Попробуйте ответить себе на простой вопрос: насколько вы готовы стать социально ответственным потребителем? Отказаться от черной икры из-за угрозы исчезновения осетровых, ежедневно сортировать мусор для его экологически правильной переработки, выйти на субботник в помощь дворникам-гастарбайтерам или исключить из своей жизни товары, при изготовлении которых использовался детский труд? Можно биться об заклад, что вас возмущает и браконьерство на Волге, и эксплуатация несовершеннолетних. Но много ли с того толку?
На Западе уже давно начинает набирать силу так называемое этическое потребление. Его формируют активные участники различных общественных движений, которые занимаются расследованиями, предают гласности различные темные и закрытые стороны деятельности крупных корпораций. Особенно это касается фактических условий работы на их предприятиях в странах третьего мира.
Движение за этическое потребление — реальная сила, и транснациональным компаниям давно приходится считаться с нею. Достаточно вспомнить историю, случившуюся с Nike, когда в СМИ просочились данные о чрезмерно жестких условиях труда на азиатских фабриках компании. В Пакистане зарплата детей, занятых в нарушение всех мыслимых законов на производстве, составляла 0,6 долл. США за один рабочий день. А на фабрике во Вьетнаме рабочая неделя составляла 65 часов (при шестидневной занятости это более 10 часов в день).
Скандальные статьи вылились в мощный общественный протест, стоивший Nike изрядных потерь. Массовые отказы от потребления продукции под брендом Nike привели к тому, что продажи корпорации в США, Канаде и Мексике по итогам 2003 г. снизились на 7%. В частности, продажи кроссовок только в США упали на 4%. Это стало одной из причин отставки в 2004 г. Филиппа Найта, генерального директора, совладельца и основателя Nike. Акционеры не простили ему скандала, фатальным образом сказавшегося на имидже компании.
На Западе после подобных разоблачений начала формироваться волна инициатив со стороны предпринимателей, которые тем или иным способом информируют своих покупателей о том, что при изготовлении их продукции незаконный детский труд не использовался. Предприниматели готовы перенести такую практику и в Россию. Надо только, чтобы идеями этического потребления прониклись чиновники.
Вместе с тем культ этичного потребления в некоторой степени становится противопоставлением идеям так называемого экобиологического образа жизни. «В России из-за отсутствия грамотного продвижения этой темы сформировалось неправильное понимание сути «био». Считается, что эти продукты полезны для здоровья. Но ничего подобного: они полезны для природы. Это определенное мировоззрение, твое гуманное отношение к окружающей среде. Ведь какую-нибудь пармскую ветчину или сало вряд ли можно считать здоровым питанием, но при этом они тоже «био». Изначально вся эта «биокультура» сформировалась в среде хиппи и только затем была принята на вооружение маркетологами и превратилась в бизнес. Производители «био» пропагандируют гуманное отношение к животным, растениям, вообще к живой природе. Они используют только ручной труд, никаких механизмов и химикатов. Стандарты подобной деятельности в Америке и в Европе уже закреплены законодательно. Только чтобы подготовить почву к экоземледелию, нужно примерно шесть лет: поля обрабатывают специальными составами, чтобы вывести всю химию, замеряют розу ветров, чтобы исключить осадки с химических предприятий, и т.п. Сама территория должна быть сертифицирована как пригодная для изготовления биопродуктов, после чего сертификацию проходит само производство и уже потом — готовая продукция.
Благодаря такому жесточайшему контролю на Западе, покупая биопродукты, можно быть абсолютно уверенным в них. Правда, ктому, что получается в конечном счете, нужно еще очень долго привыкать. Биопродукты обладают довольно специфическим вкусом, который нравится далеко не всем, а уж гурманам и подавно. Так что выбор в пользу «био» больше социальный, нежели гастрономический.
На этом фоне в бизнес-среде гораздо больше приверженцев находят частные проекты по благотворительности, когда на собственные средства содержатся детские дома, больницы или собираются средства на дорогостоящее лечение больных.
Сейчас в России формируется целый пласт социально ответственных бизнесменов, занимающихся в частном порядке благотворительностью, и таких проектов будет становиться с каждым годом все больше. Расстраивает лишь, что публичных персон среди таких ответственных граждан маловато. «Кроме того, в развитых странах государство поощряет и стимулирует благотворительность. У нас же может быть так, что полугосударственный банк, когда принимает благотворительные переводы, берет комиссию. При этом чиновникам, которые для большинства населения олицетворяют собой государство, сегодня в общем-то не до социальной ответственности. По крайней мере, популяризацией этих идей они не слишком озабочены». Впрочем, надежда все-таки есть, что если не через 20, то хотя бы через 50 лет что-то в этом плане изменится
СИТУАЦИЯ 3.
