Общественные группы. Группы интересов в политике.

Лекция 13. Общественные группы, группы интересов и социальные движения.

ПЛАН

1. Общественные группы. Группы интересов в политике.

2. Участие групп в политике: практика и значение их деятельности.

3.Общественные организации и общественные движения.

 

Общественные группы. Группы интересов в политике.

Как известно, под субъектами политики понимаются человек и различные общности людей, которые оказывают определенное влияние на политический процесс. Субъектами политики могут выступать массы, классы, социальные слои, демографические группы (молодежь, женщины и др.), этнические группы и т. п. Их роль особенно велика в периоды бурных общественно- политических преобразований. Однако среди субъектов политики особое значение придается таким объединениям людей, которые в политологии именуются группами интересов. Группы интересов (заинтересованные группы) возникают на основе объективно существующего многообразия интересов и запросов людей. Для их формирования и функционирования необходима, как и для партий, активная, целесообразная деятельность по осмыслению и реализации человеком
своих интересов. Этим группы интересов принципиально отличаются от социальных, демографических, территориальных, этнических общностей как субъектов политики. Группы интересов — это определенным образом организованные объединения (ассоциации, союзы, фонды и т. п.), возникающие с целью более эффективного удовлетворения многообразных запросов и потребностей людей. Основатель теории групп Артур Бентли отмечал: «Нет такой группы, у которой не было бы своего интереса. Групп без интереса не существует, а их количество ограничивается лишь одним показателем — интересами, ради которых они созданы и действуют».

Общественные объединения людей с общими взглядами на природу, общество, искусство, с общим типом поведения известны с глубокой древности. Достаточно вспомнить многочисленные философские школы античности, рыцарские ордена, литературные и художественные школы средневековья, масонские ложи, клубы нового времени. При этом прослеживается четкая зависимость: чем выше уровень развития демократии и, стало быть, уровень политической культуры, активности членов общества, тем больше возникает в нем разнообразных социальных организаций и движений. Важное значение имеет и конкретно-историческая ситуация в стране. Чем острее противоречия, чем больше трудно разрешимых проблем, тем заметнее рост самодеятельных объединений и движений.

Подобно политическим партиям, группы интересов в современных обществах образуют одно из важнейших звеньев, связывающих государство (правительство) и граждан. Они и появились на свет во многом по тем же причинам, по каким в свое время сложились партии. Но если главная задача политических партий - победить на выборах, для чего им требуется мобилизовать в свою поддержку как можно больше сторонников, группы интересов в известном смысле действуют противоположным образом, выражая устремления более узких категорий общества и потому выдвигая более четкие, конкретные и ясные цели.

Сложно сказать, когда в истории возникли первые такие группы. Некоторые из них предшествовали эре представительного правительства: примером может служить Общество борьбы за отмену рабства, возникшее в Великобритании в 1787 г. для борьбы с работорговлей. В той же Великобритании в 1839 г. возникла 'Лига борьбы против хлебных законов': поскольку она создавалась специально для того, чтобы оказывать давление на правительство, многие именно в ней усматривают прототип позднейших групп интересов. После своего путешествия по США в 1830-х годах Алексис де Токвиль писал о том, что здешние 'ассоциации' уже стали 'мощным инструментом политики'. 'Молодая Италия', основанная итальянским патриотом Джузеппе Мадзини, в дальнейшем породила множество отделений и схожих по типу организаций во всей Европе, а Общество за права женщин, основанное во Франции в 1866 г., оказало самое сильное влияние на движение за предоставление женщинам избирательных прав во всех развитых странах тогдашнего мира.

Общественные группы характеризуются чрезвычайным разнообразием, поэтому классифицировать их весьма и весьма непросто.

Так, если в США и других странах под «группой интересов» понимают вообще все организованные группы, то в Великобритании этот термин относят лишь к тем группам, которые активно выдвигают или защищают интересы своих членов: здесь их называют «группами давления», под «группой интересов» же понимают более частный случай этого явления. Можно выделить три типа общественных групп:
— группы традиционного (общинного) типа
— институциональные группы
— ассоциативные группы

Главной чертой общинных групп является то, что они возникают на основе естественной, исторически сложившейся, структуры общества: проще говоря, такие группы не создаются под какую-то цель, в них никто никого специально не приглашает и не принимает — человек в них живет с момента рождения. Речь идет о семье, племени, касте, этносе. В отличие от обычных групп интересов, принадлежность к которым определяется личным выбором человека, группы общинного типа основаны на общем происхождении и связях традиционного характера. Это явление все еще играет важную роль в политике развивающихся государств, прежде всего в Африке, где групповые интересы в основном определяются этническими, племенными и кровнородственными узами. Но такие же группы сохраняются,
более того, пользуются немалым политическим влиянием и в более развитых странах, как о том свидетельствуют возрождение этнического национализма и прочные позиции католических групп в Италии и Ирландии.

Институциональные группы — это группы, которые складываются внутри государства и проводят свое влияние внутри него и посредством него. От групп интересов их отличает то, что сами по себе они не обладают самодостаточностью: это не группы, способные существовать в отрыве от государства, совершенно самостоятельно. Наиболее характерный пример таких групп — бюрократия и армия, и интересно, что в них самих может быть множество своих собственных «групп интересов». В авторитарных и тоталитарных государствах, где всякое независимое общественное движение, как правило, подавляется, именно институциональные группы могут служить проводниками специфических интересов тех или иных слоев общества. Так, в сверхцентрализованной сталинской системе в СССР самым большим весом обладали группы служащих и специалистов, связанные с тяжелой промышленностью. Точно так же за внешне монолитным фасадом гитлеровского государства в Германии в 1933—1945 годах скрывались целые «империи», выстраиваемые нацистскими лидерами в своей непрерывной борьбе за власть и престиж.

Но институциональные группы играют важную роль не только в недемократических режимах. Их роль огромна и в демократических системах: некоторые теоретики даже утверждают, что именно они — бюрократические элиты министерств и всевозможных государственных органов — в конечном итоге и направляют политический процесс, «подправляя» решения избранных политиков, а то и прямо диктуя им свою волю. Дело еще в том, что эти элиты нередко вступают в альянс с обычными группами интересов, как это всем известно по пресловутому «военно-промышленному комплексу».

Ассоциативная группа представляет собой добровольное объединение людей, которое ставит перед собой конкретную, можно даже сказать узкую, задачу, так или иначе связанную с их общими интересами, устремлениями и взглядами. Понятия «группа интересов» или «группа давления» больше всего подходят именно к таким, ассоциативным, группам. Не всегда, правда, можно указать на ту границу, что отделяет их от других групп, даже групп общинного типа. Скажем, во времена классовой солидарности членство в такой ассоциативной группе, как профсоюз, вполне могло быть выражением социальной идентификации, а не стремления к какой-то определенной цели. При том что сегодня ассоциативные группы набирают силу и в развивающихся государствах, вообще это черта индивидуалистических обществ. В свое время процессы индустриализации привели к столь глубокой социальной дифференциации, интересы людей в таких обществах стали столь широко различаться, что традиционные модели поведения оказались размыты: на их
место пришло стремление к самореализации и преследование чисто личных целей.

Существует большое разнообразие групп. Есть группы «за свободу выбора», выступающие за сохранение права на аборт, и группы «за жизнь», группы, выступающие против показа секса и насилия по телевидению; есть группы, протестующие против загрязнения окружающей среды и жестокого обращения с животными; есть движения в защиту традиционных или религиозных ценностей. В США такие группы называют «группами общественного интереса», поскольку они отстаивают общие, а не партикулярные интересы. В отличие от секторальных групп, главным здесь является защита не своих членов, а кого-то или чего-то иного. (Так, «Спаси кита» — это организация, выступающая за защиту китов, а не организация самих китов.) Но есть организации, в которых выражены признаки разных групп. Так, выступая против дискриминации американских чернокожих при найме на работу, Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения отстаивает секторальные интересы этой категории общества, но в то же время она озабочена и вопросами общей социальной справедливости и расовой гармонии.

XX век глубочайшим образом изменил политические отношения: резко возросло значение всевозможных организованных групп и так называемых групп интересов. В 1950- 1960-х годах, когда политологи испытывали великий энтузиазм по поводу расширяющегося участия общественных групп в политике, стали говорить даже о том, что корпорации, профсоюзы, фермерские организации и подобные ассоциации со временем вытеснят партии и законодательные собрания в качестве главных действующих лиц политического процесса. Мир малых политических объединений еще больше расширился, когда сюда пришли так называемые 'однопроблемные группы', выступающие каждая с какой-то одной темой - от защиты потребителя до защиты прав животных и от равенства между женщиной и мужчиной до защиты окружающей среды. Эти группы часто были ответвлениями от более широких общественных движений (женского движения, движения за гражданские права, 'зеленого движения' и т.д.) и привнесли с собой в политику абсолютно новые стили и модели деятельности: все это даже получило особое название - 'новая политика'. Между тем до сих пор нет полной теоретической ясности в отношении того, какова общественная природа этих групп, в чем состоит их политическое значение, как именно они изменяют политический процесс.

Группы интересов имеют в своем распоряжении самый широкий арсенал тактических и стратегических средств, было бы даже наивным ожидать, что при своем многообразии они будут следовать какой-то одной-единственной стратегии или использовать один и тот же канал влияния.

1. Важной формой политической деятельности общественных групп выступает давление на законодательное собрание — лоббирование. Термин «лобби» происходит от названия помещения в здании парламента (lobby — холл, коридор), где происходят встречи парламентариев с представителями общества или политики общаются между собой В языки мира вошел также глагол «лоббировать». «Лоббировать» значит воздействовать на члена или членов парламента (политиков) — аргументами или психологическим убеждением. В широком смысле понятие «лобби» почти эквивалентно «группе интересов» так, говорят о «фермерском лобби», «экологическом лобби», «дорожно-строительном лобби» и т.д. В США термин употребляется в более узком смысле: здесь сложилась целая армия профессиональных лоббистов — людей, специально нанимаемых для «проталкивания» интересов «клиентов». По адресу такого лоббирования его критики говорят, что оно равнозначно «покупке политического влияния».

Расширение практики лоббирования подтверждается внушительной статистикой роста численности профессиональных лоббистов: в одном Вашингтоне на 1990 г. их было зарегистрировано свыше 11 тысяч. В США уровень активности групп, так и «роящихся» вокруг Конгресса, считается самым высоким в мире. Децентрализованный характер партийной системы США, позволяет общественным группам достаточно легко вступать в контакт с теми или иными членами партий, привлекая их на свою сторону. Во всем этом, конечно же, свою роль играют и финансовые взносы на цели избирательных кампаний, осуществляемые через так называемые комитеты политического действия: в США, по данным на 1990 г., 4 тысячи таких комитетов суммарно внесли в кассы предвыборных штабов кандидатов в Сенат и Палату представителей порядка 1,5 миллиардов долларов. На основе регулярных контактов между членами Конгресса и соответствующими группами интересов в стране сформировались целые политические сообщества — «сети политических отношений», которым принадлежит решающее слово по многим вопросам и направлениям внутренней и внешней политики.

2. Гражданское неповиновение — деятельность, почти всегда внеправового характера, участники которой оправдывают свои действия «высшими соображениями» религиозного, этического или политического порядка. Представляет собой открытое, даже демонстративное нарушение порядка, поскольку цель в данном случае — «открыто заявить о проблеме». Нравственная сила такого рода акций в том собственно и заключается, что их участники заведомо готовы понести соответствующее наказание: тем самым подчеркивается, что (1) выступление является делом принципа и (2) его участники готовы идти до конца. Нравственный аспект гражданского неповиновения подчеркивается еще и принципиальным отказом его участников от какого бы то ни было насилия: самый яркий пример на этот счет — деятельность М. Ганди (1869—1948) с его принципом сатьяграха (буквально «настаивать на истине»). Другими теоретиками гражданского неповиновения выступали, каждый в свое время, Генри Дейвид Торо (1817—1862) и Мартин Лютер Кинг (1929—1968).

Генри Дейвид Торо активно участвовал в общественной жизни. Так, в 1846 году в знак протеста по отношению к войне США против Мексики он демонстративно отказался платить налоги, за что был на короткое время заключён в тюрьму. Торо отстаивал права негров. В качестве средства борьбы он предлагал индивидуальное ненасильственное сопротивление общественному злу. Его эссе «О долге гражданского неповиновения» оказало влияние на Л. Толстого, М. Ганди, М.Л. Кинга.

Мартин Лютер Кинг стал первым активным деятелем и лидером чёрного движения. Лауреат Нобелевской премии мира. 4 апреля 1968 он отправился в Мемфис, штат Теннеси, чтобы поддержать забастовку санитарных работников. Когда Кинг стоял на балконе мотеля Лотарингии (рядом с Джесси Джексоном), он был ранен и снайпером и скончался в госпитале. Мартин Лютер Кинг был похоронен в Атланте, Джорджия. Убийство вызвало общенациональное возмущение, сопровождавшееся бунтами чернокожего населения более чем в ста городах. В федеральной столице дома горели в шести кварталах от Белого дома, а на балконах Капитолия и лужайках вокруг Белого дома разместились пулемётчики. По всей стране 46 человек были убиты, 2,5 тысячи ранены, а на подавление беспорядков были брошены 70 тысяч солдат. В глазах активистов убийство Кинга символизировало неисправимость системы и убедило тысячи людей в том, что ненасильственное сопротивление ведёт в тупик. Всё больше чернокожих обращали свои взоры к организациям, подобным «Черным пантерам», леворадикальной организации, выступающей за революционные методы борьбы.

3. Главным инструментом воздействия общественных групп на партии является финансирование избирательных кампаний, цели же в данном случае определяются по пословице «Кто платит, тот и заказывает музыку». Общеизвестно, что консервативные и правые партии по всему миру финансируются в основном крупным бизнесом, а финансовая поддержка социалистов и партий левой ориентации в основном идет от профсоюзов. Избирательная кампания Джорджа Буша-младшего в 2000 г. не только вошла в анналы как самая дорогостоящая за всю американскую историю: в ее финансировании приняли участие наиболее влиятельные корпоративные и промышленные группировки страны.

Нужно сказать, что общественные группы подчас избегают слишком уж тесных связей с партиями — и небезосновательно. Во-первых, если партия проиграет выборы и перейдет в оппозицию, у поддерживавшей ее группы не много шансов поладить с действующим правительством. Во- вторых, открытая поддержка какой-либо партии ограничивает шансы на привлечение в группу сторонников иных партий. В Великобритании поэтому многие общественные группы, такие, как «Приют» и Группа борьбы с детской бедностью, самым скрупулезным образом оберегают свой непартийный статус. С другой стороны, есть примеры политических партий, которые шли на «развод» с группами интересов: так, в 1990-х годах Лейбористская партия Великобритании в стремлении наконец-таки избавиться от репутации «марионетки профсоюзного движения», решительно понизила уровень своих отношений с профсоюзами, после чего, правда, пустила в ход все свое «очарование», чтобы добиться расположения большого бизнеса.

4. Совершенно иную картину мы видим у групп, стремящихся действовать на правительство не прямо, а косвенно: через СМИ и мобилизацию общественного мнения. Тактика здесь самая разнообразная — от петиций, протестов и демонстраций до кампаний гражданского неповиновения и даже отдельных насильственных актов. Все это чаще всего происходит в двух случаях: когда группа являет собой явного аутсайдера (отстающий, малозначащий), не имеющего шансов добиться прямого доступа к властным структурам, или когда она сознательно избирает такую линию поведения. В прежние времена чаще всего к подобного рода методам прибегали профсоюзы, демонстрировавшие свои «рабочие мускулы» в забастовках, пикетах и маршах.

Наконец, с недавних времен группы интересов испытывают на себе воздействие глобализации и развития наднациональных структур — и со своей стороны стремятся влиять на эти процессы. Лучше всего это удается благотворительным организациям и экологическим группам вроде «Гринпис» и «Друзей Земли», которые уже выстроили собственные транснациональные структуры и имеют филиалы во многих странах. Скажем, «Гринпис» с момента своего возникновения в 1971 г. учредил отделения более чем в 30 странах и сегодня имеет годовой доход свыше 50 млн долл. Многие из групп такого рода были официально представлены в качестве неправительственных организаций (НПО) на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в 1992 г. в Бразилии. Те из НПО, которые располагают достаточно солидными источниками финансирования, имеют офисы в Вашингтоне и Брюсселе, осуществляя своеобразный мониторинг в отношении ООН и ЕС и занимаясь лоббированием.

«Новые левые» — движение интеллектуалов, имевшее своим пиком 1960—начало 1970-х годов и стремившееся оживить социалистическую мысль на основе радикальной критики развитого индустриального общества Движение при этом выступило и с критикой как «старой» социалистической мысли, так и практики «социалистического строительства» в СССР Вдохновляясь работами раннего Маркса, мыслителями анархистской ориентации и философией экзистенциализма, «новые левые» не дали сколько-нибудь систематической теории. Тем не менее у многих представителей движения можно обнаружить общие темы — неприятие традиционного капиталистического общества («системы») как общества угнетения, приверженность принципам свободы личности и «самоосвобождения», разочарование в рабочем классе как революционной силе, обоснование новых форм демократии — демократии участия и децентрализации.

В странах Европейского Союза общественные объединения также привыкают и приспосабливаются к тому, что по целому кругу вопросов — в сельском хозяйстве, торговле, правилах конкуренции, сфере социальных и трудовых прав — ключевые решения принимаются не национальными институтами, а институтами ЕС. Самыми мощными группами интересов здесь, разумеется, выступают деловые круги. Свое влияние они проводят по самым разным каналам — через прямое лоббирование, национальные торговые организации и через такие «пиковые» ассоциации, как Европейский круглый стол промышленников и Союз конфедераций промышленников и работодателей Европы. В последние годы даже британское профсоюзное движение осуществляет свою деятельность по защите социальных прав и прав работников через институты ЕС.

Бурное развитие всевозможных общественных объединений в последние десятилетия принесло с собой и необыкновенное разнообразие форм, методов и стилей политической деятельности в обществе, как это мы видим у движения за мир, экологических объединений, групп по борьбе за права животных, кампаний против строительства скоростных магистралей и так далее. Общий метод у таких групп — привлечь к себе внимание СМИ, вызвать симпатии общества, донести до населения свои идеи. Особо неистощимую фантазию в изобретении форм протеста демонстрируют «Гринпис» и «Друзья Земли», то и дело выступающие с новыми акциями против ядерных испытаний, загрязнения атмосферы и воды, вырубки лесов и использования невозобновляемых источников энергии.

Группы интересов: за и против (достоинства и недостатки)
Политологи усматривают у групп интересов следующие достоинства:
— расширяют представительство, содействуя более точной артикуляции интересов и взглядов различных социальных слоев, делая это во многом лучше политических партий и выступая дополнительным рычагом влияния на правительства в период между выборами;

— вносят важный вклад в общественную дискуссию, повышая уровень информированности общества по различным аспектам политики;

— усиливают механизмы политического участия, выступая альтернативой политическим партиям и одновременно давая людям возможность участвовать в политике на низовом уровне; - выступают своеобразным противовесом государству: чем их больше, тем сильнее гражданское общество; — содействуют политической стабильности, выступая своеобразным каналом коммуникации между правительством и обществом.

В то же время против групп интересов выдвигаются следующие аргументы:
— их деятельность чревата усилением общественного неравенства: весьма часто они выступают рупором привилегированных и экономически наиболее могущественных слоев, располагающих доступом к финансовым, образовательным, организационным и иным ресурсам общества;
— в известной мере они раскалывают общество, поскольку всегда преследуют скорее частные, нежели общие интересы, скорее интересы меньшинств, нежели интересы общества в целом;

— они нелегитимны в том смысле, что их руководители, в отличие от политиков, публично неподотчетны, а влияние их лидеров распространяется в обход механизмов формального представительства;

— они могут делать политический процесс более закрытым, если отстаивают свои интересы в ходе закулисных переговоров, о которых общество ничего не знает;

— они способны привносить в политический процесс элементы неуправляемости: если их слишком много, деятельность правительство может быть попросту парализована.

2. Участие групп в политике: практика. Насколько важны группы интересов?

Общепризнанно, что деятельность групп интересов всегда так или иначе связана с вопросами экономического и социального развития. Если в аграрных или традиционных обществах число «интересов», на основе которых могут складываться группы, объективно невелико, то в развитых индустриальных обществах их великое множество. Группы интересов поэтому становятся важными опосредующими звеньями между государством и обществом, внутренне все более и более дифференцированным, в особенности по мере того как с расширением образования здесь усиливается политическая активность граждан. Такую картину мы могли наблюдать в СССР, где с 1970-х годах при полном сохранении внешнего «фасада» стали складываться черты того, что политологи называют «институциональным плюрализмом». Роль изначение организованных групп, однако, различаются от системы к системе и от государства к государству.

Главные факторы влияния групп интересов: политическая культура, институциональная структура, характер партийной системы, характер и стиль публичной политики.

Значение политической культуры в данном случае проявляется двояким образом. Во-первых, характер политической культуры определяет, как общество в принципе относится к группам — воспринимает ли оно их как легитимные структуры, поощряет ли оно их образование и так далее. Во-вторых, от политической культуры зависит и то, сколь охотно люди вступают в такие группы и принимают участие в ее деятельности.

С одной стороны, мы видим режимы, которые подавляют все добровольные ассоциации людей во имя торжества идеи единой и неделимой власти государства, — обычно это военные режимы и однопартийные государства. Хотя в истории не было и сегодня нет режимов, которым удалось бы полностью вытравить из общества все виды групповой деятельности, преуспевают они хотя бы в том, что загоняют эту деятельность в подполье, или добиваются того, что групповые интересы выражаются через партийно-государственный аппарат и, следовательно, не вступают в противоречие с политическими и идеологическими целями режима.

Плюралистические общества, напротив, не только предоставляют простор для деятельности групп, но и поощряют таковую, более того — во многих случаях нуждаются в ней. С наиболее представительными группами консультируются при формировании политики, группы участвуют в работе публичных органов или в так называемых «кванго».

Высокий уровень политической активности групп в США, например, объясняется тем, что политическая культура страны признает за каждым общественным объединением право на голос: на это есть конституционные гарантии свободы слова, свободы прессы, свободы собраний и так далее. В Японии, если брать другой пример политической культуры, во все времена имело место теснейшее сотрудничество между государствами и группами бизнеса: это и по сей день здесь считается явлением совершенно нормальным.

В некоторых европейских государствах к организованным группам относятся с подозрением. Такое отношение было всегда характерно, например, для Франции, где с якобинских времен в группах усматривают угрозу «общей воле народа» — нечто, способное подорвать силу и единство Французского государства. Отсюда, скажем, проистекает слабость профсоюзного движения страны: в 1975 г. — в точке наивысшего развития профсоюзов страны, они охватывали всего лишь 24% французских рабочих, а к 1989 г. эта цифра упала до 13%. В то же самое время французской политической культуре присуща традиция прямого действия: мы это видим в тех ситуациях, когда французские фермеры блокируют дороги, угоняют грузовики и т.д., и та же самая черта нации ярчайшим образом проявилась в мае 1968 г., когда страну захлестнул бунт студентов и присоединившихся к ним профсоюзов.
На деятельность групп интересов большой отпечаток накладывает также институциональная структура государства: именно от этого фактора зависит, как именно группы смогут воздействовать на властные структуры и затем принимать участие в политическом процессе.

Унитарные и централизованные политические системы, подобные британской, ограничивают деятельность общественных объединений, сводя ее к узкому пространству вокруг исполнительной ветви власти. Хотя это и не обрекает группы на совсем уж убогое существование, но вынуждает их всеми путями пробиваться в коридоры власти, правительство же при этом получает свободу по собственному усмотрению решать, с какими именно группами нужно считаться, а с какими нет. В Великобритании это очевиднее всего было видно при Тэтчер в 1980-х годах, когда началось наступление на корпоративные структуры, а профсоюзы в конце концов оказались вытесненными на политические задворки.

Подобная же картина характерна для Франции, где правительство лишь в меру необходимости консультируется с группами интересов, особенно с тех пор как при Пятой республике здесь усилилась роль президента и ослабли позиции Национального собрания. В отличие от этого государственная система США фрагментирована и децентрализована — модель, выстроенная в соответствии с принципами разделения властей, федерализма, двухпалатного законодательного собрания и активной судебной системы.

Здесь группы интересов имеют возможность пользоваться многими «входами» в коридоры власти, поэтому данная система весьма уязвима перед внешним давлением. Группы, скажем, знают, что проиграв свое дело в Конгрессе, можно спокойно направляться с ним в суд, как федеральный, так и местный, и так далее Хотя все это облегчает формирование групп и обеспечивает за ними высокую степень политического влияния, у этой медали есть и оборотная сторона: в каких-то ситуациях группы просто парализуют деятельность друг друга, как если бы у них было право обоюдного вето.

Важный аспект проблемы — отношения между группами интересов и политическими партиями. Отношения эти всегда были непростыми: лучше всего сказать, что это отношения соперников. Но в то время как партии стремятся расширить свою социальную базу, формулируя как можно более широкие программы, группы интересов, напротив, концентрируются на более узких и конкретных целях. Тем не менее подчас эти группы стремятся действовать как в партиях, так и через партии, даже создавая партийные структуры, чтобы затем получить доступ к власти. Так, ряд социалистических партий, например Лейбористская партия Великобритании, в свое время начинались как организации профсоюзов: у лейбористов институциональные и финансовые связи с профсоюзами сохраняются и по сей день.

Большое влияние на политическую деятельность групп, естественно, оказывает и общий характер партийной системы в стране. Там, где доминирует одна партия, у групп интересов остается немного пространства для деятельности: в этом случае они всегда в большей или меньшей степени «завязаны» на правящую партию. Поэтому, например, в Италии и Японии влиятельные группы интересов из промышленных и торговых кругов стремятся оказывать давление на «правящие» партии (соответственно Христианско-демократическую и Либерально-демократическую партию), что на практике оборачивается усилением фракционных тенденций в этих партиях.

В отличие от этого, многопартийные системы являются благодатной почвой для деятельности групп интересов — здесь им попросту легче пробиться в коридоры власти. Влияние групп на законодательный процесс больше всего в таких системах, как американская, где политические партии слабы в отношении как организации, так и дисциплины. Нагляднее всего это проявилось в 1970-х годах, когда влиятельным деловым кругам США удалось без особых проблем сорвать энергетическую программу президента Картера, хотя его партия тогда обладала большинством как в Палате представителей, так и в Сенате.

Наиболее прочные общественные позиции группы интересов имеют в тех странах, где правили или до сих пор правят социал-демократические партии. Классическим примером в этом смысле является шведская система. Здесь группы интересов всесторонне интегрированы в публичную политику. Самые тесные, если не сказать институциональные, связи издавна объединяют профсоюзы и Социал-демократическую рабочую партию страны. Законодательный процесс в Риксдаге предполагает самые широкие консультации с всевозможными группами общества, а такие «пиковые» ассоциации, как Шведская конфедерация профсоюзов и Конфедерация работодателей, официально признаны «социальными партнерами» государства. Такой же принцип корпоративного представительства воплощен в австрийской системе «палат», где на постоянной основе представлены такие группы общественного производства, как торговые, сельскохозяйственные и производственные организации. В Германии наиболее влиятельные группы интересов, например Федерация немецких работодателей, Федерация немецкой промышленности и Федерация немецких профсоюзов, принимают столь активное участие в формировании политики, что их относят к политической элите общества.

В политологии в российских, а не зарубежных учебниках принято говорить об общественных объединениях и общественных организациях, а не группах интересов. Но по своей сути они означают тоже, что и группы интересов.

Общественные объединения – это форма организованного участия масс в общественной и политической жизни общества. Общественные объединения – добровольные, самодеятельные формирования, в основе которых лежит общность частных интересов граждан. Основное содержание деятельности общественных объединений – реализация этих интересов. Основными принципами деятельности общественных объединений являются добровольность, сочетание личных и общественных интересов, самоуправление, равноправие участников, законность и гласность.

Общественные объединения, как правило, не опосредованные властной волей государства, считаются основой гражданского общества. Здесь специфические экономические, этнические, культурные, религиозные интересы граждан реализуются вне сферы деятельности государства, благодаря наличию общественных объединений, которые обеспечивают автономию социально-экономической жизни граждан, их суверенитет.

К современным формам общественных объединений относятся общественные организации и общественные движения.

Общественные организации – это массовые объединения граждан, возникшие по их инициативе для реализации долговременных целей, имеющие устав и характеризующиеся четкой структурой. Общественные организации, являясь наилучшей школой самоуправления, формируют общественное сознание, ориентированное на демократические ценности, особенно в сфере управления социальными и политическими процессами. Сущность общественных организаций состоит в том, что они выполняют основную функцию гражданского общества, а именно роль «посредника» между государством и отдельной личностью, защищают личность от государства, являются гарантом стабильности и устойчивости правового государства. Значительное место в этом отношении занимают традиционные общественные организации: профессиональные, научные, творческие союзы, предпринимательские, женские, молодежные и другие организации.

Для традиционных общественных организаций политическая функция является не основной. Так, профессиональные союзы защищают прежде всего материальные, экономические интересы наемных работников, устанавливают горизонтальные (минуя государство) связи между коллективами, социальными группами. При этом ряд профсоюзов в некоторых странах контролирует деятельность политических партий.

В России профсоюзы долгое время были целиком интегрированы в политическую систему, их работа оказалась забюрократизированной, заорганизованной и по существу являлась «приводным ремнем» государственного механизма в сфере труда и производства. В настоящее время профсоюзы в России ведут поиск новых демократических форм и методов работы.

По своей общественно-политической значимости и масштабам деятельности общественные организации весьма различны – от международных (Международная организация журналистов, Международный союз студентов и т. д.) до организаций непосредственного, прямого влияния на политические решения, например, лоббистские организации, создаваемые вполне открыто при государственных структурах. Значительное общественно-политическое влияние имеют союзы предпринимателей, которые принимают решения о финансировании социальных программ, инвестициях социальной направленности, предоставлении налоговых льгот и т. п.

Особый тип общественных организаций – это клубы, имеющие природу, близкую партийной, но отличающиеся от них преимущественной идейной ориентацией. Значимость их может быть весьма высокой. В дореволюционной России насчитывались сотни различных клубов, ассоциаций, созданных по различным признакам на основе добровольности участия. В 1916 г. было зарегистрировано 65 только всеимперских самодеятельных обществ. Следует однако заметить, что большинство из них носило замкнутый, элитарный характер. Клубы и ассоциации в современной России являются наиболее распространенной формой общественных организаций – зарегистрировано более 100 всероссийских и около 800 местных добровольных обществ. Широкий общественный резонанс получает деятельность объединений и клубов избирателей, политических клубов, фондов социальных инициатив и изобретений. Их программы имеют общие цели: поддержка реформ во всех сферах общественной жизни, стремление к общественному самоуправлению и восстановлению человека как субъекта политики.

3. Общественные организации и общественные движения. Интерес политологов к проблематике общественных движений сегодня во многом идет от того, что в последние десятилетия все более широкий размах набирают так называемые «новые» социальные движения — женское движение, движение «зеленых», движение за мир и др. Вообще говоря, истоки общественных движений относятся к началу XIX в. Исторически раньше всего сложилось рабочее движение, выступавшее за улучшение условий жизни рабочего класса; затем силу набрали национальные движения, стремившиеся освободить свои народы из-под власти многонациональных европейских империй; XX в. принес с собой фашистские движения и движения правового толка (их и в самом деле лучше всего понимать именно как движения, а не партии). Партии вырастают из общественных движений и организаций, исторически предшествовавших им. Общественные движения и организации образуют ту социальную среду, в которой живут и работают партии. Они (движения) дополняют действие партий или препятствуют распространению их влияния на общество, служат базой для преобразования существующих партий и появления новых.

Известно, что в странах Восточной Европы в недалеком прошлом существовали массовые организации и движения: Отечественный фронт в Болгарии, Национальный фронт в Чехословакии, Патриотическое движение национального возрождения в Польше и т. д. Хотя они носили больше показной характер, но определенную политическую роль выполняли: служили средством общественной легитимации деятельности правящих коммунистических и рабочих партий. По мере назревания политического кризиса эти движения перестали выполнять свою функцию, закрепленную партийной системой, и распались.

Новая социально-политическая ситуация вызвала к жизни иные движения и организации политизированного характера. Такие, скажем, как политические форумы, независимые профсоюзные объединения типа польской «Солидарности» и другие. Они и стали решающим фактором политической мобилизации широких слоев населения против существовавших партийных систем.

Общественные движения — это формы объединения людей, характеризующие их совместные стремления к осуществлению общих целей. Обретая определенные структуры, они перерастают в организации.

Какое именно «новое» содержание заложено в тех движениях, что сложились в последние десятилетия XX в.?

В то время как традиционные движения выражали интересы угнетенных и обездоленных слоев общества, современные движения вбирают в себя, как правило, молодых, хорошо образованных и вполне благополучных людей. Отсюда вытекает и второй момент: новейшие движения несут в себе по преимуществу постматериалистическую ориентацию на мир, их участников больше интересует «качество жизни», нежели «жизненный успех». Хотя женские движения и выступают под такими, казалось бы, «материалистическими» лозунгами, как равенство возможностей и равная оплата за равный труд, на самом деле и они ставят перед собой куда более широкие цели — утвердить всестороннее равенство между мужчиной и женщиной и наконец-то покончить с пережитками патриархата в общественной жизни.

Третий момент: в то время как традиционные движения имели между собой весьма мало общего и не сотрудничали, новые социальные движения следуют одной, хотя подчас и не вполне ясной, идеологии.
В общем и целом эта идеология связана с социальной философией «новых левых»: она не принимает сложившегося социального и политического порядка и следует идеалам свободы, самовыражения и самоосуществления личности. Нет поэтому ничего удивительного в том, что сторонники одного движения этого типа принимают участие в акциях другого, как мы это и видим в женском и экологическом движении, движениях за права животных и против строительства автострад, у «антикапиталистов» и «антиглобалистов».

Последнее различие проистекает из того, что организационно современные движения стоят на принципах децентрализации и склоняются к совершенно новым формам политической деятельности — к принципиально «новой политике», не признающей сложившихся партий и традиционных механизмов политического представительства. На место всего этого приходят совершенно оригинальные, до театральности, формы политического процесса. Наиболее красочными примерами этого были так называемая «битва при Сиэттле» в 1999 г. Десятки тысяч демонстрантов, защитники природы и прав потребителей, профсоюзные и студенческие активисты, анархисты и пацифисты, собравшиеся со всего мира, вышли на улицы города в знак протеста против глобализации. Демонстрации против саммита Всемирной торговой организации вылились в ожесточеннейшие схватки с полицией. Другие акции «антиглобалистов» — в Праге в 2000 г. и Генуе в 2001 г. Идеологическая палитра таких акций бесконечно разнообразна: здесь ставятся вопросы экологии и развития, равенства наций и этносов, действуют анархисты и революционеры — и все это связывается воедино интернетом и средствами мобильной связи.

Основательный анализ идей складывающегося антиглобалистского движения можно найти в работах таких известных авторов, как Наум Хомски (известный ученый лингвист и философ («попутчик») анархистской традиции, по контрасту с «чистым» анархистом. Этим он объясняет свою готовность иногда сотрудничать с государством) и Наоми Кляйн (Канадская журналистка, писательница. Работы Кляйн стали настоящим манифестом движения антиглобалистов, как отмечали критики, — «неотъемлемой частью этого движения». Одна из главных тем ее журналистской деятельности — критика потребительского капитализма и засилья массовой культуры.

Было время, когда такие влиятельные критики массового общества как Эрих Фромм и Ханна Арендт, в свете печального опыта тоталитаризма времен между двумя мировыми войнами толковали о бщественные движения сугубо отрицательно: для них это было «бегством от свободы», проявлением извечного стремления одинокого человека найти безопасность и чувство общности с другими людьми в каком-то важном для всех деле и в подчинении лидеру (на практике лидеру фашистского типа). Новые же общественные движения как небо от земли далеки от целей такого рода: задачи здесь всегда носят ясный и конкретный характер, вполне сообразующийся с имеющимися средствами. Сами общественные движения многими политологами воспринимаются как свидетельство того, что власть в постиндустриальном обществе носит рассредоточенный и фрагментированный характер. Прежние политические модели, основывавшиеся на противостоянии классов, уступили место новой политике, в основе которой лежит то, что политологи называют «демократическим плюрализмом».

Дать сколько-нибудь адекватную оценку того воздействия, которое общественные движения оказывают на общество, весьма непросто. С определенностью можно говорить о политической силе лишь женского и эко-логического движений: они явно изменили ценностные и этические ориентации общества. Феминистское движение в его нынешнем виде началось с горстки групп, основавших в 1960-х годах Женское освободительное движение: во главе этой «второй волны феминизма» встали такие лидеры и теоретики, как Бетги Фриден, Жермена Греер и Кейт Миллет. И хотя сегодня это движение во многих странах достигло вполне осязаемых результатов, главным все же было не это: важнее то, что все общество осознало гендерную проблему и, возможно, начало отказываться от каких-то своих патриархальных предрассудков. Произошел, следовательно, настоящий, хотя и не поддающийся никаким измерениям, культурный сдвиг.

Аналогичных результатов добилось экологическое движение. Такие группы, как 'Гринпис', 'Друзья Земли', 'Всемирный фонд природы', в конце концов заставили задуматься над природоохранными проблемами и правительства и широкую общественность: их воздействие, следовательно, вышло далеко за пределы всех и всяких формальных показателей вроде численности сторонников и количества филиалов. С начала 1970-х годов к процессу подключились так называемые 'зеленые' партии - еще один феномен 'новой политики'. Влияние 'зеленых' в конце концов распространилось и на обычные ('серые') партии, многие из которых, осознавая насущность экологической проблемы, сегодня заявляют о своей готовности подписаться под целями 'зеленых'.

В отличие от этого, 'антикапиталистическое' движение, точнее сказать, внутренне не связанный конгломерат всевозможных групп и группок, объединенных разве что неприятием глобализации, потребительства и идеологии свободной торговли, особых успехов пока не добилось. Результат их деятельности пока что один - стало все труднее проводить международные встречи на высшем уровне: признаков же того, что правительства готовы изменить свои позиции по вопросам свободной торговли и дерегулирования экономической деятельности, пока что не видно.

Различие между организациями и движениями относительное. Любая массовая организация функционирует как общественное движение, например, профсоюзное, молодежное, женское. Ведь движение — это определенная форма организации социальной деятельности различных групп и слоев населения.

Общественные движения и организации различаются по многим признакам: по своим целям, функциям, которые они выполняют по отношению к интересам своих членов, а также по отношению к государственной власти; по месту деятельности; по видам и методам деятельности; по характеру возникновения, по способам организации и т. д.

Например, по критерию цели бывают общественно-политические движения и организации революционные и контрреволюционные, реформаторские и консервативные, национально-демократические, общедемократические, экологические. По сферам деятельности: экономические, социальные, национальные, интернациональные, религиозные, научные, просветительские и другие. По месту деятельности: местные, региональные, общегосударственные, международные, действующие в парламенте (функции и другие объединения депутатов), внутри управленческих структур, в системе учебных и научных учреждений, в религиозной среде. По характеру возникновения: стихийные и сознательно организуемые; по способу организации: клубы, ассоциации, объединения, союзы, фронты; по социальному составу: молодежные, женские, профессиональные.

В России в последние годы процесс образования многочисленных движений и организаций носил взрывоподобный характер. И не случайно. Сказалось длительное блокирование групповых интересов и социальных ожиданий, так как отсутствовали в обществе и его политической системе соответствующие каналы артикуляции интересов и в целом — самовыражения человека. В республиках процесс еще более обострился ввиду нерешенности многих аспектов национального вопроса.

Прослеживая диалектику процесса формирования новых общественных движений и организаций и преобразования существовавших ранее, нельзя не отметить такие его особенности. Во-первых, политизированный и идеологизированный характер подавляющего большинства движений. Во-вторых, эволюцию большинства (национальных фронтов всех без исключения) в плане нарастания антисоциалистической, националистической и антисоветской направленности. В-третьих, превалирование конфронтационного, разрушительного, а не созидательного моментов в ориентациях и действиях вновь возникших общественных образований.

Почти все современные общественные движения в демократических странах отличаются относительно высоким уровнем образования и достаточно высоким уровнем дохода своих участников. Этим во многом предопределен гуманизм целей и задач движений.

Основной причиной активности современных общественных движений является нарастание кризисных процессов и новых явлений в различных сферах человеческой жизни, обусловленных следующими обстоятельствами: а) угрозой войны с применением оружия массового уничтожения; б) все большим разрушением среды жизнеобитания человека – возникновением экологической катастрофы; в) ростом гуманистических ценностей и идеалов в общественном сознании и борьбой за их практическое претворение в жизнь; г) вступлением человечества в век информатики, стремительным ростом всех видов коммуникаций, способствующих всем видам общения людей и их объединению и др..

В зависимости от стратегической ориентации движения разделяются на: антивоенные; экологические («зеленые»); гражданских инициатив; правозащитные; альтернативного образа жизни; половозрастные (женские, молодежные и т. п.); региональные.

Демократическое государство напрямую не вмешивается в деятельность общественных объединений, но регулирует ее в соответствии с действующим законодательством. Большой сдвиг произошел в этом отношении и в России, здесь был принят закон об общественных объединениях, заложивший правовые основы их дальнейшего развития. Законом запрещается создание и деятельность объединений, имеющих целью свержение, насильственное изменение конституционного строя или насильственное нарушение единства территории государства, пропаганду войны, насилия и жестокости, разжигание классовой, расовой, национальной или религиозной розни, а также создание военизированных объединений и вооруженных формирований.

 

Эндрю Хейвуд. Политология. 2005, режим доступа: inances.social/politologiya_729/politologiya114.html

Основы политологии (Курс лекций): Зеркин Д.П. режим доступа:

http://all-politologija.ru/knigi/osnovy-politologii-kurs-lekcij-zerkin

Политология (Учебно-практическое пособие): Климова С.В.
Режим доступа: http://all-politologija.ru/knigi/politologiya-uchebno-prakticheskoe-posobie-klimova