Классы и партии России в первой мировой войне.

С первых дней войны классы и партии России оказались в центре ее водоворота и вынуждены были определить свою позицию и отношение к ней. Царское правительство не отставало от своих европейских партнеров в том, чтобы доказать своему народу необходимость войны. Громадный аппарат лжи был пущен в ход, чтобы доказать правильность военных действий против варваров-немцев, привить народным массам идею защиты братьев-славян. Активным помощником в этом стало подавляющее большинство политических партий России.

С позиций безоговорочной поддержки внешней и внутренней политики царизма в годы войны с самого начала выступил «Союз русского народа» и другие правые партии. Проводившаяся ими пропаганда войны первоначально достигла цели. «Ура-патриотическим» настроением были охвачены, хотя и в разной степени, все классы, группы и социальные слои тогдашней России.

Ярким свидетельством тому является воззвание, появившееся в газете «Русское слово» 27 сентября (11.X) 1914 г., — «От писателей, художников, артистов», пронизанное идеей оправдания войны царской России против Германии.

Под воззванием подписались почетные академики, известные художники А.М. Васнецов, В.М. Васнецов, К.А. Коровин, скульптор С.Д. Меркулов, певец Ф.И. Шаляпин, писатели А.М. Горький, А.С. Серафимович, С. Скиталец, публицисты П.Б. Струве, Л.А. Тихомиров.

Впоследствии многие из них пересмотрели эти взгляды, признали ошибочность своей позиции.

Господствующий класс и верхи торгово-промышленной буржуазии России горячо поддержали воинствующую политику царизма. Многие из них ждали для себя громадных материальных выгод и привилегий от будущего раздела турецкого и австрийского «наследства», подсчитывали будущие барыши, которые потекут в их карманы при победе царской армии. К тому же реакционеры хорошо понимали, что победоносная война может отсрочить падение монархии Романовых. Они сделали все возможное, чтобы снять с себя ответственность за начало войны, искусственно раздували в массах «патриотические» и шовинистические настроения, создавали иллюзию «национального единения» во имя разгрома врага. Широкие слои городской «средней» буржуазии, буржуазной интеллигенции, лиц свободных профессий, крестьянство, а также и часть рабочих, особенно в начале войны, с помощью буржуазной печати, духовенства тоже были заражены шовинизмом.

Позиция и поведение классов России, как в зеркале, отразились в деятельности политических партий, их представляющих. Партии российской либеральной буржуазии целиком и безоговорочно поддержали царское правительство в войне, забыв свою оппозиционность. Следует заметить, что в области внешней политики партия кадетов уже перед войной являлась правительственной партией. Она отражала основные черты имперского мышления, свойственные для правящих кругов России еще с петровских времен. В вышедших с началом воины сборниках статей лидеров партии кадетов П. Н. Милюкова и других четко и недвусмысленно провозглашалась своего рода программа территориальных устремлений России в войне. Она предусматривала, в частности, вхождение в ее состав Галиции, Угорской Руси, Буковины, прибрежных районов Турции, включая черноморские проливы и Константинополь. Высказывалась идея ликвидации Восточной Пруссии как постоянного очага военной опасности в Европе и раздел ее между Россией и Польшей, которой предлагалось предоставить государственную автономию при условии обязательного союза с Россией. Весьма характерно, что ряд этих положений был включен в программу послевоенного устройства мира в конце второй мировой войны и признай всеми державами-победительницами. Под воздействием этих целей в ходе войны русский либерализм выродился в национал-либерализм и состязался с «патриотизмом» черной сотни, охотно голосуя за военные расходы.

Поражения на фронте усилили оппозиционные настроения в партии кадетов. В августе 1915 года при ее решающей роли возник «Прогрессивный блок». В него вошли почти все буржуазно-помещичьи фракции, составляющие более двух третей состава Государственной думы. Исключение составили лишь крайне правые из них, а также меньшевики и трудовики, считавшиеся в сравнении с буржуазно-помещичьими партиями «крайне левыми». Такой состав во многом определил и платформу блока, представлявшую собой сочетание «традиционно русских» идей монархизма и великодержавия. Либерализм же позиции лидеров блока состоял в требовании смягчения национальных ограничений, в частности для европейского населения, восстановления профсоюзов, введения волостного земства, строгого соблюдения законов. Одновременно они выступали за сохранение монархии и доведение войны до победного конца. Сам П.Н. Милюков довольно метко определил характер «Прогрессивного блока», назвав его «спасательным поясом тонущей монархии».

Идеи социал-шовинизма были весьма популярны среди значительной части меньшевистски настроенной интеллигенции. Правда, 26 июля (8 августа) 1914 г. вместе с большевиками меньшевистская фракция в Думе осудила войну, отказалась голосовать за военные кредиты, что могло создать иллюзию выполнения решений II Интернационала. Совместная декларация большевиков и меньшевиков существенно отличалась не только от позиции буржуазных партий, но и от взглядов крестьянской трудовой группы, заявившей устами А.Ф. Керенского о поддержке войны. Однако тактика фракции меньшевиков во главе с Н.С. Чхеидзе не была последовательно антивоенной и была обусловлена давлением интернационалистски настроенных рабочих. Но и тут выявились отступления: В.И. Хаустов внес полуоборонческий тезис об обязанностях пролетариата защищать «культурные блага народа» от любого внутреннего и внешнего врага. Осенью 1914 г. стало ясно, что социал-шовинизм пустил глубокие корни в меньшевистских рядах, которые разделились на три направления: открытое социал-шовинистическое представляли Г.В. Плеханов и А.Н. Потресов, центристское — Н.С. Чхеидзе, левое направление возглавлял Ю.О. Мартов. Последнее открыто осудило правительства воюющих стран, но выступило против, большевистского лозунга превращения войны империалистической в гражданскую. Часть меньшевиков-интернационалистов (А.М. Коллонтай и др.) перешла в ряды большевиков.

Основные тенденции политической эволюции партии эсеров практически совпадали в годы войны с главными направлениями меньшевизма. Это сходство особенно заметно стало в 1914 - 1917 гг., когда бывшие «бомбисты» прекратили свою террористическую деятельность. В эсеровской партии уже на августовском совещании 1914 г. определились три направления по отношению к войне: социал-шовинистическое, представляемое И.А. Рубановичем и Б.В. Савинковым; центристское, возглавляемое В.М. Черновым, осудившее империализм и шовинизм, но выдвинувшее лозунг: «Без победителей и побежденных»; левое, возглавляемое М.А. Натансоном, выступившее против войны, за мир, землю и волю. В условиях политического кризиса лета-осени 1915 г. наметилась тяга правого крыла эсеров к идейному и практическому сотрудничеству с правыми меньшевиками. Возник эсеро-меньшевистский соглашательский блок, идейной базой которого явилась идеология социал-шовинизма, а политической — борьба против большевиков.

Позиция меньшевиков и эсеров к осени 1915 г. изменилась. Учитывая, что «маятник» общественных настроений средних слоев городского населения и крестьянства пошел влево под воздействием военных неудач и резкого ухудшения экономической ситуации, они вновь встали на позиции осуществления буржуазной революции в интересах «спасения страны». Однако саму эту революцию они видели обычным буржуазным переворотом, совершаемым в интересах более успешного продолжения войны.

Вместе с тем в партии эсеров набирало силу левое революционно-интернационалистическое течение, возглавляемое М.А. Натансоном. Это течение объединяло радикальную часть эсеровской интеллигенции, рабочих, студентов. Склонялся к интернационализму живший во Франции В.М. Чернов. Эсеры-интернационалисты были близки к большевикам, поддерживали их на выборах «рабочей группы» в центральный военно-промышленный комитет в Петрограде и других городах. В Смоленске, Чернигове, Томске существовали эсеро-большевистские военные организации. Межпартийные связи осуществлялись в профсоюзах, больничных кассах, кооперативах, в советах фабричных старост, правлениях, рабочих столовых и т.д. В Циммервальдской конференции левых групп и организаций европейских стран в 1915 г. принял участие В.М. Чернов. На Кинтальской конференции 1916 г. М.А. Натансон во многих вопросах поддерживал большевиков и циммервальдскую левую, объединявшую интернационалистов Европы. Более того, от левого крыла партии эсеров исходила инициатива их объединения с большевистскими организациями на местах. Идея такого объединения была без энтузиазма встречена руководством большевиков. В.И. Ленин считал, что механическое объединение принесет вред и советовал вести революционную работу параллельно, хотя и не отрицал контактов в рамках «левого блока». В письме 19 сентября 1915 г. к В.А. Александровичу (Дмитриевскому) — инициатору такого объединения, он писал, что «тогда польза будет наверное, склоки будет меньше. Сближение, когда возможно, пройдет нормальнее. Доверия будет больше».

В 1915 - 1916 гг. заметно выросли анархические организации. В начале войны в их рядах также сложилось социал-шовинистическое направление. Однако в дальнейшем взяло верх не оно, а левое крыло, призывавшее «зажечь мировой пожар гражданской войны» против власти и капитала. Анархисты-коммунисты, например, главным средством борьбы признавали террор, саботаж, экспроприацию и всеобщую стачку-восстание. Анархисты-синдикалисты представляли собой более умеренное крыло. Они предлагали сначала добиться демократических свобод, а затем уже вести борьбу против всякого государства. По данным полиции, анархические организации действовали в 1916 г. в Петрограде, Москве, Киеве, Харькове, Екатеринославе, Одессе, Туле и других городах.

В целом эти партии революционно-демократического лагеря в период первой мировой войны находились в состоянии раздробленности и острой внутрипартийной борьбы. Вместе с тем, в связи с изменением качественного состава пролетариата, а также ростом оппозиционных настроений в широких массах, создавались предпосылки для расширения влияния на массы меньшевиков, эсеров, анархистов (по сравнению с довоенным периодом). В весьма пестром лагере левых, в том числе социалистических партий и групп, были и те, кто придерживался взглядов на войну, совпадающих с оценками В.И. Ленина и его сторонников. Так, на близкие позиции в ходе войны встал Л.Д. Троцкий. Его известная работа «Интернационал и война» — яркое тому подтверждение. За пропаганду антивоенных взглядов он был выслан из Франции в конце 1916 г. — сначала в Испанию, а затем в США.

Особую позицию заняли в этой ситуации большевики. В августе 1914 г. В.И. Ленин написал тезисы «Задачи революционной социал-демократии в европейской войне». Бернская группа большевиков одобрила тезисы и приняла все меры, чтобы они стали достоянием партийных организаций России и фракций в IV Государственной думе. В октябре 1914г. тезисы были переработаны в Манифест ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия», который был опубликован в газете «Социал-демократ». В Манифесте была дана оценка войны как несправедливой, захватнической. В противовес своим оппонентам большевики в массе своей определили отношение к войне, выразившееся в их тактических лозунгах.

Основными из них были:

1. Превращение империалистической войны в войну гражданскую, в революцию против господствующих классов.

Для достижения этой цели рекомендовалось принять ряд необходимых мер:

- безусловный отказ от соглашения с буржуазией, от «гражданского мира»;

- отказ социалистов голосовать за военные кредиты и обязательный выход представителей социалистических партий из буржуазных правительств;

- создание нелегальных партийных организаций на предприятиях и в воинских частях, где затруднена легальная работа;

- поддержка братания солдат на фронте;

- поддержка всякого рода революционных массовых выступлений пролетариата вообще.

2. Вторым тактическим лозунгом был лозунг поражения своего правительства в войне. Такой лозунг соответствовал взглядам части рабочих не только в России, но и в других странах. И, несомненно, агитация революционных социалистов Англии, Германии, России ослабляла военную мощь соответствующих правительств. Верно и то, что спасение народных масс в мировой войне было в низвержении «своих» правительств. Хотя следует признать, что данный лозунг оказался наиболее трудным для восприятия даже среди части большевиков.

3. Третьим лозунгом был полный разрыв с потерпевшим крах II Интернационалом и образование нового Интернационала, свободного от оппортунизма.

Лозунги большевиков были подчинены решению главной, с их точки зрения, задачи — взятию политической власти из рук обессиливших старых структур. Большевики стремились к объединению всех левых сил на основе последовательной антивоенной позиции для сокрушения царского самодержавия.

В разработке программы революционной борьбы против войны сыграла большую роль конференция заграничных секций большевиков, состоявшаяся в Берне в феврале 1915 г. и имевшая общепартийное значение, поскольку созвать съезд во время войны не представлялось возможным. Ее решения способствовали дальнейшему сплочению большевистских организаций и закладывали основы для объединения всех революционных элементов международного рабочего движения на основе пролетарского интернационализма.

В России царское правительство обрушило на противников войны жестокие репрессии. Тысячи их были брошены в тюрьмы и сосланы в ссылку. В тяжелейших условиях начала войны важную роль сыграла большевистская фракция в IV Государственной думе, являвшаяся тогда единственным легальным центром РСДРП в России. Думская фракция большевиков стремилась восстановить партийные организации на местах, наладить партийные связи. Уже в августе 1914 г. большевистские депутаты А.Е. Бадаев, Г.П. Петровский, М.К. Муранов, Н.Г. Шагов отправились в поездку по России. Они устанавливали явки, адреса для корреспонденции и посылки литературы, принимали участие в разрешении актуальных вопросов партийной работы. За свою последовательную антивоенную, интернационалистическую, революционную позицию в ноябре 1914 г. большевистские депутаты вместе с представителем ЦК в России Л.Б. Каменевым были арестованы, а в феврале 1915 г. преданы суду. Они использовали трибуну суда, пусть не всегда последовательно, для разоблачения антинародной, грабительской сущности мировой войны, для открытой пропаганды программных документов большевистской партии, ее лозунгов против войны. Царский суд приговорил их к вечному поселению в Сибири.

Таким образом, в тяжелый период мировой войны в подходах различных политических сил страны сложилось различие в понимании ее сути, характера, а соответственно, и собственного места.

К осени 1915 г. практически завершился процесс формирования позиций политических сил трех основных лагерей — самодержавия, буржуазии, пролетариата и крестьянства. Все это оказало значительное воздействие на рост революционных настроений в обществе, размежевание политических сил.