Августа. История про собаку и блоху реальна.
.
БЕЗ ВОЙНЫ.
Я не хочу быть императором,
Я не хочу быть здесь диктатором,
Я хочу любить,
Я хочу творить.
Ты не поверишь, но я хочу быть писателем,
Ты не поверишь, но я хочу быть спасателем,
Души спасать хочу,
Пусть меня все прочтут.
Мир не может существовать без войн,
Так мой дед говорит, он прав. Постой,
Я хочу здесь жить,
Я хочу здесь пить.
Руки прочь от моей страны,
Жить хочу здесь я без войны…
13 сентября. Вырвалось.
ГРУСТНОЕ.
Она умерла. И снова слёзы по щекам. А несколько дней назад у неё был день рождения. Естественно никто не собирал и не праздновал. И в гости никто никого не приглашал. А подарок был. И я знал, что подарить ей задолго до юбилея. Всё купил. Но резкий поворот судьбы и… она умерла. А я сижу, как дурак, с книгой, которую хотел подарить. И плачу. Человека нет, а подарок есть. Читаю и слёзы, слёзы, слёзы. А завтра похороны. И надо сходить в аптеку за успокоительным, иначе я не выдержу. А она хотела эту книгу, это издание. Она любила читать. А сейчас её нет. Вот и слова у меня пропали, застряли где-то в горле и растворились. Поэтому, простите, я пошёл за цветами и таблетками.
P.S.: Почему мы не делаем подарки просто так, без повода? Всё жалко, жалко. Наверное, не стоит скупиться и жалеть денег на приятное близким людям, а то может случиться так, что будет поздно. И вещь эта будет никому не нужна. И никто не улыбнётся, и не скажет спасибо. А она ведь умерла… Грустно…
19-20 сентября 2014.
НАРКОМАНИЯ.
Яд на запястьях,
Дорожки счастья –
Белый снег
На доске –
Вдыхаю пыль
И вижу быль…
Моя нирвана:
В руках каштаны,
Вместо гранат,
Снова солдат,
Я снова за мир,
И мой командир
В ухо орёт:
«Сука, вперёд!»
Я быстро бегу,
А то подожгут
Мой новый китель.
Люди простите,
Снова какой-то бред,
Стол, а на нём обед,
И кругом кокаин,
И везде кокаин…
21 сент. 2014. Зачем?
ПЕРВЫЙ КУПЛЕТ НЕДОПИСАННОЙ ПЕСНИ.
Небо в листьях под ногами,
Земля над моей головой,
Всё поменялось местами,
Когда я познакомился с тобой.
Сентябрь.
ХОЛОДНО. ОСЕНЬ. ПЕЧАЛЬ.
Осень рыдает дождями,
Восемь, перевёрнута в бесконечность,
Город стреляет огнями,
Люди пытаются плюнуть в вечность.
Проза. Стихи. Картины.
Фильмы. Музыка. Мода.
Но часто вместо талантов скотины
С опухшей от денег мордой.
Они строят какие-то замки
Из книг своих, в год по семь,
Из синглов, что слушать противно,
Из фильмов, что невыносимы,
В душе моей дым Хиросимы,
И блюю я уже инстинктивно
От всего, что так здесь некрасиво.
Государство закручивает гайки
Тем, кто носит звание гений
И кто хочет дать мудрости всем.
А в окно рвётся ветер осенний.
Холодно. Осень. Печаль.
4 окт. 2014.
Молниеносно.
он в позе эмбриона уснул,
но спать в данный час не хотел,
а ему сказали - ложиь,
и нагло толкнули в постель.
он уткнулся в подушку лбом,
начал молитвы петь,
вспомнил про магний и бром,
зачем-то крикнул про плеть,
а дальше опять про войну,
и про то, кто на ней не прав,
а потом словно волк на луну
завыл. а орёл двуглав,
про него он зачем-то орал,
так никто и не понял зачем,
а затем восемь пуль, на ура,
раздробили, что ниже плечей.
он уснул. он погиб. он ушёл,
как уходят сейчас соседи,
как же глупо и нехорошо
воевать руководствуясь бредом.
1 окт.
МЫ УЕДЕМ НА СЕВЕР.
мы уедем на север, нам уже восемнадцать,
мы уедем туда, чтобы там целоваться,
на юге тепло и поцелуи не очень,
а там хорошо целоваться ночью,
целоваться днём, целоваться утром,
целоваться вечером тоже круто.
мы уедем на север к белым медведям,
чтобы нас не достали снова соседи,
которым не нужен наш рок-н-ролл,
мы на севере будем включать его,
и ночи наши будут очень горячи,
мы будем вместе, как в связке ключи.
мы уедем на север, мы уедем точно,
может быть через месяц, а может быть ночью,
этой ночью рванём и уедем туда,
где кругом замороженная вода,
мы уедем на север, на север, на север,
я тебя так люблю, я тебе верю-верю!
суббота, 18 число)
ЧЕТЫРЕ. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
Я бегу к тебе по крышам
Барабаном дождь.
Я хочу тебя услышать
Не проходит дрожь.
В честь тебя все звёзды
В небе назову
Никогда не поздно
Прокричать «люблю!»
Наши дороги стали одной
Я очень хочу быть с тобой.
Охапки тюльпанов. Питер.
Хочется ночь и чтобы мартини
Плюс поезд, плюс тёплый свитер
Сорвать с тебя, очень жарко
В купе, а потом в квартире,
И музыка тихо, чуть слышно,
Но чтобы звучала,
И дождь чтоб стучал по крышам
И чтобы с причала
В окна врывался ветер,
Наглый такой, но тёплый,
И чтобы лежать без света
А дождь пусть течёт по стёклам.
А утром кофе в кровати
И чтобы в руке рука
Я очень люблю тебя Катя,
И мне без тебя никак…
ЭСКИЗ №1.
Я возьму гитару, чтобы просто спеть,
Я приду к тебе, только бы успеть,
Я куплю цветы и бутылку вина
На трамвае к тебе, подожди меня.
Не уезжай! Я хочу побыть с тобой!
ЭСКИЗ №2.
переломанными пальцами кручу телефонный диск
набираю твой номер в панике, а там лишь гудки
птицы кружат над городом, над чёрным пятном реки
а я вновь набираю твой номер и снова всё тот же писк
в телефонной трубке... мне страшно...
ЭСКИЗ №3.
Взлетай скорей
Бумажный змей
И тучи в небесах порви
И грусть людей
На век развей
Печаль, прошу, с земли сотри
-летит, летит, смотри!
- вижу, сынок, вижу!
ЖИВИ…
Развей над Волгой прах минувших дней
И прах любви распятой в день разлук,
Сожги всё, что кричит тебе о ней,
Рояль сожги, который спит в углу.
Пусть музыка горит,
Пусть всё горит дотла,
Пожар пускай творит,
Здесь слишком много зла.
Пускай бежит одна,
Захлопни дверь за ней,
Зачем тебе война?
Живи здесь, мне видней,
Как лучше поступить,
Вот мой сигнал тебе –
Всем сердцем надо жить,
Подумай о себе…
Дожди над миром, мокнет капюшон,
И крутится юла на дне души,
Как жизнь твоя, но только не спеши,
Прошу живи, живи, крутись ещё.
Пусть музыка звучит,
Живи, ведь всё не зря,
Кричать пора, кричи:
Здесь снова мир добра.
Забудь и отпусти
Её, как птицу вверх,
А сам вперёд лети,
Туда, где детский смех,
Где новая любовь,
Где шёпот по ночам,
Забудь печаль гробов,
Живи, ты нужен нам…
Июнь.
Я БУДУ ЖДАТЬ ТЕБЯ.
Спускается сентябрь
Со сцены летних дней,
Я буду ждать тебя,
В объятии корней,
Проросших в миг утрат,
Сквозь сердце, распоров
По швам мою любовь,
Шесть дней назад, с утра.
Спускается рассвет
В ладони октября,
Я буду ждать тебя
И греть во рту «привет»
В плену стальных дождей
Под куполом любви,
Как много здесь людей,
Которых обожгли.
Взрывается ноябрь
В глазницах городов,
Я буду ждать тебя
Под крышей из зонтов,
Раскрытых в час измен,
В тот час, когда со стен
Стекал рассвет в любовь,
Вернись ко мне любой…
16 – 29 июня, 2014 год
ЛЮБИТЕ…
Он ушёл на войну… Она обещала ждать… Прошёл год… Он вернулся домой… С цветами… Открыл дверь и прошёл в комнату… Она была с Другим… Они занимались любовью на диване в гостиной… Лучи солнца сползали на них со стены… Он бросил в голые тела букет и ушёл… Она бросилась за Ним… Голая… Крикнула на лестничной клетке «прости!» и вернулась в квартиру… Другой одевался… Она ему: «ты тоже уходишь?»… Другой: «как видишь… больше не приду… ты сказала, что Он погиб… зачем?»… Она истерично: «хотела быть с тобой!»… «дура…» - сказал Другой и ушёл… Она сидела голая на диване и курила… Он вернулся к себе в общежитие и заперся в своей комнате… Она ревела, хотела позвонить Ему, но боялась… Идти тоже было страшно… А о Другом Она забыла… Вы скажете «шлюха, так ей и надо»… Возможно Вы правы.. Но Она действительно поняла, что любит Его… «лишь бы простил…» - думала Она… Ему было плохо, Она была у него одна… Детей сделать не успели… Родных схоронили… Пустота… «как же я Её люблю, всё равно люблю, готов простить, но не готов сам идти к Ней» - думал Он… Прошло шесть дней… Она боялась идти к Нему, а Он не хотел делать первый шаг… Вечер… Он схватил ручку и листок бумаги… Начал писать… Вот что у Него вышло:
Спускается сентябрь
Со сцены летних дней,
Я буду ждать тебя,
В объятии корней,
Проросших в миг утрат,
Сквозь сердце, распоров
По швам мою любовь,
Шесть дней назад, с утра.
Дописав эти строчки, Он посмотрел на часы… Три ночи… Надо идти спать… Лёг… Но сон никак не шёл к Нему… Он встал, подошёл к шкафу и достал из него бутылку коньяка, налил… Отрезал лимона… Выпил, закусил и лёг спать… Ему снилась Она… Он вспоминал, как с Ней познакомился, как Они были счастливы… Свадьба… Улыбки… Любовь… Молодость… Рок-н-ролл… Потом воспоминания сменились пустотой… Она тоже не могла уснуть… Ходила из угла в угол… Плакала… Откуда в человеке столько слёз??? Не понятно… Она села за стол, выпила бокал красного вина и уснула прямо на кухне…
Прошёл месяц… Жизнь продолжалась… Осыпались листья… Солнце смеялось… А небо плакало… Плакало вместе с Ней, вместе с Ним… Они так друг другу и не позвонили… Они так друг к другу и не пришли… Утро… Он снова взял лист бумаги и ручку… И вот что дописал к тем строкам сейчас:
Спускается рассвет
В ладони октября,
Я буду ждать тебя
И греть во рту «привет»
В плену стальных дождей
Под куполом любви,
Как много здесь людей,
Которых обожгли.
Действительно, как же много людей, которым изменили… Как же мало людей, которые сумели простить…
Прошёл ещё месяц… Он устроился на работу… Он существовал… Она существовала… Человек без любви не может жить счастливо… Однажды Она набралась смелости и позвонила Ему… Но Он был не доступен… Она не знала, что у Него сменился номер… Жаль… Каждый вечер Он напивался коньяка и ложился спать, включая на ночь музыку… У Него был старый проигрыватель виниловых пластинок… И большая коллекция дисков… У Неё была депрессия… Она пила… Курила… Ходила к Его дому... Смотрела в окна, в которых не горел свет… Он так и не ввернул лампочки в люстру… Она часами сидела на лавочке возле Его подъезда… Но боялась подниматься на шестой этаж… Сегодня шёл первый снег… Но уже растаял… Он вновь взял бумагу и ручку и сел за стол… Написал:
Взрывается ноябрь
В глазницах городов,
Я буду ждать тебя
Под крышей из зонтов,
Раскрытых в час измен,
В тот час, когда со стен
Стекал рассвет в любовь,
Вернись ко мне любой…
Дописав и поставив три точки в конце, Он лёг спать… Забыв, кстати, про коньяк и музыку… Стук в дверь… Не дождавшись приглашения войти, дверь открылась и в комнату влетела Она… Бросилась к Нему с криками: «прости меня, прости дуру, вернись ко мне… прости, пожалуйста, никогда больше не посмею изменять, клянусь»… Она опустилась на колени перед кроватью… Он ей: «вставай… прощаю… ну же поднимайся… иди ко мне… больше года не виделись…»… Он протянул Ей руки… Она плакала… Честные слёзы… Они целовались… Они любили друг друга… Им было хорошо… Они уснули… А с утра их разбудило солнце… Он поцеловал Её, Она Его…
- хочешь послушать, что я написал за эти три месяца?
- Да, конечно…
- Тогда слушай… Стихотворение «Я буду ждать тебя»:
Спускается сентябрь
Со сцены летних дней,
Я буду ждать тебя,
В объятии корней,
Проросших в миг утрат,
Сквозь сердце, распоров
По швам мою любовь,
Шесть дней назад, с утра.
Спускается рассвет
В ладони октября,
Я буду ждать тебя
И греть во рту «привет»
В плену стальных дождей
Под куполом любви,
Как много здесь людей,
Которых обожгли.
Взрывается ноябрь
В глазницах городов,
Я буду ждать тебя
Под крышей из зонтов,
Раскрытых в час измен,
В тот час, когда со стен
Стекал рассвет в любовь,
Вернись ко мне любой…
- Вот так…
- Мне нравится… Прости ещё раз меня…
- Прощаю…
Они были счастливы… Он переехал к Ней… Они работали… Они жили… Через некоторое время Она забеременела… Мальчик… И девочка… И всё хорошо…
Не изменяйте… Если полюбили, держите крепко и терпите разлуку…
Не отпускайте… Если полюбили, научитесь прощать, все мы ошибаемся…
Любите…
16 – 30 июня, 2014 год.
ЛЮБИТЕ…
Он ушёл на войну…
Она обещала ждать. Прошёл год. Он вернулся домой. С цветами. Открыл дверь и прошёл в комнату. Она была с Другим. Они занимались любовью на диване в гостиной. Лучи солнца сползали на них со стены. Он бросил в голые тела букет и ушёл. Она бросилась за Ним. Голая. Крикнула на лестничной клетке «прости!» и вернулась в квартиру. Другой одевался. Она ему: «ты тоже уходишь?». Другой: «как видишь… больше не приду… ты сказала, что Он погиб… зачем?». Она истерично: «хотела быть с тобой!». «Дура…» - сказал Другой и ушёл. Она сидела голая на диване и курила. Он вернулся к себе в общежитие и заперся в своей комнате. Она ревела, хотела позвонить Ему, но боялась. Идти тоже было страшно. А о Другом Она забыла. Вы скажете «шлюха, так ей и надо». Возможно, Вы правы. Но Она действительно поняла, что любит Его. «Лишь бы простил…» - думала Она. Ему было плохо, Она была у него одна. Детей сделать не успели. Родных схоронили. Пустота. «Как же я Её люблю, всё равно люблю, готов простить, но не готов сам идти к Ней» - думал Он.
Прошло шесть дней. Она боялась идти к Нему, а Он не хотел делать первый шаг. Вечер. Он схватил ручку и листок бумаги. Начал писать. Вот что у Него вышло:
Спускается сентябрь
Со сцены летних дней,
Я буду ждать тебя,
В объятии корней,
Проросших в миг утрат,
Сквозь сердце, распоров
По швам мою любовь,
Шесть дней назад, с утра.
Дописав эти строчки, Он посмотрел на часы. Три ночи. Надо идти спать. Лёг. Но сон никак не шёл к Нему. Он встал, подошёл к шкафу и достал из него бутылку коньяка, налил. Отрезал лимона. Выпил, закусил и лёг спать. Ему снилась Она. Он вспоминал, как с Ней познакомился, как Они были счастливы. Свадьба… Улыбки… Любовь… Молодость… Рок-н-ролл… Потом воспоминания сменились пустотой. Она тоже не могла уснуть. Ходила из угла в угол. Плакала. Откуда в человеке столько слёз??? Не понятно. Она села за стол, выпила бокал красного вина и уснула прямо на кухне.
Прошёл месяц. Жизнь продолжалась. Осыпались листья. Солнце смеялось. А небо плакало. Плакало вместе с Ней, вместе с Ним. Они так друг другу и не позвонили. Они так друг к другу и не пришли. Утро. Он снова взял лист бумаги и ручку. И вот что дописал к тем строкам сейчас:
Спускается рассвет
В ладони октября,
Я буду ждать тебя
И греть во рту «привет»
В плену стальных дождей
Под куполом любви,
Как много здесь людей,
Которых обожгли.
Действительно, как же много людей, которым изменили. Как же мало людей, которые сумели простить…
Прошёл ещё месяц. Он устроился на работу. Он существовал. Она существовала. Человек без любви не может жить счастливо. Однажды Она набралась смелости и позвонила Ему. Но Он был не доступен. Она не знала, что у Него сменился номер. Жаль. Каждый вечер Он напивался коньяка и ложился спать, включая на ночь музыку. У Него был старый проигрыватель виниловых пластинок. И большая коллекция дисков. У Неё была депрессия. Она пила. Курила. Ходила к Его дому. Смотрела в окна, в которых не горел свет. Он так и не ввернул лампочки в люстру. Она часами сидела на лавочке возле Его подъезда. Но боялась подниматься на шестой этаж. Сегодня шёл первый снег. Но уже растаял. Он вновь взял бумагу и ручку и сел за стол. Написал:
Взрывается ноябрь
В глазницах городов,
Я буду ждать тебя
Под крышей из зонтов,
Раскрытых в час измен,
В тот час, когда со стен
Стекал рассвет в любовь,
Вернись ко мне любой…
Дописав и поставив три точки в конце, Он лёг спать. Забыв, кстати, про коньяк и музыку. Стук в дверь. Не дождавшись приглашения войти, дверь открылась и в комнату влетела Она. Бросилась к Нему с криками: «прости меня, прости дуру, вернись ко мне… прости, пожалуйста, никогда больше не посмею изменять, клянусь». Она опустилась на колени перед кроватью. Он ей: «вставай… прощаю… ну же поднимайся… иди ко мне… больше года не виделись…». Он протянул Ей руки. Она плакала. Честные слёзы. Они целовались. Они любили друг друга. Им было хорошо. Они уснули. А с утра их разбудило солнце. Он поцеловал Её, Она Его.
- хочешь послушать, что я написал за эти три месяца?
- Да, конечно.
- Тогда слушай. Стихотворение «Я буду ждать тебя»:
Спускается сентябрь
Со сцены летних дней,
Я буду ждать тебя,
В объятии корней,
Проросших в миг утрат,
Сквозь сердце, распоров
По швам мою любовь,
Шесть дней назад, с утра.
Спускается рассвет
В ладони октября,
Я буду ждать тебя
И греть во рту «привет»
В плену стальных дождей
Под куполом любви,
Как много здесь людей,
Которых обожгли.
Взрывается ноябрь
В глазницах городов,
Я буду ждать тебя
Под крышей из зонтов,
Раскрытых в час измен,
В тот час, когда со стен
Стекал рассвет в любовь,
Вернись ко мне любой…
- Вот так.
- Мне нравится. Прости ещё раз меня.
- Прощаю.
Они были счастливы. Он переехал к Ней. Они работали. Они жили. Через некоторое время Она забеременела. Мальчик. И девочка. И всё хорошо.
Не изменяйте… Если полюбили, держите крепко и терпите разлуку.
Не отпускайте… Если полюбили, научитесь прощать, все мы ошибаемся.
Любите…
MAKE LOVE, NOT WAR.
Мы дети цветов,
Мы против войны,
За мир и любовь
Поборемся мы…
Мы хиппи…
Занимайтесь любовь, а не войной
И не прячьте нас за бетонной стеной
Мы всё равно будем петь о любви…
Занимайтесь любовью, а не войной
Дайте миру шанс насладиться весной
Мы не забудем Вам петь о любви…
Мы хиппи…
Выключи свинью,
Выключи войну,
Вот тебе ключи,
Свет сходи включи,
Мы хотим здесь жить,
Чтобы души сшить,
Семьи обрести,
Фенечки плести,
Воздухом дышать,
Небу не мешать
Нас оберегать,
Мы не любим лгать…
Мы хиппи…
Всё, что тебе нужно – это любовь.
Peace! Лето любви, мы дети цветов…
Мы хиппи…
Примечание:
Поскольку хиппи часто вплетали цветы в волосы, раздавали цветы прохожим и вставляли их в оружейные дула полицейских и солдат, а также использовали лозунг «Flower Power» («сила», или «власть цветов»), их стали называть «детьми цветов». Пик популярности движения пришёлся на 1967 год (так называемое «лето любви»), когда были выпущены неофициальные гимны хиппи. Культура «хиппи» имеет свою символику, признаки принадлежности и атрибуты. Для представителей движения хиппи, в соответствии с их миропониманием, характерно внедрение в костюм этнических элементов: бус, плетенных из бисера или ниток, браслетов («фенечек») и прочее, а также использование текстиля окрашенного в технике «тай-дай» (или иначе — «сибори»). Лозунги хиппи 60-х:
1. «Make love, not war» («Занимайтесь любовью, а не войной!».)
- «Off The Pig!» («Выключи свинью!») (игра слов — «свиньёй» назывался пулемет M60, немаловажный атрибут и символ Вьетнамской войны)
- «Give Peace A Chance» («Дайте миру шанс») (название песни Джона Леннона)
- «Hell No, We Won’t Go!» («Ни черта мы не уйдём!»)
- «All You Need Is Love!» («Всё, что тебе нужно, — это любовь!») (название песни The Beatles)
РОССИЯ – ЭТО МАТЬ!
Меня вчера спросили,
Горжусь ли я Россией,
И я что было силы
Ответил им – «горжусь».
Меня опять спросили,
Вопрос был не красивый,
О том кто в мире сильный –
Америка иль Русь.
Я им сказал – «Россия»,
Они заголосили
Хотя их не просили
О чём-то говорить.
Они кричали долго
О Путине и Волге
О шлюхах и за сколько
Их можно здесь купить.
Потом пошли налоги,
Наркотики и блоги,
Кривые чьи-то ноги
И прочая херня.
Они не унимались,
Кривлялись и смеялись,
Кричали, не боялись –
«Дерьмо, а не страна».
И тут себя, взяв в руки,
Я крикнул – «тихо суки»,
И вмиг затихли звуки
Напротив моих глаз.
Я им сказал – «Россия
По-своему красива,
В ней мужество и сила
И мудрости запас».
И я горжусь Россией. Она мой дом, мой мир. Здесь реки и озёра, в которых тонет солнце, гордясь своей страной. Здесь сосны и берёзы, здесь ели и осины, здесь лес, в котором есть душа. В России всё прекрасно – поля, засеянные льном или заросшие крапивой да полынью; дороги, битые «метеоритными дождями» и ровные на площадях и в центре городов; дома, стремящиеся в небо или гниющие под снегом и дождём. Гроза в России тоже бесподобна, не всё же солнцу поливать людей. А баня, русская святая, когда клубится пар и веник марширует по спине? И даже водка, смешанная с соком нереальна. Ну где ещё вы встретите такие вечера, когда после работы стекаются все люди в метро, трамваи или маршрутное такси? Ведь есть и в этих пробках душа России и тепло небес. Открой глаза, не так ведь всё ужасно, как нам диктует «Время» или программа чёрных новостей. А как прекрасны птицы, летящие на юг или назад домой, конечно же, в Россию? Машины, газы выхлопные или заводы, блюющие в глазницы городов своими серыми клубами дыма, конечно неприятны. Но есть и плюсы, которых я уверен больше, так что давайте видеть только их. Соборы, церкви, храмы; роса и пенье птиц; душа народа русского и вера в Бога сильного – всё это очень здорово, всё это хорошо. В России люди нищие, но щедрые с лихвой. В России есть богатые, но бедные душой. Скупые есть, есть честные, есть хитрые, есть странные, больные есть неверием, больные есть душой. Но есть и в этом славное – не всем же быть богатыми иль бедными совсем. Должны быть люди разными, чтоб было равновесие в прекрасной жизни здесь. Любите свою Родину, любите всех и вся. Гордитесь Русью сильною. Россия – это мать.
7 – 16 июля. Солнце.
СМЕРТЬ АКТЁРА.
Пуля пробила актёрское сердце,
Кровь, как вино, только гуще да с перцем,
Он так нелепо погиб, был расстрелян,
Кем-то сидящим, напротив в партере,
Выстрел раздался, он пал на колени,
Свет загорелся, все бросились к сцене…
Поздно,
Он лежал на спине и уже не дышал.
К звёздам
Вырывалась из бренного тела душа.
Друзья и коллеги скорей по гримёркам,
Плевать им на то, что он там лежит мёртвый,
А он и не думал, что будет так брошен,
Когда помогал и для них был хорошим,
Они разбегались в надежде спастись,
Аптечки и скорой не надо, прости…
Поздно,
Он давно на спине, отказался дышать.
К звёздам
Вырывалась из бренного тела душа.
Они разбежались, но больше никто
Стрелять не хотел там, погиб лишь актёр
Талантливый самый и молодой,
Ушёл в небеса за яркой звездой
Он плечи расправив, как ангел взлетел,
Туда, где ему расстилали постель…
К солнцу,
Он врывается в Рай.
К Богу,
Он шагает за край.
К ветру,
Там давно его ждут.
К звёздам,
Там по трапу ведут.
Сложно
Здесь пытаться кричать.
Поздно,
Там, не надо врача.
Утро. Вместе с солнцем на свет родилась легенда. О нём стали говорить. Все кричали – он гений. Как жаль, что при жизни, его не замечали. Он был беден, но богат душой. А эти куклы с пластмассовыми сердцами пользовались этим. Но когда они умрут, о них даже не вспомнят. Они пустышки для мира, они не нужны людям в будущем. А он мастер, великий актёр… Вечная память…
P/S.:
Он ушёл. Навсегда.
Они по гримёркам, как крысы, как твари…
18-19 июля.
О ПОСЛЕДСТВИЯХ ЛЮБВИ.
ГЛАВА 1.
Встреча была назначена ночью в одной из тысячи круглосуточных забегаловок Ленинграда, которая по неизвестным мне причинам называлась Рестораном. Собственно, над входом внутрь, над ржавой дверью с надписью «открыто. 24 часа» и висело десять букв, которые светились в темноте жёлтым светом. Скорее всего, внутри под оболочкой каждой буквы было спрятано несколько лампочек, некоторые из которых уже перегорели. От этого не все буквы горели одинаково ярко. Но это неважно. «Ресторан» находился в старом трёхэтажном доме, окрашенном жёлтой краской, которая от дождей, снега и времени в некоторых местах облупилась и шелухой старой кожи осыпалась на асфальт и траву, росшую из щелей близ фундамента. Так вот забегаловка родилась при слиянии двух квартир на первом этаже. А вход был на углу. Дом, кстати, находился в десяти минутах ходьбы от центра. Почему я описываю всё это в прошедшем времени? Да просто потому, что прошло уже без малого тридцать лет, и я не знаю, есть ли там этот дом и есть ли в нём тот самый «Ресторан». Скорее всего, их обоих давно уже нет. Так, а теперь ближе к встрече.
Встреча была назначена ночью, а именно в два часа по московскому времени. Было бы конечно странно, если бы по малазийскому или берлинскому времени состоялась эта встреча, но, тем не менее, лучше уточнить всё сразу, чтобы не было вопросов после. Итак, в два часа ночи по московскому времени за пятым диском стола была назначена встреча. Этот островок с двумя стульями напротив друг друга находился, примерно, в центре зала, который был не очень большим, но, как ни странно, достаточно уютным для круглосуточной столовки, в которой, как обычно бывает, собираются пьяницы и просто выгнанные из дома люди. Но здесь было приятно и таких людей не было, по крайней мере, в тот день. Зал был пустым, тихо играла музыка, по-моему, звучала какая-то симфония Моцарта или Баха, точно сказать не могу, оттого что не разбираюсь в классике, да и не забыл уже. Итак, тишина, стрелки, сорвавшись со своих мест, рванули в новые места: толстая и короткая вцепилась в двойку, минутная в двенадцать, а самая тонкая и длинная по-прежнему бегала по кругу циферблата старых настенных часов. Именно в этот момент со скрипом открылась тяжёлая дверь, и в помещение вошёл мужчина. Кстати, на улице была осень – сентябрь. Он был одет в самую обычную одежду – кеды, зауженные джинсы синего цвета с подогнутыми краями, свитер, вязанный цвета топлёного молока. На лице помимо ухоженной тёмной бородки в уши вцепились очки – чёрная оправа и не толстые линзы. Глаза под ними были болотного оттенка. Длинные ресницы, чёрные брови и причёска «канадка». Лицо было овальной формы и чем-то цепляло. На левой руке у него имелись часы. Вот, пожалуй, и весь портрет. А лет ему было около тридцати пяти. Он прошёл по залу и сел за пятый стол на тот стул, с которого открывался вид на входную дверь. К нему сразу же подошёл официант и положил меню на стол. Официант в таком месте? Подумал он. Странно, да ладно. Спустя пять минут тот вернулся с блокнотом и ручкой. Он записал всё то, что ему продиктовали и удалился. Мужчина часто смотрел на часы и злился на не пунктуальность его девушки, которая, кстати, влетела в «Ресторан» через двадцать минут. На ней были белое платье и чёрные туфли на среднем каблуке с закруглённым носом. Она была очень красива – длинные ухоженные волосы каштанового цвета, голубые глаза и никакой косметики. Девушка подбежала к столу, на котором уже стоял кувшин с какой-то жидкостью.
- Извини, за то, что опоздала.
Тут она заглянула в кувшин.
- Молоко?
- Да.
- Ну, Бог с ним. А теперь объясни мне, почему ты назначил свидание так поздно и в таком месте. И ещё потрудись рассказать, где ты был всю эту неделю и почему не отвечал на телефонные звонки.
Здесь она, случайно потянувшись за салфеткой, опрокинула кувшин на пол. Молоко расползлось по паркету, как в фильмах Тарковского.
- Чёрт.
- Не переживай. Уберут.
- Ага. А теперь говори.
- Хорошо, слушай. Только не перебивай.
- Ладно.
- Я просил не перебивай… Мы вместе уже практически два года и нам хорошо вместе. Было хорошо. Буквально месяц назад я встретил другую девушку, которая мне очень симпатична. Влюбился. Как школьник, даже смешно. Прости, но она лучше тебя. Не плачь… Мы с ней познакомились и начали встречаться, а неделю назад уехали в Париж. До этой встречи я хотел на тебе жениться. Собственно в тот день я шёл к тебе с кольцом, но во время встретил её. Прости. Приехал я три часа назад. Она осталась во Франции, у неё там дом. А я вернулся только за вещами и завтра утром улетаю к ней. Именно поэтому мы так поздно встретились и именно потому, что меня не было в этом городе, я не подходил к телефону. Не плачь… У тебя ещё всё впереди, тебе же всего восемнадцать лет.
В это время всё тот же официант с унылой гримасой принёс заказ. Поставил тарелки с мясом и запечённым картофелем на стол, разложил вилки и ножи. После чего ушёл, вернувшись через секунду с бокалами, наполненными красным вином. Услышав, что гости больше ничего заказывать не будут, испарился. Мужчина продолжил:
- Не плачь, прошу… Давай напоследок поедим и выпьем. И останемся друзьями.
- Сволочь. Как ты можешь сейчас улыбаться и так спокойно обо всём этом говорить. Я тебя любила. А ты предал… Предал меня.
Она бросила вилку, которую всё-таки взяла в руку, в лужу с молоком, которую до сих пор никто не вытер.
- Ну и зачем ты кидаешься? Он встал и наклонился за предметом, в это время она взяла в правую руку холодный нож и с размаху, что было силы, вонзила его в спину. Он от неожиданного удара упал в молоко. Было больно, и на нём выступила кровь. Она плеснула туда же вино из бокала и убежала прочь, оставив его лежать в белой жидкости, которая в некоторых местах уже смешалась с вином и кровью и стала розовой.
Он поднялся. Рана, конечно же, была не смертельна, хотя и болела. Подбежал официант и засуетился.
- Скорую вызови.
И паренёк убежал к телефону за барную стойку. Через десять минут приехала машина с красным плюсом или крестом и увезла мужчину в больницу, оказав перед этим первую помощь. На утро после перевязки, он всё-таки сбежал из больницы, съездил домой за вещами и улетел. Улетел, забыв о восемнадцатилетней девчонке, навсегда. Назад в страну мужчина больше не возвращался, в Париже он женился и насколько я знаю у него прекрасные дети: близнецы – два мальчика и девочка. Но они уже, конечно же, взрослые. А он, как и я седой… Жаль, конечно, что мужчина так и не узнал и теперь уж точно не узнает о том, что случилось той ночью с его бывшей девушкой…
ГЛАВА 2.
Она выбежала на улицу из «Ресторана». Слёзы катились по щекам, ручьями сползали на губы. Девушка бежала по тротуару домой, а за ней по небу катилась луна. Дом её был не очень далеко от этого заведения, в котором была разрушена её любовь. Жила она с родителями – отцом и матерью – в трёхкомнатной квартире на втором этаже многоэтажки. Родители работали на заводе, были счастливы и никогда не жаловались на жизнь. Дочерью своей они гордились, ведь она закончила с отличием гимназию, поступила в театральное на режиссёрский факультет и вообще была примерной девушкой. Так вот той ночью она сбежала из дома к нему на встречу. Родители, конечно же, спали и даже не догадывались о том, что их дочь не спит за стеной, а сидит в «ресторане» и плачет… Она влетела в подъезд, в котором были чисто, светло и достаточно уютно, поднялась на второй этаж, открыла аккуратно дверь, вошла, сбросив туфли, закрыла дверь и прошла в кухню. Там она взяла все имеющиеся в доме таблетки, бутылку коньяка, которую подарили её родителям на годовщину свадьбы, и ушла в свою комнату. Комната её была маленькая, там находились только кровать, письменный стол и шкаф. Стены были оклеены жёлтыми обоями, которые были больше тёплого цвета, нежели ядовитого. На потолке скромная люстра, а на полу торшер. На окне висела занавеска. Вот и всё. Итак, включать свет там она не стала, потому что луна и так достаточно освещала небольшое помещение. Девушка села на кровать и торопливо стала вытрясать на покрывало таблетки – белые и жёлтые, большие и маленькие. Когда собралась достаточно большая кучка лекарств, она взяла первую порцию, высыпала в рот и начала их грызть, при этом открывая бутылку с алкоголем. Далее всю эту горькую кашицу она запила коньяком и собрала с одеяла оставшиеся таблетки, которые также были съедены и запиты не очень вкусной жидкостью. Никакой записки писать она не стала, единственное, что сделала – это выкинула пачки из-под таблеток в окно и легла на кровать, на спину, закрыв глаза и сказав: «ненавижу… прощай…».
Утром в дверь её комнаты постучала мама,
- Вставай, на учёбу опоздаешь, – и испарилась на кухню.
Девушка уже ничего не слышала и душа её начала вырываться из бренного тела. Тут второй раз подошла мать и уже открыла дверь и вошла в комнату. Увидев бутылку коньяка, она подбежала к дочери и начала её будить, подумав, что та лишь напилась и крепко спит, но девушка уже не дышала.
- Саша, вызывай скорую.
- Что случилось?
- Она не дышит.
- Чёрт.
Отец побежал к телефону, набрал ноль - три, после гудков на вопрос женщины назвал адрес и вернулся к жене и дочери.
- Что с ней?
- Не знаю, она не дышит и коньяк открыт.
Спустя некоторое время приехала белая машина с красным плюсом и забрала девушку в больницу. В реанимацию, как стало ясно потом.
Когда её катили по коридору, в сторону отделения, мимо неё пробежал, не заметив свою бывшую девушку, перевязанный мужчина. Ей, конечно же, оказали ещё в машине первую помощь. Подключили к аппарату искусственного дыхания. В реанимации её определили в четвёртую палату. Достаточно быстро сделав все необходимые манипуляции, её удалось спасти, и состояние девушки стабилизировалось. Хотя она ещё была без сознания. Здесь я говорю быстро, в чём-то даже не последовательно, просто потому, что мне до сих пор страшно вспоминать тот период. За это и прошу прощения. Три дня она была без сознания, но уже во вторник пришла в себя. Но сознание как таковое к ней не вернулось. Она стонала, звала его к себе, то кричала «люблю», то давилась словом «ненавижу». Пролежала девушка там ещё неделю, состояние её было удовлетворительное, но… Да было одно большое «но» - она сошла с ума. Изо дня в день красавица повторяла три фразы:
- Я тебя люблю!
- Сука, как же я тебя ненавижу...
- Милый, иди ко мне, я соскучилась.
Она то плакала, то смеялась. В общем, наступило безумие. Я думаю, стоит сократить этот грустный и неприятный рассказ. Её направили в психиатрическую клинику. Мать девушки скончалась от инфаркта через месяц после дня рождения дочери, которая лежала в психушке, и которой становилось всё хуже и хуже. Она только смеялась и кричала: «люблю и ненавижу, люблю и ненавижу, ненавижу и люблю, ненавижу и люблю». Отец почти каждый день навещал дочь в больнице сначала с женой, а потом один, но она его перестала узнавать и, в конце концов, он не выдержал и повесился в душе на заводе после смены. Она осталась одна – безумная и никому не нужная в этом жестоком мире…
ГЛАВА 3.
Он счастлив. Я ему звонил только что и хотел всё рассказать, но не смог этого сделать. Пусть уж живёт и улыбается. Пусть будет хотя бы у него всё хорошо, подумал я. Она умерла. Давно уже. Но я узнал об этом только вчера, когда пришёл к знакомому в психиатрическую больницу, он работает там врачом. Зачем я всё это рассказал? Сам не знаю. Наверное, просто потому, что хочется сказать лишь одно: не стоит гробить себя и родных из-за любви. Живите счастливо. Находите выход из любой ситуации. Никому и на хрен не сдались эти тупые жертвоприношения. Жизнь одна, а любовь нет. Если не повезло с одной или одним, то обязательно встретится другой или другая и всё будет хорошо. Надо просто уметь ждать…
А закончить этот рассказ я хочу фразой из кинофильма Андрея Тарковского «Жертвоприношение», которая прозвучала из уст мальчика в финале картины: «Вначале было слово. Почему, папа?»
-КОНЕЦ-
27 июля – 4 августа 2014 год.
ОДИНОЧЕСТВО.
Я обнял её. Но оглянувшись, понял, что это подушка…
Я включил телевизор и спросил, что будем смотреть. Услышал – «не знаю». Выключил телевизор и понял, что это сказали с экрана.
Я пошёл на кухню, налил водки в два стакана, чтобы с ним выпить. Выпили. Но потом я заметил, что сижу перед зеркалом.
Я лёг спать. Уснул. Обнял её. И даже поцеловал во сне. Проснувшись, понял, что это всего лишь мягкая игрушка.
Я пошёл в туалет. Я входил в неё и выходил. Я достиг оргазма и сперма брызнула. Заметив, белую жидкость на руке и на унитазе, убедился в том, что её здесь не было. Была лишь моя рука, вместо красивой девушки.
Я пошёл есть. Мы с ним поели. Вскоре я догадался, что вновь сижу перед зеркалом.
Я что-то сказал. Кто-то ответил. Но выйдя на балкон, я увидел, как ругаются две женщины.
Оно меня глотало. Я давно пролетел из его глотки в пищевод, а затем в желудок, в тонкую кишку. И вот сейчас я уже в толстом кишечнике, в области илеоцекального угла. Скоро вырежут меня с аппендицитом из этого сраного одиночества, и оно вновь кого-нибудь проглотит. Нет. Я больше так не хочу. Я вцепился зубами в стенку кишечника. Потекла кровь. Я рвал зубами ткани, а затем прошёл в полость этого зверя. Я грыз все его органы, я кусал одиночество. Оно стонало и вскоре истекло кровью и погибло. Я спас себя от одиночества. Да. Я познакомился с девушкой в парке. А потом мы поженились. Нам хорошо вместе. Теперь я обнимаю и целую её, а не подушку с мягкой игрушкой, теперь мне есть с кем поговорить и с кем заниматься сексом. И у меня появились друзья, с которыми можно выпить и поесть. Мне хорошо. И ты тоже можешь быть счастливым, достаточно лишь отойти от компьютера, удалив странички во всех социальных сетях, на улицу, сходить в кафе и с кем-нибудь познакомиться. Вдруг она тоже, или он, только что вышел навстречу своему счастью. Будь смелей, у тебя всё получится. Удачи! А у меня всё хорошо.
12 августа 2014 год.
Я ПРОШУ МИРА.
За рёбрами слева
Спряталось сердце,
За рёбрами справа
Спряталось солнце,
Сдвинув правое лёгкое в сторону,
И такое бывает,
В мире, где каждый день дождь
И счастью нет места.
Накурено,
И в окопе так холодно,
Тоскую я
И вою волком на луну
В тишине, которая так редко бывает здесь,
Обычно всё взрывы да стоны.
Надоело.
Но надо ехать,
Ехать вперёд, чтобы успеть к утру,
Иначе они останутся без боеприпасов,
И тогда наступит конец.
А в груди всё так же бьются сердце и солнце…
Я письма пишу каждый день,
Но почему ты их не читаешь?
Или они не доходят?
Уже третий год от тебя ни весточки,
Ни клочка с буквами – всё хорошо.
Почему?
Как же мне страшно за тебя,
За всех вас, кто остался там,
Как же я вас люблю,
И тебя, и дочку, и маму с папой.
Надеюсь, вы живы…
Я уже похож на ненормального,
На контуженого безумца.
Боже…
Я молюсь каждый день, каждый час,
За всех нас.
Я прошу только мира и жизни.
Должно же это когда-нибудь кончиться,
Мне безумно осточертели все эти перестрелки,
Кровь, которая льётся и льётся,
Смешивается с дождём, с грязью…
Что же это такое?
Зачем же всё это???
Гибнут звери, гибнут люди,
Гибнет вера, и гибнут души,
Всё гибнет под сапогами войны.
И нет ничего страшнее войны,
Даже разлука и предательство
По сравнению с ней ерунда…
Я прошу мира…
Пока бьются в груди моей солнце и сердце
Я буду молиться за мир под небом,
Я буду молиться за всех вас…
Ну вот я и приехал…
Вовремя доставил боеприпасы…
Что?
Война закончилась?
Правда?
Слава Богу!
18 августа. Утро.
СМЫСЛ В ЛЮБВИ.
Конец августа, и птицы стаями в сером небе. Вечер, и фонари тоскуют по мотылькам. Дождь, и так грустно, что только блюз и глинтвейн спасают от петли. Уже и листья начинают желтеть, и чувствуется запах осени в воздухе. Всё-таки как же я люблю этот терпкий аромат. Этот пред сентябрьский кислород с привкусом ностальгии. Люблю. Приходишь домой, открываешь чёрный зонт, чтобы высох, (на улице холодный и сильный дождь, который стучит по крышам и одновременно по душе, как по клавишам старого рояля), снимаешь ботинки, и одинокий берёзовый листик с носа одного из них, допустим с правого, вешаешь плащ, и в комнату. Там ставишь виниловую пластинку какого-нибудь блюзмена, игла с лёгким треском начинает скользить по чёрной плоскости, и идёшь на кухню, где ставишь чайник. Глинтвейн ещё рано, его хорошо пить перед сном. Свист. И вот уже в чашке чёрный кофе. За окном пасмурно, и дождь всё идёт и идёт. Казалось бы чего в этом хорошего? Не знаю. Люблю и всё. Есть во всём этом какой-то уют, какое-то детство. Люблю.
Конец ноября, и небо, затянуто, словно брезентом. Вечер, и по сухой траве ползёт мороз. Прохладно, но как-то тепло внутри, в душе. В воздухе запах начала зимы и предчувствия дыма. Люблю его. Люди топят печки, готовятся к снегу. А в квартире льётся всё тот же блюз. И всё та же ностальгия рвёт грудь, но как же это сладко. И ради этого стоит жить. Мне так хорошо. Люблю жизнь.
Конец февраля, и птицы стаями кружат в небе. Вечер, и снег начинает таять вместе с тоской. Ведь скоро весна. Воздух пропитан солнцем, реками и любовью. Да, я хочу влюбиться, да так чтобы потерять голову, чтобы стать безумным. Хочу. Преддверие весны. Она уже на пороге, и блюз уже не по душе. Джаз. С утра и до вечера формалином заливает все органы квартиры. И вот идёшь по улице вечером, а навстречу тебе девушка, голубоглазая, красивая, и понимаешь, что ради неё ты готов на всё, даже на убийство. Любовь. И сердце бьётся, бьётся и бьётся раз в сто быстрее. Знакомишься. Ей приятно. Она также одинока. И вот вы уже вместе в кафе, в подъезде, в постели. И вам хорошо. Люблю я это чувство. Да, именно так я и познакомился со своей женой. Царствие ей небесное. Я хочу жить. Люблю всех и всё.
Конец мая, и солнце бесится на небе. И птицы, птицы, птицы. Цветы, цветы и скрипки в доме. Люблю. В воздухе лето, и тепло на душе, и тепло на улице. Хочется гулять, танцевать и любить. Любить. Люблю. И мне хорошо.
Конец августа и тревога. Но мы счастливы с ней, с той с которой познакомился в конце февраля. Счастливы. И я ещё не знаю, что она умрёт в сентябре. А пока – люблю. И жить хочу.
Берегите тепло рук. И запах волос. Берегите друг друга. Смысл в любви. Жить.
28.08.2014.
Я РАНЕН, НО ЖИВ.
Война по горлу ножом.
Война – на сердце ожог.
Война, и кровь ручьями на сцене,
И снова вокруг рушатся стены,
И снова бегу по траве да сквозь взрывы,
И снова меня незаметно подбили,
Я ранен, но жив,
Жив и ползу,
Меня не страшит
Пуля в глазу…
26 августа. Хотел придумать продолжение – не получилось – 6 сентября.
СПАСИ И СОХРАНИ!
Деревня. И осень, конец сентября. И седина не только на висках. И вечер. И закат, раздробивший небо в кровь. И глинтвейн на террасе. И теплота старенького пледа. И треск иглы по пластинке. И джаз, джаз, джаз. Плетёное кресло. И берёзы, превратившие изумруд своих листьев в золото. А за ними поле, вспаханное заранее, перед зимой. А ещё дальше другое поле с жухлой травой и увядшими давно цветами. А перед террасой просёлочная дорога, не асфальтированная, нет, просто утрамбованная за века. А за ней как раз и стоят те берёзы, превратившие изумруд своих листьев в золото. И снова джаз. И ветер ещё не холодный гоняет упавшие листья по деревне. А я здесь один. Кто-то продал свой дом кому-то и уехал в город, а тому надоело ездить по разбитой дороге несколько часов, и он забросил своё хозяйство. Кто-то просто умер, а детям некогда ухаживать за усадьбой – работа, дети, бег по кругу. В итоге только мой дом и стоит, три окна по лицу, целый и невредимый. Здесь прошли мои детство, часть юности, и теперь здесь проходит моя старость. А взрослость по некоторым причинам провёл я в областном городе, где была и первая любовь, и приобретение профессии, и свадьба и дети. Семья осталась там, а я вернулся назад. Здесь хорошо. Здесь чувствуется присутствие Бога. Он тут во всём: и в небе, и в пении птиц, и в дожде, и в снеге, и в шуршании листьев – везде. И церковь, заброшенная вдалеке, приближает к Богу, почему-то, сильнее, чем действующие храмы. Я не хочу в город. Там материальные ценности преобладают над духовными. Там пластмассовые сердца замурованы в тела людей. И души там гниют в свинцовых гробах грудных клеток. Там мало осталось живых. Почти все забродили в стеклянных аквариумах бутиков. Деньги, деньги, деньги. И больше нет интересов. Серая масса, вот что осталось от многих некогда живых людей. Они перевариваются в желудках городов и тухнут между небоскрёбов в мегаполисах. Мне жаль их. И я не хочу также. Даже Богу там, мне кажется, нет места. Потому что тесно и не уютно среди бетона, разврата и денег. Там глохнут от гула машин и не слышат Его голос. И огромные торговые центры прессуют и отодвигают церкви в сторону. И поганые люди с утра идут не на службу, а за одеждой. Я видел всё, как построили большой магазин рядом с храмом, и теперь из-за рекламы, постоянно льющейся из стен этого отвратительного места, не слышно звона колоколов. Мне больно. Очень больно смотреть на потерянную молодёжь, для которой важнее тряпки и акции, а не иконы. А ради чего они живут? Они молятся на бренды. И им, почти всем, не важны Богородица и молитвы. Они поют и слушают мерзость, они не знают своей истории. Они потеряны. И я не хочу всё это видеть. И тянет блевать при виде того, что пропагандируют центральные телеканалы. Телевизор превратился в оружие, которое убивает остатки индивидуальности. И нет теперь у многих людей вкуса. Плохо мне от этого. От неверия и лжи. И меня страшно раздражают все эти политические интриги. Кругом одна грязь. И они все тонут в ней, а я не хочу. И поэтому новая осень. И я в деревне, где Бог. И мне хорошо и неважно, что сейчас скажет тот, кто читает эти строки. Да, я считаю, что нет ничего важнее любви и веры. И нет ничего прекраснее природы и искусства. Настоящего искусства, не того, которое сыплется из радио и телевизоров, а того, которое от сердца для души, а не для денег. Мне хочется жить и верить, и любить. Дождь. И глинтвейн остыл. И пластинка закончилась. Но всё также тепло в плену пледа в кресле с прекрасной книгой. И стемнело. И накрыло сном. И только голос Бога, и Его взгляд здесь. И мне тепло. И мне снова пять лет. И я счастлив. И руки бабушки, и строгий окрик дедушки, и мама вместе с, пока ещё живым, папой. И друзья. И так хорошо и беззаботно. И ночь. И звёзды. И луна на небе. Спасибо тебе Господи за жизнь. Спаси и сохрани!
20 сентября. 2014.
БОЛЬНО МНЕ.
Я разрываюсь. Больно мне.
Я не стреляю. Стоп войне.
Окопы и взрывы,
Плюс трупы, плюс плачь.
Иконы и свечи,
Плюс сеть неудач.
Я погибаю. В сердце свинец.
Я растворяюсь. Миру конец.
Кровь и слюна по щекам,
Вспороты грудь и живот,
Дробью прошлись по рукам,
Дождь, это небо зовёт
Домой из плена войны
Солдата гниющей страны.
А я не умру. Буду жить
На зло всем смертям. Вой собак
В моём воспалённом мозгу,
Плюс пепел. Плюс снег. Плюс табак,
И кровь на снегу. Водку пить,
Иначе я здесь не смогу.
За что Ты нас так наказал?
Я мира прошу, извиняюсь за всех.
К чёрту все рифмы. Неважно.
Мне больно смотреть на войну
И страшно стоять на пороге
Новой гражданской.
С экранов плюют,
Льют грязь и ложью
Кормят, будто тупиц, нас всех.
Как жаль, что TV превратило
Многих в своих рабов,
Которые верят им,
Растворяясь спиртом в воде.
Спасает лишь музыка.
Хорошая музыка, а не та,
Которую льют вместе с грязью,
Которая пошлость и бред.
Но и музыке вечной
Арматуру вставляют в колёса.
А я прошу мира.
И я хочу жить.
Мы все просим мира.
Мы все жить хотим.
А сегодня 3 октября. Выходные.
И вечер. Вечер. Вечер.
Я РАЗРЫВАЮСЬ. БОЛЬНО МНЕ.
Я разрываюсь. Больно мне.
Я не стреляю. Стоп войне.
Окопы и взрывы,
Плюс трупы, плюс плачь.
Иконы и свечи,
Плюс сеть неудач.
Я погибаю. В сердце свинец.
Я растворяюсь. Миру конец.
Кровь и слюна по щекам,
Вспороты грудь и живот,
Дробью прошлись по рукам,
Дождь, это небо зовёт
Домой из плена войны
Солдата гниющей страны.
3 окт. 2014. Вечер.
ПРИДИ.
моя душа построена
из магнитол расстроенных
они шипят
они скрипят
они не спят.
приди и настрой.
в моей душе много мусора
таблетки пью только курсами
они горчат
они молчат
они плюс чай.
приди и вылечи.
моя душа - дом заброшенный
там боль и крапива из прошлого
она всех жжёт
она всем врёт
она растёт.
приди и выполи.
моя душа хочет к тебе.
моей душе нужна только ты.
доверься скорее судьбе.
и беги, где разводят мосты.
приди, я дождусь.
25 октября 2014 года.
И ВСЁ ХОРОШО.
1.
Октябрь. Осень, а за окном минус пятнадцать и снег. И это не север, и не юг, правда, но, всё равно, рано ещё для прихода зимы. Тем не менее, снег. Холодно. Через час я встречаюсь с девушкой. Она любит меня, я люблю её. Нам вместе очень хорошо. Нам хорошо гулять, целоваться, просто быть рядом. Тепло, даже когда минус за окном. Так вот, через час мы увидимся. Ура! Несколько часов разлуки и начинается ломка. Да, как у наркоманов. И я не скрываю, она мой наркотик. И я не хочу бросать. Она, кстати, тоже. Мы любим. Любим оба.
Вечер. Мы любим друг друга и нам нравится сидеть на полу, укрывшись пледом, глотать горячий глинтвейн и смотреть кино или слушать музыку. А потом жадно целоваться, крепко обнимать друг друга. Мы любим те моменты, когда наши тела опускаются на паркет. После чего я срываю одежду, вхожу в неё, и мы сливаемся в одну молекулу. Это божественно. А потом, после любви, когда уже темно за окном и ветер, нам нравится лежать и молчать, поставив какую-нибудь пластинку. Мы любим рок-н-ролл. И живём им. И живём друг другом.
2.
Ночь. Всё так же холодно. Мы слоняемся по городу. Домой не хочется. И тут попадается на глаза кинотеатр. Заходим. Да! Есть ночной сеанс. Покупаем билеты, идём в зал, садимся. И никого больше. Круто, мы одни. Начинается фильм. Но нам он не интересен. Мы начинаем целоваться. Потом снимаем куртки. Жарко. Не удобно, мешают подлокотники. К чёрту отломать бы их. Но мы соскучились друг по другу. Моя рука попадает под её кофту, её рука под мою рубашку. Мои пальцы инстинктивно расстёгивают лифчик, он спадает вниз под кофтой. Нам плевать уже на всё. Мы умудряемся как-то лечь. Причём удобно. Я задираю её юбку, она расстёгивает ширинку на моих джинсах. Экстрим-секс. Нам хорошо. Попробуйте тоже, Вам понравится!
Ночь. А это был сентябрь. Помню, пошли гулять после рок-концерта. Парк. Жёлтые листья. Одинокие скамейки. Фонари. И тишина. Тишина. Тишина. Мы сели. Она прислонилась ко мне, я обнял её. Стало тепло. Я посмотрел ей в глаза. Она мне. А дальше произошла какая-то магия. Наши губы приблизились и соединились. А дальше три незабываемых часа страстных поцелуев. Языки змеями. Нам было очень хорошо. Это был наш первый поцелуй. Это точка отсчёта.
3.
День. Ночь. Утро. Да, мы были вместе почти целее сутки. Когда я пришёл, она уже приготовила обед. Мы поели. Выпили по бокалу вина. И целовались долго-долго. А дальше пошли выгуливать собаку. У неё хороший пёс. Он меня полюбил. Был вечер, горели фонари, мы шли по набережной и пели, почти орали, нашу песню. Да у нас есть песня, которую мы очень любим, любим оба. А потом снова домой. Поели и пошли смотреть кино. Кстати, хороший фильм. Позвольте отступить от повествования? Я знаю, что, читая это, многие думают, в чём здесь смысл, что я хотел этим сказать. Мой ответ – да ничего я не хотел сказать, это просто несколько историй о самом прекрасном чувстве. О любви. Я очень надеюсь, что и вы это испытали в своей жизни. А теперь я вернусь к делу. Кино. А потом постель. Оголённые тела. Тепло одеяла. Прикосновения её губ на моей груди и наоборот. Я входил в неё. Нам было очень здорово. А потом прозвенел будильник. Я проводил её на работу, а сам пошёл к себе домой.
4.
Мы вместе. У нас трое детей. Два мальчика и девочка. И всё хорошо. Всё хорошо. Хорошо.
