Вы с такой дружеской теплотой говорите о Дэниэле.

А как вы готовились к роли Виктора Франкенштейна? Как вы думаете, чем новый фильм Пола МакГигана отличается от прежних экранизаций и от книги Мэри Шелли?

— Единственной картиной, которую я пересмотрел, готовясь к съемкам, был «Молодой Франкенштейн» 1974 года. (Смеется.) Мне с детства нравился мир, созданный в книге про Франкенштейна. Для меня всегда важен не один отдельный герой, а мир, который воссоздается в фильме или книге в целом. Наш проект не об экзистенциальном кризисе монстра. Нет, он совсем не об этом. Если у кого кризис и случается, так это у моего героя и, конечно, у Игоря. После многих лет издевательств над ним в цирке Игорю нужно научиться быть человеком, джентльменом, ученым, другом и даже любовником. Для Виктора же это путешествие от аморальности и собственной одержимости к ответственности и осознанию потери. На самом деле Игорь и есть настоящее творение Виктора. Не монстр, а именно Игорь. В герое Дэниэла есть что-то, что нужно моему герою, что-то, чего ему не хватает. Франкенштейн всеми пользуется. Он самый настоящий эгоист, но Игорь пробуждает в нем новые чувства. У Игоря есть особый талант, который нужен Виктору, так что в какой-то мере он и его использует.

Виктор Франкенштейн — врач, инженер человеческого тела. Он живет в Викторианскую эпоху, что только все усложняет. Наука в то время рвалась на поверхность. Нужно было брать быка за рога и делать, делать, делать. Нужно было проходить сквозь пот и слезы, сквозь кровь и ветер, строить железные города. Нужно было совершенствоваться, расти! В принципе эта история построена вокруг индустриальной революции. Нужно было действовать, но при этом не забывать задаваться вопросом «Что ты делаешь?» вне зависимости от того, правильно это или нет, нарушаешь ты моральные нормы или соблюдаешь.

Ходили слухи, что вы могли сыграть Игоря, героя Дэниэла Рэдклиффа.

— У меня не получается изображать клоуна. Я не хотел бы играть Игоря. Эта роль все-таки предназначена для актера младше меня. Я все еще могу сойти за человека чуть младше меня, но не настолько, чтобы играть Игоря. В нем есть те невинность и простодушие, которые в мои годы уже куда-то уходят. (Смеется.) Мне больше подходят роли ненормальных мужиков. (Смеется.) Я уже однажды играл роль вроде той, что сейчас играет Дэн. Она нуждается в определенном уровне открытости. Ты должен действительно находиться в настоящем и быть готовым ко всему новому. В Дэне это есть, в нем это заложено.

Вы с такой дружеской теплотой говорите о Дэниэле...

— Мы с Дэном сразу поладили. Однажды он пришел посмотреть спектакль «Макбет», в котором я играл. Я встретился с ним за кулисами. Мы сразу были с ним на одной волне. Я рад, что звезды правильно сошлись, и теперь мы вместе играем в фильме «Виктор Франкенштейн». Мы оба не боимся смелых движений, резких актерских решений. Понимаете, в этом фильме тебя должно быть много. Не в том плане, что ты должен выдавать какую-то великую актерскую игру, а в том, что ты должен на все быстро реагировать, постоянно быть на переднем плане. Здесь некуда спрятаться. Весь фильм держится на нас с Дэном. Книга была написана таким образом, что все события в ней движутся с неимоверной скоростью. Она задает противоречивые вопросы. Она рассказывает не только о научном прогрессе, но и о моральных ценностях общества.

В фильме мы с Дэном постоянно друг друга бросаем, толкаем, бьем, устраиваем рестлинг. Дэн не боится впускать меня в свое защитное поле, как это обычно делают другие мои коллеги. Даже режиссер Пол МакГиган не боялся, что мы друг друга убьем. (Смеется.) Он нам полностью доверял. Вся съемочная группа чувствовала нашу особую связь. Я рад, что теперь у меня есть такой друг, как Дэн. (Улыбается.)

Издалека доносится: «Все по местам! Занять свои позиции!» Это команда второго режиссера. Джеймс прислушивается. Из рации его пресс-агента слышится: «Джеймс! Нам нужен Джеймс! Франкенштейн!»

МакЭвой извиняется, пожимает всем руки и уходит на площадку все той же гордой походкой.

АвторЕлизавета Чаленко

https://www.kinopoisk.ru/interview/2702901/comm/1689669/