Так гласит глава сто пятидесятая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 151

Вайшампаяна сказал:

Затем, когда прошла ночь, Бхимасена, сын Панду, захватив с собою пищу, отправился туда, где находился людоед. Приближаясь к лесу этого ракшаса, могучий пандава стал звать его по имени, поедая сам эту пищу. Услышав слова Бхимасены, ракшас в великой ярости пришел туда, где был Бхима. С огромным телом и страшною силой он (шел), взрывая землю, нахмуря брови и кусая губы, и на лбу у него образовались три складки. Увидев Бхимасену, поедавшего пищу, ракшас в ярости выкатил глаза и сказал ему такое слово: «Кто этот глупец, который желает отправиться в обиталище Ямы и поедает у меня на глазах эту пищу, предназначенную для меня? А Бхимасена, услышав то, о Бхарата, будто смеясь и не обращая внимания на ракшаса, продолжал есть, отвернув лицо. Тогда, испустив страшный рев и подняв обе руки, людоед ринулся на Бхимасену с намерением убить его. И даже тогда, не обратив внимания на ракшаса и не глядя на него, сын Панду — Врикодара, разитель вражеских героев, все продолжал есть пищу. Полный ярости, ракшас ударил тогда обеими руками по спине сына Кунти, став сзади него. Но Бхима, получив сильный удар от обеих рук могучего ракшаса, даже не взглянул на него и продолжал есть.

Тогда могучий ракшас разъярился еще больше и, вырвав дерево, снова ринулся на Бхиму, намереваясь ударить его. А Бхима, бык среди мужей, медленно доев пищу, умылся водой и встал к бою радостный и могучий. И то дерево, которое было с яростью брошено в него, могучий Бхима поймал, будто смеясь, левой рукою, о Бхарата! И, вырывая различные деревья, могучий (ракшас) стал бросать тогда их в Бхимасену, а Бхима, сын Панду, — в него. И та великая битва деревьями между Бакой и пандавой, о махараджа, приняла ужасный вид, уничтожая вокруг деревья. Назвав свое имя, Бака бросился на пандаву и обхватил руками могучего Бхимасену. А Бхимасена,

сильный и могучерукий, тоже схватил этого ракшаса, наделенного страшною силой и сопротивляющегося, и стал силою терзать его. Поражаемый Бхимою и поражающий пандаву, людоед начал сильно уставать. От их великой силы содрогалась земля, и оба они ломали деревья с огромными стволами. Заметив, что ракшас стал ослабевать, о бык из рода Бхараты, Врикодара сжал его обеими руками и ударил о землю. Затем коленом сильно придавив ему спину, он правой рукой схватил его за горло. И, схватив левой рукой за повязку вокруг бедер, пандава согнул вдвое ракшаса, испускавшего ужасный рев. И изо рта страшного ракшаса, когда его ломал Бхима, хлынула кровь, о владыка народов.

Так гласит глава сто пятьдесят первая е Адипарве великой Махабхараты.

Глава 152

Вайшампаяна сказал:

Перепуганные ревом родственники того ракшаса высыпали из своего обиталища, о царь, вместе со слугами. Их, напуганных и лишившихся рассудка, утешил могучий Бхима, лучший из нападающих, и заставил принять такое условие: «Никогда снова вы не должны здесь убивать людей, ибо казнь убийц последует немедленно точно таким же образом». Услышав эти его слова, те ракшасы, о Бхарата, сказали: «Да будет так!» и приняли то условие. И с тех пор, о Бхарата, мужи, проживавшие в городе, стали видеть там ракшасов кроткими. Затем Бхима, взяв мертвого людоеда, бросил его у ворот (города) и ушел незамеченный. И, убив так этого (ракшаса), Бхима вернулся в жилище брахмана и рассказал подробно царю (Юдхиштхире) обо всем, что случилось.

На рассвете люди, выйдя из города, увидели убитого ракшаса, распростертого на земле и забрызганного кровью, подобного горной вершине и наводящего ужас. И, вернувшись

в Экачакру, они сообщили эту весть по городу. И тогда, о царь, мужи, обитавшие в городе, вместе с женами, стариками и детьми стали тысячами приходить туда, чтобы посмотреть на Баку. Увидев такой нечеловеческий подвиг, все они пришли в изумление и стали восславлять богов, о владыка народов! Затем они стали считать, чья очередь была в тот день (приносить) пищу (для ракшаса), и, узнав, они все явились к тому брахману и спросили его о том. Вопрошаемый много-кратно, но охраняющий пандавов, лучший из брахманов, сказал тогда всем горожанам так: «Когда мне было повелено (доставить) пищу (ракшасу), меня, плачущего вместе с родными, увидел некий могущественный брахман, преуспевший в мантрах. Спросив сначала меня (о причине горя) и узнав о бедствии города, тот лучший из брахманов утешил меня и сказал, улыбаясь:,,Я сам доставлю эту пищу тому злодею, не следует бояться за меня!". Сказав так, он, доблестный, взял ту пищу и отправился в лес Баки. Это полезное для людей дело, несомненно, выполнено им». Тогда все брахманы и кшатрии весьма изумились, а обрадованные вайшьи и шудры устроили празднество. Тогда все деревенские жители пришли в город, чтобы посмотреть на то великое чудо. А партхи продолжали жить там же.

Так гласит глава сто пятьдесят вторая в Адипарве великой Махабхараты.

КОНЕЦ СКАЗАНИЯ ОБ УБИЙСТВЕ БАНИ

 

СКАЗАНИЕ О ЧИТРАРАТХЕ

Глава 153

Джанамеджая сказал:

После того, как пандавы убили ракшаса Баку, что потом, о брахман, делали те тигры среди мужей?

Вайшамдаяна сказал:

Убив ракшаса Баку, о царь, они продолжали жить там же, в доме брахмана, изучая высочайшую брахму.¹ И вот, спустя несколько дней, в то жилище брахмана пришел, ища приюта, брахман, суровый в обете. И, хорошо почтив его, мудрый и наилучший брахман, всегда благосклонный ко всякому гостю, предоставил ему тогда приют. Затем пандавы, те мужи-быки, вместе с Кунти уселись подле брахмана, и он стал рассказывать сказания. Он рассказывал о странах, о различных святых местах, о разнообразных городах и о подвигах царей. И в конце повествования, о Джанамеджая, тот брахман рассказал им о (предстоящей) у панчалов чудесной сваямваре дочери Яджнясены,² о рождении Дхришгадьюмны и Шикхандина, о внеутробном рождении Кришны ³ при великом жертвенном обряде Друпады. Услышав от благородного (брахмана) о таком великом чуде в мире, те быки среди мужей попросили

(рассказать) подробно то сказание: «Каким образом произошло рождение из огня Дхриштадьюмны, сына Друпады, и Кришны — из средины жертвенного алтаря? Каким образом (его сын) научился у Дроны, могучего лучника, владеть всеми видами оружия? Каким образом и из-за чего те два близких друга⁴ разошлись?».

И в ответ на вопросы тех мужей-быков, о царь, тот брахман рассказал тогда все о рождении Драупади.

Так гласит глава сто пятьдесят третья в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 154

Брахман сказал:

У истоков Ганги жил риши Бхарадваджа, великий подвижник и премудрый, постоянно соблюдавший суровый обет. Однажды этот риши пришел к Ганге совершить омовение и увидел там пришедшую ранее апсару Гхритачи, которая уже окончила омовение. Тут ветер, (подувший) на берегу реки, сорвал с нее платье. Увидев ее без одежды, отшельник воспылал к ней желанием. И так как он с самого детства соблюдал обет целомудрия, то у него, когда он пришел в возбуждение, устремив к ней все мысли, истекло семя; и риши поместил его вкувшин. И вот у того мудреца родился мальчик Дрона,⁵ и он изучил все веды и веданги. У Бхарадважди же был друг, царь, по имени Пришата; и у него тоже родился сын, по имени Друпада. И сын Пришаты, тот бык среди кшатриев, постоянно приходил в обитель (Бхарадваджи) и предавался вместе с Дроной игре и занятиям. Когда же умер Пришата, царем сделался Друпада. А Дрона услыхал тогда, что Рама ⁶ собирается раздать все свое имущество. И, (явившись) тогда к Раме, отправившемуся в лес, сын Бхарадважди сказал ему: «Узнай во мне Дрону, о бык среди дваждырожденных. Пришел я к тебе, желая получить богатство».

Рама сказал:

Только одно это тело осталось у меня сегодня. Оружие или тело — одно из двух выбирай, о брахман!

Дрона сказал:

Благоволи ты дать мне, господин, все оружие вместе со своими их тайнами метания и возвращения.

Брахман сказал:

И, сказав «хорошо», потомок Бхригу отдал тогда ему (свое оружие). И Дрона, получив его, достиг своей цели. Приобретя от Рамы высочайшее оружие Брахмы,⁷ он возрадовался душою и получил превосходство над людьми. Тогда, явившись к Друпаде, прославленный сын Бхарадваджи, тигр среди мужей, сказал ему: «Узнай во мне друга!»

Друпада сказал:

Неученый брахман — не друг ученому брахману, воин, не сражающийся на колеснице, — не друг воину, сражающемуся на колеснице, также и не-царь — не друг царю, — так зачем же желать прежней дружбы?

Брахман сказал:

Рассудив умом о царе панчалов, мудрый, он направился тогда в город лучших из кауравов, носивший имя слона. Представив ему своих внуков и дав ему различные богатства, Бхишма отдал их мудрому Дроне в ученики. Решив обесславить Друпаду, Дрона тогда созвал всех учеников и сказал им такие слова: «В сердце своем я задумал нечто как плату за учение. Обещайте же мне по правде, о безупречные, что то будет исполнено вами, когда вы овладеете военным искусством». Когда же пандавы все овладели военным искусством и приобрели опыт, то Дрона, с мыслью о вознаграждении за учение, снова сказал им такое слово: «Сын Пришаты по имени Друпада является царем в Чхатравати.⁸ Отнимите у него это царство

и немедленно передайте мне!». Тогда пятеро сыновей Панду победили в битве Друпаду и, связав его, представили вместе с его советниками Дроне.

Дрона сказал:

Я хочу снова заключить дружбу с тобою, о повелитель. людей! Не царь, конечно, может быть у нас другом царя. По-этому, о Яджнясена, мною было совершено покушение на твое царство. Ты будешь царем по южную сторону Бхагиратхи а я — по северную.

Брахман сказал:

Но, однако, такой великий позор даже на минуту не оставлял ²⁵ сердца того царя. Удрученный, он исхудал.

Так гласит глава сто пятьдесят четвертая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 155

Брахман сказал:

Царь Друпада, затаив злобу, стал разыскивать лучших дваждырожденных, преуспевших в делах, и обошел многие обиталища брахманов. Желая рождения сына, он с душою, измученной горем, постоянно размышлял: «Нет у меня достойного потомства!». От досады он говорил: «Позор сыновьям, которые родились у меня, а также и родственникам!». Он глубоко вздыхал, намереваясь отомстить Дроне. Думая об этом, (Друпада), лучший из царей, хотя и старался отомстить, о Бхарата, не мог своею силою кшатрия достичь силы Дроны, его благовоспитанности, просвещенности и подвигов. И вот, странствуя однажды во владениях Калмашапады по берегу Ганги, царь пришел в священную обитель брахмана. И не было там ни одного дваждырожденного, кто не совершал бы омовений или не исполнял бы обета. Не лишенный великой

участи, тот сын Пришаты увидел там двух брахманов-мудрецов —Яджу и Упаяджу, суровых в обете, смиренных, достигших наивысшей ступени (подвижничества). Оба они происходили из рода Кашьяпы и были погружены в изучение самхит. Оба эти брахмана, наилучшие из риши, были способны оказать ему помощь. И неутомимый он со всею страстностью стал убеждать их. Подумав о силе и разуме обоих, он наедине прибег тогда к младшему (из них), Упаядже, твердому в обетах, исполняя все его желания, смиренно повинуясь ему и (обращаясь) с приятной речью. И, почтив Упаяджу согласно предписанию, он сказал ему: «Когда будет совершен жертвенный обряд, в силу которого, о брахман, у меня появится сын для погибели Дроиы, я дам тебе, о Упаяджа, десять тысяч коров. Или же все другое, что приятно будет твоему сердцу, о лучший из дваждырожденных, — все то я отдам тебе, и в этом не может быть сомнения!». И когда было так сказано, мудрец ответил ему: «Я не могу!». Но Друпада, желая снискать его благосклонность, снова стал ухаживать за ним.

И вот по истечении года, Упаяджа, тот лучший из дваждырожденных, о царь, сказал в надлежащее время Друпаде сладостным голосом: «Старший брат мой, бродя в лесу, поднял у ключа плод, упавший на землю, чистота которой была сомнительной. Следуя за братом, я видел тот его неподобающий (поступок). Он никак не должен был решиться подбирать не-чистые предметы. Увидев плод, он не рассмотрел, какие недостатки присущи ему. Тот, кто не различает чистоты (в одном случае), как будет поступать в других случаях? Когда он занимался изучением самхит, живя в семье учителя, он также ел всегда пищу, оставшуюся от других. Одобряя постоянно достоинства пищи, он никогда не чувствовал к ней отвращения. На основании этих догадок я полагаю, что брат мой жаждет земных благ. Ступай же к нему, о царь, он совершит для тебя жертвенные обряды».

И хотя тот царь, знающий все законы, и гнушался Яджи, однако когда он услышал слова Упаяджи, то, поразмыелив, почтил этого мудреца, достойного почитания, и сказал ему: «Я дам тебе восемьдесят тысяч коров, соверши для меня жертвенный обряд, о владыка! Благоволи охладить меня, мучимого чувством вражды к Дроне. Он ведь лучший среди знающих брахму и не может быть превзойден в своем (искусстве владеть) оружием Брахмы; поэтому он и победил меня в битве друзей. Нет ни одного кшатрия на этой земле, который был бы равен этому мудрому сыну Бхарадваджи, главному среди наставников кауравов. Ливни стрел Дроны способны уносить тела живых существ, а лук его имеет шесть локтей (в длину) — он невиданно велик. И, несомненно, с помощью брахманской силы благородный сын Бхарадваджи, могучий стрелок из лука, сокрушает мощь кшатриев. Он действует подобно Джамадагнье, который был порожден для истребления кшатриев. Ибо страшная сила его оружия не переносима для людей на земле. Подобно огню, пожирающему жертвенную пищу и источающему силу брахмы, он, следуя брахме, сжигает кшатриев, встречаясь с ними в битве. Хотя (в нем) и брахманская и кшатрийская сила, брахманская сила сильнее. Будучи ниже (Дроны) из-за моей кшатрийской силы, я решил прибегнуть к брахманской силе, явившись к тебе, наилучшему знатоку брахмы и превосходящему Дрону. Соверши такой жертвенный обряд, о Яджа, чтобы я получил сына, непобедимого, в бою способного убить Дрону; я дам тебе десятки тысяч коров». Сказав ему «хорошо», Яджа стал делать приготовления, необходимые для жертвоприношения. Сообразив, что оно будет трудным, он стал побуждать и Упаяджу, который раньше не хотел. И Яджа обещал (совершить жертвоприношение) для сокрушения Дроны. Тогда великий подвижник Упаяджа сообщил владыке мужей обо всем необходимом для жертвоприношения, целью которого является получение сына: «У тебя, о царь, родится такой сын, какой тебе желателен, — отличающийся величайшей доблестью, могуществом и силою». И тогда царь Друпада, имея в виду, что (сын его будет) убийцей сына Бхарадваджи, сделал все необходимое для успеха дела.

А Яджа, после того как совершил возлияние огню, велел позвать царицу (и сказал ей): «Подойди ко мне, о царица, у тебя зародилась двойня, о Пришати!».⁹

Царица сказала:

Уста мои намазаны, о брахман, а сама я умащена чистыми благовониями, поэтому я еще не готова для получения сына. Так подожди же меня немного ради благоприятного (исхода дела).

Яджа сказал:

Когда жертвенное масло уже приготовлено Яджей и освящено Упаяджей мантрами, почему ему не осуществить желания? Ты уходи или оставайся!

Брахман сказал:

Когда же так сказал Яджа и когда освященное жертвенное масло было пролито на огонь, из него поднялся тогда юноша, подобный божеству. Он был огненного цвета, страшный на вид, украшен венцом, в превосходном панцыре, с мечом и стрелами, был вооружен луком и испускал ежеминутно крик. Он взошел на лучшую колесницу и поехал на ней. И тогда панчалы, обрадовавшись, воскликнули: «Благо! благо!». «Этот царевич родился для сокрушения Дроны, он рассеет страх панчалов и возвеличит их славу, он удалит печаль царя», — так сказал невидимый великий дух, витающий в небе. Затем восстала из середины алтаря девушка Панчали, одаренная счастливой долей, с прекрасным телом, с талией, как середина алтаря, и очаровательная. Смуглая (телом), с глазами как лепестки лотоса, с темносиними кудрявыми волосами, это была сама красавица из бессмертных, принявшая человеческий облик. От нее на целую крошу шло благоухание, как от голубого лотоса, она являла высочайшую красоту и не было ей подобия на земле. И когда родилась эта прекраснобедрая, невидимый голос сказал: «Эта лучшая из всех женщин, смуглая (телом),

вызовет гибель кшатриев. Стройная в талии, она в надлежащее время совершит божественное дело; из-за нее наступит для кшатриев великая опасность». Услышав то, панчалы все громко закричали, словно стадо львов. И их, исполненных такой радости, не могла переносить эта земля.

Когда же обоих их увидела Пришати, она, домогаясь детей, подошла к Ядже и (сказала ему): «Пусть они оба не знают другой матери, кроме меня». «Хорошо!» — сказал ей Яджа, желая сделать приятное царю. И дваждырожденные, довольные в душе, нарекли им имена: «Из-за его смелости и великой отваги, из-за его сходства с огнем, а также от того, что он родился в блеске (огня), — пусть этот сын Друпады будет (по имени Дхриштадьюмна («Величием отважный»). А Кришну они назвали Кришной, потому что она была смуглой. Так родилась та двойня при великом жертвоприношении Друпады. А величественный сын Бхарадваджи привел Дхриштадьюмну, царевича Панчалы, в свое жилище и обучил его искусству владеть оружием. Думая о грядущей неизбежной судьбе, великомудрый Дрона сделал то ради увековечения своей собственной славы.

Так гласит глава сто пятьдесят пятая в Адипарве великой Махабхараты.

Г л а в а 156

Вайшампаяна сказал:

Услышав это, сыновья Кунти были поражены, словно дротиком; все те могучие воины, сражающиеся на колесницах, пришли в смущение. Тогда Кунти, видя, что сыновья ее смущены и потеряли покой, сказала, правдивая в речи, такое слово Юдхиштхире: «Мы прожили здесь в жилище брахмана много ночей, наслаждаясь в прекрасном городе и получая подаяние, о Юдхиштхира! Все чудесные леса и рощи, какие здесь есть, уж не раз осмотрены нами, о укротитель врагов!

Они уже не радуют нас, когда их видишь снова. Да и подаяние, о доблестный потомок Куру, уже не легко добыть. Было бы хорошо теперь отправиться нам к панчалам, если ты одобряешь это. Невиданное ранее зрелище, сын, будет приятно для нас. Ведь о панчалах слышно, что они щедры на подаяния, о терзающий врагов! И к тому же мы слышали, что тот царь Яджнясена благочестив. Не следует долгое время жить на одном месте — таково мое мнение. Было бы хорошо поэтому отправиться туда, если ты, о сын, одобряешь это».

Юдхиштхира сказал:

Дело, которое задумано тобою, будет для нас высочайшим благом. Но я не знаю, пойдут или нет мои младшие братья.

Вайшампаяна сказал:

Тогда Кунти сообщила Бхимасене, Арджуне и обоим близнецам о (своем решении) отправиться в путь. И те сказали ей в ответ: «Хорошо!». Затем, простившись с тем брахманом, Кунти, о царь, вместе с сыновьями отправилась в прекрасный город благородного Друпады.

Так гласит глава сто пятьдесят шестая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 157

Вайшампаяна сказал:

Когда эти благородные пандавы жили там переодетыми, туда пришел однажды Вьяса, сын Сатьявати, повидать их. Увидев, что он пришел, укротители врагов пошли тогда к нему навстречу, с почтительным поклоном приветствовали его и остановились, сложив почтительно ладони. И, дозволив всем им сесть, благосклонный отшельник, приняв знаки почтения от партхов, радостно сказал такое слово: «Следуете ли вы закону и шастрам, о укротители, врагов, оказываете ли вы внимание брахманам и не лишаются ли почестей те, кто заслуживает их?». Затем, сказав слово, полное святого закона и мирской пользы и рассказав различные сказания, тот великий риши сказал снова так:

«Была в лесной пустыни у некоего мудреца дочь, стройная в талии, с красивыми бедрами и прекрасными бровями, одаренная всеми достоинствами. Но вследствие деяний, совершенных (некогда) ею, она оказалась несчастной. Хотя дева эта была красива и благочестива, она не нашла себе супруга. Несчастная она ради (получения) потомства начала тогда предаваться аскетическим подвигам. И вот суровым покаянием она удовлетворила Шанкару. Довольный ею, этот владыка сказал подвижнице: „Выбирай себе дар, благо тебе, о красавица, я готов дать тебе дар!". Тогда она, повторяя все снова и снова, сказала владыке такие слова на благо себе:,,Я желаю супруга, наделенного всеми добродетелями". И могущественный Шанкара, лучший из владеющих речью, сказал ей так: „Пять мужей будет у тебя, о милая!". И когда она промолвила в ответ Шанкаре:,,Дай мне одного супруга", господь снова сказал ей такое наилучшее слово:,,Тобою было мне сказано пять раз: «дай супруга». Когда ты придешь в другое тело, исполнится то, как было сказано!". И та дева божественной красоты родилась в роду Друпады. Безупречная Кришна, происходящая из рода Пришаты, определена быть вашею супругой. Поэтому, живите в городе панчалов, великосильные; обретя ее, вы будете счастливы, в этом нет сомнения!».

Сказав так, блаженный дед пандавов, великий подвижник, простился с партхами и Кунти и удалился.

Так гласит глава сто пятьдесят седьмая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 158

Вайшампаяна сказал:

И быки среди мужей, поместив мать впереди, отправились в путь. Днем и ночью шли неизменно эти укротители врагов,

согласно указанию, путями, лежащими на север. И вот сыновья Панду, мужи-тигры, достигли святого места Сомашраваяны¹⁰ на Ганге. Подняв факел, там впереди них шествовал велико-славный Дхананджая с целью освещения и защиты их. Там в усладительных водах Ганги, забавляясь в уединенном месте со своими женами, предавался водным играм надменный царь гандхарвов. Он услышал шум от них, когда они подходили к реке, и, потревоженный этим шумом, разгневался могучий из могучих. Увидев там пандавов, укротителей врагов, вместе с их матерью, он, натягивая свои страшный лук, сказал им такие слова: «Густые сумерки, которые наступают по прохождении первой части ночи, составляют, за исключением восьми-десяти трута,¹¹ тот отрезок времени, который установлен для бродящих по желанию якшей, гандхарвов и ракшасов; остальная же часть (времени) предназначена для свободного хождения людей. А если мужи из жадности совершают хождение в те (недозволенные) минуты, мы вместе с ракшасами нападаем на глупых и хватаем их. Поэтому люди, сведущие в брахме, осуждают всех мужей, которые приближаются к воде ночью, и даже царей, состоящих при войске. Держитесь подальше, не приближайтесь ко мне. Разве не знаете вы, что я нахожусь в водах Бхагиратхи? Узнайте же во мне гандхарву Ангарапарну, полагающегося на свою собственную силу. Я чтим и ревнив, я любимый друг Куберы. И этот чудесный лес мой вдоль Ганги и Ваки,¹² где обитаю я, тоже называется Ангара-парной. Ни мертвецы, ни рогатые существа, ни боги, ни люди не приближаются сюда, так почему же приближаетесь вы?».

Арджуна сказал:

В океане ли, на склонах Хималая или в этой реке, о неразумный, ночью или днем, или же в промежутках (между ними)— для кого может быть воздвигнута преграда? Обладая силой, мы дерзаем (беспокоить) тебя в неурочное время; ведь только слабые люди в страшную минуту почитают вас. Эта Ганга, истекшая из золотой вершины Хималая, впадая в воды океана,

распадается на семь (потоков). Эта священная Ганга, с крутыми склонами по одной стороне, протекая также и на небесах,¹³ о гандхарва, имеет среди богов название Алакананда («Радующая алаков»).¹⁴ Также достигая (области) предков, о гандхарва, Ганга получает название Вайтарани («Переправляющая»), через которую трудно переправиться грешникам, как говорил Двайпаяна. Эта святая, божественная река, способная привести на небеса, не имеет преград. Так почему же ты хочешь преградить ее? Это не есть вечный закон. Почему же мы, по твоему слову, не можем коснуться по желанию священных вод Бхагиратхи, к которым нет преград и препятствий?

Вайшампаяна сказал:

Услышав то, Ангарапарна разгневался и, натянув лук, пустил стрелы, сверкающие как змеи. А сын Панду Дхананджая, проворно размахивая факелом и действуя превосходным щитом, отразил все эти стрелы.

Арджуна сказал:

Не подобает, о гандхарва, применять такое средство устрашения против знатоков оружия, ибо примененное против владеющих оружием оно рассеивается подобно пене. Я знаю, о гандхарва, что гандхарвы превосходят (по силе) всех людей, поэтому я буду сражаться с тобою при помощи божественного оружия, а не хитростью. Некогда это огненное оружие, о гандхарва, дал Бхарадвадже Брихаспати, сын наставника Индры. От Бхарадваджи его получил Агнивешья, а от Агнивешьи — мой учитель Дрона, наилучший из брахманов, а он уже передал его мне.

Вайшампаяна сказал:

Сказав так, пандава в гневе пустил в гандхарву пылающее огненное оружие и сжег его колесницу. А того могучего гандхарву, лишившегося колесницы и обезоруженного, оглушенного оружием, и с лицом, опущенным вниз, Дхананджая

схватил за волосы, обрамленные венком, и приволок его, потерявшего сознание от удара оружия к своим братьям. Но его супруга по имени Кумбхинаси, стремясь спасти своего супруга, обратилась к Юдхиштхире, прося у него защиты.

Гандхарви сказала:

Спаси меня, о махараджа, и отпусти моего супруга. Я, гандхарви¹⁵ по имени Кумбхинаси, прибегаю к твоей защите, о господин.

Юдхиштхира сказал:

Кто подобный тебе убьет врага, побежденного в бою, лишенного славы и силы, нашедшего защитника в жене? Отпусти же его, о сокрушитель врагов!

Арджуна сказал:

Возьми свое тело, о гандхарва, ступай себе и не печалься, Дарит тебе сегодня свободу от опасности царь кауравов Юдхиштхира.

Гандхарва сказал:

Побежденный тобою, я оставляю свое прежнее имя Ангарапарна («Краснокрылый»), ибо теперь я не могу уже хвалиться ни своей силой, ни именем в обществе людей. Хорошо же, испытав на себе преимущество того, кто носит божественное оружие, я желаю наделить превосходнейшего (героя) волшебной силою гандхарвов. Моя чудесная и превосходная колесница сожжена огнем (твоего) оружия. Я прежде носил имя Читраратха («Обладатель чудесной колесницы»), (теперь) я стал Дагдхаратхой («Обладатель сожженной колесницы»). Эта наука была некогда приобретена мною подвижничеством, ее теперь я передам великодушному дарителю жизни. Ведь тот, кто дарует жизнь врагу, пораженному силой, побежденному и ищущему защиты, — разве не заслуживает счастья? Эта наука называется чакшуши.¹⁶ Ману даровал ее Соме, а тот передал

Вишвавасу,¹⁷ Вишвавасу же передал мне. Данная учителем, но доставшаяся жалкому мужу, она гибнет. О том, как она досталась мне, я уже сказал; узнай же теперь от меня о ее силе. Что бы ни захотел (обладатель этой науки) увидеть глазом в трех мирах, он сможет увидеть, и кого бы он ни захотел увидеть, он может увидеть каждого. Эту науку может получить лишь тот, кто простоит шесть месяцев в неизменном положении. Я же передам ее тебе сам, во исполнение обета. Благодаря этой науке, о царь, мы отличаемся от людей и не отличаемся от богов, ибо опираемся на ее силу. О лучший из мужей, каждому из пятерых твоих братьев я дам по сотне коней, родившихся в (стране) гандхарвов. С дивным запахом и быстрые как мысль они способны нести богов и гандхарвов. Они остаются худыми, но не теряют резвости. Некогда для могучего Индры был создан перун для убийства Вритры, он разлетелся на десятки и сотни кусков на голове Вритры. И отколовшаяся часть перуна почитается богами. Всякое средство,¹⁸ которое существует в мире, считается телом перуна. У брахмана такая частица перуна в его руке, у кшатриев она в колеснице, вайшьи владеют ею в виде своих щедрот, а у шудр она — в их обязанностях. Кони у кшатриев — это также частица перуна, поэтому кони их считаются неприкосновенными. Как частицы колесниц, Вадава¹⁹ рожает коней, которые почитаются ее потомками. Меняющие свою масть и быстроту по желанию, способные по желанию появляться всюду эти кони, родившиеся в (стране) гандхарвов, будут исполнять твои желания.

Арджуна сказал:

Если от радости или же из опасения за жизнь свою приносится в дар наука, имущество или же веды, то я не хочу этого, о гандхарва!

Гандхарва сказал:

Заключение союза при встречах доставляет радость. До-вольный тем, что мне дарована жизнь, я даю тебе науку. Я получу от тебя наилучшее огненное оружие, а также дружбу, о Бибхатсу, бык из рода Бхараты!

Арджуна сказал:

За оружие я беру от тебя коней, да будет вечный союз между нами. О друг гандхарва, скажи (нам) о том, что может устранить страх перед вами.

Так гласит глава сто пятьдесят восьмая в Адипарве великой Махабхараты

Глава 159

Арджуна сказал:

Скажи ту причину, о гандхарва, из-за которой ты набросился на нас, когда мы, знающие брахму и благочестивые, шли ночью, о укротитель врагов?

Гандхарва сказал:

Вы не поддерживаете (священного) огня, не совершаете постоянных жертвоприношений и впереди вас не шествует брахман, — потому я и напал на вас, о потомок Панду! Якши, ракшасы и гандхарвы, пишачи, змеи и люди рассказывают о многочисленности славного рода Куру. Я также слышал из рассказов божественных мудрецов, начиная с Нарады, о герой, о добродетелях твоих мудрых предков. И я сам, странствуя по всей этой земле, опоясанной морями, видел могущество твоего рода. Я знаю, о Арджуна, твоего учителя по ведам и военной науке, знаменитого в трех мирах, славного сына Бхарадваджи. Я знаю также, о тигр из рода Куру, Дхарму, Ваю и Шакру, а также обоих Ашвинов и Панду — всех этих шестерых продолжателей рода, (ваших) родителей, о Партха, наилучших среди богов и людей. Вы, братья,— все благородные и великие духом, вы — лучшие из носителей всех видов оружия, герои, хорошо соблюдающие обет. Хотя я и знал высокий ум и сердце каждого из вас благочестивых, о Партха, я нанес

вам здесь оскорбление. Мужчина, опирающийся на силу рук своих, о каурава, не должен переносить оскорбления, видя, что оно (наносится) ему в присутствии его жены. А так как сила наша ночью еще более возрастает, то меня, о Каунтея,⁴⁰ имеющего супругу, обуял гнев. Я здесь побежден тобою в бою,

о возвеличивающий Тапатью.²¹ Внимай же мне, что я скажу тебе о том способе, благодаря которому (это удалось тебе).

Воздержание есть высочайший закон, и так как оно соблюдается тобою, то потому, о Партха, я был побежден тобою в битве. Будь какой-нибудь кшатрий, предающийся чувственным наслаждениям, о укротитель врагов, то он, если будет сражаться ночью, никак не останется в живых. Но если это будет царь, хотя и предающийся чувственным наслаждениям, но сопровождаемый домашним жрецом, то он, о потомок Тапати, может победить в сражении всех ночных демонов. Поэтому, о потомок Тапати, люди должны держать домашних жрецов, обуздавших свои страсти, для достижения всякого благополучия, которое им желательно. Домашние жрецы у царей должны заниматься ведами и шестью ведангами, они должны быть честными и правдоречивыми, справедливыми и обуздавшими себя. Достичь победы и вслед за тем неба может тот царь, у которого будет домашний жрец, сведущий в законе, правдивый, с хорошим нравом и честный. Чтобы получить выгоду,

еще не приобретенную, и охранить уже приобретенную, — царь должен назначить домашнего жреца, наделенного добродетелями. Царь, который желает получить землю, которая опоясана со всех сторон морями, где лучшим украшением служит гора Меру, должен придерживаться мнения домашнего жреца. Одним только геройством и благородным происхождением, о потомок Тапати, никакой царь без брахмана никогда не покорит землю. Знай же поэтому, о распространитель рода Куру, что надолго можно удержать лишь то царство, которое возглавляется брахманами.

Так гласит глава сто пятьдесят девятая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 160

Арджуна сказал:

Ты называл меня здесь «тапатья» («потомок Тапати»), поэтому я хочу узнать определение значения этого слова «тапатья». Кто та женщина, по имени Тапати, из-за которой мы (называемся) тапатьями? Мы ведь куантейи («сыновья Кунти»), о благочестивый, поэтому я хочу узнать правду.

Вайшампаяна сказал:

Когда так было сказано, тот гандхарва рассказал сыну Кунти, Дхананджае, сказание, известное в трех мирах.

Гандхарва сказал:

Хорошо, я расскажу тебе, о Партха, как подобает, полностью все это прекрасное сказание, увлекающее сердце, о лучший среди блюстителей закона! Я расскажу тебе, почему я назвал тебя «потомком Тапати». Слушай же меня внимательно. У того самого Вивасвана, который наполняет небосвод на небе блеском, достойным восхваления, была дочь по имени Тапати, подобная ему. Тапати, о Каунтея, приходилась младшей сестрой Савитри, была известна в трех мирах и предавалась покаянию, о владыка! И не было никого — ни богини, ни асури ²² и ни якши, ни ракшаси, ни апсары и ни гандхарви, равных ей по красоте. Она была красавицей, с прекрасным сложением и безупречными членами, с очень черными, продолговатыми глазами, хорошего поведения и в красивом наряде. И подумал Савитар,²³ что нет в трех мирах никого, кто мог бы быть супругом, достойным ее по красоте, поведению, добродетелям и учености, о Бхарата! Видя, что дочь его пришла в возраст, он не находил покоя, размышляя о ее выданье. Но вот, о Каунтея, сын Рикши, могучий царь Самварана,²⁴ бык среди кауравов, постоянно смиренный, стал ублажать Сурью приношением почетного питья и венков, обетами и постами и различными аскетическими подвигами. Послушный, свободный от высоко-

мерия, честный и преданный потомок Пуру почтил Аншумана,²⁵ погруженного в думы. И тогда Сурья решил, что благородный Самварана, знающий закон и несравненный по красоте на земле, и есть достойный супруг Тапати. И захотел тогда он выдать дочь свою за Самварану, лучшего из царей, о Кауравья, происходившего из славного рода. Как солнце светит в небе своим блеском, таким был на земле по величию своему царь Самварана. Как те, кто изрекают брахму, о Партха, почитают восходящее солнце, так и люди, стоящие ниже брахманов, чтили Самварану. Уменьем привлекать своих друзей счастливый царь превосходил Сому, а своим величием, (смирявшим) врагов, он превосходил солнце. И этому царю, который отличался такими достоинствами и добродетелями, Тапана ²⁶ сам решил выдать Тапати.

Вот однажды счастливый царь, стяжавший столь широкую славу, охотился, о Партха, по горам и рощам. И в то время как царь тот охотился, его несравненный конь, о Каунтея, измученный голодом и жаждою, пал на скале. Лишенный коня, царь, бродя по юре пешком, о Партха, увидел бесподобную в мире девушку, с продолговатыми глазами. И сокрушитель врагов, тигр среди царей, приблизившись к одиноко стоявшей девушке, остановился, глядя на нее неподвижным взором. По красоте ее царь заключил, что она — сама богиня красоты, потом он решил, что это словно упавший свет солнца. И та вершина скалы, где стояла она, черноокая, казалось, была словно из золота вместе с деревьями на ней, кустарниками и лианами. И презрел царь красоту всех живых существ, увидев ее; он счел, что получил награду для своих очей. И владыка земли подумал, что с самого рождения он не видел ничего, подобного ей по красоте. С сердцем и глазами, связанными ею, как бы узами ее добродетелей, он не мог двинуться с места и потерял свой рассудок. «Несомненно, красота этой (девы) с большими глазами обретена творцом после того, как он вспахал мир богов, асуров и людей». Так думал царь Самварана о девушке, несравненной ни с чем в мире по совершенству и богатству

своей красоты. И как только высокоблагородный царь увидел эту красавицу, он всеми мыслями погрузился в раздумье, терзаемый стрелами бога любви. Сжигаемый жгучим огнем, любви, смелый царь сказал ей, робкой и прекрасной:

«Кто ты и чья ты, о округлобедрая, и зачем ты стоишь здесь? Как же в безлюдном лесу ты бродишь одна, о дева со светлой улыбкой? Ты, безупречная во всех отношениях, украшенная всеми убранствами, ты сама—драгоценное украшение этих украшений! Ни богиней и ни асури, ни якши и ни ракшаси, ни змеей и ни гандхарви, ни существом человеческим я не признаю тебя. Среди тех красавиц, которых я видел или о которых слышал, нет ни одной, подобной тебе, о очаровательная!».

Так говорил ей тот владыка земли, но она в безлюдном, лесу ничего не ответила ему, пораженному страстью. И пока царь продолжал говорить так, она, продолговатоглазая, тут же исчезла, как в облаках — молния Саудамини.²⁷ И, разыскивая деву, с глазами, подобными лепесткам голубого лотоса, царь бродил кругом в том лесу, точно безумный. Но, не видя ее там и много сетуя, он, лучший из кауравов, остановился на минуту без движения.

Так гласит глава сто шестидесятая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 161

Гандхарва сказал:

После того как она исчезла, царь, сокрушитель вражеских полчищ, сведенный с ума богом любви, упал на землю. И вот, когда он упал на землю, та (дева) с полными, широкими бед-рами, мило улыбаясь, снова показалась царю. И сказала тогда красавица сладостным голосом царю, продолжателю рода Куру, чье сердце было поражено страстью: «Встань, поднимись, благо тебе, о укротитель врагов! Ты не должен терять ума, о тигр среди царей, славный на земле!». Услышав, что

было сказано сладостным голосом, царь увидел тогда ее, широкобедрую, стоявшую перед ним. И с душою, охваченной огнем бога любви, царь сказал тогда черноокой смущенным голосом: «Благо тебе, о черноокая, сводящая с ума красавица! Полюби меня, влюбленного, измученного страстью, ибо жизнь оставляет меня. Ведь из-за тебя, о большеглазая, бог любви не перестает пронзать меня острыми стрелами, о лотосоподобная. О милая, молчаливая, возьми же меня, снедаемого Камой,²⁸ «точно ядовитой змеей, о прекрасноликая, с полными, широкими бедрами! Ведь моя жизнь зависит от тебя, о красавица! Твоя речь как пение киннаров! Твое тело прелестно и безупречно! Твой лик подобен лотосу или луне! Без тебя, о робкая, я не смогу жить, поэтому, о большеглазая дева, прояви ко мне милосердие. Меня, любящего тебя, о черноокая, ты не должна покинуть. Благоволи спасти меня любовью, о прелестная! Вступи со мною в брак по обычаю гандхарвов, о прекрасная, ибо среди всех видов брака, о округлобедрая, брак согласно обряду гандхарвов считается наилучшим».

Тапати сказала:

Я не госпожа себе, о царь, я девушка, у которой есть отец. Если ты любишь меня, то проси моего отца. Как мною похищена твоя жизнь, о владыка людей, так же точно и ты с первого взгляда похитил мою жизнь. Но я не госпожа своего тела, поэтому, о лучший из царей, я не приближаюсь к тебе, ведь женщины не свободны. Какая девушка во всех мирах не пожелала бы в супруги себе царя, знаменитого родом и доброго к своим подданным? Поэтому, когда придет время, проси моего отца Адитью преклонением, аскетическими подвигами и обетом. Если он захочет отдать меня за тебя, о сокрушитель врагов, я, царь, всегда буду покорна тебе. Я ведь — Тапати по имени, младшая сестра Савитри и дочь Савитара, светила мира,о бык среди кшатриев!

Так гласит глава сто шестьдесят первая Адипарве великой Махабхараты.

Глава 162

Гандхарва сказал:

Сказав так, она, безупречная, быстро вознеслась тогда вверх, а царь снова тут же упал на землю. Советник со свитой увидел его в это время в великом лесу лежащим на земле, как распростертое знамя Индры. При виде того могучего лучника без коня, распростертого на земле, советник его был словно сожжен огнем. И, поспешно подойдя к нему, он с любовью и волнением поднял с земли своего государя, владыку людей, от страсти потерявшего сознание, подобно тому как отец поднимает упавшего сына. Зрелый своим разумом и летами, славой и самообладанием, советник, подняв его, освободился от скорби. И сказал он ему, когда поднял его, радостным и сладостным голосом: «Не бойся, о тигр среди людей, да будет благополучие с тобою, о безупречный!». Он решил, что царь, сокрушающий в битве полчища врагов, упал на землю утомленный голодом и жаждой. И окропил он голову царя, не увенчанную короной, студеной водою, благоухавшей от лотосовых цветов. Тогда, придя в сознание, могучий царь отпустил все войско, за исключением одного советника. И, по велению царя, великое войско ушло, а сам царь опять сел на вершине горы. Совершив очищения на этой лучшей горе, он, с молитвенно сложенными руками, воздетыми вверх, остался на земле, стремясь снискать благосклонность Сурьи. И обратился тогда мыслью царь Сам-варана, губитель врагов, к домашнему жрецу Васиштхе, наилучшему из мудрецов.

И вот, когда царь один пребывал так днем и ночью, на двенадцатый день пришел к нему брахман-мудрец. Узнав сразу же дивной аскетической силою, что сердце царя похищено Тапати, великий мудрец, с душою, очищенной созерцанием и справедливой, побеседовал тогда с превосходнейшим царем, обуздавшим свои страсти, желая сделать ему полезное. Затем на глазах самого царя блаженный мудрец, лучезарный как солнце, поднялся ввысь, чтобы повидаться с солнцем. Представ перед

лучезарным светилом и сложив почтительно руки, брахман с радостью уведомил о себе, промолвив: «Я Васиштха!» И тому наилучшему отшельнику сказал Вивасван, одаренный великим блеском: «О великий риши, привет тебе! Скажи, чего ты желаешь?».

Так гласит глава шестьдесят вторая «Адипарве великой Махабхараты.

Глава 163

Васиштха сказал:

Это твоя дочь, по имени Тапати, младшая сестра Савитри; ее я прошу у тебя для Самвараны, о Вибхавасу.²⁹ Ведь он — царь, стяжавший великую славу, он знаток закона и мирской пользы и обладает благородным умом. Самварана — достойный супруг твоей дочери, о ходящий по небу!

Гандхарва сказал:

Когда он так сказал, Савитар, творец дня, решив про себя «выдам», приветствовал брахмана и ответствовал ему: «Самварана — лучший среди царей, ты — лучший среди мудрецов, а Тапати — лучшая среди женщин; так за чем же другим еще остановка?». И тогда Тапана сам выдал совершенно безупречную Тапати великому отшельнику Васиштхе для Самвараны. И получил великий риши ту девушку. И, отпущенный, Васиштха опять пришел туда, где находился бык кауравов, покрывший себя славой. И царь, одержимый Манматхой, с душою, обращенной к Тапати, увидев мило-улыбающуюся божественную деву, явившуюся вместе с Васиштхой, весьма возрадовался. Блаженный риши Васиштха, с пречистой душою, ' пришел к царю, когда двенадцатая ночь была им уже проведена В покаянии. Так, снискав благосклонность владыки солнца, подателя даров, с помощью силы Васиштхи Самварана получил себе супругу.

И тогда на этой лучшей из гор, посещаемой богами и гандхарвами, бык среди мужей по закону взял руку Тапати. И с дозволения Васиштхи царь-мудрец пожелал провести время с супругою на этой самой горе. Затем хранитель земли назначил самого (Васиштху) своим советником в столице и царстве, начальствующим над войсками и средствами передвижения. И, испросив дозволение у царя, Васиштха тогда ушел, а царь стал проводить время на этой горе, подобно бессмертным. Так в течение двенадцати лет на этой горе в лесах и водах наслаждался царь со своей супругой.

А тем временем в столице царя и повсюду в царстве его Тысячеглазый не проливал нигде дождя целых двенадцать лет. И от того, что люди, мучимые голодом и лишенные радостей, обращались в трупы, тот край стал походить на город царя усопших, наполненный мертвецами. Видя такое (бедствие), блаженный риши, справедливый Васиштха, обратился тогда к наилучшему из царей. И привел он в город царя-тигра, прожившего вместе с Тапати, о царь, двенадцать лет. И когда тигр среди царей вновь вступил в город, губитель божеских врагов (Индра) стал проливать дождь, как и прежде. И возрадовалась великой радостью столица вместе со всем царством, оживленная превосходнейшим, вдохновенным царем. Л царь потом вместе с супругою Тапати совершал жертвоприношения в течение двенадцати лет, подобно Шакре, владыке Марутов.

Такой была некогда благословенная дочь Вивасвана, твоя прародительница по имени Тапати, благодаря которой ты, о Партха, считаешься тапатьей («потомком Тапати»). От той Тапати царь Самварана произвел на свет Куру, о лучший среди творящих подвиги. Поэтому, о Арджуна, ты зовешься тапатьей.

Так гласит глава сто шестьдесят третья в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 164

Вайшампаяна сказал:

Услышав это слово гандхарвы, о бык из рода Бхараты, Арджуна в великой радости стал тогда подобен полной луне. И сказал гандхарве могучий стрелок из лука, лучший из рода Куру, охваченный сильным любопытством при (упоминании) об аскетической силе Васиштхи: «о мудреце, чье имя,,Васиштха" было упомянуто тобою, я желаю услышать; расскажи мне об этом, как надлежит. Поведай мне о том, о владыка гандхарвов, кто этот блаженный мудрец, который был домашним жрецом у наших предков».

Гандхарва сказал:

Это тот, чьи стопы подавили страсть и гнев, побежденные его аскетической силой, хотя они и всегда были неодолимы даже для бессмертных. Это тот, кто, обладая благородным умом, сдержал великий гнев и не уничтожил кушиков из-за оскорбления, (нанесенного ему) Вишвамитрой. Это тот владыка, который, терзаясь гибелью своих сыновей, не совершил, хотя и был в состоянии, ужасного дела для уничтожения Вишвамитры. Он не преступил закона для того, чтобы возвратить мертвых сыновей из обиталища Ямы, подобно тому как великий океан (не переступает) своих берегов. Это тот (риши) с благородной и обузданной душою, обретя которого цари из рода Икшваку и другие цари получили эту землю. Обретя Васиштху, наилучшего из мудрецов, как наилучшего домашнего жреца, цари те, о потомок Куру, совершили множество жертвоприношений. Этот брахман-мудрец, о лучший среди пандавов, наблюдал за жертвоприношениями всех тех царей, как Брихаспати — у бессмертных. Поэтому нужно подумать о каком-нибудь добродетельном знающем веды и законы, всей душою преданном закону, брахмане, который мог бы быть желанным (для вас) домашним жрецом. Ведь тем, кто родился кшатрием и желает покорить землю ради расширения своего царства, прежде всего,

о Партха, должен быть избран домашний жрец. Царь, желающий покорить землю, должен назначить предводительствующим брахмана. Поэтому да будет вашим домашним жрецом какой-нибудь брахман, наделенный добродетелями.

Так гласит глава сто шестьдесят четвертая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 165

Арджуна сказал:

По какой причине произошла вражда между Вишвамитрой и Васиштхой, жившими в священной обители? Поведай нам обо всем том.

Гандхарва сказал:

Это сказание о Васиштхе называется, о Партха, во всех (трех) мирах пураной. Слушай же меня внимательно. Был в Каньякубдже³⁰ великий царь, о бык из рода Бхараты, известный в мире под именем Гадхи,³¹ преданный закону и справедливости. У того благородного (царя) был сын по имени Вишвамитра, сокрушитель врагов, обладавший огромным войском и перевозочными средствами. В сопровождении своих советников он охотился в дремучем лесу, убивая антилоп и вепрей в прекрасных лесных чащах. В поисках дичи он был измучен усталостью и, томимый жаждою, о лучший из мужей, пришел тогда в обитель Васиштхи. Увидав, что он пришел, Васиштха, наслаждавшийся счастьем мудрец, принял с почетом Вишвамитру, лучшего из мужей. Он встретил его приветствием и предложил ему воды для омовения ног и лица, и почетное питье, лесную пищу и топленое масло.

У великодушного Васиштхи была корова, исполнявшая все желания. Когда ее попросишь «исполни желания!» — она исполняет желания. Она давала растения взращенные и лесные, молоко и чудесный напиток, содержащий в себе шесть соков, ³² вкусом напоминающих амриту, всевозможные пред меты наслаждения, разнообразное питье и пищу и всякие, подобные пище богов яства, которые, о Арджуна, приятно лизать и сосать. Будучи почтен исполнением всех своих желаний, владыка земли вместе с советниками и войском остался весьма доволен. И он увидел (корову) с шестью выдающимися членами, с тремя широкими и с пятью округлыми,³³ с красивыми боками и бедрами, с глазами, как у лягушки, прекрасную видом, с полным выменем и безупречную; с красивым хвостом и рогами, с остроконечными ушами, с хорошо развитой головой и шеей, чудесную. И изумился он, увидев ее. Тогда Вишвамитра почтил Нанди,³⁴ ту дойную корову Васиштхи, и весьма довольный сказал отшельнику: «За десять тысяч коров или же за мое царство, о брахман, отдай мне Нандини; наслаждайся тогда моим царством, о великий отшельник!».

Васиштха сказал:

Эта дойная корова Нандини (предназначена) для божеств, гостей и предков и для получения топленого масла; нельзя мне ее отдать тебе даже за царство, о безупречный!

Вишвамитра сказал:

Я — кшатрий, ты же брахман, занятый подвижничеством и изучением вед. Откуда же может быть сила у брахманов, мирных и обуздавших страсти? Если ты не отдашь мне за десять тысяч коров желанную мне корову, то я не отступлю от своего закона и силою уведу ее от тебя.

Васиштха сказал:

Ты — могущественный царь, ты — кшатрий, наделенный силою рук; так делай же скорее так, как желаешь и не размышляй.

Гандхарва сказал:

И когда так было сказано, о Партха, Вишвамитра насильно схватил корову Нандини, подобную видом лебедю или луне.

Он подгонял ее кнутом и палкой и дергал ее туда и сюда. Чудесная Нандини мычала, подняв голову. Она подошла к Васищтхе, о Партха, и остановилась перед блаженным, повернув к нему морду. И хотя ее сильно били, она не ушла из обители.

Васиштха сказал:

Я слышу твое мычание, о милая, когда ты мычишь снова и снова. Тебя насильно уводят от меня, о Нанди, ибо я брахман, обязанный все терпеть.

Гандхарва сказал:

Но Нанди, о бык из рода Бхараты, перепуганная силой тех войск и из страха перед Вишвамитрой, подошла к Васиштхе.

Корова сказала:

Зачем, о блаженный, ты пренебрегаешь иною, жалобно мычащей? Меня бьют камнями и палками страшные войска Вишвамитры.

Гандхарва сказал:

Меж тем как ее так истязали, о Партха, великий отшельник не отступил и, твердый в обете, не поколебался в своей стой-кости.

Васиштха сказал:

Могущество кшатриев заключается в силе, могущество же брахманов — в прощении. Так как меня связывает (обет) прощения, то ступай, если тебе угодно.

Корова сказала:

Разве я совсем покинута, о блаженный, что ты так говоришь мне? Ведь если я не покинута тобой, о брахман, то меня не смогут увести силою.

Васиштха сказал:

Я не покидаю тебя, о прекрасная, оставайся, если можешь. Этот твой теленок, связанный крепкой веревкой, уводится силой.

Гандхарва сказал:

Услышав слово «оставайся», корова Васиштхи, подняв вверх голову и вытянув шею, приняла страшный вид. С глазами, красными от ярости, испуская низкий рев, та корова обратила в бегство все войско Вишвамитры. Избитая концом кнута и палками, влекомая туда и сюда, с глазами, горящими от гнева, она пришла в еще большую ярость. Она вся запылала от ярости и казалась подобной полуденному солнцу, испуская поминутно со своего хвоста огромный ливень (горящих) углей. Она произвела из хвоста пахлавов,³⁵ из помета — шабаров ³⁶ и шаков; ³⁷ из мочи она, обезумев от гнева, создала яванов и пундров, киратов ³⁸ и драмидов,³⁹ синхалов ⁴⁰ и варваров, а из пены (изо рта) она создала дарадов,⁴¹ — млеччхов. И с помощью этих отрядов, составленных из различных варваров, облеченных в разнообразные одежды и вооруженных всевозможным оружием, выстроившихся на глазах у Вишвамитры, было рассеяно его великое войско. Каждый его воин был окружен пятью или семью (нападающими). Поражаемое могучим ливнем оружия войско Вишвамитры, охваченное страхом, было у него на глазах рассеяно повсюду. Но ни один из воинов Вишвамитры не был лишен жизни разгневанными воинами Васиштхи, о бык из рода Бхараты! И войско Вишвамитры, отогнанное на три йоджаны, кричавшее и перепуганное от страха, не нашло себе защитника. Увидев это великое чудо, происходившее от силы брахмана, Вишвамитра, разочарованный в своем состоянии кшатрия, сказал тогда такие слова: «Позор войску, опирающемуся на силу кшатриев! Войско, которое опирается на могущество брахмана, есть настоящее войско! Поразмыслив о силе и слабости обоих, (я убедился), что именно подвижничество есть высочайшая сила!».

И, оставив цветущее царство и блистающее царское величие, он повернулся спиной к наслаждениям и направил свои мысли на подвижничество. Преуспев в своих подвигах и наполнив миры жаром покаяния, он привел в страх всех и, блистая могуществом, достиг положения брахмана. И испил сын Кушики ⁴² вместе с Индрой священной сомы.

Так гласит глава сто шестьдесят пятая в Адипарве великой Махабхараты.

Г л а в а 166

Гандхарва сказал:

Был в этом мире царь, по имени Калмашапада, происходящий из рода Икшваку, о Партха, и несравненный величием на земле. Однажды этот царь, сокрушитель врагов, отправился из города в лес на охоту. Он бродил там, убивая антилоп и вепрей. И вот царь, непобедимый в бою, мучимый голодом и жаждой, увидел на глухой узкой тропинке шедшего ему навстречу отшельника, лучшего среди риши, благородного сына Васиштхи, по имени Шакти, славного продолжателя рода Васиштхи, старшего из сотни сыновей великодушного Васиштхи. «Уйди с моей дороги!» — сказал ему царь. На это мудрец ответил ему ласковым голосом вполне миролюбиво. Но мудрец не сошел с тропы, ибо стоял на пути закона; равным образом и царь не уступил отшельнику из-за гордости и гнева. И того отшельника, не уступавшего ему дороги, лучший царь в безумии ударил плетью, словно ракшас. Сраженный ударом плети этот сын Васиштхи, лучший из отшельников, обезумев от гнева, проклял тогда наилучшего царя: «Так как ты, подлейший из царей, подобно ракшасу, бьешь отшельника, то с сего дня ты станешь людоедом. Пристрастившись к человеческому мясу, ты будешь скитаться по этой земле. Уходи (отсюда), презренный из царей!» — так изрек Шакти, одаренный великой силой.

В это время между Вишвамитрой и Васиштхой происходил спор о том, кто должен совершать жертвоприношения (для Калмашапады), и Вишвамитра направился туда. Прославленный Вишвамитра, исполнитель суровых подвигов, о Партха, подошел к ним (царю и мудрецу) в то время, когда они пререкались между собою. Уже после (Калмашапада), лучший среди царей, узнал, что мудрец, (который проклял его), был сыном риши Васиштхи, величием своим напоминавший самого Васиштху. И Вишвамитра тогда, незаметно, о Бхарата, приблизился к ним обоим, желая сделать себе приятное. А лучший из царей, проклятый Шакти, прибег тогда к покровительству Шакти, восславляя его с целью умилостивления. Узнав мысли царя, о потомок Куру, Вишвамитра тогда приказал ракшасу (вселиться) в царя. И вследствие проклятия лучшего брахмана и веления Вишвамитры ракшас, по имени Кимкара, вошел тогда в царя. И, узнав, что он одержим ракшасом, Вишвамитра, наилучший из отшельников, удалился из того места, о укротитель врагов! А царь тот, пытаясь защититься, когда входил в него ракшас, тяжко мучимый им, перестал узнавать самого себя.

И вот некий дваждырожденный увидел однажды того царя, отправившегося снова (в лес), и, голодный, попросил у него мясной пищи. Тому дваждырожденному ответил тогда царственный мудрец, покровитель друзей, утешая его: «Посиди тут минуту, о брахман! Возвратившись, я дам тебе пищу, какую ты желаешь». Сказав так, царь удалился, а лучший из дважды-рожденных остался там. Однако то, о чем просил брахман, у царя вылетело из головы. Войдя затем в свои покои, владыка мужей лег спать. Но, встав в полночь, он велел привести скорее повара. И сказал ему царь, вспомнив о своем обещании брахману: «Ступай в то место, там ждет меня брахман, желая получить пищу. Так ты снабди его мясной пищей».

Получив такое приказание, повар, не найдя нигде мяса, огорченный сообщил тогда о том царю. Царь же, одержимый ракшасом, без всякого колебания сказал повару, (повторяя) снова и снова: «Так накорми его человеческим мясом!». Сказав

«хорошо», повар отправился тогда в место, где орудовали палачи и, без всяких опасений, взял поспешно человеческого мяса. Приготовив его должным образом и приправив вареным рисом, он поскорее подал (ту пищу) голодному брахману-подвижнику. А тот, лучший из дваждырожденных, увидев своим совершенным зрением, что пища та несъедобна, с глазами, полными гнева, сказал: «Так как этот подлый царь дает мне несъедобную пищу, то у него самого, тронувшегося рассудком, появится большая страсть к ней. И, пристрастившись к человеческому мясу, как некогда предрек Шакти, он будет скитаться по сей земле, наводя ужас на все существа». И так как проклятие на этого царя было повторено дважды, оно сделалось сильным. Одержимый силой ракшаса, он совсем потерял тогда свой рассудок.

Вскоре после того, о Бхарата, лучший из царей, (Калмашапада), чьи чувства были отняты ракшасом, увидел Шакти и сказал ему: «Так как это неслыханное проклятие наложено на меня тобою, то я с тебя и начну поедать людей». Сказав так, он немедленно лишил жизни Шакти и съел его, как пожирает тигр излюбленное животное. Увидев, что Шакти умерщвлен, Вишвамитра вновь тогда приказал этому ракшасу, (которым был одержим царь), покончить и с остальными сыновьями Васиштхи. И он сожрал и остальных сыновей благородного Васиштхи, которые (вместе со старшим) составляли сотню, — подобно тому как разъяренный лев пожирает жалких животных. Васиштха же, услыхав, что его сыновья уничтожены по подстрекательству Вишвамитры, перенес ту скорбь подобно тому, как великая гора выносит землю.⁴³ Тот величайший среди отшельников и лучший из мудрых решился на самоубийство, но и не подумал погубить род Кушики. И блаженный риши бросился вниз с вершины горы Меру, но упал головой на каменистое (подножие) ее, словно на кучу хлопка. И когда он не убился от такого падения, о пандава, блаженный (риши), разведя в дремучем лесу огонь, вошел в него. Но и тогда не сжег его пожиратель жертв, хотя и пылал сильно, ибо даже пылающий oгонь, о убийца врагов, был для него прохладен. Тогда великий отшельник, исполненный скорби, увидел море и, привязав на шею тяжелый камень, бросился в воду. Но силой морской волны великий отшельник был выброшен на берег. И, огорченный, он возвратился тогда в свою обитель.

Так гласит глава сто шестьдесят шестая в Адипарве великой Махабхараты.

Г л а в а 167

Гандхарва сказал:

Увидев обитель, лишившуюся его сыновей, отшельник, сильно мучимый скорбью, вновь вышел оттуда. И он увидел реку, наполненную за время дождей свежей водой, о Партха! Она несла множество различных деревьев, выросших по ее берегам. Охваченный горем, о потомок рода Пуру, он вновь погрузился в мысли, думая: «Я смог бы утонуть в ее воде». Тогда, связав себя крепко веревками, великий отшельник в сильной скорби бросился в воду этой великой реки. Но река, разорвав его узы, о сокрушитель вражеских войск, выбросила подвижника на берег и высвободила его от пут. И так как великий риши, освободившийся от уз, спасся, он нарек имя той реке — Випаша («Разрывающая узы»).⁴⁴ Но его разум был погружен в печаль, и он не мог оставаться на одном месте. Тогда он стал бродить по горам, вдоль рек и озер. И вот риши увидел реку Хаймавати,⁴⁵ кишащую свирепыми крокодилами, и бросился в ее поток. Но эта лучшая из рек, сочтя того брахмана равным огню, разлилась на сто потоков, отчего она и стала известна как Шатадру («Текущая ста потоками»). Увидев себя вновь на сухом месте, он воскликнул: «О, я не могу умереть, покончив сам с собою!», и опять пошел в свою обитель. И в то время, как он приближался к обители, за ним последовала его невестка Адришьянти. И вот когда она подошла близко к нему, он услышал позади себя звуки чтения вед, украшенных шестью ведангами, ясно передававшими смысл. «Кто это следует за мной?» —вопросил он. И ему невестка сказала в ответ: «Я — Адришьянти, о блаженный, супруга Шакти, отшельница, предающаяся подвижничеству».

Васиштха сказал:

О дочь, чей это голос я слышал, читавший веды с ангами, похожий на голос Шакти, который точно так же читал некогда веды с ангами?

Адришьянти сказала:

Это зародыш, зачатый в моем чреве от Шакти, твоего сына. Уже двенадцать лет, как он повторяет тут веды, о муни!

Гандхарва сказал:

И, когда это услышал Васиштха, величайший мудрец, он возрадовался и, воскликнув: «у меня есть потомство!»—отвратился от смерти, о Партха! Затем он со своей невесткою возвратился в свою обитель, о безупречный!

(Однажды) он увидел Калмашападу, сидевшего в безлюдном лесу. И царь тот, о Бхарата, как только увидел отшельника, в ярости встал и, одержимый страшным ракшасом, захотел тут же съесть его. Адришьянти же, увидев перед собой того, кто творил страшные дела, дрожащим от страха голосом сказала так Васиштхе: «О блаженный, этот страшный ракшас с дубиной в руке подходит сюда словно сам бог смерти с грозным жезлом. О великий, никто другой на земле, кроме тебя, не в силах сейчас отвратить его, о наилучший из всех знающих веды! Защити меня, о блаженный, от этого злодея, ужасающего своим видом, ибо несомненно, что ракшас вознамерился сделать это для того, чтобы съесть обоих нас.

Так гласит глава сто шестьдесят седьмая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 168

Васиштха сказал:

Не бойся, о дочь! Тебе нисколько не следует опасаться ракшаса. Это не ракшас, в котором ты готова видеть нависшую опасность. Это царь Калмашапада, могущественный и известный на земле. В таком ужасающем виде он обитает в этой части леса.

Гандхарва сказал:

Видя, что он приближается (к ним), мудрец Васиштха, величественный и могучий, остановил его восклицанием «хум»,⁴⁶ о Бхарата! И затем, окропив его водою, освященной мантрами, он избавил наилучшего царя от страшного ракшаса. В течение двенадцати лет он был скован силой (проклятья) сына Васиштхи, подобно тому как солнце во время затмения бывает захвачено (Раху). Избавленный от ракшаса царь озарил тогда тот великий лес своим блеском, подобно тому как озаряет солнце вечернее облако. Обретя опять сознание, царь с почтительно сложенными ладонями приветствовал Васиштху и сказал лучшему из мудрецов: «Я сын Судасы,⁴⁷ о величественный, тот, для кого ты совершаешь жертвоприношения, о лучший из дваждырожденных! В эту минуту чего ты желаешь? Скажи, что я должен сделать для тебя?».

Васиштха сказал:

То, (чего я желал), уже исполнилось в надлежащее время. Ступай в свое царство и управляй им, и брахманов, о владыка народа, никогда не оскорбляй.

Царь сказал:

Я не буду никогда, о брахман, оскорблять великих брахманов. Послушный твоему велению, я всегда буду почитать дваждырожденных. О лучший из дваждырожденных, я желаю получить от тебя дар, благодаря которому я смог бы освободиться от своего долга перед родом Икшваку, о наилучший среди знающих веды! Так как я бездетен, благоволи, ради продолжения рода Икшваку, вступить в связь с моею любимой старшею супругой, которая отличается хорошим поведением, красотою и добродетелями.

Гандхарва сказал:

«Дам», — сказал в ответ царю, тому могучему лучнику, Васиштха, неизменный в правде и лучший среди дваждырожденных. Затем Васиштха, владыка всех людей, о безупречный, отправился вместе с ним в прекраснейшую из всех столиц, знаменитую во всем мире Айодхью.⁴⁸ Навстречу ему, безгрешному и великому духом, вышли с радостью все подданные, как небожители — навстречу всевышнему. Вскоре царь в сопровождении благородного Васиштхи вступил в добродетельную столицу. Жители Айодхьи смотрели на него, о царь, словно на солнце, восходившее в лунный месяц Пушья.⁴⁹ А он, прекраснейший среди прекрасных, наполнил Айодхью своим блеском, как наполняет взошедший месяц небесное пространство в осеннее время. И тот великолепный город, с политыми и подметенными улицами, украшенный развевающимися знаменами, услаждал сердце царя. Благодаря ему, о потомок Куру, столица выглядела тогда как Амаравати, ⁵⁰ когда в ней находится Шакра. И когда этот царь царей вошел в свой город, царица по его велению приблизилась к Васиштхе. И великий мудрец Васиштха, лучший среди лучших, в благоприятное для зачатия время сошелся с тою царицею по небесному предначертанию. Когда же она зачала, тот превосходнейший отшельник, почтенный царем, возвратился в свою обитель. Она же все не могла произвести