Лекция 2. Античная философия

 

Проблема генезиса философии.

 

Проблема генезиса философии – одна из первых специфически-философских проблем, с которыми нам предстоит встретиться. Существует множество подходов, связанных одной важной закономерностью: проблема генезиса философии решается в непосредственной связи с пониманием сущности философии. Рассмотрим некоторые концепции в аспекте таких критериев, как: место и время, личность, важнейшие предпосылки и механизмы.

Итак, место и время. Существует мнение, что философия как таковая – специфически греческий феномен. Сами компоненты ее «филия» и «софия» эксплицируемы, постигаемы лишь в контексте греческой культуры. В этом случае местом зарождения философии должна быть названа Греция. Однако понятие философии со временем приобретает более широкий смысл – всякого абстрагирующегося теоретического мышления и мировоззрения. В этом качестве она «задним числом» распространяется на все культуры. При этом место происхождения философии переносится в Индию, где философская традиция Вед насчитывала почти целое тысячелетие до расцвета греческой классики.

Связано ли становление философии с какой-то конкретной личностью? Известно, что понятие «философия» введено Пифагором. Но Пифагор был лишь «в числе» первых. «История западной философии» Б. Рассела открывается словами: «Философия начинается с Фалеса». Эта фраза, в некотором отношении весьма правомерно, снимает, поглощает всю проблему генезиса: философия возникает вместе с предназначенной к ней личностью, именно вместе с первой философствующей личностью. Слабость этого подхода лишь в том, что здесь опущен всякий контекст и философия возникает как бы «из ничего». Но ясно, что роль человека, личности (и даже конкретной личности) должна быть усвоена необходимо.

Каковы предпосылки и механизмы возникновения философии? Здесь можно назвать три подхода: мифогенный, гносеогенный и этосогенный. Они лежат в различных плоскостях, что обусловлено отмеченным выше различим в понимании существа философии. Кратко позиции могут быть сформулированы так: мифогенная концепция предполагает происхождение философии из мифа как трансформацию образного мышления в понятийное (Гегель); гносеогенная концепция видит в происхождении философии социально-исторически обусловленную попытку дать разумное, более того, научное объяснение явлениям бытия (Маркс); этосогенная (этос – поведение) концепция видит исток философии в самом существе человека: в той мере, в которой он превращается в самого себя, в нем рождается потребность и способность к философствованию (можно отнести уже к Аристотелю).

В проблеме становления философии нельзя упустить и такой важный момент, как социально-исторический контекст. Философия – хрупкое создание, исключительно требовательное к внешним условиям. Причем требуются не «тепличные», а именно особые условия: наличие определенной интеллектуальной традиции, стимулы к ее развитию, определенная социальная модель, оставляющая избранным место для созерцательного досуга и т.д. В этом отношении рождению философии наиболее благоприятствовали условия, сложившиеся в евразийском географическом поясе от Греции до Китая в первую половину первого тысячелетия до нашей эры (К.Ясперс).

 

 

Ранняя греческая философия.

 

Между современностью и греческой философией – огромная дистанция: - историческая, культурная. Сегодня было бы очень трудно, едва ли возможно, встать на позиции первых греческих мыслителей, с которых они наблюдали мир. Нашими глазами трудно увидеть и сам мир, который открывался первым греческим философам. Реконструируя его в существенных чертах, можно было бы предполагать, что это был «мир сам по себе», «неочеловеченный», полный «самосущных», непостижимых и неподчиняющихся человеку сил. Это приоткрывает колоссальность самого замысла философии как намерения постижения мира. Проект философии предполагал постижение не частных, «подручных» закономерностей, а основ мира в его целостности, нераздробленности, величии и великолепии.

Чтобы подойти ближе к истокам ранней греческой философии, стоит разобрать несколько важных понятий, которыми пользовались первые философы в своих рассуждениях. Это, в частности, понятия «физис», «космос», «архе», «логос».

«Физис» значит «натура», «природа» (отсюда «физика» - наука о природе). Физис, говоря описательно, это все существующее, несущее в себе некий скрытый порядок и законы и подлежащее осмыслению. В ходе развития греческой философии это понятие постоянно обогащалось и усложнялось.

Близкое значение имеет понятие «космос» – Вселенная, мир, мыслимый и существующий как упорядоченное единство, а также собственно порядок, как антипод беспорядка – «хаоса». Заметим, что если сегодня для нас понятие «космос» несет преимущественно «пространственный» смысл (за пределами земной атмосферы), то для греков это оценочно-сущностная характеристика: мир, в котором царит явная и неявная гармония.

«Архе» – первопричина, то из чего происходят все вещи, праоснова, из которой проистекает все сущее, то, что при всех перевоплощениях реальных вещей остается самим собой. Это понятие уже тем, что оно существует, приоткрывает логику рассуждений греческих философов: сущее – единое, целостное и гармоничное – подлежит быть «схваченным» мыслью в его едином основании, причине – «архе».

«Логос» – понятие многозначное. Первоначально – это слово, речь, язык. Затем, в переносном смысле – мысль, понятие, разум, смысл, мировой закон. Логос, таким образом, это то, чем постигается причина сущего, законы сущего, а также и сама эта причина и сам закон.

Понятия, о которых шла речь, образуют своего рода круг, в котором сосредоточена мысль первых философов, вопрошающих: Что есть это прекрасное гармоничное сущее? Почему оно есть? Какова его причина?

Первым греческим философом традиция называет Фалеса (VII – V вв. до н.э.). Инициировав философию «физиса», или «натурфилософию», он назвал первопричиной всего («архе») воду. Можно предполагать, что он исходил из простых соображений: вода – начало всего живого, высыхание влечет смерть живого. Но мысль Фалеса не ограничивается этим, достаточно внешним обстоятельством: вода как «архе» – не просто дает жизнь, а в многообразии своих состояний образует всю совокупность сущего.

Анаксимандр был учеником Фалеса. У Анаксимандра появляется очень глубокая мысль (удивительно мало обратившая на себя внимание его философских современников), о том, что «архе» следовало бы связывать не с каким либо веществом, а с некоторой «идеей», умозримость которой изначально снимет вопрос о воплощении «архе» в конкретных вещах и его трансформациях. Действительно, мысль Фалеса уязвима в том отношении, что не ясно, каким образом все «составлено» из воды, как вода преобразуется в иное, вещи. Анаксимандр первоначалом называет «апейрон» – бесконечное, неопределенное, не имеющее границ. Апейрон все обнимает и окружает, ограничивает собой и управляет, им производятся все вещи. Удержать уровень интеллектуальной глубины и «утонченности» Анаксимандра в поисках первопричины оказывается нелегким делом, и его ученик Анаксимен делает в некотором отношении попятное движение, называя первопричиной сущего воздух.

Другой яркой фигурой в ранней греческой философии был Гераклит (VI – V вв.). До нас дошло достаточно большое количество выдержек из его сочинения «О природе», однако нарочито «темный» их стиль часто не позволяет интерпретировать их однозначно. Одна из доминирующих идей философии Гераклита – движение, становление, а также идея гармонии, вырастающей из столкновения противоположностей. К числу наиболее известных и важных высказываний Гераклита можно отнести: «Все течет», ««Война (Полемос) – отец всех, царь всех». Движение Гераклита – это не «подвижность», «неугомонность» сущего, а фундаментальный принцип преходящности, - но и возобновляемости всего. Вполне закономерно, что в качестве первоначала Гераклитом выбран огонь: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий». Исходя из сказанного, Гераклит может быть назван основателем «естественной», то есть природной диалектики (лежащей пока за пределами упоминания о диалектике «логоса», человеческого мышления) как учения о движении и единстве противоположностей.

Неожиданное решение вопроса о первопричине находим у Пифагора (VI – V вв. до н.э.), который называет такой первопричиной число. Пифагор был увлечен числовыми закономерностями, которые обнаруживаются в различных сферах сущего, в человеческой практике – музыке, астрономии, биологии. Это давало Пифагору основания говорить, что число – нечто реальное, причем более реальное, чем вещи. Вещи же «причастны» числу, которое выступает их началом.

До сих пор нами использовалось выражение «начало всех вещей», где это «всех вещей» есть как бы знак снисхождения философского мышления до обыденного уровня, конец рефлексии. Парменид (VI – V вв.) «исправляет» эту ситуацию, открывая категорию бытия, которое есть результат абстрагирования от каких-либо вещей. Бытие у Парменида усваивает фундаментальнейшие черты «физиса» и «архе». Оно есть то, что не порождено и неуничтожимо, вечно и «в себе» неизменно. «Бытие» связано с «быть», «присутствовать», «наличествовать». Это - основание важнейшего принципа, вводимого Парменидом и составляющего основу всей западной логики, а, по Хайдеггеру, и всей системы западного мышления в целом. Принцип таков: «(можно лишь то говорить и мыслить, что есть); бытие ведь есть, а ничто не есть». Здесь, в этом принципе, достоверность сущего удостоверяется законами мышления и языка («логоса») и полагается в зависимость от этих законов, а то, что не согласуется с логикой мысли и языка – утрачивает основания и в самом бытии.

Зенон, младший современник Парменида (VI – V вв. до н.э.) развивает идею доминирования мышления и языка над сущим, становясь основателем «логоцентрической» диалектики (впротивовес «естественной» диалектике Гераклита, где противоречия и их единство оставались свойствами естества, природы, но не мышления). Зенон создает т.н. апории (затруднения), которые демонстрируют, по сути, главенство «логоса» и его законов над эмпирией, наблюдаемой действительностью. Приведем одну из апорий, которая называется «Стрела». Зенон показывает, что стрела, выпущенная из лука, вопреки мнению, что она движется, в действительности, покоится. Ведь в каждый из моментов, на которые делится время ее полета, она занимает равное ей пространство; но и покоящееся тело занимает равное ему пространство, но и покоящееся тело занимает равное ему пространство; значит, если стрела покоится в каждый из моментов, то и в сумме всех моментов она должна быть таковой, т.е. покоящейся.

Демокрит (V – VI вв. до н.э.) дает плюралистическое разрешение вопроса об «архе». Он говорит о бесконечном числе тел, невидимых по причине их малости. Эти тела неделимы, они – «атомы». Атомы образуют бытие во всей его полноте и многообразии, поскольку, прежде всего, многообразны комбинации, сочетаниях атомов. Здесь необходимо предостеречь от понимания атомов Демокрита в духе современной физики; в данном случае они представляют особый онтологический принцип.

Сократ (470/469 – 399 г. до н.э.) осуществляет поворот греческой мысли к совершенно новой проблематике – проблематике человека. Формальное основание для этого – противоречивость предшествующих философских опытов, концентрировавшихся на «физических», онтологических вопросах: бытие едино и бытие множественно, бытие неподвижно и бытие непрерывно в движении и т.д. Сократ закономерно задается вопросом о том, не есть ли причина этих противоречий в самом человеке как мыслящем и познающем существе. Но Сократа интересует не только познающий человек, но и человек как таковой – живой. Сократ, таким образом, расширяет сферу философского мышления, внося в нее этическую составляющую. В философии Сократа раскрываются понятия блага, добродетели, свободы и т.д. Основоположения этой философии зафиксированы Платоном в его диалогах, а не самим Сократом, и поэтому мы рассмотрим их ниже как элемент философского наследия Платона, во многом усвоившего принципы сократической философии.

 

Платон и Аристотель.

 

Платон (428 – 427 гг. до н.э.) – один из величайших философов не только античности, но и всех времен. Необходимо хорошо усвоить тот факт, что философия Платона не возникает из ничего, она далеко не беспочвенна, и ее почва – плодороднейшая – вся школа предшествующей греческой мысли. Заслуга Платона – глубокое, интеллектуально изысканное, гениальное взаимопримерение и соединение взглядов и положений его великих предшественников. Здесь можно отметить воспринятые Платоном идеи «естественной» диалектики Гераклита (вечно движущееся, изменчивое бытие) и «логоцентрической» диалектики Зенона (логос, управляющий сущим), онтологии Парменида (тождество мышления и бытия), учения о числе Пифагора и рационалистической этики Сократа.

В центре философии Платона – учение о «мире идей». Это учение вносит разграничение бытия на два уровня – чувственный (непосредственно воспринимаемый человеком) и умопостигаемый (схватываемый лишь в мышлении). Этот умопостигаемый мир составляют идеи (формы, образы). Мир идей в их совокупности составляет «архе» сущего, в том смысле, что первопричинами вещей являются идеи. Идеи обладают истинным бытием, они вечны, неизменны, они не вовлечены в вихревой поток становления и превращения, в отличие от вещей чувственного мира. Для понимания этой мысли может быть привлечена сущностно родственная аналогия вещи и понятия: всякая вещь (кувшин) преходяща, она возникает (как результат работы гончара), «бытийствует» (служит для хранения воды и т.д.), постоянно так или иначе изменяясь и после определенного срока разрушается, утрачивается (остаются черепки, брошенные вон); понятие же остается неизменным и хранит в себе существенные свойства и черты вещи (для кувшина это свойство быть емкостью, иметь узко-высокую форму).

Идеи, согласно Платону, живут на Небе, которое расположено поверх физического космоса, а значит, по сути, в надфизическом, умопостигаемом мире. Идеи составляют свою иерархию, на вершине которой расположена двойственная, дуалистическая идея Блага или Единого. Благо – наилучшее, совершеннейшее. Единое – воздействующее на мир, формообразующее начало, задающее границы множественности низших идей. Благо и Единое – это только принципы, хотя и фундаментальнейшие. Реализует же их Бог, Демиург, Творец, который, по Платону, творит мир, прекраснейший из возможных, для добра и из любви к благу.

Онтологической теории Платона соответствует его теория познания. Как мир (а прежде всего мир идей, как мир первопричин и чистых сущностей) в рисуемом философом величии своего строения может быть познан человеком? Откуда берутся эти знания? Ответ Платона таков: душа человека бессмертна и рождается (соединяется с телом, с телами) много раз. Душа причастна миру идей, она «вхожа» в него, когда не скована узами тела, то есть до рождения. Душа способна к «припоминанию» виденного в потустороннем мире, и потому истинные знания она черпает в самой себе.

Согласуется со всей философской системой Платона и его антропология. Человек состоит из двух начал – души и тела. Статус души несоизмеримо более высокий – лишь она способна к сообщению с истинным бытием мира идей и сама есть его порождение. Тело же – источник всех зол, и прежде всего – это могила, «усыпальница» души. Задача человека, таким образом, устранить негативное влияние телесного начала, что достигается двумя средствами, вошедшими в актив всесторонне упорядоченными христианским учением о самосовершенствовании и спасении: «бегство от тела» и «бегство от мира».

Наконец, особо следует остановиться на социальной теории Платона. Нередко Платон рассматривается как абстрактный философ, теоретик мира идей, чистых сущностей, что не совсем правильно, а точнее совсем не правильно. А.Ф. Лосев очень правомерно ставит вопрос о социальной природе платонизма и указывает на то, что из «его [Платона] «Идеи» вытекает вполне определенная и только одна-единственная социальная система, что его «Идея» насквозь социальна, а его социальность насквозь «идеальна»»1. Диалог «Государство» Платона – это одновременно одно из основных его социально-философских сочинений и сумма предшествующих рассуждений об «идеях». Совершенное государство предстает здесь как земное воплощение Блага, высшей из идей, оно же – единственно достойный и высший результат практически-философского усилия: такого политического руководства жизнью общества, которое согласуется с замыслом очищения, совершенствования и спасения души. Искусство политики в таком понимании требует исключительной глубины, утонченности и виртуозности мысли и поступков, из чего вытекает знаменитый тезис Платона о том, что во главе государства должны стоять философы.

Государство, по Платону, воспроизводит строение и структурную иерархию человеческой души, состоящей из трех частей: вожделеющей, страстной и разумной. Идеальное государство предполагает наличие трех соответствующих этим частям сословий: крестьян и ремесленников, стражей и правителей. Каждое сословие реализует себя в наиболее близкой для себя сфере: крестьяне и ремесленники – кормят Государство, стражи - обеспечивают военное могущество Государства, правители – созерцают идеи и по очереди «снисходят» к управлению Государством, подчиняя его высшим принципам – Блага, Справедливости.

Аристотель (384/383 – 322 г.) – ученик и философское отражение Платона в том смысле, что если сохранять традицию осмысления истории философии как историю гармоничного сосуществования полярностей, то Аристотель и будет такой полярностью по отношению к Платону. Если философия Платона не чужда мистических моментов, нередко полуфантастических суждений и доводов, которые могут апеллировать лишь к вере, то у Аристотеля мистическое начало, где это возможно, устранено, рассуждения опираются на рациональную, посюстороннюю логику. Платон склонен в рассуждениях к оперированию абстрактными сущностями, к отвлечению от эмпирического плана бытия и при этом открытости, принципиальной незавершенности философствования; Аристотель же проявляет себя как гений научного наблюдения и систематизации; его мыслительной манере свойственно последовательное деление сущего на сферы, которое предполагает на определенном уровне установление частной истины как положительного твердого знания о чем-либо.

Из сказанного уже можно предположить, что теория идей Платона не могла остаться без критики Аристотеля. Действительно, Аристотель говорит, что если идеи существуют, согласно платоновской теории, отдельно от вещей, то они не могут быть ни причиной их существования, ни основанием для их постижения и понимания – сама связь между идеями и вещами здесь малодоступна рациональному дискурсу.

Ядро философии Аристотеля – метафизика. Отметим, что термин «метафизика» введен не самим Аристотелем, а позднегреческим издателем его трудов Андроником Родосским (I в. до н.э.), и означает он «то, что после физики», то есть, имеется в виду наука о сверхэмпирической реальности. Сам Аристотель называл ее «первой философией» (в отличие от «второй» – то есть физики как науки о природе, как реальности чувственной, эмпирической). Впоследствии термин «метафизика» приобретает также смысл науки, включающей в себя высшие вопросы онтологии и гносеологии, то есть, составляющей ядро философии.

Каково содержание аристотелевской метафизики? В ней прежде всего чувствуется начало, практически безоговорочно усвоенное зрелой греческой философией от Парменида: бытие в его истинности и существовании поверяется мышлением и языком («логосом») – подлинно лишь то, что мыслится (и говорится) непротиворечиво.

Метафизика – исследование первых причин. Таких причин, по Аристотелю четыре: 1) причина формальная (форма кувшина), 2) причина материальная (глина), 3) причина деятельная, действующая (действия гончара), 4) причина финальная, целевая (замысел кувшина в голове мастера).

Материя (изначально – строительный материал) – это начало, образующее чувственно воспринимаемую реальность. Но сама по себе материя лишена определенности, - это «потенция», «потенциальность» как способность принять форму (глина – это возможность чаши).

Форма – то, что определяет, актуализирует, реализует материю, потому статус формы безусловно выше. Но форма, несмотря на этимологическую близость к «идее» не тождественна этому понятию платонизма. Материя всегда присуща вещи, неотделима от нее.

Здесь необходимо ввести еще одно понятие – «субстанция» – основа вещей. У Аристотеля мы наблюдаем завершение и вершину античных поисков основы вещей: форма в композиции с материей составляют субстанцию. Отметим, что реалистическая мысль Аристотеля не устраняет вовсе мир сверхчувственного, и вершиной этого мира является Бог – форма всех форм, неподвижный двигатель сущего. Но именно стремление к интеллектуальной и логической строгости и чистоте учения служит причиной расплывчатого и противоречивого образа Бога у Аристотеля.

Среди множества философских и научных дисциплин, основателем которых был Аристотель, должна быть логика. Логика – это рефлексия, рассуждения по поводу логоса и его движений, законов мысли. У Аристотеля употребляется термин «аналитика» – метод, с помощью которого из некоего заключения извлекаются его элементы и предпосылки, а следовательно, оказывается возможным понимание того, как нечто получено, является ли обоснованным. Важно, что принципы логики, сформулированные Аристотелем, в большинстве своем нерушимы и непререкаемы и для современной науки и служили основой практически всякой европейской логики до начала нашего столетия. На них мы специально остановимся в соответствующем разделе.

В сфере социальной философии Аристотель, в целом, усваивает положения платонизма, развивая их в соответствии с аналитическим, систематическим и реалистическим духом своей системы. Отметим такой его принцип: поскольку власть может исходить либо от одного человека, либо от немногих, либо от большинства, и поскольку тот, кто управляет, управляет либо в соответствии с общим благом либо в соответствии с собственным интересом, существуют три правильные и три неправильные формы правления. К первым относятся монархия, аристократия и «полития», ко вторым – тирания, олигархия и демократия. В образе совершенного государства Аристотеля доминируют идеи сбалансированности, гармонии, меры, созерцательной активности.

 

Эллинистическая и римская философия.

 

Аристотель – учитель, а значит, старший современник Александра Македонского (умер он на год позже ученика). Эпоха Александра – это эпоха эллинистическая, сменившая недолгую, но прекрасную и крайне плодотворную классическую эпоху. Вместе с завоеваниями, ростом Греции вовне, рушился главный оплот ее внутренней жизни – полис, город-государство, одна из совершеннейших форм организации общества. Это внесло и в философию черты декаданса, для которого всегда характерны произвол, радикализм, релятивизм ценностей и в то же время эскапизм - бегство от мира, которое может проявляться как космополитизм и как автаркия (самодостаточность, безразличие ко всему). При этом в философии выделяется мотив «Я», самости, индивидуальности, отдельного человека.

Среди наиболее ярких школ этой эпохи – кинизм (откуда русское «цинизм»). Кинизм ассоциируется прежде всего с именем Диогена Синопского, того, который прославился тем, что жил в глиняной бочке и ходил с фонарем в руках среди толпы и среди бела для и повторял: «Ищу человека». Кинизм провозглашает пренебрежение всем внешним – от физических потребностей до наук и традиционных ценностей общежития. Киники убеждены, что благо и счастье приходят изнутри человека и никогда не могут быть дарованы внешним, которое являет собой безусловную помеху счастью.

Несколько иные философские и жизненные принципы были сформулированы Эпикуром (341 – 270 гг. до н.э.), для которого счастье также составляет одну из основных философских категорий. У Эпикура своя богатая онтология, гносеология, физика, но более оригинальной в историко-философском плане важной является его этика. В основе ее принцип, согласно которому, если человек, помимо прочего, материален, то благо, которое есть соответствие чего-либо своему существу и назначению, есть, в том числе, и чувственное наслаждение. Наслаждение и удовольствие есть благо. Но Эпикур всячески отграничивается здесь от какого-либо распутства в наслаждениях, понимая под таковыми прежде всего «отсутствие телесного страдания». Наслаждение Эпикура утонченно и интеллектуалистично, одной из ее компонент являются занятия философией.

Несколько позже влиятельной школы Эпикура, в конце VI в. до н.э. образовалась другая знаменитая школа – школа стоиков (от названия портика (стои), где они собирались). Основатель школы – Зенон (стоик). Основоположение этики стоиков таково: счастье в том, чтобы следовать природе. Это следование основано на знании, знании принципов бытия, а точнее, - жизни и интерпретируется стоиками как долг. Сразу же отметим, что стоицизм стал одной из наиболее почитаемых философских школ позже – в Древнем Риме. Наиболее крупные римские стоики – Сенека, Марк Аврелий, Эпиктет. Здесь почти совершенно утрачивается интерес к философской проблематике, лежащей за пределами этики. Этика же римских стоиков предполагает сконцентрированность человека себе, его на внутреннем мире с выходом определенных рациональных следствий вовне, в сферу практического поступания (долг). Стоики высказывают мысли об универсальном братстве людей, о необходимости снисхождения, любви к ближнему и даже к врагам.

Последней из крупных греческих школ эпохи эллинизма следует назвать скептицизм, основателем которого является Пиррон (360 – 280 гг. до н.э.). Основоположения учения Пиррона таковы: 1) все вещи одинаковы, неразличимы и непостоянны (они недоступны в своем существе познанию человека), 2) к вещам, следовательно, нельзя питать никакого доверия, нужно жить в строгом воздержании от мнений и суждений, 3) при таком положении дел уместна лишь апатия и атараксия, внутренний покой.

Переходя к философии Древнего Рима, назовем, помимо отмеченной школы стоиков, лишь одно важное течение – неоплатонизм. Наиболее ярким представителем неоплатонизма является Плотин, другие приверженцы школы – Порфирий, Ямвлих, Прокл. Центральная категория философии Плотина – «Единое». Единое – причина всего, все вещи существуют постольку, поскольку причастны ему, они происходят из него. Но глубинный стимул философствования Плотина – не сам по себе интерес к тому, что есть первооснова сущего (что свойственно досократикам и во многом классическим философам). Плотин руководствуется целью подняться над земным измерением жизни, оставить мирскую суету, научиться созерцать божественное и, в конечном итоге, слиться с ним. Строение же бытия (Единого) и человека (его души), каким оно предстает в философии Плотина, в высокой степени располагает к достижению этой цели.

 

1 Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993, с. 773.