ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Тень Тени

 

Автор: Северное Сердце

Беты: Bergkristall, S_Estel

Пейринг: Северус Снейп/Гермиона Грейнджер

Рейтинг: R

Жанр: Adventure/Romance

Саммари: Северуса Снейпа подозревают в серии загадочных преступлений, которые он никак не мог совершить, поскольку находился совсем в другом месте. Гермиона Грейнджер пытается во всем разобраться, чтобы помочь снять обвинения с бывшего профессора. Но поиски ответов приводят ее к неожиданному открытию, перевернувшему все с ног на голову.

Коментарии: Обложка фанфика http://keep4u.ru/full/ac02d4eda5ff7cb7e86f12967684ceee.html

Благодарности: Огромное спасибо Bergkristall и SweetEstel за помощь, поддержку и просто веселую компанию!

Размер: Миди

Статус: Закончен

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

 

Пролог

 

 

Он крадется, как тень, по окраине спящих миров,

Словно черный туман, птиц на голых ветвях всполошит,

Его поступь беззвучно легка, как дыханье ветров,

Он без стука войдет в потайной темный угол души.

Он проникнет под кожу, горячий и жгучий, как яд,

Каждый нерв завязав вереницей тугих узелков,

Он сравняет с землей легион возведенных преград,

У него есть отмычки для всех проржавевших замков.

Он войдет в твое сердце легко и устроит привал,

Он заполнит всю душу собой от иссохших краев

И до самого дна, где никто никогда не бывал,

Тихий шепот в крови обращая в неистовый рев.

Ты сорвешься с цепи, забывая обиды и страх,

Прямо в пропасть шагнешь — слава тем, кто отчаян и смел.

Распугав на лету задремавших к полуночи птах,

Не заметишь, что за ночь твой взгляд, как его, потемнел.

В маггловской детской поликлинике не самого благополучного района Лондона было тихо и темно. Ночью здесь оставался только старый сторож, и тот предпочитал смотреть телевизор в соседнем крыле вместо бесполезного просиживания на посту. На ночь поликлиника оставалась совершенно пустой и оттого еще более мрачной. В узкой лужице света от слабого Люмоса отчетливо виднелись трещины в пошарпанном полу и грязные ржавые потеки на стене от лопнувшей трубы. Гермиона старалась ступать как можно тише, но даже легкий шорох эхом отдавался в пустых коридорах. Блуждающее эхо заставляло судорожно озираться по сторонам при каждом новом шаге. На облупившейся двери за очередным поворотом висела блестящая золотая табличка с надписью «Др. Лоуренс». Гермиона еще раз опасливо оглянулась, направила палочку на замочную скважину и потянула за ручку. Дверь неохотно поддалась и с пронзительно громким скрипом отворилась.

 

Что понадобилось младшему специалисту отдела магического правопорядка в захудалой маггловской поликлинике? Если бы Гермиона знала. На самом деле у нее не было никаких разумных причин вламываться в кабинет незнакомого доктора и обыскивать пыльные шкафы, в надежде обнаружить зацепку, подсказку — что угодно. Никаких причин, кроме назойливого, недоброго предчувствия. Просто ее новый друг, если его можно было так назвать, в последнее время вел себя крайне странно, и Гермиона, всегда скептически относившаяся к интуитивным прозрениям и предсказаниям, буквально спинным мозгом чувствовала — с ним что-то неладно. И если она не вмешается прямо сейчас, беды не миновать.

 

В бульварной прессе Гермиону Грейнджер часто изображали этакой бунтаркой, еще в школьные годы развлекавшейся поджиганием профессорских мантий или ночными прогулками по Запретному лесу. Но на самом деле она терпеть не могла нарушать правила и делала это лишь в крайнем случае и только при поддержке своих лучших друзей. Только на этот раз им лучше не знать, куда и зачем она отправилась. Если Рон хоть краем уха услышит о ее подозрениях, вместо нее в тесный кабинетик нагрянут авроры, а ее новому другу придется давать показания под веритасерумом. А что скажет сам виновник ее ночной вылазки, если узнает? В лучшем случае, если ее опасения неверны, он будет глубоко оскорблен, и дальнейшее общение с ним окажется невозможным. Гермиона не встречала более гордого и упрямого человека и была уверена, что такого предательства он не простит. В худшем случае, ее труп, покоящийся где-нибудь в ближайшей сточной канаве в виде трансфигурированной банки из-под пива, никогда не найдут. Возможно, она слегка преувеличивала, и он не станет ее убивать, а только сотрет память, но с Северусом Снейпом никогда нельзя быть уверенной до конца.

 

Пыльные пожелтевшие папки, сложенные бесконечными стопками на полках, навевали тоску. Это сейчас все данные пациентов вносили в компьютер, и любую информацию можно было извлечь несколькими нажатиями клавиш. А тридцать пять лет назад о компьютерах в районных поликлиниках даже не слышали. Горы информации, накопленной пожилым доктором о ее маленьких пациентах, валялись здесь никому не нужные. Чтобы разобрать весь этот бумажный хлам, не хватило бы и суток. Вот когда Гермиона была искренне благодарна, что родилась ведьмой.

 

— Акцио амбулаторная карта Северуса Снейпа, — прошептала она.

 

И через мгновение увесистая пухлая папка выскользнула из высокой стопки на третьей полке, подняв в воздухе клубы пыли, и плюхнулась прямо в руки. В носу неприятно защекотало, и Гермиона громко чихнула, разбудив задремавшее в пустынных коридорах эхо, многократно повторившее прорезавший тишину звук. От неожиданности Гермиона вздрогнула, и свет на кончике ее палочки погас. Не хотелось попадаться на месте преступления. С бешено колотящимся сердцем Гермиона схватила медальон на шее и исчезла, спустя мгновение оказавшись в светлой и теплой прихожей собственного дома. Она сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоить сбившийся пульс, и несколько раз моргнула, привыкая к яркому свету после полумрака поликлиники. В безопасности своей гостиной Гермиона, наконец, просмотрела записи в тяжелой папке и раскрыла рот от удивления. Поверх обычных больничных карт лежала старая видеокассета с неразборчивой надписью «ДРИ».

 

Как, черт побери, она позволила себе вляпаться в такое?!

 

13.05.2014

 

Глава 1

 

 

Все, как обычно, началось с Гарри Поттера и его феноменального таланта оказываться в самом неподходящем месте в самое неподходящее время. Сразу после финальной битвы Гарри вместе с неразлучным рыжеволосым другом Рональдом Уизли отправились воплощать свою мечту — они собирались стать аврорами. Два года учебы и три стажировки — и вот перед лицом магической общественности предстали два доблестных защитника с сияющими значками младших авроров. Времена для аврората настали тихие, почти скучные. После победы над Волдемортом в магической Британии царили мир и благодать, чем очень гордился министр магии Шеклболт. И все бы хорошо, если бы в один из первых дней дежурства неуемная жажда приключений не привела Гарри Поттера на окраину немагической части Лондона, где, по слухам, что разносил Мундугнус Флетчер, можно было раздобыть книжицу по темным искусствам или особо пакостный артефактик. Любой другой аврор с опытом счел бы, что так пройдоха старается оживить торговлю краденными безделушками. Но Гарри Поттер, так и не простивший Флетчеру ни позорное бегство и смерть Грюма, ни грабеж дома любимого крестного, решил непременно проверить все сам, а за ним, как обычно, увязался Рон.

 

На следующий день после злополучного рейда новичков-авроров большинство газет вышли с кричащими заголовками и скандальными статьями. Нелегальная торговля запрещенными ингредиентами, книгами с темнейшими заклинаниями, опасными проклятыми артефактами, сильными ядами и даже незарегистрированными и неотслеживаемыми волшебными палочками — и это лишь часть безобразий, что, как выяснилось, творились под самым носом у Министерства многие годы. Гарри и Рон вместе с другими аврорами проводили расследование, рейды и облавы стали для них рутиной. Им удалось выявить случаи многочисленных незаявленных краж или внезапно наступившей амнезии у нескольких сотрудников Министерства и авроров. За находку, о которой без конца шумели газеты, авроров Поттера и Уизли повысили в звании и наделили небывалыми для новичков полномочиями, но ниточки расследования путались в чудовищный клубок хаоса и неразберихи, а все концы неизменно уходили в воду. Спустя полгода начальство и газетчики начали все активнее требовать поимки преступника или хотя бы имена подозреваемых. Но дело с мертвой точки так толком и не сдвинулось.

 

Вот почему в один теплый сентябрьский вечер Рональд Уизли оказался на пороге дома своей девушки Гермионы Грейнджер с ящиком откопированных файлов свидетельских показаний и допросов по делу.

 

— Гермиона, ты просто обязана нам помочь! Если ты не сможешь разобраться, то не сможет никто, — пробормотал молодой аврор, протискиваясь в двери.

 

— Умение льстить никогда не было твоей сильной чертой, Рон, — с долей лукавства ответила Гермиона, целуя веснушчатую щеку, и пропустила его в гостиную.

 

— Если я завалю это дело, моя карьера будет самой короткой за всю историю аврората. — Он жалобно посмотрел на свою девушку ясными голубыми глазами и перевел полный тоски взгляд на блестящий значок на груди.

 

— А мы никак не можем этого допустить, — легко сдалась Гермиона, махнув рукой в сторону стола, куда нужно поставить ящик.

 

— Нет, не можем, — с довольной улыбкой согласился Рон.

 

 

* * *

 

На разбор улик ушла целая неделя. Аврорские отчеты, свидетельские показания, протоколы допросов — нигде не нашлось зацепки или намека, чтобы выяснить, кто стоит за этим хорошо организованным нелегальным бизнесом, снабжавшим темными артефактами любого, кто только пожелает. И за полгода расследования у аврората появился всего один подозреваемый. Гермиона предполагала, что виной тому лишь давняя неприязнь некоторых высокопоставленных представителей правопорядка. Как иначе объяснить, что героя войны Северуса Снейпа при железном алиби все равно сочли необходимым подвергнуть допросу под веритасерумом. В предполагаемое время совершения преступлений его многие видели в замке Хогвартс, где он проводил занятия или обедал в Большом зале на глазах у сотен студентов. Но даже после того как слова свидетелей подтвердились полностью, подозрения со Снейпа не сняли. Кто-то в аврорате имел зуб на бывшего шпиона. И пока надежных версий не появилось, предпочитал свалить вину на человека, чье прошлое было достаточно туманно, чтобы усомниться в его безгрешности. Но чья-то личная вражда никак не помогала Гермионе докопаться до истины и понять, кого же на самом деле винить в происходящем.

 

В глаза бросилось кое-что странное — показания некого Джона Самерса, воришки и пройдохи, пойманного с парочкой запрещенных темных фолиантов. Сам по себе Самерс доверия не вызывал, но на допросе под веритасерумом рассказал, что лично видел Снейпа и тот передал ему книги как раз в то время, когда двадцать три студента Рейвенкло и Хаффлпаффа варили под его руководством перечное зелье в сотнях миль от места встречи преступников. Если Снейп совершенно точно не мог находиться на встрече с Самерсом в тот день, значит, кто-то постарался, чтобы все подозрения пали на Снейпа. Желание подставить профессора — это уже хоть какой-то мотив, а подсказать, у кого такой мотив есть, возможно, сумеет сам профессор. С этой мыслью Гермиона и отправила сову своему бывшему преподавателю, чтобы попросить разрешения навестить родную и милую сердцу Школу чародейства и волшебства.

 

13.05.2014

 

Глава 2

 

 

Отреставрированный Хогвартс встретил Гермиону привычным гулом сотен голосов снующих по коридорам школьников и ароматом горящих свечей и факелов, освещавших темные закоулки подземелий. Не то чтобы Гермиона скучала по школе, ей нравилась новая взрослая жизнь и интересная работа, но звуки и запахи пробуждали в сердце тягучее чувство ностальгии по общим трапезам в Большом зале, по тихому шуршанию страниц в самой прекрасной библиотеке, даже по урокам профессора Бинса, на которых требовались нечеловеческие усилия, чтобы не уснуть. А еще бывшая гриффиндорка скучала по приключениям, будоражащим воображение загадкам, поджидавшим троих друзей за каждым неожиданным поворотом лестницы. Работа Гермионы была важна и полезна, но неожиданностям и чудесным открытиям в ней не было места. Иногда Гемриона даже слегка завидовала своим лучшим друзьям, чьи рабочие будни, по ее представлению, должны быть наполнены тайнами и опасностями, хотя Гарри и Рон постоянно жаловались на скуку, рутину и слишком придирчивое начальство.

 

Дойдя до знакомой двери, ведущей в класс зельеварения, Гермиона замешкалась. Немного страшно общаться со строгим вспыльчивым профессором. Всего несколько минут, проведенных в школьных коридорах, и она снова чувствовала себя неуклюжей школьницей, которая ищет одобрения важных профессоров и больше всего боится не соответствовать их высоким требованиям. Усмехнувшись собственным мыслям и уняв неоправданное волнение, Гермиона постучала в дверь, которая тут же распахнулась.

 

В класс зельеварения Гермиона так и не попала, столкнувшись в дверях профессором Снейпом. Он по привычке глянул на нее сверху вниз тем самым взглядом, которые припасал для надоедливых студентов-гриффиндорцев. Но поняв, кто стоит на пороге, выпрямился и прочистил горло.

 

— Прошу прощения, мисс Грейнджер, не ожидал увидеть вас здесь раньше полудня, — произнес он, помогая подобрать выпавшую из ее рук папку с бумагами.

 

— У меня нашелся свободный часок, и я решила заскочить пораньше. Но, может, вы заняты? Мне не хотелось бы отрывать вас от чего-то важного, — вдруг смутившись, ответила Гермиона.

 

Когда она решила прийти пораньше, то не подумала, что у профессора могут быть свои планы. Для учеников профессора всегда доступны и к ним можно было обращаться в любое время со своими вопросами и проблемами. Но это не значит, что для выпускников действуют те же правила.

 

— На самом деле я собирался пообедать на кухне, пока есть возможность, потому что в обеденный перерыв придется разбираться с несколькими не самыми разумными учениками, заработавшими взыскание.

 

— О, простите, не стану отрывать вас от обеда! Я могу подождать в холле, — протараторила смущенная своей промашкой Гермиона.

 

— Или вы могли бы присоединиться ко мне за обедом и сэкономить нам обоим время, а заодно составить компанию бывшему профессору. Не люблю появляться на кухне в одиночестве. Домовые эльфы считают своим долгом впихнуть в меня количество еды, превышающее мой собственный вес. Гораздо спокойнее, когда кто-то отвлекает от меня их внимание.

 

По мнению Гермионы, профессор Снейп всегда выглядел так, что его хотелось накормить. Не то чтобы в школьные годы у нее возникало такое желание, но сейчас, изучая его острые скулы и узкие плечи, она вполне понимала и разделяла благородные стремления домовых эльфов и вечные вздохи Молли Уизли из-за того, что «Северус опять не остался на обед». Чья-то, пусть даже чрезмерная забота определенно пошла бы ему на пользу. Сама Гермиона привыкла завтракать поздно, потому к одиннадцати не успела проголодаться, но торчать в холле не хотела. Впрочем, лишать Снейпа обеда желания тоже не было, и она просто кивнула и последовала за профессором к хогвартским кухням. Эльфы, как и предупреждал Снейп, были с ним особенно настойчивы и предлагали гораздо больше, чем смог бы съесть даже самый голодный человек. Гермионе, невольной спутнице профессора, пришлось разделить его участь и с притворным аппетитом поедать рагу из кролика со всевозможными гарнирами. Суета сверхзаботливых эльфов напомнила о ночных вылазках в школьные времена.

 

 

— Наверное, гриффиндорцы, — задумчиво произнесла Гермиона

 

— Что, простите? — переспросил Снейп, с видимым удовольствием вымакивая хлебом ароматную сливочную подливку.

 

— Ученики, получившие отработку в обеденный перерыв, — гриффиндорцы, — пояснила Гермиона.

 

— Вовсе нет, на этот раз чести удостоились представители Хаффлпаффа и Рейвенкло. Но это, как вы понимаете, не означает, что гриффиндорцы стали более привержены школьным правилам. Их не оказалось в списке провинившихся только потому, что сегодня у меня еще не было уроков с ними.

 

— Приятно слышать, что главное в этом мире остается неизменным.

 

Гермиона улыбнулась и с удивлением заметила, что и профессор Снейп улыбнулся в ответ. Пригласить на обед, поддерживать легкий разговор, улыбаться ее шутке — такая неожиданная любезность с его стороны сбивала с толку, но Гермиона решила воспользоваться возможностью поговорить со Снейпом, пока он пребывает в хорошем расположении духа.

 

— Но вы же посетили своего старого профессора вовсе не для того, чтобы обсудить проделки гриффиндорцев, — уже серьезнее заметил Снейп.

 

— Конечно, — быстро согласилась Гермиона, отодвигая почти полную тарелку. — Вы наверняка знаете о расследовании, которое ведут Гарри и Рон.

 

— Разумеется. Если бы об этом не писали в газетах каждый день, мне бы намекнули о сути происходящего три повестки из аврората за последние полгода.

 

Доброе расположение духа профессора быстро испарялось, как и его аппетит, потому что он тоже отодвинул тарелку.

 

— Единственное, что мне неизвестно, — какое отношение к делам аврората имеете вы?

 

— Официально — никакого, — честно призналась Гермиона. — Просто Рон попросил помочь разобраться в некоторых деталях.

 

— Все еще доделываете домашние задания за друзей, мисс Грейнджер? — беззлобно заметил Снейп.

 

— Можно и так сказать, — улыбнулась Гермиона.

 

В этом смысле их отношения с Роном и Гарри ничуть не изменились со школы, и ей частенько приходилось заполнять за Рона бланки или дописывать отчеты, когда он после ночного дежурства засыпал прямо за столом с зажатым в пальцах пером.

 

— Я разбирала бумаги и подумала, что вы могли бы помочь мне прояснить кое-что.

 

— Протокол всех трех моих допросов в свободном доступе в аврорате. Не стоило ради этого утруждаться и проделывать столь долгий путь, — мгновенно растеряв все признаки любезности, сухо произнес Снейп, поднимаясь из-за стола.

 

— Постойте, я совсем не это имела в виду, — поспешила остановить его Гермиона. — Поправьте меня, но мне показалось, что кто-то настойчиво пытается вас подставить.

 

Похоже, ей удалось привлечь внимание профессора, потому что он снова сел за стол и попросил эльфов заварить чай.

 

— Продолжайте, — примирительно предложил он.

 

— Не существует прямых доказательств вашей причастности к этому. Но мелкие зацепки, показания, слухи, порочащие вас, не могли возникнуть случайно. Кому-то нужно, чтобы во всем обвинили именно вас.

 

— Хоть одна светлая голова на все Министерство, — устало закатив глаза, будто сам себе сказал Снейп. — Почему вы не пошли работать в аврорат вместо ваших пустоголовых приятелей? Хотя можете не отвечать. Это риторический вопрос.

 

— Вообще-то я пытаюсь вам помочь, так что не стоит оскорблять моих друзей! — взвилась Гермиона.

 

— Вы пытаетесь помочь своим друзьям. Но вы правы, здесь есть польза и для меня, — уклончиво ответил профессор.

 

— Тогда, может, вы догадываетесь, кто мог бы желать вам зла?

 

Профессор Снейп рассмеялся, откинув назад голову и обнажив некрасивые полосы шрамов на длинной бледной шее. Смех звучал низко и громко, и домовики испуганно поприжимали уши, а у Гермионы по спине пробежали мурашки.

 

— Желать мне зла? Вы действительно настолько наивны, Гермиона? — успокоившись, посмотрел на нее Снейп, но, прочитав на ее лице лишь недоумение, решил пояснить: — Возьмите в Министерстве отчет о последней переписи населения магической Британии. И у вас будет исчерпывающий список людей, которые могут желать мне зла. Я Пожиратель смерти, убийца, оставшийся на свободе только благодаря заступничеству Поттера. Они не могут засадить меня в Азкабан. Но это не значит, что каждый второй не снял бы с меня шкуру живьем, предоставься такая возможность. Волдеморта нет уже пять лет, но не проходит ни дня, чтобы я не получал сов с вопиллерами и угрозами.

 

Снейп снова рассмеялся, словно находил что-то действительно забавное во всеобщей ненависти.

 

— Но, профессор, почему вы не обратитесь в аврорат? Они наверняка могли бы помочь! Отследить отправителей, принять меры. — Гермиона искренне недоумевала. С тех пор как посмотрела воспоминания Снейпа сразу после битвы, она ни секунды не сомневалась в его преданности Дамблдору и наивно предполагала, что для остального мира профессор настолько же оправдан, как и в ее глазах. Поэтому известие о письмах с угрозами застало ее врасплох и вызвало бурное негодование.

 

— Я давно не ваш профессор, вы можете свободно называть меня по имени. Что касается аврората... Там у меня не меньше врагов, чем везде. Они и пальцем не пошевелят, чтобы хоть как-то помочь мне. Скорее выпишут премию тому, кому удастся добраться до меня первым.

 

— Но это же несправедливо... Северус, — неуверенно добавила Гермиона.

 

— Успокойтесь. Я не домовой эльф и вполне способен сам о себе позаботиться. Ко мне не так уж просто подобраться. Хогвартс все еще одно из самых безопасных мест в мире.

 

Гермиона много раз спрашивала себя, почему после падения Волдеморта Снейп не сделал себе карьеру, в зельеварении, например, а остался преподавать в школе. Они даже обсуждали это с Гарри и Роном. Гарри полагал, что Снейп считает Хогвартс единственным домом, как было для него самого, до тех пор пока он не съехался с Джинни. Рон шутил, что Снейпу просто нравится отравлять жизнь гриффиндорцам. Но никому из них не приходило в голову, что он оставался в школе из соображений безопасности.

 

Внезапно все вопросы, которые Гермиона собиралась задать Снейпу... нет, Северусу, показались неважными. Она больше не могла всерьез расспрашивать его так, словно и сама видела в нем преступника, как все те люди, движимые старой злобой и жаждой мести. Они поговорили еще немного о ее успехах, о школьных делах, общих знакомых. Чай в чашках остыл, и тянуть время смысла не было, хотя в голове у Гермионы крутились сотни вопросов, которые она ни за что не решилась бы задать вслух. Она пообещала Северусу держать его в курсе. А он в свою очередь пообещал рассказать, если у него появятся новые догадки. Он даже провел гостью к воротам замка, где они и распрощались.

 

14.05.2014

 

Глава 3

 

 

Встреча со Снейпом прошла неожиданно хорошо. Кто бы мог подумать, что едкий придирчивый школьный профессор на самом деле вежливый, приятный в общении мужчина. Возможно, Гарри все это время был прав. И Северус лишь играл роль, притворялся, чтобы сохранить доверие Пожирателей смерти, а на самом деле всегда был чутким, благородным, способным на самые высокие чувства, вроде любви или самопожертвования, человеком. Гермиона с радостью согласилась бы с другом, но маленький зловредный червячок сомнения неустанно подтачивал ее веру в безгрешность бывшего шпиона. Она все никак не могла понять, что в разговоре с профессором так встревожило и насторожило ее. Возможно, слишком сильный контраст с тем человеком, которого она помнила со школы? В этом его новом миролюбивом образе все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Никто не может так сильно измениться или много лет настолько умело притворяться. В итоге люди срастаются со своими масками. Жизнь — не бал-маскарад, где под бой курантов можно просто скинуть маску, как надоевший аксессуар, и превратиться из чудовища обратно в любезного джентльмена. Неизбежно окажется, что маска — уже часть тебя самого.

 

Но Северус — другой случай. Фантастическая метаморфоза произошла с ним как по мановению волшебной палочки. И вот вместо сальноволосого злобного преподавателя, ненавидящего все на свете, миру предстал милый, опрятный и дружелюбный брат-близнец профессора.

 

Хотя, может, дело и не в профессоре вовсе. Просто Гермиона разучилась доверять людям, превратившись из добродушной наивной гриффиндорки в параноика. Двое друзей-авроров с их неподражаемым аврорским юмором никак не помогали подруге сохранить добродушие. Как любит повторять Гарри — параноики живут дольше других. Постоянная бдительность заставляет во всем и всегда выискивать темную сторону. Но разве они уже не наступали на те же грабли? Подозревали Снейпа во всех грехах и никак не желали принять, что он больше других заслуживает доверия.

 

Пытаясь разобраться в подробностях дела, Гермиона несколько раз связывалась с Северусом по каминной сети или совиной почтой. Видимо, в последнее время она слишком много думала о бывшем профессоре, гадая, почему даже в мирное время ему не дают покоя. Ночью ей снова, как и в первые месяцы после войны, снились кошмары о людях в масках. Они преследовали ее по темным лесам, бросали в спину проклятия и выкрикивали обидное «грязнокровка» голосом ее бывшего профессора. Нужно срочно увидеться с Роном и разузнать последние новости о расследовании, иначе эта история сведет ее с ума.

 

Гарри и Рон выглядели невыспавшимися и изрядно потрепанными, видимо, не ее одну это дело угнетало и лишало сна.

 

— Ты что-нибудь узнала? — с надеждой обратился к ней сонно щурящийся из-за круглых очков Гарри.

 

— Я хотела спросить вас о том же, — усмехнувшись, ответила Гермиона.

 

— Как прошло со Снейпом? — смущаясь, спросил Рон. Казалось, будто он ожидал, что бывший профессор скорее откусит ей голову, чем станет рассказывать о своих делах, и потому чувствовал себя виноватым, что отправил ее одну к ужасу Хогвартса.

 

— На удивление хорошо, — поспешила заверить Гермиона. — Снейп написал мне список людей, которые могли бы его подставить. Но не думаю, что вам это как-то поможет. Там добрые полсотни человек.

 

— Почему ты думаешь, что его хотят подставить? Вдруг он сам вернулся к своим темным делишкам? — спросил Рон, отчего на лице Гарри появилось выражение, словно он проглотил особо кислый лимон.

 

— Только не начинай снова, ладно? — попросил Гарри. — Мы уже сто раз все проверили и перепроверили. Снейп здесь ни при чем.

 

— А мне все равно чутье подсказывает, что он замешан, — настаивал Рон.

 

— Рон, это уже похоже на навязчивую идею. У него железное алиби.

 

— Ладно-ладно, согласен, даже Снейп с его шпионскими штучками не может быть в двух местах сразу. Но это не значит, что не он организатор.

 

Гарри и Рон спорили в своей привычной манере, но Гермиона их больше не слышала. Она наконец поняла, что не давало ей покоя во всей этой истории с профессором. Если кто-то так отчаянно пытался подставить Северуса, почему не постарался сделать это во время, когда он будет один, а не на глазах у десятков магов? Вряд ли организатор подпольного бизнеса, успешно скрывавшийся от авроров и Министерства несколько лет, настолько глуп, чтобы не проверить расписание уроков Снейпа. И фраза Рона про два места одновременно...

 

По официальной версии все маховики времени уничтожили. Но нет ни слова о том, что Гермиона, будучи ученицей, целый год пользовалась хроноворотом. Что если есть и другие артефакты, о которых она не знает? Но если даже в школе ей достался последний, кому он пригодится больше, чем шпиону Ордена феникса? Это многое объяснило бы. Ведь если бы у Северуса был хроноворот, то он наверняка планировал бы тайные встречи как раз тогда, когда будет уверен в своем алиби. Хотя, если эта смутная догадка верна, все равно непонятно, как Снейп давал ложные показания под веритасерумом? Но кто знает, на что способен мастер зелий? Гермиона разумно решила пока помалкивать о своих подозрениях. Она не хотелось признаваться даже самой себе, но в глубине души понимала недоверие Рона, хотя и сблизилась с профессором за последнее время сильнее, чем могла ожидать. Чтобы развеять сомнения, она еще раз встретится с Северусом и в этот раз не станет отвлекаться на неуместные мысли и эмоции, а разузнает побольше о его жизни после войны.

 

18.05.2014

 

Глава 4

 

 

Профессор на удивление легко согласился встретиться снова. В субботу вечером Гермиона ждала его у ворот Хогвартса, чтобы побеседовать где-нибудь в Трех метлах или Кабаньей голове. Погода стояла уже совсем осенняя, с холодным ветром и мелким моросящим дождем. Вечернее небо заволокло плотными черными тучами, сквозь которые не проглядывали ни звезды, ни свет убывающей луны. Тропинки к Хогсмиду размокли, и Гермиона несколько раз поскальзывалась, пока профессор не подхватил ее под руку. А у Гермионы даже не нашлось подходящего повода, чтобы отказаться от этого галантного жеста.

 

Огни ближайших домов магической деревеньки уже виднелись сквозь пелену дождя, когда Северус резко остановился и с силой бросил Гермиону на землю. Она упала в скользкую жижу и расцарапала ладони об острые камешки. Гермиона была настолько возмущена внезапной грубостью Северуса, что даже не успела испугаться, когда прямо над ее головой пронеслись несколько лучей проклятий. Инстинктивно она вжалась в размокшую грязь, с отвращением ощущая, как холодная вода из лужи просачивается сквозь одежду.

 

— Не поднимайте голову! — еле слышно скомандовал Северус, лежащий совсем рядом и так же вжимающийся в землю.

 

Вспышки проклятий угасли, вероятно, в темноте нападавшие не видели, куда именно целиться. Профессор медленно приподнялся на локтях, прошептал: «Оставайтесь здесь» и рванул в ту сторону, откуда недавно летели проклятия. Секунду Гермиона мешкала, пытаясь понять, что только что произошло. Но новые вспышки света и громкий треск заставили ее подскочить и ринуться следом за Северусом. Она не собиралась отлеживаться в луже, пока он один сражается с нападавшими.

 

Добежав до них, Гермиона бросилась швырять Ступефай во всех, кого могла заметить, не разбирая лиц и силуэтов, выделяя в толпе только привычно развевающуюся учительскую мантию. Нападавших было по меньшей мере семеро, и они наверняка справились бы с двумя магами. Но ближайший к Гермионе, видимо, смог разглядеть ее лицо во всполохах заклинаний.

 

— Здесь Грейнджер! Уходим, нам не нужны лишние проблемы! — крикнул он остальным, и один за другим нападавшие аппарировали.

 

— Мы тебя достанем, Снейп! — крикнул последний, прежде чем раствориться в воздухе с громким хлопком.

 

— Вы целы? — обеспокоенно спросил подбежавший к Гермионе Северус.

 

Она тяжело дышала, в боку кололо от быстрого бега, но в остальном, кажется, была невредима.

 

— Со мной все в порядке, — неуверенно ответила она. — Кто эти люди?

 

— Не здесь, — коротко сказал Северус и потянул ее в сторону одного из домиков на окраине, в котором не горел свет.

 

— Куда мы идем? — просто чтобы развеять гнетущую тишину спросила Гермиона.

 

— Это мой дом. Нужно высушить вас и убедиться, что вы случайно не попали под проклятье.

 

— Но разве вы не живете в...

 

— Я продал тот дом сразу после смерти Волдеморта. Отсюда добираться в школу гораздо удобнее.

 

Дом Северуса был совсем маленьким и с виду невзрачным, хотя, как и многие магические дома, внутри оказался гораздо просторнее, чем можно предположить. Снейп разжег камин и несколько масляных светильников. Тепло и мягкий золотистый свет наполнили полупустую гостиную. Гермиона наконец справилась с оцепенением и произнесла высушивающие и очищающие чары, направив палочку на свою промокшую одежду. Очищающие чары не слишком помогли избавиться от въевшейся грязи, но зато в сухой одежде стало теплее.

 

— Кто это был, и почему на нас напали? — снова спросила Гермиона, оборачиваясь к неподвижно сидящему в кресле хозяину дома.

 

Северус неохотно поднял глаза, и в голове Гермионы тут же замелькал калейдоскоп картинок с незнакомыми людьми, нападениями, криками и заклинаниями. Он резко отвернулся, прикрывая лицо грязными ладонями, и ряд картинок оборвался.

 

— У вас кровь! — вскрикнула Гермиона, заметившая на левой руке профессора бурые потеки, и подошла поближе, чтобы помочь ему очистить и залечить рану.

 

— Пустяки, просто царапина, — неохотно откликнулся Северус, все еще не поднимая головы, но не стал вырывать руку, когда Гермиона обхватила ее и закатала рукав.

 

Рана оказалась действительно неглубокой, скорее всего, Северус просто напоролся на кусочек разбитого стекла на дороге, когда падал. Быстро залечив руку, Гермиона присела на стул рядом с его креслом.

 

— Что это было? — Ей не пришлось разъяснять, о чем именно она спрашивает.

 

— Обратная легилименция, побочный эффект действия яда проклятой твари, — сердито произнес Северус, по-прежнему не оборачиваясь к ней.

 

— Но у мистера Уизли не было никаких побочных эффектов, — удивилась Гермиона.

 

— Артур не легилимент, и он не пытался под действием яда передавать собственные воспоминания, — скривившись, ответил он. — При других обстоятельствах и у меня сработал бы защитный механизм. Сознание просто отключилось бы. Но я должен был передать воспоминания, поэтому оставался в сознании. Яд разрушил большинство барьеров, которые используются при окклюменции. Теперь я могу защищать собственные мысли не лучше, чем ваш драгоценный Поттер, — с отвращением выплюнул Северус. — И будто этого мало, под действием адреналина или сильных эмоций мое сознание начинает выбрасывать картинки моего прошлого на потеху всем, кто оказался поблизости. Дамблдор был бы просто счастлив, увидев меня сейчас. Он всегда говорил, что я слишком оберегаю свои секреты. Никаких секретов теперь, Альбус, — произнес Снейп, глядя куда-то в потолок, и, видимо, слишком отвлекся, потому что в голове Гермионы снова замелькали картинки, уже с покойным директором.

 

— Северус! — предупредила она, и он тут же закрыл лицо ладонями. — Мне жаль, что с вами так случилось.

 

— Не стоит меня жалеть, Гермиона. Неспособность хранить секреты еще никого не убила, — отмахнулся он.

 

Но Гермиона не могла себе даже представить, насколько должно быть унизительно — не контролировать собственное сознание. Особенно если речь идет о настолько дисциплинированном, привыкшем к полной закрытости от людей волшебнике.

 

— Неужели специалисты в Мунго ничем не могут помочь? — спросила она, так и не сумев сдержать нотки жалости в голосе.

 

— Они считают, что мне и так слишком повезло. Выжить при такой концентрации сильнейшего редкого яда... К счастью, в магической Британии водится не много магических ядовитых змей, поэтому мой случай единственный. Они понятия не имеют, что и как можно сделать, не причинив вреда. А у меня нет никакого желания становиться чьей-то лабораторной крысой и потерять остаток рассудка в попытке исправить непоправимое.

 

— Кто были те люди, что напали на нас? — Гермиона сменила тему, чтобы не задевать за живое.

 

— Они напали не на нас, а на меня. Поняв, что вы случайно оказались со мной, они тут же оставили нас в покое.

 

— Но почему?

 

— Одно дело — убить бывшего Пожирателя, по которому никто не будет скучать, и совсем другое — убить подругу Гарри Поттера и любимицу всего магического мира. Зацепи они вас случайно, их бы из-под земли достали и приговорили к поцелую дементора еще до рассвета. Никому не нужны такие случайные жертвы.

 

— Но зачем кому-то вообще нападать на вас посреди улицы?

 

— Гермиона, я не преувеличивал, когда сказал, что за мной охотится половина магической Британии.

 

— Вы должны обратиться в аврорат, Гарри мог бы...

 

— Это происходит не в первый раз. Так что поверьте мне, когда я говорю, что в аврорате и пальцем не пошевелят, чтобы мне помочь. Проще рассчитывать на себя. Я давно привык, что больше мне рассчитывать не на кого.

 

— Вы можете рассчитывать на меня, — повинуясь внезапному порыву, произнесла Гермиона, отводя ладони Северуса от лица и заглядывая в черные глаза.

 

Возможно, ей не стоило этого делать. В голове снова замелькали чужие картинки, но на этот раз в них рядом с Северусом была она сама. Обнаженная, с широко распахнутыми глазами, призывно тянущая к нему руки. Его воображение сильно приукрасило ее фигуру, но в этих картинках было столько откровенности и чистой страсти, что Гермиона невольно залюбовалась. Опомнилась она, лишь когда поняла, что настоящий Северус жадно и горячо целует ее губы, а она охотно отвечает на его поцелуи.

 

Она резко отстранилась и, словно это могло все объяснить, произнесла:

 

— Рон.

 

— Простите, этого больше не повторится, — быстро произнес Снейп, не отводя взгляд.

 

Перед глазами Гермионы вспыхнула яркая картина пережитого мгновение назад поцелуя, и Северус с измученным стоном снова закрыл лицо ладонями.

 

— Я лучше пойду, — пробормотала Гермиона, собираясь открыть входную дверь, но Северус не позволил, за мгновение оказавшись у двери и удерживая ручку.

 

— Даже не вздумайте идти куда-то одна среди ночи, после всего что случилось.

 

— Но...

 

— Просто воспользуйтесь камином. Отправляйтесь прямо домой. Проверьте защитные заклинания.

 

— Да, конечно, — произнесла она, уже стоя в камине и сжимая в ладони летучий порох.

 

В голове все перемешалось. Гермиона не была уверена, что может сейчас трезво соображать, поэтому хотела как можно быстрее убраться из этого дома. Видимо, всплеск адреналина оказывает странное действие не только на Северуса.

 

18.05.2014

 

Глава 5

 

 

Гермиона искренне надеялась, что встреча с Северусом прояснит мучающие ее вопросы. Но вместо этого она только окончательно запуталась. Копии медицинских карт Снейпа, присланные из Мунго, подтверждали, что у него редкий случай неконтролируемой обратной легилименции. Если до сих пор Гермиона гадала, причастен ли он к преступлению, которое расследовали ее друзья, то теперь все сомнения развеялись. Северус точно не смог бы удержать в секрете, что он владелец незаконного бизнеса. С его болезнью аврорам даже веритасерум не понадобился бы. Ее теория о незарегистрированном хроновороте потеряла смысл.

 

Гермиона не хотела признавать, но она испытала огромное облегчение, поняв, что Северус не имеет отношения к темным делам, о которых говорилось в отчетах авроров. Сложно было объяснить почему, но она отчаянно желала видеть в Снейпе именно того нового человека, которого начала открывать для себя в последнее время. В глубине души она надеялась, что они с Северусом смогут стать друзьями. Он был очень умен, и общение с ним могло бы доставить немало удовольствия... От этой мысли щеки Гермионы обдало жаром. Еще кое-что она не смогла бы объяснить, даже при всем желании: что на нее нашло там, в доме Северуса? Что заставило ее со всей страстью отвечать на поцелуи чужого мужчины? Пережитый стресс и всплеск адреналина были бы достойной причиной, в конце концов их отношения с Роном начались так же, с отчаянного поцелуя в разгар Последней битвы. Но она была влюблена в Рона задолго до этого, и Рон говорил, что влюбился в нее еще на четвертом курсе. Со Снейпом же ее раньше ничего не связывало. До сих пор она даже не думала о нем, как о мужчине. Этот поцелуй, словно гром среди ясного неба, казался непредсказуемым и необъяснимым.

 

Целый день Гермиона не находила себе места, терзаемая чувством вины и стыда. Разумеется, она не станет рассказывать Рону, потому что для нее это ничего не значит и уж точно никогда не повторится. Но как она будет смотреть ему в глаза? Она разрывалась между желанием увидеть Рона сию же секунду, затащить в ближайший темный уголок и долго и страстно заниматься с ним любовью, пока из головы полностью не выветрятся воспоминания о вчерашнем безумном поцелуе. С другой стороны, ей хотелось спрятаться от него, чтобы он случайно не почувствовал ее настроение, не понял, что с ней произошло, по случайному взгляду или жесту. Конечно, глупо этого опасаться, Рон никогда не был настолько проницательным, чтобы читать язык ее тела или угадывать эмоции. Решено — она немедленно встретится с Роном и покончит с глупыми метаниями и сомнениями.

 

Как назло, в аврорате Рона не оказалось. Один из его коллег, имени которого Гермиона не помнила, подсказал, что Рон ушел на обед в Дырявый котел. Немного странно, потому что обычно он обедал дома, в Норе. Но Гермионе нужно было увидеть его немедленно, потому она и отправилась в Дырявый котел, надеясь найти Рона там.

 

В будние дни посетителей в Дырявом котле было немного. Две пожилые ведьмы сидели за столиком, прихлебывая неаппетитно выглядящий жидкий суп, а непротрезвевший после вчерашнего маг потягивал мутную жидкость из полупустого бокала. Гермиона еще раз внимательно огляделась, но кроме этих троих увидела только хозяин паба.

 

— Ищете кого-то, мисс? — с довольной ухмылкой обратился он.

 

— Рон Уизли не заходил?

 

— Комната двенадцать, — не задумываясь ответил Том и почему-то подмигнул ей.

 

«Зачем Рону понадобилось снимать комнату в Дырявом котле посреди рабочего дня?» — недоумевала Гермиона, поднимаясь по скрипучим лестницам.

 

Комната двенадцать находилась в самом конце коридора, дверь была слегка приоткрыта. Гермиона взялась за ручку, собираясь распахнуть дверь и войти, но замерла на пороге.

 

«Этого не может быть. Это какой-то дурной сон», — пронеслось в голове.

 

Она даже больно ущипнула себя за запястье, но картинка перед глазами не развеялась, а осталась все такой же ясной, четкой и безумной.

 

В комнате, тускло освещенной из крошечного окошка, на узкой, видавшей виды кровати лежал Рон, его рыжие волосы, слишком отросшие за последнее время, рассыпались по серым простыням. А на нем, оседлав как скакового жеребца, восседала Лаванда Браун. Она извивалась и постанывала, ритмично покачивая пышными бедрами. Лица видно не было, но ее светлые вьющиеся кудри, откинутые на спину и подвязанные знакомой ярко-розовой лентой, Гермиона узнала бы из тысячи.

 

— Лав-Лав... — простонал Рон. И когда круглые ягодицы его любовницы в очередной раз качнулись, он выгнулся от удовольствия и запрокинул голову. Рон жмурился, как ее рыжий кот на солнце, но Гермионе казалось, если бы его глаза были открыты, ничего бы не изменилось. Даже если бы она вошла в эту комнату совершенно голая, размахивая над головой алым гриффиндорским флагом, Рон бы ее не заметил, настолько поглощенным своими ощущениями он казался.

 

С трудом сдерживая подступившую к горлу тошноту, Гермиона отстранилась от двери и бессильно сползла по шершавой стене. Глаза застилали горячие жгучие слезы, а в ушах все еще стояло ритмичное поскрипывание деревянной кровати. Сейчас Гермиона не знала, кого ненавидит больше: его, ее или себя. Можно было догадаться, что все этим кончится. У нее перед глазами были все симптомы, о которых обычно пишут в статьях с глупыми названиями вроде «Десять признаков адюльтера». Они с Роном оба погрязли в работе и настолько выматывались, что перестали заниматься сексом. Может, их отношения нельзя назвать плохими, но все стало таким обыденным и рутинным. Куда делась щемящая нежность и будоражащая острота от случайного взгляда или прикосновения? Ведь все это было вначале, сразу после победы. А теперь... он поздно возвращался с работы, хотя Гарри тоже частенько задерживался, и на ночные дежурства их обычно отправляли вместе, и Гермиона не придавала этому значения. Но в последнее время Рон приходил домой, когда она уже спала. И еще вокруг него всегда крутились девушки. Разумеется, ведь он герой, один из победителей Волдеморта. Его всюду узнавали, его фото печатали в Ведьмополитене. К тому же Рон однажды уже предпочел ей Лаванду. Почему же тогда увиденное в гостиничном номере так ее поразило? Казалось, что небесный купол в одно мгновение пошел мелкими трещинами и осыпался на землю грудой острых, сверкающих, словно лезвия, осколков. Ее мир внезапно пошатнулся, лишенный надежной опоры, поддерживавшей уверенность в каждом новом дне.

 

Гермионе хотелось кричать, расколотить запыленные окна, весь этаж, все это здание, пропахшее алкоголем, табачным дымом и чужой похотью. Вместо этого она взмахнула палочкой и аппарировала в свою квартиру, рухнула на мягкий ковер и разрыдалась.

 

21.05.2014

 

Глава 6

 

 

Следующие несколько дней прошли для Гермионы как в тумане. Ей постоянно казалось, что она попала в зазеркалье, в странный искаженный мир, где все выглядит как обычно, но лопается как мыльный пузырь, стоит только прикоснуться. Она и представить себе не могла, что Рон предаст ее. Но еще хуже было то, что он все отрицал. Даже когда она сказала, что видела его в той комнате своими глазами, он врал и оправдывался, убеждая, что ей все показалось.

 

Если добавить фразу «Дорогая, это не то, что ты подумала», из ее истории получится отличный анекдот. Вот только Гермионе было не до смеха.

 

Гермиона и не подозревала, что ее милый и такой знакомый Рон может не стесняясь лгать, глядя ей прямо в глаза, без капли раскаяния. Не могла она поверить и в то, что Гарри во всей этой отвратительной истории принял сторону Рона. Искал ему какие-то нелепые оправдания, предлагая Гермионе остыть и дать Рону возможность все объяснить.

 

«Как, черт возьми, он собирается объяснять, почему его член оказался внутри Лаванды Браун?!» — кричала Гермиона на Гарри, невольно оказавшегося меж двух огней. Она понимала, что Гарри не виноват в том, что сделал Рон, но чувствовала себя преданной вдвойне.

 

Если с Гарри она, возможно, помирится, когда боль немного утихнет, то прощать Рона Гермиона не собиралась ни сейчас, ни через месяц, ни до конца своей жизни. Ей до чертиков надоели изматывающие ссоры по одному и тому же поводу, поэтому она взяла отпуск на работе и забаррикадировалась в собственной квартире, не желая никого ни видеть, ни слышать. Но запертая в четырех стенах, Гермиона чувствовала, что сходит с ума от бездействия и неприятных воспоминаний, крутящихся в сознании. Строго-настрого запретив себе даже иногда думать о Роне, она с головой погрузилась в чтение.

 

На третий вечер, надеясь немного взбодриться, Гермиона аппарировала на Косую аллею. Она рассчитывала заскочить перед закрытием в книжный магазин, но прямо перед дверью столкнулась с Северусом.

 

— Смотри, куда прешь! — грубо рявкнул он, не отрывая глаз от раскрытой книги в руках, и двинулся дальше.

 

— Северус! — окликнула Гермиона, предполагая, что он просто не узнал ее.

 

— Чего вы хотите, Грейнджер? — прорычал он, оборачиваясь, и смерил ее таким презрительным взглядом, какой она видела только на уроках зельеварения. От неожиданности все слова застряли в горле. А Северус закатил глаза и недовольно скривил тонкие губы.

 

— Говорите, чего хотели, или уйдите с дороги, — предупредил он и, не дождавшись ответа, быстро зашагал прочь, ни разу не обернувшись.

 

Гермиона несколько минут простояла на месте, не в силах поверить, что Северус только что обошелся с ней как с пустым местом. Что, черт возьми, творится с мужчинами в этом гребаном мире? Сначала Рон, потом Гарри, а теперь еще и Снейп. Куда подевался галантный внимательный Северус, который предлагал разделить с ним обед, поддерживал под руку и страстно целовал у камина в собственном доме? Его словно подменили, вернув на место старого злобного профессора зельеварения во всей неподражаемой ядовитости и зловредности его невыносимой персоны. Это только ей так везет в последнее время, или все мужчины по природе своей лживые и двуличные предатели? Кипя от гнева и возмущения, Гермиона напрочь забыла, зачем она здесь, и предпочла вернуться назад, в надежную крепость своей одинокой квартирки.

 

Просто чтобы занять чем-то голову и руки, она заново взялась перелистывать страницы загадочного дела, которое так и не вернула Рону. Вот уж обойдется! Она бесцельно перекладывала папки и пергаменты, не в силах выкинуть из головы образ Северуса, прожигающего ее презрительным взглядом. Этот образ никак не вязался с милым несчастным волшебником, который заслонял ее от вспышек заклинаний в тот дождливый вечер. Как возможно измениться до неузнаваемости в одно мгновение, а потом снова стать прежним собой? Неужели он так умело играл роль, а она, наивная, легко поверила в образ раскаявшегося отвергнутого героя? Или он притворялся сейчас, потому что злился, что она его отвергла? Одно было ясно: она совершенно не разбирается в мужчинах и их изощренной психологии.

 

Из плотной голубой папки в ее руках выпал тонкий пожелтевший листок, и Гермиона, не задумываясь, подняла его. Это оказались записи из больничной карты Северуса. Гермиона не видела их раньше, они были датированы годом, когда сама Гермиона только родилась. Никого не интересовало здоровье Снейпа в школьные годы. Но выпавший листок оказался удивительной находкой, и Гермиона вглядывалась в него все внимательнее с каждой новой строкой. В записях говорилось, что Снейп страдает от периодических провалов в памяти из-за какой-то наследственной болезни, которая передавалась в семье его матери из поколения в поколение. Множество новых вопросов вспыхнуло в сознании Гермионы. Страдает ли Северус провалами в памяти сейчас? Как он мог быть двойным шпионом, если эти провалы у него действительно были? И не поэтому ли он так разговаривал с ней возле книжного магазина? Может, он вовсе не помнит об их поцелуе? От этой мысли стало как-то по-детски обидно, и Гермиона быстро вернулась к более безопасным вопросам. Что за болезнь у Северуса, излечена ли она? В папке Гермиона больше ничего не нашла. Казалось, старая страничка случайно попала к остальным, более поздним документам. Или, возможно, кто-то старательно уничтожил все ранние записи о Снейпе, а этот листок чудом затерялся среди других?

 

Сомнения, которые, казалось, исчезли на время ее общения с Северусом и внезапно вспыхнувшей размолвки с Роном, вернулись с новой силой. С удвоенным старанием и придирчивостью Гермиона пересматривала известные ей факты, ни один не принимая на веру. Она даже взялась читать энциклопедию редких магических заболеваний, но ничего там не нашла, что только раззадорило ее исследовательский интерес. До конца отпуска оставалась еще целая неделя, заняться было совершенно нечем, общаться с друзьями не хотелось, возвращаться на Косую аллею за новыми книгами тем более, словно там обязательно поджидает тот грубый и раздражительный Северус, с которым она предпочла бы никогда больше не сталкиваться. Поэтому Гермиона снова и снова перечитывала уже заученные наизусть страницы дела, пока в один особенно неприятный вечер ее не посетила безумная идея наведаться в маггловскую поликлинику, которую Снейп мог посещать еще в детстве. Возможно, там она найдет сведения о его загадочной болезни.

 

После Гермиона не раз задавала себе вопрос: пошла бы она среди ночи в ту клинику, если бы хоть приблизительно догадывалась, что ей предстоит там найти?

 

23.05.2014

 

Глава 7

 

 

На чердаке родительского дома на сломанном, но отчего-то не выброшенном комоде пылился старенький видеомагнитофон, где еще до Хогвартса маленькая Гермиона любила смотреть мультфильмы. Улыбаясь детским воспоминаниям, она смахнула пыль и воткнула шнур в розетку. Экран телевизора засветился знакомым голубоватым светом, и вскоре там замелькали картины мрачного кабинета маггловской поликлиники. Маленький темноволосый мальчик в мешковатой одежде, которая явно была ему велика, вжимался в ветхое кресло, обхватив одной рукой острые коленки. Вторая рука была загипсована, а на выступающей на узком лице скуле виднелся почти сошедший синяк.

 

— Что случилось с твоей рукой, Северус? — раздался мягкий женский голос за кадром, должно быть, принадлежащий доктору.

 

— Ничего, — пискнул мальчишка и попытался поглубже втиснуться в кресло.

 

— Просто так не накладывают гипс, — спокойно заметила доктор.

 

— Я упал. — Мальчик густо покраснел и уткнулся длинным носом в колени, словно стараясь спрятаться от внимательного взгляда камеры.

 

— Тебя кто-то обидел? — осторожно расспрашивала доктор.

 

— Нет! — встревоженно вскинулся Северус, но тут же спрятал пылающее лицо обратно в колени. — Я сам виноват, ушел гулять вечером, хотя мама запретила, — пробубнил он почти неслышно, его голос звучал скорее обиженно, чем виновато.

 

Гермиона наблюдала за этой сценой со смесью жалости и недоумения. Мальчик на экране совсем не походил на энергичных, непослушных, жизнерадостных непосед, какими обычно бывают дети в его возрасте. Скорее, он напоминал тень, серую и мрачную, что жмется по углам и прячется от света. Трудно было найти хоть какое-то сходство между робким напуганным ребенком на экране и ее знакомым саркастичным профессором. И совершенно непонятно, зачем снимать на камеру обычный прием обычного пациента, которому, казалось, вовсе не нужен психиатр, скорее, немного родительской любви или внимания соцслужб.

 

Изображение на экране поплыло, потому что камера сместила ракурс и теперь была направлена на еще совсем молодую доктора Лоуренс.

 

— Пациент демонстрирует явные признаки домашнего насилия, — монотонно диктовала доктор заранее сделанные записи. — Мы наблюдаем страх и чувство вины, отсутствие попыток защититься или искать помощи. Одна из возможных причин раздвоения личности — слабохарактерность, неумение постоять за себя. Подсознательно пациент ищет того, кто стал бы для него защитником. В таких случаях зачастую второе «Я» бывает более уверенным в себе, даже агрессивным, что я и собираюсь показать.

 

— Северус, — обратилась доктор к сжавшемуся в комочек ребенку, вновь поворачивая камеру, — ты думаешь, отец правильно сделал, когда сломал тебе руку?

 

Гермиона собиралась возмутиться неделикатности доктора: «Как можно так обращаться с несчастным ребенком?!», но картинка на экране заставила ее замереть. Мальчик в кресле распрямился резко, как разжавшаяся пружина, и подскочил на ноги, стиснув кулачки и рассеяно озираясь по сторонам.

 

— А, опять ты! — заносчиво фыркнул он, словно впервые заметил сидящую напротив доктора. — И чего ты ко мне привязалась? — Он недовольно сжал губы и привычным для Гермионы жестом сложил руки на груди, хотя с гипсом это выглядело не слишком убедительно.

 

— Я хочу помочь! — словно оправдываясь и как-то неожиданно сдавленно ответила Лоуренс.

 

— Мне не нужна ничья помощь, разве не ясно? — презрительно процедил мальчишка сквозь кривые зубы.

 

— Северус, я же уже объясняла. Ты болен и если не станешь принимать лекарства, то тебе может стать хуже.

 

— Что ты вообще понимаешь? Ты обычная маггла. Я не такой, как ты, и не собираюсь глотать всякую дрянь, которую ты втюхиваешь моей матери. Скоро я поступлю в настоящую школу и там научусь сам делать себе настоящие лекарства, я уже читал об этом. Я смог бы и сейчас, но мне не достать ингредиенты, а мать отказывается идти на Косую аллею. Но ничего, осталось всего три года, и я свалю отсюда.

 

— Ты снова собираешься сбежать из дома, Северус? — обеспокоенно спросила доктор.

 

— Я никуда не сбегал. Я же уже объяснял: меня заберут в нормальную школу и мне не нужно будет больше жить с этим гадом.

 

— Ты говоришь о своем отце?

 

— Он мне не отец, разве неясно? Моим отцом не может быть какой-то жалкий маггл. Мой отец был волшебником, как я, но он погиб во время войны.

 

— Твой отец снова бил тебя? — словно не услышав последней фразы, продолжала расспрашивать Лоуренс. — Поэтому ты хочешь сбежать из дома?

 

— Он. Мне. Не отец. — зло выплюнул мальчик, распрямляя спину и вздергивая подбородок.

 

Он был довольно высоким для своего возраста, когда не сутулился и не втискивался в кресло. Его кулаки то сжимались, то разжимались, на худом лице застыла гримаса злости. Длинные черные волосы потрескивали от статического электричества, иногда по ним пробегали синие искорки, а мешковатый плащ, висевший до сих пор бесформенной тряпкой на худеньких плечах, развевался в порывах несуществующего ветра. Кажется, доктор вскрикнула от неожиданности, и Гермиона могла ее понять. Этот ребенок выглядел действительно устрашающе и зловеще, особенно для женщины, ничего не знающей о магии и мире волшебников.

 

— Плевать я хотел на Тобиаса, — довольный произведенным эффектом, заговорил Северус. — Я могу легко справиться с сотней таких, как он.

 

Тонкие губы мальчика сложились в кривую самодовольную усмешку, он бросил неодобрительный взгляд прямо на камеру и картинка на экране погасла.

 

Гермиона поежилась, пытаясь поплотнее закутаться в одеяло. В комнате вдруг стало холодно и мрачно, словно сюда влетела стая дементоров и вытянула из окружающего пространства все тепло и радость. Зубы отчаянно стучали, а мысли сбивались и путались, цепляясь одна за другую.

 

Как бы ужасно и невероятно ни было то, что она только что увидела, это все объясняло. Не только торговлю темными артефактами и допросы под веритасерумом, а феномен мистического и загадочного Северуса Снейпа в целом. Похоже, у тени есть еще одна тень...

 

— Вот тебе и решение головоломки, — словно пробуя свой голос, в сгустившейся тишине произнесла Гермиона. Прозвучало глухо и безжизненно.

 

Просто чтобы чем-то занять себя, Гермиона принялась листать взятые из отцовской библиотеки книги по психиатрии. Конечно, маггловская медицина не объясняла многих особенностей болезней волшебников, но кое-что можно было найти и там.

 

Человек с диссоциативным расстройством идентичности живет в двух разных измерениях, общается с разными людьми, совершает разные поступки. Например, робкий и застенчивый человек неожиданно начинает вести себя эпатажно и неординарно, привлекать к себе внимание и радоваться, если ему это удается. Человек может делать вещи, которые обычно были ему абсолютно не свойственны, которые он не одобрял или осуждал.

 

Это легко объясняло загадку, как мальчик, выросший среди магглов и друживший с магглорожденной девочкой, оказался в рядах Пожирателей смерти. Или как Пожиратель смерти и верный слуга Волдеморта, передавший пророчество, в одно мгновение раскаялся и перешел на противоположную сторону.

 

Как один и тот же человек мог быть героем и совершать ужасные вещи? Как одному человеку удавалось убедительно изображать верность двум сильнейшим магам и легилиментам? На все вопросы разом нашелся простой и очевидный ответ — все это время было два совершенно разных человека, и неизвестно, находились ли они когда-нибудь целиком и полностью на одной стороне.

 

Две отдельные личности, имеющие не так много общего, помимо общего тела, разделенные болезнью, помноженной на природные способности к окклюменции, которая сделала барьер между двумя Снейпами еще прочнее. Неудивительно, что легилименция здесь бессильна. И допрос под веритасерумом не заставит человека сказать то, чего он сам не знает. Точнее, не знает та его половина, которая находится в сознании.

 

Все это казалось логичным, но настолько невероятным. Гермиона уже чувствовала, как усиливается головная боль, но продолжала методично листать страницы, не разбирая ни строчки.

 

«Я» и второе «Я» человека никак не могут договориться, в результате чего у него возникает душевное беспокойство, нарушается сон, могут появиться головные боли.

 

Снейп с его вечными бессонницами и мигренями был наглядной иллюстрацией книжного описания. Никто так усердно не патрулировал ночные коридоры Хогвартса, даже Филч, и никто не был так же далек от состояния душевного покоя.

 

Учебник Принца-полукровки мог бы натолкнуть на разгадку, если бы она в то время была способна трезво оценить увиденное. Записанные поверх оригинальных рецептов правки, словно ученик не мог выделить время, чтобы переписать свои догадки на пергамент и не портить книгу. Возможно, он не знал, когда на его месте окажется другой, потому записывал идеи на чем придется. Пометки на полях: «Для врагов» или «Просто суй им в глотку безоар» — такое не нужно записывать для самого себя, ты и так будешь помнить, для чего служит изобретенное тобой заклинание. Если только не приходится предостерегать другого себя.

 

Открытие Гермионы легко объясняло не только прошлое, но и все, что происходило со Снейпом сейчас. Почему он с трудом узнал ее на улице, после того как страстно целовал всего неделю назад. Почему милый, открытый Северус, так привязанный к своей новой мирной спокойной жизни, занимался нелегальной торговлей запрещенными товарами, и почему на него охотилась банда убийц.

 

Это объясняло все, кроме болезненной тяжести в груди, стоило только вспомнить о темноволосом мальчике, вжавшемся в кресло, или о теплых, пахнущих ромашкой губах Северуса.

 

25.05.2014

 

Глава 8

 

 

Что ж, теперь Гермиона знала правду, но все еще не решалась в нее поверить. Это просто не могло происходить наяву. Такое бывает только в фильмах или случалось когда-то давно со знакомыми знакомых друзей ее родителей. Но точно не здесь и сейчас, только не с ней. Как, ради всего святого, ее угораздило в это вляпаться? И как теперь из этого выпутываться?

 

Голос рассудка подсказывал, что нужно пойти к Гарри. Он в считанные минуты соберет отряд авроров, и к утру все будет кончено. Проблема лишь в том, что к Гарри идти не хотелось, во всяком случае не раньше, чем она сама во всем убедится. В глубине души Гермиона понимала, нет никаких шансов, что она ошиблась в выводах. Но летучий порох тонкой струйкой сыпался из ра