Меня предупреждают, но я не слушаю

Оглядываясь назад, можно подумать, что весь мир сговорился, чтобы заставить меня отказаться от поездки в Нью-Йорк накануне 11 сентября, но я не обратил внимания на многочисленные предостережения. Еще в субботу у меня в глубине души возникло зловещее предчувствие чего-то ужасного. У меня было такое ощущение, будто я не вернусь из этой поездки. Что удивительно, моя подруга ощутила то же самое. И хотя мы с ней время от времени испытывали беспокойство по поводу моих постоянных полетов, на этот раз все было по-другому. Нас переполнял безотчетный страх, который мы никогда раньше не испытывали.

Затем я узнал, что запланированное совещание не состоится. Но если и этого было мало, чтобы меня отпугнуть, то погода должна была убедить меня окончательно. Мой рейс отменили. Однако я был полон решимости оставаться образцовым руководителем в Нью-Йорке всегда найдется достаточно срочных дел ад и поэтому переоформил билет на другой рейс. Но его тоже отменили. Третий рейс вылетел по расписанию.

Когда первый самолет врезался в северную башню Всемирного торгового центра, я находился на семнадцатом этаже южной башни. Все члены моей группы решили покинуть здание, и мы начали спускаться: по, лестнице. По пути мы встречали людей, возвращавшихся назад. Несмотря на заверения в том, что все в порядке, мы продолжали свой путь вниз. Нашими действиями явно руководила интуиция.

Выйдя на улицу, я оказался рядом с каким-то бизнесменом из Японии. Вдруг в окружавшем меня хаосе мое внимание привлек один протяжный звук, который становился все громче и громче. Я поднял голову вверх как раз в тот момент, когда второй самолет врезался в южную башню. Затем я посмотрел на стоявшего рядом японца и тут же почувствовал резкий всплеск адреналина в крови. Всем своим существом я стремился бежать, и бежать как можно быстрее. Но мой сосед словно прирос к тротуару. Не скажу, что я высок ростом, но он был еще ниже меня. Поэтому я схватил его, и мы побежали. Мы бежали, постепенно покрываясь серой пылью разрушения, и ни разу не оглянулись назад. Остановились мы у представительства «Sony» на углу 55-й улицы и Мэдисон-авеню в нескольких милях от Всемирного торгового центра.

С ростом уверенности растёт уровень жизни

Никакими словами не передать, что творилось в моей душе, когда в следующую субботу мне наконец удалось взять билет на рейс до Калифорнии. Но в то же время я ощущал неотложную потребность в радикальных переменах. Во-первых, я не хотел провести остаток жизни в самолетах. Во-вторых, я был уверен в том, что достиг пика своей карьеры. Я добился всего, что намеревался получить от корпоративного мира. Лимузин с шофером, открытый представительский счет, шестизначное жалованье, внушительные разовые выплаты, последние технологические новинки — все это было положено мне по должности. Но теперь эти вещи потеряли для меня значение.

Когда я задал себе главный вопрос: «Что мне делать дальше?», у меня в голове что-то словно щелкнуло. Я вдруг вспомнил, как во время чтения «Богатого папы, бедного папы» — казалось, это было миллион лет назад - впервые в жизни записал на бумаге свои цели. Но тогда этим дело и ограничилось. Прочно укоренившиеся стереотипы, внушенные мне с детства, удержали меня от дальнейших действий. Энтузиазм, вызванный книгой, тормозился, стандартными возражениями: «А что если..?» и «Да, но..?». Память о том, что мой дедушка разорился на инвестициях в недвижимость, задушила возникший порыв в зародыше.

Но теперь все было иначе. Теперь я был совсем другим человеком/Мной овладело желание стать хозяином своей жизни и прожить ее так, как мне хочется. Я сел и составил новый список целей. В нем я перечислил все, чего был намерен добиться в финансовом и личном плане.

11 сентября убедило меня в том, что «когда-нибудь» уже наступило.

Как я жил раньше

В прошлом я редко занимался таким глубоким самоанализом, не говоря уже о том, чтобы действовать. Как и на многих людей моего поколения - мне уже под пятьдесят, - на меня давили воспоминания одного из моих родителей, в данном случае матери, о жизни в период Великой депрессии. Мои детство и юность — я родился в штате Мэн, а вырос в Техасе, где базировалась авиационная часть моего отца, -и прошли в атмосфере страха. Перспектива потерять работу, оказаться в долгах или, что еще хуже, стать банкротом — причин для страха было много. Получить хорошее образование, усердно трудиться и откладывать деньги на черный день - это бьетО все, что мне полагалось делать, и все, чем я занимался до сих пор.

Окончив факультет вычислительной техники Техасского университета сельского хозяйства и машиностроения, я получил диплом магистра и направил все силы на построение впечатляющей карьеры. Однако в собственных глазах я оставался заурядным человечком, который тянет тяжкое бремя в надежде доползти до пенсионного пряника, обещанного ему в необозримом будущем. Может быть, я смогу оставить работу в шестьдесят пять. Возможно, только в семьдесят. Порой мне казалось, что я не дождусь этого дня никогда.

Конечно, я откладывал деньги, и делал это именно так, как меня учили. Но кислородная подушка, которой должны были стать мои сбережения, оказалась дырявой. С 1999 по 2002 год я потерял 75 процентов стоимости своего портфеля биржевых акций. Мой портфель взаимных фондов «похудел» на 45 процентов. Общая сумма потерь превысила 700 тысяч долларов. Вдобавок к этому мой пенсионный план 401 (к) обесценился на 30 процентов и увеличил сумму потерь еще на 30 тысяч долларов. Сказать, что потерять почти три четверти миллиона долларов в результате реверсивных тенденций на рынке это больно, — значит не сказать ничего.

Дальше дела пошли еще хуже. В 2001 году закупки по кредитным карточкам и выплаты за машину довели мой долг до 30 тысяч долларов. Мне приходилось снимать деньги с одной кредитки, чтобы погасить долг по другой. При всех моих доходах мне приходилось балансировать на грани банкротства.