Понятие о должном - центральное во всякой идеологии. В представлениях о том, как должен быть устроен социальный мир, на переднем плане находится требование справедливости, т.е. соответствия между реальной значимостью различных индивидов, социальных групп, государств и их статусом в общественной иерархии, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием и т.п. Несоответствие в этих соотношениях обычно оценивается как несправедливость.
Уже древнегреческие философы Платон и Аристотель прекрасно понимали, что если в государстве люди не согласны друг с другом относительно того, что такое справедливость, то никакая политика в этом государстве невозможна, да и само государство как главный институт политической жизни общества оказывается невозможным.
Стремление к справедливости - вечное стремление человечества, а вопрос о том, что такое справедливость, выступает как вечный вопрос мировоззрения вообще и философии в особенности. Этот вопрос становится все более важным и значительным по мере того, как количественно и качественно растет население земного шара. И все более острым он становится в современном глобальном мире. Сегодня мы не можем не констатировать рост числа тех, кто не только стремится к справедливости, но и желает ее. Отчаявшись ее получить, народ берется за оружие, которым уничтожает других людей, а иногда и себя. По крайней мере, нельзя не заметить, что рост терроризма характерен для нескольких последних десятилетий при том, что в это же самое время основным вопросом в повестке дня международного сообщества был вопрос о мире и развитии - экономическом, социальном и культурном.
Еще древнеримские юристы исходили из принципа Jusestarsbonietaequi (право есть искусство добра и справедливости), создавая тем самым базу для вывода о неотличимости лишенного нравственных начал государства от банды разбойников. С этой точки зрения право - нормативно закрепленное представление о социальной справедливости. Однако справедливость - не только основа права. Одна из первых концепций социальной справедливости, принадлежащая Платону, трактует ее как высшую добродетель правильного отношения к людям. Осуществить справедливость, по мнению Платона, - значит "отдать каждому должное", соблюдая при этом строго сословный порядок, который устанавливается волей богов. По мнению Аристотеля, социальная справедливость - соразмерность, середина между крайностями (заметим, что понятия уравнительной и распределительной справедливости введены в оборот Аристотелем). В средневековой христианской этике социальная справедливость определяется как равенство всех перед Богом.
В Новое время справедливость уже рассматривается как равенство прав, или равенство возможностей перед законом. По мнению Канта, справедливый государственный строй характеризуется как "строй, основанный на наибольшей человеческой свободе согласно законам, благодаря которым свобода каждого совместима со свободой всех остальных".
В философии марксизма в качестве фундамента справедливости берется общественная собственность, а сама справедливость определяется общественно полезной деятельностью человека. В немарксистской философии XIX в. справедливость чаще всего отождествлялась с каким-то видом равенства. В этом отношении необходимыми аспектами социальной справедливости остаются, например, равные права людей на жизнь, труд, свободу и т.д., зафиксированные в XX в. во Всеобщей декларации прав человека, и воздаяние (конкретное распределение различных благ, наказания за преступления в соответствии с принципами и законами общества).
Таким образом, в идее социальной справедливости действительно сконцентрированы почти все общечеловеческие ценности нашего времени, а вопрос о справедливости является центральным философско-мировоззренческим вопросом, причем вопросом коренным, определяющим отношения и действия как больших масс людей, корпораций, политических партий, движений, так и государства, следовательно, в том числе и белорусского государства.
Проиллюстрируем некоторые базовые отношения социальной справедливости (несправедливости).
В стране, где одна часть граждан живет на виллах или в квартирах с кондиционированным воздухом, а другая часть - в хижинах или глинобитных домах, господствует социальная несправедливость. Везде, где одних детей возят в школу на "кадиллаках", в то время как другие дети того же возраста вынуждены заниматься непосильным трудом, чтобы обеспечить себе пропитание, тоже господствует социальная несправедливость. Там, где одни женщины могут позволить себе купить сразу три меховых пальто, потому что все три им одинаково нравятся, и они никак не могут решить, какое лучше, а в то же время другие, чтобы выжить, соглашаются быть проданными, мы снова встречаемся с социальной несправедливостью.
Если в одних странах биологически или физиологически искалеченным детям дают возможность жить, применяя для этого все имеющиеся средства, в то время как в других сотни детей могут умирать от кори из-за отсутствия медицинской помощи; если в одних странах вечером домашних собачек вывозят погулять в детских колясках, в то время как в других некоторым детям приходится рыться на помойке в поисках еды, это означает, что там господствует несправедливость.
В современном мире можно выделить две формы, или два уровня, социальной справедливости: уровень государства (национальный) и глобальный уровень. На национальном уровне формируются требования, относящиеся к общим предварительным условиям, необходимым для того, чтобы предоставить каждой личности возможность развивать свои способности. К этой категории принадлежат такие права, как право на уровень жизни, достаточный для обеспечения здоровья, право на образование, право на труд и т.п. Защищать их можно посредством прав, которые дает людям государство, т.е. посредством социальных и экономических прав и государственных или общественных институтов, основываемых преимущественно, хотя и не всегда, благодаря политическим решениям. Это права, которые даются государствами личностям в данной стране; они очерчивают определенные сферы, в которых граждане данной страны могут действовать как хотят, и государство требует, чтобы никто из граждан не переступал пределы или границы этих сфер. Это права, пределы которых определяются и должны определяться в разных странах по-разному, но это права, в отношении которых все (затрагиваемые ими) граждане в каждой стране равны. К этим правам относится, например, определение минимальной зарплаты или минимального трудового стажа, требуемого для получения пенсии.
Таким образом, социальная справедливость на государственном уровне представляет собой положение вещей, касающееся следующих моментов: а) каковы права человека, т.е. как регулируются законом социальные и экономические отношения в данной стране, а также как действуют соответствующие законы; б) создаются или не создаются и как функционируют некоторые общественные институты в существующих условиях.
Вопрос о социальной несправедливости в его отношении к основным правам на национальном уровне может рассматриваться с двух основных точек зрения: личности и государства. Первая дает нам возможность осознать, какого рода положением вещей является социальная несправедливость, а вторая - понять, как она возникает сегодня во многих странах.
Что касается личности, то социальная несправедливость - это не такое положение вещей, при котором основные права вообще не защищаются, а такое, при котором эти права защищаются не для всех заинтересованных личностей в данной стране; такое положение, при котором возможности защиты тех прав, в отношении которых все люди равны, но которые могут быть обеспечены только государством, не предоставляются одинаково, т.е. в равной мере, всем гражданам. С этой точки зрения социальная несправедливость является нравственной, этической ценностью.
В той мере, в какой речь идет о государстве, социальная несправедливость выступает как политическая ценность, т.е. ценность, связанная с устройством общественных отношений в широком смысле - с тем, например, как они устанавливаются и как функционируют, иными словами, как ценность, связанная с правами, которые даются или не даются, и с возможностями, предоставляемыми гражданам государством.
Социальная несправедливость на национальном уровне в ряде случаев представляет собой такое положение вещей, при котором возможности, предоставляемые людям государством, - права социальные (включая так называемые культурные права) и экономические, - либо не охраняют равным образом всех граждан, либо препятствуют их равной охране. В стране, в которой благодаря равному "распределению лишений" эти права всех граждан соблюдались бы одинаково, пусть даже и на низком уровне, не возникало бы вопроса о социальной несправедливости на национальном уровне.
Государственный уровень социальной справедливости связан с глобальным. Идея социальной справедливости на глобальном уровне в общем виде в XX в. была сформулирована в Уставе Организации Объединенных Наций, принятом в 1945 г. В нем говорится: "Народы Объединенных Наций решили... добиваться социального прогресса и улучшения жизненных стандартов в условиях большей свободы, и для этих целей... использовать международные механизмы для обеспечения экономического и социального прогресса всех народов, решили объединять [свои] усилия для достижения этих целей". Для этого они выбрали развитие в качестве основной цели национальной и международной политики.
Однако в документе ЮНЕСКО, подготовленном в 1982 г. (Проект среднесрочного плана на 1984-1989 гг., § 19), мы читаем следующее: "В третьем мире многочисленное население зачастую не пользуется никакими преимуществами прогресса, так что города - во многих случаях и, по крайней мере, в том, что касается некоторых категорий [населения] - подобны островам современности, отрезанным от материка". И далее: "В 1979 г. всего четыре промышленно развитые страны давали свыше половины мирового валового продукта, а в 1980 г., в то время как среднее производство на душу населения в странах с промышленно развитой рыночной экономикой составляло 10 660 долларов, в так называемых странах с низкими доходами оно составляло всего 250 долларов, или в 42 раза меньше". "По имеющимся оценкам, 1 300 миллионов людей лишены доступа к питьевой воде".
Все эти поразительные цифры свидетельствуют о том, что политика развития усилила не только социальную, но и глобальную несправедливость.
Однако и в конце XX в. положение не стало лучше. В документе копенгагенского Всемирного саммита за социальное развитие мы читаем те же фразы: "а) во многих обществах, как в развитых, так и в развивающихся странах, разрыв между богатыми и бедными возрос. Кроме того, несмотря на то, что некоторые развивающиеся страны растут очень быстро, разрыв между развитыми и многими из развивающихся стран, особенно наименее развитыми, возрос; б) свыше одного миллиарда людей в мире живут в унизительной бедности; большая часть их остаются голодными каждый день. Значительная доля населения, большинство которой составляют женщины, имеют лишь крайне ограниченный доступ к доходам, ресурсам, образованию, медицинской помощи и здоровому питанию, особенно в Африке и в наименее развитых странах" (Проект Декларации Копенгагенского саммита, § 16). В 2000 г. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан заявил: "Почти половина населения мира все еще вынуждена существовать менее чем на 2 доллара в день. И около 1,2 миллиарда человек... имеют менее 1 доллара в день".
Эти и многие другие официальные заявления свидетельствуют о том, что развитие, принятое как наиболее подходящий и многообещающий путь современной цивилизации, т.е. как тот путь, которым надо следовать, чтобы ликвидировать социальную несправедливость и избавиться от бедности, иными словами, развитие как главная цель политики нации, основанное на "иностранной помощи", или "помощи развитию" бедным странам со стороны богатых, привело к результатам, противоположным тем, которых ожидали его сторонники. Позволяя немногим жить на "островах современности", вместе с быстрым ростом населения в этих странах оно увеличило число тех, кто лишен возможности удовлетворить даже свои базовые потребности.
В последнее время среди других путей, предлагаемых для выхода из нынешнего тупика бедности и ведущих, как ожидается, к социальному развитию, в первую очередь называют рыночную экономику - "новый экономический порядок" и др.
Свободный рынок может функционировать в экономических отношениях между странами, находящимися на более или менее одинаковых уровнях экономического развития. В экономических отношениях между развитыми и развивающимися странами он чаще всего является несвободным, т.е. помощь для развивающихся стран нередко сводится лишь к тому, чтобы они могли выплачивать развитым странам проценты по выделяемым займам.
В этой связи все большее признание находит идея о том, что для ликвидации социальной несправедливости необходима помощь богатых стран в другой форме, чем она осуществлялась до нынешнего времени и осуществляется сейчас. Становится очевидной необходимость смены основных целей политики международного сообщества, объявление приоритетной задачи защиты ясно понимаемых прав человека. Выдвижение этой цели означало бы увеличение степени защищенности определенных основных прав (на пропитание, здоровье, образование и т.д.) странам, принимающим меры, необходимые для ликвидации социальной несправедливости, и, например, увеличивающим число школ, в которых каждый ребенок имеет возможность учиться.
Вместо гонки вооружений, развернутой во второй половине XX в., на повестку дня перед человечеством встает иная стратегическая задача - сделать так, чтобы наступившее столетие было отмечено "гонкой" в защиту немногочисленных основных прав человека.
Конкретно-историческое содержание социальной справедливости и ценностная структура идеологии белорусского государства
Идеологии белорусского государства принадлежит важнейшая роль в регуляции жизни людей. И наоборот, ее разрушение вызывает общественную дезорганизацию, нарушение коллективного порядка. Государство без идеологии не способно воспитать своего гражданина. На первый взгляд кажется, что никто не знает точно, что возможно и что невозможно для государства, что справедливо и что несправедливо, и якобы нельзя определить границы между законными и чрезмерными требованиями и целями, а потому каждый может считать себя вправе претендовать на все. Наше понимание социальной справедливости связано и с традициями белорусской государственности, и с достижениями мировой философской мысли.
Обращаясь к традициям, заметим, что, например, в советские времена активно пропагандировались коллективистские принципы, которые дали немало положительных результатов. Однако особенности советской политической системы, а также недостаточный уровень культуры людей иногда доводили коллективизм до крайностей, не развивая, а сдерживая развитие личности, нивелируя ее, подравнивая под общий ряд. Общественно-экономическая перестройка вызвала противоположную тенденцию. В конце 1980 - начале 1990-х годов ценность коллективизма в общественном сознании начала разрушаться, а сам термин "коллективизм" стал почти нарицательным словом. На щит был поднят принцип индивидуализма, понимаемый при этом, однако, крайне примитивно и однобоко.
Распад базовых принципов социалистической идеологии привел к разгулу эгоизма, когда каждый в меру своей энергии и агрессивности, пренебрегая законами и общечеловеческими нормами, стал стремиться "выплыть наверх", пользоваться благами жизни, навязчиво предлагаемыми рекламой. С помощью части средств массовой информации пропагандировался принцип "Богатей любыми средствами, кто как может", "Урви (укради) побольше - и ты герой". История развития многих стран показала, однако, что не связанный со справедливостью индивидуализм даже в сфере экономики - это тупиковый путь, "ловушка общественного сознания", приводящая как общество, так и входящих в него людей к деградации.
Особенно часто, а нередко и с наихудшими последствиями, в эту ловушку попадает молодежь, у которой, в отличие от старшего поколения, система нравственных ориентиров еще окончательно не сложилась. Взятый на вооружение принцип индивидуализма применительно к молодежи оборачивается снижением, иногда почти до нуля, регулятивной роли нравственного идеала общественного блага и социальной справедливости.
В формировании и развитии идеала социальной справедливости сегодня взаимодействуют между собой хотя и противоположные, но связанные цепью взаимопереходов несколько идеологических тенденций.
Представители первой тенденции обычно сетуют об утраченном великом прошлом (по ряду вопросов со всеми на то основаниями). Главная проблема этой тенденции состоит, однако, в том, что она не предлагает конструктивной программы решения насущных проблем.
Этой тенденции противостоит другая, согласно которой современный мир зиждется на экономической мощи, освоении высоких технологий, компьютеризации общества и, следовательно, пока Беларусь не будет иметь всего этого, не сможет быть конкурентоспособной в мире и будет постепенно идти вниз.
С одной стороны, нельзя, конечно, просто отказываться от прошлого, поскольку именно история страны и формирует дух общества, дух нации, ее самосознание. С другой стороны, мы не сможем стать конкурентоспособным государством, если не впишемся в "технологический поворот" XXI в. Влияние религии в деле формирования и развития идеала социальной справедливости также не безгранично.
По-видимому, в настоящее время ни одна из указанных тенденций полностью не владеет массами. Первая тенденция утратила свое былое влияние, вторая стала менее популярной в ходе демонтажа советской власти и провалов в реформировании экономической жизни. Что же касается верующих как носителей прежде всего христианского идеала социальной справедливости, то они, по самым оптимистическим оценкам, составляют не более четверти населения республики.
Следует прежде всего учитывать, что мировоззрение, сформировавшееся у белорусского народа к концу XX в., во-первых, уже нашло выражение в правовой сфере, прежде всего в нормативных правовых актах белорусской государственности, в частности в Конституции Республики Беларусь.
В статьях 1-3, в частности, сказано, что Республика Беларусь - унитарное демократическое и, выделим это специально, социальное правовое государство; что человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства; что государство ответственно перед гражданином за создание условий для свободного и достойного развития личности; что единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ. В статье 21 обеспечение прав и свобод граждан Республики Беларусь объявляется высшей целью государства, даются гарантии этих прав и свобод.
Очевидно, что в обобщенном виде сущностный смысл этих статей сводится к идеалу социальной справедливости. Он также конкретизируется во многих других статьях, особенно во втором разделе документа под названием "Личность, общество, государство". Здесь гарантируются права на достойный уровень жизни, на охрану здоровья, образование, участие в культурной жизни и т.д., т.е. на все, что именуется основными правами человека.
Следовательно, в государственной внутренней политике невозможно следовать духу и букве основного нормативного правового документа нашего государства, отступая от идеи социальной справедливости, не обеспечивая доступа всех граждан к общественному богатству, достижениям науки, культуры, образования, материальным благам, участию в управлении страной, принятию политических решений. Таким образом, будучи продуктом социальных настроений и устремлений, идея социальной справедливости становится исходной предпосылкой и ориентиром или идеалом деятельности белорусского государства.
В духе современных требований ставятся задачи и на глобальном уровне. В статье 18 Конституции также утверждается, что Республика Беларусь в своей внешней политике исходит из принципов равенства государств, неприменения силы или угрозы силой, нерушимости границ, мирного урегулирования споров, невмешательства во внутренние дела и других общепризнанных принципов и норм международного права.
Таким образом, идеал и ценность социальной справедливости, прежде всего на уровне философии политики и права, уже заданы текстом Конституции. Эти идеал и ценность находятся в русле тенденций, характерных для прогрессивных течений современной мировой общественной мысли, не могут не соединять в себе прошлое и настоящее белорусской государственности.
Дляболее глубокого понимания содержания и смысла идеала социальной справедливости необходимо иметь в виду следующее. В Беларуси и России сильна, например, христианская традиция понимания справедливости, выражаемая требованием "Кто не работает, да тот пусть не ест!" Это, кроме того, означает, что в сознании значительной части солидарных с этим требованием людей существует устойчивая связь между ценностью работы и ценностями потребления. Следовательно, ее разрушение, например, через задержки с выплатой заработной платы и т.п., не может не восприниматься людьми как несправедливость, которая дестабилизирует и проблематизирует саму возможность существования социума.
В свете центрального для идеологии современного белорусского государства, тесно связанного с христианскими, особенно православными, традициями, идеала социальной справедливости понимание мировоззренческой важности своевременной выплаты заработной платы является, очевидно, одним из критериев наличия у работников государственного аппарата не только управленческой компетенции, но и правильной идеологической ориентации. Как уже отмечалось, у нас носителям христианской традиции истолкования социальной справедливости приходится взаимодействовать с приверженцами советских и прозападных взглядов на справедливость. В СССР, как известно, наряду с практикой идеологического придания христианской идее справедливости правового статуса широко использовались его модификации и рационализации в духе коммунистической идеологии. Чаще всего советский принцип справедливости формулировался следующим образом: "От каждого по способности, каждому в соответствии с количеством и качеством его труда". Наряду с указанным выше пониманием справедливости в СССР практически реализовывались, например, и другие представления о ее сути, такие, как: "Каждому в соответствии с его статусом и рангом", "Каждому в соответствии с его заслугами". Эти представления о справедливости в 1980-1990-е годы, как известно, и вызывали на себя огонь перестроечной публицистики, который в свою очередь внес существенную лепту в дестабилизацию и трансформацию общественного устройства стран СНГ.
Опыт постсоветского общественного развития показал, что глубинной сутью поляризации общественного мнения в годы горбачевской перестройки были не предлагавшиеся разными социальными группами интерпретации идеи справедливости, а неумение наладить конструктивный диалог между разными социальными группами и, следовательно, моделями истолкования справедливости.
О том, что именно согласие (консенсус) людей относительно коммуникативного статуса идеи справедливости играет серьезную роль и в других современных социально-экономических контекстах, свидетельствует также обращение к современным западным философским теориям справедливости.
Согласно теории Дж. Роулза, целью государства справедливости является поддержка наименее защищенных социальных слоев общества, реализация идеи равенства человеческих потребностей. Практически данная модель справедливости реализуется с помощью прогрессивной шкалы подоходного налога, разнообразных механизмов перераспределения доходов. Для того чтобы реализовать идеал справедливости, полагал Дж. Роулз, необходимо научиться совершенно беспристрастному и незаинтересованному отношению к людям. Справедливым, по его мысли, является такое действие или выбор, которые осуществляются "за завесой неведения", т.е. тогда, когда принимающий решение человек не знает о том, чьи интересы затрагивает его решение. Одними из социальных следствий реализации данной модели справедливости могут быть рост умонастроений социального иждивенчества, паразитизма и т.п., дискриминация идеи о тесной связи справедливости и общественно полезной активности человека. Согласно теории другого американского философа Р. Нозика, идея справедливости должна быть ограничена в своем содержании только полем юриспруденции. Отождествив справедливость лишь с необходимостью соблюдения требования равенства по отношению к закону, трудно, однако, парировать напрашивающиеся упреки в том, что данная модель справедливости способствует закреплению социального неравенства людей, "позволяет", например, лишь тем из них стать миллионерами, у кого родители уже были миллионерами.
Идея социальной справедливости на самом деле, по-видимому, не укладывается в прокрустово ложе только одной из известных в наши дни шести базовых моделей. Однако это не исключает необходимости знания современных философских концепций справедливости, на чем в свое время настаивал Платон, призывавший к тому, чтобы любой управляющий обязательно был философом. Сегодня можно было бы сказать точнее: руководитель должен быть идеологом, а следовательно, и философом.
Идеал социальной справедливости в структуре идеологии белорусского государства, по-видимому, не может не быть соединением в одно целое рациональных, т.е. выдерживающих испытанием современной практикой элементов социалистического, либерального и консервативного, религиозного и философского понимания справедливости. В его содержании необходимо сохранить рациональное зерно старого христианского принципа: "Кто не работает, да тот пусть и не ест" как важнейшего принципа трудовой этики, нравственного стержня человека зарабатывающего.
В его структуре необходимо предусмотреть место и для старого социалистического понимания справедливости, выражавшегося принципом: "От каждого по способностям, каждому в соответствии с качеством и количеством его труда". И в наши дни соединение социального статуса человека с его трудовой активностью - важное условие сохранения социальной стабильности в республике, проведения народной государственной политики, эффективно блокирующей процессы обнищания широких масс и олигархизации их отдельных представителей. В идеале социальной справедливости свое место может найти и либеральная идеологическая установка на предприимчивость, инициативу, инновационный путь хозяйствования, которая раскрывает роль и значение заслуг человека как субъекта честного и созидающего труда.
Таким образом, содержание идеала социальной справедливости можно охарактеризовать следующим образом. Согласно идеологии современного белорусского государства, справедливо воздаяние, которое соответствует трудовому вкладу, положению и заслугам человека. Этот идеал, с одной стороны, учитывает традиционные ценности белорусского народа. С другой стороны, он отражает и современные реалии, в том числе и имеющиеся в распоряжении государства ресурсы. Более того, данный идеал социальной справедливости по своему содержанию открыт для будущего. Это, в частности, означает, что если белорусский народ своим созидательным трудом сможет значительно увеличить ресурсы своего государства, т.е. сделать Беларусь достаточно сильной и процветающей современной державой, то расширится и содержание ее идеала социальной справедливости и, следовательно, вырастет его удельный вес в идеологии белорусского государства.
У современного белорусского государства имеются значительные ресурсы для позитивной социальной динамики. Их дальнейшее умелое использование и позволит реализовать сценарии развития политико-правовой, социально-экономической и духовной сфер белорусского государства в соответствии с принципами трудовой этики, социальной ответственности, коллективизма и, главное, социальной справедливости.
Достижение идеала социальной справедливости, заложенного в идеологи и белорусского государства, предполагает соблюдение, по крайней мере, двух условий. Во-первых, чтобы белорусское государство стало не только идеологически, но и технологически действительно современным, т.е. государством, квалифицированно и эффективно решающим свои проблемы, идущим собственной дорогой, но вместе с остальным миром по пути прогресса; во-вторых, чтобы ценности нашей государственности были делом всех и каждого гражданина Республики Беларусь. Именно эти условия и позволят молодому белорусскому государству уверенно продвигаться по магистральному пути своего дальнейшего развития - пути построения и совершенствования сильной и процветающей Республики Беларусь.
