ЗАЧЕМ НАМ осанка и улыбка одуревшего павлина с обожженной рожей?

 

Давайте сейчас уйдем от главной тематики налево! И, на­дэ-эюсь, отдохнем в горах. В свое время мне пришлось работать в одной организации, которая обслуживала бывших шишек на ровном месте - номенклатуру. Хотя все они были уже на заслуженном отдыхе, но все же в нашу организацию приходили с гонором. У них была очень высокомерная, степенная походка, как у ребенка, который давным-давно наложил в штаны и об этом забыл. Одним словом, сошел с коня, а седло между ног забыл вынуть! Каждого из них мы знали, как облупленного. Однажды мой коллега, указывая на одного пациента, сказал: «Этот человек здоров». Я не поверил, потому что хорошо его знал. Это бывший министр, который вот уже много лет страдал запущенной формой болезни Паркин­сона. Это поражение мозга, знаете, да?

Один из симптомов заболевания проявляется у таких больных в полном отсутствии мимики. Лицо становится маской.

Обследовав его по полной программе, пришел к выводу, что он здоров. Я начал спрашивать: «Где и как Вы лечи­лись?»

Он мне рассказал о каком-то Храме, но, если честно, тогда я не придал этому особого значения. И хотя все записал, через некоторое время благополучно об этом забыл.

На следующий год во время профилактического осмотра мы обнаружили, что к нему присоединилось еще четверо ува­жаемых стариканов. Они много лет страдали неизлечимыми заболеваниями, а теперь были «как огурчики».

Оказывается, пенсионер-министр их тоже отправил ту­да, где сам вылечился.

Теперь я был серьезно озадачен. Все это не уклады­валось в рамки моего мировоззрения, сложившегося за годы практики.

На этот раз я все подробно расспросил и тщательно за­писал. Оказалось, что в горах есть Храм Огнепоклонников, где каждые сорок дней принимают группы людей, жажду­щих излечения, главным образом летом, потому что зимой туда невозможно добраться.

Во мне созрело решение отправиться туда и увидеть собственными глазами, как происходит чудодейственное исцеление. Мы договорились поехать вместе с моими приятелями: режиссером и телеоператором. Они работали на республиканском телевидении и делали программу «Мир вокруг нас».

В назначенный день к ночи добрались до места встречи. Наша машина уехала. Транспорт для дальнейшего передвижения нам пообещали предоставить. И вдруг уз­наем, что этот транспорт – ишаки.

К Храму ведет горная дорога и надо, оказывается, 26 км топать пешком или ехать на ишаках. Но так как мы приехали позже всех, то на троих нам досталось два ишака.

Я начал агитационную атаку. Говорю: «Вы когда-нибудь по горам пешком ходили? Давайте попробуем».

Оператор был очень грузным мужчиной, весом в 130 кг с пятью подбородками и огромным пузом. Но, несмотря на это, романтик в нем оказался еще жив. Поэтому большинством голосов мы первое «препятствие» благо­получно преодолели.

Они погрузили на ишаков всю аппаратуру, и мы пошли. Первым начал хныкать я, потому что у меня были город­ские туфли, которые очень скоро протерлись. Ноги на­чали болеть. Но я все-таки шел и думал: «Раз такие больные вылечились, то, записав каждый рецепт, я в го­роде буду великим врачом».

А потом, пройдя десять километров, оператор сел посре­ди дороги и сказал:

- Все! Хоть убейте, пойду обратно. Мы его стали уго­варивать:

- Какая разница, куда идти? Назад пойдешь, те же 10 км придется топать, что и вперед. Так уж лучше вперед! Уговорили.

Пришли мы где-то в полночь. Нас разместили, устроили. На следующий день разбудили в 11 часов. Собрали всех и говорят:

- Мы просим вас в нашем Храме не грешить, кто не выполнит просьбу, будет помогать нам по хозяйству - воду носить.

Оказывается, грехом в этом Храме считается ходить хмурым. То-то я обратил внимание на монахов.

Они ходят с такой легкой улыбочкой и стан у них ров­ный-ровный, как у кипариса, если быть точным, как буд­то палку проглотили.

Получается, мы должны все время улыбаться. Мы все послушали, чуть-чуть поулыбались, а через две минуты старая привычка ходить с городской физиономией, веч­но кислой и недовольной, взяла верх.

И вообще я ожидал увидеть позолоченные купола и тому подобное, а там такие маленькие аккуратненькие домики и все. Правда у них постоянно горит огонь. Они поклоняются огню и Солнцу. Но на Храм совсем не похоже.

Случилось так, что монахи нашли такое место, где из­-под земли выходит природный газ, и здесь, на вершине скалы основали свой Храм.

Я начал спрашивать:

- Когда начнете принимать больных, ставить диагноз? Когда начнете лечить?

Узнаю. Оказывается, здесь вообще никого не принимают и не лечат. Это стало для меня первым ударом.

Второе, наш транспорт, т. е. ишаков, забрали хозяева. С такими баулами, как у нас, далеко не уйдешь. Попались! Мало того, что оказались в Храме, где никто никогда никого не лечил и лечить не собирается, и уехать оттуда не можем! Да еще нужно ходить с дурацкой улыбкой на лице, когда внутри все клокочет от злости и досады! Вижу, оператор как-то пристально смотрит на меня, как будто что-то задумал. А режиссер с иронией в мой адрес:

- Куда ты нас привел, ученый ты несчастный?.. А мне самому-то каково?!!

Потом начались концерты. Человек пятнадцать из три­дцати сразу пошли за водой. Мне тоже досталось, потому что... В общем, сами понимаете почему! При­шлось идти «помогать по хозяйству».

Отвесная вертикальная скала шестьсот метров, а по серпантину 4 км туда и 4 км обратно. Это по такой-то дороге мы поднимались сюда прошлой ночью?!

Когда я это увидел, у меня чуть выкидыш не случился!

Представляете? Мало того, что эта вертикальная стена выше Останкинской башни, да еще в некоторых местах мы шли по бревнам, забитым в скалу. Эти бревна дейст­вовали как разводные мосты, преграждая в свое время неприятелю путь в Храм.

С собой необходимо было нести шестнадцать литров воды, да пять килограммов весил сам кувшин. В общей сложности вверх по такой дороге нам предстояло тащить 21 кг. Удобнее всего в таких условиях нести груз на голове. Вот тогда-то я узнал об истинном назначении позвоночни­ка.

Позвоночник нужен для того, чтобы голова не упала в трусы!

Я отправился первый раз и вернулся в Храм около четырех-пяти часов вечера очень уставший, но с улыбкой на лице на всякий пожарный случай. Вдруг ко мне под­ходит один из монахов и так приветливо говорит:

- Сходите, пожалуйста, еще раз.

- Почему?!! Я же уже сходил!!! - и чувствую, что от ужаса у меня начинаются родовые схватки, несмотря на то, что я мужчина!

- Когда Вы поднимались, Вы уже несли с собой грех.

- Нет, я улыбался! - от отчаяния начал я спорить. Пред­ставьте себе, только что пройти 8 км, накануне - 26 км, без ужина, без завтрака, без обеда. Ноги разбитые, опухшие, гудят от усталости, а тебе говорят «еще раз»! По­дохнуть можно!!!

- Идемте, мы Вам кое-что покажем.

В одном из окон я увидел наблюдателя с биноклем и понял, что препирательства бессмысленны. Все, кто поднимался с грузом, были у него как на ладони. Пришлось идти обрат­но.

Я пошел вниз и время от времени, вспоминая свою глупость, яростно вопил: «А-а-а...!!!» Попал в какое-то место, где сидят идиоты и надо мной издеваются!!!

Теперь я улыбался зверской улыбкой и каждому встречно­му говорил: «Улыбайся, придурок, они сверху в телескоп смотрят! За консультацию плесни пол-литра воды в мой кувшин». Теперь в моей посудине уже что-то плескалось. Я немного посидел, чтобы время прошло, и пошел обратно.

Вот, оказывается, почему, когда я спросил своих па­циентов, чем и как их лечили, они с улыбкой ушли от ответа: «Понимаете, это трудно объяснить».

Перед воротами я себя поймал на том, что уже темно, но я улыбаюсь. Ну и хорошо, а то вдруг у них еще есть прибор ночного видения?!

Голодный, изможденный, еле доплелся до своей кельи и только с облегчением вздохнул, убрав идиотскую улыбку с лица (лицо же устало!), как вдруг спиной почувствовал на себе чей-то взгляд. Сердце екнуло.

Снова растянув рот до самых ушей, я резко развернулся и увидел... Кого бы Вы думали?

Себя!

Оказывается, на стене висело зеркало. Лицо было осунув­шееся, запыленное, со следами ручейков пота и неестест­венно широкой улыбкой.

Вот тогда-то со мной случилась истерика. Я безудержно и громко хохотал. Скулы свело, живот болел, а я никак не мог успокоиться. Я хохотал над абсурдностью ситуации, которую сам себе создал.

На шум прибежали мои приятели, оператор с режиссером, и сначала тоже начали гоготать, а потом, насмеявшись вдо­воль, как-то странно стали на меня поглядывать...

С каждым днем людей, таскающих воду, становилось все меньше и меньше. И через неделю не осталось никого. По­том нас собрали и говорят:

- Спасибо, что вы приносите свет в наш Храм. Если вам нужна вода, то можете взять ее там.

Открывают калитку на территорию Храма и указывают на каменный домик. Гостевая половина была отделена от монашеской территории стеной. Оказывается, внутри этого домика есть родник. Они построили его, чтобы зимой родник не замерзал.

А кувшин с водой - это специально выдуманный способ доведения простой истины до мозгов через ноги. Оказывается, каждый, кто приходил в этот Храм, считал себя умным, у каждого были свои амбиции. Чтобы выбить из нас все наносное, служители Храма придумали такой способ «лечения» высокомерия.

Я тоже туда пришел со своим уставом, начитанный, напич­канный знаниями и кое-какими способностями, которых нет у других. Они придурки, а я такой умный!

Всего за неделю из меня тоже «выколотили» всю дурь. За одну неделю они сделали меня человеком!

Там я встретился с самим собой. Мне опять стали интерес­ны цветочки, букашки, муравьи. На четвереньках ползал, наблюдал, как они ходят, перебирая ножками. Мне каза­лось, что я один вдруг почувствовал себя ребенком. Смот­рю, с другими происходят те же вещи. Мы забыли все свои ранги, а самое интересное, заметили, когда все улыбаются, то городская мимика, некогда привычная для нас, теперь стала восприниматься как отклонение.

Вы видели когда-нибудь, чтобы взрослые люди играли в детские игры? Смешно, да? А мы играли. Это вообще было для нас естественным состоянием.

Потом я начал обращать внимание на то, что говорили лю­ди: «Мне полегчало. Мне стало лучше». Я связывал это с погодой, природой... горы все-таки! Только потом пришел к выводу, что главный секрет связан с мимикой и осанкой. На сороковой день я пришел к настоятелю Храма и сказал: «Я хочу остаться здесь».

- Сынок, ты молодой. Не думай, что мы тут от хорошей жизни. Монахи, находящиеся здесь, слабые люди. Они не в состоянии оставаться чистыми среди грязи. Они не при­способлены к жизни, сынок, и вынуждены убегать от труд­ностей. Мы существуем для того, чтобы вы могли взять и дальше в душе понести свет. Вы люди сильные, у вас есть иммунитет.

Я начал что-то говорить, а потом, в конце концов, сказал: «Но я, наверное, единственный из группы, кто пришел к Вам».

- Ты один из последних.

Оказывается, почти все из нашей группы уже успели побывать у настоятеля с просьбой остаться. Понимаете?

Спустя сорок дней мы покинули Храм. На обратном пути нам встретилась группа людей, жаждущих исцеления, как и мы сорок дней назад. Елки-палки! Ну и рожи! Это была толпа людоедов, которая набросилась на нас:

- Помогло? Чем болел? Что дают? А всем помогает? Я ответил:

- Каждый получит по заслугам!

Смотрю на нас - на них, на нас - на них. Мы все улыбаемся...

Вдруг почувствовал, что отодвигаюсь. А они тоже, как-то шарахаются как от прокаженных. Рядом со мной, опираясь на руки своих сыновей, стоял восьмидесятилетний старик. Он сказал: «Неужели мы были такими же?!»

Когда я приехал в город, увидел толпу бездушных, безраз­личных, абсолютно индифферентных людей, которые вечно куда-то торопятся, сами не знают, куда и зачем. Было очень тяжело опять привыкать к городскому образу жизни. Во мне что-то изменилось раз и навсегда. Я вдруг почувст­вовал себя в театре абсурда, и жизнь, протекающая в городе, показалась пустой и никчемной. Невозможно было смотреть на эти лица.

Если бы Вы знали, как дискомфортно я чувствовал себя! А ведь недавно сам был таким же, как и они.

Потом, когда я вышел на работу, мне надо было про­верить, действительно ли вся суть выздоровления в улыбке и осанке? А вдруг дело в погоде, климате или каких­-либо других внешних условиях?!

И в спортзале поликлиники мы организовали занятия. Пригласили пациентов-добровольцев из числа тех, кто находился у нас на учете, объяснили им задачу и начали тренировки.

По часу-два в день занимались. Просто ходили по спорт­залу с улыбкой, сохраняя осанку. А удерживать-то все время улыбочку знаете как тяжело?! Не верите?!

А Вы попробуйте на улице улыбаться и осанку прямую держать, сразу почувствуете на себе тако-о-е давление окружающего мира! Вам будет очень тяжело, особенно на первых порах!

Идете, идете, а потом вдруг незаметно ловите себя на том, что снова шуруете, как деловая колбаска. Через 15 минут в отражении какой-нибудь витрины вдруг за­метите, что на Вас смотрит харя!

Вам предстоит борьба! Чтобы противостоять давлению среды, стремящейся стереть Вас в порошок, и остаться самим собой, нужно волевое принуждение!

Через некоторое время после начала занятий стали появ­ляться такие интересные проблемы. Один наш энтузиаст говорит:

- Я потерял очки. В свое время их из Франции привез. Столько лет носил, а теперь где-то оставил.

А почему потерял? Потому что надобность в них начала исчезать. У другого кишечник заработал. Третий стал слышать, а проблемы со слухом тянулись еще с детства. Улучшения отмечались у всех.

От полученного результата у меня начала «съезжать крыша». Я не мог понять, почему люди столько лет бо­леют, а от какой-то идиотской осанки, улыбки они вы­здоравливают.

Тогда в лабораторных условиях мы начали изучать, ка­кие изменения происходят в организме. И таким обра­зом один случай обернулся фундаментальным открыти­ем в науке.

А что же стало с оператором и режиссером? Оператор похудел, его вес до сих пор держится на уровне примерно 85 кг. Вылечился от своих болячек.

Но самый большой успех из нас троих был у режиссера. Несколько лет назад они с женой развелись, пото­му что он каждый день закладывал за воротник. Бросил пить и опять женился на своей жене.