Два подхода к анализу макроэкономических систем и управлению ими

Год

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. «От козла молока»? — …... 3

2. Два подхода к анализу макроэкономических систем и управлению ими. 5

3. Организационно-технологический подход в задаче экономического обеспечения бескризисного развития общества в преемственности поколений. 11

3.1. Общее представление о балансовых моделях продуктообмена и финансового обмена. 11

3.2. План и рынок. 15

3.3. Пути организации рыночной саморегуляции производства и потребления на плановой основе. 16

3.4. Что есть что в макроэкономической системе. 20

3.5. Что может и чего не может «свободный» рынок. 24

3.6. Интеграция рыночного механизма в государственное управление народным хозяйством на плановой основе. 29

4. Пути реализации методологии социально-экономического бескризисного развития. 39

 

 

1. «От козла молока»? — …

В конце декабря 2009 г. министр финансов РФ А.Кудрин на пресс-конференции в агентстве «Интерфакс» заявил:

«Завершается очень тяжёлый год. Объём ВВП снизился на 8,7 %[1], и это главный провал года, — “оптимистично” начал своё выступление Алексей Кудрин и признался: — Мы не ожидали такого глубокого падения российской экономики даже в начале года». В правительстве некоторое время надеялись, что усилиями центральных банков, других мировых экономических регуляторов удастся поднять спрос, оживить экономику. Но никаких чудодейственных рецептов выхода из кризиса найти не удалось. Это был беспрецедентный кризис, поэтому ни один из советов из сотен трудов о «великой депрессии» 30-х годов использован быть не мог»[2].

И далее продолжил:

«Поэтому, победив на первом этапе кризиса, надо не расслабляться и быть готовыми ко второму этапу», — предупредил г-н Кудрин. Российскому правительству нужно быть «чрезвычайно осторожным» при использовании больших средств в условиях значительного дефицита бюджета и ликвидности»[3].

По своей сути это — признание в том, что Правительство РФ некомпетентно и не властно над экономикой страны. Т.е. РФ не обладает экономическим суверенитетом, поскольку к финансово-экономическому кризису её руководство относится как к своего рода «стихийному бедствию», якобы не подвластному людям, а не как к результату неумелого управления народным хозяйством на протяжении многих десятилетий. Это утверждение противоречит официальным оценкам сложившегося положения и предыстории его возникновения. Однако его следует рассмотреть по существу, поскольку, если оно жизненно состоятельно, а причины, которые лежат в его основе, не будут вскрыты, то модернизация страны, курс на которую объявил президент РФ Д.А.Медведев в своём Послании Федеральному собранию РФ от 12.11.2009 г., неизбежно завершится крахом так же, как и перестройка.

Одна из главных причин тогда ещё только предстоявшей катастрофы перестройки, была названа в 1987 г. академиком А.И.Анчишкиным (создателем и первым директором Института экономики и прогнозирования научно-технического прогресса АН СССР — ныне Институт народно-хозяйственного прогнозирования РАН, возглавляемый академиком В.В.Ивантером):

«Следует признать со всею определённостью, что экономическая наука да и общественные науки в целом оказались не готовыми к ответу на вопросы, поставленные XXVII съездом партии, январским (1987 год) Пленумом, всем ходом нашего развития. Многие фундаментальные проблемы развивающегося социализма приходится решать сегодня эмпирически, методом «проб и ошибок», со всеми негативными последствиями, связанными с теоретической неподготовленностью к таким решениям»[4].

Именно вследствие того, что экономическая наука и общественные науки в целом тогда оказались не готовыми к решению задач, провозглашённых с началом той модернизации, принимавшиеся и проводившиеся в жизнь политические решения влекли за собой негативные последствия, и этот процесс обретал лавинообразный характер. Именно это и было главной, — по её существу мировоззренческой — причиной, которая привела СССР сначала к экономическому коллапсу, а потом и к краху. То обстоятельство, что до настоящего времени реформы, проводимые в постсоветской России, не принесли обещанного при их начале экономического благополучия, даёт основание утверждать, что исторически сложившаяся экономическая наука по прежнему не способна быть одним из инструментов выработки социально-экономической политики государства и предприятий, гарантирующих благоденствие всего населения, нравственно готового честно трудиться.

Объём настоящей статьи не позволяет вдаваться в рассмотрение всего множества претензий к различным школам экономической науки. Но чтобы было понятно, что высказанные выше оценки её состояния и обществоведения в целом соответствуют истине, посмотрим на социально-экономическую проблематику с позиций общенаучного принципа «практика — критерий истины».

Если исходить из этого принципа, сопротивление материалов и механика сплошных сред в целом — адекватные науки. Они входят в стандарт инженерного образования, и их жизненная состоятельность выражается практически в том, что здания и мосты стоят, самолёты летают, механизмы работают. Если что-то ломается, рушится, терпит катастрофу, то виноват в этом не «закон Гука», а статистические редкое неумение им пользоваться кого-то из проектировщиков, получивших стандартное инженерное образование, либо — грубые нарушения технологической или эксплуатационной дисциплины при воплощении проекта в жизнь и его эксплуатации.

Аналогично, если экономическая наука в её исторически сложившемся виде адекватна само собой разумеющимся целям её существования, если она входит в стандарт высшего профессионального образования многих профессий управленческого характера, — то в стране должно быть всеобщее благоденствие. В ней не может быть затяжного экономического кризиса, который — в зависимости от его остроты — именуется то «застоем», то «неразберихой перестройки», то «лихими девяностыми», то «воздействием мирового финансово-экономического кризиса, беспрецедентного в истории» и т.п. Если же все эти явления имеют место, то их первопричина — неадекватность социологии в целом и экономической науки (как одной из отраслей социологии) задачам общественного развития и потребностям подавляющего большинства общества в разнородной продукции.

Аналогично, если бы механика сплошных сред, другие отрасли инженерной науки, медицина обладали той же степенью адекватности провозглашаемым задачам существования каждой из них, которой обладает исторически сложившаяся экономическая наука, то современная техносфера была бы невозможна: процентов 95, если не больше, созданных в последние два столетия инженерных сооружений потерпели бы катастрофы ещё на стадии строительства; врачи по статистике смертности были бы вторыми после палачей и т.п.

Ссылки на то, что принцип «практика — критерий истины», якобы не применим к социологии и её отраслям, что их предметная область обладает якобы особой сложностью для изучения и т.п., приняты быть не могут: в каждой науке — свои проблемы и сложности, но практическая отдача — будь она прямая либо опосредованная — от любой науки должна быть. Если же её нет, то налогоплательщик оплачивает из своего кармана шарлатанство и графоманство так или иначе легализованных дипломированных паразитов на науке.

Естественно, что рано или поздно встаёт вопрос: а кто именно и ради каких целей заинтересован в том, чтобы культивируемая в обществе так называемая «экономическая наука» была бы несостоятельна в решении задачи обеспечения экономического благоденствия общества в преемственности поколений? — т.е. независимый аудит «экономической науки» с позиций общенаучного принципа «практика — критерий истины» неизбежно приводит к вопросу о концептуальной власти и о подчинённости ей науки в целом и обществоведческих наук, включая экономику, в особенности.

Два подхода к анализу макроэкономических систем и управлению ими

Теории экономической науки могут строиться на основе одного из двух подходов: финансово-счётного либо организационно-технологического. В относительно недавнем историческом прошлом политической экономии финансово-счётный подход выражался в направлении, получившем название «меркантилизм»[5], а организационно-технологический — в воззрениях «физиократов»[6] (сами они называли себя «экономисты»). После того, как кабинетные «мыслители» конца XVIII — XIX веков преодолели «ограниченность воззрений физиократов», финансово-счётный подход стал господствующим в экономической науке, а фактически — единственным и безальтернативным подходом.

Финансово-счётный подход подразумевает, что имеется «кошелёк» частного лица и якобы безбрежное море финансов, распределённое по неимоверному количеству таких же «кошельков», с которым этот «кошелёк» обменивается содержимым при сделках купли-продажи всего, что продаётся и покупается. То обстоятельство, что море финансов — не безбрежное, это в повседневной деятельности частных предпринимателей и обывателей — информация, не значащая ничего, хотя в каждый кризис всё общество сталкивается со следствиями именно этого умолчания. Что касается политиков, то, как показывает практика (критерий истины), они, хотя и осознают, что море финансов не безбрежно, но на основе финансово-счётного подхода и идей буржуазного либерализма в подавляющем большинстве случаев не в состоянии организовать денежное обращение так, чтобы в находящихся под их властью государствах не было массовой нищеты, а малочисленные представители «элиты» не бесились с жиру.

На первый взгляд, финансово-счётный подход представляется более общим, поскольку финансовое обращение на протяжении многих веков неизменно сопровождает хозяйственную и прочую деятельность, в которой технологии и организация производства и распределения продукции изменяются; тем более он представляется более общим в наши дни, когда скорость технико-технологических и организационных изменений достигла предела, определяемого устойчивостью психики людей. И потому многие убеждены в том, что финансово-счётный подход — действительно универсальный подход на все времена, освобождающий «экономистов» от необходимости знать что-либо, кроме:

— бухгалтерского учёта;

— финансовых инструментов и математических моделей, ориентированных на решение задач о применении этих самых «финансовых инструментов»;

— разделов законодательства, регламентирующих финансовое обращение, права собственности и трудовую деятельность.

При этом обязанность знать продукцию, технологии и организацию производства возлагается на инженеров, подчинённых «топ-менеджерам» и профессиональным политикам с финансово-юридическим (и отчасти психологическим) в своей основе образованием, которые якобы знают непостижимые для «простого смертного» тайны того, «как государство богатеет…» [7]. Обязанность знать, как макроэкономика — хозяйственная система общества — складывается из множества микроэкономик, и как макроэкономика должна управляться в интересах общества, — в теориях, выражающих финансово-счётный подход, не возлагается ни на кого…

В отличие от финансово-счётного организационно-технологический подход обязывает знать: как общество порождает потребности, и каковы они по последствиям их удовлетворения? что производить в условиях ограниченности ресурсов и производственных мощностей, т.е. какова приоритетность различных видов продукции и производств? в каких объёмах производить? на основе каких технологий? как распределять продукцию и природные блага? как обеспечивать экологическую безопасность [8] производственно-потребительской системы? При этом ответы на эти и многие другие вопросы во многом обусловлены политикой (как внутренней, так и внешней), проведение которой в жизнь хозяйственная система общества так или иначе должна обеспечить экономически.

Поскольку финансовое обращение лишь сопровождает производственный и потребительский продуктообмен и предоставление доступа к природным благам, которые в силу разного рода социально обусловленных причин не являются бесплатными, — в организационно-технологическом подходе кредитно-финансовая система (вкупе с законодательством, регламентирующим финансовое обращение) предстаёт как один из многих инструментов управления макроуровня в хозяйственной системе общества (кроме неё инструментами управления макроуровня являются, в частности: система стандартов, деловая этика, план счетов бухгалтерского учёта). Поэтому в действительности организационно-технологический подход является более общим, так как финансы в нём — одна из многих «технологических сред» в работе производственно-потребительской системы. В отличие от него в финансово-счётном подходе финансы — нечто самостоятельное и системно-иерархически более высокое, чем номенклатура продукции, технологии, организация производства и сбыта, потребление продукции.

Если видеть разницу финансово-счётного и организационно-технологического подходов, то неизбежен вывод, который вызовет возражение политиков как буржуазно-либерального толка, так и просоциалистического толка, а так же — и представителей многих школ исторически сложившейся экономической науки: и в Великой депрессии 1930‑х гг. на Западе; и в застое и экономическом коллапсе СССР; и в «лихих девяностых», когда «младореформаторы», приверженцы «монетаризма» Чикагской школы, проводили либерально-рыночные реформы в постсоветской России; и в мировом финансово-экономическом кризисе 2008 — 2010 гг.; и во всех прочих экономических неурядицах мирного времени нескольких последних веков — одинаково выразилась жизненная и управленческая несостоятельность финансово-счётного подхода по отношению к решению задачи об экономическом обеспечении благоденствия всех, кто готов честно трудиться. Т.е. во всём этом выразилось нравственное, и как следствие — идейное банкротство различных школ экономической науки, сложившихся на основе финансово-счётного подхода.

Что касается СССР, то и в нём свою несостоятельность показала не плановая экономика, как в этом убеждают либеральные публицисты, а финансово-счётный подход политэкономии марксизма[9] и её метрологическая несостоятельность[10], под идейной властью которых — вследствие идеологического тоталитаризма КПСС — оказалось плановое начало, результативность которого требует организационно-технологического подхода.