Предыдущая | Следующая
Только Юэ Чжун прибыл к зернохранилищу, как со стороны его защитников раздалась массированная канонада выстрелов, направленных в сторону его войск. Под этим залпом несколько десятков бойцов группировки Цин-Ши, еще не прошедших полную подготовку, было немедленно убито.
После смерти этих солдат боевой дух остального войска, состоявшего из трех пехотных батальонов, стал неимоверно низким и среди бойцов, быстро спрятавшихся в укрытия, начали появляться признаки паники. Хоть у Юэ Чжуна и было оружия на три батальона, его солдаты, так и не завершившие полную подготовку, не могли конкурировать с регулярной армией в общевойсковом моральном духе.
— Командир, пустите нас, – к Юэ Чжуну подошел Ларман.
Поначалу у него был всего лишь взвод элитных бойцов из Карающего Легиона, однако позже Ларман получил под свое начало еще несколько десятков иностранцев, которых и начал день и ночь тренировать, поэтому на сегодняшний день он имел уже отдельную роту. Иностранцам, чтобы выжить в чужой стране и получить более комфортные условия жизни, нужно было выкладываться на все 100%. В сражении с ордами мутировавших зверей они совершили немало подвигов, поэтому иностранный отряд Лармана действительно стал сильной картой Юэ Чжуна.
— Брат, позволь мне, – Ху И также рвался добровольцем, — Мне только и нужно, что подобраться к ним вплотную, и я абсолютно точно не упущу ни одного врага!
— Нет, — глядя на зернохранилище, Юэ Чжун приказал, — Вы защищайте тыл, я сам разберусь.
Перед зернохранилищем было устроено множество блокгаузов и других оборонительных сооружений, без артиллерии и тяжелых орудий такую оборону будет очень тяжело вскрыть. У Юэ Чжуна не было таких орудий, поэтому при штурме одной лишь пехотой у него будет очень много потерь.
Отдав приказ, он активировал «Теневой Шаг» и вместе со скелетом немедленно бросился в сторону защитников зернохранилища.
— Действительно идиот! – увидев, что в их сторону бегут два человека, Чай Цзыцан, командир батальона, усмехнулся, — Расстреляйте их для меня!
На защите зернохранилища был размещен элитный батальон, командиром которого был Чай Цзыцан, также являвшийся младшим братом жены Ду Шаньсюна. Этот батальон был также опытен, как и основные силы главнокомандующего, поэтому естественно их не могли испугать два мастера. По его мнению, независимо от того, что это были за эксперты, перед шквальным огнем и артиллерией они никто.
В следующий момент все огневые точки сосредоточили свой огонь на двух мастерах, в которых полетело множество пуль автоматов, а также легких и тяжелых пулеметов. На двух человек обрушился настоящий свинцовый град, как-никак перед оборонительными редутами было 500 метров открытого пространства, полностью очищенного от любых укрытий.
За мгновение до того, как Юэ Чжуна и скелета поглотил град пуль, вылетел Зеленый колокол Духа, который взлетев над головой Юэ Чжуна, создал вокруг него зеленое сияние. Попадая в это свечение, многочисленные пули просто отскакивали от него, как, впрочем, и от тела неуязвимого скелета.
— Большие мастера? – увидев, что пули совершенно не могут остановить двух человек, Чай Цзыцан побледнел, — Открыть огонь из тяжелых орудий! Гранатометы, мортиры, минометы огонь!
В следующее мгновение на Юэ Чжуна и скелета посыпались более крупные снаряды, однако их скорость была слишком высока, поэтому к этому моменту они уже достигли позиции защитников зернохранилища.
[перевод подготовлен командой сайта darklate.ru]
Добравшись до противника, Юэ Чжун немедленно активировал навык своего плаща, и перед ним появился 70-метровый голубой удав 2-го типа, который только появившись, немедленно открыл свою пасть и выпустил вокруг себя облако синеватого тумана, после чего сразу же бросился на солдат, безжалостно пожирая попадавшихся на его пути людей.
Помимо безмерной мощи монстра 2-го типа, его ядовитое облако было чрезвычайно опасным – как только оно попадало на человека, он сразу же начинал гноиться и разлагаться. Среди солдат элитного батальона не было никого, кто бы мог заблокировать или остановить этого гигантского змея, поэтому, видя это, в сердце множества солдат родился страх, из-за которого они и начали отступать.
Этот голубой удав 2-го типа был, наверно, наиболее подходящим монстром для штурма укрепленных позиций, ведь его огромное тело не только оказывало большое моральное давление на обычных людей, но и одновременно с этим было способно давить их насмерть.
Попадая под действие токсичного тумана, скрывавшиеся в укреплениях солдаты быстро превращались в лужи гноя, в то время как сам монстр с удовольствием глотал попадавшихся на его пути бойцов, одновременно с этим он давил множество людей, ломая и круша их тела. Под таким напором солдаты не выдержали и начали в массовом порядке отступать.
В такой критический момент на передовую прибыли четыре десятка экспертов, также защищавших зернохранилище. Увидев их, Юэ Чжун немедленно достал рацию и отдал приказ:
— Небесный Союз, в бой!
Ху И, назначенный Юэ Чжуном на должность временного лидера Небесного Союза, получив приказ, сразу же возбужденно крикнул:
— Вперед! Тому, кто не поторопится, я лично отрублю голову!
Почти все огневые точки уже были уничтожены Юэ Чжуном, поэтому бойцы Небесного Союза безбоязненно бросились в сторону зернохранилища. Видя повсеместные разрушения оборонительных сооружений, каждый из них внутренне содрогнулся. Будучи уже покоренными Юэ Чжуном, мастера Небесного Союза немедленно вступили в бой с четырьмя десятками экспертов, защищавших зернохранилище.
В этой организации состояло несколько сотен экспертов, которые прошли общее крещение бесконечной ордой мутировавших зверей, благодаря чему боевая мощь каждого из них значительно возросла. Несколько сотен мастеров со всех сторон накинулись на противника, и даже если они не хотели жертвовать своими жизнями ради Юэ Чжуна, они все равно наголову разбили защитников.
Поражение. Полное фиаско. После вступления в бой мастеров Небесного Союза, они вместе с авангардом в лице Юэ Чжуна и скелета полностью разгромили всех защитников зернохранилища.
[самые последние главы на darklate.ru]
— Это конец! Зернохранилище захвачено! Город теперь тоже захвачен! – видя, что его основные силы были разбиты, Чай Цзыцан сильно побледнел.
— Комбат, это не конец! – громко сказал один из его помощников, — Хоть Юэ Чжун и захватил зернохранилище, он до сих пор не противник для главнокомандующего Ду. Я предполагаю, что они начнут вести переговоры, поэтому мы должны сдаться.
— Верно! – возродился Чай Цзыцан, — Переговоры, они будут вести переговоры! Я должен увидеть Юэ Чжуна.
Так, командир батальона решил сдать зернохранилище и немедленно прекратить боевые действия. Рота выживших солдат капитулировала, и они стали военнопленными Юэ Чжуна.
— Я командир батальона, Чай Цзыцан! Я хочу видеть Юэ Чжуна.
В сопровождении двух конвоиров он вскоре был доставлен к комнате, где сейчас расположился Юэ Чжун. Войдя в помещение, Чай Цзыцан увидел расположившегося на диване молодого человека, слева от которого сидела невообразимо красивая девушка, а справа прелестная малышка. Красивая девушка, налив кружку горячего чая, подавала его молодому человеку, в то время как маленькая девочка, срывая виноградины с грозди, с улыбкой совала их ему в рот.
Видя все происходящее, Чай Цзыцан с каменными лицом серьезно сказал:
— Я командир батальона защитников зернохранилища, Чай Цзыцан! Вы, должно быть, Юэ Чжун?
— Верно, это я, — легко ответил Юэ Чжун и, указав на диван напротив, сказал, — Присаживайтесь.
— Юэ Чжун, зачем вы устроили этот бунт? – сев на указанное место, комбат Чай заговорил, — Ваши действия не найдут отклика у жителей. Хоть вы и захватили зернохранилище, вы абсолютно точно не сможете его защитить! Главнокомандующий Ду обладает огромной армией и, когда он придет сюда, он сотрет вас в порошок. Может быть, есть какие-то недоразумения между нами? Я думаю, мы сможем прийти к компромиссу.
— Чай Цзыцан, меня вынудили устроить это восстание, — с небольшой усмешкой ответил Юэ Чжун, — Ли Хун и Чан Юйфэн, эти два ублюдка и стали катализаторами моих действий — мне пришлось поднять свою армию, чтобы защитить себя. И да, я знаю, что не смогу сопротивляться армии Ду Шаньсюна, однако, как ты думаешь, что произойдет, если я спалю зернохранилище?
После этих слов Чай Цзыцан внутренне сильно похолодел. В этом зернохранилище содержится несколько сотен тысяч тонн продовольствия, на которое надеются почти 900 000 выживших Гуйнина. Если все эти припасы сгорят, то город будет практически уничтожен — без еды, даже если Ду Шаньсюн и выбьет Юэ Чжуна отсюда, солдаты ничего не смогут сделать, и вся его армия будет уничтожена без боя.
— Вы не можете этого сделать! – воскликнул Чай Цзыцан, — Если вы сожжете зернохранилище, то несколько сотен тысяч жителей просто умрут от голода! У вас есть вообще сердце, чтобы сделать такое? Это ведь сотни тысяч китайцев!
— Я тоже не хочу доводить до такого! – холодно ответил Юэ Чжун, — Но если кто-то хочет меня убить, то ему придется заплатить за это высокую цену. Если, в конечном счете, меня захотят принудить, то им придется помнить о сотнях тысяч китайцев.
После столь беспощадного ответа Чай Цзыцан побледнел, но успокоившись, не стал продолжать провоцировать Юэ Чжуна, ведь если он действительно сожжет зернохранилище, то Гуйнин станет городом мертвых.
— Не волнуйтесь, я намерен вступить в переговоры, — видя подавленное состояние Чай Цзыцана, Юэ Чжун улыбнулся, — Я по-прежнему хочу лично поговорить с командующим Ду, и надеюсь, что вы, комбат Чай, сможете передать ему мое послание.
— Хорошо! – почувствовав надежду, ответил командир защитников зернохранилища.
То, что Юэ Чжун начал военный бунт, быстро погрузило весь город в состояние хаоса – как обычно, появилось множество вандалов и безумцев, которые немедленно вылезли наружу и начали громить заведения и устраивать поджоги. Выйдя на улицы, они всеми силами пытались выплеснуть страхи и темные стороны своих личностей, как-никак подвешенное состояние города очень благоприятствовало этому.
Под угрозой всенародного безумия власти Гуйнина немедленно отправили на подавление беспорядков все полицейские силы, а также отряды спецназа, которые со всей жестокостью принялись давить очаги хаоса. В то же время военные части Ду Шаньсюна, базировавшиеся в пригороде, сразу же пришли в движение и начали входить в город.
Глава 426. Угроза
Предыдущая | Следующая
Как только войска Ду Шаньсюна окружили зернохранилище, оттуда вышел Чай Цзыцан, который направился прямо к временному штабу главнокомандующего.
Седовласый мужчина в годах, излучавший властность высокопоставленного офицера, за которым стоял отряд суровых солдат, молча слушал Чай Цзыцана, рассказывавшего ему о произошедшем и угрозах Юэ Чжуна, после чего нахмурившись, переспросил:
— Он, действительно, угрожает уничтожить зернохранилище?
Как известно, 900 000 выживших Гуйнина рассчитывают на те несколько сотен тысяч тонн продовольствия, которое находится в зернохранилище, поэтому если оно будет сожжено, то город сразу же рухнет.
— Да! – стиснув зубы, ответил Чай Цзыцан, хорошо знавший главнокомандующего Ду, который уже был в гневе.
Ду Шаньсюн, пребывая в ярости, со всей силы хлопнул по столу, отчего почувствовал онемение в руке:
— Проклятье! Не видящий дальше своего носа безнравственный ублюдок!
В нынешнем мире апокалипсиса далеко не все высшие руководители являются Энхансерами. Мощные эксперты и мастера, как правило, хороши в боевых действиях на линии фронта, в то время как высокопоставленные офицеры в большинстве своем обычные люди. Если их не припрет к стенке, то не стоит ожидать того, что великовозрастные офицеры с мечами Тан Дао наголо поведут своих солдат в бой с ордами зомби.
Да, Юэ Чжун множество раз сталкивался с могущественными лидерами, являвшимися Энхансерами, однако они стали такими из-за того, что внешний мир радикально изменился, поэтому для приобретения авторитета и силы, которых у них не было в прежнем мире, им приходилось становиться грозными Энхансерами и Эвольверами.
— Командующий, начать нападение? – подойдя к нему, спросил один из штабистов по имени Лю Сюань.
— Начать нападение? – переспросив, Ду Шаньсюн с лицом практически фиолетового цвета разразился бранью, — Если они сожгут еду, что ты будешь есть, безмозглая твоя башка?
Штабной офицер, обруганный им, покраснел и немедленно отступил в сторону.
Ну, для военных ругань и ненормативная лексика – абсолютно обычное дело. Ду Шаньсюн, хоть и является главнокомандующим, также прошел всю карьерную лестницу с низов, поэтому будучи в гневе, не стеснялся ругаться и грубить.
— Какие у него требования? — успокоившись, спросил он у Чай Цзыцана.
— Командующий, — в нерешительности отвечал комбат, — Он хочет, чтобы вы отвели свои войска на расстояние пяти километров от зернохранилища. В противном случае, через час он начнет поджигать склады. В случае нашей атаки он также истребит всех до последнего сдавшихся солдат.
— Это бред! – снова разъярился главнокомандующий и, встав, зарычал, — Я, Ду Шаньсюн, ни за что не потерплю угроз! Чай Цзыцан, вернись к Юэ Чжуну и скажи ему, чтобы он немедленно сдался! В противном случае, моя армия начнет наступление, и он будет похоронен без могилы!
— Командир, не надо!
— Главнокомандующий, успокойтесь!
— …
Штабные офицеры сразу же принялись его убеждать. Они не сомневались, что их войска быстро уничтожат силы бунтовщиков, однако только они начнут действовать, как Юэ Чжун сожжет зернохранилище, и тогда вся их армия распадется уже через несколько дней — без еды много не навоюешь.
Тем не менее, когда его подчиненные начали его убеждать, Ду Шаньсюн разозлился еще сильнее и, быстро достав табельное оружие, громко крикнул:
— Отставить уговоры! Кто еще слово скажет, застрелю на месте! Я хочу посмотреть, хватит ли яиц у этого Юэ Чжуна сжечь продовольствие!
Видя яростный взгляд командира, все вокруг замолчали. Ду Шаньсюн обладал буйным нравом, поэтому в гневе его никто не мог остановить, а умирать ни за что не был готов никто.
— Командующий, беда! – в этот момент в штаб прибежал один из офицеров и в панике закричал, — Юэ Чжун начал поджигать зернохранилище! Один из складов уже в огне!
— Что?! Он сжигает зернохранилище?! – Ду Шаньсюн сильно побледнел, его начала бить дрожь.
Несмотря на свою вспыльчивость, он не был глупым человеком, и сейчас прекрасно понимал, что Юэ Чжун действительно спалит склады с продовольствием. И тогда весь город и все люди, с таким трудом спасенные, окунутся в ад, а все его войсковые подразделения развалятся.
— Командующий, — встав на колени, Чай Цзыцан с покрасневшими глазами начал умолять, — Пожалуйста, отступите! Он действительно сожжет зернохранилище! Ради наших братьев и 900 тысяч жителей Гуйнина, пожалуйста, отведите войска!
— Командир, отступите!
— Отведите войска!
— …
Начали также умолять штабные офицеры.
— Отступаем! – с болью в голосе скомандовал Ду Шаньсюн и, с некоторой слабостью коснувшись лба рукой, закрыл глаза.
— Есть! – офицеры сразу же начали отводить войска от зернохранилища.
[перевод подготовлен командой сайта darklate.ru]
— Наконец-то отступили, — видя, что солдаты Ду Шаньсюна начали быстро отходить, Юэ Чжун немного расслабился.
Он также прекрасно осознавал все последствия сжигания продовольствия – это немедленно приведет к коллапсу всего города, в том числе и всей армии. Как только это произойдет, даже если Юэ Чжун возьмет всех под свое крыло, все равно будет десятки тысяч жертв, погибших от голода, помимо которого будет множество беспорядков и общего хаоса. Он совершенно не хотел доводить до такого.
— Командир, почему бы просто не сжечь все? – легкомысленно спросил Бо Сяошэн, — Сожжем зернохранилище, и весь город рухнет, и армия Ду Шаньсюна тоже. Разве для нас это не будет лучшей возможностью?
Он был довольно сообразительным человеком. Видя, что сжигание всего одного склада на несколько тысяч тонн продовольствия заставило войска отступить, сразу понял, что к чему. Неразбериха и нестабильность такого большого города – наилучшая ситуация для их не столь могущественной группировки.
— Если я сожгу зерно, сотни тысяч китайцев умрут от голода. Китайцев! – посмотрев на него, тяжело ответил Юэ Чжун.
Если бы он был в чужой стране, то независимо от количества жертв Юэ Чжун сжег бы зернохранилище. До тех пор, пока подобное отвечает его целям, он сделает это. Если бы он мог спалить склады с продовольствием вьетнамца Вуянь Хуна, то он сделал бы это, не задумываясь.
— Ясно, тогда почему бы не воспользоваться случаем и не заставить их сдаться? – с любопытством спросил Бо Сяошэн, — Разве в таком случае весь Гуйнин не попал бы нам в руки?
— А если бы в этом случае они действительно начали сражение до победного конца, то что бы мы делали? – глядя на отступавшие танки, артиллерию и прочую технику, проговорил Юэ Чжун, — При реальном столкновении мы не будем для них противниками. Даже если после поджога все рухнет, в лучшем случае после сражения у нас выживет несколько человек.
Если Ду Шаньсюн действительно обезумеет и начнет нападение, то одной только артиллерии будет достаточно, чтобы подавить всех бунтовщиков, а под артобстрелом даже Юэ Чжун может схлопотать случайный снаряд и, несмотря на всю свою силу, отправиться к праотцам. Различие в силах слишком уж огромно.
Более того, Юэ Чжун принудил мастеров Небесного Союза участвовать в восстании, и если часть экспертов пошла за ним по своей воле, а другая подчинилась только из страха, то большинство оставшихся были не определившимися – куда ветер подует, туда они и идут. Поэтому в случае артиллерийского обстрела все это объединение просто развалится.
В современную эпоху за спасение жизни люди будут лишь весьма признательны, времена, когда люди за спасенную жизнь приносили присягу верности и работали для своего благодетеля изо всех сил, давно канули в небытие. Сегодня люди помогут бабушке перейти дорогу только с умыслом – настолько морально деградировала современная эпоха, поэтому далеко не все спасенные будут даже просто признательны за спасение жизни. В связи с этим Юэ Чжун действовал только исходя из выгоды, например, он спас мать Му Сянлин только при условии их полного подчинения.
Тем не менее, даже сейчас есть много порядочных людей, но в столь жестокие времена им очень трудно стать квалифицированными лидерами, так как для этого необходимо быть довольно свирепым и амбициозным человеком.
[самые последние главы на darklate.ru]
Ду Шаньсюн не рискнул начать нападение только из-за того, что Юэ Чжун мог уничтожить все продовольствие города. Последний же не мог свободно действовать в городе из-за присутствия первого. Таким образом, между двумя сторонами возник паритет, и они могли начать переговоры.
— Позови ко мне Дань Хуна, — посмотрев на Бо Сяошэна, через некоторое время приказал Юэ Чжун.
— Босс Юэ Чжун, вы меня звали? – глядя на него с небольшой опаской, спросил вскоре прибывший Дань Хун.
Он был мудрым человеком, и понимал, что уже абсолютно точно будет лишен поста начальника полицейского департамента, а без своего высокого статуса его положение в Гуйнине станет крайне низким. Поэтому сейчас он может только крепко держаться за Юэ Чжуна, и увеличивать свою ценность в его глазах, ведь в противном случае тот может просто отказаться от него, и тогда не ровен час, Дань Хун может не дожить до следующего дня.
— Отправляйся на переговоры от моего имени, — ответил Юэ Чжун, — Мое минимальное требование – получить 20 000 тонн продовольствия из этого зернохранилища, кому принадлежит остальная еда — меня не интересует. Я готов позволить ежедневно вывозить отсюда припасы на грузовом транспорте, но зернохранилище по-прежнему будет в моих руках. Также Гуйнин должен быть полностью свободным, если я хочу нанять работников, то меня не должны останавливать, а в случае притеснения или нападения на моих людей, то я разберусь в соответствии со своими методами. И, наконец, третье, что касается виновных в происшествии в горах Дажун – Ди Я, лидера группировки Тянь-Лун, Лу Тао, напавшего на моих родителей, Чэнь Лаяна, Шэнь Цзянхэ, а также Гао Минхао с командирами группировки Цин-Чжу, то мне нужны их головы. Если ты, Дань Хун, справишься с этим, то я не буду относиться к тебе плохо!
В зернохранилище находилось порядка 500 000 тонн продовольствия. Войска Ду Шаньсюна, наносившие удары во все стороны, в конце концов, смогли собрать столь значительный объем провизии. Юэ Чжун также хорошо понимал, что не сможет присвоить себе все продовольствие, поэтому и не требовал этого.
— Да, подчиненный гарантирует выполнение задания! – выслушав Юэ Чжуна, возбужденно и немного испуганно ответил Дань Хун.
Возбужденным он был от того, что ему поручили ценное задание, ведь если он сможет с этим справиться, то его ценность многократно возрастет. А испугало его то, что Юэ Чжун потребовал головы лидеров группировок Тянь-Лун (Небесный Дракон) и Цин-Чжу (Цветущий Бамбук), которые являются довольно влиятельными людьми. Это говорило о его крайней безжалостности, а служить такому боссу – не самое лучшее дело.
Глава 427. Переговоры
Предыдущая | Следующая
Между тем в конференц-зале городской управы собрались высокопоставленные чиновники как из правительства Гуйнина, так и из администрации Наньнина, а также военачальники, которые обсуждали чрезвычайное происшествие – захват зернохранилища силами Юэ Чжуна.
— Юэ Чжун – паразит на теле нашего города, раковая опухоль, которую мы должны вырезать, тем самым остановив распространение заразы, – зло проговорил мрачный Ли Цзюмин, градоначальник Наньнина, — Я считаю, что наши войска должны немедленно уничтожить его! Если мы пойдем на компромисс, то со временем у нас появятся новые Юэ Чжуны, поэтому мы должны чрезвычайно жестко отвечать на подобные угрозы!
Ли Хун был единственным сыном Ли Цзюмина и, будучи уже в возрасте, он бесконечно любил его, балуя невообразимо, поэтому услышав, что тот был убит людьми Юэ Чжуна, он чуть с ума не сошел и сейчас не мог ни о чем думать, кроме как о мести его убийцам.
Выслушав его тираду, все собравшиеся в конференц-зале нахмурились, они бы и рады атаковать Юэ Чжуна, однако тот может просто сжечь всю еду, и тогда с городом будет покончено. Если такое произойдет, то за исключением нескольких богатых семей, у которых имеется некоторый запас продовольствия, большинство обычных людей с талонами на руках просто обезумят, так как все эти карточки превратятся в макулатуру.
И после начала такого безумия достаточно будет одного громкого крика, чтобы люди вышли на улицы и начали устраивать беспорядки и хаос, превращая Гуйнин в руины. На самом деле, если бы правительство не приложило усилия, чтобы заблокировать распространение новостей о захвате зернохранилища, то уже сейчас в городе начался бы хаос. Поэтому ради общего выживания даже приспешники Ли Цзюмина молчали и не поддерживали его.
— Я не согласен, — следующим взял слово мэр Гуйнина Шэнь Ин, который невозмутимо сказал, — Я считаю, что мы должны умиротворить Юэ Чжуна. Пока он не сжег зернохранилище, с ним можно будет вести переговоры и узнать, чего он хочет. Что касается причины возникновения конфликта, то вследствие того, что некоторые наши коллеги не могут в должной мере воспитать собственных детей, которые вступив в сговор с преступными силами, оказывали им покровительство, что в конечном счете и вынудило Юэ Чжуна прибегнуть к крайним мерам. В виду этого я предлагаю пригласить Комиссию по проверке дисциплины и полицейскую Следственную коллегию, чтобы они тщательно во всем разобрались.
— Шэнь Ин! – побледнев, Ли Цзюмин ударил по столу и прокричал, — Ты намекаешь, что это я оказывал покровительство преступным силам? А есть ли у тебя какие-нибудь доказательства? А раз нет, то не следует поливать людей грязью. К тому же, в свое время не я ли рекомендовал тебя на должность мэра Гуйнина?
Услышав последнюю фразу, лицо Шэнь Ина бессознательно дернулось, в прошлом он действительно стал мэром Гуйнина по протекции Ли Цзюмина. В современном мире без умения добиваться мощной поддержки высокопоставленным чиновником не стать, тем не менее, будучи таким чиновником, Шэнь Ин имел гораздо меньше грехов, поэтому его можно было считать хорошим бюрократом. Его дети также получили достойное воспитание, чем выгодно отличались от второго поколения множества современных чиновников, которые своим самовольством позорили родителей. В этом отношении он и Ли Цзюмин сильно различались.
— Я считаю, что Ли Цзюмин больше не подходит для выполнения обязанностей мэра Наньнина, — внезапно выступил близкий друг Шэнь Ина, Ань Чаншэн, занимавший должность заместителя секретаря постоянного комитета Гуйнина. – Я предлагаю комитету проголосовать по вопросу приостановления обязанностей товарища Ли Цзюмина, и направить его в Комиссию по проверке дисциплины. Кто за, поднимите руку.
Закончив свою речь, он немедленно поднял руку. Под волчьим взглядом Ли Цзюмина значительное большинство членов правительства двух городов также подняли руки, тем самым проголосовав за приостановление обязанностей мэра города Наньнин.
— Вот, значит, как! – видя, что большинство выступило против него, сердце Ли Цзюмина дрогнуло и, сцепив зубы, он проговорил, — Не ожидал, что даже ты меня предашь, Ван Жухэ.
В прошлом мире Ван Жухэ по протекции Ли Цзюмина занял пост секретаря постоянного комитета Наньнина, и после начала апокалипсиса стал близким сторонником мэра Наньнина, поэтому Ли Цзюмин и был очень удивлен тем, что тот поспособствовал лишению его власти.
— Ли Цзюмин, ты сходишь с ума, — с состраданием посмотрел на него Ван Жухэ, — Мы не можем позволить тебе похоронить нас вместе с собой.
Да, он был сторонником мэра Наньнина, однако сейчас он не готов был рисковать всем городом и устраивать хаос, начиная сражение с Юэ Чжуном. К тому же, устранив Ли Цзюмина, он сможет заменить его и стать лидером чиновников Наньнина. Кто не любит власть?
— «За» высказалось больше половины, — оглядев присутствовавших, подвел итог Шэнь Ин, — С этого момента действия полномочий Ли Цзюмина на должности мэра Наньнина приостановлены!
— Я не смирюсь! – зарычал Ли Цзюмин, уставившись на всех красными глазами, — Я лидер провинции, поэтому отстранить меня может только Центральный Комитет государства! Кем вы себя возомнили? Захотели меня просто так отстранить? Это не законно!
Он понимал, что перестав быть мэром Наньнина, он скоро умрет, все-таки на дворе апокалипсис, и о правах человека никто не думает.
— Товарищ Ли Цзюмин, — в этот момент в зал заседаний вошли два офицера, — Мы из Комиссии по проверке дисциплины, пожалуйста, пройдемте с нами!
— А?! – увидев появление двух офицеров Комиссии, Ли Цзюмин все понял и со злостью посмотрел на мэра Гуйнина, — Шэнь Ин, ты приготовился заранее! Кажется, все, что я говорю, бесполезно! Сейчас я подчинюсь, но запомните, вы, безусловно, пожалеете об этом!
Пригрозив напоследок, Ли Цзюмин проследовал за офицерами.
[перевод подготовлен командой сайта darklate.ru]
Через некоторое время после его ухода в конференц-зал вошел Дань Хун в сопровождении Бо Сяошэна, выступившего его телохранителем.
— Переходим ко второму пункту повестки дня, — начал Шэнь Ин и, указав на Дань Хуна, представил его, — Это посланник Юэ Чжуна, прибывший для ведения переговоров — Дань Хун.
Представив его, мэр Гуйнина также начал представлять Дань Хуну всех членов двух правительственных групп. Юэ Чжун захватил зернохранилище и полностью его контролировал, поэтому никто не знал, какое их будущее ждет. В связи с этим хоть в сердце все чиновники презирали Дань Хуна, внешне они вежливо и дружественно приветствовали его.
Глядя, как вежливо с ним здороваются, Дань Хун испытал некоторую взволнованность.
— Дань Хун, — мрачно к нему обратился Ду Шаньсюн, — Что Юэ Чжун просил вас передать нам?
— Верно, — Дань Хун начал говорить проникновенно, уверенно и с полным основанием, — Мы абсолютно невиновны! Группировки Тянь-Лун и Цин-Чжу предали весь город, когда сбежали с предгорий Дажун, в то время как наш лидер, поведя за собой выживших людей, истреблял двухсоттысячную орду мутировавших животных, которые угрожали Гуйнину, чем спас почти 900 000 его обитателей. Однако как же обращаются с семьей такого героя? Люди из группировки Тянь-Лун пришли к его родителям, чтобы убить их, и никто их не остановил! Кроме того, по его возвращению к нему пришли армейские части в сопровождении влиятельных людей с целью публичного унижения и убийства нашего лидера! Как, спрашивается, герой, совершивший великий подвиг и подвергшийся оскорблению со стороны безнравственных преступников, мог оставить зло безнаказанным? Спрашивается, кто за всем этим стоит? Кто довел Гуйнин до нынешнего состояния? Тем не менее, наш лидер хочет лишь небольшую компенсацию, демонстрируя этим свое великодушие и благородство!
Бо Сяошэн, выслушав речь Дань Хуна, еле сдерживался от смеха, с интересом смотря на него. Ведь Юэ Чжун вынужден был уничтожать орды зверей только потому, что у него не было другого выбора – если бы он их не истребил, то они просто завалили бы своим количеством. Он выкладывался на все 100% только ради выживания, однако в устах Дань Хуна Юэ Чжун выступил народным героем, спасшим 900 000 выживших Гуйнина, в то время как группировка Тянь-Лун предстала настоящим злом. Однако никто не знает, что Юэ Чжун далеко не белый и пушистый человек, если говорить начистоту, то он – свирепый и амбициозный военачальник, который в десятки раз опаснее той же группировки Тянь-Лун.
Очевидно, что язык Дань Хуна был подвешен очень хорошо, раз способен до такой крайности исказить факты. Неудивительно, что он может прятаться от смерти, ведь в его устах и изнасилование с презервативом действительно может и не быть преступлением. Умение исказить факты – профессиональное мастерство высокопоставленных чиновников.
Шэнь Ин, мэр Гуйнина, хорошо знал языкастого лиса Дань Хуна и понимал, что его слова не соответствуют действительности, однако сейчас он должен был опустить голову, чтобы скрыть улыбку, после чего сказал:
— Наш Гуйнин – правовой город, мы никогда не допустим, чтобы герой проливал кровь и слезы. Люди, ответственные за произошедшее злодеяние, а также те, кто выступал их покровителем, к настоящему моменту выведены из состава правительства. Таким образом, эти подонки были наказаны по всей строгости закона. Так может быть, Юэ Чжун уже может вернуть нам зернохранилище?
— Во-первых, продовольствие, — выпив чашку чая для успокоения, Дань Хун снова заговорил, — Мы хотим 200 000 тонн из этого зернохранилища, оставшееся нас не интересует. Мы также можем ежедневно выпускать грузовики с продовольствием, в то время как само зернохранилище останется под нашим контролем. Во-вторых, Гуйнин должен быть полностью свободным, то есть нам не должны чиниться препятствия для найма рабочих. Если наши люди подвергнутся нападению или иному притеснению, то мы оставляем за собой право разобраться своими методами. В-третьих, нам нужны головы лидеров и командиров группировок Тянь-Лун и Цин-Чжу, предавших город. Если эти три требования будут удовлетворены, то Гуйнин не будет испытывать недостатка в продовольствии, а мы больше не будем иметь претензий.
— По поводу третьего условия, нам нужно будет проконсультироваться, — поморщился Шэнь Ин, — Но двести тысяч тонн продовольствия! Это слишком много, мы готовы уступить не более 50 000 тонн. К тому же зернохранилище очень большое, как вы намерены в одиночестве его охранять? Наша сторона готова послать своих людей для поддержки. Что касается второго требования, то напомню, что Гуйнин является правовым городом, в котором имеются свои законы, поэтому меры пресечения будут выбираться в соответствии с тяжестью преступления — мы не можем позволить вам быть независимыми в поступках.
«Неплохо…» — Дань Хун внутренне обрадовался, ведь Юэ Чжун изначально хотел лишь 20 000 тонн, а он смог увеличить это значение еще на 30 000, что в полной мере демонстрировало его способности и полезность. Тем не менее, на его лице никак не отобразилось это удовлетворение, и он выдвинул встречное предложение, продолжая переговоры…
