные самолеты поспешили передать в другой полк - 196 ИАП)
Весной - летом 1942 года 154-й ИАП понес тяжелые потери и 21 ноября переименованный в 29-й ГвИАП полк был отведен в тыл и перевооружен на Як-7. 6 мая 1943 года Матвеев получил звание полковника и переведен в штаб дивизии (хотя и тут он умудрился выполнить несколько боевых вылета). Общее количество его побед неизвестно, но за войну он одержал как минимум шесть личных и 9 групповых (большинство на Р-40). Еще два результативных летчика 154-го ИАП Петр Покрышев и Петр Пилютов большинство своих побед одержали именно на Р-40. Пилютов вступил в РККА в 1928 году, закончил авиационно-техническое училище в 1932 году, через два года участвовал в знаменитой эпопее по спасению экипажа "Челюскина". Потом было обучение в знаменитой Каче. Летом 1938 году он воевал на Ха-сане, потом был советско-финская война, где он одержал шесть побед. К июню 1941 года он командовал 4-й эскадрильей 154-го ИАП на Ленинградском фронте. Один из первых освоил МиГ-3. К марту 1942 году (когда он стал заместителем командира полка) он был в звании майора. Он один из первых советских командиров, которые в бою опробовали тактику пары.
Пилютов участвовал в драматических схватках над Ладогой зимой 1941 года. В одном из вылетов ему пришлось выдержать бой с желтоносым Bf 109E "Желтая 19" (вероятно из состава JG 54). Противостояние продолжалось 30 минут, однако противники были равны по силам и поэтому оно закончилось безрезультатно.
А через несколько дней (17 декабря) Пилютов сделал свой 170-й вылет. На одном из немногих оставшихся в полку И-16 он вылетел на сопровождение транспортных Ли-2, которые вывозили детей из окруженного Ленинграда. Над Ладогой группа была перехвачена шестеркой "мессеров". В ходе боя "Желтый 19" сбил Пилютова, который смог посадить поврежденный самолет на лед.
Тяжелораненый летчик был вытащен из обломков советскими солдатами (потом в теле насчитали около 20 осколков). Однако уже через четыре дня ас вырвался из гослиталя на фронт. Его главной мечтой была месть летчику "Желтой 19". Вскоре ему удалось сбить один первых на этом участке фронта Bf 109F (потом в обломках были найдены отметки о 15 победах, правда из них советской была только одна). И наконец 23 января 1942 года Пилютов сбивает злочаст-ную "Желтую 19".
Интересно, что многими годами позже в одном из берлинских пабов Пилютов разговорился с бывшим летчиком Люфтваффе, который хорошо говорил по русски. Естественно, что в разговоре двух летчиков факт противоборства с "Желтой 19" не прошел незамеченным. Каково же было удивление советского аса когда его собеседник сообщил ему что именно он сидел в кабине того истребителя. Интересен и тот факт, что немец не был асом, попал в плен, где выучил русский язык и после войны остался жить в Восточной Германии.
Пилютов же был удостоен звания Героя Советского Союза 10 февраля 1943 года, а к концу войны одержал 17 побед лично и 4 в группе (неизвестно включены ли сюда победы в финскую). Уволился в 1955 году в звании полковника.
Петр Покрышев закончил летную школу в 1935 году, впервые "понюхал пороха" в составе 7-го ИАП в ходе советско-финской войны. Был дважды сбит зенитным огнем и одержал две победы. Начало войны встретил в звании старшего лейтенанта в 154-м ИАП. В июле одержал еще пять побед, летая на И-16. В ноябре переучился на "Тома-гаук" и под его командованием эскадрилья выполнила 950 боевых вылетов и сбила 30 вражеских самолета при потере шести Р-40 и четырех летчиков. Позже эскадрилья летала на "Киттихауках" (с марта 1942 года), Як-7 (с января 1943 года). В феврале 1943 года Покрышев получил звание Героя Советского Союза. Вторую Звезду получил 24 августа 1943 года (на тот момент на его счету было 22 личные победы, одержанные в 50 боях и в 282 вылетах). Вскоре ас был повышен до майора и получил под командование 159-й ИАП. Всего к концу войны его счет составил 31 личная и 7 групповых побед, одержанных в 77 воздушных боях за 309 вылетов.
Еще одним асом, который летал на Р-40 в составе 154-го ИАП, был лейтенант Андрей Чирков. Летное обучение получил до войны, участвовал в советско-финской войне, был сбит, но смог избежать плена и самостоятельно вернуться в часть. На момент вторжения Германии летал на И-16 и Як-1 в составе 158-го ИАП, за короткое время одержал семь побед (но при этом сам был сбит один раз и дважды ранен). В конце 1941 года был переведен в 154-й ИАП на "Томагауки".
20 января 1942 года он впервые таранил на Р-40 самолет, названный им"Хе-113". Но и выбросился из разваливавшегося самолета с парашютом над территорией, контролированной немцами и две недели выбирался к линии фронта.
Продолжал летать на "Киттихауках" до того момента, пока полк не был перевооружен на Як-7 в 1943 году. 4 февраля 1944 года майор Чирков был удостоен звания Героя Советского Союза, стал командовать 196-й ИАП с весны!944 года. На тот момент на вооружении полка были как P-40N, так и Р-39. Уже 19 июня Чирков сбивает финский истребитель (его жертвой стал финский ас с 75-ю победами капитан Ханс Винд). Однако и сам советский ас был сбит и снова над вражеской территорией! Но в этом случае он не только сам вышел к своим, но и привел двух пленных финнов. Войну закончил с 29 личными и 9 групповыми победами, одержанными в 420 боевых вылетах. Отличился на Р-40 в составе 154-го ИАП и Федор Чубуков. Войну он начал на И-16 и МиГ-3 в районе Ленинграда. Был ранен в бою 15 марта 1942 года, но снова вернулся в строй, одержав сразу две победы 7 июля 1942 года, еще два Ю-88 сбил 3 сентября.
К январю 1943 года майор Чубуков выполнил 296 боевых вылетов. Он участвовал в 52 воздушных боях, в которых одержал 17 личных и 5 групповых победы. Был удостоен звания Героя Советского Союза 19 августа 1944 года (в том же месяце в одном вылете сбил сразу четыре ФВ-190). К маю 1945 года его счет достиг отметки в 34 личные и 5 групповых побед. К сожалению, сколько из них он одержал на Р-40 - неизвестно (как минимум четыре).
В 196-м ИАП отличился капитан Александр Битюкин, который окончил летную школу в 1941 году и был направлен в полк в звании младшего лейтенанта. Свою первую победу одержал в июле 1941 года, летая на Як-1. В начале 1942 года полк получил "Томагауки", а через несколько месяцев и "Кит-тихауки". В 1943 году летчики полка переучились на Р-39 "Аэрокобра", которые какое то время были на вооружении вместе с "Киттихаукэми". Битюкин закончил войну с 23 личными и 1 групповой победами, одержанными в 430 боевых вылетах. Получил звание Героя Советского Союза 2 ноября 1944 года.
С началом войны на Северном фронте были три истребительных пожа: 72-й САП ВВС СФ в "Ваеиге", 145-й ИАП на аэродроме "Шонгуй" (летали на И-16) и 147-й ИАП (И-15бис и И-153) в "Мурмаши". 72-й САП вскоре стал 78-й ИАП ВВС СФ и стал летать на "Харрикейнах". Первым на Севере "Томагауки"и получил 147-й ИАП. Поскольку боевые действия на Севере всю войну носили позиционный характер, переучивание проходило прямо в оперативной зоне. Полк продолжал воевать на И-153, в перерывах между боями осваивая "Томагаук"ПВ и "Харрикейн"ПВ. Первые Р-40 поступили в начале декабря 1941 года (АК295, 296 и 318). а к концу января следующего года переучивание было завершено. До середины апреля полк воевал на двух типах истребителей, причем, например, во 2-й эскадрилье в 1-м и 3-м звеньях было по два "Томагаук" и столько же "Харрикейнов".
1 апреля 1942 года полк стал 20 гвардейским ИАП, переформирован на новый штат 015/134, к 1 мая сдал "Харрикейны" и в дополнение к имевшимся "Томагаук" ИВ (АК170,180,194,202,205,263,267, 306,344, 339, 473, 483) получил Р-40Е (№№ 583, 586, 600, 664, 787, 789, 796, 810-814, 823, 824, 843,849,860, 1101, 1108).
Наиболее известным летчиком 20-го ГвИАП, летавшим на Р-40, был младший лейтенант Алексей Хлобыстов. Войну встретил, летая на И-153 в южной Карелии. Свою первую победу одержал, сбив Ю-87 27 июня 1941 года. В январе 1942 года летчика перевели в 147-й ИАП, где он освоил "Томагаук", в марте став командиром звена.
8 апреля 1942 года командир звена лейтенант Алексей Хлобыстов дважды в одном бою таранил немецкие истребители! Первому "Мессершмитту" на догонном курсе он отрубил хвостовое оперение, второму - на встречном курсе часть крыла, причем оба раза одной и той же - правой - консолью. Оба Me-109 разбились, а "Томагаук" благополучно сел на своем аэродроме и был без труда отремонтирован. Его пилот, у которого врачи не обнаружили даже царапин, был представлен к званию Героя Советского Союза и получил денежную выплату - 2000 рублей за два уничтоженных вражеских истребителя.
Вскоре Хлобыстов получил звание капитана и стал командовать эскадрильей. Третий таран, совершенный летчиком 14 мая 1942 года, завершился длительным пребыванием в госпитале: свой поврежденный в бою "Кит-тихаук" № 812 он направил на "Мессершмитт", который пытался его добить на встречном курсе. Спасла случайность - при ударе его выбросило из самолета...
"Таранщик" воевал на Р-40 до конца: 13 декабря 1943 года он на "Киттихауке" №1134 вместе с напарником лейтенантом Калегаевым (№ 1167) преследовали немецкий разведчик и были сбиты его стрелком над вражеской территорией. Оба летчика в полк не вернулись...
На тот момент у него на счету было 7 личных побед (включая три одержанные тараном) и 24 групповых. Все кроме одной победы были одержаны на "Томагауках" и "Киттихауках".
Вторым в Заполярье "Киттихаук"и получил 19 гвардейский ИАП. После получения гвардейского звания 4 апреля 1942 года он был отведен в тыл на 100 км на аэродром "Африканда", где с 25 апреля сдал свои ЛаГГ-3 и начал освоение истребителей "Аэрокобра" I и "Киттихаук" I (Р-40Е). Сборка и изучение новых самолетов проходили одновременно, причем лишь по документации на английском языке. К15 мая весь летный состав (22 человека) овладел техникой пилотирования, и после переформирования на штат 015/174 (3 эскадрильи) вошел в строй без единой аварии или поломки.
Боевые действия полк начал 17 мая 1942 года с аэродрома "Шонгуй", имея в составе 10 "Киттихауков" (2-я эскадрилья, №№ 1009, 1010, 1013, 1019, 1023, 1025, 1026, 1088,1090,1094) и 16 "Аэрокобра" (1-я и 3-я эскадрильи). Летчики полка отличались активностью и агрессивностью в боях, так как здесь еще раньше сформировалось ядро из опытных асов: капитанов П.С.Кутахова (будущий дважды ГСС, Главный маршал авиации и командующий ВВС СССР), ГСС И.В.Бочкова, И.Д.Гайдаенко и другие.
Правда, они летали на "Аэрокобрах", но их пример заставлял активно действовать и летчиков "Киттихауков". Обычно при отражении налетов на Мурманск (а это до 60% всех боевых вылетов) "Аэрокобры" старались связать боем истребители сопровождения, а менее маневренные "Киттихауки" занимались бомбардировщиками. Однако к такой тактике пришли не сразу, и потому 28 мая потеряли сразу два Р-40Е (№№ 1019 и 1026). Более успешным был бой 1 июня 1942 года с "мессер-шмиттами" при сопровождении своих бомбардировщиков СБ: сбито 6 немцев, потеряно два Р-40 и одна "Аэрокобра". А 14 августа командир 2-й эскадрильи майор А.Новожилов в паре с лейтенантом Барсуковым подбили поплавковый гидросамолет и сбили два Ме-110 без потерь.
19 ГвИАП воевал на Р-40 и Р-39 до осени 1943 года, затем полностью был перевооружен на P-39N и Q. Отдельно статистика по "Киттихаукам" не велась, о боевых успехах можно судить лишь по общим показателям. Так, с 22.6.41 г. по 31.12.43 г. произвел 7541 боевых самолето-вылетов (5410 часов), сбил 56 Ме-Ю9Е, 43 Ме-109Ф, 15 Ме-109Г, 30 Ме-110, 7 Ю-88, 9 Ю-87, 1 Не-111, 2 Do-215t 5 Hs-126 и 1 Fi-156. Потери составили 86 самолетов и 46 летчиков ("Киттихаук": сбито в воздушных боях - 13, огонь зенитной артиллерии - 2, катастрофа - 1, всего 16). Получено 128 самолетов ("Киттихаук" - 30). Наибольшие потери Р-40 понесли в 1942 г.- 11 самолетов. Последний Р-40К (№ 1572), переоборудованный в двухместный, летал в качестве тренировочного до 2 сентября 1944 года.
В начале 1942 года ГвСАП ВВС СФ получил несколько "Томагауков" для замены "Харрикейнов", а в марте стали прибывать "Киттихауки". К тому времени в полк вернулся Борис Сафонов, который сразу стал летать на новых истребителях. Свою первую победу он одержал 17 мая, сбив Ю-88.
Через тринадцать дней Сафонов вылетел на прикрытие конвоя PQ-16 над Баренцевым морем вместе с Владимиром Покровским, Павлом Орловым и Дмитрием Амосовым. Вместе они атаковали шестерку Ю-88. Практически сразу Орлов и Покровский сбили по одному немецкому бомбардировщику, а Амосов - Me-109. Согласно данным радиопереговоров Сафонов сбил два Ю-88, а во время атаки на третий - атакован немецкими истребителями. Последними его словами по радио были: "Сбил третий - загорелся двигатель - упал". Это были последние слова известного североморского аса - на тот момент на его счету было 39 побед (из них 14 одержаны в группе), 239 боевых вылета и 34 воздушных боя. Посмертно он был удостоен звания Героя Советского Союза 14 июня 1942 года, став, таким образом, первым советским асом, удостоенным этого звания дважды. Именем Сафонова был назван 2 ГвШАП ВВС СФ и по сегодняшний день корабли Северного флота, проходя место гибели аса, приспускают свои флаги.
Павел Орлов был ведомым Сафонова, летчиком-истребителем с довоенной летной подготовкой (вступил в ВМФ в 1933 году, после окончания летной школы был оставлен там инструктором, в октябре 1941 года отправлен в 72-й САП ВВС СФ). Первую победу одержал в январе 1942 года, сбив Hs 126 (на тот момент летал на "Харрикейне"), позже (15 апреля) сбил Ю-88, а 8 мая - Ме-109. В том злосчастном вылете, когда погиб Сафонов, сбил Ю-88. Получил звание капитана, стал заместителем командира эскадрильи. Погиб в воздушном бою на Р-39 15 марта 1943 года. На тот момент на его счету было 11 сбитых самолетов противника, 276 боевых вылета и 24 проведенных воздушных боя. Посмертно 24 июля 1943 года был удостоен звания Героя Советского Союза.
В последнем бою Сафонова участвовал и будущий ас Владимир Покровский. Вступил в ВМФ в 1937 году, закончил обучение летному делу в 1940 году. В июне 1941 года был командиром звена в 72-м САП ВВС СФ. Свою первую победу одержал 15 сентября, сбив Ю-87 (летал на И-16).
Когда в октябре 1941 года был создан 78-й ИАП ВВС СФ на базе "Харрикейнов" Покровский был одним из самых подготовленных летчиков в новом полку. В марте 1942 года вместе с Сафоновым вернулся в старое подразделение. Сбил Ю-88 в одном вылете 30 мая. Получил звание капитана после того, как выполнил 350 боевых вылета и участвовал в 60 воздушных боях, в которых сбил 18 самолетов противника (из которых 12 - лично). Был удостоен звания Героя Советского Союза 24 июля 1944 года. Пережил войну.
Дмитрий Амосов тоже стал асом. Он окончил летную школу в декабре 1940 года и был направлен в 72-й САП ВВС СФ, а позже перешел в 78-й ИАП, а в марте 1942 года - в 2-й ГвИАП ВВС СФ. Амосов сбил Ме-109 30 мая, но в этом же бою его Р-40 был сбит Ме-110 и летчик был вынужден воспользоваться парашютом. Вскоре был вытащен из моря экипажем проходящего судна. Весной 1944 года Амосов получил звание капитана и стал командовать эскадрильей 255-го ИАП ВВС СФ (летавшего на Р-39). 11 мая во время прикрытия торпедоносцев его самолет был поражен зенитным огнем, летчик направил горящую машину в немецкий корабль и погиб. На тот момент на его счету было 231 боевой вылет и 9 побед (все одержаны на самолетах не-советского производства).
Удачно сражался на Р-40 и Александр Коваленко. Вступил в ВМС в 1932 году, закончи I.истую школу в следующем году. Войну начал в сентябре 1939 года с участия в оккупации Польши, пришлось ему поучаствовать и в советско-финской войне. Войну встретил в звании капитана, командуя 2-й эскадрильей 72-го САП ВВС СФ. Был ранен в бою в июле, вернулся в полк в августе, а уже 9-го числа одержал первую победу. Б октябре был переведен в 78- й ИАП ВВС СФ. В марте 1942 года был награжден британской наградой -British Distinguished Flying Cross (за успешные бои на "Харрикейнах").
15 апреля 1942 года вылетел во главе большой группы Р-40 на перехват Ю-87 под прикрытием Ме-!10. В этом бою сбил два бомбардировщика, в то время как его подразделение - четыре Ю-87 и дваМе-110 без потерь со своей стороны. В одном из вылетов в том месяце сбил Me-110 с нарисованной красной собакой (эмблемой JG 5).
К началу мая 1942 года совершил 146 боевых вылета, сбил 8 самолётов в 22 боях. В следующем месяце получил звание Героя Советского Союза. Войну закончил с 207 боевыми вылетами и 19 победами (из них 6 - в группе). Как и другие лидерные полки 2-й ГвИ-АП ВВС СФ с получением новых истребителей "Аэрокобра" передал свои "Харрикейны", "Томагауки" и "Киттихауки" другим подразделениям - 767, 768 и 769-м ИАП, входившим в состав 122-й ИАД ПВО. Летчики этих полков редко встречались с немецкими самолетами, однако были и исключения. Как, например, Борис Николаев. Вступил в армию в декабре 1939 года, закончил летное училище в следующем году. В ноябре 1941 года был направлен в 158-й ИАП, был одним из лучших летчиков только сформированного 768-го ИАП. Николаев быстро стал заместителем командира эскадрильи, а вскоре и командиром эскадрильи. 28 марта 1943 года в бою над Мурманском таранил Ме-Ю9Ф. Сумел воспользоваться парашютом и к концу войны на его счету было пять побед.
Другой будущий ас - Виктор Иванов -тоже какое то время воевал в составе 768-го ИАП (куда был направлен из 147-го ИАП). Летая на И-153, сбил один из первых Ме-109 на Севере. С февраля 1942 года - в составе 768-го ИАП. В августе 1942 года был переведен в 910-й ИАП, который изначально летал на "Харрикейнах" и "Киттихау-ках", а позже получил Яки. Стал командиром 2-й эскадрильи. Так как 910-й ИАП был полком ПВО, то основной задачей летчиков было воздушное прикрытие городов и концентрации войск. Так Иванов сражался над Сталинградом, Курском, Украиной, Польшей и Германией.
Самую известную победу ас одержал 3 января 1943 года, когда он вместе с ведомым перехватили довольно редкую "птицу" - Fw 200 "Кондор". Иванов после нескольких эволюции вскоре зашел в хвост вражескому самолету и сбил его. В обломках самолета советские солдаты нашли ценные сведения в виде связных кодов для окруженной 6-й армии. Однако из-за плохих отношений с командиром полка эта победа летчику не была засчитана. В марте 1944 года Иванов повел свою эскадрилью на перехват 27 Ю-88, которые шли на цель тремя девятками. Сбив 10 бомбардировщиков, советские летчики внезапно обнаружили вторую группу, но боекомплект уже был полностью израсходован. К тому заканчивалось и топливо. В этих условиях Иванов принял решение - таранить, но к тому моменту немецкие самолеты ушли.
К июню.1944 года Иванов выполнил 556 боевых вылета и провел 33 воздушных боя, в ходе которых сбил 18 самолетов противника (из них четыре - в группе). Был удостоен звания Героя Советского Союза 22 августа 1944 года, свою последнюю в войне победу одержал над Кюстрином в апреле 1945 года, сбив ФВ-190. Всего в ходе войны Иванов совершил 750 боевых вылетов, одержав 24 победы (из них 4 - в группе). В октябре 1942 года 436-й ИАП был перевооружен на Р-40К, причем какое то время на вооружении оставались старые И-16 и "Харрикейны". В полку было немало отличных летчиков как, например, командир 1-й эскадрильи старший лейтенант Николай Кузнецов. В ноябре полк был отправлен в состав 239-й ИАД на Северо-западный фронт. Это был достаточно стабильный участок фронта, причем здесь воевали несколько лучших немецких летчиков всего сектора.
Через 24 часа после прибытия летчики полка осуществили облет будущего района боевых действий. Их наставниками были "ветераны" из 485-го ИАП (базировавшегося на этом же аэродроме) - Георгий Зимин и Иван Лихохабин. Во время возвращения группа была перехвачена десяткой Ме-109. В разгоревшемся бою было сбито два германских самолета без собственных потерь. Позже к вечеру "26 декабря Кузнецов принял участие в вылете по прикрытию Ил-2.Во время подхода к линии фронта советские самолеты были атакованы группой Me-109, но если от этих удалось отбиться без потерь, то на подходе к линии фронта подошла еще одна большая группа истребителей. В этом бою Кузнецов сбил германский истребитель, который стал его 26-й победой (14 личных и 12 в группе). Доклад советского аса об этом событии выглядел следующим образом:
"Восемь штурмовиков шли на высоте около одного километра, за ними на расстоянии примерно полкилометра шли три пары истребителей. За ним шло звено Павла Шевелева. Как только мы прошли линию фронта, то получили сообщение с командного поста, что в нашем направлении движутся две группы вражеских истребителей.
Примерно в шести километрах с западного направления я заметил две пары "Мессершмитов". Вражеский план внезапной атака провалился, я и Василий Добровольский стали в оборонительную позицию. Вскоре мы были над полем боя, где рвались снаряды и мины, отмеченны
