С ногтями (оставшимися у них) вместо мечей, разбросанных вокруг, со щитами, копьями и дротиками, рассеченными (на части), с панцирями разбитыми, пехотинцы беспомощно лежали (на поле брани), убитые (стрелами Арджуны). И из-за тех воинов, убитых или еще убиваемых, падающих и уже павших, мятущихся вокруг или громко вопящих, поле битвы являло собою вид ужасный. И густая пыль, поднявшаяся (в воздух), была успокоена потоками крови (вызванными оружием Арджуны). А земля стала непроходимой, устланная сотнями безглавых тел.
И колесница Бибхатсу сверкала в сражении ужасно-отвратно, будто место игрищ самого Рудры, истребляющего существа при гибели мира. Убиваемые так Партхой, (воины) те вместе с конями, колесницами и слонами, явшк тайными (в бою), все же продолжали нападать на него, хотя, погибая, они должны были стать гостями Шакры. И то поле брани, о лучший из рода Бхараты, усеянное убитыми могучими воинами, сражавшимися на колесницах, выглядело (страшным), будто (обиталище Ямы), заполненное отовсюду душами усопших. Тем временем, когда Савьясачин был до неистовства занят (саншаптаками), Дрона во главе войска, построенного в боевые порядки, нагрянул на Юдхиштхиру. И войска, способные наносить поражение, в боевом порядке последовали поспешно за ним, горя желанием схватить Юдхиштхиру. И битва, которая произошла там была чрезвычайно свирепой и яростной.
Так гласит глава восемнадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.
Глава 19
Санджая сказал:
Проведя ту ночь, сын Бхарадваджи, могучий воин на колеснице, обратившись тогда многократно к царю Суйодхане, о царь, сделал приготовления из-за (сражения) Партхи с отрядами саншаптаков. И после того как Партха выступил из поля брани для истребления саншаптакову Дрона во главе войска, построенного в боевые порядки, двинулся тогда против могучего войска пандавов, о лучший из рода Бхараты, горя желанием схватить царя справедливости. Но увидев, что сыном Бхарадваджи построены (войска) боевым строем в виде Гаруды, Юдхиштхира тогда расположил (свои войска) в противовес строем в форме полукруга. Пастью строя Гаруды был сам сын Бхарадваджи, могучий воин на колеснице, а головой того строя стал царь Дурьйодхана вместе со своими единоутробными братьями и приверженцами. Глазами строя стали Критаварман и сын Гаутамы, лучший из мечущих (стрелы). А Бхутаварман, Кшема-шарман и доблестный Каракарша, калинги, синхалы и восточные племена, шуры, абхиры и дашераки; шаки, яваны и Камбоджи, а также хансапады, шурасены, дарады, мадры и кекайи, с потоками слонов, конницы, колесниц и пехотинцев, сотнями и тысячами расположились у шеи (этого строя).
Бхуришравас, Шала и Шалья, Сомадатта и Бахлика — эти герои, окруженные акшаухини войска, заняли место у правого крыла. А Винда и Анувинда — оба царевича Аванти, и Судакшина, правитель Камбоджи, примкнув к левому крылу, стояли там под предводительством сына Дроны. У спины (строя Гаруды) расположились калинги с амбаштхами, магадхи, паундры и мадраки; гандхары, предводительствуемые Шакуни,46 горные племена и васати. В хвосте (строя) стоял сын Викартаны (Карна) вместе со своими сыновьями, родственниками и друзьями и в окружении могучего войска, осененного различными знаменами. Джаядратха и Бхи-маратха, Саньятрика, Сабха и Джая; Бхуминджая, Вриша и Кратха и могучий правитель нишадхов — все искушенные в битве, окруженные огромным войском и (явно зрящие) перед собою мир Брахмы, стояли, о царь, у хребта того строя. Боевой строй, построенный Дроной, благодаря пехотинцам, коннице, колесницам и слонам, казалось, вздымался, подобно океану, взбушевавшемуся от ветра.
С крыльев и с боков того (строя) начали выступать (воины), жаждущие сражаться, подобно тому как грозовые облака, пронизанные молнией, ползут со всех сторон (небосвода) на исходе жаркой поры. И в середине его, восседая на снаряженном, как должно, слоне, властитель Прагджьйотиши блистал, о царь, подобно восходящему солнцу. В гирляндах из цветов, о царь, с белым зонтом, поддерживаемым над головой, он выглядел подобно месяцу в полнолунье, когда он вошел в соприкосновение с созвездием Криттика.
И его слон, слепой от опьянения течкой, уподобляясь груде черной сурьмы, казалось, являл собою (зрелище), какое представляет огромная гора, окаченная (ливнями) из могучих туч. И (правитель Прагджьйотиши) был окружен многочисленными царями-героями из горных областей, украшенными различным оружием, словно Шакра, окруженный сонмами богов. Тогда Юдхиштхира, видя тот сверхчеловеческий боевой строй, непобедимый в битве врагами, сказал такое слово сыну Паршаты: «О владыка, обладающий конями цвета голубиного, пусть будут предприняты такие меры, дабы я не попал сегодня во власть брахмана!»
Дхриштадьюмна сказал:
Ты о строгий в обете, никогда не попадешь во власть Дроны, как бы он ни старался! Я сам буду сдерживать сегодня Дрону вместе с его приверженцами! Пока я жив, о Кауравья, ты не должен испытывать тревогу. Ибо ни в каких случаях Дрона не способен победить меня в битве!
Санджая сказал:
Сказав так, могучий сын Друпады, обладающий конями цвета голубиного, рассеивая стрелы, ринулся сам на Дрону. Видя (для себя) недоброе предзнаменование в Дхриштадьюмнег стоящем пред ним, Дрона в один миг как бы совсем приуныл душою. Но заметив это, сын твой Дурмукха, тот сокрушитель врагов, желая сделать приятное Дроне, стал сдерживать Дхриштадьюмну. И произошла тогда свирепая, в равной мере (для обеих сторон), битва между храбрым сыном Паршаты и (твоим сыном) Дурмукхой, о потомок Бхараты!
Затем сын Паршаты, быстро покрыв Дурмукху сетью стрел, отразил сына Бхарадваджи могучим потоком стрел. Видя, что Дрона остановлен, твой сын с большой стремительностью привел в замешательство сына Паршаты потоками различного рода стрел. Меж тем как оба первейших (героя) из панчалов и кауравов были заняты в битве, Дрона рассеял своими стрелами во многих частях (поля) Юдхиштхирино войско. Подобно тому как облака разгоняет во все стороны ветер, так были рассеяны повсюду (Дроной) войсковые части Партхи.
Только на короткое мгновение битва та являла собою прекрасный вид. А затем, о царь, она превратилась в сражение обезумевших (людей), не знающее границ морального свойства. И не могли уже больше, о царь, различаться друг от друга ни свои, ни враги. И битва та продолжалась уже такими средствами (когда воины руководствовались) одними лишь умозаключениями и подаваемыми знаками. На жемчужинах их головных уборов, на золотых ожерельях и других украшениях, на ножнах мечей отражались лучи света, блеском подобные солнечным. А вид колесниц, слонов и коней с развевающимися на них знаменами, казалось, в том сражении уподоблялся облакам, пестреющим вереницами журавлей.
И люди убивали людей, горячие Кони убивали коней, воины на колесницах убивали воинов, сражающихся на колесницах, слоны — отборнейших слонов. И в одно мгновение произошла свирепая и страшная битва между слонами с поднятыми на них знаменами и их могучими (противоборствующими) соперниками. И в то время как они соприкасались своими телами и терлись друг о друга, возник огонь, смешанный с дымом от (такого) трения множества бивней о бивни. Лишенные знамен (на своих спинах), они из-за огня, порожденного их бивнями, выглядели подобно облакам, в сопровождении молний заполнивших небосвод.
И земля, усеянная слонами, гибнущими, ревущими и падающими, казалось, стала подобна осеннему небу, покрытому облаками. И рев тех слонов, убиваемых стрелами и пиками, воспринимался как рокот облаков в дождливую пору. Некоторые огромные слоны, раненные копьями и стрелами, были охвачены паническим страхом; другие убегали (с поля)1 под громкие крики всех существ.
Другие же слоны, получившие удары бивнями от (противоборствующих) слонов, поднимали страшный, мучительный рев, будто (разрушительные) облака при гибели мира, (издающие ужасающий грохот). Иные слоны, повернутые назад могучими слонами-соперниками, вступали снова (в битву), понукаемые отменными стрекалами, и сокрушали (вражеские ряды). Погонщики слонов под ударами стрел и копий вражеских погонщиков падали на землю со (спин) своих слонов, выпуская из рук оружие и стрекала. И слоны, лишенные своих погонщиков, испускали протяжный рев там и тут, уподобляясь разрозненным облакам, (издающим глухой рокот), и затем падали, сшибаясь друг с другом. Некоторые огромные слоны, носящие на (своих спинах) убитых (воинов), сдерживаемые превосходнейшим оружием, бродили по всем направлениям, словно одинокие слоны.
Иные же слоны, получившие удары и преследуемые ударами копий, мечей и секир, падали среди того ужасающего побоища, испуская мучительный рев. И под влиянием внезапных ударов от их падающих повсюду тел, подобных скалам, земля содрогалась и гудела. И покрытая со всех сторон слонами, убитыми вместе со своими наездниками, со знаменами, (повисшими на их спинах), земля казалась прекрасной, будто усеянная горами.
И погонщики слонов на их спинах с сердцами, пронзенными в пылу сражения воинами посредством стрел с серповидными остриями, падали наземь, выпуская (из своих рук) стрекала и копья. Еще другие слоны, пораженные железными стрелами, издавали (жалобные) крики, подобно цаплям, и разбегались во все стороны, сокрушая своих и чужих (на своем пути).
И устланная грудами тел слонов, коней и воинов, сражавшихся на колесницах, земля, о царь, превратилась в месиво из мяса и крови. И огромные колесницы, с колесами и без колес, будучи сначала разбиты остриями бивней, подбрасывались слонами вместе с находившимися на них воинами. Многие колесницы были лишены своих воинов. А кони, лишенные своих седоков, и слоны, чьи наездники были убиты, разбегались в разные стороны, терзаемые стрелами.
Там отец убивал сына а сын убивал отца, ибо битва, которая происходила там, была свирепой и ничего невозможно было различить. Вплоть до самых лодыжек люди погружались в кровавое месиво и уподоблялись высоким деревьям, объятым (снизу) сверкающим пламенем лесных пожаров.
И оттого, что одежды и панцири, зонты и знамена были окрашены кровью, все казалось кроваво-красным (на поле брани). Груды (тел) убитых коней и воинов и груды поваленных колесниц, по которым уже прокатились (колесницы), были вновь изъезжены не раз ободами (колес) колесничных. И то море войск со слонами вместо могучих потоков, с мертвыми людьми вместо морских трав и моха, с отрядами колесниц вместо бурных водоворотов выглядело (ужасно) красиво.
Воины с конями и слонами 6в вместо огромных лодок, жаждущие победы взамен богатства, погружаясь в него, не тонули, а пытались сбить с толку (своих врагов). И когда (все) воины, имея отличительные знаки неповрежденными, были окачены ливнями стрел, никто из них не мог прийти в чувство, лишенный своих знаков. Меж тем как происходила так свирепая и страшная битва, Дрона, приведя в замешательство своих врагов, ринулся затем на Юдхиштхиру.
Так гласит глава девятнадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.
Глава 20
Санджая сказал:
Тогда Юдхиштхира, видя, что Дрона оказался в непосредственной близости от него, бесстрашно перехватил его могучим ливнем стрел.
И тут же поднялся громкий крик одобрения в Юдхиштхирином войске подобно (реву, какой наблюдается) среди слонов, когда их вожака пытается схватить могучий лев. При виде Дроны храбрый Сатьяджит, воистину отважный, бросился на наставника, желавшего схватить Юдхиштхиру. И стали тогда сражаться друг с другом наставник и царевич Панчалы, возбуждая то войско, подобно Индре и сыну Вирочаны.
Затем наставник десятью острыми стрелами, способными поразить жизненно важные места, пронзил Сатьяджита, рассекши его лук вместе со стрелами. Но он, исполненный доблести, быстро взяв другой лук, стремительно поразил Дрону двадцатью стрелами, снабженными оперением цапли. Узнав, что Дрона сильно тесним Сатьяджитом, панчалиец Врика поразил Дрону сотнями острых стрел. При виде Дроны, могучего воина на колеснице, так покрываемого (стрелами), пандавы, о царь, закричали (от радости) и размахивали своими одеждами.
Затем, о царь, могучий Врика, охваченный сильной яростью, пронзил Дрону в середину груди шестьюдесятью стрелами. И подвиг тот казался весьма удивительным. Но Дрона, могучий воин на колеснице, полный, неистовой стремительности, покрываемый ливнем (вражеских) стрел, раскрыл широко глаза и собрал всю свою мощь. И рассекши луки Сатьяджита и Врики, Дрона шестью стрелами убил Врику вместе с его возницей и конями. Тогда Сатьяджит, взяв другой, еще более тугой лук, пронзил стрелами Дрону вместе с его конями, возницей и знаменем. Но Дрона не мог перенести тех мучений в битве, (испытываемых) от царевича Панчалы. И для сокрушения своего врага он быстро выпустил в него стрелы. И Дрона окатил тогда тысячами ливней из стрел коней и знамя (своего противника), рукоять лука и обоих возниц, правящих пристяжными конями. Но хотя его луки были так рассекаемы все снова и снова, царевич Панчалы, сведущий в высочайшем оружии, продолжал сражаться с Обладателем рыжих коней. Заметив, что Сатьяджит столь надменно вознесся в свирепой битве, Дрона отсек голову тому благородному (воину) стрелой заостренной в виде полумесяца.
Когда был убит выдающийся (герой) среди панчалов, тот бык среда воинов, сражающихся на колесницах, Юдхиштхира, испугавшись Дроны, пустился в бегство на быстрых конях. Тогда панчалы, кекайи и матсьи, чеди, каруши и косалы, обрадованные, следя за Юдхиштхирой, ринулись на Дрону. Однако наставник, губитель скопищ врагов, желая схватить Юдхиштхиру, стал рассеивать те подразделения войск, подобно тому как ветер сметает кучи хлопка. И меж тем как Дрона уничтожал все снова и снова те и другие отряды войск (пандавов), на него устремился Шатаника, младший брат правителя матсьев. Пронзив Дрону вместе с его возницей и конями шестью стрелами, блестящими как лучи солнца и гладко зачищенными кузнецом, он издал зычные рыки. И когда он все кричал так, Дрона стрелою, заостренной в виде бритвы, быстро снес ему голову с плеч вместе с серьгами. После этого матсьи разбежались. Одолев матсьев, сын Бхарадваджи стал затем побеждать чедиев, карушев и кекаев, панчалов, сринджаев и пандавов все снова и снова.
При виде его на золотой колеснице, охваченного гневом и опустошающего отряды их войск подобно огню, (сжигающему) лес, сринджайи трепетали (от страха).
Ведь когда Дрона, стремительный в своих действиях и уничтожающий (неустанно) своих врагов, натягивал превосходнейший лук, звон его тетивы был слышен во всех направлениях. Лютые стрелы, выпускаемые им с большой ловкостью рук, сокрушали слонов, коней и пехотинцев у воинов, сражающихся на колесницах, и ездоков на слонах.
Как грохочущее грозовое облако в сопровождении ветра проливает на исходе холодов ливень из града, так и (Дрона, исторгая ливни стрел), вызывал страх у врагов. Внушающий чувство бесстрашия своим друзьям, тот могучий герой, великий стрелок из лука, рыскал по всем направлениям (поля брани), приводя в замешательство войско (врага). Украшенный золотом лук Дроны, неизмеримого в своей мощи, мы видели во всех направлениях, подобно вспышкам молнии среди туч. Дрона учинил среди войск панда-вов побоище великое, будто (его совершил) среди полчищ дайтьев сам Вишну, чтимый богами и асурами.
Тот правдоречивый и мудрый герой, могучий, воистину отважный и достойнейший Дрона заставил там течь реку, страшную, будто при разрушении мира, способную привести в ужас робких, гневную и грозную. И она уносила (своим течением) груды мертвых тел. Слоны и кони заменяли в ней громадных крокодилов, а мечи — рыб. И была она труднопроходима. Кости героев служили ей галькой, а литавры и барабаны — черепахами. Щиты и доспехи заменяли ей лодки, а волосы (воинов) — мох и зеленые лужайки. Стрелы служили ей потоками, а луки — течением, руки же (воинов) заменяли ей змей.
И страшная (та река), текущая по полю брани, уносила и кауравов и сринджаев. Головы людей заменяли ей камни; дротики служили ей рыбами, а палицы — плотами (дабы переправиться через нее). Головные уборы заменяли собою пену, покрывавшую поверхность ее, а вывалившиеся внутренности (животных) — ее пресмыкающихся. Суровая (видом своим), она уносила героев (в потусторонний мир). Мясо и кровь их служили ей трясиной.60 Слоны заменяли ей крокодилов, а знамена — деревья (растущие по ее берегам). И кшатрии (целыми толпами) тонули в ней.61 Свирепая, она была запружена (мертвыми) телами, воины, сражавшиеся верхом на конях и слонах, заменяли ей акул, и трудно было переправиться через нее. И река та текла к (обиталищу) причиняющего смерть (Ямы). И она оглашалась толпами кровожадных (ракшасов) и изобиловала стаями собак и шакалов. Она посещалась наистрашнейшими людоедами со всех сторон.
Тогда (воины пандавов), предводительствуемые сыном Кунти,62 обрушились со всех сторон на Дрону, того превосходнейшего воина на колеснице, сжигавшего отряды их войска, подобно самому богу смерти. Но тех героев, могучих лучников, окружили отовсюду цари и царевичи из рядов твоих (войск). Тогда Дрона, верный данному обещанию, подобный слону в периоде течки, пройдя через (вражеский) строй колесниц, низринул Дридхасену. Приблизившись затем к царю Кшеме, сражавшемуся бесстрашно, он пронзил его девятью стрелами.
И тот, сраженный, упал со своей колесницы. Достигнув потом середины (вражеских) войск, он рыскал по всем направлениям и становился защитником других, нисколько не нуждаясь в защите самого себя. Тут он пронзил Шикхандина двенадцатью стрелами и Уттамауджаса — двадцатью, а Васудану стрелою с серповидным острием он отправил в обиталище Ямы. И пронзил он еще Критавармана восьмьюдесятью стрелами и Судакшину — двадцатью шестью, а Кшатрадеву вышиб из кузова колесницы стрелою с серповидным острием.
И пронзив еще Ююдхану шестьюдесятью четырьмя -стрелами и Сатьяки — тридцатью, Дрона на золотой колеснице быстро настиг Юдхиштхиру.
Тогда Юдхиштхира, лучший из царей, тот игрок, быстро умчался прочь оттуда на быстрых конях. И тут царевич Панчалийский ринулся на Дрону. Но Дрона убил его, сокрушив его лук, коней и возницу. И сраженный, он упал на землю со своей колесницы, подобно тому как светило (катится) с небосвода. И когда был убит тот царевич, создатель славы панчалов, раздались там громкие крики: «Убейте Дрону, убейте Дрону!».
И всех их, сильно разгневанных, стал тогда крушить и сильно беспокоить могучий Дрона — панчалов, матсьев и кекаев, сринджаев и пандавов. Окруженный кауравами, Дрона затем победил Сатьяки и Чёкитану, Дхриштадьюмну и Шикхандина, Вардхакшеми, Читрасену, Сенабинду и Суварчаса — этих и многих других властителей различных стран — всех (победил он) в битве. Твои же воины, о великий царь, одержав победу в великом сражении, стали убивать в пылу той битвы (воинов) пандавов, в то время как они разбегались во все стороны. И убиваемые так благородным (Дроной), словно данавы — Индрой, те панчальг, кекайи и матсьи содрогались (от страха), о потомок Бхараты!
Так гласит глава двадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.
Глава 21
Дхритараштра сказал:
Когда пандавы были разбиты сыном Бхарадваджи в великом побоище, а также панчалы все, был ли там кто-нибудь другой, который приблизился (к Дроне, чтобы сразиться с ним)? Увидя Дрону, стоящего (в битве) подобно зевающему тигру или слону, одержимому течкой, готового пожертвовать жизнью в бою, хорошо снаряженного, способного сражаться различными способами, того могучего лучника, тигра среди мужей, увеличивающего горе врагов, благодарного и преданного правде, всегда желающего добра Дурьйодхане, — увидя его, не нашлось ли среди потерпевших поражение какого-нибудь человека — героя, мужа-воина или возницы, который мог повернуть (назад) с благородной решимостью сразиться (с ним), решимостью, которая возвеличивает славу кшатриев, которая не присуща людям низким, но свойственна выдающимся из людей.
Кто были те герои, которые приблизились к сыну Бхарадваджи, видев того героя, стоявшего так во главе своего войска? О том расскажи мне, о Санджая!
Санджая сказал:
Видя панчалов, пандавов, матсьев и сринджаев, чедиев и кекаев, обратившихся в бегство после того как они были рассеяны стрелами Дроны, видя их, так гонимых с поля брани ливнями уносящих жизни стрел, выпускаемых из лука Дроны, подобно лодкам, уносимым могучим течением (взбушевавшегося) океана, — кауравы с львиными рыками и под звуки различных музыкальных инструментов стали окружать их со всех сторон колесницами, слонами, пехотинцами и конницей.
Видя тех (воинов пандавов бегущими с поля), царь Дурьйодхана, стоя посреди своего войска и окруженный своими близкими и родственниками, преисполненный радости, сказал Карне, засмеявшись слегка:
«Посмотри, о сын Радхи, на панчалов, рассеянных неколебимым лучником Дроной своими стрелами, подобно лесным животным, перепуганным львом! Эти уже никогда не захотят снова вступить в битву — таково мое мнение! Они сломлены Дроной, как могучие деревья — ветром Мучимые стрелами с золотым оперением, (выпускаемыми) тем благородным (воином), они разбегаются не в одиночку, кидаясь туда и сюда.
Сдерживаемые кауравами, так же как и благородным Дроной, эти и другие столпились кругами, подобно (стадам) слонов, (прегражденных) огнем (пожара). Пронзенные острыми стрелами Дроны, словно (цветущие деревья, пронизанные) пчелами, эти (воины) тесно жались друг к другу, когда пустились в бегство (с поля боя). Вот Бхима, лютый в гневе, покинутый пандавами и сринджаями. Окруженный моими воинами, он как будто угрожает мне, о Карна! Очевидно, сей злонравный (воитель) видит мир сегодня всецело принадлежащим Дроне! Несомненно, Пандава сегодня утратил надежду на жизнь и царство!»
Карна сказал:
Этот могучерукий (герой) никогда не покинет поля боя, пока он жив. Ни он, о тигр среди людей, не может вынести этих львиных рыков (наших воинов), ни пандавы не будут разбиты в бою — таково мое мнение. Они храбры, наделены могучей силой, искусны во владении оружием и неодолимы в бою. Помня лишения, (перенесенные ими из-за наших попыток) отравить их ядом, предать огню или обыграть в игре в кости, помня также свое жительство в лесу, пандавы не покинут сражения — таково мое мнение.
Ведь могучерукий Врикодара, неизмеримый в своей мощи, оскорблен! Сын Кунти несомненно убьет множество лучших и превосходнейших из наших воинов, сражающихся на колесницах. Мечом, стрельбой из лука и дротиком, при помощи конницы и слонов, пехотинцев и колесниц,68 и железной булавой он уничтожит толпы и толпы (наших воинов). И за ним следуют эти воины на колесницах, возглавляемые Сатьяки, также панчалы, кекайи, матсьи и особенно пандавы. Храбры, наделены могучею силой и доблестью эти могучие воины, сражающиеся на колесницах, особенно когда они побуждаются (к бою) разгневанным Бхимой.
Те быки из рода Куру, стремясь окружить Врикодару, подобно тому как облака (заволакивают) солнце, начинают приближаться к Дроне со всех сторон. Всецело поглощенные единым стремлением, ведь они непре^ менно будут жестоко теснить незащищенного (Дрону), твердого в обете, подобно тому как мотыльки, находясь на грани гибели, причиняют беспокойство светильнику. Искусные во владении оружием, они несомненно способны противостоять (Дроне). Но слишком тяжело бремя, я полагаю, которое возложено на сына Бхарадваджи. Так последуем же быстро туда, где находится Дрона. Пусть они не убьют его, твердого в обете, как вороны (уничтожают) могучего слона!
Санджая сказал:
Выслушав слова Радхейи, царь Дурьйодхана тогда вместе с братьями, о царь, направился к колеснице Дроны. Там стоял оглушительный шум Среди воинов пандавов, возвратившихся к бою на превосходнейших конях различной масти, движимых желанием убить Дрону одного (отдельно -от других).
Так гласит глава двадцать первая в Дронапарве великой Махабхараты.
Глава 22
Дхритараштрасказал:
Расскажи мне, о Санджая, об отличительных знаках колесниц и всех тех, кто в порыве гнева и под предводительством Бхимы двинулись, против Дроны!
Санджая сказал:
Увидев Врикодару, поворачивающего на белоногих (как антилопы) конях, храбрый внук Шини (Сатьяки) устремился тогда на серебристых конях. Красивые кони из Камбоджи, покрытые шерстью, цветом подобной перьям попугая, везущие Накулу, быстро помчались к твоим (войскам). Вороные же кони, видом напоминающие облака, наделенные быстротою ветра, помчали со страшной стремительностью Сахадеву, того тигра среди мужей, с поднятым оружием.
На конях, покрытых сбруей из чистого золота, по быстроте равных ветру, устремились все войска за Юдхиштхирой. Вслед за царем следовал царь панчалов — Друпада с золотым зонтом (над головой), охраняемый всеми своими (воинами). На красивых гнедых конях, способных переносить всякий шум в битве, проследовал могучий лучник среди царей — Шантабхи. Вслед за ним двинулся Вирата вместе с храбрыми, могучими воинами, сражающимися на колесницах. А кайкейи, Шикхандин и Дхриштакету, окруженные соответственно своими войсками, последовали за царем матсьев.
Превосходные кони одинаковой масти с трубчатыми (бледно-красными) цветами выглядели весьма красиво, когда они увозили Матсью, губителя недругов. Быстрые кони желтой масти, украшенные золотыми цепочками, помчали с большой стремительностью сына царя Вираты (Уттару). Пятеро братьев кекаев промчались на конях масти, подобной1 насекомым индрагопака. Сияющие блеском, подобно золоту, все с пурпурными знаменами и украшенные золотыми цепочками, — все герои, искушенные в битве, — они, облаченные в доспехи, дождя (обильные стрелы), казались подобными облакам, проливающим (ливни).
С видом подобным необожженным горшкам, хорошо обученные, лихие кони медно-красной масти помчали Шикхандина, царевича Панчалы, неизмеримого в мощи. Также выступило тогда от панчалов двенадцать тысяч могучих воинов, сражающихся на колесницах. Из них же — шесть тысяч, которые последовали за Шикхандином. Сына же Шишупалы, того льва среди мужей, о достойнейший, помчали игривые кони пятнистой масти, подобной антилопам.
Непобедимый Дхриштакету, тот бык среди чедиев, возвысившийся чрезмерною силой, отправился на конях пестрой масти, происходящих из Камбоджи. А Брихаткшатру, юного царевича Кекайи, быстро помчали превосходнейшие кони из страны Синдху, мастью подобные цвету соломенного дыма. Кони с глазами, отмеченными белыми пятнышками, мастью подобные цвету лотоса, происходящие из Бахли, хорошо украшенные, помчали сына Шикхандина — храброго Кшатрадеву. Превосходные кони масти, подобной цвету цапли, помчали на битву юного и нежного сына повелителя Каши Абхибху — могучего воина на колеснице. А белые с черной гривой кони, наделенные быстротою мысли, послушные желаниям своего возницы, о царь, умчали царевича Пративиндхью.
Кони же масти, одинаковой с цветами бобового растения, помчали на битву сына Партхи Сутасому, которого он выпросил у Дхаумьи. Изображения тысячи лун (или сом) были в городе кауравов, по названию Удайенду. Так как он родился там (из пены) при выжимании сока сомы, то он стал (называться) Сутасома («Выжатый из сомы»).
Кони, мастью подобные цветам дерева шала или утреннему солнцу, умчали сына Накулы Шатанику, достойного восхваления. Кони с украшенными золотом поводьями, мастью напоминающие шеи павлинов, помчали того тигра среди людей Шрутакармана, сына Драупади (от Сахадевы). А сына Драупади (от Арджуны) — Шрутакирти, который, подобно Партхе, был океаном мудрости, умчали на битву превосходнейшие кони, кони масти наподобие перьев голубой сойки.
А темно-рыжие кони помчали на битву царевича Абхиманью, о котором говорят, что он в полтора раза превосходит Кришну и Партху в сражении. Могучие рослые кони умчали на битву Юютсу, который один-единственный из сынов Дхри-тараштры (покинув своих братьев) присоединился к пандавам. Ретивые а хорошо украшенные кони, мастью подобные стеблям соломы, помчали на страшную битву Вардхакшеми, наделенного большой стремительностью. А царевича Саучитти умчали на битву черноногие кони с на
грудниками из золотых листов, послушные желаниям своего возницы.
Кони же со спинами, покрытыми золотыми доспехами, масти, подобной красному шелку, украшенные золотыми цепочками, терпеливые и выносливые, помчали Шренимана.
Храбрые превосходнейшие кони золотистой масти, увешанные золотыми цепочками и хорошо украшенные, увезли царя страны Каши, достойного восхваления. Искушенного же в науке владения оружием и луком и равно в священных водах, Сатьядхрити, устремляющегося вперед, помчали красно-бурые кони.
А того царевича Панчалийского, предводителя войск (пандавов) — Дхриштадьюмну, который избрал Дрону своей долей (как достойного себе противника в предстоящем поединке), умчали кони цвета голубиного. За ним последовали Сатьядхрити и Саучитти, неодолимый в бою, Шрениман и Васудана и сын правителя Каши Абхибху. Они (последовали) на лихих быстрых конях лучших камбоджийских кровей, украшенных золотыми цепочками, — все подобные Яме или Вайшраване, — приводя в ужас войско врага. А прабхадраки м из панчалов, численностью в шесть тысяч, с поднятым оружием, на превосходнейших конях различной масти, с расцвеченными золотом знаменами на своих колесницах, с натянутыми луками, приводящие в трепет своих врагов потоками стрел, решив умереть вместе, последовали за Дхрищтадьюмной.
