Вопрос 4. Противоправная мотивация

В психологии предпринята попытка создания психологических типов преступников по мотивационным критериям. Мотив отражает то, ради чего совершается поступок, действие, в чем их личностный смысл для человека. В мотиве опредметчиваются потребности человека, а сам он формируется под влиянием влечений, эмоций и установок. Поведение человека полимотивно (т.е. определяется рядом мотивов). Одни из них являются ведущими, другие - дополнительными, вспомогательными. Сами по себе мотивы нейтральны, т.е. считается, что преступных мотивов нет, а есть преступные средства их реализации.

Мотив - это побуждение, направленное на удовлетворение значимой для субъекта потребности. Мотивация – обусловленная актуализированной потребностью направленность активности организма; это повторяющийся процесс выбора и принятия решений человеком на основе оценки им различных поведенческих альтернатив, в основе которых лежат разные мотивы, побуждения.

Ряд ученых (Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е.) выделяют среди корыстных преступников следующие типы:

утверждающийся,

дезадаптивный,

алкогольный,

семейный.

«Утверждающийся» («самоутверждающийся») тип, для которого смысл преступного поведения заключается в утверждении себя. Естественно, здесь присутствует и корыстный мотив, выступающий как сопутствующий, во многих случаях равнозначный. Владение, распоряжение похищенным является средством самоутверждения личности. Особенно ярко это проявляется в преступных действиях молодых людей, когда они, таким образом, завладевают престижными вещами. Мотив утверждения на социально-психологическом уровне имеет место тогда, когда подросток совершает кражу или ограбление чтобы быть принятым в референтную для него неформальную асоциальную группу.

«Дезадаптивный» (или «асоциальный») тип, который характеризуется нарушением социальной адаптации, т.е. приспособленности к условиям микросреды. Эти преступники ведут антисоциальный (часто бездомный) образ жизни, большинство из них - бродяги и алкоголики. Многие из них были ранее судимы, не имеют постоянное место жительства, прописку, документы. Обычно они нигде не работают, не имеют семьи, друзей, родственников. Большинство из них безразличны к своей судьбе. В основе такого дезадаптивного поведения лежит полная личностная неопределенность, психологическая отчужденность (отверженность). Поскольку в таких случаях разорваны эмоциональные связи (привязанности) с людьми, с группой и в целом с социальной средой, поведение мотивируется неосознаваемым стремлением избежать идентификации (уподобления) с другими лицами, группами. Поэтому социальные контакты дезадаптивных лиц поверхностны. Если они устраиваются на работу, то долго на ней не задерживаются, стремятся избавиться от любых обязательств, избежать какой - либо социальной ответственности. Словом, стремятся жить как бы вне общества, вне социальной активности. В большинстве своем дезадаптивные лица не имеют законных источников получения средств к существованию - их дают кражи и другие имущественные преступления.

«Алкогольный» тип очень близок к «дезадаптивному», но не идентичен ему. Мотив совершения корыстных преступлений - получение средств для приобретения спиртного. Большинство представителей - хронические алкоголики. Они отличаются глубокими личностными изменениями - деградацией личности по алкогольному типу, так как спиртное становится смыслообразующим мотивом их поведения, мерилом всех ценностей. По мере роста зависимости от алкоголя этот мотив становится в структуре личности доминирующим, вытесняя на задний план все другие мотивы. Впоследствии социально-позитивные потребности угасают, редуцируются. Семья, работа - это становится второстепенным. Меняется и сфера общения (прежде всего, - круг ближайших друзей). Лица, общение с которыми не сопровождается приемом алкоголя, отходят на задний план, а потом и вообще «забываются». На первый план общения выдвигаются новые «друзья» - собутыльники, всегда готовые поддержать компанию и раздобыть любым способом, в том числе и преступным, средства на покупку спиртного. Все это усугубляет оторванность человека от нормальной социальной среды и усиливает его дезадаптацию. Лица алкогольного типа чаще всего совершают мелкие кражи и мелкие хищения на производстве для удовлетворения потребности в спиртных напитках. Они совершают преступления примитивными способами, обычно к ним заранее не готовятся; никаких мер к уничтожению следов преступления не принимается, а похищенное чаще всего тут же сбывается.

«Игровой» тип личности корыстных преступников с психологической точки зрения довольно сложен. Представителем такого типа можно назвать Шуру Балаганова из «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова. Указанный тип отличается постоянной потребностью в риске, отсюда - поиск острых ощущений, связанных с опасностью, стремление участвовать в рискованных операциях и т. д. Поведение таких лиц полимотивировано: корыстные побуждения действуют наряду с «игровыми», поскольку для них одинаково зна­чимы как материальные выгоды в результате совершения преступления, так и те эмоциональные переживания, которые испытываются в процессе совершения преступления.

«Семейный» тип корыстных преступников характеризуется доминирующей ролью семьи в мотивации преступных действий. Этот тип обычно встречается среди расхитителей и взяточников и крайне редко - среди воров. Такой человек совершает хищения не столько для себя, сколько для материального обеспечения близких и дорогих для него членов семьи. Многие такие корыстные преступники на работе характеризуются положительно. «Семейная» мотивация довольно распространена среди женщин, которые похищают вверенное им имущество ради детей, мужа, нередко и для знакомых мужчин.

Перечисленные типы встречаются и среди других категорий преступников. Так, среди убийц нередко встречаются «самоутверждающиеся». С целью утверждения себя в глазах других и самоутверждения совершается немало изнасилований, особенно подростками.

Представители «игрового» типа преступников чаще всего встречаются среди грабителей, разбойников, хулиганов и лиц, совершающих изнасилования. К последним относятся лица, так называемого пассивно-игрового типа, пассивного потому, что игру (флирт) затевают женщины, которые своим двусмысленным поведением провоцируют мужчин на преодоление их мнимого сопротивления, как потом утверждают виновные.

Среди насильников выделяют еще один тип - так называемый «отвергаемый», не встречающийся среди других преступников. Для лиц этого типа характерны дефекты в сфере межличностного общения. По причине слабоумия, дебильности, наличия каких-либо физических недостатков женщины их отвергают и презирают. Кроме того, умственная отсталость препятствует усвоению ими нравственных норм, регулирующих общение между полами. Ли­шенные возможности удовлетворить половую потребность социально приемлемым путем, они прибегают к насилию.

Среди тех, кто совершает насильственные, насильственно-корыстные преступления, мы нередко видим лиц с чертами повышенной агрессивности, злобливых и жестоких по своему характеру и способам действий.

В.В. Романов предлагает два основных типа преступника:

социально-адаптивный;

социально-дезадаптивный.

Создать исчерпывающую классификацию психологических типов, применительную длявсех преступников, пока не представляется возможным.

В основе преступления лежат те или иные мотивы. Юристы считают, что преступления совершаются главным образом из корысти, мести, зависти, ревности, хулиганских и сексуальных побуждений.

В мотиве конкретизируются потребности, которые и определяют направленность мотивов. Человек не имеет бесчисленного количества потребностей, но богатство мотивационной сферы проявляется в их разнообразии и взаимодополняемости. Мотивы, взаимодействуя между собой, усиливают или ослабляют друг друга, вступают во взаимные противоречия (борьба мотивов), результатом чего может явиться аморальное и даже преступное поведение.

Направлением отдельных поступков, а тем более поведения человека в целом (в том числе и преступного), в основном являются мотивы (не один, а несколько), находящиеся друг с другом в сложных иерархических отношениях. Среди них имеются ведущие, которые и стимулируют поведение, придавая ему личностный смысл. Исследованиями установлено, что именно ведущие мотивы носят неосознанный характер. Именно по этой причине лица, совершившие преступление, в ряде случаев не могут вразумительно объяснить, почему они совершили данный поступок.

По мнению ученых, можно выделить следующие мотивы антисоциальной деятельности:

самоутверждения (статусные);

защитные;

замещающие;

игровые мотивы;

самооправдания.

Мотивы самоутверждения. Потребность в самоутверждении стимулирует широкий спектр человеческого поведения. Проявляется в стремлении людей утвердить себя на социальном, социально-психологическом и индивидуальном уровнях.

На социальном уровне утверждение личности означает стремление к определенному социальному статусу, достижению социально-ролевого положения, связанного с признанием личности в профессиональной или общественной сфере деятельности. На социальном уровне утверждение чаще всего связано с завоеванием престижа и авторитета, с успешной карьерой и достижением материального благополучия. На социально-психологическом уровне утверждение связано с попыткой добиться признания со стороны личностно значимого (ближайшего) окружения - семьи, референтной группы (друзей, приятелей, сверстников, коллег по работе и т. д.). В ряде случаев это может быть группа, с которой человек не контактирует, но куда стремиться попасть, чтобы стать ее членом. У подростков, молодых людей преступление нередко выступает в качестве способа проникновения (допуска) в подобную группу. На индивидуальном уровне утверждение личности (самоутверждение) связано с достижением высокой оценки и самооценки, повышением самоуважения и уровня собственного достоинства. При этом человек совершает такие поступки, которые способствуют преодолению каких-либо слабостей, психоло­гических изъянов и в то же время демонстрируют сильные стороны личности. Подобное самоутверждение чаще всего происходит бессознательно, оно характерно для расхитителей, стремящихся достичь определенного социального статуса (или же сохранить его) любым путем, в том чис­ле и преступным. Для них нереализованная цель, а тем более утрата статуса, означа­ет личную катастрофу.

Практики отмечают, что среди взяточников и расхитителей довольно часто встречаются те, кто стремится утвердиться как на социальном, так и на социально-психологи­ческом, индивидуальном уровнях. А среди воров, грабителей, мошенников чаще обнаруживаются те лица, самоут­верждение которых проходит на втором и третьем уровнях.

Самоутверждение - распространенный ведущий мотив при совершении изнасилований. Ведь изнасилование выступает не только удовле­творением сексуальной потребности, проявлением частно­собственнической психологии и примитивного отношения к женщи­не, не только неуважением к ней, к ее чести и достоинству, но преж­де всего утверждением своей личности таким гнусным общест­венно опасным способом.

Субъективные причины изнасилований связаны с такими индивидуальными особенностями личности преступника, как его самовосприятие (самопринятие), с его ощуще­нием (в том числе на подсознательном уровне) собственной неполноцен­ности, ущербности как мужчины. Эти переживания у ряда преступников принимают жестко фиксированный характер. Они как бы приковываются к объекту фрустрации, от которого они ощущают зависимость (в частности к жен­щине вообще). Стремление избавиться от этой зависимости и в то же время самоутвердиться в мужской роли может толкнуть такое лицо на совершение изнасилования.

Для сотрудников милиции особый интерес представляет опасная катего­рия «насильников-охотников», которые внезапно нападают на незнакомых женщин и стараются силой преодолеть их сопротивление. Трудность розыска этих преступников определяется тем, что, как правило, такие «охотни­ки» положительно характеризуются и на работе, и по месту жительства, часто являются забот­ливыми семьянинами. Только по отношению к другим женщинам испытывают резко отрицательные эмоции. «Охотники» зависимы не только от матери и жены, но и от женщин вообще, поскольку отношения с ними подсознательно строят на материнско-детской базе. Поэтому в качестве мотивов изнасило­вания у «охотников» выступает, с одной стороны, стремление унич­тожить психологическое доминирование женщин вообще, а не кон­кретных лиц, а с другой - желание добиться в акте сексу­ального насилия идентификации с мужской половой ролью, само­утвердиться, обрести личностно-эмоциональную автономию. Одна­ко добиться окончательного освобождения от психологической за­висимости от женщин путем однократной попытки насилия не уда­ется. Именно по этой причине лицо продолжает совершать неожи­данные и яростные нападения на женщин, иногда по десять раз.

Криминологи отмечают, что «подобные насильники занимают по от­ношению к женщине подчиненную, пассивную позицию, женщина доминирует над мужчиной и направляет его. Как правило, у них нарушена аутоидентификация с мужской ролью при мощном на­пряжении сексуальной потребности, фиксации на половых отноше­ниях, сводящихся лишь к половым актам вне нравственно-психо­логической близости. Установлено также, что подобные лица имели в детстве властную, доминирующую мать и безвольного, подчинен­ного отца. Создавая собственную семью, они психологически вос­создавали свою раннесемейную ситуацию, образно говоря, занима­ли место отца и выбирали в качестве жены женщину, похожую по своим психологическим чертам и поведению на мать».

Защитная мотивация. Установлено, что значительное число убийств имеет субъективный (часто неосознаваемый) смысл защиты от внешней угрозы, которой в действительности может и не быть. Страх перед вероятной агрессией обычно стимули­рует совершение упреждающих действий агрессивного характера.

В истории криминалистики известны периоды, когда защитной мотивацией вызывается изнасилование и последующее убийство жертвы. Это имеет место в тех случаях, ко­гда наказанием за данное деяние была смертная казнь, и когда поведение женщины (реальное или мнимое) воспринимается преступником как унижающее его мужское достоинство или угро­жающее его самовосприятию и оценке себя в мужской роли. Ю.М. Антонян приводит следующий пример. Женщина, вступая в сексуальную игру с мужчиной, отводит ему в ней пассивную роль. Она ведет (готова вести) до определенного предела, а мужчина об этом не предупрежден. Женщина, достигнув нужного ей предел любовной игры, становит­­ся жестокой и неумолимой, вызывая таким своим неожиданно препятствующим поведением у мужчины состояние фрустрации. Катего­рический отказ женщины от сексуального сближения воспринимается мужчиной как унижение достоинства, удар по его самооцен­ке, самолюбию, и вызывает у него взрыв ярости.

Мотивы замещения. Нередки случаи совершения преступлений по механизму замещающих действий, так как благодаря «замещающим» действиям происходит раз­рядка (снятие) нервно-психического напряжения в состоянии фрустрации. Психологически это объясняется тем, что если первоначальная цель становится по каким-либо при­чинам недостижимой, то лицо стремится заменить ее другой - доступной.

«Замещение» действий, т.е. смещение в объекте нападения, может происходить разными путями. Это и «генерали­зация» или «растекание» поведения, когда насильственные побуж­дения направлены не только против лиц, являющихся источником фрустрации, но и против их родственников, знакомых. Так, поссорившись с одним человеком, преступник адресует свою аг­рессию близким или друзьям этого человека. Второй путь - эмоциональный перенос. В этом случае подросток, ненавидящий сво­его отчима, портит его вещи (физических сил справиться с самим отчимом у него нет). В-третьих, агрессия при «замещаю­щих» действиях направляется против неодушевленных предметов или посторонних лиц, подвернувшихся под руку. Это так называе­мая респондентная агрессия, наиболее опасная, поскольку ее объ­ектом часто выступают беззащитные люди. Еще одной разно­видностью «замещающих» действий является «автоагрессия». Свою агрессивность, враждебность человек «выплес­нуть» вовне не имеет возможности и поэтому начинает распекать себя, нередко причиняя себе различные повреждения.

Игровые мотивы. К представителям «преступников-игроков» принадлежат лица, совершающие преступления не столько ради материальной выгоды, сколько ради игры, доставляющей острые ощущения.

В преступных действиях воров-карманников и лиц, совершающих кражи из квар­тир, магазинов и других помещений, часто встречаются игровые мотивы. Они ярко про­являются и в мошенничестве, где происходит состязание в ловкости, сообразительности (интеллектуальное противоборство), умении максимально использовать благоприятные обстоятельства и быст­ро принимать решения. Примером служат «каталы» (карточные шулера), ведущие двойную игру - и по правилам, и обманывая, получая тем самым макси­мальные переживания от риска.

Исследователи, изучая «преступников-игроков», выделили среди них два типа личности и соответственно два типа подобной мотивации: игровой активный и игровой демонстратив­ный. Первые испытывают постоян­ное влечение к острым ощущениям, толкающее их на поиск возбу­ждающих рискованных ситуаций. Они - типичные экстраверты, ну­ждающиеся во внешней стимуляции, чрезвычайно общительные, кон­тактные, отличающиеся способностью к дли­тельной активности и импульсивностью. В самых отчаянных авантюрах они не испытывают страха перед возможным разоблачением и не думают о последст­виях. Эти преступники, «играя» с законом и соучастниками, рискуют свободой и угрозой расправы со стороны сообщников, поскольку основным мо­тивом их поведения является получение острых ощущений. Вторые характеризуются стремлением произвести сильное впечатление на окружающих, занять лидирующее поло­жение в преступной группе; они обладают артистическими способностя­ми, пластичным поведением, легко приспосабливаются к изме­няющейся ситуации. Это помогает им совершать преступления.

Мотивы самооправдания. Мотив самооправдания является одним из универсальных мотивов преступного поведения. Преступник отрицает свою вину и, как следствие, у него отсутствует раскаяние за содеянное. Искреннее осуждение своих действий встречается до­вольно редко, но и при этом вслед за признанием вины обычно следуют рассуждения, направленные на то, чтобы свести ее к минимуму.

Здесь дей­ствуют механизмы психологической самозащиты, которые снижа­ют, нейтрализуют или совсем снимают барьеры нравственно-пра­вового контроля при нарушении уголовно-правовых запретов. На этой основе происходит самооправдание и внутреннее высвобождение от ответственности за совершаемое и совершенное пре­ступление.

К защитным механизмам относятся: перцептивная защита, отрица­ние, вытеснение, рационализация, проекция и др. Обобщенно мотивы самооправдания преступного поведения проявляются в:

1) искаженном представлении о криминальной ситуации, в которой избирательно преувеличивается значение одних элемен­тов и преуменьшается роль других, в результате чего возникает иллюзия необязательности применения уголовного наказания;

2) исключении ответственности за возникновение криминаль­ной ситуации, которая понимается как роковое стечение обстоя­тельств;

3) изображении себя жертвой принуждения, вероломства, ко­варства и обмана других лиц либо собственных ошибок и заблуж­дений, которые и привели к противоправным действиям;

4) убеждении в формальности нарушаемых норм, обыденности подобных действий, в силу чего они расцениваются как допусти­мые;

5) отрицании жертвы преступления и предмета преступного посягательства и тем самым игнорировании вредных последствий и общественной опасности деяния;

6) умалении и приукрашивании своей роли в совершенном преступлении;

7) облагораживании истинных мотивов своих действий, в ре­зультате чего они представляются извинительными и даже право­верными (защита справедливости и т. д.);

8) рассмотрении себя в качестве жертвы ненормальных усло­вий жизни, среды, которые как бы неизбежно толкнули на совер­шение преступления;

9) гипертрофии собственных личностных качеств в утвержде­нии своей исключительности, ставящей лицо, по его мнению, выше закона.

Противоправная мотивация, как устойчивая система домини­рующих мотивов конкретной личности, непосредственно связана с ее правовым сознанием. Правовое сознание предполагает: 1) зна­ние законов и их понимание; 2) принятие правил как личностно значимых, убежденность в их полезности и справедливости; 3) го­товность, умение и привычку действовать в соответствии с зако­нами и правилами. Очевидно, что нормальное социальное разви­тие предполагает процесс преобразования культурных (в том чис­ле правовых) норм в индивидуальные ценности. Преломленные через систему личностных смыслов правовые нормы в сочетании с волевой регуляцией обеспечивают такое качество личности, как законопослушание.

Таким образом, мотивация выполнения правил или их нару­шения может быть самой разнообразной. Отдельными мотивами, побуждающими к противоправным действиям, могут быть: стремление немедленно получить удовольствие, стремление самоутвер­диться, стремление к комфорту или высокому социальному стату­су, оппозиционное поведение (внутреннее стремление нарушать запреты), поведенческие стереотипы (опыт пребывания в крими­нальной среде), агрессия и садистические наклонности, следова­ние социальным стереотипам и традициям, потребность чувство­вать принадлежность к группе и получать ее одобрение, скука, стремление к риску и острым ощущениям, фрустрация, необхо­димость вынужденной защиты, альтруизм (правонарушение ради других людей или высокой цели).

Очевидно, что, сталкиваясь с делинквентным поведением, мы, прежде всего, должны исследовать мотивы, за ним скрывающиеся.

В психоаналитических исследованиях, раскрывающих бессознательную мотивацию, делинквентность рассматривается как следствие внутреннего конфликта и примитивных защит.

В случае антисоциального поведения могут действовать следующие бессознательные мотивы делинквентности:

желания, требующие немедленного удовлетворения;

переживание бессильного гнева, отчаяния - агрессии, ищущей разрядки;

обида, требующая мщения; зависть, побуждающая к восстановлению справедливости;

недоверие и стремление сохранять дистанцию;

фантазии величия и всемогущества.

С точки зрения личностной динамики А. Айхорн указывает на существование двух основных типов делинквентности:

пограничное невротическое состояние с симптомами антисоциального поведения; когда личность пребывает в состоянии внутреннего конфликта и какая-то ее часть запрещает делинквентное поведение, вызывая чувство вины. При доминировании чувства вины делинквент ведет себя странно, например, ходит в украденной шапке или не получает пользы от украденного. Он явно добивается разоблачения и часто попадается. Ему снятся кошмары. Он испытывает облегчение после наказания. В ряде случаев чувство вины возникает у преступников до совершения преступления. Здесь делинквентность возникает из-за желания индивида получить облегчение от давления супер-Эго;

антисоциальное поведение без признаков невроза. В этом случае конфликт «вынесен наружу» — это открытый конфликт с окружением по причине ранней фрустрации либидных желаний.

Но бессознательная потребность в наказании и фиксация на этапе доминирования принципа удовольствия выражены в обеих ситуациях.

[1] Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б.Г. Мещеряков, В.П. Зинченко. – СПБ.: Прайм –ЕВРОЗНАК, 2007. – С. 127.

[2] Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б.Г. Мещеряков, В.П. Зинченко. – СПБ.: Прайм –ЕВРОЗНАК, 2007. – С. 123.