Глава 1. И не важно, что внутри чемодана

Часть 2. Навь

Автор: Фантазёр

(Книга онлайн и новые главы на http://ya-hochu-bolshe.com/)

Глава 1. И не важно, что внутри чемодана

 

Какой же я мутный. Как облака лысеющей осени, стригущие лес небоскрёбов на том берегу. За ними грибы спальных районов. Там жена, ребёнок, работа – от них мне хочется спать. Вот бы проснуться, всей грудью вдохнуть огонь чувств, а не дым табака. Но я по-прежнему живу от сигареты к сигарете и никак не могу бросить, хотя давно уже не ощущаю их вкуса. Правда, стоит пропустить одну сигарету, как следующая будет вкуснее. Без лишений нет счастья, и чтобы вернуть себе вкус к опресневающей жизни, надо её потерять: лишиться жены, ребёнка, работы.

Работа неважная – расстаться легко, а вот жена и ребёнок у меня лучше всех. С работы вернусь – до самого сна вьются радостным хвостиком, потому что скучали весь день, потому что со мной им лучше всего. Они говорят-говорят-говорят, а я слушаю-слушаю-слушаю, спрашиваю, отвечаю, демонстрирую интерес к их заботам, шучу, трачу на это последние силы, моля в душе об одном: ТИШИНЫ! С работы я прихожу на работу. Зачем семью заводил? Думал: для счастья. Но никогда не узнаешь, пока не попробуешь.

Сгорбившись и обхватив руками тёртый кожаный чемодан, я курил на скамейке. Третий обугленный фильтр отправился под ноги к двум предыдущим. Брошу, когда начну новую жизнь, иначе буду без счёта курить, чтобы сдохнуть скорее. Жена и ребёнок – они такие хорошие, тогда почему мне так сложно радовать их? Я – плохой человек. Такому как мне с ними не место, иначе когда-нибудь, может быть скоро, прямо сегодня, я психану, я буду ужасен! Лучше мне умереть, чем увидеть в глазах самых родных мне людей, в их влюблённых глазах, боль.

Четвёртый окурок отправился под ноги к трём предыдущим, к жёлтым листьям облетевших по осени клёнов, укрывших собою дорожку, что петляла мимо скамейки вдоль крутого берега моря. Среди моря опавших, жёлто-радостных листьев мой окурок попал на одинокий зелёный. Золотая осень, счастливая старость не для меня, я далеко не старик, но уже практически сорван, моя душа на пределе. Сколько ещё буду медлить? Всё готово для исполнения плана.

Позади скамейки переплетался чащобой голых ветвей лесопарк. Там, в глубине, метрах в ста, под дубом с приметной формой рогатки я закопал стеклянную банку из-под варенья. Жена считает, что до цента знает мой заработок, но я лгу ей где-то на 5%. Пять лет подряд, с тех самых пор, как я перешёл на другую работу, раз в месяц я откапывал банку, чтобы внести новый вклад. 5% – сумма совсем небольшая, но за 60 месяцев набилось прилично. Хватает на «билет».

Я снова взглянул через тёмные воды залива на теряющиеся в облаках небоскрёбы. Скоро этот давящий на психику город меня потеряет. Но возникшее было желание показать ему средний палец перебил стук подошв по дорожке. Из-за поворота выбежал парень в кроссовках и спортивном костюме. Физкультура, ну-ну… Снова взглянув себе под ноги, я зажёг пятую сигарету. Там, куда я отправлюсь, физических нагрузок будет хоть отбавляй. И так по работе приходиться тяжесть с собою таскать, а уж там… Сейчас парень свалит, и надо идти откапывать банку.

Кроссовки встали. Прямо напротив меня. Парень хочет узнать, сколько времени? Вряд ли спортсмену нужна сигарета. Красные кроссовки, красно-зелёный в полоску спортивный костюм. Я поднял голову. В лоб мне смотрело чёрное дуло. Маленький пистолет с толстенным глушителем.

«Это ограбление», - вот о чём я подумал. Парень видел, как я прячу деньги. Когда? Сегодня я не ходил к дубу-рогатке, последний раз – три недели назад. Значит, тогда он успел подсмотреть, выкопать банку. Сумма понравилась. Грабитель не в курсе, что все эти деньги откладывались 60 долгих месяцев. Думает, у меня и сейчас с собой столько же.

Я рефлекторно вцепился в чемодан, только там денег не было: всё хранилось в банке под дубом. Проклятье, мои деньги, «билет»!

Первый год я откладывал 5%, не зная ещё, на что будут траты, пока однажды в машине по радио не услышал репортаж про Эон. Новая страна, строительный бум. Но то, что действительно меня привлекло – гражданство даётся любому желающему, даже при отсутствии у него документов. Прямо на границе тебя пробивают по базе, и если ты ещё не внесён в список граждан – снимают отпечатки пальцев и фотографию радужки, после чего в течение часа выдают внутренний паспорт. Причём на то имя, какое ты назвал сам. Затем сажают в автобус и отправляют на ближайшую стройку разнорабочим. Здравствуй, жизнь без притворства и лжи!

Официальный сайт для мигрантов подтверждал информацию на 100%, и я начал действовать: с чужого АйДи вступил в круг недовольных, собравшихся перебираться в Эон, в том числе, из одного со мной города. Один хелпер дал дельный совет: «Нужно исчезнуть бесследно – на самолёт не садись: окажешься в списках людей на борту. Можно, конечно, лететь по поддельным докам, но их ещё надо достать, а это проблема. Не хочешь проблем – выбирай морской путь. У меня есть знакомый, кэп контейнеровоза. Человек опытный. Условия сам с ним обсудишь. Скинуть контакт?»

Кэп назвал цену, после чего я копил на «билет» ещё три захода, то есть, целых три года: судно ходило в Эон раз в году и не чаще. И вот теперь, когда я, наконец-то, готов, когда отплытие сегодня же ночью, меня просто ограбили.

- Ты – заложник, - парень в спортивном костюме отвёл ствол чуть в бок и нажал на гашетку. Дуло плюнуло, пуля выбила щепы из деревянной спинки скамейки. - Вздумаешь бежать – застрелю.

Почему он просто не потребует денег? Грабитель без колебаний сел рядом, достал ком-ком, включил фронтальную камеру. Обнял меня, точно мы двое друзей за кружкой пива. Но вместо пива грабитель держал пистолет. Дуло холодило висок, и экран отражал мою застывшую от шока физиономию.

60 месяцев. Копить заново. Я не выдержу! Отчаяние придало мне сил. Грабитель один, а я физически развит, внушителен. Эта внушительность помогает мне делать продажи в компании, из-за неё же мне прочат в ближайшее время руководящую должность. Я мог бы зарабатывать больше, откладывать больше, накопить на билет гораздо быстрее… Но я практически сорван. Любовь семьи слишком долго меня вынуждала притворяться хорошим. А завтра уже будет поздно. Даже если я справлюсь с грабителем, где деньги из банки? Потрачены.

Я рванулся бежать. Чем стать чудовищем для родных, пусть меня тут же на месте застрелят. Я рванулся, но рука на плече не пустила. Грабитель тоже был физически развит, а дуло у моего виска придавало его словам убийственную внушительность:

- Не рыпайся, заложник!

Заложник? Это уже второй раз, когда он меня так называет. Не требует денег, зачем-то фотографирует. Думает выручить больше, взяв выкуп? Будет названивать на дом? Нельзя! Нельзя заставлять семью плакать.

- Предупреждаю, я беден… - слова липли к горлу, как листья перечной мяты, но, стиснув руки, давя в них и пламя, и лёд, и ярость, и страх пополам с чемоданом, я смог заставить себя говорить. - Моя жена не работает, у нас есть ребёнок, а сам я всего лишь торговый представитель в компании по производству пакетов…

«Эко-пакетов. Каждый день миллиарды их полиэтиленовых двойников попадают на улицы, создавая парниковый эффект, сохраняясь столетиями, а наши изделия из биоразлагаемых полимеров уже через два года превращаются в питательную для растений среду», - я готов был выпалить террористу всю эту заманиловку для клиентов, лишь бы тот мне поверил.

- Заткнись, - огрел он меня рукоятью пистолета по темени, - деньги мне не нужны.

От удара и абсурдности слов моя голова опустела. Террорист же тем временем спрятал пистолет в карман куртки. Левша. Его правая рука, лёжа у меня на плечах, передала освободившейся левой ком-ком. Растерянный, я бездумно следил, как ловко рука набирает текст сообщения. На чужом языке, который я изучал все последние годы, языке государства Эон: «Не хочешь подставы, смещайся ко мне. Прямо сейчас. Фантазёр». К тексту прилагалась наша фотография. Отправлено.

Сообщение было написано простым языком, понятными словами, но смысл от меня ускользал.

- Если не деньги – что тебе нужно?

Террорист с раздражением бросил:

- Не ты – твой спаситель.

Либо этот парень – псих, либо здесь имеют место личные разборки, в которых мне не повезло оказаться разменной монетой. И возможно ли тогда, что мои деньги всё ещё в банке?

Минут пятнадцать мы просто сидели. Никаких звонков, никаких требований. Правая рука террориста ни на миллиметр не сдвинулась с моих плеч. Вылитая решимость. А вот мне под этой рукой становилось всё тяжелей усидеть. Либо мне повезёт убежать, достать деньги из банки, либо меня пристрелят при попытке побега. Тоже неплохо. Тогда семья получит страховку быстрее.

В мой соцпакет входила страховка на случай гибели в ДТП. Необходимость ежедневно и по многу часов проводить за рулём, объезжая заказчиков, без сомнений оправдывала эту меру. Вдобавок, при ежегодном продлении страхового полиса список видов смертей мог быть расширен (за несмертельную доплату), чем я и пользовался с самого трудоустройства. И плевать на террориста: в моём личном списке значились пункты «Смерть от насильственных действий» и «Смерть при загадочных обстоятельствах». Да, пусть я плохой человек, но когда я исчезну, семья не будет нуждаться в деньгах.

По изначальному плану, бросив в мусоросжигатель свои документы, я отчаливал на корабле. Дальше меня объявили бы в розыск как пропавшего без вести, а три года спустя суд по закону признал бы меня умершим при загадочных обстоятельствах. И пока я бы жил под новым именем в новой стране, семья получала бы от страховой солидные суммы. Впрочем, вариант смерти от насильственных действий меня тоже устраивал. Пуля прервёт душевные муки, а семье не придётся ждать выплат целых три года.

Мой прощальный подарок. Родные заслуживают самого лучшего, а я – плохой человек. Так что прошу, пусть всё решится как можно скорее! Почему ком-ком террориста молчит? Звонок его отвлечёт, давление на плечи ослабнет – я вырвусь, сбегу или погибну.

Мой взгляд был прикован к экрану ком-кома. И всё же, почему я не услышал шагов? Фигура возникла перед скамейкой как спецэффект в фантастическом фильме. Как будто террорист раздвоился.

- Согласен, ты похож на меня, - прозвучал язвительный голос. Эонийский язык. Сколько же сил я потратил, уча его в пробках, готовясь к побегу.

- Не просто похож – не отличить, - произнёс террорист неотличимым от первого тембром и тоном. И по внешности оба были точь-в-точь близнецы: плейбои с ранней сединой. Только двойник террориста щеголял загорелым телом в лазурной безрукавке, белых пляжных штанах и мокасинах на босу ногу. И это на промозглом ветру поздней осени. Но террориста безумный наряд двойника ничуть не смущал:

- Это не я, это ты здесь пристрелишь заложника, и видео убийства с миллионными просмотрами выложишь ты. Здравствуйте, тупые людишки! Меня зовут Пришелец. Убиваю со скуки. Вот моё лицо крупным планом, вот ватман с адресом. Запомнили? Приходите, я вас всех порешу!

«Да уж, подстава», - подумалось мне, и тут же вспомнился текст сообщения. Выходит, это тот, кого ждал террорист. Мой спаситель? Тот, кто ни разу ещё не взглянул на меня?

Двойник смотрел строго в глаза террориста.

- И что же я должен сделать, чтобы ты прекратил свой шантаж?

- Честно ответь на вопрос: почему ты работаешь на тирана?

Тирана? Это, что, революция? Я уже начал сомневаться, что пистолет был заряжен боевыми патронами. Всё происходящее очень смахивало на кино, которое снимает скрытая камера, а микрофоны у этих актёров прилеплены, к примеру, под нижней губой. Микро-микрофоны.

Двойник террориста не стал тянуть с репликой:

- Я не виделся с тираном с самого первого дня. Кто тебя ввёл в заблуждение?

- С работодателем не обязательно видеться напрямую. И есть факты: ты спасаешь людей. Не знаю зачем, но это ты покидал за борт пиратов и вывез из блокадного города автобус с детьми. Ты дважды засветился в новостях. А это уже не случайность – это работа такая: людей спасать.

- О, так я знаменит! Но причём здесь тиран?

- Притом, что спасать людей нужно оперативно. Цена промедления – жизнь. Ты же не дурак сидеть перед экраном и отслеживать десятки новостных лент. Тебе сообщают цели. А кто с лёгкостью создал бы для тебя информационный центр поддержки? Тиран. У него же ресурсов – целый Эон. К тому же он такой же, как ты, поэтому его люди не станут вдаваться в твои некоторые особенности. И потом, чуть ли не в каждом своём обращении тиран утверждает… - тут террорист изобразил громкий бас, подражая Владимиру, главному боссу Эона. - Система нашего государства поможет каждому достичь своей цели в кратчайшие сроки! Вот почему ты работаешь на тирана. Ты и домовой. И знаешь ли, я тоже подумываю… Поэтому задам вопрос иначе: он действительно помогает, или это – пиар?

Пока террорист говорил, его двойник не менял своей позы. Стоял неподвижно, будто позировал камере. Ну, точно, кино. В другой раз я бы не преминул отсудить шестизначную компенсацию за угрозу моей жизни вкупе с насильственным удержанием, но только сегодня мне надо исчезнуть.

- Пусти! - рявкнул я террористу на своём родном языке. - Я не буду участвовать в съёмках! Убери руку! - я всадил ему локтем в бок (тот даже не вздрогнул). - Позови режиссёра! Угрожать жизни человека ради хорошего кадра – аморально!

Если сцена со мной попадёт в этот фильм, и если его вдруг каким-то непредсказуемым образом увидят родные – им за меня не придётся стыдиться.

- Да ну? А тебе не приходило в голову, что по сценарию заложник будет убит? - съязвил террорист, открыв окно браузера в ком-коме и вбив что-то в поиск.

Я рвался встать, но рука на плечах не позволяла мне приподняться, будто я упирался макушкой в невидимый мне потолок.

- Вот, слушай, определение слова мораль: мораль – это нормы поведения в обществе, основанные на представлении о том, что есть хорошо и что, напротив, есть плохо, - с этими словами, засунув ком-ком в карман куртки, террорист молниеносным движением выхватил у меня из рук чемодан.

Заглянув внутрь, он усмехнулся:

- Как я и думал. Пришелец, ты знаешь, почему этот парк такой малолюдный?

Вопрос прозвучал на эонийском, но реакция была на родном:

- Я и так всё понимаю. Если ты вздумал кого-то убить, я всё равно не смогу помешать. Так что, бай-бай.

- Подожди…

Но террорист опоздал. Современная киноиндустрия воистину нечто, раз умеет создавать такие реалистичные 3Д-проекции. Мой неудавшийся спаситель исчез, как будто его здесь и не было.

- Зря он не остался взглянуть, что у тебя в чемодане, - террорист одной левой рукой (правая по-прежнему давила на плечи) вынул двенадтатикилограммовую гирю. - Зачем тебе это? - он обратился ко мне.

И мне было понятно: пока не закончиться сцена, актёр меня не отпустит. Он вёл себя так, будто судебные иски его совсем не страшили. Что мне оставалось? Быть кратким:

- Там, в чемодане, есть образцы пакетов. С помощью гири я демонстрирую заказчикам их прочность.

Один за другим террорист выложил мне на колени эко-пакеты (стандартных размеров: 28 на 50, 30 на 60, 38 на 60 сантиметров), прихлопнул их сверху лопатой.

- А это зачем?

Чтобы откопать банку с деньгами. Но сказал я совершенно иное:

- Мне надо набрать земли для комнатных растений. Заехал по пути с работы. Какое тебе вообще дело?

- Может быть, ты и фитнесом решил здесь заняться? Это глубь парка. Странно заходить ради земли так далеко, да ещё с таким тяжёлым чемоданом. А парк необычный. В начале осени здесь появился серийный убийца. Вышибает мозги одиноким прохожим. Орудие его преступлений – тупой тяжёлый предмет. Как эта гиря. Если положить её в пакет и размахнуться… ну, да ты знаешь. Есть, что сказать в своё оправдание?

Я только и мог, что разинуть рот. Обвинение было ужасно, чудовищно. Света вдруг стало меньше. Мутные тучи на небе неуловимо превратились в вечерние, сгустились и потемнели. Время отплытия приближалось.

- Я не знаю, о чём говорить с психопатом. Пусти меня, наконец! я поеду домой!

- Вот так ты всегда и поступаешь. Убив человека, садишься в машину, едешь домой. Сняв стресс, в прекрасном расположении духа. И кто из нас аморален? Общественные нормы как правила дорожного движения: будешь их соблюдать – доедешь до цели. Возможно. Но шанс точно выше, чем если гнать на красный свет, - террорист засунул левую руку в карман. Я знал, что он достанет. Кино не кино, а пуля выбила щепы из спинки скамейки – пистолет настоящий.

- Пришелец ушёл, поэтому...

Мои вспотевшие пальцы стиснули эко-пакеты. Полиэтилен – плохой, биоразлагаемые полимеры – хорошие, но на ощупь и внешне они неотличимы, как террорист и двойник. Я плохой человек, а в этом кино убивают.

- …мне это больше не нужно, - пролетев по дуге, пистолет канул в тёмных водах залива. - И если уж говорить о морали, то всё хорошо, что полезно для общества. Нарушать правила важно: это подтверждает их правильность, учит других, спасает множество жизней. Кто из нас аморален? Никто, - давление на мои плечи исчезло. - Ты хороший человек.

Я сидел на скамейке один. Террорист, вдруг ставший спасителем, скрылся, пропал. Куда – меня не заботило. Вещи. Побросав в чемодан гирю с лопатой, засунув пакеты окоченевшими пальцами, я на негнущихся ногах, как на ходулях, заспешил к выходу из лесопарка.

Стены деревьев, лапы ветвей. Я шёл всё быстрее, бежал. Домой, к родным! Теперь мы всегда будем вместе! Я – хороший человек. И не важно, что внутри чемодана.