Слушайте, как их распевают попы, когда вы по глупости своей забредаете в церковь.

И бог у Давида — под стать ему самому. Его бог «наполнит землю трупами, сокрушит головы».

«Я стал разумнее всех учителей моих...»

Скромность — не порок.

«Я сведущ более старцев...» «Добрый бог поразил Египет в первенцах его, ибо вовек милость его...»

Как вам это нравится? Истребление за одну ночь всех первенцев по целой стране — апофеоз доброты. И милости.

«Поразил царей великих, ибо вовек милость его... Отдал землю их Израилю, ибо вовек милость его...»

Песенка о вавилонском плене.

«При реках Вавилона сидели мы и плакали... На вербах посреди его повесили наши арфы...»

Плакали?

«Дочь Вавилона — опустошительница! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!»

Нет, это не плач. Это вой.

Нам песня строит и жить помогает?

Конец Псалтири.

Притчи Соломона

Давид мудро пел. Соломон мудро говорил.

Во всяком случае, такова официальная версия. Давайте же, приобщимся.

«Начало мудрости — страх господень».

Неплохое начало. Мудрое такое. Именно так Соломон начинает воспитательную беседу со своим сыном.

«Если разбойники позовут тебя на грабеж и убийство — не ходи с ними, не надо».

Как он смог до этого додуматься?

«Не заглядывайся на чужих жен. Их губы слаще меда, а ноги растут из преисподней».

Вы слышали? Воистину, Соломон, этот сын «чужой жены», знал, что говорил.

«Пребывая в её доме, ты умножишь чужое добро, потеряешь там здоровье и вкус к жизни. Пей воду из своих колодцев — не дели её с другими».

Это он все ещё о чужих жёнах.

«Остерегайся блудницы, не смотри на её красоту. Блудница обдерет тебя, как липку, а чужая жена ещё и душу твою поймает на крючок. Кто может таскать за пазухой горящие угли? Кто может сохранить в тайне связь с чужой женой? Ты будешь уличен, бит и опозорен. Ревность — это ярость рогоносца. Он воздаст тебе по заслугам и будет в своем праве».

Правда, есть маленькая уловка. Ты можешь послать этого мужа на войну, да так, чтобы его гарантировано убили. И проблема будет решена. Чужая жена станет просто вдовой. Но эта уловка срабатывает лишь тогда, когда ты царь. А если ты не царь?

Соломон опять говорит о чужих жёнах. Ну, заклинило мужика на чужих бабах! Бывает.

«Она поймает тебя за руку на улице, затащит к себе в дом, и будет любить тебя всю ночь, ибо муж её уехал надолго».

Муж в командировке.

«И ты пойдешь за ней, как вол идет на бойню».

Где такие блудницы живут? Или это только царским и президентским сынкам так везёт?

«Кто ленив — живет в нищете. Кто много моргает — раздражает нас».

Это, видимо, одна из загадок от Соломона — из тех, что он загадывал царице Савской.

«Любовь покрывает все грехи».

Сильно сказано.

«Красивая и глупая женщина — золотое кольцо в носу у свиньи».

Эко он заковыривает. И откуда свиньи у иудеев? Особенно — с золотыми кольцами в носу.

«Кто удерживает у себя хлеб, того клянет народ».

Соломон, кажется, Иосифа в Египте вспомнил.

«Глупец гневается сразу, а мудрец таит обиду».

Это про блюда, которые подаются холодными.

«Праведник всегда богат, а грешник всегда нищ».

Если вы нищий, значит, вы грешник. А если у вас «майбах» под задницей, значит, вы праведник по определению.

«Нехорошо бить вельмож за правду».

За правду нельзя. А за что можно?

«Сварливая жена — сточная труба».

Нет, какие поэты!

«Праведник наблюдает за домом нечестивого».

На то он и праведник, чтобы наблюдать. И стучать?

«Мудрый видит опасность и прячется. А неопытный идет вперед — и наказывается».

Вспоминается иная цитата.

«Сказали мне, что эта дорога приведет меня к океану смерти. И я повернул обратно. С тех пор всё тянутся передо мной глухие, окольные тропы».

«Рот блудницы — глубокая пропасть».

Очень опытный товарищ сказал эти слова. Многое он в жизни повидал.

«Не надо грабить бедняка, ибо он беден».

Логика — великая вещь. Бедных не надо грабить. Вот богатых — другое дело.

«Жена прелюбодейная обтерла свой рот и говорит: я ничего худого не сделала».

Нет, эта книга очень познавательна.

Венчает сию книгу наставление, которое дала царю Лемуилу его мать.

«Сынок, не трать на женщин свои силы».

Мама, она знает, что говорит.

Конец Книги притч Соломона.

Екклесиаст

Достоинства этой книги общеизвестны. Но мы и здесь можем найти что-то интересное.

Кстати, подразумевается, что Екклесиаст и Соломон — одно лицо. «Сын Давидов».

«Что пользы человеку от трудов его?

Во многой мудрости много печали.

Кто умножает познания, умножает скорбь».

Неплохое начало.

«Веселье — суета. Смех — глупость.

У глупца и мудреца — одна судьба.

Жизнь — ненавистная штука».

«В судах беззаконие. Нет в государстве правды».

Не забывайте — это говорит царь!

«Нет справедливости в жизни. Мертвецы счастливее живых.

Но больше всех повезло тем, кто вообще не рождался».

«Не спеши молиться. Бог на небе, а ты на земле».

Ух, ты! Очень религиозно.

«Если станешь свидетелем несправедливости и угнетения бедняка — не удивляйся этому, сохраняй спокойствие».

Очень по-царски.

«Лучше ходить на похороны, чем на свадьбу. Лучше плакать, чем смеяться.

Не показывай своей мудрости — дольше проживёшь.

Держишься за одно, но и от второго не отказывайся».

Хорошие такие советы. «Как сделать жизнь удобной». Предтеча Карнеги.

А вот ещё перл.

«Женщина хуже смерти. Она — сеть, её сердце — капкан, а руки — кандалы. Праведник убежит от нее, а грешника она не упустит».

Вот так.

«Из тысячи мужчин один стоит чего-то. Среди женщин вообще нет достойных».

Ай да Соломон!

«Живые знают, что умрут, а мертвые уже ничего не знают. В могиле не будет тебе ни труда, ни радости, ни размышления».

Это — очень важный момент. Ещё раз — после смерти ничего не будет. Это значит, что иудеи не верили в загробную жизнь. От Торы и до Соломона — нет ни слова о загробной жизни и дне Страшного Суда.

Итак, никакой загробной жизни, никакого Страшного Суда. И никакой справедливости на земле.

Этот Соломон — не такой дурак, каким кажется.

«У мудреца сердце с правой стороны. А у глупца — с левой».

Не повезло нам с вами. Большинству людей не повезло. С сердцем. И с мудростью.

«О царе даже мыслей плохих не допускай. О богаче даже в спальне плохо не говори. А то птичка ему донесет твои слова — что будешь делать?»

Видимо, спецслужбы у Соломона работали на совесть.

«Утром сей семя твое, и вечером не давай руке отдыха».

И вообще.

Запомним для себя — никакой загробной жизни. Никакого страшного суда. Никакой справедливости на земле. Но, не это главное.

Главное — они ушли из Египта, где все верили в загробную жизнь. Они пришли в Палестину, где все верили в загробную жизнь.

Они попали в плен, где верили в загробную жизнь.

В конце концов, все первобытные народы верят в загробную жизнь. Они хоронят своих мертвецов и кладут в могилу еду, оружие и свежезарезанных наложниц.

У всех это есть. А у древних иудеев этого нет.

Правда ли это? Нет, неправда. Есть объективные закономерности развития, которые не обойдёшь.

Ежу понятно — это поздняя вставка. На самом деле они верили в загробную жизнь. Так же, как и все остальные.

А может быть иначе? Ведь, избранный же народ.

Нет, дамы и господа. Избранность заключалась в другом. «Я дам вам власть над народами». Здесь, на земле.

Понимаете? Никаких других миров. Яхве тоже не верит в загробную жизнь. Он прилган позже.

Но это — для историков, а не для нас. Мы — люди простые.

Конец Книги Екклесиаста.

Песня Песней Соломона

Итак. Хоть женщина хуже атомной войны, но вот строки, которые приписывают Соломону, этому женоненавистнику. И женолюбу.

— Целуй меня, дружочек. Это слаще вина. Он так пахнет…

Вот, почему все женщины так тебя любят! Хоть я и смуглянка, но красивая!

Меня заставили стеречь виноградник, но я своего «виноградничка» не уберегла. Не доглядела! Вот.

Скажи мне, что ты делаешь сегодня в обед? И где тебя найти?

— Ну, если ты этого не знаешь, красавица, то приходи просто к моей юрте — не пожалеешь. Ты моя лошадка, кобылица, и я тебя заезжу — тебе понравится. Твоя шейка…

— Да, но ожерелья из желудей… Мы их поменяем. На что-то золотое и серебряное.

— Ночью я искала тебя на своей постели, но не нашла. Странно. Пошла в город, стала спрашивать у ночных патрулей: где он? Где мой парень? Они пожимали плечами. Парни их не интересуют.

Ушла я от них. И тут же нашла своего любимого. И привела домой. И в постель уложила. Теперь всё будет тип-топ.

— Девочки, не мешайте моей любимой спать. Не надо бить в бубенцы и плясать вокруг нашей кроватки. Пусть моя новая девушка отдохнёт.

— Ай да любовник у меня! И постель у него — чудо. Как нам тут хорошо вдвоём! Правда, вокруг царской постели столпились его бойцы — целых шестьдесят рыл. И у каждого по мечу. И все глазеют на нас. Им интересно, чего мы тут делаем. Но для влюблённых даже сто зрителей — не помеха.

— Как ты прекрасна, любимая! Твои кудри. Твои глаза. Твои зубы. Твои губы. А твои соски… Это нечто. А как ты умеешь ласкать! Такого я ещё не видал, а повидал я немало. Эх, попасусь я на твоих лугах.

— Попасись, милый.

— Да, уж я не оплошаю. Ты только дверь мне открой, крошка.

— Как же я тебе дверь открою, касатик? Я уже спать легла. И даже ноги помыла. Что мне теперь, опять их пачкать? И вообще, я голая, между прочим. Без ничего.

О, гляди-ка, какой настойчивый паренёк! Сумел руку свою сквозь замочную скважину просунуть. Это не каждому по плечу. Просунул, да так, что у меня внутри все закипело.

Нет, такому настырному надо отпереть. Он так старался...

Эй, ты куда? Смотри-ка, ушёл. Обиделся, наверное.

Да. Пошла я его искать. По городу. Нарвалась на давешних стражников. Они меня отметелили так, что любо — дорого. Не понравилось им, что я ночью брожу по городу в одной простыне.

А под простынёй нет ничего, кроме меня самой. Еле выскользнула. Покрывало, правда, у них осталось. Побежала голышом.

Девчонки, подружки, когда увидите моего парня, скажите ему, что я уже изнемогаю, а его всё нет.

— А чем твой парень лучше наших пацанов?

— Ну, он белый и румяный. Покрасивше ваших охламонов будет. Короче говоря, мечта женщины.

— Ух, ты. А куда же он подевался, такой красивый? Давай-ка, подружка, мы его вместе с тобой поищем. Интересно на такое чудо глянуть.

— А он пошёл в свой сад — лилии собирать. Там у него лилий — немерено.

— Ты у меня красавица, девочка. Правда, грозна, как «полки со знамёнами». Но это ничего. Я переживу это. Ты только не смотри на меня так, отведи глазки-то. Вот, так-то лучше.

Да уж, ты прекрасна, спору нет. У меня, знаешь ли, шестьдесят жён, восемьдесят наложниц, а девок своих дворовых я даже не считаю. Но ты... Ёлы-палы!

Так, я не понял, это что за сборище?

— Это мы, царь, твои жёны, наложницы и дворовые девки. Хотим посмотреть на твою новую пассию. Как её звать, величать?

— Зовите её просто Суламифь. А чего на неё смотреть?

— Ну, не скажи, царь, тут есть на что глянуть. Какое бедро, с ума сойти! Какой круглый животик! А вот тут — как пшеничные колоски, как целый снопик. Ух, ты... А соски — это нечто, ты прав. Талия... Грудь, как виноградные гроздья... Мда.

— Я знаю, я уже это говорил. Не мешайте. Она, как пальма. Я вот сейчас влезу на эту пальму, обхвачу её ногами и буду нюхать эти гроздья.

— Подойди поближе, ласковый мой. Пойдём в поля, побродим туда-сюда. Дойдём до виноградников, а там я, пожалуй, и позволю тебе... поползать.

Жаль, дружочек, что ты не брат мне. Жаль, что мы не сосали вместе грудь моей матери. Тогда мы целовались бы в открытую, прямо на улице, и никто из прохожих слова худого обо мне не сказал бы. А так...

Видимо, осуждают. Видимо, девочка, которая попала в постель к Соломону, пользуется дурной репутацией. И очень огорчается по этому поводу.

— Я бы тогда привела тебя к себе домой, познакомила бы с матерью. Поила бы тебя вином.

А ты бы меня учил.

Вот. Соломон в который раз занимается учительством. Мастер!

— Есть у меня сестра младшенькая, так у неё даже сосков на груди нет. А у меня — ты только посмотри, царь — не соски, а башни. Гаубицы. Так что, смотри, не прогадай.

Ты свой виноградник распродал, Соломон, а мой «виноградничек» всегда при мне.

Так что, беги, родимый, не спотыкайся.

Вот такие «женоненавистнические» песенки пел Соломон.

Конец Песни песней.