Клаус Фопель о конкуренции и сотрудничестве

 

Клаус Фопель - известный немецкий психолог, психотерапевт. К.Фопель известен как популяризатор так называемых интерактивных игр, созданных на основе синтеза элементов различных видов психотерапии: гештальттерапии, психодрамы, транзактного анализа, метода направленного воображения и осознания ценностей. Разрабатываемые К. Фопелем игры базируются на принципах партнерского взаимодействия и гуманистической психологии, проведение их невозможно без атмосферы взаимного доверия, раскрепощенности и открытости. Эти игры помогают детям и взрослым учиться общению и сотрудничеству в живом взаимодействии друг с другом. Использование игр К. Фопеля в обучении помогает подходить к человеку как к целостному существу, они задействуют интеллект и эмоции, тело и душу, сознание и бессознательное.

 

 

В современном мире способность действовать в команде, несомненно, является одним из наиболее востребованных личных качеств наряду с на­дежностью, готовностью помочь, чуткостью, широтой взглядов, терпени­ем и самоуважением. Эти качества необходимы всем, кто хочет строить отношения с другими на основе взаимного уважения, коммуникации и сотрудничества. Как этого добиться? Проблема в том, что наша жизнь, как правило, пронизана духом соперничества. В экономике конкуренция является двигателем прогресса и гарантией существования бизнеса. В школе учащихся часто сравнивают между собой, проводят разнообраз­ные конкурсы и состязания, предполагающие обязательное наличие по­бедителей и проигравших. Часто даже хобби и увлечения подразумевают соревновательность и соперничество. Так, например, болельщиков в пер­вую очередь интересует, кому достанется победа.

 

К сожалению, часто соперничество характеризует и частную жизнь. Суп­руги соревнуются в том, кто зарабатывает больше денег, доказывают друг другу, что они успешнее в карьере. Чтобы повлиять на поведение детей, родители зачастую постоянно сравнивают друг с другом братьев и сес­тер. При этом все осознают, что победителей обычно бывает намного меньше, чем проигравших. Всегда есть риск потерпеть поражение, и со­знание этого порождает неуверенность в себе и различные страхи, Я результате победители, и проигравшие становятся гораздо более агрес­сивными, что, безусловно, осложняет их отношения с другими людьми. Соперничество делает нас психологически более закрытыми, рано или поздно разрушает внутреннюю уверенность в своих силах, которая дол­жна базироваться на доверии к другим и к себе, на готовности и способности помогать и принимать помощь

Однако в последние годы идеи сотрудничества получают признание и все большее распространение, особенно в экономике. Небольшие фирмы мо­гут выжить в условиях рынка, только если они работают сообща, коопе­рируются при решении сложных задач. Крупные организации тоже научились ценить преимущества работы в команде на всех уровнях и эта­пах: от разработки проекта до выпуска продукта. В системе образования, здравоохранения и в некоммерческих организациях также отдают пред­почтение кооперации над конкуренцией. Эта тенденция не обошла сто­роной и политику. Объединение западноевропейских государств в Европейский Союз является примером радикального шага в сторону раз­рушения привычной идеи соперничества и замены ее идеей сотрудниче­ства. Таким образом, мы имеем два по сути противоречащих друг другу подхода к жизни: соперничество и кооперация. И все больше людей, вы­бирая второй подход, желают жить и работать в условиях взаимного парт­нерства.

Я, как автор этой книги, искренне желаю, чтобы люди получали удовольствие от работы в коман­де, достигали поставленных целей в атмосфере не соперничества, а коо­перации, чтобы они могли дать волю своей фантазии и интуиции, стать более раскрепощенными.

 

Как показывает опыт, мы испытываем положи­тельные чувства и ценим деловые и личные качества тех людей, которые не вызывают нас на соревнование. К соперникам же мы относимся доста­точно противоречиво, в большинстве случаев с неприязнью.

 

Жажда победы

Существует три способа достичь цепи:

• конкуренция (работа направлена на достижение превосходства над другими),

• кооперация (совместная работа),

• независимая деятельность (работа никак не соотносится с деятель­ностью других).

 

Защитники идеи конкуренции оперируют четырьмя «мифами»:

Миф 1. Конкуренция — неизбежный спутник жизни, она свойственна

природе человека.

Миф 2. Конкуренция будит в людях лучшие качества и раскрывает их скрытые возможности. Мы не могли бы чего-либо достичь, не будь кон­куренции.

Миф 3. Конкуренция доставляет удовольствие. Наиболее зрелищные игры и шоу всегда построены на этом принципе.

Миф 4. Конкуренция усиливает характер и придает уверенность в своих силах.

 

Я хотел бы прокомментировать эти «мифы». На утверждение о том, что конкуренция свойственна человеку, имеются два контраргумента. Пер­вый: сотрудничество точно так же типично для человека, как и соперни­чество; второй: соперничество есть признак приобретенный и не передающийся по наследству (в биологическом смысле). Психологи Дэ­вид и Роджер Джонсоны, занимающиеся вопросами воспитания, отмети­ли, что в повседневной жизни мы охотнее признаем и поддерживаем именно принцип сотрудничества, поскольку совместная деятельность требует от нас меньшего внимания, чем деятельность, нацеленная на со­ревнование. Психолог Эшли Монтегю доказал, что без совместной дея­тельности общество просто не смогло бы существовать и человек лишь постольку шел от одной ступени эволюции к другой, поскольку был наце­лен на коллективную деятельность (в качестве примера можно привести тот факт, что родители совместно решают такую сложную задачу, как вос­питание детей).

 

А как же обстоят дела с эволюцией? Мы часто полагаем, что борьба за существование приводит к выживанию наиболее приспособленных ви­дов. При таком понимании обусловленная культурой конкуренция про­ецируется на природу, так что можно сказать, что в основе этого подхода лежит типично «антропоморфный» принцип мышления. Уже Петр Кро­поткин в своей известной книге «Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса» (Петроград — Москва, 1919) детально описал механизм коллективной деятельности у животных. Он указал на то, что замена соперничества взаимной поддержкой способствует про­должению вида. Биолог Стефан Джей Голд убедительно доказал, что про­цесс эволюции по своей структуре вообще не нуждается в таком принципе как соперничество.

Особенно интересен взгляд социальных психологов на эту проблему. Они считают, что конкуренция есть продукт деятельности исключительно че­ловеческого общества, а не природы. Это означает, что соперничество не является биологической характеристикой человека, а следовательно, со­всем не обязательно должно присутствовать в его жизни. Основополож­ник направления по исследованию конкуренции в социальной психологии МортонДойч еще в 1973 году указал на нелогичность предположения о врожденной потребности человека побеждать. Эта потребность искусст­венно воспитывается обществом: семьей, школой, окружением. Социолог Дэвид Рисман добавил к этому, что мы начинаем конкурировать и сопер­ничать с другими в процессе воспитания. Педагоги выделяют наиболее успешных в учебе учеников, а тех, кто, по их понятиям, не держится на должном уровне, принижают. Это приводит к тому, что уже маленькие дети в школе хотят, чтобы их соученик ответил на вопрос неправильно, дабы самим иметь возможность продемонстрировать учителю свои дос­тижения. В спорте также преобладает принцип соревнования, правда, уже измеряемый количественно: кто прыгнет дальше всех, кто быстрее про­бежит стометровку...

Мы очень рано привыкаем конкурировать с другими, и даже не всегда напрямую, например, в те моменты, когда смотрим по телевизору фут­больный матч или когда отец на наших глазах устраняет претендентов на должность, которую хочет занять сам, и т. д. Чем больше моментов со­перничества мы в своей жизни видим и переживаем, тем сильнее разви­вается у нас потребность в победе над другими, и наоборот, привычка действовать в команде позволяет нам обходиться без ощущения превос­ходства. Эта зависимость была доказана в исследованиях известного спортивного психолога Терри Орлика, одного из основателей теории коо­перативных игр. Орлик исследовал отношения между детьми, игравшими в кооперативные игры в период с дошкольного возраста по второй класс школы. Он обнаружил, что дети предпочитают как раз такие игры: две трети мальчиков и девочек в возрасте десяти лет охотнее играют в игры, в которых никто не проигрывает, чем в те игры, в результате которых выявляются победитель и проигравший.

Любопытный взгляд на эту проблему мы встречаем в сравнительной ант­ропологии. Все чаще и чаще исследователи культуры первобытных На­родов склоняются к мысли, что первобытные люди смогли выжить прежде всего благодаря своей способности и готовности действовать сообща, а вовсе не благодаря агрессии, использованию орудий труда или объему головного мозга. В отличие от приматов, в ранних человеческих обще­ствах активно использовался принцип групповой деятельности, для них очень характерной была готовность «поделиться своими ресурсами». В 30-е годы Маргарет Мид убедительно показала, что первобытные об­щества, сохранившиеся до сих пор, отличает высокая способность и го­товность к групповой деятельности. К похожим заключениям пришла и футуролог Райн Айслер.

 

Расскажем кратко о том, какие аргументы использовались для того, что­бы доказать неизбежность соперничества в человеческой жизни. Зигмунд Фрейд строил свою концепцию на предположении о том, что соперниче­ство является основополагающим принципом нашего существования. Фрейдовская модель глубоко укоренена в нашей культуре, поэтому мы можем исходить из того, что люди воспринимают и придерживаются ее, сами не замечая этого. Фрейд утверждает, что человек является суще­ством эгоистическим, которое прежде всего ищет удовольствий. Для него люди — вовсе не жаждущие любви и понимания существа, наоборот, их отличительным и необходимым качеством являются агрессивные инстинкты. По Фрейду, соперничество неустранимо, и мысль о нем зак­ладывается уже в отношениях родителей и детей. Желание быть люби­мым приводит к бесконечной борьбе, кульминацией которой является эдипов комплекс: отец рассматривается как соперник, а мать — как на­града за победу.

 

К счастью, неофрейдисты, и особенно КаренХорни, придерживаются иной концепции. КаренХорни доказала, что жажда соперничества и конкурен­ции является компенсацией неуверенности в себе и низкой самооценки. Для нее психическое здоровье тесно связано со слабой потребностью в конкуренции.

 

Что влияет на эффективность нашей деятельности?

Мы так часто слышим, что должны быть лучше других, что в конце кон­цов приходим к убеждению, будто наличие соперничества является ус­ловием эффективной работы. Это убеждение пронизывает нашу культуру. Но последние открытия в области психофизиологии и педагогики пока­зывают, что лучшие результаты достигаются вовсе не в условиях конку­ренции и не зависят от наличия соперника. Напротив, мы достигаем большего, когда нам «не дышат в спину».

 

Коллективная работа означает нечто большее, чем просто способность действовать в группе. Для этого необходимо, чтобы имелась некая зада­ча, результат которой зависит от совместных действий, и общая цель, при которой успех каждого члена группы напрямую зависит от успеха дей­ствий всей группы. На практике это означает, что происходит не только обмен идеями, но и распределение ресурсов и обязанностей и, наконец, то, что каждый член группы разделяет ее успех. Школьники учатся луч­ше, когда они работают в группе, в которой все помогают друг другу. Ко­нечно, скептики сомневаются в том, что от этого выигрывают и хорошие, и плохие ученики. Мы утверждаем, что не только слабо или средне ода­ренные дети получают особые преимущества от такой организации учеб­ного процесса, но и талантливые дети учатся в таком случае лучше.

Как выявить неблагоприятные воздействия соревновательного принци­па? Сначала необходимо разграничить две совершенно разные вещи: на­пряженную работу и стремление превзойти другого. Если во время работы мы стремимся доказать свое превосходство, то наше внимание раздваи­вается, на выполнение самого задания тратится меньше энергии. Это ти­пично для множества ситуаций: спортсмены испытывают стресс из-за напряженных соревнований и теряют скорость реакции и концентрацию; журналисты подвергают себя опасности в погоне за сенсацией и прояв­ляют небрежность в сборе фактов; ученые пренебрегают тщательным проведением эксперимента и фальсифицируют результаты тестов; менед­жеры начинают нервничать, боятся в трудных ситуациях спросить сове­та у коллег или начальника.

Мы делаем все, на что способны, когда работаем увлеченно, с интересом. Это называется внутренней мотивацией. Она особенно заметна, когда речь идет о познании новых, сложных или интересных нам вещей. Внешними мотиваторами (к которым относятся деньги, оценки, признание) мы не можем заменить мотивацию внутреннюю. Как показывают исследования, внешняя мотивация негативно воздействует на воодушевление и инте­рес к проблеме. Если человек замотивирован только внешне, то парадок­сальным образом удовольствие от решения поставленной задачи теряется, что приводит к плохому результату. Разумеется, существует и исключе­ние: очень сильная мотивация может вырастать из чувства личной ответ­ственности за других людей, что неудивительно — эта положительная связь создает чувство внутренней общности и уверенности и, таким об­разом, повышает удовлетворение от решения коллективной задачи.

 

Соперничество в спорте и в игре

Для многих людей спорт является важной формой досуга — это могут быть как активные формы (собственно занятия спортом), так и пассив­ные (роль зрителя, болельщика, наблюдателя). Независимо от этого, так же как и независимо от вида спорта — будь то футбол или гольф, — речь все равно идет о победе и поражении.

 

Можно было бы предположить, что свободное время должно быть напол­нено удовольствиями и разрядкой от напряжения, поскольку это совер­шенно противоположно переживаниям, которые сопровождают нас на работе. В свободное время мы имеем возможность играть, эксперименти­ровать, заниматься тем, в чем мы свободно выражаем свою индивидуаль­ность, что доставляет удовольствие и нам, и окружающим. Но здесь возникает интересный вопрос о том, как соотносятся игра и соревнова­ние. Несколько выдающихся авторов посвятили свои исследования игре. К наиболее известным среди них принадлежат Жан Пиаже и Йохан Хейзинга. К сожалению, оба автора придерживаются той точки зрения, что соперничество есть обязательная характеристика игры. Я хотел бы ре­шительно возразить против этого. Я полагаю, что игра ценна сама по себе, а соперничество и игра являются противоречивыми понятиями. Во вре­мя игры речь не идет о конечном продукте, как это бывает на работе. Игра не имеет иной цели, кроме себя самой. И только в этом случае она может быть спонтанной и творческой.

Спорт традиционно ориентирован на соревнование. Поэтому психологи­чески он оказывается ближе к работе, чем к игре. В спорте действуют точно определенные правила, там есть судьи, которые следят за соблюде­нием этих правил, результатом спортивного поединка является оглаше­ние имени победителя. Тем не менее спортсмены отчасти страдают от соревновательного характера своей деятельности. «Зацикленность» на необходимости победить соперника мешает спортсмену пережить то уди­вительное чувство, которое исследователи процесса творчества называ­ют чувством свободного потока, свободного полета. Это чувство может испытать любой рыбак или альпинист, композитор или писатель, кото­рый раскрывает себя в своей деятельности, а не самоутверждается в ней. В спорте же все иначе. Там всегда есть напряжение, давление, и неудиви­тельно, что яростные защитники спорта придерживаются и в политике консервативных взглядов. Спорт отвечает состязательной идеологии об­щества, учит нас ценности иерархических институтов и призывает под­чиняться существующему в обществе статус-кво. Все преподносится таким образом, что спорт закаляет характер, но в действительности он развива­ет человека ровно настолько, чтобы встроить его в устоявшуюся соци­альную систему.

Как и в экономике, в спорте наличествует типичная ориентация на про­дукт, обладающий определенными параметрами: скорость, длина, часто­та. Когда мы принимаем участие в спортивных состязаниях, мы прибегаем к математическим вычислениям. Во время игры этого не происходит. Здесь тоже есть элемент борьбы, но эта борьба доставляет удовольствие всем участникам, хотя по ее окончании и не дают медалей.

 

Соперничество в спорте травматично для детей. Для большинства из них спорт заканчивается тупиком, поражениями, отнимающими радость игры. Это объясняет тот факт, что многие подростки покидают спортивные круж­ки после пубертата. Они больше не хотят подвергаться стрессу и униже­ниям, к которым приводит атмосфера соперничества.

Существуют замечательные идеи кооперативных игр, которые развивали американские спортивные психологи, такие как Терри Орлик,Метт Уайн-стайн, Джеффри Собел, Эндрю Флюгелъман кДейлН. Лефевр. Они просто изменили правила известных игр, чтобы придать ценность процессу, а не результату: никто не обижен, победитель не устанавливается, психоло­гически все выигрывают.

Формирует ли соперничество характер?

Рассмотрим психологические последствия соперничества. Если у нас есть выбор, то обычно мы избегаем ситуаций, в которых присутствует эле­мент соперничества и возможность проиграть. Как правило, мы стараем­ся избегать и чересчур честолюбивых людей. Инстинктивно мы понима­ем, что соперничество в принципе своем — нечто неестественное. Но тогда почему же мы все-таки принимаем участие в нем снова и снова?

Первое объяснение состоит в том, что многие виды деятельности постро­ены по образу и подобию процесса соревнования, и нам достаточно сложно отстраниться от этого, поскольку этот принцип проник повсюду в нашу жизнь. Отсюда развиваются конкурентные убеждения, которые к тому же поощряются на всех уровнях. Но существует и другое объяснение. Мы начинаем соревноваться в надежде разрешить глубоко скрытые сомне­ния в наших собственных возможностях, повысить свою самооценку. Победа над соперником формирует у человека иллюзию повышения сво­ей самооценки как в собственных глазах, так и в глазах других. Желание быть лучше других, успешнее, умнее, любимее — все это лишь компенса­ция отсутствующей уверенности в себе. Конечно, у всех людей есть врожденное желание развивать свои способности и таланты, самосовер­шенствоваться и самореализовываться. На это указывал известный психолог Абрахам Маслоу. Но некоторые только тогда чувствуют себя ком­фортно, когда им удается превзойти других, и это желание не имеет ничего общего с самосовершенствованием. В этом случае любая деятельность связана с напряжением сил, потому что на карту поставлены не просто успех или неуспех, а самоуважение. Так тщеславие и честолюбие приоб­ретают характер мании. Когда честолюбивые люди попадают в ситуацию, где нет возможности соперничать, они испытывают большой дискомфорт. Я полагаю, что многие трудоголики в первую очередь так много работа­ют из-за своего стремления к конкуренции, которая нужна им как воздух. Они впадают в недовольство и раздражение, когда по каким-то причинам не могут доказывать свое превосходство над другими.

 

Каждый наверняка встречал людей, которые не испытывают потребнос­ти демонстрировать свои успехи и силу. Они делают только то, что кажет­ся им привлекательным и соответствует их возможностям и интересам. Мы воспринимаем таких людей как зрелых и независимых. Их обаяние неотразимо — они действуют и творят свободно. Почти всегда такие люди обладают весьма высокой самооценкой и поэтому не испытывают жела­ния соперничать с другими. В нашей культуре соперничество является наиболее широко распространенным способом компенсации страха ока­заться несостоятельным. Но, как это ни парадоксально, опасения по по­воду собственных возможностей вовсе не зависят от того, насколько успешны мы в реальной жизни. Не только неудачники, бедные или слабо одаренные сомневаются в себе. Многие исключительно успешные люди испытывают сомнения в собственной значимости. Почему это так — от­вет найти непросто. Мы не можем объяснить этот факт только негатив­ным опытом детства. Есть и какие-то иные причины, под давлением которых мы ставим под сомнение свою личностную ценность. Я полагаю, что важную роль в этом играет отрыв от привычных условий существо­вания, отторжение человека от круга успешных людей и некоторая ду­ховная несостоятельность.

 

Есть еще одна причина, почему соперничество не может повышать само­оценку. Во время соревнований мы ставим нашу жизнь в зависимость от каких-то внешних условий: от судей, от успеха или неуспеха. Когда же мы ни с кем не конкурируем, то испытываем совершенно иные чувства. Работая вместе с другими, мы чувствуем себя увереннее. Чем активнее и шире сотрудничество, тем больше повышается вероятность того, что дру­гие будут следовать нашему примеру, будут охотнее работать и общаться с нами. В этом случае мы постоянно чувствуем собственную полезность и ценность, понимаем, что зависим только от себя.

 

И, наконец, я хотел бы кратко охарактеризовать взаимосвязь соперниче­ства и страха. Каждый, кому знакома жесткая конкуренция, испытывает неуверенность, которая со временем не проходит, а только усиливается. Результативность работы падает под тяжестью стресса, источником кото­рого является соперничество. Боясь ошибиться, мы становимся менее изобретательными, и даже выполнение механических действий может ввести нас в ступор, что, в свою очередь, усиливает неуверенность и страх. Но существует и другой страх — страх перед победой. Что это такое и как это объяснить? Мы переживаем, когда из-за нас проигрывает кто-то другой. В то же время мы боимся враждебного отношения со стороны по­бежденных. И надо сказать, что страх этот достаточно обоснован. Побе­дителем восхищаются, но ему и завидуют. И все мы знаем, что многие не откажутся посмотреть, как развенчают вчерашнего победителя.

Психоаналитик Ролло Мей провел большое междисциплинарное иссле­дование о возникновении страха в группе. Он пришел к выводу, что со­перничество является наиболее частой причиной страха в нашей культуре. Оно ослабляет связи между людьми и приводит к изоляции. Тот, кто постоянно находится в состоянии конкуренции с другими, чувствует себя одиноким. Важнейшая потребность — потребность в социальных свя­зях — не удовлетворяется. Поэтому люди предпочитают избегать ситуа­ций соперничества, даже если они необходимы обществу. Тогда общество прибегает к всевозможным уловкам, чтобы все-таки заставить людей кон­курировать друг с другом. Например, отказ от соперничества позициони­руется как слабость, хотя в человеческих отношениях отказ от причинения вреда другим людям может стать началом здорового душевного разви­тия. Соперничество неблагоприятно не только для развития характера, оно отрицательно сказывается на образе мыслей. Мир делится на побе­дителей и побежденных, и это черно-белое видение распространяется на все. Мы упускаем из поля зрения множество нюансов и все больше скло­няемся к тому, что мир делится на два лагеря: добро и зло, ум и глупость, богатство и бедность и т. д. Этот ограниченный взгляд на мир — слиш­ком высокая цена, которую мы платим за желание стать победителем.

 

И, наконец, очень важен факт, который часто упускается из вида: сопер­ничество нас обезличивает. Ведь соревнование может существовать толь­ко в тех условиях, когда все признают одинаковые ценности и стремятся к одинаковым целям по одинаковым правилам. Это приводит к тому, что индивидуальность отодвигается на второй план, от чего, естественно, стра­дает и творческая активность. Творческая активность по сути своей пред­полагает неодинаковость людей, оригинальность их мыслей и готовность ставить под сомнение целесообразность уже принятых ранее решений. Не удивляет и то, что соперничество разжигает конфликты. В случае по­стоянной конкуренции мы имеем дело не с мужественными героями, а с осторожными, послушными людьми. Если же человек придерживается ценностей, которые выходят за пределы безличности, тогда он обычно весьма скептически относится к идее соперничества.

Сотрудничество вместо соперничества

Наша личная жизнь также во многом зависит от наличия в ней конкурен­ции. Часто интимные отношения отягощаются тем, что близкие люди стре­мятся к победе друг над другом. Когда рождается ребенок, возникает но­вое соперничество. Между отцом и матерью разгорается ожесточенная борьба за любовь ребенка. Порой родители начинают играть в игру «Супербэби»: они сравнивают своего ребенка с другими детьми в семье или с детьми друзей. И у родителей, и у ребенка развиваются тревога и неуверенность, ведь родители совершенно забывают о том, что нет стан­дартов для развития ребенка. Кто первым начнет говорить? Кто быстрее бегает? Все это — не имеющие значения вопросы, от которых мы должны отказаться. От мыслей о соперничестве страдают не только отношения в семье, но и дружба, когда люди, вместо того чтобы наслаждаться непо­хожестью друг на друга, начинают соревноваться между собой.

Если мы стремимся к тому, чтобы наши дети становились полноценными членами общества, необходимо создать предпосылки для их настоящего развития: например, очень важно развить в них способность к эмпатии, умение не только представить себе существование иной точки зрения, но и вжиться в нее, понять, что движет другим человеком. Эмпатия спо­собствует развитию готовности помочь другому в трудных ситуациях. Дети, у которых развиваются навыки кооперации, избавлены от таких неприятных чувств, как зависть и пренебрежение. Зависть во многом есть изобретение человеческого общества. Люди мечтают о признании, вни­мании, любви — и соперничество дает им иллюзию того, что в нем опре­деляется, кто достойнее всех этих благ. Те, кто проигрывает в этом соревновании, не могут воспринимать успехи других иначе, чем с завис­тью. Мы завидуем всему, чем обладает победитель. А зависть легко пере­ходит во враждебность, презрение и ненависть. Мы ненавидим тех, кто более успешен, кто получает больше денег, больше признания, и втайне желаем победителю поражения. Если же мы принадлежим к избранным, то есть к победителям, которые по своему положению или способностям стоят на верхних ступенях, то легко культивируем в себе презрение к хро­ническим неудачникам. Мы говорим себе, что они и не заслуживают луч­шего, что они прирожденно слабы духом, что они сами виноваты в своем поражении. Эта заносчивая позиция избавляет нас от вопросов о спра­ведливости существующего положения вещей и от забот по смягче­нию условий конкуренции в обществе.

Сотрудничество и соперничество имеют одно важное различие. Тот, кто кооперируется с другими, обычно легче доверяет людям. Он может рас­считывать на то, что его дружелюбное отношение к окружающим найдет такой же приветливый отклик. Доверие влечет за собой душевную от­крытость: я могу впустить другого в свои мысли и чувства. Это является фактором душевного здоровья и важной деталью в построении личных отношений. Соперничество, наоборот, портит доверительные отношения, и они заменяются расчетом: каждый просчитывает, насколько далеко может простираться его откровенность. Сотрудничество связывает лю­дей, соперничество изолирует. Здесь можно опять согласиться с Карен Хорни, которая утверждает, что конкуренция есть не только результат крайней формы индивидуализма в обществе, но и его первопричина.

 

Мы уже говорили о том, что соперничество является видом агрессии. Язык очень точно отражает это: само наличие соперников означает, что суще­ствует чья-то победа и чье-то поражение. Соперничество неизбежно при­водит к враждебности, что особенно ясно видно в спорте. Сейчас очень популярна теория катарсиса. Аристотель утверждал, что мы можем ос­вободиться от чувств, причиняющих нам страдания, сопереживая героям трагедии в театре. По аналогии с этим полагают, что спортивные состя­зания и другие агрессивные общественные и культурные мероприятия избавляют их участников от внутреннего напряжения. Наиболее извест­ными представителями этой теории являются Зигмунд Фрейд и исследо­ватель человеческих отношений Конрад Лоренц. Оба они полагают, что агрессия есть врожденное человеческое чувство. Но эта точка зрения, без сомнения, может быть опровергнута. Когда мы наблюдаем за агрес­сивными отношениями других людей, наша агрессивность вовсе не умень­шается, наоборот, мы учимся на их примере технике агрессивности. При этом барьеры по ограничению агрессивности становятся все ниже, на­пример, у атлетов в течение сезона агрессивность постоянно растет. Дети, которым показывают фильмы про бокс, начинают контактировать друг с другом на более агрессивном уровне. Первобытные народы, в обычаи которых входят спортивные игры, более других склонны к военной аг­рессии. Бесчисленные исследования доказывают, что постоянные сорев­нования не делают детей дружелюбнее. Американский психолог Музафер Шериф провел в лагере бойскаутов следующий эксперимент: две группы детей играли в типичную игру, ориентированную на соперничество, в кон­це которой победителю был обещан приз. На протяжении игры было за­метно, что в командах развивается очевидная враждебность по отношению к противнику. Спортивные соревнования также провоцируют на агрес­сивное поведение болельщиков. В прессе часто описываются случаи ван­дализма спортивных фанатов, но и «нормальные» болельщики тоже склонны к грубости. Критики насилия намеренно опускают обсуждение причин, из которых вырастает агрессия. Им не приходит в голову мысль, что огромная распространенность соперничества должна будить в нас враждебность. И учителя, жалующиеся на то, что ученики дерутся на пе­ременах и хулиганят, упускают из виду, что таким образом дети недвус­мысленно выражают враждебность, лежащую в основе всей нашей системы образования.

Чувства, которые будит в нас соперничество, распространяются на дру­гие виды нашей деятельности. Постоянное соперничество поддерживает внутри нас перманентное возбуждение. Разочарование может привести к тому, что проигравший начинает реагировать на него физической аг­рессией, причем неадекватные физические реакции возникают не толь­ко у потерпевшего поражение, но и у победителя. Причины этого предположительно лежат в том, что у всех без исключения опыт сопер­ничества вызывает негативные эмоции — неуверенность, страх и изоля­цию. Эти эмоции настолько сильны и продолжительны, что даже победа не возмещает предшествующих ей страданий.

Из всего этого следует, что в обществе должны постоянно создаваться новые возможности по вне­дрению сотрудничества с другими людьми. Сотрудничество помогает нам сосуществовать с другими. Совершенно естественно, что своих партне­ров мы видим в хорошем свете и ценим отношения с ними. Когда мы де­лим с другими успех, мы склонны оказывать друг другу поддержку. Особенно это значимо для отношений, которые вначале развивались не совсем гладко. Опыт сотрудничества улучшает отношения между людь­ми разных национальностей, религиозных или культурно-этнических взглядов. Сотрудничество сводит людей вместе. В атмосфере сотрудни­чества нам всегда легче быть дружелюбными с другими.

В заключение я хотел бы развеять одно недоразумение. Сотрудничество вовсе не означает бесконфликтность. Настоящее сотрудничество ведет к тому, что каждый вносит свой личный вклад, каждый имеет собствен­ное мнение. На основе позитивных отношений вырастает то, что условно можно назвать «конструктивным конфликтом». Когда речь идет о разных интересах и разных точках зрения, все сложности вполне разрешимы, если они не связываются с вопросами победы или поражения. «Конструктив­ные конфликты» не раздражают, а обучают, повышая обоюдный интерес партнеров в соответствии с девизом: «Споры сплачивают людей». Никто не стремится непременно добиться поражения партнера. В условиях со­временной экономики нам необходимы человеческие качества, которые вновь становятся ценными: творческая энергия, стойкость, решительность, а также командный дух, чувство социальной ответственности и граждан­ская смелость. Книга «Создание команды» предоставляет массу возмож­ностей для развития и культивирования этих качеств.

Клаус Фопель

 

Предисловие к книге К. Фопель «Создание команды. Психологические игры и упражнения»